Дачники смутного времени

– Нет, не турецкий, он по какому-то постановлению ещё при Советах вошёл в состав Украины. Или мне это тоже приснилось?

– Нет, это тебе точно не приснилось. Только какая разница, в каком он составе, раз границы всё равно символические?

– Вот! А в моём сне разница есть, и границы на замке, а какие-то наркоманы захватили Киев!

– Тебе бы романы писать фантастические. Попробуй сны свои записывать, пока с Юриком дома сидишь.

– С Юриком спать-то некогда, не то, что сны записывать, – проворчала Лидочка. – Пойдём, кормить тебя буду. Сегодня щи зелёные сварила.

– Это те, которые с яичком?! – Денис явно обрадовался.

– Они самые, – подтвердила Лидочка. Эти зелёные щи летом позволяли Лидочке слегка экономить. Мяса для них не требовалось, а щавель продавали бабульки у метро.

Дома в квартире никого не было, соседка, которую Лидочка с мужем прозвали Кактусом из-за зловредного характера и страстной любви к цветам в горшках, будние дни проводила на даче в садоводстве, приезжая только на выходные, чтобы помыться, полить свои бесценные цветочки и запастись провизией. Только за одно это Лидочка обожала летнее время. Можно было спокойно поужинать на кухне, не бегая с кастрюлями и тарелками туда-сюда.

Лидочка усадила Юрика за стол на специальный стульчик, и пока Денис переодевался в домашнее, разогрела обед и накрыла на стол. Суетясь у плиты, она никак не могла избавиться от мыслей об этом странном сне, виденном ею на лавочке в Таврическом саду, и ощущение ужаса опять шевельнулось где-то в районе солнечного сплетения.

– Может, ну его нафиг? – сказала она мужу, когда он вернулся в кухню. – Давай уедем!

– Куда?! – На лице Дениса была написана крайняя степень изумления. Ну, ещё бы! Он же не видел того дурацкого кошмарного сна, столь похожего на явь.

– Не знаю, за границу куда-нибудь. – Лидочка даже слегка растерялась. В этом живом сне все её друзья и знакомые не просто уезжали, а бегом бежали в эту самую заграницу, буквально бросив всё.

– Кому мы там нужны? – справедливо заметил Денис.

– А здесь мы кому нужны? – также справедливо парировала Лидочка. – Всё равно нам терять особо нечего. – Она обвела глазами коммунальную кухню, её кольнула шальная мысль, вдруг она в этом дурацком сне увидела будущее. – Какая разница, где с нуля начинать?

– Во-первых, разница большая, она в языке, в менталитете, в образовании, наконец. Куда мы там с тобой юрист с экономистом устроимся? Это не с нуля называется, а с самого минусового минуса, типа сабзиро. А во-вторых, нам определённо уже есть, что терять. – Денис достал из кармана ключ и покрутил им перед носом Лиды. – Сюрприз-сюрприз!

– Что это?

– Четырнадцать метров полезной площади. Матвей всё-таки сдался! Мы сегодня все бумаги подписали, документы уже на регистрации.

Лидочка взвизгнула и повисла на шее у мужа.

– Как тебе удалось?! – Она чувствовала себя счастливой, и все пережитые в странном сне страхи тут же улетучились.

Конечно, вторая комната в коммуналке – это далеко не отдельная квартира, но где вторая там, глядишь, и третья. Правда, уломать оставшуюся соседку не представляется возможным, да и денег таких у них больше нет, но чем чёрт не шутит.

– Мы с тобой заходили не с той стороны. Надо было не с Матвеем разговаривать, а с его женой. Я предложил деньги жене, и вуаля! Это ж Матвею нора нужна, а его жене нужны деньги.

– Какой же ты у меня умный!

– Погоди, я ещё придумаю, как нам от Кактуса избавиться.

Лидочка сразу в это поверила, ведь её Денис самый-самый умный, он непременно сделает хорошую карьеру, и станут они жить-поживать да добра наживать. Надо же, какие глупости приходят в голову из-за каких-то странных видений. Уезжать куда-то, когда всё самое интересное только начинается. Ведь у Юрика теперь будет своя собственная комната. Конечно, не прямо сейчас, а когда подрастёт немножко. Как раз будет время сделать ремонт, ведь у Матвея в его берлоге конь не валялся. Вернее, именно конь там и валялся: бардак, грязища, ни приличных обоев, ни стеклопакетов.

