Летопись богов. Путь Трояна

Глава 3

Долины смертной тени

Тоскливый стон растекался над выжженной долиной, укутанной серой дымкой тумана. Она была пуста и безжизненна, лишь призрачные смутные тени метались на границе видимости. Воздух казался вязким киселём, массы которого передвигались тяжёлыми смрадными глыбами, сменявшими друг друга в нескончаемом круговороте дыма и жара.

Ярик, удивлённо озираясь, сделал неуверенный шаг вперёд и посмотрел на небо, плотно закрытое серыми и тёмно-жёлтыми клубами облаков. Несмотря на тяжёлый удушающий зной, сверху сыпал ледяной дождь, который с шипением впивался в плотный ковёр пепла, покрывавшего долину, где и исчезал без следа. Ярик посмотрел на свои руки. Острые иглы моросящего дождя наносили тонкие болезненные ранки, а там, где они проникали под кожу, выступала кровь. Он сделал ещё шаг и ощутил под босыми ногами лёгкое шевеление. Отдёрнув ногу, Ярик увидел, как из-под слоя пепла выползают небольшие змейки, маслянисто переливающиеся в неверном свете долины всеми оттенками тьмы. С трудом сдержав крик ужаса, он обернулся и застыл. Вся долина бурлила водоворотами и бурунами из смеси серого пепла и змеек цвета мрака. Они извивались и корчились под ранящими струями дождя, обжигающего их шкуру. Над долиной стоял несмолкаемый стон и шорох, шипение и вой неведомых существ, прячущихся в смрадном тумане. То тут, то там вспыхивали голубым пламенем змеиные клубки, добавляя зловещие отсветы в мрачный пейзаж Долины Тьмы. Долины торжества смерти.

Вдруг, на далёком окоёме Ярик увидел тёмное пятно, которое двигалось в его сторону. Спустя некоторое время, оно сформировалось в огромного всадника на чёрном скакуне. Струи тумана всё ещё насыщали мрачную фигуру, но он уже с глухим стуком мчался во весь опор на Ярика. Кипящий змеями ковёр из пепла раздавался в сторону под копытами чёрного коня, а всадник, полыхая пламенем сквозь щели ржавых доспехов, торжествующе захохотал, поднимая для удара тяжёлое копьё, целиком выкованное из струящегося туманом тёмного железа. Ярик крепко зажмурился и приготовился к смерти.

Но вдруг, сквозь крепко зажмуренные веки, Ярик увидел вспышку ярчайшего света. Когда свечение чуть угасло, Яр приоткрыл глаза. Тяжёлый всадник резко осадил коня, забившего в ярости огненными копытами у самой головы Ярика. Над долиной загрохотало раскатистое и мощное: «ррраааа»… И вновь долину осветила яркая вспышка белого света, после чего уши заложило от страшного визга. Чёрный всадник с головой накрылся чёрным плащом от невероятного в этой долине чистого свечения, исходящего прямо из ладони седого старца, стоявшего позади Ярика. Лучи света терзали всадника, вырывая из него куски тумана, и развеивали призрачную дымку плоти. Ярик осторожно попятился назад, пока не почувствовал на своём плече большую и тёплую ладонь старца.

Маленький мальчик с криком на устах вывалился из кошмара, и только частый стук сердца напоминал ему о том, что недавно он побывал в Долине Смертной Тени. И смутное воспоминание о дедушке, одетом в странный серый наряд с капюшоном на голове, который мягким добрым голосом говорил с ним и потом, взяв за руку, вывел его из Тьмы. Дедушка называл его каким-то чудным именем, не Яриком, как мама с бабушкой и не строгим Ярополк, как его звал отец, и не Яр, как звал дед, но он точно знал, что это его настоящее имя.

