Шкала жизненных ценностей

Прав был А. Мень, утверждая, что христианство – не новая этика, а новая жизнь. Но, простите, о какой новой жизни можно говорить, если ее принципы, раскрываемые в заповедях Христа, известны человеку, мнящему себя христианином, в самых общих чертах, с чьих-то слов, пусть даже и авторитетных, или неизвестны ему вообще?

«И познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8,32). Эти слова Христа о роли истины, как и сама истина, к сожалению, известны не каждому человеку. Но, не зная их, не вчитываясь в них, не размышляя над ними, невозможно стать свободным. От чего? Да прежде всего от позывов зоологического начала, от пребывания в рабстве у своей самости, от самого себя, наконец. Можно ли, например, вырваться из плена себялюбия и животной алчности, не вникнув в дух и букву новозаветной заповеди: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15,13)? Ответ, по-моему, очевиден.

* * *

В общем, распинать христианина, не знающего, к стыду своему, ничего о Христе и Его учении, уличать его в неполноте (мягко говоря!) знания слова Божьего можно до бесконечности. Надеяться на то, что эти обличения что-нибудь изменят в дремучем мировоззрении большинства таких верующих, вряд ли стоит. Слишком уж они уверены в том, что христианину вполне достаточно носить крестик и ставить изредка свечку в храме, а читать Библию… Надо ли?

Надо, и не просто надо, а крайне необходимо! Ведь Библию осваивают не для обогащения своей эрудиции, которой можно блеснуть при случае, не для накопления знаний – аргументов, необходимых в спорах и дискуссиях на библейские темы – и даже не для того, чтобы вас не упрекнули в элементарной религиозной безграмотности. Нет! Знание Библии необходимо, прежде всего, для обретения морального права быть христианином, а не считаться им.

Дело в том, что люди, принимающие крещение, оценивают его по-разному. Одни считают крещение традиционной формальностью, символизирующей некую защиту свыше. Другие же воспринимают его глубинно, как христианское таинство. И хотя, следуя обряду крещения, Символ веры читают, то есть произносят вслух «Верую во…», обе категории крещаемых, правдивы же только вторые. Потому что приблизиться к таинству крещения, осознать его как «духовное рождение, в котором силою облечения во Христа умирает природный человек» [22], с. 247, без веры так же невозможно, как невозможно приблизиться к самой вере, не общаясь с Библией. Как видим, акт церковного крещения открывает доступ в церковное сообщество и христианам, и обрядоверцам, мнящим себя христианами, то есть тем, кого в народе метко прозвали «подсвечниками» и «крестоносцами». Если же и после крещения, принятого в обход Священного Писания, человек продолжает упорно обходить его своим вниманием, то он отсекает себе тем самым путь к вере и истине, к уяснению того – в Кого и во Что он верует, по каким нравственным канонам ему следует жить дальше. Иными словами, скатывается в формальное обрядоверие. Так надо ли читать Библию? Пусть каждый решает сам.

Но если библейские богодухновенные истины есть единственный источник духовного исцеления и совершенства («…будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» – Мф. 5,48), то путей к нему по меньшей мере больше одного. Я имею в виду не только знакомство с Библией при подготовке к принятию крещения и после него. Речь идет о более широком и глубоком, а главное, постоянном изучении и проникновении в нее вне зависимости от принадлежности к церковному сообществу. Например, среди моих знакомых немало тех, которые достаточно хорошо владеют знаниями Священного Писания, «исследуют» его, стараются следовать заповедям Христа, но таинства крещения тем не менее по ряду причин не принимают и по сей день. Зато те из них, кто принял его, сделали это осознанно, по вере, обретенной от проникновения в Слово Божие, а не под гнетом обстоятельств и не на всякий случай.

За годы тесного общения с Библией и с теми, кто пытался общаться с ней, я сумел открыть для себя лишь одно: не человек избирает Библию, а Библия избирает человека; не читатель приходит к этой «Книге книг», а она находит его; не он открывает ее, а она открывается ему. И хотя первый, видимый шаг к Библии всегда делает человек, Библия далеко не всегда и не каждому протягивает руку. Она, словно живой организм, чувствует отношение к себе, любит любящих ее.