* * *

Всласть настоявшись в пятничных пробках из дачников, Лида приехала в Зяблики вместе со всеми, как и она трудящимися в городе, обитателями посёлка. Хоть она и оптимизировала свою рабочую неделю так, чтобы максимально работать из дома в режиме удалённого доступа, но руководство требовало личной явки всех начальников отделов в офис непременно в пятницу, потому что в пятницу это руководство прибывало на выходные дни из Москвы, где всю неделю тёрлось в непосредственной близости от тамошнего руководства и его административного ресурса, тем самым обеспечивая процветание предприятия в Питере. Тут уж ничего не поделаешь, коллектив прекрасно понимал, что основные деньги сосредоточены именно в Москве, а тамошнее руководство этого дурацкого интернета не понимает и относится к нему с подозрением, предпочитая личное общение со своими вассалами. Поэтому в Москве у предприятия имелся малюсенький филиал в составе группы обеспечения нужд Питерского руководства в течение рабочей недели, что позволяло ему всегда находится под рукой у начальства Московского. Московское же начальство к большой радости Питерского имело всё-таки обыкновение отдыхать по выходным и праздничным дням.

Лида стояла в веренице красивых автомобилей на въезде у автоматических ворот Зябликов и радовалась, что её собственный автомобиль вполне себе ещё ничего, ничем не хуже автомобилей её соседей из переформатированного среднего класса. Правда, пробег из-за постоянного загородного проживания уже приличный, но машина из семейства тех, о которых принято говорить, что они не ломаются. Раньше Лида меняла автомобиль каждые два-три года, как только заканчивался срок гарантийного обслуживания или же на рынке появлялась какая-то новая очень модная модель, потом от этой манеры пришлось отказаться, а теперь и вовсе неизвестно, как всё сложится. Без автомобиля ей никак. От Зябликов в город маршрутки не ходят, да и тот, кто уже привык в собственном автомобиле ездить, вряд ли с удовольствием освоит маршрутку, Лида, к примеру, даже не знала, как ими пользоваться. Конечно, ещё существовали такси, но на такси нынче и вовсе можно разориться. Хоть Убер, хоть Яндекс, вынь да положь полторы тысячи полновесных рубликов или тридцать баксов по теперешнему странному курсу. Этак будешь только на оплату такси работать.

Автоматические ворота на въезде в Зяблики с помощью специальных датчиков были настроены таким образом, чтобы, упаси, Боже, не повредить или поцарапать прекрасные автомобили проживающих, поэтому можно было смело ехать друг за другом, не боясь, что начавшие было закрываться ворота не остановятся и не откатятся назад. Однако водитель, ехавший как раз перед Лидой в замечательном Вольво последней модели, почему-то остановился, подождал, пока ворота окончательно закроются, потом попытался дотянуться из машины картой для открытия ворот до пульта. У него ничего не получилось, так как он остановился далековато от этого самого пульта, поэтому он выбрался из машины и не спеша пошёл к пульту. Лида терпеливо наблюдала за его манипуляциями, а некоторые автомобилисты, скопившиеся в очереди позади неё, всё же нетерпеливо задудели. Ещё бы! Все хотели скорее попасть домой и приступить к наслаждению вожделенным уикендом. Наконец, господин из Вольво приложил карту к пульту и по-прежнему, не спеша, пошёл обратно к своей машине, ворота поехали в сторону, открывая въезд в Зяблики, но оказалось, что господин, выходя из машины, заглушил двигатель и, когда он его завёл, ворота уже благополучно поехали обратно. Вместо того, чтобы тронуться с места и постараться занять пространство в воротах, господин опять дождался их полного закрытия, после чего снова выперся из машины, чтобы повторить свои манипуляции. Из машин позади Лиды кроме гудков послышались нелицеприятные выражения, с которыми Лида полностью согласилась.

«Интересно, кем же работает господин столь выдающихся умственных способностей»? – тоскливо думала Лида, ведь такая дорогая машина явно не по карману какому-нибудь работяге-канавокопателю, да и канавокопатели не селятся в коттеджных посёлках. Судя по козырному номеру автомобиля, его владелец не из простых. Мало того, что этот придурок ездит по дорогам этаким всадником без головы, так он ещё, небось, руководит каким-то важным департаментом. Она, конечно, могла бы выйти и приложить свою карту к пульту, чтобы этот загадочный покинул, наконец, въезд, но ей было лень. Она-то никуда не торопилась, дома её никто не ждал. Сидела и смотрела кино из жизни переформатированного нового среднего класса.

