Вот и всё!

–Согласна на образ внучки Деда Мороза? – невозмутимо спросил он, широко улыбаясь мне.

–А у меня есть выбор? – молвила я, и забрала из его рук костюм, сбрасывая с себя верхнюю одежду.

–Нас ждут детки, нужно торопиться, – весело ухмыльнулся он, принимаясь также надевать на себя красный кожушок, и натягивая на своё слегка небритое лицо, длинную белоснежную бороду на резинке.

–Не могу поверить, что тебе удалось уговорить меня на это, – покачала я головой, – не могу поверить, что ты делаешь это уже много лет подряд.

–Я же говорил, ты плохо меня знаешь.

–Ты не дал мне возможности узнать тебя больше, – шмыгнула я носом, заправляя свои распущенные волосы под колпак Снегурочки.

Михаил задержал на мне свой пронизывающий взгляд, и немедля подошёл очень близко ко мне. Без лишних слов он взял моё лицо в свою ладонь, и снова большим пальцем, немного жестко, провёл по моей нижней губе. Следом наклонившись, он страстно и чувственно поцеловал меня, дерзко затягивая мой язык в свой рот, и так же резко отпуская его. Затем оторвался от меня, и снова несдержанными движениями начал покрывать моё лицо поцелуями, крепко прижимая меня к себе, и вкладывая в эти объятья всю свою острую потребность моей близости.

–Я дам тебе эту возможность, – прошептал он мне на ухо, – но, сейчас нам, правда, пора бежать.

Прибыв к первому детскому дому, мы зашли через запасной вход, и одна из воспитательниц проводила нас в небольшой зал, где нас уже поджидали воспитанники этого приюта. Михаил тащил меня за собой крепко, сжимая свою ладонь в своей горячей руке.

–Что мне нужно говорить? – на ходу кинула я своему поводырю.

–Просто улыбайся! – ответил он.

Мы зашли в зал, где на нас уставились около сотни любопытных глаз. Детки так трепетно приняли наше появление аплодисментами, что я сразу же расплылась в широкой улыбке. Их глазки также сверкали от счастья и радости, и, казалось, их необъемные души, загорались по очереди, как маленькие фитильки.

–Я весёлый Дед Мороз, я подарки вам привёз, – начал задорно мужчина, – в моем мешке есть море смеха, море счастья и успеха!

Я удивлённо покосилась на этот довольно детский стишок Михаила, и невольно улыбнулась сама себе. Я действительно ничего не знаю об этом человеке. Раньше мне казалось, что богатые люди все напыщенные самодовольные особы, которые и шага не могут ступить без прислуги. Но теперь, смотря на это умиление, как один из самых богатых людей в городе, читает сиротам эти милые стишки, он просто ломает все мои стереотипы.

В каком-то очередном учреждении из нескольких тех, что мы успели навестить, ко мне вдруг подбежала кучерявая светловолосая девочка, с тем же изумрудным цветом глаз, что и у меня, и обняла меня за ноги.

–Ты моя мама? – тоненьким голоском пропищала девочка, поглядывая на меня снизу вверх.

Я только открыла рот, чтобы возразить ей, как тут же к нам подбежала воспитательница, и растерянно извинившись передо мной, унесла от меня эту девочку, взяв её на руки. И дальше, добросовестно справляясь с ролью Снегурочки и раздавая один за другим красиво упакованные подарки остальным детям, я больше не могла выкинуть эти зелёные глаза из головы.

