Полная версия
Созданная демоном. Книга первая. Васюганские болота
– Стеф. – тихо выдохнул он, когда свесился с сиденья и прощупал пальцами слабо бьющуюся венку на шее.
Вдруг рядом раздался тихий рокот второго снегохода, и Ваня увидел, что это Малинин примчался на помощь.
– Не слезай, срочно развернись. Её в больницу нужно. – закричал Марычев.
Малинин до максимума выкрутил ручку газа, взвился на месте, чуть ли не поставив самоходные сани вертикально, но ловко уронил их обратно на лыжи и встал так, чтобы прицеп подлетел к Марычеву.
– Марычев, быстрее! – заорал Егор. – Полынья близко. Сам не дури, прыгай тоже.
Вода была уже всего в нескольких сантиметрах от снегохода Марычева, когда он водрузил Стеф на сани Егора, потом оперативник почувствовал, как просела задняя часть повозки, прыгнул на боковины снегохода и, прикрывая от метели тело Стеф, поехал к берегу. Его же снегоход ушёл под воду в ту секунду, как он с него спрыгнул.
Ошеломлённый ночными происшествиями лес шумел верхушками деревьев, расступаясь для холодного северного ветра, серый рассвет обнажил уродливую, обугленную, но уже поддёрнутую плёнкой новорождённого льда полынью, посреди некогда тихого озера. Позёмка засыпа́ла колючими крупинками прорехи в снежной глади. Вокруг была тишина, и только белые вихри водили хороводы, скорбно склоняясь к земле.
***Уже несколько часов пытаясь что-то безуспешно рассмотреть в трещинах лака на рабочем столе, Марычев сидел в своём кабинете. Телефон, поняв безнадёжность звонков, потух и затих, дверная ручка перестала елозить в разболтанном отверстии, наступила тишина. Но вдруг в молчаливом коридоре раздались шаги, и высокий женский голос проговорил:
– Ваня, я знаю, что ты там. Открой мне дверь. Только что звонили из больницы, операция прошла успешно.
Оперативник молча встал со своего места, надел куртку и, открыв дверь, столкнулся с невысокой рыженькой женщиной, ненамного старше его, но уже дослужившейся до майорских звёзд.
– Спасибо, Настя. – уронил он и быстро пошёл по коридору.
– Постой. Ваня, я отвезу тебя. Я на машине. – спокойно сказала Анастасия и пошла вслед за ним.
Раннее утро бродило по тихим больничным коридорам от палаты к палате, везде было спокойно и лишь изредка слышались чьи-то стоны, но вскоре они затихали, и дремота окутывала пространство.
Когда Марычев подошёл к отделению реанимации и уже хотел открыть дверь, его руку перехватила подоспевшая медсестра.
– Куда? Там тяжёлые лежат.
– Я только гляну на неё.
– Да нельзя.
– Нам можно. – спокойно, но очень веско сказала Анастасия и предъявила удостоверение. – Следователь по особо важным делам Колизина Анастасия Ивановна. – На минуту. Мы войдём на минуту, я прослежу.
– Ой, ну только быстро. Мне и так влетит. – посетовала медсестра и скрылась за дверью процедурного кабинета.
Марычев остановился перед стеклом, за которым стоял ряд кроватей, мерцали мониторы и лежали люди, среди которых была Стеф, ещё вчера такая весёлая и жизнерадостная. Настя потянула Ивана за руку и, когда он попытался отстраниться, тихо проговорила:
– Она всё равно тебя сейчас не видит и не слышит. Но я где-то читала, что мы своим беспокойством создаём ненужные вибрации, а здесь и так всё очень плохо. И помни, пожалуйста, что ты, прежде всего, лучший оперативник и только во вторую очередь друг Марго, а уж в последнюю – влюблённый. Сейчас нам необходимы все силы. Но ты в растерянности и панике. Пожалуйста, не выпадай из команды, Марго выпала и вот результат.
– Не надо так. – Марычев выпрямился, мышцы лица напряглись, и он снова отошёл от женщины на шаг.
– Нет, надо. – твёрдо сказала Колизина. – Она в результате своих действий не только погибла сама, но и поставила под угрозу жизни многих людей, в том числе своей сестры. Мы командные игроки, я бы даже сравнила нас со стаей. Недаром каждый из нас изучает изначально одинаковые дисциплины, а затем выбирает узкую специальность, и вместе мы складываем потом мозаику преступления из разных частей. Пойдём, нам нужно собраться и работать.
