В рай через адовы врата

– Опять вы. – С иронией произнесла Светлана. Владимирский был в соломенной шляпе, полосатой футболке, она могла его в потёмках и не признать: – Что теперь входит в ваши обязанности?

– Составить компанию, в ловле рыбы вашему отцу.

– Знаете, тут вы не угадали. Моему папе не нужна компания, когда он на рыбалке. Очень уж азартен, ревнив и не терпит конкуренции.

– Вы сейчас точно про отца, не про Отелло?

– Да, он такой. – Девушка засмеялась и подала лейтенанту руку, что бы спустится с автобуса: – Наряд рыбачка вам больше идёт, чем форма. – Язвила девушка.

– Чего не скажешь про ваше одеяние.

– Что вы имеете ввиду?

– Ваш студенческий наряд, в котором вы посещаете лекции, возможно даже морг, анатомичку чтоб препарировать… Не в этом же наряде что на вас, вы ходите в университет.

– Говорят, мне что не одень, всё лицу. Выходит врут завистники.

– Вам виднее. – Грохнули два выстрела и послышалось ликование майора:

– Вот они голубчики! Я вас ещё в прошлый раз приметил, да ружья под рукой не оказалось! Жаль собаки нет, искать придётся в траве.

– Тише, ради бога тише. – Шептал профессор у реки, снимая с крючка пойманную рыбу: – Владимир Владимирович, у вас там была леска с крючками, не в службу а в дружбу. Щучка играет, я ей живца сейчас подкину…

– Вы позволите, собрать скарб? – Владимирский склонил спину перед Светланой и с каждым его слогом, у него двигалась голова в разных направлениях, что привело к смеху девушки:

– Вы забавный. – Девушка отошла от двери автобуса, пропуская танкиста, слушая как он громыхает посудой, она спросила: – Что же вы умолкли?

– Нашёл. – Он появился в дверях автобуса, демонстрируя леску: – Казалось мне. – Серьёзно добавил и побежал к профессору, оборачиваясь и жестикулируя, призывая к тишине.

– Паяц. Клоун. Шут гороховый. – Одарила Светлана его эпитетами. Возвращаясь к автобусу, проходя мимо Светланы, Владимирский произнёс еле слышно:

– Да вы оказывается ко мне не ровно дышите.

– Ха, ха-ха-ха.

– Вот видите. – танкист высунулся из автобуса и скрылся в нем. Когда он появился с чайником и вещмешком, то услышал следующее:

– У вас, что не удивительно, больное воображение.

– Хотите что бы я стал вашим пациентом, доктор?

– Психи не мой профиль.

– А душевно больные? – Владимирский остановился с удочкой и банкой червей прямо перед Светланой и они глядели глаза в глаза друг, другу какое-то мгновенье.

– У вас что же болит душа? И давно?

– Как только появились вы. Пожалуйста. – И старлей указал рукой на Липикина, который в одной руке нёс двух куропаток, а в другой букет полевых цветов.

– Так это ревность?

– Не фантазируйте. Я говорил о командире. Это же ваш пациент, смотрите как возбуждён.

– Подите к че… рвям своим, составьте общество для них. – Светлана отвернулась от Владимирского и очаровательно улыбнулась подходящему майору: – Михаил, если бы ваши подчинённые были бы такие же расторопные как вы. Какая прелесть, это что?

– Наш завтрак. Мы его запечём в углях.

– Профессор замахал руками на приближающего Владимирского, шепча:

– Голубчик, ступайте вон туда. Видите поваленное дерево над водой.

– Туда идти пол километра.

– Идите, идите голубчик, там будет клёв.

– Слыша за спиной смех Светланы, Владимир направился к дереву:

– Товарищ майор, вы что же сами будете готовить дичь?

– Естественно, только нужны угли.

Устроившись удобней на стволе поваленного дерева, Владимирский погрузился в рыбалку. Прозрачное небо роняло солнце в речную гладь, отчего блики кружили голову. Выше по течению, про лесок переговаривался птичьими голосами. Играющийся в речном течении поплавок, неожиданно начинал плясать на воде и нырял под воду. Пойманную рыбу старлей за жабры насаживал на ветку, которую держал в воде, что бы рыба не испортилась. Постепенно стало припекать солнце, жажда начинала заглушать голод. Наш рыбачек стал даже подумывать что бы закончить рыбалку, но увидев бредущие к нему фигуры Липикина и Светланы, закинул поплавок в воду. Майор шёл несколько впереди, с ружьём на плече. Они тихо переговаривались. Иногда Светлана мило подавала руку своему спутнику, который помогал ей преодолевать береговые уклоны. Когда молодая пара прошла мимо него, Владимирский стал скручивать удочку.

