Собрание сочленений. Сборник

слиться с собой

и уйти от шума

покинуть его

уйти от себя

покинуть отречься

и вернуться к шуму

снова стать им

вернуться к себе

стать и остаться собой

IKEA

хочу сказать спасибо

моим маме, папе, жене

и дочке. спасибо, что

родили меня все вместе

и каждый по отдельности,

а потом не поленились

докупить недостающие

комплектующие в ikea

через интернет-магазин,

потому что там были

скидки, и собрали точно

по инструкции, – почему я

и есть такой красавец.

ДИВАН

я сижу на диване,

я лежу на диване;

он из кожи, и я – из кожи.

мы с ним – кожа к коже.

звучит, как название

эротического фильма

или женского романа.

я люблю свой диван,

и девушки, которых я

на нем любил, тоже были

та ещё бревенчатая мебель, -

то-то мне пахло от них

дезодорантом "лесная свежесть".

и матери их, видно, были -

сосна варфоломеевна

и берёза изольдовна.

в их дупла я дятлом

19

стучал поначалу,

они открывались, и я

входил в них насквозь

циркулярной пилой.

веток их гибких изгибы

и платьев густая листва

шептали маняще,

как-будто почти невзначай,

звали вкусить запретных плодов.

ИМИТАЦИЯ

летнее утро, где ты

нагая стоишь

в райских воротах

раздвинутых штор

окон балконных.

окутает солнце тебя

золота шёлком, любя,

юную, стройную, звонкую,

словно струну у гитары,

прямую, как протопит

эрекций моих,

как тень моего вожделения,

как наваждение, предтеча.

я помню, как мы

впивались друг в друга

руками до крови,

зубами до мозга костей,

щёки сжигали нещадно

едкой солью слёз,

предчувствуя то,

что нам не увидеться больше.

не знаю, как ты,

но буду я помнить

и буду искать

нас летних с тобою

в роликах порно,

где чувственность та же,

пускай имитация даже.

я буду скучать по тебе,

ты знаешь об этом,

но будешь ли ты?

20

ДЖАЗОВЫЙ ФЕСТИВАЛЬ В МОНРЕАЛЕ

Сижу в гостиной, смотрю телевизор. Переключая каналы, случайно попадаю на

канал, где показывают гитариста, играющего джаз на небольшой сцене, освещенной тёплым приглушенным светом. Смотрю название программы:

"Джазовый фестиваль в Монреале". Неплохо, думаю. Прислушался, – музыка

вполне радует слух. Дальше переключать не стал, решил пока остаться на канале.

Внезапно с кухни раздаётся голос мамы:

Сынок, что это играет?

Это музыка, мам.

Я слышу. Что за песня?

Это не песня, это Джазовый фестиваль в Монреале.

В каком мырале?

Да не в мырале, а в Монреале, джазовый фестиваль!

Не знаю я никакого фестиваля в Монреале, я знаю джазовый фестиваль в

Клайпеде!

В какой пиде?

Да не в пиде, а в Клайпеде! Есть такой город – Клайпеда!

Ты точно уверена, что это город?

Да, а что?

Что-то по названию не скажешь: похоже на какую-то болезнь! Представь, врач

говорит: "Больной, у вас клайпеда" – как-то логичнее звучит, чем сказать: "Я живу

в Клайпеде!"

Может ты и прав! У нас название города тоже звучит, как чих или ругательство!

«Челябинск» – так и хочется сказать то ли «Будьте здоровы!», то ли «Не

выражайтесь, тут же дети!»

Может ты и права!

Скачаешь мне на флешку?

Что?

Эту мелодию?

Конечно, скачаю, мам!

Отлично!

Я, конечно, без проблем найду и скачаю эту мелодию, и сохраню её на флешку, потому что я люблю свою маму и делаю, что она меня просит, хоть и знаю, что

мама не будет слушать эту мелодию ни дома, ни в машине – нигде, потому что

менее чем через пять минут она напрочь забудет об этом диалоге, как и я, переключив канал, забуду о том, что есть такой Джазовый фестиваль в Монреале.

