Смерть поэта – Маскарад. Романтизированная биография

Он взглянул на небо, луна, звезды и никого рядом. Наверное, каждому пленнику снится такой вот сон. Ведь должен он вырываться на свободу хотя бы иногда, чувствовать, что парит над миром, и никто не может до него дотянуться, не задушит своей странной любовью. Забыться и заснуть, надолго, чтобы никто не смог разбудить и просто дотянуться до тебя, это казалось такой прекрасной и такой далекой мечтой.

Бабушка тебя не оставит, она всех привязывает к себе, и чем дальше убегаешь, тем крепче привязывает…

Глава 13 Снова сон о Маскараде

Сначала Мишелю снилась свобода, и парение окрыляло душу, но и там он понимал, что должен опуститься на землю, ведь все хорошо в меру, потому что он не может летать вечно. Усталость, невероятная усталость, бросили его вниз, на землю, и тут он оказался на маскараде. Какая-то невидимая силу кинула его на тот самый маскарад.

Этот был такой маскарад, каким его мог себе представить ребенок.

Какие-то совершенно незнакомые люди, чьи лица были скрыты масками. Они возникали то там, то тут, то приближались, то отдалялись. И все время среди них была печальная женщина в черной маске, черных перчатках и светлом платье. Она ему кого-то напоминала, хотя в таком наряде он долго не мог понять кого, и потом все-таки прохрипел:

– Матушка, ты тоже здесь.

– Ты здесь, – словно эхо, повторила его слова печальная незнакомка.

С ним ли она говорила, или сама с собой, как можно узнать это. Но Мишель стремился к ней, бежал за ней, боялся, что потеряет ее из вида. А маскарад между тем продолжался, и кружились вокруг люди, и он терялся, он растворялся, он исчезал в этой странной толпе. А потом все куда-то внезапно исчезло вовсе.

И с того дня Мишель понял, что Маскарад, это такой таинственный праздник, где души умерших могут оказаться среди живых. А как еще они могут навещать тех, кого любят, кого оставили тут?

Матушка словно бы требовала от него, чтобы он появлялся на Маскараде потом, когда вырастит и станет взрослым. Ведь там они смогут иногда встречаться, потому она хотела видеть его, быть с ним хотя бы несколько часов, столько, сколько длится маскарад. И холодная ее рука касалась ненароком его руки, и приводила душу в трепет.

Но он и сам теперь хотел только одного – поскорее вырасти, и там оказаться, и бродить среди людей в поисках неземного, самого близкого и дорого человека, которого не встретить в жизни обычной. И не спесивые красавцы влекли его туда, а милые тени, коих не встретишь ни в какой ином месте так зримо, как на Маскараде.

№№№№№

Но было еще одно в том сне, о чем он забыл сначала, ведь матушка заняла все зримое и незримое пространство, а когда она пошла танцевать с кем-то, а он остался снова один. Он заметил в углу в тени, высокого черноглазого красавца с красивыми руками, на одном из пальцев сверкал рубин на другом изумруд. И он говорил с какой-то высокой и томной девицей. И говорили они так пылко и страстно, что от них исходил какой-то дивный свет. Почему эти двое привлекли его внимание сразу же, как только растворилась среди танцующих матушка?

Он вскоре получил ответ на этот вопрос, как только бабушка, правда еще молодая и надменная, подошла к ним и что-то сказала этому господину. Мишель рванулся туда, чтобы увидеть деда, чтобы на миг оказаться рядом с ним, чтобы рассказать, что он родился, что он тоже существует. Ведь это был его дедушка, и им обязательно надо было увидеться. Потому он продирался к нему сквозь толпу. Но высокий господин смотрел в сторону и не видел его, а Мишель так и не смог проронить ни слова, наверное, они все-таки были разделены временем и этого никак не изменить. Но уже то, что он его видел на этом тайном свидании, значило не так мало, как хорошо, что миры соединяются и пересекаются именно на маскараде. Он может встретиться с тем, кто дорог и разлучен с ним навсегда.

О, маскарад, ты чудо из чудес, пусть все исчезнет, но маскарад останется. И даже если они не снимут маски, он все равно будет знать, что они рядом, что они видят и любят его.