На улице уже почти стемнело, когда мы покинули последний сиротский дом, досыта наслушавшись слов благодарности от заведующих, и с лихвой насмотревшись на отчаянную надежду в глазах этих обездоленных детей, которые искренне дарили нам в награду свои благодарные улыбки. Севши в его автомобиль, я чувствовала себя как выжатый до последней капли лимон. Казалось, сегодня я оставила в этих домах какую-то часть себя. Я посмотрела на себя в зеркало в машине ─ холенно-лилеяная девочка, которая, по сути, ни в чём никогда не нуждалась. Обласканная заботой и вниманием обеспеченных родителей, с довольно ухоженной внешностью, квартирой и машиной в придачу, в покупку которых я не вложила ни копейки. Я взглянула на свою фирменную сумку, которую я сжимала в хорошо наманикюренных руках, и меня затошнило. Ведь у всех этих детей нет даже и сотой части того, что имею я. Больше того, у них этого, скорей всего, никогда и не будет.

–Сегодня был очень тяжёлый день, – вздохнула я.

–Почему? Произошла переоценка ценностей? – он наклонился ко мне, и заправил за ухо прядь моих волос, чтобы ясно видеть моё лицо.

–Я не знаю, как ты сейчас можешь оставаться таким спокойным. У меня до сих пор перед глазами их затравленные лица.

–Тебе жаль их?

–Мне больше жаль себя, что я жила столько лет не зная для чего и не ценя то, что имею.

–Я рад, что сегодняшний день так повлиял на тебя.

–Та девочка, которая подбежала ко мне, – мой голос задрожал, и я глубоко вдохнула, чтобы суметь продолжить, – она спросила меня, её ли я мама!

Михаил также вздохнул и немного нахмурился.

–Это жизнь. В ней много жестокости и несправедливости. И нужно принять её тёмные стороны, – сухо ответил Михаил.

–Невозможно принять такое, – возмущённо молвила я, еле сдерживая свои слёзы.

–Вот почему я делаю, то, что делаю, – усмехнулся он.

–Вот почему я и не верю, что ты существуешь, – устало прошептала я.

Подъехав к подъезду, Михаил проводил меня, совершенно выдохнувшеюся из сил, к дверям моей квартиры.

–Спасибо за то, что помогла мне. В этом костюме ты была просто неотразима! – сказал он.

–И тебе спасибо за сегодняшний день! – ответила я, опершись на косяк двери, посмотрев на него, – Михаил, я давно спросить хотела, зачем ты приставил ко мне охрану?

–Я не понимаю о чём ты, – передёрнув плечами, мужчина загадочно улыбнулся мне.

–Прекрасно понимаешь, – скривилась я, – убери её, мне она не нужна!

–Переезжай ко мне, тогда уберу, – решительно продолжил он.

–Ты смеешься надо мной?

–Ничуть, – выровняв свои широкие плечи, с вызовом во взгляде, ответил Михаил.

–То есть ты готов жить со мной вместе, толком не зная меня? Ты многим девушкам предлагаешь такое? – иронично спросила я.

–Тебе первой, – серьезно заверил мужчина.

–Спокойной ночи, Михаил! – печально улыбнулась я ему.

–Спокойной ночи. До послезавтра! – попрощался мужчина, и, развернувшись, начал медленно спускаться вниз по ступенькам.

–Как до послезавтра? – недоуменно уставилась я ему в спину, – послезавтра тридцать первое число, я уезжаю к родителям, чтобы вместе с ними встретить Новый Год!

–Нет. Не уезжаешь, – твёрдо заявил он. – Новогоднюю ночь ты подаришь мне. Я заберу тебя в восемь.

Глава 14.

Перешагнув порог его квартиры, я сразу же увидела необычайной красоты елку. Она стояла посреди комнаты как какое-то необычайное чудо, смело хвастаясь своими живыми огоньками, которые вспыхивали один за другим, озаряя мою душу волшебством.

–Ты сам всё это сделал? – спросила я мужчину, оглядываясь восторженно вокруг, рассматривая тот уют и милое новогоднее оформление его квартиры.