Времена, когда видимая встреча человека со Священным Писанием была неизбежной, давно отошли. До Октябрьской революции «закон Божий, включавший в себя изучение Библии, считался главным школьным предметом. Религиозно-церковным влиянием была пронизана вся личная жизнь жителей городов и деревень, их повседневный быт» [21], с. 19-20 и в первую очередь –семья. В таких условиях непосредственная встреча человека с Библией была закономерной, она просто не могла не состояться. Сегодня же условия, обеспечивающие прямые и тотальные встречи человека с Библией, практически отсутствуют. А если последние и возникают, то чаще всего спонтанно.

* * *

Известный русский философ и богослов протоиерей Сергий Булгаков пишет: «Должна быть личная встреча со Словом Божиим и личное его разумение (непосредственное и посредственное, – последнее в том случае, если истины и Слова Божии воспринимаются не прямо из Библии, но из богослужебных текстов, изображений, проповеди и т. п.)» [22], с. 52-53. Непосредственные встречи человека со Словом Божьим, как уже говорилось, относительно редки и, забегая вперед, скажем прямо, – малоэффективны. Об этом разговор ниже.

Что же касается встреч «посредственных», то их вероятность гораздо выше, поскольку существующие ныне формы таких встреч, естественно, намного шире и разнообразнее названных С. Булгаковым. Для реализации их сегодня есть все условия, и не только в Москве или Санкт-Петербурге. В Вологде, например, давно открыта для экскурсионного обозрения уникальная экспозиция древнерусских икон, которая систематически пополняется; в городе и области много старинных храмов и монастырей, посещение которых, при соблюдении определенных этических норм, разрешено всем желающим. В интерьере Софийского собора можно «прочитать» Евангелие во фресках семнадцатого века, а в Ферапонтовом монастыре экскурсантов ждет встреча с шедевром религиозного искусства – фресками самого Дионисия! «Посредственные» встречи со Словом Божьим могут произойти на концертах духовной музыки и в краеведческом музее, в картинной галерее и в городском лектории, в библиотеках и книжных магазинах. Это – набросок из Вологды. Но могу предположить, и отчасти знаю, что и в других регионах есть все условия, необходимые для «посредственных» встреч человека с непосредственным источником Слова Божьего.

Кое-что в этом направлении делает и телевидение. Правда, это капля в море убойно-эротических сериалов и бездарной рекламы. Однако, справедливости ради, следует отметить, что интереснейший «Библейский сюжет» (канал «Культура») и бесценное «Слово Пастыря» – проповеди патриарха Кирилла, выходят в эфир регулярно. Я коснулся лишь немногих реальностей, могущих побудить человека взять в руки Библию. В действительности же они безграничны, если учесть уникальные возможности интернета. (Правда, возможности последнего столь же уникальны и безграничны в другом: в пропаганде низкопробных ценностей и чувственных наслаждений.)

Однако как ни надоела эта «маленькая правда», но тем не менее без желания самого человека ни одна из названных реальностей не даст реальных результатов. Но поскольку «мы ленивы и нелюбопытны» (А. Пушкин), постольку у нас нет интереса ко всему этому и, следовательно, желания к чему-то из этого приобщиться. И даже если усилием воли мы сделаем первый целенаправленный шаг, то означает ли это, что мы способны и на второй? К сожалению, в подавляющем большинстве случаев – нет! Первый шаг, если он к тому же не совсем удачен, часто становится последним. Не думаю, например, что все члены экскурсии в ту же вологодскую Софию, увидев впервые настенные фрески с евангельскими сюжетами, последуют рекомендации гида обратиться к первоисточнику этих сюжетов – Новому Завету, в частности, к Евангелиям от Матфея и Луки. Но думаю, что среди произвольно собравшихся экскурсантов найдутся такие, пусть даже и в единственном числе, кто окажется не ленивым и любопытным. Что ж, ведь «много званных, а мало избранных» (Мф. 20,16).

