Военная история Римской империи от Марка Аврелия до Марка Макрина 161–218 гг.

Расстояние между Саталой и Артаксатой 500 км. Обычным маршем римляне дошли бы до неё за 2 недели, но в горах и с боями они, конечно, задержались. Наконец, армия Стация Приска вырвалась в долину Аракса. Внизу перед ней раскинулась Артаксата, столица Армении. Город был серьёзно укреплён, опоясан стенами длиной 10 км и готов к обороне. Стаций Приск немедленно осадил Артаксату и вскоре взял её штурмом. Город был сильно разрушен, население перебито. Царь Бакур и его брат Мирдат бежали в Парфию. Наказание было суровым, но с точки зрения римлян, армяне заслужили это своим предательством [Дион Кассий. Римская история 71, 3–4].

Северо-западнее Артаксаты Стаций Приск основал новую столицу Армении Койнеполис, где оставил гарнизоном вексилляции каппадокийских легионов XII Fulminata и XV Apollinaris. Собственно, Койнеполис уже существовал ранее и назывался Вагаршапатом, просто Приск счёл его удобным местом для новой столицы, укрепил и оставил там гарнизон.

Преследовать противника была отправлена нижнегерманская вексилляция: легион I Minervia p. f. Марка Клавдия Фронтона и вексилляция легиона XXX Ulpia Victrix. Они далеко углубились в земли Закавказья, форсировали Куру, вторглись в Кавказскую Албанию и чуть ли не дошли до Каспийского моря.

После этого армия Марка Стация Приска вернулась в Каппадокию, откуда полководец сообщил Марку об обстоятельствах дела. На радостях Марк даже объявил Армению новой провинцией Рима.

Туда был возвращён старый/новый царь Гай Юлий Сохэм, который был к тому же римским сенатором и даже побывал консулом. Сохэм впервые стал армянским царём ещё в 141 году, будучи возведён на престол Антонином Пием. Сам он происходил из Эмесы. В 161 году парфяне изгнали Сохэма и поставили на его место своего ставленника Бакура (Пакора) из дома Аршакидов. Теперь Сохэм вернул себе трон под прикрытием вексилляций римских легионов.

Парфянская война 161–165 гг. Основные пункты. Дура-Европос перепутана с Цирцезием

Показательно, что коронация его происходила не в Армении, а в Антиохии или даже в Эфесе. В честь этого события была выпущена монета с девизом «Rex Armeniis Datus» («Царь, данный Армянам»), где Луций Вер сидит на троне в императорском облачении, а Сохэм, стоя перед ним, приветствует императора. Луций Вер также принял титул «Армянский».

В конце этого года Марк Стаций Приск, по всей видимости, умер, скорее всего, подхватив какую-то болезнь в Армении и новым наместником Каппадокии стал Публий Марций Вер (164–175 гг.). Марк Клавдий Фронтон, соответственно, стал легатом пропретором exercitus legionarii et auxiliorum per orientem in Armeniam et Osrhoenam et Anthemusiam ductorum, то есть, надо полагать, он получил командование всеми экспедиционными европейскими войсками в Каппадокии, Армении, Осроене и Антемузии в ранге дукса.

Пока Приск отбивал Армению, парфяне неожиданно напали на Осроену – вассальное Риму княжество за Евфратом, изгнали из Эдессы дружественного римлянам царя Маннуса и посадили на престол некоего Ваала, сына Сахру. По всей видимости, император Луций Вер, никак не желающий ехать на фронт, решил, что сложившаяся ситуация является прекрасным паритетом (размен Армении на Осроену) и попробовал провести переговоры с парфянами о мире, но не преуспел. Парфяне упорствовали. Миротворчество Вера оказалось пустым. Таким образом, и этот год не дал окончательного перевеса ни той, ни другой стороне.

