Моя мачеха – землянка

Ольга Коротаева

Моя мачеха – землянка

Глава 1

Лепестки роз, которыми щедро усыпан пол, источают умопомрачительный аромат. Мои туфельки из золотой парчи беспощадно сминают их…

Совсем как жестокие драконы – мою жизнь.

Я боюсь поднять голову и осмотреться, лишь бы не встретиться взглядом с ним.

С тем, чей взгляд холоднее космических айсбергов, а длинные волосы ослепительно белы, будто Млечный путь. Этот бессердечный мужчина идёт рядом и крепко держит меня за руку.

Не сбежать.

Радуюсь полупрозрачной вуали, которая создаёт иллюзию завесы от жуткого мира драконов, но тяжёлое платье тянет к земле, а тугой корсет не даёт дышать. У нас подобное носили разве что в шестнадцатом веке. Цивилизация с тех пор шагнула далеко вперёд, но не здесь. На планете Луниан и сейчас царят жестокие порядки.

Например, эта свадьба.

Никто не спрашивает согласия невесты. Меня ведут не к алтарю, а к трону, на котором восседает высший иха – король драконов.

Последний шаг, и беловолосый мужчина рядом замирает. Мне ничего не остаётся, кроме как тоже остановиться. Король неторопливо поднимается и, воздев руки, торжественно обращается к собравшимся на большой светлой площади:

– Да воссияет звезда клана Орьил! Сегодня счастливый день. Иха Такет Орьил снова обретёт пару!

Вокруг нарастает шум: звенят аплодисменты, режут слух выкрики и свист. Толпа едва не беснуется, старательно восхваляя присутствующих здесь высших драконов. Искоса глянув на роскошно разодетых женщин и покрасневших от усердия мужчин, я сдерживаю вздох.

Как же хочется домой! В мою маленькую отдельную секцию. И пусть там умещается лишь кровать, а на стене единственное украшение – фото Доминика, я жажду послать надменных гадов, которые легко решают за других, в чёрную дыру и вернуться. Именно ради сына не могу сделать этого.

Я должна любой ценой остаться на Луниане! Даже если придётся выйти замуж за человека, который иногда превращается в огромное огнедышащее чудовище…

– А теперь время Брачной Печати!

Голос короля таинственным образом перекрывает улюлюканье толпы. Я уже знаю, что магия действительно существует. Во всяком случае в системе Звёздных драконов. И именно на неё возлагаю большие надежды. Последний шанс на спасение жизни Доминика.

Жду, что к нам подойдёт какой-нибудь жрец или что-то вроде того. Протянет пергамент, на котором мы поставим подписи, а потом скрепит сургучом. Но мои предположения, которые возникают при слове «печать», не совпадают с действительностью.

Беловолосый мужчина отпускает мою руку и неторопливо поворачивается ко мне. Подняв вуаль, лениво откидывает её и пронзает меня колючим ледяным взглядом. Смотрит так, будто перед ним любопытная букашка. Мелкая, бесполезная, но отличающаяся от множества насекомых, которых он видел до этого момента.

– Что же, – наконец произносит он, и низкий тягучий голос вызывает у меня толпу мурашек по телу, – посмотрим.

Только хочу спросить, что именно его заинтересовало, но иха Такет Орьил неожиданно наклоняется ко мне и прикасается твёрдыми губами к моим. В растерянности замираю на миг, а в следующий готова закричать от обрушившейся на меня боли, но не в силах даже дышать.

Поцелуй обжигает нестерпимым холодом, вымораживая меня изнутри, лишая сердце способности биться. Даже кровь будто превращается в лёд и рвёт вены…

Жуткое ощущение прокатывается по моему телу и уходит, но след, который оно оставляет, я ни с чем не могу сравнить. Что-то во мне изменилось навсегда, и ничто не исправит этого.

Вот что значат слова «Брачная Печать».

Такет отстраняется и, окинув меня странным взглядом, выгибает белоснежную бровь. Уголок его красиво очерченного рта приподнимается, будто мужчина удивлён. Судя по реакции, от поцелуя этого невероятно красивого, но такого холодного мужчины я должна была рухнуть замертво.

Как минимум.

Но никто и ничто не встанет на пути к моей цели. Я бросила всё и полетела в другую Вселенную ради жизни сына, и я спасу своего мальчика. Выдержу всё, что приготовила судьба. А пока…

Поглядываю на короля драконов, который тоже выглядит слегка удивлённым.