* * *

Низкие облака тяжёлыми валунами с глухим голодным урчанием перекатывались через горный перевал. Мелкий, бросающийся в лицо ледяной дождь, шипел от злости на горячем стволе винтовки. Ветер выл и стонал, теребя старую заброшенную нефтяную вышку, которая своими очертаниями напоминала угрюмого чёрного всадника в ржавых и скрипучих доспехах. Тяжёлым смрадом чадили костры из подорванных грузовиков уничтоженного бандитского каравана, освещая адскими отсветами сумрачную выжженную долину, которая некогда цвела буйной жизнью. Но теперь в долине царила лишь смерть. Её привели с собой люди. Она всегда ходит рядом с вооружёнными людьми.

И тогда возмужавший мальчик вспомнил свой сон из далёкого детства. И понял он, что какими бы добрыми намерениями не руководствовался человек с оружием, он всё равно водит за собой смерть. И долину смертной тени он тоже всегда носит с собой.

* * *

Тягучая нудная морось быстро пропитала камуфляж и уже проникала, казалось, в самую душу. Противная мелкая дрожь сотрясала тело, а суставы пальцев застыли на ложе верной снайперской винтовки. Упражнения по разгону крови ненадолго успокаивали дрожь, но и отнимали порядком сил. Рядом послышался едва слышный стон, это у пулемётчика прикрытия опять от холода свело мышцу на ноге. Двигаться нельзя и поэтому уже через несколько часов напряжённой неподвижности теряются ощущения тела. Чувствуется только холод, напряжение и боль. Испуганно метнулась мысль, что застывший палец не сможет нажать на спуск. «Сможет» – уверенно прошептал услужливый опыт.

Тихий щелчок в наушнике раздался громом с небес. «Цель в зоне видимости головного дозора». Сердце вспорхнуло и принялось бешено накачивать щедро сдобренную адреналином кровь к мышцам, мгновенно разогрев тело и изгнав изматывающую дрожь. Уже через несколько секунд от первого сигнала, почти спавший мозг с бешеной скоростью прогонял свежие данные для расчёта поправок на выстрел.

Два щелчка. «Цель вошла в зону поражения силами основной группы». Патрон уже притаился в канале ствола, предвкушая свежую кровь. Палец мягко снимает винтовку с предохранителя в то время как тяжело-вооружённая группа людей пересекает срез увала. В этой группе более шестидесяти бойцов и почти у каждого в руках пулемёт. Нескончаемая вереница ослов, идущая следом, упорно тянула навьюченные ящики и свёртки с миномётами, автоматическими гранатомётами, крупнокалиберными пулемётами с поэтическим названием «Утёс», одноразовыми гранатомётами «Муха» и огнемётами «Шмель». Все эти люди идут явно не на вечер танцев. И если судить по их вооружению, то планируют они нападение на колонну с мощной броне-группой охранения, никак не меньше.

Щелчок, пауза и ещё два щелчка. «Цели снимать тихо, потом по ситуации». Ежу понятно – подумал Яр, – у нас всего дюжина ребят, три пулемёта, три снайпера, один десантный гранатомёт с пятью противопехотными выстрелами, шесть одноразовых гранатомётов «Аглень», одна спарка огнемётов «Шмель», да две заботливо установленные выпрыгивающие мины на электродетонаторах. Огневая и численная мощь противника превосходит нашу в несколько раз, поэтому нужно максимально полно использовать эффект неожиданности.

В «тихом старте» первыми начинают работать снайперы, у которых на винтовках установлены глушители, сразу за ними те, у кого автоматы с глушителями или бесшумные пистолеты и только потом все остальные. Снайперских целей много даже на троих. В первую очередь нужно подавить снайперов, потом управление, связь и затем тяжёлое вооружение. Здесь же, управление не выявлено, связь не выявлена, тяжёлое вооружение у всех, а снайпер только один, но идёт в центре и плотно закрыт. Непрост снайпер, ох как непрост. Через прицел Яр наблюдал за вражеским снайпером, от которого исходило неясное, но очень мощное ощущение опасности. И эти странные, глубоко посаженные тёмные глаза, в которых, казалось, метались призрачные змейки цвета мрака. На груди стволом вниз прижата не винтовка, а чудовищно огромное и невыносимо прекрасное крупнокалиберное чудо мастера оружейной мысли – винтовка Баретта пятидесятого калибра. Левая ладонь слегка дёрнулась в предощущении ценного трофея. Винтовка в ответ ревниво вздрогнула. Нет, родная. Дорогой и холёный американский ствол не сможет заменить неприхотливость и надёжность простоты настоящего русского оружия, в котором живёт частичка души оружейного мастера.