Неожиданно миротворную благодать нарушил страшный рык. Мгновенно повернувшись на сто восемьдесят градусов, Владимир увидел медведя, большими скачками несущегося на нашу пару охотников.

– Беги! – Крикнул Липикин и Светлана визгом огласив окрестность, бросилась прочь от реки.

Эхом отразился в кронах деревьев, выстрел дуплет. Владимирский видел, как Липикин бросился на утёк и словно орангутанг вскарабкался на дерево, уронив ружье.

Вновь послышался истошный визг Светланы, она бросилась бежать теперь в сторону реки, от неё же удирали медвежата. Но самое ужасное, что за девушкой на перехват бросилась медведица. Владимирский помчался к девушке на встречу, схватив её за руку, поволок к поваленному дереву над водой.

Только они заскочив на дерево, пробежали по стволу к воде, как медведица с рыком вскочила на ствол. От такого прыжка ствол качнулся и наши молодые люди чуть не свалились в воду, но удержались, схватившись за ветки. По всему медведице этот манёвр понравился и она стала приближаться к нашим беглецам, поднимаясь на задние лапы, опускаясь, передними лапами била ствол. После очередного сотрясения дерева, Светлана сорвалась и едва не упала в воду, её вовремя подхватил за подол платья Владимирский. И пока он держал её за подол, девушка перебирая руками ветки, вернула своему телу равновесие. За спиной рыбачка заревела медведица, Светлана ответила ей визгом.

– Вас даже страх не портит. – В его глазах читалось восхищение.

– Она совсем рядом! – Кричало нутро девушки.

– А знаете Светлана Сергеевна, у вас стройные ноги. Волей случая я разглядел и верхнею их часть. – Светлана перестала сбивчиво дышать и истерично влепила лейтенанту пощёчину:

– Хам. – Медведица в очередной раз качнула дерево и Светлана с визгом полетела в воду. Владимирский вновь подхватил её за подол, но не удержавшись упал на ствол. Девушка повиснув над водой, стала хвататься за ветки и вновь приняла вертикальное положение, только теперь её икры в туфлях полоскались в реке:

– Да отпустите вы подол, хватит пялиться. – Не понятно в каких чувствах, произнесла девушка.

– Как говорят на Привозе, – я вас умоляю, что я там не видел. – Владимир отпустил подол и после очередного сотрясения дерева, Светлана не удержалась и заскользила в воду. Старлей поймал её за руку и ему пришлось тоже свалиться с дерева. Теперь он, по горло в воде, держался за ветки, уходящие в тёмную глубь, а Светлана инстинктивно обхватив руками и ногами, держалась за него:

– Ну, что остыли?

– Я не умею плавать. – Странно, но ужас в глазах её куда-то исчез.

– Светлана Сергеевна, вы спокойно. Иначе потонем вместе. Не верю что я это говорю, разожмите ноги.

– Я боюсь.

– Просто сзади держите меня за плечи. Хорошо. Пора. – Владимирский стал грести руками и ногами, они по течению стали удаляться от зверя.

– А если она за нами бросится?

– Надеюсь нет, у неё же медвежата.

– Они плыли молча, прямо к мысу, где рыбачил профессор, ибо там к берегу не подходила высокая трава.

– Молодые люди, нашли место купаться. – Недовольно забурчал профессор, когда наша парочка отмахав пол километра, стала приближался к берегу: – Дочка ты же не умеешь плавать. Что случилось? – Рыболовный азарт покинул отца и теперь в его голосе слышалась тревога.

– Пап на нас медведица напала.

Владимирский едва коснулся ногой дна встал на ноги. Светлана тоже попыталась встать, но не нащупав дна повисла у танкиста на шее.

– А что с майором? – Насторожился профессор.

– Заманивая медведицу, он пальнув в неё утиной дробью. В результате пришлось забраться на дерево. – Ответил наш танкист, услышав шёпот девушки:

– Значит вот так, вы используете беспомощность девушки.

– Извините с «хвостом» не повезло, буквально выбился из сил. – Владимирский зашагал к берегу, подхватив девушку на руки:

– Это ещё зачем? – Вяло протестовала Сергеевна.

– Мои ноги вязнут в иле, мне бы не хотелось что бы ваша красота погрязла тоже.