– Да-а-а… – протягивает он и медленно присаживается на трон. Совершает короткий взмах рукой: – Хм. Похоже, с этого момента иха Такет Орьил не одинок. Посмотрим…

Он ещё что-то добавляет, но голос короля тонет в растущем шуме. Окружающие радуются так, будто женился их любимый родственник. Возможно, после этого представления гостей щедро наградят. Или хотя бы досыта накормят. Мне это не интересно.

«Что дальше?»

Вздрагиваю от предположения и бросаю на Такета настороженный взгляд. Иха Орьил явно не в восторге от церемонии и навязанной жены. Надеюсь, мужчина не будет настаивать на первой брачной ночи.

Мне предстоит договориться с представителем другой цивилизации, и я надеюсь на его благоразумие…

Но мысли разлетаются, стоит Такету поднять меня на руки. Ощутив, как стопы отрываются от земли, я испуганно хватаюсь за мужчину, с губ срывается изумлённое:

– Ах!

Становится тихо-тихо, будто выключен звук. Такет церемонно кланяется королю, и это выходит у иха так легко и изящно, будто я ничего не вешу.

– Мы покидаем вас. – Голос его звучит бесстрастно.

Высший иха поднимается и говорит мне тоном, которым отправляют в последний путь:

– Жа-а-аркой ночи, землянка.

Некстати вспоминаю, что драконы на Луниане могут изрыгать из пасти огонь, и леденею от дурного предчувствия. Король добавляет с долей сожаления:

– До завтра.

«Увидимся на том свете», – перевожу про себя и испуганно смотрю в непроницаемые глаза Такета.

Что же ждёт меня этой ночью?!

Глава 2

Ещё два года назад я была счастлива и беззаботна. Любимая работа, заботливый муж и даже кот, которого сын притащил в нашу маленькую секцию. Конечно, я разрешила оставить животное и даже договорилась с управляющим, чтобы тот закрыл глаза, – ведь держать питомцев в семейных ячейках строго запрещено.

Я не могла отказать Доминику ни в чём. Как и муж. Эдан души в нём не чаял. Потому, когда доктор Флеминг озвучил ошеломляющий диагноз, я не могла поверить, что он молча ушёл. Я стекла на пол и, ухватившись за тонкую руку сына, рыдала до ночи.

Мы думали, что Доминик упал в обморок, потому что был голоден. Сын всегда был малоешкой, и накормить его было настоящей проблемой. Но всё оказалось ужаснее, и я не могла поверить в то, что сказал врач. Всю ночь всматривалась в бледное лицо и пыталась вспомнить намёки на редкую болезнь. Ничего не предвещало беды…

Пришло утро, но Доминик так и не очнулся. А Эдан не вернулся.

Спустя неделю я получила приказ заменить своего мужа на должности и лишь тогда узнала, что Эдан подписал контракт и улетел в исследовательскую экспедицию. Правительство предоставляло контрактникам особые льготы, и после мне не пришлось беспокоиться о больничных счетах.

С тех пор жизнь пошла другим путём.

Мне пришлось переехать в однокомнатную секцию при научно-исследовательском центре по изучению уникальных существ из системы Звёздных драконов. По старой памяти мне разрешили оставить кота.

Днём я работала, вечером посещала больницу, к ночи возвращалась туда, где никто не ждал, и падала, забываясь мёртвым сном, чтобы с рассветом снова вставать. Кота я носила с собой, и он смирно спал в своей переноске…

До этого дня.

– Роза, а где твой кот? – спросила Миранда и вдруг заверещала: – А-а!

Вздрогнув от неожиданности, я едва успела поймать сорвавшуюся с пипетки бордовую каплю на хрустальное стёклышко. Осторожно положив его на держатели, облегчённо выдохнула и только тогда обернулась к коллеге.

– Что кричишь? Укусил, что ли?

Но Миранда, хватая ртом воздух, тыкала пальцем в сторону тихо урчащей центрифуги. Карие глаза женщины были расширены, а лицо стало настолько бледным, что у меня похолодело в груди.

Оглянувшись на переноску, я убедилась, что она действительно пуста, а потом осторожно шагнула к гудящему агрегату. При мысли, что животное оказалось внутри, замирало сердце.

– Нет-нет, – покачав головой, возразила я. – Он никак не мог туда забраться. А если бы и смог, как остался незамеченным? Ты бы увидела… Так?