Марычев лишь вздохнул, кинул последний взгляд на бледный овал любимого лица и послушно вышел из реанимации.
Стеф пыталась уловить обрывки мыслей, пробиться сквозь дымку размытого сознания, выбраться из нарастающей боли, но потом снова отключалась. В один момент она осознала, что видит через мутную пелену перед глазами склонённую над ней, искажённую преломлением света фигуру.
– Вы кто? – смазанный женский голос донёсся до слуха Стеф.
Вошедшая медсестра увидела склонённого над кроватью Стефани незнакомого мужчину.
– Я лекарь. – отозвался мужчина выпрямляясь.
– Новый доктор, что ли? Что-то я не помню вас. – нахмурилась пожилая дама. – Что вы делаете? У неё вся рука красная.
На предплечье Стеф, там где незнакомец держал свою ладонь, действительно расцветало красное пятно.
– Нет, я лекарь, я врачую по-другому. Она скоро поправится. – тихо произнёс он и, направляясь к двери, по дороге перехватил руку женщины и растянул в улыбке губы.
– Что вы делаете? – воскликнула медсестра.
– Удерживаю мгновения вашей жизни. – тихо ответил мужчина и, резко отпустив запястье женщины, открыл дверь палаты. – Я отдал ей слишком много энергии.
***В управлении теперь уже бывший кабинет Маргариты был забит людьми. Колизина, занявшая место и стол своей предшественницы, отдавала чёткие распоряжения и потихоньку разгоняла коллег с заданиями. Оставшись с Марычевым и Малининым, она выдохнула:
– Чертовки тяжёлый день. – женщина несколько секунд помолчала, потом подняла на Ивана глаза и продолжила. – Стеф в больнице, больше у них нет родственников, – она движением руки остановила порыв Марычева вставить слово, – подожди. Я возьму организацию похорон на себя. Ваня, ты хорошо разбираешься в оперативной работе, а я прекрасный организатор. Давай каждый будет заниматься своей работой. Сейчас важно бросить все силы на раскрытие этого дела.
– Хорошо. – Марычев покивал. – Я хотел съездить сегодня и на земле там походить, с местными поговорить.
– Отлично. Давай. Егор, ну а тебя я нагружу половиной не законченных Марго дел. – обратилась она к Малинину.
– Да, но я хотел бы принимать непосредственное участие в, – Егор запнулся, – в этом расследовании.
– Егор, мы все одна команда. Я всегда рада выслушать конструктивные предложения.
Анастасия отвлеклась на телефонный звонок, нахмурилась и когда положила трубку на место, Марычев спросил:
– Из больницы? Что там? Как Стеф?
– Всё в порядке. Мы пост поставили. Есть там неприятный момент, но к Стефани он не имеет отношения. – махнула рукой Настя.
– Что случилось? – Малинин взглянул на дёргающегося Марычева и покачал головой. – Ваня, правда, ну чем ты сейчас там поможешь?
– Ваня, там реанимационная медсестра на посту умерла. Пожилая женщина, сердечный приступ. Я вообще не понимаю, почему мне посчитали нужным это сообщить. – Настя вздохнула. – Кстати, Стефани пришла в себя, её уже даже в интенсивную терапию перевели.
***Буквально через неделю, к удивлению врачей, Стефани уже была на ногах и, пройдя через долгую, утомительную беседу с лечащим врачом, всё-таки настояла на своей выписке.
– Вы были практически при смерти. – доктор поправил очки и с тяжёлым вздохом подписал документы. – Мы вас еле собрали. Вы понимаете, что у вас сердце останавливалось?
– Но сейчас-то я здорова? – спросила Стеф.
– Больше того, у вас шрамы почти все затянулись, а это знаете ли нонсенс.
Мужчина молча развёл руками, подвинул девушке выписку и встал из-за стола.
– Доктор, у меня только один вопрос, что это за пятно? – спросила Стефани, закатывая рукав футболке и показывая предплечье, на котором коричневыми пятнами расползался замысловатый рисунок.
– Пятно родимое. – кинув короткий взгляд, сказал врач. – Вот видите, вы не помните, что оно было. Это тревожный признак.
– Но его не было. – покачала головой Стеф.
– Конечно, могло вследствие множества травм и после хирургического вмешательства появиться. – врач ещё раз присмотрелся. – Но, конечно, не такое большое. В любом случае это повод наблюдаться. Обратитесь хотя бы в поликлинику по месту регистрации.