Вопреки ожиданиям Марка Аврелия и других, в Сирии его соправитель продолжил свой вызывающий образ жизни. Большую часть времени Луций Вер проводил в Антиохии, лето – в роскошном антиохийском предместье Дафна, а зимовал в городе Лаодикее Приморской. Луций Вер предавался пирам, игре в кости и развлечениям, выписывал любимых актеров из Рима, постоянно интересовался делами своей ипподромной партии в Риме (Вер покровительствовал «зеленым» и даже взял с собой статую одной из лошадей этой команды – Волусера). Он даже инкогнито посещал ночью таверны и кабаки и затевал там драки. Ближайшими друзьями Луция Вера были не представители «золотой молодёжи» Рима, а вольноотпущенники. Одним из них был Луций Аврелий Никомед, служивший префектом vehiculorum и cura copiarum exercitus (ответственный за армейское снабжение), за что он получил военные награды hasta pura, vexillum, и corona muralis от Луция. Этот уровень наград больше подходил военному трибуну или префекту кавалерии, а не прокуратору. Нельзя не задаться вопросом, что думали воины о вольноотпущеннике, получающем боевые награды. Что касается других, то это были вольноотпущенники Гемин, Агаклит, Кэдес и Эклект. Позже Агаклит отличился тем, что стал одним из немногих вольноотпущенников, женившихся на патрицианке (по-видимому, с благословения Марка), в то время как Эклект позже сыграл заметную роль в убийстве Коммода.

В кружок друзей Вера входил и писатель Лукиан Самосатский, хотя он находился на периферии двора.

Может быть, Марк даже был рад похождениям Вера. Никчёмность соправителя только оттеняла достоинства Марка, но, правда, некомпетентное вмешательство Луция Вера в военные дела в Сирии могло привести лишь к проблемам.

Однако, полностью доверять негативным оценкам и рассказам о Луции Вере мы, всё-таки, не можем. Лишь часть из этих свидетельств может заслуживать внимания. Но ведь были и положительные отзывы. Так, один из учителей Луция Вера, ритор Фронтон, состоявший во время этой военной кампании с ним в переписке, наоборот, утверждает, что его ученик был постоянно в курсе состояния армии, регулярно её инспектировал.

Марк тоже спокойно относился к поведению Луция Вера и даже женил его на своей четырнадцатилетней дочери. В 163 или начале 164 года Луций Вер был обручен с Луциллой, чтобы положить конец его разгульной жизни. Будущая невеста отправилась на Восток вместе с отцом и матерью – Фаустиной Младшей, но они доехали только до Брундизия, а дальше девушку сопровождал названный брат отца Луция Вера – Марк Ветуллен Цивика Барбар.

Вер встретил невесту в Эфесе после чего вновь на несколько месяцев ударился в празднования. Именно тогда в его окружении появился египетский авантюрист Эклект, будущий приятель и убийца императора Коммода. Ни дядя, ни 14-летняя невеста, очевидно, не смогли удержать молодого повесу от разгульной жизни.

Однако войну надо было продолжать и это делали полководцы Луция Вера, а точнее, поководцы Марка Аврелия.

Известие о смерти Марка Стация Приска позволило парфянам и армянам-инсургентам надеяться на перелом ситуации в Армении. Весной 164 года армия Пакора (Бакура) вторглась в Армению и попыталась вернуть её под свою власть. Однако Публий Марций Вер оказался достойным преемником Приска.

Происхождение и ранние этапы карьеры Марция Вера известно неточно. Возможно, он был родом из Толозы, но это предположение вызывает сомнение [E. Dabrowa, The governors of Roman Syria from Augustus to Septimius Severus, Bonn, 1998, p. 227.].

Первая документально засвидетельствованная его должность – это командование легионом V Macedonica в Нижней Мезии в 160 году [CIL 03, 06169]. Это означает, что Марций Вер к тому времени был сенатором и прошёл претуру. Последнее же означает, что ему было около 40 лет или даже больше. Наверняка Марций Вер принадлежал к патрицианской ветви древней фамилии Марциев, родственников Нумы Помпилия и Анка Марция.

Дион Кассий очень высоко оценивает Марция Вера, называя его не только хорошим полководцем, но и умным политиком, прекрасно разбиравшимся в людях и знавшим, когда и как подойти к любому. Он был очень настойчив и энергичен, и его противники предпочитали дружбу с ним вражде [Дион Кассий. Римская история. 71, 3,1].

Как Марций Вер оказался в Каппадокии, мы уже знаем. За заслуги во время этой войны он получил в награду должности консула-суффекта в 166 году и легата провинции Каппадокия (был им со 166 по 175 год). Интересно, что Марций Вер командовал войсками Каппадокии и в 164–166 годах, но легатом тогда быть не мог, поскольку не прошёл ещё консулат. Должность его называлась «дукс» и подчинялся он лично Луцию Веру, но кто был легатом провинции в эти годы и был ли таковой вообще, мы не знаем.

Так вот, летом 164 года Публий Марций Вер блестяще отразил атаку войск Пакора на Армению, разгромил противника, самого Пакора и его брата Мирдата взял в плен и отправил в Рим. Несомненно, главную роль в этом сыграл европейский корпус Фронтона, почему в надписи он и назван командующим в Армении. Фронтон в итоге был награжден coronae muralis, vallaris, classica и aurea, а также четырьмя hasta pura и vexillum.