Очень может быть, что этот «избранный» пойдет дальше. Встретившись со Священным Писанием, он станет с интересом «исследовать» его вширь и вглубь. И тогда со страниц Библии, как уже говорилось, зазвучит для него во всей полноте Слово Божие, слышание которого и порождает веру. Предполагаю, что так или примерно так должна происходить «личная встреча со Словом Божиим и личное его разумение» человеком, избранным самой Библией. Что лежит в основе этой избирательности – трудно сказать, но внешние признаки избранности существуют в самых разнообразных формах.

Если, к примеру, посетитель экспозиции старинных икон «осваивает» их за пятнадцать-двадцать минут, то у него вряд ли когда-нибудь сложится «своя личная жизнь с Библией». Но если человек столько же времени стоит у одной иконы или, отойдя, возвращается к ней вновь, то можно предположить, что духовная связь его со Священным Образом состоялась. А если так, то вполне вероятно, что притягательная сила Образа поведет дальше, вглубь, к библейским истокам. От Священного Образа к Священному Писанию – таким вполне может быть следующий шаг этого человека на пути духовного восхождения.

Выявить людей, опосредованно влекомых Библией, позволяет и реакция слушателей на проповеди, к примеру, те, с которыми обращается к нам с телеэкрана патриарх Кирилл. Одни, и таких людей большинство, воспримут слова патриарха «автоматически» как непререкаемое нравоучение, и не более того; другие – пойдут дальше: движимые любознательностью, они попытаются установить смысловую и сюжетную связь темы проповеди со Священным Писанием, открыть для себя нечто большее непосредственно из библейского текста. Так что, даже сильная проповедь инициирует желание сблизиться с Библией в душе далеко не каждого слушателя. В работе «Быть христианином» А. Мень замечает: «И верить во Христа надо не потому, что кто-то сказал, а потому, что это сказанное призывает тебя самого: узнать» [17], с. 6.

Любая из «посредственных» встреч со Словом Божьим есть непосредственная встреча с неким предваряющим событием, посвященным Слову Божьему. Такие встречи могут быть очень яркими, способными пробудить острые душевные переживания, например концерты духовной музыки, даже в записи. Они особенно полезны тем людям, которые, по определению Екклесиаста, погрязли в суете и истомились духом (Еккл. 1,14). И если уж «душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь» (Н. Заболоцкий), то, к примеру, «Всенощное бдение» С. Рахманинова или «Аве Мария» (Ф. Шуберт, Ш. Гуно и др.) создают наилучшие условия для душевного труда. Однако сильное эмоциональное возбуждение, вызванное музыкой, чаще всего угасает вслед за причиной, его вызвавшей, а вместе с ним притупляется и желание углубиться в Евангелие, на сюжеты которого отзвучали так взволновавшие вас произведения.

Не менее эффективным, но более продолжительным является зрительное воздействие на мысли и чувства человека, например просмотр потрясающего фильма «Иисус», поставленного к двухтысячелетию Рождества Христова (сценарий фильма основан на Евангелии от Луки). Однако не в меньшей степени сильное впечатление и устойчивое последействие оставляют экспозиции музеев и картинных галерей, тематические альбомы и репродукции. Полагаю, что, к примеру, полотна А. А. Иванова «Явление Христа народу» (Третьяковская галерея) и «Явление Христа Марии Магдалине» (Русский музей) могут вызвать у неленивых и любопытных вопросы, ответы на которые должно искать в Евангелиях.

В общем, возможностей для «посредственных» встреч со Священным Писанием предостаточно, но недостает главного – потребности в них, в пище духовной вообще. Ведь орган, реагирующий на духовный голод, находясь вне физического тела человека, не создает привычных терзаний, как пустой желудок. (Предполагаю, что если сегодня, не приведи Бог, закроются театры и библиотеки, краеведческий музей и картинная галерея, то, как минимум, добрая треть населения города этого просто не заметит. Возможно, я ошибаюсь, но не очень, уверяю вас). Может быть, нам все же стоит попытаться смыть с себя хотя бы «половину» позорного, но, к сожалению, заслуженного клейма, поставленного на нас Пушкиным? Может быть, для начала нам следует попытаться хотя бы не быть ленивыми, «специфически» ленивыми?

