Входящий в Свет. Роман-лабиринт

– Это невозможно!.. – ласково отстранила меня Застра. – У Светломудра сейчас безумно мало времени на встречи… Но поверь мне… – Тут же спохватилась она. – Он очень хотел видеть тебя, и как только его миссия в одном из самых древних измерений, где Светломудр вынужден пребывать так долго, подойдёт к концу, вот тогда он и сможет вернуться обратно, тогда-то ты и получишь шанс вновь увидеться и поговорить с ним. – Застра как всегда прыснула своим неповторимым смешком и подмигнула мне так мило и дружелюбно, что я «растаял» наподобие снеговика в жаркий полдень всеми своими чувствами и… проснулся.

Луна плавно вливала звёздное молоко в приоткрытое окно моей спальни… Игорь выделил мне специальное место для жизни, целую однокомнатную уютную квартирку за несколько кварталов от своего пентхауса. Теперь у меня была и счастливая возможность самостоятельного проживания, и в любой необходимый момент я мог без суеты и быстро оказаться рядом со своим другом и благодетелем Игорем Самуиловичем Плешаком.

Наступающая осень подкрадывалась незаметно, и августовская прохлада была мягка и ненавязчива. Как уютно нежиться в постели и ощущать приятную истому ночи под ласковым байковым одеялом…

Крик раздался неожиданно и пронзительным всполохом резанул предрассветную тишину московских улиц спального района Чертаново…

Я собрался мгновенно, мгновенно впрыгнул в «адидасовские» кроссовки и завязал шнурки практически одним махом, мгновенно очутился на крыльце подъезда и прислушался… Где-то недалеко справа раздалось зловещее шуршание веток кустарника и приглушённые всхлипы вперемежку с чьими-то злобными и придыхающе-хриплыми матерящимися мужскими голосами.

Видно на роду мне было написано, приехав в Москву, начать карьеру какого-то почти мифического «спасителя» всех притесняемых и попавших в переделку…

Мужчины «грозной» наружности и с «экзотическими» запахами изо рта пытались совладать с брыкающейся особой в очень короткой юбке и с весьма загорелым юным телом, даже в кустах заметной своей броской и экстраординаоной привлекательностью. Она, по-видимому, совсем отчаялась и только слабо повизгивала, а «мужичьё» под парами властного алкоголя и безжалостного инстинкта хищника-самца, совсем уже рьяно продиралось к её женским прелестям…

Честное слово, я никогда не задумывался над тем, как иногда несправедливо и похабно ведёт себя с женской половиной человечества наше мужское население. Но здесь со всей очевидностью господствовало кощунственное пренебрежение к материнскому началу этой глупенькой юной жертвы ночной разборки вдалеке от центра столицы нашей Родины.

Светломудр предостерегал меня во время всех тренировок и занятий об обязательном снисхождении к тем, кто по глупости сам ставил себя под удар, находясь на «линии движения смертоносных навыков подлинного воина», но тут…

– Ты… – хрюкнул мне в лицо от удара по печени один. – Кто? – уже размазалось по асфальту недостигшее адресата слово.

Блеснул нож в ненужном для моего обострённого чутья тусклом свете уличного фонаря, по траектории безопасной для моей моментальной реакции дёрнулся кулак с металлической дужкой кастета…

Я ни в коем случае не злился, даже не почувствовал удовлетворения от своей ловкости на фоне смешных попыток противостоять моей импульсно-волновой защите. Я просто сделал «работу» и жёстко угомонил агрессоров, на всю оставшуюся жизнь отбив им внутренности и желание хоть как-то вредить самым прекрасным, самым изысканным существам всех миров великого Универсума.

Звонко плюхнула пощёчина в мою скуластую щёку, и разрыдавшаяся от страха девушка прильнула ко мне, одновременно дубася по моим плечам и груди своими миниатюрными кулачками.

– Зачем, зачем? – всхлипывала она, постепенно успокаиваясь и приходя в себя от пережитого ужаса нападения. – Зачем ты избил этих мерзавцев, зачем?.. Им же, придуркам, всё равно не понять, отчего теперь они будут страдать и мучиться всю жизнь… – Она шумно перевела дух. – Тем более, если честно… я сама хотела навалять этим садистам по полной программе… – В изнеможении произнесла она эти слова, затем подошла к одному из валявшихся лицом вниз «ковбоев», из последних сил лягнула его в живот, и, наконец, шатнувшись, как от толчка… рухнула рядом.