ИНСТРУКЦИЯ

сколько помню себя, я всегда

больше верил инструкциям, чем

библии, поскольку инструкции

всегда говорят не о том,

как всё было,

а о том, как всё есть

21

и должно быть.

читаю инструкцию снова:

«…устройство способно причинить

увечья, вплоть до смерти…»

так значит смерть – это просто увечье:

как палец случайно поранить,

колено поцарапать, головой

удариться о дверь – и только.

голос мамы: «не плачь, моё солнце,

скоро всё заживёт, перестанет болеть,

лишь потерпи, не расчёсывай,

чтоб не кровило и чтобы инфекцию

не занести, не сделать увечье хроническим…»

по памяти я продолжаю:

«…не стала чтоб смерть нескончаемой

и, зажив, прошла без следа».

ПРЕДЕЛ

иной раз поцелуешь красавицу в щёку,

обнимешь её – она нарядная, приятная,

мягкая на ощупь, воздушная, лёгкая, –

всё потому, что моложе тебя

душой или телом, – и чувствуешь:

вот он – предел, граница

жизни твоей, жизни любой вообще.

или порой идёшь домой по улице

после славных посиделок с друзьями

в пабе, перебрал малость сверх меры,

не рассчитал, – ну с детства

в математике ни бум-бум, -

как и в геометрии: забыл дорогу

домой, заблудился в углах переулков

и синусоидах следов на выпавшем

снегу, и холодно, но тебе жарко,

и ты невзначай припадешь к столбу

той частью торса, где куртка распахнута,

к той его стороне, которая, как мхом,

покрыта снегом – и чувствуешь:

свежо становится, приятная прохлада

проступает сквозь свитер и рубашку

под ним, и тебе легчает, и ты чувствуешь:

вот он – предел, граница твоей жизни,

и вообще – любой жизни.

жизнь вся и состоит из пределов, границ

и моментов их сладостного ощущения на себе.

предел – это не тот край, за который нельзя,

а тот, за который уже невозможно,

22

да и не особо хочется, просто любопытно;

граница – предел в утешение,

чтоб до предела самого,

и уж тем паче – за него –

желание не крепло, ибо сбыться

ему не дано.

а отсутствие пределов и границ – иллюзия

из-за больших расстояний и пространств

между границами и за гранью предела.

ДЖАЗ-ГИМН НОВОЙ ГАЛАКТИКИ

ты чёрен, как космос,

негр-джазмен,

ты – первобытен,

ты – первозданен,

и потому –

так же свободен, безумен,

как он.

твой саксофон

иль труба -

чёртов космический горн,

что славит рождение

галактики новой;

призывает её,

воспевает,

срываясь на крик,

на вопль, на визг,

музыку льёт

изгибов её

медью своею,

памятник будто

величью её -

я скольжу вдоль по ним

вслед за каждый ударом

барабанов,

что гремят и дрожат,

как лёгкие

галактики новой,

от каждого вдоха и выдоха,

питающие воздухом

сердце её –

ритм,

ему контрабас и гитара -

струнами жил, сухожилий

и нервов – вторят,

тягуче звеня и гудя,

плоти объёмом,

23

как мышцами, тело галактики новой

полня,

кости её, как камни – чёткие, звонкие

звуки клавиш пиано, рояля,

того ксилофона –

как бриллианты и ожерелья

галактики новой –

звёзды на платье её,

очи вселенных её,

хлёбные крошки её лабиринтов, -

следуя им, я несу

сердце своё галактике новой -

подарком для новорождённой,

чтобы, извечно сияя

средь сотен вершин,

оно задыхалось в спазмах

свободы.

НАСТРОЕНИЕ

во дворе собака воет.

муж супругу матом кроет.

валит снег как в судный день.

стул скрипит как дряхлый пень.

сяду молча у окна.

куст в саду – волос копна,

и луна над ним, как брошь.