Из будки охраны вылетел испуганный охранник, видимо, кто-то из очереди скопившихся автомобилей позвонил на пост. Охранник открыл ворота и обеспечил проезд мудрецу на Вольво. Когда Лида проезжала мимо охранника, тот сделал страдальческое лицо и сообщил:

– Из новых.

Охранник тоже был из новеньких. Управляющая компания Зябликов в последнее время набирала в охрану исключительно лиц с высшим образованием. Это лицо выглядело весьма интеллигентно, хоть и с лёгким налётом свирепости. Ведь без свирепости в охранники точно не возьмут.

К дому Лида подъехала с величайшей осторожностью, чтобы не зашибить кого-нибудь из детей, собак или кошек. Летом в Зябликах ими просто кишмя кишели все проезды. Эта публика имела привычку внезапно выскакивать из придорожных кустов прямо под колёса.

Лида в очередной раз помянула недобрым словом застройщика Зябликов Кунцова. Сам он проживал на огромной территории, как бы примыкающей к Зябликам и огороженной от посёлка высоченным трёхметровым забором. По его участку, небось, чужие дети и собаки не шастают как у себя дома. Судя по крыше, которая виднелась из-за забора, дом Кунцова тоже весьма отличался по своим габаритам от домов остальных жителей Зябликов. Дворец у него там что ли? Хотя Кунцов, конечно, молодец, ловко устроился, а она сама дура, что повелась на эту сельскую идиллию, исполненную в иностранный манере. Ну, как же! Социально-однородная среда, закрытая охраняемая территория, экологически чистые материалы, свой пляж и лодочный причал. Ага! Особенно лодочный причал, как говорят яркие представители этой самой переформатированной социально-однородной среды, ей сто лет обосрался. Уж, извините, из песни слов не выкинешь. Люди в нынешней социально-однородной среде зачастую попадаются некультурные и вульгарные.

Рыбу с того причала ловить Лида вряд ли собиралась, однако, поди ж ты, сразу представила на том причале мальчика, который удит рыбу как на эмблеме киностудии DreamWorks. Там, правда, мальчик удит рыбу, сидя на месяце. Вот Лида и представила этого мальчика, причал и лунную дорожку на воде. И так ей захотелось купить дом из экологически чистых материалов в посёлке с собственным лодочным причалом, что три ночи не спала, пока не выторговала у Кунцова самый лучший, да ещё со скидкой. Скидка заключалась в бесплатном устройстве декоративного пруда перед террасой на заднем дворе и установка каменной барбекюшницы.

М-да! Ну какая, спрашивается, лунная дорожка на воде Питерским летом с его белыми ночами? Хорошо, что Кунцов ещё отговорил её от покупки дома с видом на этот самый причал, а то бы всё лето она маялась под тарахтенье водных мотоциклов, визги детей, купальщиков и купальщиц. Последние ухитрялись особенно громко визжать там на озере по ночам. Наяды и русалки всех возрастов и комплекций почему-то очень уважали именно ночные купания. Так что сельская идиллия на иностранный манер со временем обернулась большой коммунальной квартирой особенно летом и в Новогодние праздники. Хорошо хоть, пресловутые экологически чистые материалы имели прекрасную тепло- и шумоизоляцию, поэтому с закрытыми наглухо окнами и дверями можно было всё-таки рассчитывать на тишину и какую-никакую приватность.

Лида въехала в гараж, заглушила двигатель, нажала на пульт опускания гаражной роллеты и откинулась на спинку сиденья. Она любила так вот посидеть в машине некоторое время, наслаждаясь тишиной и ощущением, что она, наконец, дома. Свет в гараже включался автоматически при въезде автомобиля и безжалостно подсвечивал все недостатки помещения. Экологически-чистые материалы внутри гаража давно требовали покраски. Осуществить эту покраску, разумеется, мог исключительно Кунцов сотоварищи, так как будучи застройщиком имел представление о марке необходимой краски и руководил работниками нужной квалификации, но с весны у него начинался строительный сезон и все рабочие были заняты аж до глубокой осени, поэтому он кормил Лиду обещаниями уже второй год. С учётом того, что торговцы иностранными красками стройными рядами покидали Россию-матушку, перспектива ремонта выглядела и вовсе призрачной, вернее никак не выглядела. Разглядывая стены, Лида опять недобро помянула Кунцова и представила, как он у себя в поместье за трёхметровым забором в этот самый момент икает с ярко-красными ушами. Ведь к гадалке не ходи, а Кунцова наверняка постоянно ругает не только она одна, у всех жителей Зябликов, насколько ей известно, имеется к Кунцову небольшой счётец с претензиями.