Каждый её уголок источал необыкновенный уют. Он продумал всё до мелочей. Вязаные гирлянды из снежинок обрамляли широкие окна квартиры, а сказочные пряничные человечки сплелись в хоровод над камином. Разноцветные блестящие звёздочки и флажки украшали высокие потолки, и, перекручиваясь в разные стороны, отбивали световые лучи мигающих лампочек на ёлке. Само же новогоднее дерево было усыпано разнообразными видами дождика, а на ветках элегантно сплелись в красивые бантики атласные ленты. Видно, что все игрушки были не покупными, а самодельными. В камине полыхал огонь, и круглые поленья весело потрескивая, создавали нам сказочную атмосферу. На настенных полках разместились декорированные свечи, поставленные в венки из хвои, яблок и шишек, которые были посыпаны серебристыми блёстками.

–Ну, почти, – усмехнулся Михаил, – я усердно руководил процессом!

Я подошла к ёлке, и взяла в руку симпатичного снеговика, который был сшит из фетра. Нос, в виде морковки, был пришит немного криво, и вообще все швы были, легко сказать, неровными и неуклюжими.

–Мама сохраняла все наши детские поделки, – с горестью в голосе пояснил он.

Я выпустила из рук игрушку и обернулась к нему.

–Расскажи мне о ней, – попросила я.

Михаил вздохнул, и, закинув свои брови вверх, развёл руками.

–Что именно ты хочешь услышать?

–Расскажи о своём детстве, – сказала я, усевшись на уютный диванчик, на котором расположились несколько подушек, украшены новогодним орнаментом.

–Особо нечего рассказывать, – начал мужчина, севши возле меня рядом, – я рос в обычной семье. Родители постоянно работали, чтобы обеспечить нам достойную жизнь. Нам с сестрой порой не хватало родительского внимания, мы часто хулиганили, пытаясь таким образом привлечь их внимание. Их часто вызывали в школу, а нас постоянно ругали перед всеми на родительских собраниях.

–У тебя есть сестра? – удивлённо спросила я.

–Да, младшая. И только теперь, мы с ней понимаем, как им было трудно с нами, – печально продолжал Михаил.

–А как зовут твою сестру, и чем она занимается?

–Анна давно вышла замуж, у неё уже двое маленьких детей, и она уже пять лет живёт в Китае. У её мужа там бизнес.

–Вы не часто с ней видитесь? – продолжала расспрашивать я.

–Виделись недавно, она прилетала ненадолго. Ну что мы всё обо мне, я заказал праздничный ужин, так что приглашаю тебя к столу. Нужно встретить Новый Год сытимы, – сказал мужчина, встав и направившись на кухню.

–Так почему ты теперь не хочешь знаться со своим отцом? – вырвалось у меня.

Михаил спокойно продолжил сервировать стол, игнорируя мой вопрос.

–Ты не поделишься этим со мной? – настаивала я.

–Не хочу разочаровывать тебя. Никакой страшно сердобольной истории из моего детства я не держу за своими плечами, – насмешливо произнёс Михаил, доставая из ящика тумбочки столовые приборы.

–И всё же…

–Когда мне было десять лет, отец бросил нас и ушёл к другой женщине. Я очень злился на него за это. Часто слышал, как мама плачет по ночам, пытаясь скрыть свои переживания от нас с сестрой. В тот день, когда он уходил от нас, он пообещал мне огромный телескоп, о котором я так мечтал. И когда спустя шесть лет, он, таки, принёс мне этот чёртов телескоп на день рождение, я бросил его на пол и начал трощить его ногами. Отец постарался меня успокоить, и я гневно накинулся на него с кулаками, затем разрыдался, как мальчишка и в тот же день сбежал из дому. Родители моего друга, у которого я решил спрятаться, сразу же позвонили моей маме, и она тут же приехала за мной. После того, отца я больше не видел. Возможно, мама запретила ему приходить к нам.

Михаил рассказывал мне эту историю своей жизни с абсолютно равнодушным выражением лица. Так вот почему такая страсть к космической жизни. Разуверившись в обещаниях взрослых, он сам решил заработать себе на свою мечту.