мы страдаем ни за грош.

в поле тихо и светло.

слава Богу, замело

песни все и все мольбы,

что пленяли наши лбы.

лёд подёрнется рекой –

значит, снова ружья в бой

беспощадный и кровавый;

гнать коней без переправы -

всё за так и для забавы.

снова мне тебя одну

оставлять в родном дому;

вновь тебе меня встречать –

только ветер привечать.

24

ЦЕЛОВАТЬ

мне тебя целовать -

это как смаковать

пиццу салями голодным;

так я учу себя ныне

хранить удовольствия

неповторимость, прежнее

ибо вернуть не может

никто.

тебя обнимать и держать

руки на бедрах твоих,

это жизни самой воплощение

односторонней своей

пустотой осязать.

огонь твоих бёдер, то жар

печей первозданья людского,

что обжигают горшки,

чуждые дланям Богов.

видно тут даже слепому,

что жажда моя о тебе

связана с тягой поверхностной

пищею голод унять.

это лишь то означает,

что я не люблю,

а лишь вожделею – и только.

любовь же всегда

этого голода выше

и лишь вне него

ощутима.

ПРЕДБАННИК

ебаться в предбанник забанили бабы

забавы забрали за бароль запали

в душу не душно но ушло и рушит

не вызванный вызовом вызленный лизинг!

взорванный зовами жёванный желоб

жертвой разжался и вырвался выть

кованный кофрами кровлям не ровня

выставка ставок на старый рейхстаг!

порно на фото не фронт и не рвота

не жаль и ножа не нажать в жерновах

голо и колом и ворох не ново

напором напольно направить у лба!

25

В ГОРУ

сегодня, завтра, послезавтра

и когда-нибудь ещё

я приду к тебе с повинной

в том, что путь наш разобщён.

мы идём уже не в ногу,

а в паршивый разнобой,

и я жду, как кто-то сверху

нам скомандует: «Отбой!»

ты – обычна и проста,

как каракуля с листа;

я – заумен и не прост.

выпрямляясь в полный рост,

чтобы крест пришёлся впору,

мы с тобою шли на гору.

всё, конец. и нужно титрам

дать простор на весь экран,

за которым мы поляжем,

изнемогшие от ран.

ФОТОГРАФ

профиль твой острый глазами едя,

как псы – только рвут и глотают, -

был бы фотограф, то снял бы тебя,

как платье с любимой снимают.

и сквозь объектива оправу глядя, -

вечность дарю тебе глянцевой хмарью -

резкость настроив, снимаю тебя,

как платье с тебя же снимаю.

НА ТКАНЯХ

я, перу доверяя, черкну наугад пару строк

на теле твоём, чтоб изгибов изящней был слог.

ошейником нотного стана горло твоё окружу,

и в губы твои поцелуем я песню вложу.

и сузится мир до квартиры для жизни двоих:

ты неприступна, я же – как призрак бесплотен,

но горячая сперма на бёдрах намокших твоих,

как едкая краска на тканях невинных полотен.

хорошие девочки сплошь в драгоценностях тонут,

а их кавалеры бесятся с жиру и стонут.

хорошие девочки больше милы, чем красивы,

их кожа нежна, как обложка у папиной ксивы.

26

НЕ ДАЛ

никого я врагу не пре΄дал,

и огню никого не преда΄л;

и тем, кто себя мне не΄ дал,

всего я себя отда΄л.

я тело их мял, как хлеб,

губы их пил, как вино,

от похоти вечно слеп,

прозреть мне, увы, не дано.

сколько раз приходилось влачиться

за шелестом юбок в кровать, -

но я так и не смог разучиться

первой встречной себя открывать.

УЛИЦА ГРЁЗ

я беспечный бродяга на улице грёз,

чей город имперский шпили вознес,

будто соски возбужденной девицы,

на купола, как на груди, где птице,

уставшей с полёта, не сесть, ибо взмах

флага велик, как отчизны размах.