Катастрофа возможна

Глава 27

– Великий Ужас поднимается из бездны времён, – тяжело переводя взгляд с одного жителя Светлозарии на другого, выдавливал из себя жуткие слова в драконьем устрашающем обличье Светломудр. – Я вернулся оттуда, где нет и не может быть никакого иного толкования происходящего, кроме как того, что вы все уже слышали…

Я осторожно окинул взглядом стоящих в понуром ожидании дальнейшего милых и добрых существ Светлозарии. Мне было неимоверно больно сознавать, что все жители этой замечательной волшебной страны первыми подвергались такой огромной смертельной опасности.

Находившаяся тут же недалеко Застра, молча перелетала с растения на растение и внимательно следила за реакцией своих маленьких подопечных. И хотя она сама была абсолютно беспомощна, а также исключительно невелика для какого бы то ни было сопротивления тёмной громаде Заоблачья, её боевой дух был на недосягаемой высоте и поддерживал всех и каждого в эту труднейшую для Светлозарии минуту.

– Мои любезные и дорогие сердцу собратья! – продолжал дракон-Светломудр. – В кои-то веки наш мировой оплот Добра и вселенской Дружбы – Светлозария подвергается столь смертельной опасности. Но мы обязательно должны помнить о той главной правде всех миров Универсума, что только в единстве и сплочении заключается и смысл и красота нашего с вами совместного существования. Все окружающие нас пространства сопряжённых и сопредельных королевств готовы к отпору агрессорам, чьи несметные полчища угрожают всеобщему равновесию и самому выживанию всей многослойной иерархии живущих во всех мирах.

Светломудр величаво и медленно обводил взглядом своих многотерпеливых и трогательно молчащих сограждан. Он чувствовал непередаваемо острую тоску от сознавания действительно нависшей угрозы. Недавно вернувшись из непростого путешествия к мирам тёмных сил Заоблачья, он вспоминал гнетущее ощущение от подавляющего зрелища могучего перемещения вражьих полчищ.

– Мы давно предупреждали тебя, Светломудр! – угрожающе надвигался на него всеми сочленениями необъятных форм неуязвимый дух тьмы – Моргий. – Мы были снисходительны и внимательны к твоим досточтимым интересам, Волшебник! – грохотал могучий Правитель Заоблачья. – Вспомни, Светломудр! Мы давно предупреждали тебя!.. Так прими же непоправимую участь и отдай нам Врата проникновения к верхним слоям Универсума!

– Я слышу тебя могучий дух! Я внимаю тебе, тёмный Моргий – вестник разрушения и ненависти! Но Врата проникновения никогда, никогда, ты слышишь, никогда не пройдут твои силы!

Сейчас многомудрый Дракон обводил своих жителей очами сострадания, втайне надеясь на помощь верхних царств Запределья. Но они молчали…

Застра опустилась рядом с его правой мощной лапой и что-то быстро прошептала в наклонённое к ней огромное ухо Светломудра-дракона.

Я по-прежнему затаённо и тихо присутствовал на этом невероятном и ни на что не похожем событии, абсолютно не зная, что подумать или как быть полезным, здесь, в таком любимом и дорогом моей душе месте – прекрасной, как дыхание младенца и хрупкой, как крылья ангела – Светлозарии.

Вскоре жители волшебной страны разошлись в смущении и беспомощном неведении дальнейшей своей участи, а передо мной вновь возник знакомый и непередаваемо величественный мой наставник – Светломудр в своём привычном для меня образе…

Застра мгновенно куда-то упорхнула по поручению своего правителя, и мы остались наедине с этим удивительным и цельным, как глыба, мудрецом.

– Я не сказал им всей правды, Ваня! – Светломудр поморщился, как от кислой пилюли, которые иногда ему приходилось принимать ради здоровья и защиты от всевозможных атак непримиримых и враждебных микрочастиц хаоса. – Видишь ли, ученик. Я многое повидал на свете и могу с большой уверенностью констатировать, что если уж дело дошло до открытого противостояния с Моргием и его войском, – катастрофа может стать очевидной и неизбежной правдой. А это значит, что главный защитник нашей Светлозарии и миротворец среди сил Универсума может быть только один… только один воин, Ваньша.

– Да, кто же этот священный рыцарь, Учитель! – страстно вскричал я.

– Не томите… Откройте сокровенную правду!.. И я приложу все свои силы, чтобы разыскать его для вас, Учитель… – опять в пароксизме чувств, в избытке исступления возопил я.