–А твоя мама, она так и не вышла замуж? – поинтересовалась я.

–Вскоре она встретила моего отчима, и у них завязались достаточно тёплые отношения. Но я видел, что её глаза не горели так, как раньше, – рассказывал Михаил, сжимая в руке штопор, намериваясь открыть вино, – потом у неё обнаружили болезнь, и она начала просто вянуть на моих глазах.

–Это было тяжелое время для тебя, – сочувственно произнесла я.

–Мне было достаточно трудно принять тот факт, что имея неплохие материальные возможности, я не мог вытащить её из этой беды, и просто наблюдал за тем, как болезнь высасывает из неё жизнь, – он глубоко вздохнул, и потёр своё лицо руками, пытаясь избавиться от неприятных воспоминаний. – Она продала квартиру и попросила меня купить ей дом в тихом местечке. Я думал, она хотела, чтобы природа помогла ей оправиться, а как оказалось, она просто хотела спокойно там умереть. Можно побороть любую болезнь, когда человек этого хочет. И этим летом её не стало.

–Я сожалею, – тихо сказала я.

–Она не боролась, – со злостью произнёс он, – понимаешь? Болезнь поглотила её полностью, потому что она позволила ей это сделать. Я знаю, что это из-за отца. Она не смогла простить его.

–Ты не должен искать виноватых, – неуверенно возразила я, – ты же сам говорил, что нужно уметь принимать тёмные стороны жизни.

–Отношения моих родителей оставили серьезный отпечаток на моём восприятии жизни. Я смотрел на мать, и думал, как тяжело, когда тебя предает любимый близкий человек, и так боялся, чтобы этого не произошло в моей жизни. Вот почему я так сильно ревновал Елену. Это моя ахиллесова пята. Я очень ревностно отношусь ко всему, что принадлежит мне, – он смотрел на меня взглядом, прошибающим насквозь, и я понимала, что этими словами он предупреждает о чём-то меня, так как недавно сказал, что он забрал меня себе.

Я сглотнула, и мне стало так не по себе от его пристального пронзительного взгляда. По всему телу побежали мурашки от его властного заявления.

–Чем мы будем заниматься после ужина? – вырвалось у меня в надежде уклониться от этого разговора.

–Нарды, шахматы, домино? – он повёл бровью, улыбаясь.

–Можно посмотреть фильм, – предложила я.

–Ты серьезно? – произнёс он, подойдя ко мне и протягивая ко мне руку, чтобы помочь подняться. – Ты думаешь, я готов тратить наше бесценное время на телевизор?

–А что ты предлагаешь? – судорожно облизав губы, протянула я, понимая, что брякнула ерунду.

–Когда я наблюдал за тобой на пилоне, я не думал, что ты будешь такой зажатой со мной, – говоря эти слова, он усадил меня за стол, подсунув за мной стул, и положив свои руки мне на плечи, начал мягко массировать мои мышцы.

–А что ты думал, когда смотрел на меня? – спросила я, закрывая глаза, чтобы суметь немного расслабиться.

–Что хочу тебя, – произнёс он.

–О…это откровенно, – чуть не задохнулась я, сильно покраснев, – это единственные твои мысли обо мне?

–Нет. Но одни из главных, – спокойно ответил он, усаживаясь напротив меня и пристально наблюдая за моей реакцией.

–За что выпьем? – нервно спросила я, подняв вверх свой бокал с вином.

–За то, чтобы ты перестала, наконец, дрожать, и вести себя как загнанный зверёк, которому уготовлено стать яством дикого хищного зверя, – слетело с его губ.

Я посмотрела ему в глаза и тут же опустила взгляд вниз. Я не понимаю, почему я и, правда, себя сейчас так неуверенно чувствую. С тех пор как я сегодня увидела его на пороге своей квартиры, мой пульс начал стремительно обгонять в десятки раз стрелки часов, которые насчитывают секунды.