И даже когда он повзрослеет, и будет рваться туда, на это действо, никогда не станут волновать его живые люди, с которыми легко встретиться в других местах, для этого не нужно тратить бесценное время, которое отводится для маскарада.

Нет, там его волновали и интересовали только милые тени. Впрочем, умирали не только его близкие люди, но и другие, те, по ком надо было носить траур, и одной из таких смертей стал уход императрицы Елизаветы…

Глава 14 Смерть Елизаветы

Императрица. Потом, когда повзрослеет, он узнал, как ее любил его кумир, сколько проникновенных строк он ей посвятил. Пока же он слышал о ней только от бабушки, которая сначала часто, а потом реже, но была приглашена ко дворцу и туда отлучалось, наказав всем в доме кто и как должен себя вести. Для него, и тех, кто был с ним рядом императрица казалась ангелом-хранителем, потому что, призывая бабушку к себе, она давала возможность им немного передохнуть и вдохнуть воздуха свободы, которой так не хватало им во все другие дни. Приглашений во дворец они ждали как избавления и радости.

Вот и на этот раз она отправилась во дворец на рассвете. Но когда проснулся Мишель, когда он узнал, что бабушка уехала к императрице, говорили об этом шепотом, и почему-то не было обычной радости на лицах служанок. Мальчик сразу понял, что случилась какая-то беда, и не с бабушкой, а с императрицей. Уж слишком поспешно она уехала, не отжала привычных распоряжений.

Бабушка вернулась быстро и так же внезапно, они не успели погулять вволю, и на ней был черный траурный наряд. Хотя тогда мальчик о трауре мог только догадываться. Но так мрачно бабушка не одевалась прежде, он не помнил такого.

– Император мертв, – заявила она тогда и поджала губы, словно кто-то из них был повинен в смерти Императора, а она стала похожа на черную хищную птицу и пугала и девок, и Мишеля больше, чем обычно.

Но тогда Мишель узнал поговорку о том, что беда одна не ходит, потому что по словам бабушки императрица отправилась куда-то сопровождать его тело, и вскоре ее нашли мертвой по дороге к тому самому месту, где его должны были похоронить. Вот так они и ушли в одно время, и он не смог даже взглянуть на ту, которую так любил его кумир. Да он и не знали ничего пока еще ни о ней, ни о Пушкине, и не связывал их воедино, все это пришло значительно позднее.

№№№№№№№№№

Надолго в комнатах воцарился полумрак и гробовое молчание, люди даже дышать боялись, и бежали куда-нибудь подальше, если хотели поговорить о чем-то. Они и сами, кажется, не понимали живыми или мертвыми в те дни оставались.

Теперь было понятно одно – им не скоро выбраться из Тархан, может быть им придется остаться в усадьбе навсегда, потому что в городе было тревожно, все время шепотом говорили о бунтовщиках, которые будто не успели просто разрушить этот мир и убить императора. Но ведь на том они не остановятся. Если загорелся огонь, то его трудно, а порой и невозможно погасить. Мишелю в то время было 11 лет, но был ли он когда-то ребенком, не понимал ли чего-то из разговора взрослых, особенно в такие тревожные времена.

В те дни и вечера проснулись с новой силой воспоминания о духах и русалках в памяти его. Он все чаще уходил к озеру, чтобы наконец увидеть прекрасную деву, расчесывающую волосы при свете луны. Ему хотелось все время быть вместе, притяжение луны и русалки было очень сильным.

Он не мог там оставаться долго, понимал, что заметят его пропажу, начнут искать. А русалки никак не появлялись, сколько их не зови и не жди.

Наверное, они просто испытывали его на прочность

Но он пообещал и невидимым девам и себе самому, что как только немного подрастет, так чтобы бабушка могла его отпускать без страха, так обязательно дождется ее на берегу озера, даже если ждать придется до самого рассвета. Наверное, лучше всего для этого подходит ночь, а днем они просто спят на глубине озера и не хотят появляться перед людьми.

№№№№№№

Мальчик записывал какие-то строки в большую толстую тетрадь, все пытался найти такие слова, которые смогли бы оживить его русалок. Он заметил, что и Домовой в последнее время все реже и реже приходил к нему, словно бы где-то хотел спрятаться, укрыться от него. Мишель протестовал, ему вовсе не хотелось терять незримую связь с потусторонним миром, ведь тогда он останется совсем один, а этого не пережить, это просто невыносимо.