Проримский царь Сохэм во время вторжения, как всегда, сбежал в Каппадокию и назад вернулся уже в сопровождении некоего Фукидида, доверенного человека Марция Вера.

Была ещё середина года и на этот раз соправитель Луций Вер не хотел терять времени. Да и неудобно было перед Марком Аврелием и сенатом. Война шла уже три года, а решительного результата всё не было. И граждане Рима спрашивали, «чем там занимается император Луций Вер»? Поэтому, на сей раз он проявил решительность и приказал Марцию Веру помочь Сирийской армии в возвращении берегов Евфрата и всей Осроены.

Напомним, что на начало 164 года берег Евфрата оставался за парфянами. Их мелкие отряды разоряли восточную Сирию, прижав римлян к побережью. Зевгма, видимо, оставалась римской, но напротив неё были собраны крупные парфянские силы, так что прорыв в Осроену у Зевгмы был вряд ли возможен. Штаб Луция Вера решил нанести по Осроене охватывающий удар с севера и с юга.

С севера наносил удар Марций Вер и ему для этого требовался прямой приказ императора, ведь он выходил из сферы своей ответственности. Отсюда ясно, что это была не его инициатива, а приказ штаба Луция Вера.

На южном фланге Сирийская армия должна была захватить крепости Сура и Никефорий. Захват крепостей, по-видимому, был поручен Гаю Авидию Кассию. Вот когда произошёл решительный взлёт этого человека. Гней Юлий Вер был отозван Марком в Европу, а Авидий получил командование всей сирийской армией. Вообще-то, для этого он должен был стать официальным наместником Сирии. Но он стал им лишь летом 166 года, сменив на посту отсутствующего Гнея Юлия Вера. Выходит, что в 164 году для Кассия был создан экстраординарный пост, скорее всего «дукс». Возможно, это было личное решение Марка Аврелия, уставшего ждать решительных действий в Месопотамии. Луций Вер мог имитировать войну ещё несколько сезонов, но в Европе уже нарастала тревога по поводу будущей Маркоманнской войны и надо было возвращать войска и полководцев на Дунай, Рейн и в Британию. Узнав об успехах Кассия в подготовке войск, Марк и определился с должностью командующего в Сирии.

Кассий немедленно произвёл во всех сирийских войсках то же жесточайшее укрепление дисциплины, что и ранее в своём легионе III Gallica. Вероятно, это заняло у него всю весну 164 года. Было улучшено и снабжение армии, для чего от Антиохии к Оронту был прорыт судоходный канал. И сам Оронт, в некоторых местах несудоходный из-за скал, тоже был пущен там в обход. Таким образом, новый Оронт стал судоходен. Работа была трудная и заняла много времени, скорее всего, весь 163 и часть 164 года. Занимались ею, несомненно, легионеры, что серьёзно дисциплинировало их. По словам Павсания (VIII, 29, 3), в одном месте из-за отвода обнажилось дно старого русла и там был обнаружен керамический гроб 11 локтей в длину, в котором нашли скелет человека 5-метровой высоты. Его объявили самим Оронтом, эпонимом реки. Что это было, неизвестно, однако обвинять людей II века в том, что они спутали скелет мамонта или динозавра с человеческим, мягко говоря, некорректно.

Наступление Авидия Кассия началось от Антиохии. С ним были преторианцы Фурия Викторина, его бывший легион III Gallica, легион XVI Flavia Firma, а также II Adiutrix p. f., вексилляции VI Ferrata, X Fretensis, I Adiutrix p. f., X Gemina p. f., XIV Gemina, III Cyrenaica, III Augusta и вексилляция ауксилий Марка Валерия Лоллиана. Что касается легиона IV Scythica, то он вряд ли весь был снят из Зевгмы, уж слишком важной и опасной была эта позиция у лучшей переправы через Евфрат – единственного брода через эту реку.

Кассий очистил Сирию от мелких отрядов парфян и подошёл к Евфрату. Переправа, очевидно, была организована у Суры, поскольку дороги выводили римлян именно к ней. Армия Кассия подступила к стенам Суры. Крепость была взята после ожесточённого штурма. Остатки парфян бежали на левый берег Евфрата.