и будто бы снова я молод и свеж,

горы стремлений и море надежд,

и грозы сверкают в безличии дней, -

но только в природе, не в жизни моей.

сравненье окружностей купольных с женским

бюстом, всем тем, кто ведает толк

в обеих вещах, пусть не кажется резким,

фокус рассеяв, прочтёте меж строк:

мы снова за флагом отважно пойдём,

предавши бессовестно звёзды,

но просто инстинкт половой соблюдём,

флаги любые – лишь грязная простынь.

НА ПАРАПЕТЕ

я сижу на парапете

и пою чужие песни,

солнце ярко в спину светит,

словно пуля в пистолете,

скрывшись между облаков.

жизнь – игра для дураков.

27

мы с тобой никак не можем

обходиться друг без друга,

потому все так и вышло:

я – твой друг, а ты – подруга.

мы беседуем о разном,

но, как водится, о главном.

это нас и отличает

от супругов вечно лгущих.

мы с тобою много знаем

точных фактов друг о друге,

это нам как раз мешает

стать супругами до гроба.

но в любовники мы тоже

не годны с тобой, поскольку

страсти в нас, как и любви,

не присутствует друг к другу.

лишь общение меж нами,

впрочем, это даже лучше,

ведь любовь и дружба – это

всё побочные эффекты,

что нещадно искажают

всё общение и портят.

жизни смысл они дают,

но осмысленность – ничуть.

НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ

в минске особо нечего делать,

разве что ездить в варшаву

на автобусе, а оттуда уже -

на все стороны света и тьмы.

впрочем, это аксиома:

в любом городе нечего делать,

кроме как уезжать оттуда

или приезжать туда.

ТРЕЗВО

мне всегда говорили,

да и вам, наверняка, тоже:

"нужно трезво смотреть на вещи".

следование этой фразе

пока что не привело нас

ни к чему хорошему.

лучше бы нас учили

трезво смотреть на людей,

и вообще – просто смотреть

на людей, чем на вещи,

28

поскольку вещи сами по себе

и так выцветут и без наших глаз,

которые все равно обесцветятся

раньше самих вещей.

да, люди этого не стоят, -

согласен, потому что люди -

сволочи и негодяи

по природе своей -

согласен, но только

не по природе,

а по долгу существования

этой природы.

иными словами, люди оттого

и становятся сволочами,

что на них не смотрят

не то что трезво,

а вообще, в принципе не смотрят -

вот они плохим и хотят

привлечь к себе внимание

в окружении хорошего;

свет тоже оттого и становится тенью,

чтобы на него обратили внимание.

так что, вместо того,

чтобы трезво смотреть на вещи,

лучше трезво смотреть на людей,

или хотя бы

просто смотреть на людей -

и трезвых, и пьяных.

может тогда лучше жить станет,

или хотя бы проще,

или вообще тогда

станет возможно

для начала

хотя бы просто жить.

ДАЛИ

голый оборванный ветер,

чтобы ты знал,

как же ты нынче оправдан

в своей наготе,

письмо я тебе напишу

чернилами вод из ручьёв,

не беспокоясь о том,

что оно не дойдёт –

его не сумеют отныне

перехватить и сокрыть

в сугробов верблюжьих горбах

29

партизаны зимы –

их со службы списала весна,

и она же – твой адвокат,

тебя защитит

от множества судей – людей,

снимающих мантии душные

шерстяных одеял, накидок и пледов.

они огласят приговор,

его приведут в исполнение –

и будешь ты снова свободен и прав,

и мы с тобой вместе

и вслед за тобой –

в бессрочные дни,

в безбрежные дали.