Но он не мог отдавать приказы в мире духов, там правили они, а не он, он же только просил своих черных котов, чтобы они помогли Домовому к нему вернуться. Коты таращили на него огромные глаза и, кажется, ничего понимать не желали, или предупреждали его о том, что этого делать не стоит, если даже очень хочется, Домовые придут только когда им будет угодно. Примириться с этим было так тяжело, но был ли у него выбор?

Бабушка все время была в черном, траур по императору и императрице длился вечность. Говорят, там был бунт, страшный бунт, но обо всем, что случилось на Сенатской, он узнает значительно позднее, потому что тут о том говорить не полагалось. Все в усадьбе стали молчаливы, чаще оглядывались по сторонам, почти ничего не рассказывали друг другу. И все-таки рано или поздно, тайное все равно становится явным. Он помнил только, что та зима была лютой. Холод мог заморозить не только тело, но и бессмертную душу, если вовремя не добраться до огня. Пока ему это удавалось. Огонь тут же согревал его, и казался таким чудесным и ласковым. О пожарах в Москве он ничего не ведал, и появился на свет только через пару лет после тех пожарок…

Глава 15 Чудное видение при луне Русалка

В такие долгие зимние ночи оставалось только расположиться у огня и вспоминать о том, что случилось прошлым летом, хотя он был мал еще, но такие воспоминания у него уже были.

Помнится, тогда он прождал весь вечер, пока не появилась луна. И на берегу он увидел деву в зеленом наряде, она поманила его за собой, а потом улеглась на берегу и заснула. Мишель сидел на пне так близко, что мог коснуться края ее мокрой одежды, и смотрел, не мигая, он не мог оторвать взора от этой девы, ему нравилось смотреть, как она спит. Мишель чувствовал, что он просто не может подняться и уйти домой, ведь он в первый раз увидел русалку, его желание сбылось, наконец. Сколько времени это длилось, несколько минут или несколько часов, сказать этого он никак не мог, потому что счет времени был потерян, он растворился, в заповедном лесу, а оно вообще не текло и не возвращалось.

А потом внезапно все оборвалось. Сначала он услышал шаги и голоса, потом кто-то стал пробираться через заросли. Его звали по имени. За ним прибежал мальчик – слуга, и напомнил, что бабушка его повсюду ищет. И сердита как сто чертей. Пацан так и сказал, хотя и знал, что чертей поминать не стоит, а то явятся. Сначала он не понял, почему Мишель сидит, потом стал вглядываться в траву, и ничего там такого не заметил, а по дороге домой слушал его рассказ о прекрасно русалке, и только поспешно перекрестился.

– Русалка может утащить с собой на самое дно. Не ходите туда больше, ведь нас потом всех поубивают, пожалейте нас, барин.

– Мне там будет хорошо, с ней рядом, на дне озера, – говорил Мишель, он не слышал того, о чем просил его мальчик.

– Вам хорошо, а каково тут нам, не будет нам житья совсем.

Но разве сытый голодного уразумеет?

Видя, что уговорить никак не получится, мальчик решил, что теперь вечером будет следовать за ним, и, если что обязательно барчука спасет, потому что нельзя допустить, чтобы случилась беда, ему хотелось жить и радоваться жизни, а старуха была так быстра на расправу.

Вот и сейчас им надо было пробраться в покои барчука как-то незаметно, чтобы она ничего не видела и не слышала. И им это удалось тогда, бабушка куда-то внезапно ушла и пока еще не возвращалась.

Мальчик стал просить его, и Мишель пообещал, что он обязательно возьмет его с собой, если захочет пойти на озеро или куда-то в лес.

– И что же вы все такие пугливые, – проворчал он, явно недовольный тем, что был разоблачен.

Обещание свое тогда он исполнил, да ему и самому больше не было так одиноко в лесу, куда он все равно ходил все время, но русалки больше так и не нашел.