Головной дозор и основная группа противника зашли в зону обстрела, можно начинать. Заросший чёрной кудрявой бородой снайпер упорно «не шёл на выстрел», но от него так сильно веяло незримой мощью, что Яр, невольно задерживая дыхание, стиснул зубы и буквально заставил себя не думать о цели. Настороженно начавший оглядываться снайпер, слегка пригнул голову. Время на доразведку вышло.

Вражескому снайперу неожиданно и совершенно случайно досталась первая пуля, предназначавшаяся закрывавшему его пулемётчику. Яр никогда раньше не встречал столь развитое звериное чутьё и мгновенную, практически змеиную реакцию у человека. За долю секунды до выстрела Ярополка, вражеский снайпер сорвал винтовку с груди и уже в тот момент, когда пуля Яра покидала винтовочный ствол, бородач сбил с ног пулемётчика и выстрелил в сторону неприметного холмика. Но пуля Ярополка, пробив дорогую оптику прицела врага, а следом и его голову, слегка отклонила ствол винтовки, и вражеская пуля лишь обожгла кожу на голове Яра. Сбитый с ног пулемётчик подняться уже не успел, второй выстрел Яра успокоил его навечно. Следом отправился к праотцам ещё один пулемётчик прикрытия. Ярополк отметил про себя, что если бы его первый, предназначенный для другого боевика, выстрел не поразил бы вражеского снайпера, то тот натворил бы бед. Таких стрелков Яр ещё не встречал.

Серия из трёх выстрелов – две секунды и минус три цели, доворот влево, серия из трёх выстрелов – минус ещё три цели. В прицеле мелькнула рука, подносящая рацию ко рту и, почти сразу же её осколки вынесло с обратной стороны черепа, пробитого тяжёлой бронебойной пулей «Винтореза». Минус командир отряда. Справа и слева сухо и почти без звука постукивали оснащённые глушителями «Калаши» ребят. Только через пять долгих секунд безмолвного урагана, выкосившего треть вражеского отряда, прозвучала гортанная команда и противник, пригнувшись, бросился врассыпную. Поздно. На глухие хлопки вышибных зарядов никто из них не обратил внимания. Мины, покинув прикопанные в землю корпуса, рванули синхронно, на высоте чуть более метра от земли, расшвыривая во все стороны по две с половиной тысячи смертоносных шариков каждая. Эти грозные советские мины прокляты много раз недругами нашей страны и сейчас они подарили нам ещё немного времени. Вой и крики раненых и контуженных утонули в грохоте беспорядочных пулемётных выстрелов обескураженного противника. Наши три пулемёта вступили в бой одновременно. Рявкнули отстреленные «Шмели», гильзы со смертоносной начинкой с сухим шипением устремились к врагу и там разорвались с тяжёлым грохотом. Огонь вспыхнул мгновенно и сразу во множестве мест. На открытом пространстве «Шмели» не так хороши, как в закрытых помещениях, но суеты, страха и паники привнесли немало. Душераздирающие крики боли и ужаса на какое-то время заглушили грохот выстрелов.