Кунцов на манер олигарха Абрамовича летом обычно выступал перед публикой посёлка в белой морской фуражке, видимо к этому его обязывало наличие катера и двух водных мотоциклов, пришвартованных к тому самому лодочному причалу. Мысленная картина ярко-красных ушей, торчащих из-под капитанской фуражки, Лиду удовлетворила, она хмыкнула и вылезла из машины. Огляделась по сторонам и подумала, что Кунцов Кунцовым, а вот прибраться в гараже тоже не помешало бы, скоро машину некуда будет приткнуть.

Дома оказалось весьма прохладно. И хоть начало лета особой жары не предвещало, но на улице всё же было теплее, видимо благодаря всё той же прекрасной экологически-чистой изоляции. Кунцов, конечно, некоторым образом, разбойник, но никак не вор. Дома он строит качественные, что да, то да, правда финские конструкторы сложно испоганить, зато «сэкономить» на изоляции по старинной русской традиции можно запросто. Кунцов изоляцию не украл, заложил в соответствие с проектом, уж в этом-то Лида в силу специфики своей работы разбиралась хорошо, стеклопакеты тоже не подменил, установил именно финские, двухкамерные, деревянные, опять же и участок он ей при покупке присоветовал очень хороший с небольшими сосенками и ёлочками, которые бережно сохранил при строительстве. Остальные-то дома практически в чистом поле стояли, это сейчас они ещё хоть как-то обросли декоративными туями и пихтами.

Жители посёлка побаивались высаживать вокруг домов высокие деревья типа сосен, в памяти у всех были последствия урагана в Приозерском районе, когда красавицы сосны рядами падали как на элитные, так и на совсем простецкие дома. Но одно дело не высаживать рядом с домом сосны и ели, и совсем другое их вырубать, когда они стоят такие красивые. Поэтому дом Лиды выгодно отличался с виду от остальных, правда, ей приходилось доплачивать Кунцову и компании за ежегодное прищипывание верхушек её замечательных деревьев. Но Кунцов на то и Кунцов, чтобы не упустить случая подзаработать. Удивительный человек, деньги к нему просто липнут со всех сторон.

Лида приняла душ, переоделась в домашнюю одежду и разогрела приготовленный накануне ужин. Поела под бухтение на ютубе известного политолога, разумеется, расстроилась от новостей, налила себе бокал красного вина и уселась на террасе, положив ноги на перила.

Под впечатлением от услышанного она задумалась, каково сейчас молодым, таким как Юрик, тем кто в самом начале пути. Вспомнила виденную на перекрёстке девушку с коляской, так невероятно похожую на неё саму. Вот кому сейчас не позавидуешь, так это молодым мамашам с детьми. Никаких перспектив, никаких накоплений, никаких наработанных связей, одна пустота в резюме. С маленьким ребёнком даже в кассирши не возьмут. А потом, сколько же этих кассирш надо, чтобы им всем работы хватило? Да и у её собственной компании перспективы, прямо скажем, в нынешних условиях так себе. Сегодня ей директор по персоналу жаловалась, что принято решение сократить до тридцати процентов персонала, а она даже не знает, как к этому подступиться. Одно дело человека за регулярные косяки увольнять, а совсем другое дело, прийти к хорошему работнику и сказать, мол, извини, но ты уволен. Лидиного отдела эти увольнения, слава Богу, по заверениям всё той же персональщицы никак не коснутся. Ещё бы! У Лиды в отделе и так после эпидемии ты да я да мы с тобой, оптимизировались и минимизировались в первых рядах как непрофильный персонал. А её саму уволят только в том случае, если вся контора целиком накроется. Но на этот случай у неё какая-никакая заначка в загашнике имеется, хоть и тает с каждым днём из-за этого дебильного курса. Вернее, тает не сама заначка, а её покупательная способность.

– Милая дама, не желаете ли прогуляться? – раздалось из кустов, символически отделяющих участок Лиды от соседского, и к террасе, где расположилась Лида с вином, опираясь на ходунки, проковыляла соседская старушка Елена Леонидовна. За ней следом, волоча инвалидное кресло, с трудом поспевала сиделка.