№№№№№

От воспоминания о прошлом лете его заставил отвлечься какой-то шум за окном. Сразу стало понятно, что к бабушке приехали какие-то гости, явно это был кто-то из родственников. Значит можно долго не ложиться спать, ведь бабушка на какой-то срок забудет о нем. Она так ждала вестей из Москвы. У нее и тут было столько важных дел, а если она уедет… Но пока о том лучше не мечтать, ведь мечты не сбываются никогда.

Он подкрался к гостиной и прислушался. Хотя народу было человек пять или больше, но говорили они очень тихо, о том, что все там не спокойно, и новый император никак не может успокоиться, прошли аресты, он сам ведет допросы, многие уже схвачены, кто-то под домашним арестом. Звучали вереницы фамилий, охи и ахи, и кто-то тихо плакал и причитал о невинно погубленных душах.

– Когда такое было прежде, – тяжело вздохнула какая-то дама. Он не мог ее разглядеть и не узнал по голосу. Да и, что греха таить, все они были для него на одно лицо – ничего примечательного.

– Бедный император, – повторяет бабушка, и только тяжело качала головой. В тот день она точно не была на себя похожа. Они договаривались о том, что к ним прибудут какие-то люди, у них тут остановятся, и будут ждать приговора.

– Больше некуда их отправлять, а там за эту зиму все уляжется и будет иначе, может быть, о них и не вспомнят потом.

У служанок работы прибавилось, готовили гостевые комнаты, все время суетились и ждали новых гостей.

Зимние вечера обещали быть не такими уж и мрачными, если бы среди ночи эти люди не собирались и снова не уезжали куда-то. Они все становились изгнанниками.

№№№№№№

Бабушка радовалась тому, что они не были в то время в Москве, хотя и на них тоже могло пасть подозрение, потому что все были связаны друг с другом, и у всех были родственники и хорошие знакомые из заговорщиков.

Мишель мало знал, ничего не понимал, он просто запоминал, что там творилось, и был уверен, что потом, когда разберется во всем, ему это пригодится, потому что он сам все это видел и слышал. Он напишет о бунте бессмысленном и беспощадном, таким его считал Пушкин, но тут он никогда с ним не мог согласиться.

Вот как раз в ту зиму, занятая хлопотами, бабушка перестала его постоянно преследовать, он мог тайком наблюдать за людьми их круга, это вам не с девками-служанками знакомиться. Он учился понимать с полуслова, о чем-то догадываться, над чем-то просто издевался, потому что считал, что и взрослые могут быть страшно глупы и наивны.

Хотя гости были так испуганы и несчастны, что их волнение передавалось и ему невольно. И он токовал без своего леса, озера и русалки. Только там не было тревоги и суеты, хотя ведь должна была быть. Оказывается, русалки и прочие духи – это далеко не самое страшное, с чем можно было столкнуться в этом мире. Простолюдины их суеверно бояться, а у него в судьбе все переворачивалось и получалось иначе с самого начала, еще с рождения, а может и до рождения тоже.

Надо было еще привыкнуть к имени нового императора, его звали Николай. Но даже бабушка, а что про него говорить, часто называла его Александром, от привычек трудно бывает избавиться.

Глава 16 Государь Император

В те дни Мишель терял счет времени и не очень понимал, когда и что происходило. Это позднее он узнал и усвоил, что все это они переживали в декабре… Уже в середине декабря, где дни становились самыми короткими, а ночи длинными и тревожными, а порой просто страшными.

Декабрь, замело все, огромные сугробы высились повсюду в саду, и замерз пруд, говорят, что даже Водяной со своими русалками замерзли на дне. Они оттают и оживут к весне, когда очнется природа.

Все это время приходилось проводить в огромном и теплом доме. Там все время было неспокойно, какие-то офицеры до полуночи оставались с бабушкой, долго о чем-то беседовали, слов не разобрать, но ясно, что дела были самыми важными и неотложными, они говорили все время об арестах, жгли какие-то бумаги. Бабушка просила о чем-то и ком-то, она никогда не была такой встревоженной и серьезной. Но что же там может происходить.