–С наступающим Новым Годом, – сказал он, приподнимая свой бокал.

–С наступающим, – промямлила я в ответ.

После самого вкусного ужина в моей жизни, и пары бокалов сухого вина, мы с комфортом обложились мягкими подушечками на его просторном диване, который был, развёрнут к окнам, позволяя наслаждаться нам очаровательным сказочным видом ночного города.

–Мы не пропустим, когда наступит полночь? – спросила я.

–Плазма будет работать на центральном канале, если ты боишься пропустить бой курантов, – Михаил включил телевизор, который висел сзади нас на стене, и, встав, подкатил к нам поближе тележку с шампанским, которое лежало в ведёрке со льдом.

До полуночи оставалось ещё несколько часов, и мы, так увлекшись нашей беседой, рассказывая друг другу весёлые истории из своего детства, и вдоволь нахохотавшись друг над другом, даже не заметили, как начался отсчёт последней минуты, утекающего от нас навсегда, года. Год, который много значил для нас обоих, так как именно он столкнул наши судьбы, именно там, под дождём, на заброшенном стадионе. Я встрепенулась от звука вылетевшей пробки от шампанского, и посмотрела на человека, который сидел напротив меня и наполнял хрустальные фужеры шипучей жидкостью. Возможно, в другом месте и в другое время, я бы обязательно заметила, как лохматые ажурные снежинки, медленно покачиваясь, пролетали вниз сквозь наши панорамные окна, укрывая белоснежной вуалью, взорвавшийся фейерверками город. Заметила бы так же, как игривые пузырьки в наших бокалах, живо бегут вверх, отражая в себе всю красоту этих разноцветных огней. Как красиво и элегантно сидит на нём эта чёрная рубашка, так удачно подчёркивая загорелый тон его кожи. Я бы обратила внимание на всё, если бы не его глаза. Они казались мне такими бездонными и темными, что в какой-то момент у меня возникло чувство, что я проваливаюсь в них, словно в пропасть.

–С Новым годом, Саш! – еле слышно, назвав меня очень нежно по имени, произнёс Михаил, и чокнулся своим бокалом о мой, отпивая глоток.

–С Новым годом! – также тихо ответила я.

Небо пестрило многокрасочными каскадами огней. Весь мир праздновал наступление очередного новолетия, вкладывая в него очередные надежды и мечты. Для многих, это было символическим этапом новой жизни, для меня же эта жизнь вершилась сейчас же, в этот момент. Эта ночь должна перевернуть всю мою жизнь. Она должна расставить всё на свои места, избавляя меня наконец-то от подозрений, опасений и затянувшегося недоверия.

Я сидела, прислонивши ободок своего бокала к нижней губе, вдыхая пряный запах игристого вина, и смотрела на ночной город. Михаил, отставив свой бокал в сторону, придвинулся ко мне, и, также забрав с моих рук ёмкость, отставил его на столик. Я перевела на него свой взгляд, и просто молчала. Он пододвинулся ко мне совсем близко, и тихо произнёс:

–Ты останешься на ночь?

–Останусь, – еле слышно ответила я.

Он прикоснулся ко мне губами, запечатляя на моих губах свой нежный поцелуй, и, аккуратно взяв меня на руки, перенёс к огромной кровати с балдахином молочного цвета. Он поставил меня у её основания, и, отошедши на пару шагов, чтобы выключить телевизор, вернулся ко мне. Я исступленно смотрела на широкую, из красного полированного дерева кровать, застеленную белоснежным шёлковым постельным бельем, как на волшебный островок витающих в воздухе наших желаний. Интересно, сколько же длинных ножек до меня он кутал в это одеялко?