СПАСИБО

вот они все наши

любовные и романтические

самые глубокие и дорогие нам

понятные нам

и каждому из нас

переживания и настроения -

во всех этих песнях книгах

фильмах композициях

картинах стихах

это все что не сбылось

это все чего нет

это все что никогда не вернется

это все по чем мы так скучаем

это все по чем колокол головы

звенит каждой своей живой

бьющейся мыслью

это все по чем сердца барабан

гремит и снова зовёт нас

в раннее утро впиваться

руками зубами ногами

и выть и просить и заставлять

отдать хотя бы часть из этого всего

ведь вне этого

то есть в реальной жизни

мы не мы

мы не умеем

мы не можем

мы не хотим

мы не знаем

мы не уверены

мы не верим

30

мы не доверяем

мы боимся

и поэтому все между прочим

и все не важно

и ладно

и спасибо хотя бы на этом

ПЫЛЬЦА

из бутона рта,

что корень мозга питает,

вылетают пыльцою слова -

и ветром сбиваются в комья стихов,

как молоко – в сливки и масло;

я напущу этой пыли побольше,

чтобы вам было, что глотать,

и было, зачем целоваться, -

чтобы смачивать рот

и хотя бы немного дышать,

и было, сквозь что смотреть,

щурясь не только от солнца,

вглядываясь не только в небо

У НАСТОЯЩЕГО ПОЭТА

у настоящего поэта

публика на его творческих вечерах

состоит из женщин,

в которых он был неудачно,

отчего – недолго, но влюблён,

почему и смог написать

удачные стихи,

которые запомнятся надолго

(он их сейчас читает со сцены),

и из мужчин – его собутыльников,

с которыми он неделями пропадал

в барах за выпивкой и исповедями

о своих ненаглядных,

которые сами давно уже на него нагляделись,

но всё не могут наслушаться,

потому и сидят в очередной раз

на его творческом вечере

вместе с мужчинами – его собутыльниками,

сидящими на его творческом вечере потому,

что в день выступления

выпивка здесь дешевле.

31

ТАЛАНТЛИВЫЙ ПИСАТЕЛЬ

он был настолько талантливый писатель,

что рифмовал слова

с названиями алкогольных напитков

и их разновидностей.

он спал с несовершеннолетними дочерьми

незнакомых ему одиноких женщин,

не любившими его,

но любившими его стихи;

им они были, скорее всего, просто очарованы.

он знал, что чары развеиваются,

любовь – кончается,

стихи, как цветы, – долго не живут,

да и сам он не вечен, как и всё вокруг,

поэтому старался всё делать быстро.

РАСЧЁТЫ

…с тех пор прошло много лет.

он остепенился, завёл себе какую-то бабу

и живёт с ней, но не любит её;

любит ли она его – не знаю,

да и ему плевать на это.

он устроился помощником главного бухгалтера

на местный завод и исправно выполняет

свою работу. но иногда, когда выдаётся

свободная минута, он уличает момент

и, сидя за своим рабочим столом,

ненадолго отвлекается от работы

и погружается в глубокие размышления о том,

что он ещё ни разу за всё время работы

не просчитался ни в одной налоговой декларации,

но где же тогда он умудрился так просчитаться в жизни

по поводу любви, счастья и всего остального.

и вдруг его озаряет жуткая мысль, что,

на самом деле, расчёты уже почти завершены,

и притом не им, и, самое страшное – они верны,

и потому – исправлению не подлежат.

на следующее утро он впервые за всё время

не вышел на работу, потому как был найден

мёртвым в своей спальне.

причины смерти до сих пор не ясны,

но ему самому было ясно одно:

теперь расчёты были завершены окончательно.

32

РАССКАЖИ

вода точит камень,

богатые платят,

сильные плачут, -

вот и мне стало время

для пускания соплей:

нужно иногда ослаблять пояс,

выпускать жидкость,

сбрасывать лишний балласт –

тогда станет легче, потому что

давление уменьшится.

расскажи мне о новой песне

в твоём плейлисте,

о котором не знает никто,

кроме тебя.

посвяти меня в это,

как избранного – в тайный орден.

мне не хватает твоих рассказов

о том, что ты любишь,

и, по сути, не хватает тебя.

поэтому прошу, расскажи.

даже если ты уже рассказывала -

расскажи ещё раз.