– Верьте мне, я готов из-за самого Запределья достать его в эту великую для всех нас минуту!.. – Я просто разрывался от неистового желания помочь всему миру… Казалось, пар валил из ушей и молнии метал грозный мой взор.

Светломудр благостно и кротко всматривался в мои пылающие отвагой зрачки.

– Это ты, Ваня! – только и сумели произнести с тихой улыбкой его праведные уста.

Глава 28

– Я, значит, и говорю: ну, что ты, ханурик, прицепился, я девочка не про тебя! Ищи себе дурочку в другом месте… А тут, как назло, все мои подруги куда-то рассосались… Я думаю,– хана тебе, Викуля, ушёл твой поезд… Ну, мол, вот и приплыли мы с тобой, девочка, в дамки… А этот гад, сволочь, то есть эта, зырок своих с меня никак не спускает… Тут его кто-то окликнул: я и обрадовалась… Рванула с танцпола, из бара – пулей! Выбежала почти на дорогу ловить машину, а там пусто, как на кладбище. Ну, реально, полная ж…, непруха так непруха… Я туда, сюда, – ничего… Думаю, может, мои девки уже обратно подкатили… Может, повезёт… Вот бы, а?!.. А около бара тоже никого, как назло… Вдруг харя эта, и ещё с ним двое, навстречу… Я бежать, а на каблуках ведь далеко не убежишь!.. Вот и влетела я прямо в их вонючие лапищи… Они меня в машину втолкнули, ну и по газам… Я, правда, си-и-льно царапаться и кусаться умею!.. В общем, не довезли они меня, куда хотели… Вытащили за волосья, на обочину, в кусты какие-то потащили… А тут ты… Представляешь, чё было б, если б не ты, роднуля…

Девушку нещадно сотрясли конвульсии неимоверно мощного стресса… Ярко накрашенные и «потёкшие» глаза бешено метались по невообразимым траекториям, дыхание её напоминало бешенство морского прибоя в бурю, а руки цеплялись за мои, ища поддержки, и сжимали с такой неистовой силой, что оставляли после себя довольно ощутимые болезненные следы…

Мы, между тем, двигались по направлению к моему месту проживания, и я осторожно, стараясь не переусердствовать, держал её под руку и улыбался одобряющей улыбкой человека, который очень хорошо понимает суть и последствия подобных передряг, и с большим сочувствием относится к состоянию девушки, совсем недавно буквально вытащенной из водоворота смертельной опасности.

Мы вошли внутрь моей квартиры, и я помог спасённой снять обувь и лёгкую накидку-пончо из хлопка. Потом разулся и, осторожно подхватив под локоть свою новую знакомую, провёл её до дивана в гостиную. Девушка внимательно осматривала мою довольно симпатичную уютную комнату, стильно обставленную немногочисленной мебелью «под орех»: диван и два вместительных югославских кресла; а я, в свою очередь, незаметно оглядывая свою гостью, пытался понять насколько сильно «покалечено» её тело…

Видимо, удовлетворённая осмотром, моя юная посетительница, удобно устроилась в кресле, стоявшем ближе к окну, и вопросительно взглянула в мою сторону.

Я смутился, встал и сказал, что схожу на кухню поставить чайник, если она не возражает. Она не возражала. С половины пути в кухню, я вернулся и предложил ей пройти в ванную, чтобы привести в порядок изрядно подпорченную случившимся с ней кошмаром внешность, а то и принять душ. Посмотрев на меня пару мгновений и как бы решив, что в данной ситуации я совершенно неопасен, она устало кивнула и молча, с печально-величественным выражением на лице поплелась делать свои дела.

Чайник закипел быстро, обильно «вспотев» крупными каплями горячей воды, покатившимися по его пузатым бокам. Я заварил свежий чай, достал блюдце с голубой по краю каёмкой, аккуратно выложил на него фигурное сахарное печенье, после чего остановился в нерешительности. Прислушался к оживлённому шуму воды в ванной и весёлому пению, так явно демонстрировавшему улучшение настроения моей гостьи… Она пела приятным контральто, наполняя мою одинокую доселе жизнь новыми и радостными надеждами.

Наконец, шум воды и вокал моей гостьи одновременно прервались, и я почувствовал некоторую досаду по поводу общей кратковременности на этой земле всего по-настоящему красивого и хорошего.