– Пустите. – Совсем не убедительно, произнесла Светлана.

– Света не спорь, дозволь Владимиру Владимировичу доставить тебя на сушу. – Вещал отец, видя мутный шлейф, подымающийся со дна за танкистом:

– Пустите же.

– А как же папа? Папу нужно слушать. – Владимирский вышел на берег, но всё так же продолжал держать девушку на руках. Светлана вздрогнув, огляделась:

– Послушайте, не чего что мы уже покинули водную гладь?

– Не терпится вновь на охоту. – Заметив идущего к ним вдалеке майора, спросил танкист.

– Могу я прежде просушиться.

– Несомненно. – Продолжая держать девушку на руках ответил Владимир.

– Какая хватка. Бандитский размах. Вижу руку мастера. Вы вообще ничего не забыли?

– Как я могу, забыть эти ноги.

– На землю меня опустите, на эти ноги.

– Извините. Вы столько раз бросались мне на шею, что это стало уже привычкой. – Он поставил её на землю.

– Ну знаете… – Не находя что ответить, возмутилась Светлана, глядя на платье прилипшее к её телу.

– Вам лучше туда. В автобусе жарко, а вот в шалаше можете переодеться.

– Во что?

– Не волнуйтесь, что-нибудь придумаем.

Владимирский проводив девушку к шалашу, метнулся к автобусу, принеся свой светлый пиджак и подал Светлане, спрятавшийся в шалаше. Затем натянул полевой кабель, закрепив его на близ стоящих деревьях. Сам же отправился разжигать костёр.

– Как она? – Не весело спросил, подошедший Липикин.

– Обсыхает.

– Да опростоволосился. У меня к ружью не одного жакана, только дробь, и та мелкая.

– Вот и хорошо, зато медвежат сиротами не оставили. – Подала из шалаша голос Светлана.

– Товарищ майор, вы тут сами, а я пойду помогу профессору рыбу чистить.

Вскоре они сидели на деревьях, имитирующие скамейки и с жадностью проголодавшихся людей, уплетали вкуснейшую уху. Палящее солнце мигом подсушило одежду Светланы и она вновь неотразимая, сидела за деревянным столом:

– Никогда, ничего вкуснее не едала.

– Водные процедуры, способствуют аппетиту. Светлана Сергеевна может вам добавки. – Преложил Владимир.

– Нет, нет я лопну. – Протестовала Светлана, но Владимирский ей подлил из черпака.

– Стресс, не последнюю роль здесь играет. Товарищ майор, а не пропустить ли нам ещё по рюмочке? – Простодушно улыбнулось светило советской медицины.

– Папа! У тебя-то какой стресс? Ты медведицу и в глаза не видел. А нам, с товарищем старшим лейтенантом, пока мы на ветвях висели, она чуть головы не откусила.

– Сидела. – Тихо сказал Владимирский.

– Ну вот, по этому у меня и стресс, после ваших рассказов. – Липикин разлил остатки водки в кружку, профессора и свою.

– Кто сидела? – Уткнувшись в тарелку спросила Светлана, пока майор с её отцом занимался распитием.

– Русалка на ветвях сидит.

– Пушкинист вы наш, вы сами тогда водяной что ли? – Светлана насытившись, положила ложку.

– Хотелось бы. Но сзади был хвост, когда мы плыли по реке… Не знаете у водяного есть хвост?

– Как не быть, если он водяной. – Закусывая ухой, благодушествовал профессор: – Причём здесь водяной? Светка она панически воды боится. Получается…

– Получается Сергей Игнатьевич медведя она больше боится. – Перебил профессора Липикин, чувствующий себя удручённо, после неудачной охоты: – Да откуда здесь медведь взялся, он уж и не водится в этом ареале. Не правда, я думал подпущу его к себе по ближе. Он по правилам перед человеком на дыбы должен встать. Думал в луплю ему прямо в сердце, с двух стволов. Ну а что, вблизи кучность выстрела большая, могло и сработать. А медведь бежит и бежит и вообще на задние лапы становиться не собирался.

– Действительно, странный медведь, на задних лапках стоять отказался. Гордый наверно. – Съязвила Светлана.

– Медведица. – Невзначай заметил Владимирский.

– А, да-да. – Усмехнулся профессор: – Странная по тому что медведица.