Для захвата переправы Авидий Кассий приказал изготовить множество понтонов. На часть из них установили башни с метательными машинами и лучниками, другую часть использовали для строительства понтонного моста. Метательные машины и лучники очистили берег от парфян. Римская армия переправилась на восточный берег Евфрата и двинулась на восток. В одном переходе ниже по Евфрату близ устья реки Балих находился Никефорий (Каллиник), гораздо более крупная крепость. Именно вдоль русла Балиха войска Кассия собирались идти на север на соединение с армией Марция Вера.

Парфяне были серьёзно деморализованы и ослаблены после сражений у Суры. Кассий воспользовался этим обстоятельством и сразу бросил свои войска на приступ Никефория. После кровавой схватки крепость была взята [Фронтон. Письма II, 1].

В этой кампании перед нами предстают новые герои, сыгравшие в будущем большую роль в истории Рима.

Прославившийся в боях под Сурой и Никефорием легат легиона II Adiutrix p. f. Квинт Антистий Адвент стал консулом-суффектом и получил в управление провинцию Аравия. Теперь он должен был прикрыть южный фланг будушего наступления. Надпись из Бостры [CIL 03, 00092] называет его консулом-десигнатом в связи с чем Энтони Бирли предполагает, что он занимал должность консула-суффекта, когда находился во вверенной ему провинции.

Вообще, Квинт Антистий Адвент Постумий Аквилин был родом из Африки. Надпись, обнаруженная на его малой родине в нумидийском городе Тибилис [AE 1893, 88] и посвященная Адвенту, позволяет реконструировать основные вехи его карьеры. Родился он примерно в 119 году в знатной семье, имевшей родство с древним плебейским родом Антистиев и патрицианским родом Постумиев. Поэтому Адвенту не пришлось начинать службу с центуриона, а высшие магистратуры оказались для него вполне открыты. Но Адвента не в чем упрекнуть. Он везде показывал недюжинные способности, храбрость, самоотверженность и ум. Со 139 года Адвент находился на одном из постов низшей магистратуры вигинтивирата, затем (140–142 гг.) служил военным трибуном легиона I Minervia в Бонне. После этого Аквилин последовательно занимал должности квестора (144 г.), народного трибуна, претора (156 г.), был легатом при проконсуле Африки (157–158 гг.), пропретором Македонии (159–160 гг.), а в промежуток между ними был декурионом турмы римских всадников (145–146 гг.). После Македонии он получил под своё командование легион VI Ferrata (160–162 гг.), который возглавлял незадолго до начала и в начале Парфянской войны. Когда в Сирию прибыл легион II Adiutrix p.f., Марк Аврелий решил назначить его новым командиром именно Аквилина, хорошо показавшего себя на посту легата. Он был переведен в командиры легиона II Adiutrix Pia Fidelis, вероятно, в 163 году.

Аквилин был обильно награждён за героизм, проявленный во время войны с парфянами. Так, он получил два золотых венка: corona muralis и corona vallaris; три почётных копья (hasta pura) и два почетных вексиллума.

Там же отличился военный трибун II Adiutrix p. f. Публий Коминий Клемент, получивший венок за взятие стены (muralis) и почётное копьё. Это была уже вторая милития всадника (162–164 гг.). В первую Коминий служил префектом когорты V Lingonum в Поролисской Дакии (159–161 гг.). А после возвращения в Европу с Парфянской войны, он получил командование одной из лучших ал Реции I Singularium civium Romanorum Pia Fidelis, стоявшей в Целеузуме (165–167 гг.) [A.E. 1890,151].

В начале этого года в Сирии появился Луций Юлий Вегилий Грат Юлиан. Заметим, что он был виднейшим представителем аристократии Пальмиры, полностью романизированным и игравшим заметную роль в римской политике. Его пальмирское происхождение засвидетельствовано в IGRR. IIΙ, 1037 (ср. 1536).

Он родился около 127 года и довольно поздно пошёл на государственную службу – первой из известных его должностей стало командование когортой III Augusta Thracum в родной Сирии (157–160 гг.).

33-летний сириец заслужил одобрение руководства и получил должность трибуна тысячной когорты I Ulpia Pannoniorum milliaria equitata в Верхней Паннонии (161–163 гг.). Там Грат тоже хорошо себя зарекомендовал и удостоился упоминания в надписи от самого легата провинции Марка Нония Макрина, правда с преноменом «Тит», а не «Луций». Видимо, это просто ошибка резчика или мы не знаем полного имени Грата.