Теперь начинается кропотливая работа по выбиванию из укрытий тех, кого загнал туда плотный пулемётный огонь. Лёгкий «Винторез» остался на первой позиции, его сменила тяжёлая, но более точная СВД. Нужно быстро отыскать групповые цели для проведения быстрой серии из двух, трёх выстрелов. Потом – смена позиции и всё заново. Один выстрел – смена позиции, серия из двух-трёх выстрелов не более чем на три секунды – смена позиции. Правоту такой тактики подкрепляют буруны от пуль, что рубят траву на месте прежней позиции сразу после отката. В прицеле мелькнул боевик, готовящий к выстрелу одноразовый гранатомёт «Муху» и который смотрел, казалось, прямо в глаза. Но чуть в стороне от него уже изготовился к бою расчёт крупнокалиберного пулемёта, засевшего за грудой камней. Ствол «Утёса» был закреплён на облегчённой станине, а стрелок уже взвёл ударный механизм и прицеливался для выстрела. Приоритетность целей не оставляла выбора и выверенным долгой практикой движением, Яр с ходу, двумя выстрелами расстрелял расчёт пулемёта и третьей пулей прострелил ствольную коробку вражеского «Утёса», а когда довернул винтовку на гранатомётчика, то стрелял уже сквозь дым порохового разгона гранаты. За долю секунды до её разрыва недалеко от своей позиции, успел с удовлетворением отметить мелькнувшие подошвы ботинок стрелка, сбитого с ног прямым попаданием пули в голову. Обжигающая боль рванула по лицу и потушила сознание, уводя его в спасительную темноту.

Тишина обрушилась внезапно. Сизый дым от сгоревшей взрывчатки испуганно жался к земле. И только дождь всё так же шелестел по окровавленной траве, напитывая землю кровавой данью, которую платят люди с оружием, наполняющие свои смертные долины призрачными тенями.

Глава 4

Бер

Сознание медленно возвращалось в разбитое тело. Не открывая глаз, Яр просканировал повреждения. Сломаны рёбра, во рту кровь, возможно осколком ребра пробило лёгкое, выбит плечевой сустав правой руки, повреждён голеностоп левой ноги, возможен разрыв связок. Разрезанным языком нащупал острый осколок сломанного зуба и с облегчением вычеркнул из списка повреждений пробитое лёгкое. За свою жизнь Ярополк попадал в разные передряги, но никогда ещё его жизнь не висела на таком тонком волоске. Он с трудом разлепил смёрзшиеся веки. Камни и сугробы плавали в мутном мареве, перемещаясь из стороны в сторону. Грустно дописал к перечню повреждений ещё и лёгкое сотрясение мозга. А к хорошим новостям добавил прекращение бурана. Тот, как будто удовлетворившись тем, что человек остановлен, сошёл на нет. С огромным трудом сфокусировав взгляд на тёмном пятне прямо перед собой, с досадой чертыхнулся. Прямо перед ним сидел огромный медведь, с явным интересом рассматривающий Яра.

– А ты откуда взялся на мою голову, а? Чего тебе не спится? Мне и доисторического саблезубого тигра хватило – сипло прохрипел Яр, сплюнув кровь вперемешку с крошевом зубов.

– Ты сам меня позвал. Я пришёл на твой зов – медведь медленно откинул подол шкуры, обнажив фигуру в сером балахоне – Не признал? Бер меня зовут.

– Признал. Всю жизнь думал, что ты мне просто приснился. Только не помню я, чтобы звал тебя. Мне тут, как видишь, не до того было. Да и чем ты мне помочь мог бы? Разве что хрень эту саблезубую прибить.

– А я тебе уже помог. Видишь ли, эта хрень, как ты её назвал, Стражем является и для того тут и поставлена, чтобы всякие разные непонятные организмы по приборам тонким не шастали и не докучали глупым любопытством своим, да пакостями всякими.

– А почему тигр-то, да ещё и саблезубый? – прервал Яр.

– Потому, что кошка. Кошка в двух мирах живёт. В Яви – реальности, мире живых и Нави – мире духов.

– Так вот почему его Дух Амба зовут.

– Да. У тебя были все ответы, но ты отринул их и опыту мудрости предпочёл самоуверенность силы. Тигр – потому, что это самая большая и опасная кошка, а саблезубый – в те времена, когда создавали именно этого Стража, иного под рукой просто не оказалось, да и знал я этих существ очень хорошо. Они очень хорошо расплодились и в этих краях только такие кошки водились.