– Поддерживаю профессор, медведь такие подлянки делать не стал бы. Самцы они прямолинейные. Подбежал, на задние лапы встал, сожрал, или умер и никаких проблем. – Копаясь в углях костра, излагал Владимирский. Он выложил на стол запёченную в углях дичь: – Попробуйте не сыроватая ли внутри.

– Какой аромат. – Светлана отломила себе ножку: – А от вас, товарищ лейтенант, попахивает сексизмом.

– Ну что ты солнышко, Владимир Владимирович говорит об особенности и не предсказуемости женской логики. – Благодушно хихикнул профессор.

– Папа, у товарища лейтенанта есть свой предмет во рту, что бы озвучивать свои мысли. – Замечание дочери, развеселило профессора:

– Язвительная, в свою мать.

– Пап.

– Ну что пап? Владимир Владимирович всё таки не дал тебе утопнуть.

– Ну что вы, какая мелочь. У Светланы Сергеевны сандалии с пробковой подошвой, как поплавки. Так что заплыв был мне не в тягость.

– Ха-ха-ха. В мае я был на конференции в Берне, оттуда все её наряды. – Профессор был в прекрасном расположении духа: – Спасибо вам товарищ майор, за прекрасную рыбалку. Давно хотел вырваться, но времени как всегда нет. Знаете, я же с детства с отцом рыбачил, на Яузе и даже на Волгу ездили в Кострому.

– Мне тоже хочется сказать вам спасибо Михаил. – Светлана любезно улыбнулась майору.

– Мне то за что?

– За приключение. Нет правда, представляю я наш пикник без вас. Рыбаки – это скучнейшие люди. Фу. – Светлана мило состроила рожицу: – Эгоистически сидят в одиночестве, бубнят под нос и всю свою желчь плюют червяку в лицо, само утверждаясь, насаживают беднягу на крючок как палачи.

– Однако, плоды рыбалки ты с аппетитом съела. – Смеялся профессор.

– Пап, ты бы ещё выстроил пищевую цепочку, червяк, рыба, человек, медведь.

– Ну Светлана Сергеевна с медведицей вы утрируете, главный враг человеку, сам человек. – Владимирский поставил на стол миску с картофелем: – Извольте запечённую в золе картошку.

– Спасибо, сыта вашими кулинарными параболами.

– А я и не намекаю ни на что, опасно у нас здесь задерживаться. Воздух наэлектризован. Немецкая авиация не стесняясь нарушая границу разведку ведёт. – Владимирский невозмутимо чистил горячий картофель.

– Не сметь паниковать старший лейтенант. У нас здесь такая сила, враз хребет сломаем немчуре. Вот так. – Липикин взял картофелину и раздавив её, бросив на стол. И всё таки не от кого не укрылось, что он обжёг себе пальцы.

– О, а это кого ещё к нам несёт? – Спросил профессор, глядя на приближающего к ним мотоциклиста.

Приблизившись мотоциклист рапортовал:

– Товарищ майор, у меня пакет профессору.

Профессор вскрыл пакет и быстро просмотрев его содержимое, засобирался:

– Анализы как я и думал не утешительные. Нам нужно возвращаться в часть. Вашего командира дивизии Катукова, необходимо готовить к операции, отправлять в Киев.

Все время пока они возвращались в Шепетовку, Светлана любезничала с Липикиным.

Глава 2

Тишину и прохладу утра колыхали дальние раскаты грома, тревожно вплывая в раскрытое окно. Владимирский лежал с открытыми глазами, чувствуя как катастрофически из глубины его естества, рвется энергия действия. Спасительный стук в дверь и появление лейтенанта Блохина, пружиной подняло ротного с постели:

– Товарищ старший лейтенант…

– Ты прав, это не гром. Бомбят аэродромы.

– Как же, мы спим, а они…

– Делай что надо и будет что будет. – Натягивая армейские штаны озвучил библейскую истину Владимирский.

День начался как обычно, подъем, утренняя пробежка, завтрак, построение, машинный парк, построение, объявление войны.

Из штаба округа поступил приказ атаковать противника.

Двадцатая танковая дивизия двинулась в приграничный район Дубно без командира, который выехав из Киева, догнал свою дивизию двадцать третьего июня, у местечка Клевань.