Мы стояли вдвоем, просто смотря на эту кровать. Он, видимо, просто не хотел давить на меня, давая мне время привыкнуть к тому, что наконец-то настал для нас некий итоговый момент. Михаил поднял руку и, коснувшись моей щеки, провёл ею по шее вдоль ключицы. Его прикосновение было таким горячим, что моя кожа начала просто пылать. Я закрыла глаза, тягостно втягивая воздух в лёгкие. Он развернул меня к себе, очень хрупко прижавши меня к своему телу, и погладив мои волосы, вдохнул их запах.

–Просто доверься мне, – прошептал он мне на ухо.

Затем медленно придвинувши свои губы к моим, накрыл их поцелуем. Он резко раскрыл мой рот языком, властно лаская меня им внутри. Каждый раз, после его прикосновений и ласк, я долго не могла придти в себя, но этот поцелуй не был похож ни на один предыдущий. В его движениях была бескомпромиссная заявка на что-то большее, на продолжение его наглых ласк. Я просто чувствовала, как он устанавливает этим поцелуем права на меня, самостоятельно решая, быть этому или нет.

Он медленным движением спустил рюш моего платья, обнажив мой кружевной лифчик. Я резко на автомате закрыла ладонью свою полуголую грудь. Нормальная реакция, если учесть, что я никогда в жизни не была ещё в такой ситуации. Никто никогда ещё не рассматривал вот так мою грудь. Ну, исключая меня саму, ну и моего гинеколога, ну и его, когда я промокшая бежала домой. Ну и конечно, того прохожего парня под окнами моей квартиры, когда пытавшись задёрнуть шторы, у меня внезапно расстегнулся бюстгальтер.

Он улыбнулся, увидев мою реакцию.

–Я не обижу тебя, – тихо сказал он, поцеловавши меня пару раз своими влажными губами.

Затем, подцепив на свои пальцы с обеих сторон лямки моего лифчика вместе с платьем, произнёс:

–Так ты позволишь?

Я, молча, хлопнула своими ресницами, прикрыв при этом глаза от непреодолимого стыда, давая тем самым знак согласия на его действия.

Михаил не спеша снял с моих плечей бретельки, и одним ловким движением расстегнул застёжку бюстгальтера, которая находилась спереди. Мое атласное платье на пару с кружевным лифчиком приземлились у моих ног. Я зажмурила глаза ещё плотнее, боясь его реакции.

–Ты прекрасна, принцесса! – услышала я его бархатную речь. – Тебе не стоит стесняться!

Интонация, с которой он говорил, так успокаивала меня. Его мягкий голос будто гипнотизировал, сладкий приятный запах возбуждал, прикосновения бешено лихорадили моё естество и заставляли разлететься на мелкие пылинки, каждая из которой была напоена желанием. Желанием быть с ним, быть только его. Каждый макросегмент моей кожи плакал и молил меня отдаться во власть этим сильным рукам, притом навсегда и без излишек, а там уже будь что будет. Хорошее, плохое, счастливое будущее или провальная чёрная пустота. Это сейчас так неважно. Это неважно вообще с ним. Есть только глаза. Его убийственно красивые, оттенка тёмной карамели, глаза. Его такой уверенный, но одновременно мягкий взгляд. Его касание, его голос, губы, крепкие руки – всё идеально. Его слова, так сладко слышать их. Они без лишнего пафоса, по сути. Слова его души. Прям горяченькие, свежие, не замусоленные. Слова настоящего мужчины. Моего мужчины.

Я боялась промолвить хоть слово, всё испортить. От чрезмерного возбуждения у меня сильно пересохло в горле. Я, молча, потянулась к нему и поцеловала, почувствовав при этом касание его возбуждённой твёрдой плоти внизу.

–Ты сказал, что я твоя. Что забрал меня себе. Я принимаю твои слова. Принимаю тебя. Просто не знаю как. Что делать…не знаю…

–Я знаю, – уверенно произнёс он. – Я научу.