Мишель заметил, как долго и смиренно она молилась по ночам, когда эти странные посиделки заканчивались. Никогда прежде она не была такой набожной, да и вообще в церкви ей было скучно, этого она даже не пыталась скрывать. И тут вдруг иконы и свечи, принесенные в ее покои из других комнат. Ее спальня стала похожа на ту самую церковь, куда она ходила без всякой охоты, а со священником разговаривала резко и кратко, словно бы тяготилась такими разговорами. Да и не смели святые отцы ее надолго задерживать

Значительно позднее он узнал о том, что бабушка переживала из-за двух братьев, с бунтовщиками связанных. Она говорила, что пострадают все, что все окажутся на улице. И не мудрено, ведь там все были родственниками, все связаны друг с другом.

Мишель видел маленьких бродяг, которых кормили тайком служанки. Они были такими оборванными и грязными, они так кричали и ругались, что ему хотелось уйти от них подальше. А оказаться самому среди них, да за что же такое наказание. Он даже и не знал тех родственников, из-за которых столько бед могут свалиться на их головы. Но дело все в том, что они родичи, а потому должны страдать из-за своих, тех, кто решил бунтовать и не хотел жить по-людски, не думал даже о них, не знал, каким будет новый император, но они затеяли это и остановиться не могли.

Кажется, именно в те дни Мишель достал тайные списки, которые должны быть преданны огню вместе с другими бумагами, но ему удалось тихонька стащить эти свитки, там были стихотворения Рылеева, одного из зачинщиков того бунта. Он читал эти стихотворения с восторгом невероятным и сам хотел писать вот так красиво.

Но когда появилась бабушка и села к камину, он незаметно прокрался и положил эти свитки вместе с остальными бумагами. Если они таят в себе такую страшную угрозу, что испугалась даже бабушка, которая никогда и ничего не боялась, то они должны обратиться в пепел, как бы красивы не были. Просто в те тайные минуты, он понял, что такое стихи, какую силу они в себе несут, если их приходится тайком сжигать в камине, и радоваться, что они успели это сделать.

№№№№№№№№№

Нового императора звали Николаем Павловичем. Бабушка часто повторяла, что ей доживать, а ему жить придется при нем. Хорошо это или плохо? А кто его знает, Мишель принял это как данность. Но он был сердит на нового императора за то, что такой хаос был внесен в их спокойную и размеренную жизнь, словно бы все перевернулось с ног на голову, пусть тот ни в чем не был виноват, это совсем не важно. Ведь жизнь никогда не будет прежней. Хотя он подарил Мишелю другую бабушку, более тихую и рассудительную. Этому бунту тайно радовались и дворовые девки, бабушка все меньше срывалась на них, становилась спокойнее. Недаром говорится, что нет худа без добра. И бабушка у него была одна, а то, что она стала лучше, это ж прекрасно, может быть теперь и его жизнь будет не такой жуткой и унылой, как прежде.

Вот когда он подрастет и пойдет служить, то обязательно встретится с Государем императором, и расскажет ему, как все изменилось, когда тот пришел к власти. Да, многим стало скверно, но ему-то было хорошо, и что может быть важнее для мальчика, у которого не было родителей, а бабушка казалась чудовищем каким-то, чем вот такая спокойная и прекрасная жизнь. И вдруг она стала добрым и заботливым человеком, ну разве это не чудо?

Мальчику хотелось узнать, что же ответит ему сам император, а он с ним обязательно поговорит по душам.

Глава 17 Весеннее оживление

Зима была долгой, тревожной, унылой. Но ведь все когда-нибудь кончается, закончилась и она. И как-то улеглось все вместе с осевшим, а потом и растаявшим снегом. Воздух стал легким и прозрачным, и свежим, сначала ему удалось вырваться из заточения на волю, а потом бабушка заговорила об отъезде в столицу.

Мишель не ведал, радоваться ли тому или печалиться. Но все-таки хотелось взглянуть на тот мир, тот дом, о котором он стал уже забывать.