– Роза, – прорыдала Миранда. – Прости! Я знаю, что Барс – единственное, что у тебя осталось. Не понимаю, как так вышло. Он же никогда не сбегал…

– Не глупи, – резко оборвала я. – Что значит «единственное»?! Я не вдова. Мой муж всего лишь в экспедиции. А сын жив. И будет жить! Мне плевать, что врачи поставили на нём крест. И кот найдётся. Уверена, он где-то здесь. Заснул под столом?

Но я обманывала сама себя. Под напичканную датчиками громадину протиснулась бы разве что мышь… По которой проехался каток. Лаборатория, в которой мы работали, была немногим больше одноместной секции.

Негде тут прятаться.

Поэтому Миранда и плакала.

У меня к горлу подкатил ком, но я старательно цеплялась за надежду.

– Скоро центрифуга отключится, и мы увидим, как ошиблись, – уверенно проронила я.

Минуты таяли на синем табло, и мы с Мирандой, будто заворожённые, считали секунды. Сердце колотилось так быстро, что опережало время. И вот раздался тонкий писк, а затем большая круглая крышка начала медленно с шипением подниматься.

По лаборатории распространился резкий запах, и Миранда, зажав ладонью рот, отшатнулась, прижавшись спиной к стене. Я пересилила себя и не последовала её примеру, а сделала шаг вперёд. Заглянув внутрь аппарата, остолбенела от ужаса.

Рыжее тельце растянулось у стенки и напоминало отжатую тряпочку. Всхлипнув, я прикусила губу, а Миранда со стоном уселась на полу. Ещё раз пискнула:

– Прости…

Я помотала головой, не веря в происходящее. Барс, такой спокойный и послушный, больше напоминал плюшевую игрушку, нежели был настоящим котом. Он не бегал по секции, не мяукал, больше спал и даже в туалет ходил едва ли не по часам. Потому администраторы и позволяли мне держать животное.

Как он сбежал? Зачем? Почему забрался в центрифугу?

«Какая разница? – Я не выдержала и разрыдалась. – Его больше нет».

Вцепившись в край центрифуги, оплакивала живое существо, которое оставалось рядом. Миранда поднялась и, обняв меня, горько вздохнула. А потом вскрикнула:

– Роза! Смотри…

Мы обе не могли поверить глазам: Барс шевельнулся. Я торопливо отёрла слёзы и подалась вперёд.

– Быть не может!

Но вытянувшееся кошачье тельце снова шелохнулось. Было видно, как под блестящей шёрсткой вновь соединяются косточки, а мышцы занимают первоначальное положение. У меня по телу пробежались мурашки, когда Барс открыл глаза. Они поразили ярко-алым цветом.

У меня сердце бухнулось о рёбра, но через несколько секунд Барс моргнул и радужка снова стала привычно зелёной. Догадка сверкнула молнией.

– Мира, – шепнула я, быстро оглядывая серебристые пробирки. – Это всё из-за…

Ткнула пальцем в сторону одной, где заметила щель, от которой вилась тонкая струйка пара.

– Что там было?!

– О нет! – Быстро сверившись с тонким планшетом, Миранда побелела. – Образец номер шестьсот тринадцать. Нас уволят.

Но мне было плевать на потерю работы. Окрылённая надеждой, я ахнула:

– Кровь дракона!

Крохотная капелька, которую привезли из системы, где теперь работал мой муж, была особо ценной. Несколько молекул, которые полностью исцелили животное!

– Вот что спасёт моего сына! – Сжимая пустую пробирку, я твёрдо заявила: – Во что бы то ни стало достану такой же образец.

Да, надо взять на себя ответственность, чтобы коллега не пострадала. А потом подписать контракт и, как Эдан, отправиться в систему Звёздных драконов…

– Эй, двуногие, – раздался низкий хриплый голос. – Почему всё вертится?

Пробирка выпала из моей ослабшей руки.

Миранда, закатив глаза, с шумом рухнула в обморок.

Глава 3

– Зачем вам на Луниан? – Чиновник сузил глаза и подался вперёд, сокращая между нами расстояние. В голосе его зазвенели железные нотки: – Вы подписывали договор о неразглашении и как никто знаете, что жить вместе с мужем вам там не удастся.

Я вздохнула и откинулась на спинку жёсткого стула. С момента, как меня уволили по собственному признанию за утрату особо ценного и редчайшего образца, прошло уже несколько недель, но я до сих пор ни на йоту не продвинулась в своём плане. Все мои прошения отклоняли, а назначенные встречи переносили на неопределённое время.