– Извините нас, пожалуйста! – Сиделка традиционно сделала несчастное лицо и закатила глаза.

– Я не с вами, дама, разговариваю. – Елена Леонидовна окинула сиделку презрительным взглядом. – Я имею желание обговорить с людьми очень важные вопросы. Нам есть, что обсудить конструктивно, и беседовать приятно о разных событиях. А с вами, милая моя, так и знайте, я всегда рада разные ля-ля-тополя, вы понимаете. – Старушка заговорщицки подмигнула Лиде.

– Спасибо, Елена Леонидовна, за приглашение, но я лучше дома посижу, только что с работы. Устала! – вежливо ответила Лида, хотя ей хотелось кинуть в старушку чем-нибудь тяжёлым, чтобы она перестала уже мучить себя, своих родных и ближайших соседей по Зябликам.

– Нельзя сидеть, движенье – это жизнь, – провозгласила Елена Леонидовна и резво поковыляла дальше. Сиделка матюгнулась, подхватила кресло и понеслась следом.

Соседи Лиды не сразу сообразили, что Елену Леонидовну поразил страшный недуг, а именно деменция. И не просто рядовой старческий маразм, как у большинства выживших из ума стариков и старух, которых регулярно показывают в телевизоре, где они выступают с какими-то требованиями и экспертными суждениями, а деменция Альцгеймерного типа. Оказывается, бывает и такая. Сначала бывшая профессорша, доктор математических наук и дама приятная во всех отношениях начала подозревать окружающих в воровстве её садовой мебели и цветов с клумб, потом в госизмене, терроризме и шпионаже, о чём неоднократно сообщала полиции по телефону, потом увлеклась вызовом скорой помощи, рассказывая, что помирает, а когда врачи приезжали, обнаруживали совершенно физически-здоровую крепкую бабульку и, соответственно отказывали ей в госпитализации, писала во все инстанции жалобы на их некомпетентность, халатность и тут же подозревала родственников в сговоре с докторами-убийцами. В апофеозе своей деградации, несмотря на отсутствие близ Зябликов общественного транспорта, Елена Леонидовна каким-то загадочным способом уехала в город и там явилась по старому адресу, где её семья когда-то проживала после войны, с требованием немедленно освободить помещение. Хорошо, что новый владелец квартиры случайно оказался грамотным врачом, сразу определил старушку в дурку, а сам поднял архивы и разыскал родных Елены Леонидовны, которые к тому моменту, одурев от горя, метались по городу в поисках пропавшей бабки.

По возвращении из дурки Елена Леонидовна перестала подозревать окружающих во всех смертных грехах, однако стала постоянно рваться куда-то в Пятёрочку и в Сберкассу. В связи с этим охрана Зябликов получила чёткое указание: бабку за ворота не выпускать ни под каким предлогом. Но старуха оказалась хитрая и изворотливая, всё же утекла, однако вскоре была обнаружена добрыми людьми на платформе станции Комарово, сдана в полицию, а там уже по номеру телефона, благоразумно пришитому дочерью к куртке матери, была передана обратно родным. После этого к ней уже приставили сиделку, но и тут свободолюбивая старушка отличилась, удирая от сиделки в очередную Пятёрочку, упала с крыльца и заработала перелом шейки бедра. Случилось это в самый разгар эпидемии ковида, и родные бабку пожалели, в больницу сдавать не стали, решили, это совсем не гуманно, всё равно что сразу в крематорий отвезти, мол, пусть уж дома помирает среди родных. Однако Елена Леонидовна помирать не стала, и лежать смирно в кровати, как положено бабкам с таким переломом, тоже отказалась. Правда, прыти у неё резко поубавилось, но она всё равно продолжила третировать население Зябликов, внезапно являясь в разных местах со своими ходунками и сиделкой за спиной, которая как верный оруженосец таскала за проворной бабкой её инвалидное кресло. Лида подозревала, что Елена Леонидовна хоть и сбрендила, но не настолько, как изображает, ведь она ни разу не удостаивала своим присутствием пляж и причал, чтобы уже рухнуть с него в ту самую лунную дорожку раз и навсегда, да и в декоративный пруд напротив террасы у Лиды на участке она ещё ни разу не свалилась. Как говорится, дурак-то дурак, но мыла не ест.