У Грата не было серьёзного боевого опыта, поэтому следующее назначение он получил на Парфянскую войну. Можно предположить, что хорошо проявивший себя Грат был направлен в Сирию вовсе не случайно. Очевидно, Марк надеялся через него мобилизовать аристократию Пальмиры и удержать её от перехода на сторону Парфии. Луций Грат стал префектом сирийской алы I Thracum Herculiana (164–167 гг.), входившей в состав конной вексилляции Лоллиана, если, конечно, она не была расформирована к концу этого года. С этой алой он принял участие во взятии Суры и Никефория, и в решающем наступлении армии Авидия Кассия на Ктезифон, за что получил отличие dona militaria. А Пальмира, кстати, осталась верна Риму.

Препозит Дакийской вексилляции Гай Юлий Коринфиан, о котором мы уже упоминали, за боевые действия в ходе Парфянской войны был награждён corona muralis, hasta pura и vexillum argenteum. Очевидно, в конце 164 года он покинул Сирию. Коринфиан получил пост префекта алы I Hispanorum Campagonum c. R. и уехал в Верхнюю Дакию. И с ним мы ещё встретимся, как и с другими героями Парфянской войны.

Тем временем, с севера на Осроену начал наступление Публий Марций Вер. Теоретически у него было 4 почти полных легиона: I Minervia p. f., V Macedonica, XII Fulminata и XV Apollinaris, а также вексилляции германского XXX Ulpia Victrix и британских II Augusta, VI Victrix p.f., XX Valeria Victrix легионов. Плюс ауксилии. Часть сил он должен был оставить в Каппадокии и Армении. В последней, по нашим данным, стояли вексилляции XII и XV легионов, видимо, с частью ауксилий. Несомненно, ещё часть воинов эти легионы оставили охранять свои крепости. Таким образом, два каппадокийских легиона вряд ли были больше половинного состава. Часть каппадокийских ауксилий тоже, несомненно, осталась на месте. Более того. Не исключено, что каппадокийские войска и вовсе не участвовали в этом походе. Ведь в посвятительной надписи Марку Клавдию Фронтону сказано, что именно он командовал войсками в Осроене и Антемузии. А ведь Фронтону подчинялись только европейские экспедиционные войска. Всего, у Клавдия Фронтона, таким образом, было около 16 тысяч легионеров и столько же ауксилиариев, но, скорее даже меньше.

Марций Вер или Клавдий Фронтон (или оба) со своей армией двигался по короткой дороге от Самосаты на Эдессу. Эта местность называется Антемузия и столицей её была Батна в 45 км к юго-западу от Эдессы. Надо полагать именно в Батне армия Марция Вера/Клавдия Фронтона соединилась с IV Scyphica легионом, подошедшим из Зевгмы. Это увеличило армию Вера примерно на 5–6 тысяч воинов, если учитывать ауксилии и то, что часть легиона осталась в Зевгме.

Парфянские войска выступили из Эдессы к местечку Даусара. Местоположение этой Даусары пока не установлено, но это, несомненно, была не та Даусара, которая расположена на Евфрате намного южнее. Командовал парфянской армией Хозрой, но численность её неизвестна. При Даусаре состоялась битва, о деталях которой ничего не известно. В результате сражения парфяне были разгромлены Марцием Вером/Клавдием Фронтоном, а сама Даусара взята римлянами.

Марций Вер/Клавдий Фронтон двинул войска к Эдессе и немедленно осадил её. Хозрой благоразумно не стал запирать свою разбитую армию в Эдессе и отошёл к Нисибису. Однако, тем самым парфянский полководец ослабил гарнизон Эдессы. Жители города, симпатизировавшие римлянам, быстро воспользовались этим. В Эдессе началось восстание и парфянский гарнизон просто вырезали. Армия Марция Вера/Клавдия Фронтона торжественно вступила в освобождённый город. Вместе с ней туда вернулся и царь Эдессы Маннос III (Масну VIII). а парфянский назначенец Ваал исчез.

Затем Нисибис, жители которого недавно сами отвергли союз с римлянами, оказался сразу в двойном враждебном окружении: снаружи ему угрожали войска Марция Вера, осадившего город, а изнутри эпидемия. Вероятно, это была первая вспышка знаменитой чумы, хотя и необязательно. Очевидно, именно эпидемия вызвала волнения в парфянских войсках, испугавшихся смертельной болезни и бросивших город на произвол судьбы. Проскакав 120 км, Хозрой и его солдаты спасли себе жизнь, вплавь перебравшись через Тигр. Сам полководец даже какое-то время отсиживался в горной пещере, видимо, опасаясь римской конницы, пока не был вызван Вологезом для того, чтобы остановить Авидия Кассия.