Но его-то как раз и не было.

Доктор Флеминг в последнюю встречу старательно отводил взгляд и на все мои вопросы советовал запастись терпением. Вот только показатели мозговой активности Доминика становились всё хуже, и я боялась, что мой сын больше никогда не очнётся.

Нет! Я сделаю всё, чтобы добыть образец шестьсот тринадцать.

Кровь дракона, которая исцелила кота на моих глазах, обязательно поможет.

Вскинув голову, я сцепилась взглядами с чинушей. Чтобы наконец встретиться с ним, мне пришлось на последние сбережения подкупить уборщицу и, одевшись в её одежду, проникнуть в его кабинет. И я не уйду без контракта!

– Я знаю.

Говорила уверенно и твёрдо, не допуская и намёка на дрожь. Только трезвый расчёт и холодный ум помогут переубедить этого человека. Придётся давить на нужные клавиши, чтобы услышать верную мелодию. Трубы победы.

– Для вас не секрет, что мы с Эданом работали вместе. После его увольнения мне пришлось перевестись в лабораторию, но знания никуда не делись. Я достаточно компетентна для полевых условий, и…

– Вы женщина, – оборвал он, как отрезал.

Но я и не думала сдаваться. Разумеется, чиновник знал обо мне всё, начиная с момента, как я задумалась об исследовательской работе. Или ещё раньше. Завела разговор об этом, только чтобы с чего-то начать.

– Вот именно, – подалась к нему и быстро заговорила: – Я не только женщина, муж которой продал себя ради больничных счетов ребёнка, но и отчаявшаяся мать, которой жизненно необходима огромная сумма денег для операции сына.

Мужчина взгляда не отвёл, но лицо немного смягчилось. Конечно, состояние Доминика для него не секрет, ведь содержание мальчика в клинике оплачивала организация, в которой он работал.

– Возможно, – он сделал ударение на этом слове, – я похлопочу, чтобы вас приняли в программу. Будете сидеть на орбите Луниана и нажимать нужные кнопки.

– Нет! – вскочила я и, опершись ладонями о стол, посмотрела на чиновника сверху вниз. – Буду с вами откровенна, мистер Одли. Оператор станции получает меньше, чем мне нужно. Даже на Луниане! Я умоляю вас о работе на самой планете.

И, обогнув стол, опустилась перед ним на колени.

Мужчина невольно отшатнулся и, дёрнув узел галстука, нервно глянул на зеркало во всю стену. Махнул тому, кто стоял за ним, и на миг закрыл глаза. Тяжело вздохнув, посмотрел на меня так серьёзно, что, будь я в другой ситуации, поколебалась бы.

– Миссис Блер. Отвечу откровенностью на вашу. Вы не представляете, о чём просите. Я понимаю, что у вас, как у многих, создалось неверное впечатление о жизни на Луниане. В этом виноваты предания о прекрасных принцессах и благородных драконах, которые все читали в детстве. Но порядки на планетах системы Звёздных драконов очень сильно отличаются от сказочных. Любой землянин может безвинно пострадать, и никто за него не заступится. Мы не гарантируем сохранение жизни и здоровья нашим оперативным сотрудникам. О чём прописано в контракте.

– Я понимаю, – не поднимаясь с колен, кивнула я и серьёзно добавила: – Большие деньги не платят за красивые глазки. Это цена риска.

– Но для женщины он существенно выше, – на миг поморщился он и выгнул бровь. – Вы же понимаете? В опасности не только ваша жизнь…

И многозначительно замолчал. Я неторопливо встала на ноги и спокойно вернулась на место. Что-то подсказывало мне, что я почти победила. Опустившись на стул, горько усмехнулась и наклонила голову набок.

– Вы о пресловутой чести? На что она мне, если мой сын не покинет больничной палаты? Единственная ценность, которая осталась в моей жизни, мистер Одли, это Доминик. Но даже дорогостоящая операция не гарантирует его выздоровления. Поэтому я прошу вас принять меня. Я сделаю для сына всё возможное и буду думать, что у него всё хорошо. Ведь правды я уже не узнаю.

Те, кто отправляются на Луниан, теряют возможность хоть как-то общаться с близкими. Рвутся все связи, а человек полностью посвящает себя исследовательской работе в другой звёздной системе. Как мой муж.