Выйдя из больницы, Стефани вызвала такси, доехала до дома и, забравшись в душ, долго сидела без движения под струями горячей воды. Она долго не могла посмотреть на странное изменение кожного покрова на руке, потом всё-таки заставила себя глянуть и ей пришлось зажать себе рот, чтобы не закричать. Стефани только один раз видела такой рисунок и то это было под большим секретом. Она тогда с несколькими студентами за астрономические для простых ребят деньги ездила на какой-то колдовской съезд, изучала ритуалы и хотела писать дипломную работу на тему «Ритуалы, как проводники веры». Она помнила одну женщину, позвавшую только её к своей машине. Там она молча раскрыла ветхую, почти рассыпающуюся книгу, ткнула в точно такой же знак пальцем и, подняв на Стеф потемневшие глаза, сказала:
– Когда ты его увидишь, значит, ты перестала жить. Значит, ты перешла рубеж смерти и снова вернулась. Ты стала другой. Значит, ты сможешь закрывать ритуалами прорехи между мирами.
Тогда Стефани это показалось странной глупостью, и вообще вскоре она поняла, что их развели на деньги, потому что весь съезд был больше похож на пьянку и какое-то неинтересное шоу. Но с тех пор слова той женщины неотступно преследовали девушку, а сейчас, когда она всё вспомнила, ей стало нестерпимо страшно.
Страшно оттого, что ничего нельзя изменить. Страшно оттого, что вчера она умерла…
Глава 2
Пятнадцать лет спустя…Тёмную извилистую улицу ночной дождь постепенно превращал в ручей, резкие порывы ветра расшатывали кроны невысоких деревьев, в темноте клацали железом резные металлические вывески, которые так нравились туристам, кое-где хлопали не закреплённые деревянные ставни окон. Единственное светлое пятно, выделяющееся в сумраке, дрожало размытыми тенями на стене дома напротив, отражаясь от вывески «БАР», раздражающей своим миганием.
За залитым мерцающим светом окном внутри находилось всего два человека, которые не торопились в такую погоду покидать уютное тепло. Мужчин разделяла лента барной стойки и явно непростой разговор. Один из них наконец вдруг на что-то решился, поставил на тёмную поверхность столешницы толстостенный бокал с осколками оплавившихся льдинок и поднял глаза на хозяина заведения.
– Почему именно она?
– Ты пришёл ко мне с вопросом, – спокойно ответил бармен, – я тебе на него ответил. Если ты пришёл ко мне, значит, ценишь моё мнение и мне не надо его объяснять. – мужчина пригладил короткую щетину бороды, часто исколотую сединой.
– Я прошу объяснить. Я почти не спал неделю, это не просто клиент, это друг. Поэтому я пришёл к тебе. Кто она? Экстрасенс, детектив? Кто? – невзрачный, приземистый мужчина положил почти квадратные ладони на деревянную поверхность стойки.
– Она писатель. Но также у неё есть невероятный талант, я не знаю, как она это делает, но если она согласится… – бармен наклонился и, вынув синюю папку из-под стола, бросил её перед собеседником. – В прошлом году у директора местного банка пропала дочь. Шла из школы домой и пропала. У нас небольшой городок и всё на виду. Она шла с подружками, а за несколько метров до дома исчезла. Искали долго, месяца три, кого только не подключали, прочесали каждую травинку в лесу, каждый дом, даже церковь. Ничего. – щёлкнув клавишей, бармен выключил свет над входом. – Стефания тогда приехала работать над очередной книгой, и я уговорил безутешного отца обратиться к ней. Она нашла ребёнка за неделю, и то, потому что девочка была закопана. И по всем признакам было понятно, что обратись мы раньше, нашли бы раньше и живой. И это не единственный случай. Я сразу предложил вызвать Стеф, но все скептично отнеслись к моему предложению. Она не афиширует такие расследования, она известный писатель, по идее ей хватает и денег, и славы. Поэтому решать тебе. – поправив круглые очки в тонкой серебристой оправе, бармен налил в бокал тягучую, прозрачную жидкость.
– Как мне её найти?
– Ты сначала скажи, что решил, а дальше я тебя с ней сведу. Да и то если она в городе: она собиралась на днях уехать, хотя ко мне точно бы зашла. – бармен стряхнул крошки со стойки и выключил вывеску, отчего в переулке стало совсем темно, и единственным источником света стало окно бара.
– Что станет с моей репутацией, если я начну обращаться к шарлатанам? – мужчина положил локти на неровный край стойки и склонил голову. – Что?