И самое главное, в эту зиму ему удалось столько книг прочитать, столько всего узнать, что и радость и гордость переполняла его душу, он много рисовал, и пока только дворовые девки могли любоваться его рисунками, а ему хотелось показать их всему миру, особенно братьям, все-таки так хорошо. когда рядом с тобой есть кто-то родной и близкий, с кем можно поговорить и поделиться всем, что ты знаешь и умеешь, а талантов у Мишеля оказалось немало. И кроме того, что он тайком читал свитки бунтовщиков, именно в ту зиму бабушка показала ему стихотворения Пушкина. И сразу же в душе зазвучала какая-то дивная музыка, его чаровали эти строки и хотелось писать так же точно, как и он, но Мишель понимал, чувствовал, как много всего должно было случиться, чтобы рождались такие вот строки, и потом Пушкин был совсем другим. Он долго искал и не мог подобрать слова, каким же был Пушкин – светлым, так вольно или невольно сам Мишель определил себя к темным силам и даже не удивился этому, потому что никогда его печаль не была светла, скорее наоборот – темна и мрачна. И только иногда какая-то светлая и радостная музыка зарождалась в душе, но она удерживалась там недолго, тут же затихала и смолкала, словно ее никогда больше и не было. И оставалось только одно-мучительно ждать этого часа, этого мгновения, когда она вдруг появится, возникнет ниоткуда – это и называлось вдохновением. Но узнал о том юноша значительно позднее, почувствовал, понял, что это такое.

А ведь в те дни, когда оно возникло, еще не было никаких страшных бед и лишений, ну только тот жуткий бунт, так встряхнувший и перепугавший их все одновременно.

№№№№№

Именно в тот год, когда они отправились в столицу после добровольного изгнания и затворничества, он пережил и первую свою любовь – странное и болезненное чувство. От того, что белокурая девочка приближалась к нему и что-то лепетала, у него кружилась голова, и он страшно страдал, все это казалось невыносимым, жутким, страшным. Тогда он разворачивался и убегал, куда глаза глядят, а кто-то злой и сердитый твердил, что ничего хорошего ему не подарят такие чувства, только боль и страдания.

Но после того, когда мальчик мог перевести дыхание и опомниться, он понимал, что без любви, без этих диких переживаний ему еще хуже, еще страшнее жить на свете. Потому из двух зол он выбирал меньше. И это была любовь, долгая и мучительная любовь. И вскоре он понял, почему все так страшно и странно было у него в душе. Однажды он открыл для себя страшную истину:

– Все, кого я любил – умирают или уходят, далеко, словно кто-то, узнав об этом, забирает их навсегда, чтобы у меня никогда не было в жизни любви.

Откуда в душе такого юного создания рождались такие взрослые, гиблые мысли, этого никто не смог бы объяснить, но все это было, и никуда не исчезало, не проходило.

Но ведь в отличие от многих детей, он так много терял, страдал, чувствовал себя таким одиноким, что радость, счастье, если оно и было, то тут же меркло и стиралось из памяти.

И тогда любовь, словно холодная и мертвая русалка, заставляла его отречься, отказаться, уйти от предмета своих обожаний и никогда больше к нему не возвращаться. Было ли в том спасение, могли ли его понять томные девы, на которых он только что взирал с обожанием, и тут же уверял, что не ее так пылко он любит, а только мечту свою вечно ускользающую, она не может и не должна обольщаться и приближаться к нему.

Ему казалось, что, отталкивая, он спасает ту самую неразумную девицу, он совершает почти подвиг, хотя все они называли это по-другому и обвиняли его в жестокости, и мстили, и забывались в объятиях других. Вот в этом отторжении они были странно похожи, как две капли воды.

Только в самом начале он еще верил, что так лучше и проще, что никакой семьи, жены, детей, родственников ему не нужно, чем старше он становился, тем больше убеждался, что все это не так, только было уже поздно.

Словно яд впитались в кожу пары этой ненависти, которая вырастала из отторжения любви. И вот тогда он становился замкнутым и одиноким, и никакая сила больше не смогла бы его уберечь от этого кошмара.

Бабушка издалека следила за теми муками, которые ожили в душе его подраставшего внука. Но она ничем не могла ему помочь. У нее было слишком много своих дел и забот. Она возьмется за него уже тогда, когда он станет взрослым и когда будет слишком поздно что-то менять в его душе. Хотя она часто себя утешала, уверяла, что и тогда она ничего уже не смогла бы сделать с ним, он таким уродился, да и как он мог быть другим.

И все-таки весенняя столица внесла радость и разнообразие в его жизнь, наполнила душу новыми впечатлениями