– Верно, – согласился чиновник и побарабанил пальцами по столу. Решительно стукнул кулаком по столу. – Признаюсь, миссис Блер. Ваш опыт и знания очень пригодились бы на Луниане. И если вы действительно не против… хм… некоторого унижения в силу заведённых в том мире порядков, то я готов подумать, как вам помочь.

Виктория! Я едва не закричала от радости. Безоговорочная победа окрылила и подарила надежду. Плевать на деньги! Главное – добраться до Луниана и добыть каплю драконьей крови. А потом я придумаю, как передать её доктору Флемингу.

По дороге домой я вновь и вновь мысленно проигрывала план действий, рассматривая различные варианты развития событий, чтобы как можно быстрее получить нужный образец. Подпишу что попросят… Хоть на органы себя отдам! Главное – живой добраться до системы Звёздных драконов и получить волшебное лекарство для моего дорогого мальчика.

Отрыв дверь, обняла рыжего кота.

– Я прекрасно знаю, что на Луниане жёсткий патриархат, – поделилась с ним своими соображениями. – Не сомневаюсь, что на меня будут смотреть как на бессловесное животное. Но это же ерунда! Ты вот много лет это терпел, и ничего… Да, Барс?

– Сколько тебе раз говорить, – вырвался он и, недовольно дёргая хвостом, проворчал: – Меня зовут Барсилий Котовский! Просто ошейник потёрся, остались лишь первые буквы.

– Ты летишь со мной, мистер Котовский, – смеясь, сообщила я. И, подмигнув, пояснила: – Я попросила включить в контракт ма-аленький пункт о необычном багаже.

Не могла же я оставить кота на Земле! И так ужасно боялась, что мой говорливый питомец проболтается о драконьей крови, потому со дня происшествия не выносила его из секции.

– Конечно, я с тобой, – снисходительно буркнул тот. – Не бойся, двуногая. Я позабочусь о тебе!

После случая с центрифугой кота как подменили. Раньше он только спал и ел, а теперь читал книги, сёрфил по инету и совал свой мокрый нос куда не следует…

Ох, лучше бы я оставила это неугомонное животное Миранде!

Именно по вине Барсилия я и оказалась в спальне дракона.

Глава 4

Я открыла глаза уже на орбите Луниана.

– Видишь меня? – наклонился надо мной бортовой врач и щёлкнул пальцами над моим лицом. – Сколько пальцев?

– Четыре? – предположила я.

– Один, – хмыкнул он и нажал пару кнопок на капсуле, в которой я лежала. Плечо ожгло уколом, и я застонала. – Ничего, девочка, скоро очухаешься. Всё-таки путь был неблизкий. Небольшая мышечная атрофия неизбежна. Постарайся резко не вставать и, когда будешь передвигаться по каюте, держись за поручни.

Он поднялся и, белозубо улыбнувшись, сам ухватился за блестящую металлическую трубку. Поймав мой взгляд, кивнул:

– Я вроде здоровый мужик, но тоже словил последствия. Когда пробуждал твоего питомца, показалось, что я слышу русский мат!

И хохотнул. Я же невольно покраснела:

– Это невоспитанное животное… Я понятия не имела, что он знает такие слова. Хотя могла предположить, узнав о его происхождении.

– Отличная шутка, – фыркнул док и осторожно двинулся к выходу. У двери замер и, обернувшись, напомнил: – Не трогай пластырь на виске, я сниму его позже. Уверен, что синхронизатор речи прижился замечательно, но всё же рисковать не стоит.

– Хорошо, – смиренно согласилась я, и он вышел.

Только я попыталась приподняться, как на грудь откуда-то свалился кот.

– Барс! – больно стукнувшись затылком, возмутилась я.

Животное на мне то корчилось, то шипело и, прижимая уши, выдавало такие реплики на русском, что перевод, передаваемый синхронизатором прямо в мозг, заставлял меня задыхаться от смущения.

– Немедленно прекрати! – потребовала я. – Давай договоримся, что общаешься ты исключительно на литературном языке. А то сдам тебя на опыты! Знаешь, как обрадуются мои коллеги, когда узнают, что сделала та капля?

– Напугала кота мышами, – беспечно фыркнул Барс. – Ты всё сделаешь, чтобы об этом никто не узнал. Все твои усилия пойдут прахом. Никто не позволит тебе переправить образец шестьсот тринадцать на Землю! А если получится, то Миранда к нему и близко не подойдёт, и лекарство не попадёт к доктору Флемингу. И твой сын не выздоровеет.