Бармен усмехнулся:
– Ну, Кирилл, непонятно почему ты считаешь её шарлатанкой. – бармен отключил от питания кофемашину. – Если бы твой мир не был настолько узок и прямолинеен, ты бы сейчас спасал жизнь, а не свою репутацию. Ты привык решать всё с помощью ножа, пистолета и парочки спившихся детективов, которые, заправившись горкой порошка, начинают пользоваться своим, поистине шикарным мозгом, и распутывают дела и это тебе кажется нормальным. – сполоснув руки, бармен долго и аккуратно промокал ладони полотенцем. – Что ж, может быть на этот раз дело просто не по зубам?
Мужчина поднял глаза на бармена.
– На меня так смотреть не надо, – бармен щёлкнул тумблер внутреннего освещения, – я закрываю бар. Иди к себе в отель, а я пойду спать. У меня завтра с утра переучёт.
– Неужели, ты не можешь предложить никого кроме неё. – Кирилл попытался удержать протянутую для прощания руку.
– Знаешь, если бы тебе надо было урегулировать конфликт где-нибудь в Азии или Африке, или вызволить заложника, я нашёл бы пару крепких ребят, но ты сейчас пришёл с другой проблемой. Извини, я и правда уже закрываю бар. – темноволосый мужчина открыл дверь на улицу и вдохнул ночной влажный воздух. – Смотри какой ливень. Тебе дать зонт?
– Мне дать решение. – мужчина постоял в нерешительности и не оборачиваясь пошагал прочь.
Бармен поднял лицо и ещё несколько минут наслаждался свежим ветром, переулок полностью погрузился в темноту, только усиливающийся дождь смывал дневную суетливость, брошенный мусор, обрывки слов. Наконец, вздохнув, бармен повернул табличку на двери, опустил шторку и уже готов был идти домой, как услышал за спиной быстрые шаги и усмехнулся.
– Ну что? – он кивнул прежнему собеседнику.
– Как мне найти её? – гость двумя ладонями убрал назад мокрые непослушные волосы.
– Будь у меня в шесть утра. Я договорюсь с ней о встрече. – бармен посмотрел на часы.
– А сейчас нельзя? – собеседник нервно ломал мокрые спички, пытаясь закурить, потом бросил на мостовую размокшую сигарету и часто задышал. – Каждая минута на счету.
– Ты три часа пытал меня, теряя время. А теперь пытаешься ускорить процесс?
– Пожалуйста.
– Чтобы она была здесь в шесть утра, я сейчас должен, вместо того чтобы пойти спать, ехать к ней домой. Она редко пользуется телефоном. Так что давай ты прекратишь свою истерику. – жёстко отрезал бармен и зашагал прочь.
Утреннее молоко влажного тумана заволокло улочки городка, редкие машины, медленно бредущие в непроглядной мгле, немного разгоняли серую взвесь, но потом всё возвращалось на свои места и казалось, что город давно стал призраком, и солнечный свет никогда сюда не заглядывает.
Вскоре послышалось жужжание, гущу непогоды пробил яркий луч от загоревшейся барной вывески, она немного порадовала владельца, но потом стала снова мигать.
– Это невыносимо. – вздохнул владелец бара и, махнув рукой, зашёл в помещение.
Утренние хлопоты немного стряхнули кокон бессонной ночи, бармен глянул на загоревшуюся лампочку нагревшейся кофемашины, отвернулся, чтобы взять чашку, и услышал за спиной голос:
– Мне тоже свари. Эспрессо.
– Привет, Стеф. – с улыбкой кивнул бармен высокой, темноволосой женщине, стоявшей возле стойки. – Я заезжал к тебе вчера.
– Я знаю. – Стефани забралась на высокий стул. – Я видела тебя. Прости, не могла выйти. Что ты хотел?
– У моего друга проблема. Нужна твоя помощь.
Стефани отпила глоток из крохотной чашки и удивлённо воззрилась на бармена:
– А я что теперь решаю проблемы твоих друзей?
– Пожалуйста, просто поговори с ним.
– Мне в этом баре приготовят яичницу? – Стеф не мигая посмотрела на владельца бара.
– Где кухня ты знаешь. И на меня тоже сделай, мало того, что я не спал, так ещё и не ел с вечера. – сказал мужчина и стал расставлять высохшие бокалы по местам.
– Шикарное у вас обслуживание. – проворчала женщина, допила кофе и поплелась в сторону кухни.
Через несколько минут входная дверь открылась, бармен глянул на бледного, с тёмными кругами под глазами приятеля, коротко кивнул и пригласил присесть.