ведь и мы сейчас живы потому,

что, скорее всего, жили раньше -

и ничего, живём.

да и песня не важна, -

только твой голос.

я буду слушать его,

буду наблюдать за движением

твоих губ во время речи,

наблюдать за вздыманием груди,

пока ты дышишь,

наблюдать за движениями рук.

расскажи.

расскажи мне сама,

когда захочешь.

сам я тебя заставлять не стану,

поскольку знаю по прошлому

недавнему опыту – это бесполезно.

я не хочу снова этих бессмысленных

коротких однословных улыбчивых

фраз и предложений, по сути выражающих

твою жажду молчания в отношении меня.

что же, – молчи.

ради бога, молчи, если хочешь.

33

но потом – непременно расскажи.

прошу, расскажи.

БЕРЕГ

о! если б жила ты одна

на города самом краю,

не думая я бы

сорвался к тебе -

всего лишь один поворот

ключа зажигания,

нажатие на газа педаль -

как-будто на край мирозданья

сквозь ночь

на свет маяка окна твоего;

столько лет блуждавший во тьме -

и вот, отыскавший причал,

берег, в котором, разбившись,

не жаль схорониться,

не страшно отдаться ему,

или ему свои силы отдать,

кровью и потом пролившись,

и в горное плато свернувшись

из мягкой земли, как будто белок,

меня ты укутаешь нежностью вечной

этих гранитных объятий.

ГЛАВНОЕ

ох, девочки, недавно с таким парнем познакомилась…

не, не влюбилась, но просто удивилась, что такие есть вообще на свете…

не пьёт, представляете? нет, ну он может в компании где-нибудь

пропустить пару стаканчиков вина – не бокалов, стаканчиков –

представляете, что это за компании, да? но не больше того:

он, как мы иногда бывает с вами, до безобразия не напивается.

не курит – совсем, даже кальян, говорит, что не видит в этом смысла, хотя какой тут смысл – это же просто чистый кайф?

ну, хотя ему не понять – он же не курит, и даже, говорит,

не пробовал никогда, хотя, скорее всего, врёт,

потому что уж это вообще невозможно.

потом – всё время что-то цитирует из каких-то книг,

которые я не то что не читала – не слышала даже,

из каких-то фильмов, которые не видела ни разу,

и из таких песен, которые, наверное,

ещё динозавры пели, пока не вымерли.

работает на радио, но после работы мало куда ходит,

друзей у него очень мало или, по-моему, вовсе нет,

чаще – дома сидит, всё пишет что-то – ах, да, забыла сказать:

34

он типа поэт. да не рэпер, – поэт, говорю же.

стихи пишет, и мне, кстати, нравится, как и о чём он пишет.

не, не он мне читал – я сама читала. почему сама?

ну, что, я дура что ли, читать сама не могу?

и он весь такой вежливый, правильный, аж тошно, скучно как-то, не знаю.

пытается казаться каким-то типа крутым бунтарём, но даже слепому видно, что он совсем не такой – не от мира сего. этого не скрыть.

короче, потусовались мы с ним два месяца, отшила я его.

но было необычно общаться с ним, непривычно,

и потому – неудобно, ну, не моё это, хотя вполне приятно.

и к тому же разница у нас в возрасте – восемь лет.

ну куда тут лезть, да? он стар для меня слишком,

и всё что-то мудрит в отношениях, а мне по-простому надо:

мне страсть нужна, порывистость и чтоб меня за затылок схватили

и мордой в грязь ткнули, ну, в переносном смысле,

хотя иной раз и по-настоящему было бы прикольно, я думаю.

и да, может быть мой нынешний не тот, кто мне нужен на всю жизнь, но он тот, кто нужен мне на данный момент жизни, а это самое главное.

ОТЦЫ

как это ни парадоксально, но:

причёсываться – меня научили женщины;

бриться – меня научили женщины;

мыться и хорошо пахнуть – меня тоже научили женщины;