– Иногда мне хочется, чтобы ты снова стал молчуном, – мрачно заметила я и отпихнула животное. – Я вижу, что тебе лучше. Слезь с меня! Откуда ты вообще взялся? Неужели капля драконьей крови, кроме болтливости, наградила тебя способностью ходить по потолку?

– Думаешь? – моргнул Барс и забавно, как человек, повёл плечами. – Я и сам не знаю, как оказался на той полке.

– Скорее всего, док тебя туда положил, – усевшись, отмахнулась я. – Видишь? Мини-капсулы нет, значит, он её забрал.

– Зачем? – шевельнул ушами кот.

– Затем, что она не предназначена для перевозки питомцев, – серьёзно ответила я. – Это научное оборудование для образцов.

– Жрать охота. – Вывалившись из капсулы, Барс распластался на полу и махнул хвостом. – Э-э… Я хотел сказать, что ты, наверное, проголодалась. Пойдём перекусим? Повара же разморозили?

– Не разморозили, а вывели из криосна, – педантично поправила я и спрятала улыбку. – Где ты таких слов нахватался? На родине?

– Не помню. – Он поднялся на лапы и, покачиваясь, побрёл к выходу. – До того, как очнулся в центрифуге, – полная чернота!

– Но имя своё не забыл, – выгнула я бровь.

– Грех такое роскошное имя не помнить! – рассеянно отозвался он и осмотрелся. – Как это открывается?

– С помощью кода или отпечатка пальца, – осадила я животное.

Но Барсилий, изящно подпрыгнув… Не рассчитал высоту и боднул лбом ручку. Дверь открылась. Кот плюхнулся на живот. Помотав головой, буркнул:

– Ясно.

И выскочил наружу.

– Да твою ж… пятую лапу! – возмутилась я и кое-как вылезла из капсулы. Ноги дрожали, словно вес моего тела увеличился вдвое, и будто стонали, что они не нанимались носить это туловище. Упрямо поджав губы, я вцепилась в держатель и поползла к выходу.

– Первые сутки после криосна полагается провести в каюте, – ворчала вслед неугомонному коту. – Еду принесут… Где ты? Эй, мистер Котовский!

Но животного и след простыл. Чертыхнувшись, я побрела вперёд в надежде, что найду питомца за первым же углом. Барс тоже плохо контролировал своё тельце и не мог далеко убежать. Оставить его и мысли не возникало. Как сказал док, после криосна возможны галлюцинации и искажение сознания. Как бы мой болтливый сосед не открыл кому-либо нашу тайну.

Когда проходила мимо дверей с ярко-жёлтым значком, услышала короткое мяуканье. Остолбенев, недоверчиво посмотрела на переход в шаттл.

– Быть не может!

Разве мог Барс туда пробраться?

Ответа не требовалось. Я до сих пор в недоумении, как кот оказался в центрифуге.

Делать нечего.

Оглядевшись, я убедилась, что никого не видно, а затем быстро набрала свой код. Дверь с шипением отошла в сторону, и я нырнула внутрь. Прислушиваясь к невнятным звукам, раздающимся где-то впереди, шла вперёд до тех пор, пока не попала в маленькое круглое помещение, где уберётся только один человек.

Ну и кот.

Последний обнаружился под креслом пилота и догрызал кем-то забытый хлеб, хотя тёмный старый сухарь трудно назвать этим словом. Тем не менее у меня вдруг рот наполнился слюной, потому что в нос ударил терпкий аромат ванили.

Услышав, как я сглотнула, Барсилий прижал уши и неохотно отстранился.

– Хочешь? – всё ещё прижимая лапой остаток хлеба, предложил он.

– Нет уж, – хмыкнула я и устало рухнула в кресло. – Не хочу в первый же рабочий день свалиться с несварением. Наслаждайся!

Кот с урчанием догрыз сухарик и, облизав с пола крошки, неожиданно грациозно воспарил на приборную панель. Важно прошёлся по ней и перепрыгнул ко мне на колени.

Вот только задел при этом лапой кнопку. Шаттл изнутри осветился множеством огней, дверь сзади с шумом захлопнулась, и нас ощутимо тряхнуло.

– Что это? – вжался в меня Барсилий.

– Кажется, мы… – Я с ужасом посмотрела на кота. – Летим!

– Куда? – растерялся тот.

– А я знаю? – В панике нажала несколько кнопок, но ничего не сработало. – Ты автопилот включил! Упс… И связь не работает. Ты её заблокировал!

– Как? – виновато оскалился он. – Я лишь кот!