– И за столько лет его никто не сумел прибить?

– Его нельзя убить – Бер поправил сползающую шкуру – он не живой. Он в Явь ходит только поохотиться.

– Я, кажется, теперь понимаю, почему его жертв никто не мог найти. Он нападает из Нави и туда же утаскивает добычу.

– Верно – Бер одобрительно кивнул головой.

– Но я-то видел его, видел его атаку! И, опять же, хоть я и поломанный, но нахожусь в явном мире.

– Ты очень важная добыча для него. В тебе особенная сила есть. Он сознательно показал себя, чтобы ты, испытав ужас, сделал себя слабее и… вкуснее, что ли. Всё-таки это больше нежить, чем зверь. Мясо его интересует намного меньше, чем жизненная сила. А в Яви ты сейчас потому, что, когда он тебя ударил, ты вылетел с площадки уже в Навь. Там я тебя и перехватил. Успел тебя обратно в Явь вытолкнуть. Кстати, в Нави все склоны этой пирамиды костями усеяна. Он там свою добычу пожирает. В Нави ничего не гниёт и ничего не пропадает. Я бы тебе показал, но тогда тебя Страж сразу найдёт.

– А как ты так быстро поспел?

– В Нави можно снять зависимость от расстояния, нужно просто уметь это делать. Не то, чтобы расстояний там вовсе нет, они там… ммм… несколько условны. Ибо в Нави можно управлять временем. Поэтому можно войдя в Навь, преодолеть некоторое расстояние и выйти в Явь в тот же момент времени.

– Да, я слышал об этом. И здесь ты тоже Хозяин? Ведь тут уссурийская тайга, а не сибирская.

– Хозяин. Везде, где народ Сокола обитает сейчас – там моя Сила и моя Власть. Если ты справишься с этим испытанием, ты сам всё узнаешь, даже больше, чем надеешься. Там – Бер кивнул в сторону вершины пирамиды – тебя ждёт океан знаний. Знаний, накопленных нами за миллионы лет,… если сумеешь их взять – уже себе под нос закончил фразу Бер.

– Кем «нами»?

– Дойдёшь до вершины – сам узнаешь, если захочешь. А не дойдёшь – тебе эти знания уже не понадобятся. По крайней мере, в этой жизни.

– И как же мне с этим Стражем справиться? Меня сейчас и кура лапой загребёт.

– Никак. Не сейчас, по крайней мере. Но этот Страж не самый умный, он всего лишь хитрый. За многие тысячи лет от него редко кто уходил. Ему и в голову не придёт, что ты в Явь вернулся. Он сейчас в Нави каждый камешек осматривает, тебя ищет. Так что, самое время нам уносить ноги.

– Значит, до меня уже были те, кто проходил?

– Да. Были. Но очень давно. Сейчас люди уже не умеют ходить в Навь во плоти, как раньше. Поэтому у тебя и не было шансов в одиночку пройти через Стража.

– Но он же чует живых из Нави? Разве меня сейчас не чует?

– Конечно, почует. Особенно тебя. Ты даже не представляешь, как сильно ты… светишься, не знаю, как понятней объяснить. Но пока я твою жизненную силу закрываю, он ничего не учует. Но и тянуть не следует. Если он догадается сюда нырнуть, то здесь увидит тебя сразу. А защитить тебя от него я не смогу.

– Но почему, ты же здесь Хозяин?

– Хозяин. Но над Стражем у меня нет власти. Он должен защищать прибор не только от людей, нелюдей или нежити, но и от Древних, таких как я. Над ним ни у кого нет власти. И он никому не подчиняется. Страж неуязвим. В Яви – ибо он Дух, а в Нави – ибо он во плоти. Это моё самое лучшее создание.

– Ты даже представить себе не можешь, как я за тебя рад – горько усмехнулся Яр.