Через некоторое время в дверях кухни возникло подлинное чудо природы: густая копна великолепных иссиня-чёрных волос, удивительно миловидное личико с правильными, почти греческими чертами, и полностью закутанное в длинное оранжевое махровое полотенце изящное юное тело подлинной богини этого мира. Моя челюсть, отвисшая, казалось, до самого пола, создавала яркий контраст по отношению к всклокоченным волосам и горящим от восторга глазам, так что девушка спустя мгновение буквально покатилась со смеху на мой узорчатый, с птицами и драконами, большой шерстяной ковёр.

– Ты просто маугли какой-то! – вскричала она, перекатываясь с боку на бок и хлопая себя по бокам, продолжая хохотать, как сумасшедшая, отчего и её спаситель, то есть я, тоже, сначала чуть смущаясь и еле сдерживаясь, а потом уже безудержно и в унисон со своей новой знакомой, принялся издавать самый разудалый, весёлый и что ни на есть «разгульный» утробный гогот.

Глава 29

«Итак», – думал я под шум дождя и лёгкие посапывания во сне мною спасённой Вики, которую я оставил ночевать у себя, дабы ни в коем случае не подвергнуть её повторению любой похожей ситуации с угрозой для жизни или чести девушки…

Я сидел на кухне, смотрел в окно, по чуть запотевшему стеклу которого хлестали крупные капли, и продолжал сосредоточенно думать над колоссальной дилеммой, что торчала теперь у меня в голове после эпизода с девушкой единственной и страшной в своей громадности и неожиданности реальностью.

«То, что поведал Светломудр, – продолжал я мысленный диалог с самим собой, – бесполезно обдумывать как философскую конструкцию: это всё равно ничего не даст. Ведь не даст? Нет, не даст… Нужно просто делать то, что он попросил. Просто делать… Делать, и всё. Так. Так. Так. Так…»

Я встал и походил по кухне. Сел. Опять встал. Всё это казалось каким-то абсурдным неправдоподобным сном. Сном во сне. Кошмаром посреди какого-то неумолимого разгула стихий.

«Но Светломудр ведь наверняка располагает какими-нибудь особыми средствами, тайными технологиями что ли, способными решать подобные вопросы на раз-два. А? А?! Так почему же он вместо этого сфокусировал меня лишь на этой, обычной действительности, в которой я уже находился до встречи с ним… И не дал более никаких распоряжений, указаний? Не раскрыл ни своих планов, ни того, как смотрят на происходящее другие измерения…»

Я колебался и мучился таким потоком волнения и напряжения, каким разве что можно было похвастаться огромной электростанции, по мощности способной осветить целый город или, допустим, несколько городов сразу. Но у такой воображаемой электростанции была, по крайней мере, возможность направлять эту силищу в полезную работу, а у меня, кроме бегания по кухне и заламывания рук, никакого другого выхода вообще не предвиделось.

Дождь на улице, как назло, всё крепчал и крепчал, деревья податливо гнулись под напором свирепствующей непогоды, а моя «каша в голове» тем временем булькала и взрывалась так, что «катавасия» за окном казалась лишь жалким дополнением к моему внутреннему «девятому валу»…

«Ладно, по любому стоит немного перевести дух и успокоиться… Так. Завтра я встречусь с Игорем и попытаюсь вразумительно и честно обрисовать масштабы надвигающейся на мир катастрофы. Хотя…

Нет, мне кажется. Что взрыв мозга Плешака точно не входил и не входит в планы по спасению Вселенной. Так… Что же дальше? Что же делать?..»

Ответ, как всегда, лежал на поверхности, – ничего. Да, именно так: Н-И-Ч-Е-Г-О. Я вновь перевёл дух. В голове по-прежнему царило полное и абсолютное светопреставление.

«Так что? Значит, и эта девушка в соседней комнате, и я со всеми своими «мировыми» проблемами, и этот безудержный шквал на улицах Москвы, миллионы и миллиарды людей по всему свету, и Светлозария, и все другие параллельные миры, да даже в десятый раз закипающий чайник на плите, так вот, вдруг, в один момент (ВСЕ! ВСЕ!! ВСЕ!!!) накроются «медным тазом» небытия?????

Н-е-е-т, этого уж никак нельзя было допустить: НИКАК И НИКОГДА!!!»