Публий Марций Вер или Марк Клавдий Фронтон, приняв капитуляцию Нисибиса, благоразумно не стал входить в заражённый город, а двинулся дальше на восток, преследуя парфянскую армию. Впрочем, вряд ли Марций Вер/Клавдий Фронтон переходил Тигр. Вероятно, он зазимовал где-то на западном берегу этой реки, вот только где? Прокормить армию можно было только в населённой местности. Скорее всего, римляне вернулись в Эдессу, не случайно, кампания следующего года началась очень поздно – им понадобилось время, чтобы вернуться.

Сирийская армия Гая Авидия Кассия зимовала в районе Никефория, прикрывшись реками Евфрат и Балих.

Из участников этого похода, кроме префекта претория Тита Фурия Викторина, был награждён препозит «вексилляции конницы Нижней Мёзии и Дакии» Луций Паконий Прокул. У него закончился срок милитии и Прокул отправился в Мавретанию Цезарейскую, где получил пост префекта алы I Augusta Parthorum (165–167 гг.).

После этого успеха римляне не предпринимали активных действий в Осроене до начала 165 года. Они готовились вторгнуться вдоль реки в сердце парфянских владений в регионе – захватить Селевкию и Ктезифон.

Как раз в это время к штабу Луция Вера в Антиохии присоединился Марк Яллий Басс, завершивший срок наместничества в Нижней Мёзии. Он был опытным военным и управленцем. Должность Яллия называлась comes Augustorum Parthicae expeditionis (CIL 12. 2718). Возможно, Марк Аврелий прислал Яллия чтобы поторопить Луция Вера с окончанием войны, но она и так уже приближалась к финалу.

В 165 году началось решающее наступление римлян в этой войне. Оно началось поздно, очевидно у римлян возникли проблемы с продовольствием или нехваткой кораблей. Поэтому пришлось потратить первую половину года на подготовку. Летом Авидий Кассий двинул Сирийскую армию от Суры и Никефория к Балиху. По словам Евтропия, армия Авидия Кассия насчитывала 40 тысяч человек.

Форсировав Балих по заранее наведённым мостам, армия Авидия Кассия направилась по берегу Евфрата к важной крепости Дура-Европос, где её уже ожидала 40-тысячная армия Хозроя.

Одновременно, по берегу Тигра на юго-восток выступила каппадокийская армия Публия Марция Вера. Подробности нам неизвестны, но она должна была переправиться через Тигр и двигаться по его восточному берегу. Скорее всего, Марций Вер наступал почти беспрепятственно. Все парфянские войска были заняты борьбой против Авидия Кассия.

У Цирцезиума Авидий Кассий переправился через Хабур, откуда было уже недалеко до Дура-Европос. Отметим, что римляне шли по восточному берегу Евфрата, а Дура находилась на западном, так что для них она была за рекой. Битва при Дура-Европос с армией Хозроя только упоминается у Лукиана и никаких подробностей о ней неизвестно. Известно, что римляне одержали победу. Она была настолько убедительна, что больше мы ничего не слышим о парфянской армии. Один из тогдашних историков сообщал о немыслимых потерях с парфянской стороны в 70236 человек (в обмен на двух убитых и семь раненых с римской стороны), чему уже Лукиан не верил и о чём сообщал с большим пренебрежением. Тем не менее, потери парфян наверняка исчислялись десятками тысяч человек. Лукиан упоминает погоню и «ужасную резню». Дура была взята десантом с кораблей и с тех пор стала передовым пунктом римского влияния на земли Месопотамии. Там был оставлен большой гарнизон.

Армия Кассия, между тем, двинулась на юг. Конечно, разведчики наступающей армии поддерживали связь с парфянами, и знали, где они и каково их состояние. Там, где Евфрат меняет свое течение на восток, римляне прошли укрепленные острова Тилабус (Тельбис) Кифрин и Изан, находившиеся под контролем Пальмиры. Ещё дальше к юго-востоку Евфрат и Тигр сближаются между собой на 45 км. Именно там находились парфянские столицы Селевкия и Ктезифон. Римляне подошли к Селевкии-на-Тигре (бывшей столице государства Селевкидов, населенной преимущественно греками и имевшей широкое самоуправление при парфянах), где их встретили вполне дружелюбно. При приближении римлян город открыл ворота. Было это, где-то, в октябре-ноябре 165 года.