– Благодарствую. Это, кстати, ты меня научил как сделать Стража в виде тигра.

– Я? Когда это?

– Было дело. Но это потом. Уходить надо. Я тебе помогу. Как только обернусь медведем, сразу влезай мне на спину, не мешкай.

– Постой, ты поможешь мне забраться на вершину?

– Да. Но не сейчас. Сейчас я помогу спасти тебе жизнь. Мы пойдём ко мне.

– Куда к тебе?

– В берлогу, естественно, куда же ещё?

– В берлогу? – обезображенное лицо Яра удивлённо вытянулось.

– Вот чудак-человек. В логово Бера. Берлогу. Живу я там, понятно? – Не дождавшись ответа, Бер укутался в шубу и, глухо ударившись о землю, поднялся уже громадным медведем. Встав на задние лапы, он мощно заревел: «уууррррааааа». Тучи над пирамидой, словно услышав грозный рёв, послушно разошлись, освободив из своего плена солнце, которое с трудом смогло осветить неверным вечерним светом склон горы. Бер припал к земле и резко мотнул головой. Яр ошарашено заморгал глазами, но привычно подавив все эмоции, лишь скривившись от резкой боли, спешно взобрался на медведя. Зверь пошёл прочь от горы, постепенно ускоряя шаг.

Уже затемно медведь пробрался под густыми кедровыми лапами, скрывающими вход пещеры, расположенной в склоне одной из сопок. Там было сухо и удивительно тепло. Яр со стоном сполз на каменный пол и сразу же потерял сознание.

Глава 5

Берлога

Очнулся он уже раздетый, лежащий под толстым пуховым одеялом. Вместо кровати под ним была постелена свежая и приятно пахнущая куча сена, накрытая свежей хрустящей простынёй. В ноздри ударил приятный сильный запах свежеиспечённого хлеба. Ярополк огляделся. Пещера была достаточно просторна, около двухсот квадратных метров, под сводом потолка в воздухе плавали два светящихся ярким, но мягким жёлтым светом огня, иногда потрескивая лёгкими электрическими всполохами. Огненные шары парой кружились медленным танцем по периметру пещеры, нигде не останавливаясь и не оставляя следов горения на потолке.

– Проснулся? – раздался густой, слегка рокочущий бас Бера, который споро накрывал на стол, стоявший в углу пещеры. – Как ты себя чувствуешь?

Ярополк привычно просканировал своё состояние и ошеломлённо произнёс:

– Как новый. Рёбра не болят, голова не кружится, нога работает… даже зубы на месте! – потрясённо воскликнул Яр. – Ты великий лекарь, Бер.

– Это не я. Я лишь помог твоему телу себя излечить. Чем сильнее человек, чем больше в нём силы духа, тем быстрее он излечивается. А я лишь направил твою силу в нужное место. Ты не стой, подходи к столу, отведай, чего пожелаешь.

Стол был заставлен скромно, но со вкусом. Ярополк, только сейчас ощутив сильнейший приступ голода, с жадностью набросился на еду. Горячий парующий, немыслимо ароматный и вкусный хлеб провалился, как в бездну, вызвав удовлетворённое мычание. Репа, пшеничная и гречневая каша, заправленная сливочным маслом и ароматными травами, перья лука, головки чеснока, овощной салат.

– А это у тебя чего такое летает? – с набитым ртом пробубнил Яр, указывая пальцем на огненные шары.

– Ты никогда не слышал про огневушки? – Бер от удивления даже поперхнулся.

– Огневушки-поскакушки? Так вот они какие, оказывается. А я и не думал, что это и вправду бывает такое, думал, что это просто сказки красивые про шаровые молнии.

– Сказка – это сказ, то, что сказывается, то, что показывают. Я сказал, ты представил, увидел. Где здесь указание на неправду?

– Хм… а если и впрямь нужно придумать то, чего нет, ну, мало ли для чего?