– Ну что? Где она? – проигнорировав приветствие, спросил мужчина, обдав владельца заведения крепким перегаром.
– Я смотрю, твоя проблема не такая серьёзная, раз ты решил добавить после нашего вчерашнего разговора.
– Я спать не могу, настолько серьёзная. – рявкнул Кирилл. – Не томи. Придёт? Нет?
В этот момент Стефани появилась со стороны кухни с двумя тарелками нарядной яичницы, равнодушно скользнула взглядом по первому посетителю и поставила одну из тарелок перед барменом.
– Девушка, можно мне тоже. – Кирилл коротко сглотнул слюну.
– Ешь, мою. Я потом себе ещё сделаю. – хозяин бара поставил перед ним свою тарелку и корзинку с хлебом.
Бармен взглядом дал понять Стеф, что это и есть тот приятель, о котором он говорил, но девушка нахмурилась и, покачав головой, словно попросила пока что не знакомить их. Стефани выбралась из-за стойки, присела на другом конце деревянной столешницы и стала, тихо постукивая вилкой о поверхность тарелки, медленно окунать кусочки свежей булки в желток. Она наблюдала, как суетно друг бармена ест предложенную еду, как поминутно вытирает покрывающийся бисеринками пота лоб, стряхивает крошки прямо на чистый пол и отрывисто спрашивает, когда же будет долгожданная встреча.
– Расскажи ещё раз всё по порядку. – бармен открыл толстую тетрадь, где по старинке вёл учётные записи товара.
– Я тебе что, вместо телевизора? – взорвался Кирилл. – Мне помощь нужна, а я как клятый дурак уже который раз тебе должен всё пересказывать.
– Давай ещё раз, только толково, без лишних красочных деталей. – твёрдо сказал бармен.
– Короче. У моего босса есть дочь, она с приятелями поехала фотографироваться, они на великах были. Возвращались по лесной тропе, на обратном пути она из леса не выехала. Они сначала сами искали, потом уже полицию подключили, потом МЧС и чёрта в ступе. Цепью ходили, с вертолёта искали, с квадрика с тепловизором искали. Нет её нигде. Ты же понимаешь, что мой начальник не последний человек в городе, да что там в городе, он в области первый после первого, мы все силы бросили.
Бармен посмотрел на экран телефона и, увидев присланное сообщение, спросил:
– А куда фотографироваться-то ездили?
– Ну, куда вся молодёжь прётся у нас и туристы? – вскинул голову Кирилл, утирая рот ладонью. – На Васюганские болота, будь они неладны.
Стеф тяжело вздохнула, встала со своего места и, подойдя к мужчинам, тихо сказала:
– Вы обычным рейсом до Томска возвращаетесь или у вас свой самолёт?
Кирилл воззрился на Стефани, молча смерил её взглядом и, переведя взгляд на бармена, потряс головой:
– Я не понял.
– Это Стеф. Она согласна. – терпеливо пояснил мужчина. – Если ты не на своём транспорте, то нужно заказать билеты на ближайший рейс. Так? – он взглянул на Стеф.
– Верно. И пожалуйста, протрезвейте до вылета. – жёстко проговорила женщина и, натянув куртку, добавила. – Напиши мне, во сколько нужно быть в аэропорту. Я поехала собирать вещи.
Ранний утренний рейс привёз горстку пассажиров, выпустил из чрева самолёта заспанных людей, и самолёт, дождавшись пока пассажиров подберёт автобус, укатился на стоянку. На месте остались только Стефани с нервничающим Кириллом, который никак не мог дозвониться до водителя встречающей машины.
– Может быть, быстрее будет, если мы сами доберёмся? – уперев немигающий взгляд в изрядно помятое пьянством лицо начальника охраны, спросила Стеф.
– Да куда сами? За нами вертолёт должен прибыть, но он только через полчаса приземлится.
– А куда мы тогда на машине должны поехать? – несколько нервно спросила Стефани, успев за время дороги крайне утомиться компанией Кирилла.
– Ну до аэровокзала. Не на улице же стоять. – пожал плечами мужчина.
– Вы в себе? – вздохнула Стефани и, протерев лицо ладонью, добавила. – Я очень рада, что вам удалось в самолёте выспаться, сейчас у вас другая мегазадача. Вы должны в максимально короткий срок доставить меня до места происшествия.
Спустя четыре часа окончательно вымотанная Стефани вывалилась из вертолёта и под аккомпанемент оглушительно ревущих лопастей побежала к встречающему её немолодому мужчине, стоящему на поросшем травой пригорке.