Применительно к нашей теме и темам, родственным ей, это означает – подавлять в себе душевную, а подчас и физическую лень во имя духовных целей. Конечно, благо, если рядом есть человек, способный убедить вас переступить через себя, воспользоваться через ваше «не хочу» теми возможностями, о которых речь шла выше. Например, посетить ту же выставку произведений древнерусского искусства или концерт духовной музыки. Ну а если такого человека нет? Что ж, убеждайте и принуждайте себя сами. Попробуйте сделать это хотя бы раз. Возможно, что в награду за победу над собой вы получите духовное удовлетворение – чувство, возможно, не ведомое вам ранее. Более того, только перестав быть ленивым, вы можете стать любопытным. И тогда нелестное пушкинское обобщение на вас распространяться не будет.

Естественно, остается некоторая вероятность того, что первая «посредственная» (по С. Булгакову) встреча с Библией может ничего не пробудить в душе, адаптированной к иным, не столь утонченным воздействиям. Но ведь и возможности для «второго шага» еще не исчерпаны, все может измениться к лучшему в результате последующих встреч. Ну а если этого не произойдет и в дальнейшем? Что ж… Я уже говорил, что не мы выбираем Библию, а она выбирает или не выбирает нас. Но при любом исходе время, проведенное в общении с духовными ценностями, потерянным считать нельзя. Скорее, наоборот, это время скрытых, неосознанных приобретений, которые могут явить себя и стать востребованными значительно позже.

Однако искренний интерес к библейской тематике, раскрытой в любой форме, желание узнать больше узнанного чаще приводят к тому, что Библия протягивает руку ищущему ее. Соединение духовного плана человеческой триады со Священным Писанием понятие не абстрактное, не условное. Это состояние, в котором человек начинает испытывать почти физическую потребность в постоянном общении с Библией, в слышании голоса Христа. Это начало единственного пути безграничного совершенствования в вере, ибо неисчерпаема глубина Слова Божьего, открывающаяся человеку, жаждущему истины, на страницах Священного Писания.

* * *

Что же касается непосредственной встречи с Библией, то, несмотря на широкую доступность последней (как книжного издания), вероятность встречи с ней (как Книгой книг) в наше время все же очень невысока. Формально эта встреча состояться, конечно, может. Купить Библию, и даже получить ее в подарок, сегодня возможно вполне. Но приобрести эту Книгу, и даже раскрыть ее, еще не означает встретиться с Библией, открыть ее для себя.

В недавнем прошлом был непродолжительный период, когда Библия считалась дефицитной, а потому и престижной книгой. Это была вполне объяснимая мода на Библию как на вчера еще запретный плод, мода в духе времени возрождающейся Церкви. Уточним: мода на книгу «Библия». Казалось бы, нечто подобное мы уже проходили в былые времена, когда с трудом приобретали в дань моде многотомные подписные издания не для чтения этого дефицита, а лишь для украшения интерьеров квартир и поддержания «престижа» хозяев.

Однако на сей раз все было несколько иначе. Любопытство к выведенной из подполья Библии, нетерпеливое желание раскрыть ее было неподдельным, в чем я убедился лично. У меня в то время была счастливая возможность обеспечить своих сотрудников, жаждущих библейских знаний, хорошими настольными экземплярами Библии, что я и сделал. Все дружно начали читать ее, естественно, как обычную книгу, от начала. И что же? Вскоре интерес к Библии стал угасать. Одни увидели в ней наивную сказочку; другим она показалась слишком занудной и заумной; третьих, уже продвинувшихся дальше Бытия, оттолкнули ее «кровавые страницы» и жестокость Самого Господа Бога. В общем, никто ничего не понял изначально, поэтому желание читать Библию дальше, и уж тем более вчитываться в нее, у большинства сотрудников со временем исчезло.