– Так это и называется тогда – вымысел, то есть, неведомые, незнамые мысли.

– Ясно, Бер. Привык просто к словам не прислушиваться, о чём они говорят, вот и впросак попадаешь с этим постоянно – Ярополк ненадолго задумался – Значит, именно на той горе начинается Путь Трояна?

– Путь Трояна невозможно найти, он никогда не расположена в каком-то конкретном месте, его можно только пройти. Твой жизненный путь и есть Путь Трояна. И раз ты здесь и знаешь, зачем пришёл, то по своему Пути ты идёшь правильно.

– Но… но как же, ведь он так и называется «Путь», да и говорят «пройти трояновым путём». Что тогда это значит?

– Троян – это тройственность души, три её состояния… Душа, суть есть разумная энергетическая сущность, которая, в свою очередь, определяется просветлённым сознанием Света, то есть мудростью ведания, определяющего личность. Светлая душа – это сила духа, ведающий разум и избранный сознанием духовный путь. Вот когда душа обретает и гармонизирует в себе все эти три составляющие, то и достигает тогда состояние счастья, то есть, все части бытия яна, души. Это состояние счастья и есть завершение Пути Трояна. И заканчивается этот Путь для тебя не на горе, а после того, как все испытания пройдёшь и с горы вернёшься.

Ярополк с силой ударил себя ладонью по лбу.

– Верно! Тро-Ян, три души, как же я сам сразу не понял. А что значит «тройственность души»?

– Труд познания трёх сторон восприятия, трёх сознаний, трёх ипостасей души, трёх её миров. Мира Света, мира Тьмы и Мира Богов. Когда душа познает и Свет и Тьму и если сможет воссиять божественной мудростью, вот тогда Путь Трояна и будет пройден.

– А почему тогда этот духовный путь называют «Путём», а не тропой, например?

– Потому, что путь – это то, что изведано, это то, что нужно делать, чтобы достичь изведанной цели, торный путь известный многим, но труден и долог этот путь. Но тропа – это всегда короткий путь, скорый, торопкий, но это всегда и поиск своего, это блуждание в непознанном, это всегда урок только для одного идущего, для гоя. Если тропа-торопка одного гоя выводит к верной цели, она становится уже путём для многих. Идущих по Пути Трояна раньше звали словом «погани», что означает «идущие по духовному пути» или просто – духовные, а сегодня никак уж не зовут. Давненько никто третьей души не достигал.

– А я? Мне ещё долго по этому Пути идти? – спросил Яр с замиранием сердца.

– Того не ведаю – со вздохом ответил Бер – Как достигнешь второй души, сам почуешь.

– Второй?

– Да. Второй. Ты и первую-то ещё не познал. А если быть точнее, то даже познавать не начал. Ты пока в этом смысле дитё малое.

– А в ухо? – чуть шутливо проворчал Яр.

– Ну вот, я же говорил. Ровно дитё неразумное. Чисто зверь лютый.

– Ладно, уговорил.

Яр с удвоенной скоростью мёл со стола всё, что попадалось под руку. Давненько он не испытывал такого сильного голода. Слегка отдышавшись после первого налёта, Яр с сожалением произнёс:

– Жаль, что мяса нет. Не знал, что медведи бывают вегетарианцами.

– Ах, ты ж, старость не радость – воскликнул Бер, – что ж ты сразу не сказал?

– Так я же не знаю, чего у тебя есть, а чего нет – Яр развёл руками – ты же здесь хозяин.

– У меня всегда есть то, что я ведаю – произнеся эту загадочную фразу, Бер отошёл в дальний угол пещеры к торчащему из стены осколку скалы. Немного повозившись, вернулся с разносом, на котором лежал жирный, парующий волшебным ароматом неведомых трав, жаренный гусь с золотистой коркой. Запах стоял настолько одуряющий, что Яр с рычанием голодного зверя набросился на гуся и уже через некоторое время от него ничего не осталось. Яр виновато посмотрел на Бера.