А потом наступило утро… Утро следующего дня. Лучезарное и волнующее, трепетное и овевающее запахами свежей листвы и травы, омытое затихшим ненастьем, открытое новой жизни, новым приключениям и новым надеждам… оно сияло тысячами солнц в росе по всей Москве, – городу-герою, городу-мечте, городу моей самой большой любви…

Я тихонько заглянул в комнату, где спала Виктория. От девушки исходил нежный аромат весенних цветов и сладкого неистовства внутренней чистоты…

Светломудр не раз говаривал мне в долгих оживлённых беседах: «Ничто не сравнится по красоте с невинной нежностью младенца, девственной улыбкой влюблённой девушки и жарким поцелуем солнца от солнечного зайчика на её губах… Помни, Иванушка, – добавлял он, – ты изначально пришёл сюда, в мир видения истины этого простого и глубокого чуда ХРУПКОСТИ и СВЯТОСТИ всего Универсума. Так будь счастлив, – твоё главное прирождённое право быть счастливым благодаря этому ЧУДУ!»

Я стоял и тихо созерцал неопровержимое доказательство слов моего величайшего Учителя…

Великая битва

Глава 30

Я наконец-то нашёл удобную позицию для тела и прицелился. Муки выбора вкупе с угрызениями совести от неизбежности акта убийства Игоря Самуиловича Плешака сменились чётким осознанием необходимости это сделать.

Раз пришёл такой «заказ» избежать выполнения его кем бы то ни было не представлялось возможным. В руках «заказчиков» находились все ресурсы и вся информация по осуществлению этого дела. Не я, так обязательно кто-то другой выполнит эту задачу.

Понимая всю серьёзность сложившейся ситуации, нужно было в первую очередь выделить самое важное и отбросить второстепенное. Мы обговорили с Наташей самый главный момент: куда и как спрятать её и детей. Моих сбережений вполне хватит на то, чтобы надёжно укрыть их от возможных посягательств «заказчиков», если бы такое имело место… Благо, что объяснять маленьким детям, куда так надолго запропастился их вечно занятой отец, и почему теперь они должны уезжать под охраной дяди Остапа в дальние страны не являлось проблемой. Дети подспудно чувствовали логичность самого «бесконечного» отсутствия главы семейства. Ведь папа итак подолгу, подолгу отсутствовал в их жизни.

Тем более, что по «кодексу самурая» «мишень» не была для меня, Остапа, ни сюзереном, ни главой клана, ни «заказчиком» по умолчанию. Я должен выполнить работу – это моя прямая и святая обязанность. Дальше – спасти детей. Потом увезти их и Наташу, спрятать, несколько лет не «высовываться» и стать «новым папой» для них. Куда проще…

С расстояния восьмиста метров я подробно рассматривал в прицельное приспособление через ровное соразмещение прицельного «пенька» и боковых прицельных нитей свою «цель». Рядом с ним помимо обычных «дубинноголовых» секьюрити маячил какой-то долговязый «прыщ». Я спокойно разглядывал хороший дорогой костюм на этом непонятном субъекте и думал: « Какую роль играет это дополнительное для меня «препятствие» в жизни Плешака? Чем мне «грозит» его присутствие рядом с целью?»

Я будто бы десятым чувством цеплял в нём некий импульс «знакомых до боли» черт индивидуальности, даже сущности, которые неким мистическим образом будоражили меня до глубины души, находили во мне прямой сердечный отклик. И мне это, чёрт возьми, очень и очень не нравилось.

Ну, хорошо. Усилием воли я подавил это поднимавшееся во мне «недоразумение». Ещё раз нашёл через сетку прицела мишень и, медленно выдохнув, плавно нажал указательным пальцем на курок. Оружие чуть дёрнуло по моему плечу лёгкой отдачей, и я замер…

В окуляр прицела я даже «заметил» чёткую траекторию полёта пули, но эффект не дал мне ни малейшего удовлетворения!..

Плешак, как двигал к дверям госучреждения, так и продолжал своё движение!.. Я быстро и чётко перезарядил винтовку и снова приник глазом к прицельному устройству, – глухой, почти неслышный хлопок и… ничего. Я не верил своим глазам! Действие было произведено, выстрел состоялся, а результат не случился!!!

Позвольте, позвольте, ребята, дорогие мои, я – ас! Такого просто не могло быть! Из ста я выбиваю сто десять!!! Рефлекторно я оглядел свою боевую «подругу». С предохранителя снято, боёк не сбит, весь механизм чист и свят, как лицо младенца… Что случилось?! Что??!!

Я вдруг увидел себя как бы со стороны с оружием в руках и выражением полного идиотизма на физиономии. И… гомерически расхохотался. Судьба сыграла со мной по-настоящему дьявольскую шутку! Либо… либо сам дьявол отводил от себя мою разящую десницу.