А вскоре Библия, выходя в свет массовыми тиражами, стала широко доступной как типографское издание, оставаясь недоступной для большинства читателей как Священное Писание. Становясь все менее востребованной к чтению, она тихо оседала в домашних библиотеках. Далеко не многие люди удостоили ее чести стать настольной или обсуждаемой книгой. Да я и сам не раз ловил себя тогда на мысли, что нет лучшего способа оттолкнуть неискушенного человека от Библии, как обязать его прочитать без толковых сопутствующих комментариев только ее начало – не далее Пятикнижия Моисея. Честно говоря, я несколько раз пытался расстаться с Библией. Физиологическая нравственность ветхозаветных персонажей и методы ее насаждения свыше в ряды «избранного народа» вызывали не только неприязнь, но и недоумение: неужели христианство может принимать такое Писание как Священное? Но каждый раз что-то препятствовало этим попыткам, внутренний голос повелевал: «Читай дальше, все поймешь и расставишь потом!». И это «потом» началось сразу же, что я и осознаю только сейчас, но тогда…

Тогда я многое приписывал случайностям, не подозревая даже, что они суть скрытая закономерность. Так «чисто случайно» я познакомился с Церковью христиан-адвентистов, с которою не расставался более трех лет. И только потому, что детальное, буквально по главам и стихам, исследование Библии является в этой Церкви важнейшей частью богослужения. Оставаясь вольным слушателем (без намеков пастора стать членом Церкви, что подчеркиваю особо), я за эти годы добровольно изучил большую часть книг Ветхого и Нового заветов. Но главное, обрел интерес к Библии, а значит _ устойчивое желание и способность самостоятельно изучать ее, расширять, углублять и осмысливать получаемые знания. В результате «случайно» родилась идея божественного эксперимента, оформившаяся в книгу «Троичность вокруг нас». Интересно, что разрешение приступить к работе над книгой непосредственно, я получил также в «случайном» ночном откровении. Я мог бы привести и другие примеры проявления «случайности». Но что уж было определенно не случайным, так это зарождение и укрепление веры в Божественную Троицу, спасительную миссию Христа и покровительство Богородицы _ «теплой заступницы мира холодного» (М. Лермонтов).

Я уже высказывал мысль о том, что не человек открывает Библию, а Библия открывается человеку, однако далеко не каждому. Она умеет надежно экранировать себя от поверхностного знакомства в духе времени, от спекуляции истинами, провозглашенными ею, от подхода к ней как к обычной книге. Библия знает себе цену, ибо она – Книга книг! Прямолинейно, традиционным методом читать ее можно только глазами. Душою и разумением своим охватить Ветхий Завет, оставаясь с ним один на один, практически невозможно. Сегодня для изучения Библии существуют вполне доступные методики и рекомендации. В помощь тем, кто самостоятельно приступает к чтению Библии, настоятельно советую предварительно обратиться к книге А. Меня, которая так и называется: «Как читать Библию. Руководство к чтению книг Ветхого Завета» [25]. Полезные рекомендации по изучению Евангелия содержит книга А. Ельчанинова «Записи» [23].

Не навязывая конкретного варианта, замечу все же, что в принципе мой личный опыт изучения Библии в протестантской Церкви (что, повторяю, ни к чему вас не обязывает), может при желании повторить каждый не ленивый и любопытный. Кстати, там Писание исследуется в основном с духовно-нравственной точки зрения, то есть раскрывается главный его аспект; другие же аспекты, к примеру, исторический, рассматриваются лишь попутно. При желании углубиться в них, делайте это самостоятельно с помощью литературы, сопутствующей теме, и собеседований.

* * *

Большинство наставлений по индивидуальному изучению Библии вполне аргументированно рекомендует начинать его с Евангелия, а затем уж обращаться к Ветхому завету. Почему? Разве не по словам Самого Христа, Писания (ветхозаветные) «свидетельствуют о Мне» (Ин. 5,39)? Да, все написанное в книгах и Ветхого, и Нового Заветов имеет отношение к спасению мира через Сына Божьего Иисуса Христа. Но человеку, рожденному и живущему в традиционно христианской среде обитания, нравственных принципов которой еще хоть как-то придерживаются ее обитатели, осваивать Библию легче с Нового Завета, сугубо христианской ее составляющей.