– Здравствуйте! – прокричала девушка.
Но мужчина, показав на уши и потыкав в сторону поднимающегося вертолёта, поманил за собой через короткую лесополосу к ряду новеньких приземистых домиков.
– Простите, – проскрипел он сиплым голосом, – очень плохо слышу.
Каждое слово словно дребезжало в горле старика, перекатывалось где-то в глубине и с трудом выкатывалось наружу.
– Давно построена турбаза!? – громко спросила Стеф, оглядывая постройки, прячущиеся среди низкой растительности.
– Не очень. – старик махнул рукой. – Да и это не турбаза, больше для своих, для гостей. Ну, может, когда-то домики и будут сдавать. А так обслуга с другой стороны хозяйского дома живёт, а гости здесь располагаются. – провожатый показал на бок большого дома. – А там хозяева.
Добравшись до вполне современного строения, Стеф оглядела дочиста вычищенные дорожки, искусный прудик, бивший посреди него фонтан, и после взгляд её упёрся в стоящую наверху лестницы бледную женщину.
– Здравствуйте. – Стефани махнула рукой и стала подниматься. – Меня зовут Стефани, а вы Елизавета Константиновна?
– Можно просто Елизавета. – глухо ответила женщина. – Здравствуйте. Проходите. – с этими словами хозяйка дома развернулась и пошла внутрь.
Как только Стеф переступила порог, она сразу попала в плен гнетущей, словно траурной, тишины. И хотя по дому передвигались люди, их было почти неслышно, казалось, они боятся проронить лишнее слово или как-то нарушить этот молчаливый обет.
– Скажите, я могу остановиться в одном из гостевых домиков? – проходя в гостиную, спросила Стеф.
– Конечно, если вам удобно. – хозяйка дома развела руками. – Хотя я не понимаю, зачем вас вызвали? – с неприязнью спросила женщина.
– Наверное, чтобы помочь найти вашу дочь.
– А! – зло воскликнула женщина. – Вас не смущает, что здесь уже армия опытных рыбаков, спасателей и егерей прошла? Эти треклятые болота кругом. Куда она могла с велосипедом деться, так чтобы даже следа не осталось, а? Просто загадка века. Конечно, в топь! – последние слова женщина буквально выкрикнула.
– Где комната вашей дочери? – спокойно спросила Стеф.
– Наверху. – устало отозвалась Елизавета. – Эмили жила наверху, она любила оттуда смотреть на природу. – мать покачала головой. – Приехала на выходные. – смахивая близкие слёзы, проговорила она. – Зачем? Зачем она приехала?
– Проводите меня, пожалуйста. – попросила Стеф.
– Пойдёмте. Она рисует, танцует, вышивает. Мы теперь редко видимся, я практически безвылазно живу здесь, в этой придумке моего мужа. А Эмили живёт в общежитии, она попросилась жить там, потому что так проще познавать социальную среду, точнее, заводить друзей. А так, – зайдя в комнату, мать обвела рукой яркие картины, написанные в стиле импрессионизма. – она выражала милый протест строгой и консервативной отделке нашего дома.
Женщина говорила нескладно, перескакивала с одного события в жизни дочери на другое, потом замолкала, смотрела в окно на затухающий день и просто молчала.
– Довольно спартанский стиль для молодой девушки. – Стеф присела на компьютерное кресло. – А какой у неё рост?
– Примерно, как у вас. – мать девушки тяжело опустилась на стул возле двери. – Сто семьдесят четыре сантиметра.
Стефания присела в кресло и нахмурилась.
– Хм, кто сидел в этом кресле? Следователь, опер, обслуга? – Стефания поводила руками над столом, ища им удобное положение.
– Никто, наверное. – женщина пожала плечами. – Следователь приезжал, но он с порога осмотрел комнату, и всё. Его больше интересовали ребята, с которыми Эмили приехала на отдых.
– Видите, как расположены мои колени. – Стефания похлопала себя по колену, – ей было бы неудобно так сидеть. Стул регулируется и запоминает последнюю высоту посадки и если не отпустить стопор, то оставит ту, которая была удобна последнему, кто им пользовался. Кто мог пользоваться креслом последний?
– Не знаю. – женщина наблюдала, как Стеф катается на кресле по комнате. – Эмили встречалась со своими друзьями в гостевых домиках, сюда она друзей не приводила, её отец – строгий человек и занятой бизнесмен, поэтому посторонние люди в доме нежелательны.