Глава 31

Я, в принципе, не умею целоваться… И когда это случится, я обязательно буду ощущать себя таким беспомощным и незащищённым, таким неловким и неуклюжим, что появись тут всеведущий Светломудр, провалился бы со стыда сквозь землю, хотя… хотя этой науке, безусловно, научить меня он никогда бы не смог (я думаю, что он просто не имел подобного опыта).

Я всего-то подошёл к дивану и осторожно заглянул в лицо Виктории… Думал, как быть, если придётся уходить, а она ещё не проснётся.

Наши глаза встретились… И это случилось…

Через секунду она молча и быстро, как будто ждала именно этого мгновения, прильнула к моим губам, мягко просовывая свой юркий язычок в мой рот…

Я ощутил словно короткий и пронзающий до пяток пробой электрического заряда. Я дёрнулся как от толчка и чуть не упал, едва удержавшись на деревянных ногах… Виктория с гримасой изумления взирала на мои «пируэты», а потом сразу же расхохоталась, сидя на диване и поджав голые ножки, на которые ниспадали складки одной из моих новых белых рубашек (я очень люблю белый цвет в одежде). Я встал, наконец, как вкопанный, смущённо уставившись в пол и покраснев так густо и всецело, что, казалось, всё моё тело налилось сверху донизу винно-красным оттенком переспелой свеклы на грядке…

Виктория перестала хохотать и закутавшись в одеяло, грациозно двинулась в мою сторону, я же попятился, не зная на каком шаге силы оставят меня, и как скоро я рухну от невозможности сопротивляться этой истошной судороге внизу живота…

Губы безжалостной амазонки вновь обрели своего «подопытного кролика», и я смачно, как пылесосом, был неукротимо и рьяно засосан в глубокую западню сладостно-губительного рта Виктории…

Мы вышли из машины Игоря и направились в сторону офиса одного из его партнёров. Краем глаза я почти сразу «засёк» отблеск окуляра снайперского орудия… В доли секунды обострённые чувства включили программу быстрого реагирования и я, интуитивно и незаметно для остальных, подтолкнул Игоря дальше вперёд, а сам поймав движение летящей пули на уровне вибраций плотной воздушной массы, убрал голову. Через мгновение я выставил левую руку под отрекошетивший от стены малюсенький снаряд-убийцу, чтобы незаметно и точно перенаправить его молниеносную траекторию подальше в кусты ладонью, сделавшейся по моему волевому импульсу подобием железной лопатки. Второй выстрел, третий…

Рука горела. Но никто не заметил ничего…

Слава Универсуму, все живы!.. Правда, придётся теперь, некоторое время восстанавливать слегка повреждённую в коротком бою ладонь… Когда проходили через вертушку Игорь коротко бросил взгляд в мою сторону и приветливо подмигнул своим карим глазом…

Может быть, почувствовал очередную внезапную признательность за мою скромную и важную для него работу? Может просто удостоил меня своим вниманием, чтобы подчеркнуть особое расположение и привязанность за своё спокойствие и хорошо прикрытый «тыл».

Я же пытался понять какие «ветра» дули сейчас вокруг этого необычного и по-настоящему одарённого человека. Что нужно мне делать здесь и какую работу выполнять, чтобы там, в глубине нашей вселенной, где невидимые труженики квантового царства готовились отражать атаки необъятного и мощного Зла, гармония и свет Добра восстановили равновесие между мирами и обезопасили живой жизни движение к вечному Счастью?

Дверцы лифта открылись и пропустили нашу группу внутрь. Цифры этажей сменяли друг друга и бесстрастно высвечивались пассажирам в порядке возрастания малахитовыми чёрточками. Вот и нужный этаж. На этой высоте разве что с самолёта можно было разглядеть кабинеты министерства иностранных дел страны. Я остался в коридоре вместе с другими охранниками «свиты» Игоря Плешака, тревожно размышляя о случившемся… Что произошло? Кто стрелял?? Кто покушался сейчас, буквально пару мгновений назад, на жизнь этого человека? И зачем??? Наверняка, всё происходящее синхронно «завязано» на общую обстановку во всём Универсуме. И необходимость требовала определённой интенсивности действий, от меня, в первую очередь… Но каких?! Нет ответа. Нет у меня и уверенности, что именно я, что именно я тот человек изо всех живущих на планете, который реально способен повлиять на сверхсложную действительность и «внутренних» и «внешних» миров. Ответственность невообразимая для кого угодно, даже для сверхчеловека. Но Светломудр ошибаться ведь не способен. А может всё-таки…