«Евангелие, по существу, доступно каждому… Ветхий Завет по времени отстоит дальше и понимается труднее» [25], с. 6. Тем не менее, при не формальном, а осознанном чтении Евангелий экскурсы любознательного читателя в Ветхий Завет неизбежны. Они значительно облегчают дальнейшее систематическое изучение Библии в целом, делают ее более понимаемой. Отправными моментами таких переключений являются прежде всего многочисленные обращения к Ветхому Завету самого Христа. В одних случаях Он непосредственно цитирует ветхозаветный фрагмент. К примеру, на вопрос законника о наибольшей заповеди (Мф. 22, 35-37) Иисус отвечает, цитируя фрагмент из Второзакония (6,5). В других – Он лишь подразумевает соответствующий теме фрагмент Писания. Так, в Евангелии от Марка (9,12) Христос, говоря ученикам: «Сыну Человеческому, как написано о Нем, надлежит много пострадать и быть уничижену», имеет ввиду Книгу пророка Исайи (53,3 и далее). Часто прибегают к прямым или косвенным ссылкам на Ветхий Завет и апостолы. К примеру, в обращении апостола Павла к жителям Иерусалима в день Пятидесятницы (Деян. 2,16) звучит прямая ссылка на «предреченное пророком Иоилем» (Иоил. 2, 28-32). Эти своеобразные узлы связи обоих Заветов, пункты их пересечения легко отыскиваются в Библии с помощью так называемых параллельных мест.

Экскурсы в Ветхий Завет не исключены и при «посредственных» встречах человека с Библией, поскольку соединительным звеном в них вполне может быть произведение искусства с ветхозаветным сюжетом, к примеру: иконы «Троица ветхозаветная», «Илья Пророк в пустыне» и другие; картины В. Сурикова («Пир Балтасара»), И. Репина («Иов и его друзья»), И. Крамского («Молитва Моисея»), Н. Ге («Саул у Аэндорской волшебницы»), К. Брюллова («Явление Аврааму трёх ангелов») и других русских и зарубежных художников. Я уже не говорю о «Библейском альбоме» Г. Доре, представляющем в двух сотнях с лишним гравюр сюжеты обоих заветов; благо, что там каждая гравюра сопровождается соответствующим текстом из Библии. Таким образом, методики, предлагающие сперва изучать доступные Евангелия, а уж затем трудный Ветхий Завет, вовсе не исключают совместимости их чтения.

Как известно, непонятное и непонятое, несмотря на схожесть звучания, далеко не одно и то же. Так, Ветхий Завет, кажущийся непонятным, на самом деле является непонятым из-за нашего непосредственного восприятия его, слишком близкого подхода к нему. Большое видится на расстоянии, а мы в данном случае «из-за деревьев леса не видим». Охватить Ветхий Завет можно лишь с высоты Нового Завета. Только на этом уровне можно осознать Ветхий Завет в целом как «Богом составленное введение в Новый Завет» [1], с. 1084. И тогда для нас начнут постепенно проясняться отдаленные контуры божественного эксперимента с человеком. «Как велики дела Твои, Господи! дивно глубоки помышления Твои!» (Пс. 91,6). (Подробнее об эксперименте Бога с человеком – в моей предыдущей работе «Троичность вокруг нас» [26].)

* * *

Сегодня в распоряжении желающих изучать Библию не только методики и рекомендации, но и широкий спектр книг по библейской тематике, комментирующих Священное Писание и разъясняющих его «трудные места». Но первые постсоветские читатели легализованной Библии, еще не имея ничего из этого арсенала, были совершенно беспомощны во взаимоотношениях с ней. Поэтому не вина, а беда их в том, что, не сумев принять Библию ни умом, ни духом, они потеряли к ней всяческий интерес. К сожалению, это положило начало длительному (и по сей день) периоду прогрессирующей библейской безграмотности с Библией под рукой. Люди «с водой выплеснули ребенка»: отложив трудную Библию, они тем самым перекрыли себе доступ к вере. Но это отнюдь не повлияло на их доступ к Церкви: они охотно и легко принимали крещение, носили спасительный нательный крестик, исполняли (чаще – избирательно) обряды и даже иногда ходили в церковь. И при этом вполне искренне считали себя христианами. Однако исповедание веры без веры, обретя массовый характер, негативно повлияло на нравственность общества в целом. Двойная мораль большинства «верующих» (одна – в храме, другая – за его пределами) сегодня вполне очевидна.