Михаил аккуратно опустил меня на мягкое, приятно скользящее по телу и отдающее ему лёгкую прохладу, покрывало, затем встав на колени, снял с себя одежду. Мне постоянно хотелось притянуть его поближе к себе. Почему-то было невыносимо, когда он отклонялся от меня хоть немного. Я крепко обвила его шею своими руками, и потянулась поцеловать его. В ответ на мой неуверенный поцелуй, его влажный язык опять начал скользить по моим губам, сначала верхней, потом нижней. Он, ласково, большим пальцем начал ласкать мой рот, распространяя нашу общую влагу по моим устам. Его пальцы перенесли эту влажность на мою грудь, и он начал водить ими вокруг соска по ареоле, практически не касаясь её. Внутри меня всё сжалось, мурашки побежали по моему оголённому телу. Сильное напряжение поглощало меня всё больше, и я предательски отдавалась во власть накатившей на меня мучительной истомы.

–Такая нежная кожа, – загрубевшим от возбуждения голосом прошептал мужчина, – кажется, я прикоснусь к ней, и она тут же лопнет.

Он зажал мой сосок между пальцев и немного потянул его вверх. От этого необычного ощущения, я невольно выгнула спину, и закинула голову вверх. Михаил мягко улыбнулся, уловив мою реакцию, и снова поцеловал меня, прерывая прикосновения секундными прикосновениями. Этот хваткий частичный поцелуй так сильно возбуждал меня, что я просто начала задыхаться. Он специально задавал такой темп поцелую, чтобы я не смогла вдоволь насладиться им. Он просто дразнил меня, подчиняя себе.

Медленно опустив свою руку с моей груди вниз, поглаживая живот, он положил свою ладонь поверх чёрного кружева. Я ощущала свою чрезмерную влажность, мне даже казалось, что трусики промокли насквозь. Мне было неловко от этого, но оттолкнуть его и просто нарушить этот волшебный момент своей застенчивостью, было бы самой глупой ошибкой в моей жизни. Михаил оттянул аккуратно краешек моих трусиков и сказочно нежно провел пальцем по моему набухшему от желания бугорку. Мир вокруг как будто лопнул, как мыльный пузырь и я разлетелась по комнате невидимым прахом. Мне было приятно. Это были необъяснимые космические ощущения.

Он привстал и быстро стянул с меня трусики, ложась на меня сверху, и опершись на локти, чтобы избавить меня от своего веса. Он посмотрел на меня сверху вниз и тихо произнёс:

–Прости.

Его глаза, его тёмные глаза переместили свой взгляд вниз, и я почувствовала, как его плоть начала медленно погружаться в меня, причиняя мне неприятную боль. Я скривилась от этих ощущений, и, упершись в его грудь ладошками, попыталась немного оттолкнуть его. Михаил, тяжело дыша от огромного возбуждения, снова нежно поцеловал меня, стиснув мои губы своими очень крепко. Затем он, зажав меня в своих руках, обняв за плечи, вошел в меня полностью одним уверенным толчком. Боль разорвала на куски моё тело.

Умело руководя процессом, он снова сделал пару очень медленных толчков, с каждым разом пытаясь войти в меня всё глубже. Я пыталась максимально расслабить мышцы и довериться ему полностью, но к моему глубочайшему сожалению, я не почувствовала ни малейшего удовольствия, о котором была так наслышана. Я просто прижималась к нему, ласкала по спине руками, гладив рельефные мышцы, и мне было неважно, как это происходит. Главное, что это происходит с ним. Я, молча, лежала, наблюдая, как его крепкое тело содрогается, достигая вершины своего удовольствия.

Внутри всё сжалось от бездонной гречи и пустоты. Не так я себе представляла нас с ним. Вернее, как раз с ним всё отлично. Не такой я представляла себя. Я думала, что буду громко стонать, извиваться под ним, впиваться ногтями в кожу, в общем, воплощу собой все стереотипы, просмотренных мною, фильмов со страстными сценами любви.