Телефонный звонок оторвал Лиду от размышлений об умственных способностях соседской старухи. Звонила её единственная и неповторимая старинная подружка Наташка Куприянова.

– Вересова, не спишь ещё? – поинтересовалась она.

Голос подруги раздавался на фоне какой-то музыкальной какофонии. Наташка в детстве окончила музыкальную школу, прекрасно пела и увлекалась разными новомодными музыкальными течениями, в которых Лида ни бельмеса не понимала.

– Смотря, кто спрашивает, – ответила Лида и демонстративно зевнула. – Чего тебе надо?

– Я тут подумала, что нынче мимо отпуска пролетаю.

– Почему это? – Лида сделала дурацкое лицо, как будто Наташка могла его увидеть. Язык чесался спросить, а что случилось?

– Ты цены в Турцию видела? – Наташка видимо тоже сделала дурацкое лицо.

– Крымнаш – всесоюзная здравница?! – Лида постаралась, чтобы её лицо стало самым дурацким. – Там наверняка дешевле. Многие хвалят.

– Иди ты! – справедливо послала подругу Наташка.

– А незабвенные курорты Краснодарского края: Анапа, Сочи, Геленджик?

– На поезде? Ты с ума сошла!

– Ах ты ж бедняжка, сплошные лишения. Как страшно жить!

– Всё пучком. Я решила к тебе приехать, – объявила наглая Наташка. – Мне необходим отдых, надо, в конце концов, свежим воздухом хоть немного подышать. Не ехать же в наши пригородные пансионаты, когда у подруги целый дом у озера простаивает.

Это прозвучало вполне логично, если не считать, что согласия Лиды никто вроде спрашивать даже не собирается. Но Наташка как ветер, с ней спорить бесполезно, если чего решила, как говорится, выпьет обязательно.

– Почему это простаивает? Ничего он не простаивает, – проворчала Лида.

– Будем с тобой гулять по лесам, по долам, – мечтательно поделилась своими планами Наташка. – Движенье – это жизнь!

«Вот как раз и подходящая компания для Елены Леонидовны», – мысленно позлорадствовала Лида.

– Ну, это ты без меня тут у нас по лесам, по долам гулять будешь, – сообщила она подруге, – мне работать надо, я же не в отпуске и туда не собираюсь.

– Напрасно! Человек должен отдыхать.

– Человек должен отдыхать на море или осматривая достопримечательности, а не у себя в собственном доме. Отдых в первую очередь заключается в смене обстановки.

– Золотые слова! И я ведь о том же, мне срочно нужно сменить эту самую обстановку. Значит, договорились. Я посмотрю прогноз погоды, когда там у них планируется зной, и соберу чемоданы. Не под дождём же в отпуске сидеть. Хотя тогда можно было бы топить твой чудесный камин. Только представь, как хорошо будет посидеть у камина с бокалом вина и сигаретой! Ты ведь за мной сможешь приехать?

– Куприянова! – не удержалась Лида. – Ты охамела как депутат Совета Федераций. Мало того, что хочешь у меня поселиться, так ещё и чтоб я сама тебя к месту доставила. У меня просто нет слов. Может, ещё и рыбку золотую к тебе приставить, чемоданы носить?

– Ладно-ладно, я просто так на всякий случай спросила. Приеду на такси. Чмоки-чмоки. – Наташка нажала отбой.

Лида ухмыльнулась. Наташка, конечно, припрётся, в этом не приходится сомневаться. Но пока она ещё соберётся, пока ещё этот зной в прогнозе объявят. У Наташки отпуск два месяца, как и положено профессорско-преподавательскому составу, но не все же два месяца она планирует проторчать у Лиды в Зябликах? Или все? Наташка, конечно, хороший человек и интересный собеседник, но когда её много, то от этого с Лидой может приключиться похмелье. А уж похмелье Лиды точно в планы её начальства никак не вписывается, впрочем, также, как и её отпуск.

Об отпуске Лида мечтала всегда, но за время пандемии уже как-то привыкла обходиться без него. А в нынешних условиях, какой уж тут отпуск, тем более заграничный. Правда, следовало признать, что без заграничного отпуска Лида слегка поизносилась, но не переплачивать же втридорога в наших магазинах. Тем более сейчас, когда сумка фирмы «Фурла» стоит как кольцо с бриллиантами, и не факт, что она при этом не пошита где-нибудь в Китае из шкуры мазандаранского дермантина.