Мирно пригревало солнце броню танков, катящихся по шоссе. Обострённые чувства последнего дня твоей жизни, улавливало сквозь гул гусениц танков, жужжание пролетающей мухи или дальний стук дятла. Эту мирную пастораль нарушил лежащий на боку автобус, обстрелянный небесным охотником врага. Через несколько километров сгоревший грузовик, с лежащим рядом обгорелым водителем. На встречу двигались одиночные машины, появились беженцы, с чемоданами и детьми. Где-то впереди стали слышаться разрывы бомб. Вскоре оттуда навстречу повеяло гарью и Владимирский увидел следы бомбёжки. Разбитая танковая колона принадлежала смежникам, шедшим впереди. Три танка Т-34 были выведены из строя и четыре лёгких вместе с ремонтным составом. Горели трактора и грузовики, именно их гарь доносилась во время движения колонны. Дорога была вся перепахана воронками от бомб. Среди этого хаоса топтались красноармейцы, вытаскивая и перенося тела погибших.

Ещё через несколько часов движения колонна встала, подойдя к Луцку.

Далее девятый механизированный корпус под командованием генерал майора Рокоссовского развернулся и устремился охватывая направления Луцк, Броды Дубно. 24 июня был получен приказ контратаковать противника. Танковые полки подполковника Дружинина и майора Третьякова шли в авангарде.

Липикин двигался с передовым отрядом, по грунтовой дороге. Владимирский высунувшись из люка лёгкого танка БТ, ехал первым, периодически осматривая окрестности в бинокль. Далеко впереди послышалась канонада и старший лейтенант сообразил, это столкнулся с противником выдвинутый вперёд отряд разведчиков. Из-за холмов потянулся чёрный дым в голубое небо. Среди косогоров поросшими деревьями, зеленела пшеница. В бинокль Владимирский разглядел место сражения. Вскоре стал виден немецкий танк Т-3. Это он расстрелял наши танки. Вокруг сновали красноармейцы, теперь их было видно без бинокля. Красноармейцы перевязывали раненных, складывали погибших, возле армейских мотоциклов. Подъехавший к месту сражения, Владимирский дал сигнал колонне остановиться.

– Здорово разведка. – Приветствовал он бойцов, спрыгивая в траву.

– Лейтенант Захарченко, командир разведвзвода. – У лейтенанта был закатан рукав и выше локтя перебинтована рука.

– Владимирский. С боевым почином товарищ лейтенант.

– Да уж. – Лейтенант стал скручивать цигарку, адреналин ещё бушевал в нем, от это дрожали руки: – Пол взвода потерял, раненными и убитыми.

– Крестоносца кто завалил. – Удручающе разглядывая наши танки, спросил Владимир. Все три танка были с сквозными пробоинами, у одного с детонировал боекомплект, и от него остался догорающий остов.

– Танк то, мои ребята. Старшина Петров гранатами подорвал. Вон лежит тяжело раненный. Было ещё три мотоциклетки. Те что с колясками укатили. А вон тот, видишь в метрах двухстах за танком лежит, готовый.

– Выходит, значит на их разведку нарвались.

– Ну да. Здесь дорога на холм изгиб даёт, не просматривается. Только мы немца первые заметили, думали числом возьмём. – Лейтенант посмотрев на часы, с досадой крикнул бойцу, склонившемуся над раненными: – Аникеев, долго ты ещё возиться будешь!? Давай в штаб срочно! – Боец запрыгнул на мотоцикл и помчался вдоль колонны остановившихся танков.

Танк заместителя командира полка Лепикина, остановился рядом с Владимирским.

– Мать твою за ногу, панорама. – Ловко спрыгивая с танка, произнёс Липикин. У нас броня, только от пуль защищает. Да, в Испании у немцев такие танки были. – Он вместе с старшим лейтенантом, направился к немецкому танку. На броне танка в чёрной форме и наушниках, поверх пилотки, лежал мёртвый немец. Владимирский скинул немца на обочину дороги и забравшись на танк заглянул внутрь. Там было пусто, остальные вражеские танкисты скрылись. Старлей забрался внутрь танка, осмотрелся и сев на место механика завёл танк, сразу заглушив, выбрался наружу:

– Ходовая повреждена. Средний танк, панцер -3 с тридцати семи миллиметровой пушкой.

– У нас в двух полках, осталось тридцать лёгких танков, а должны были прислать и КВ и Т-34. – Майор достал сигарету и закурил: – О, начальство. Сам комдив. – Майор швырнул сигарету и побежал к броневику полковника Катукова:

– Товарищ полковник, разведка столкнувшись с противником, вступила в бой…

– Вольно. – Катуков сделал движение рукой, глядя в даль. На это не понятное движение среагировал один Владимирский, который подскочив к полковнику, подал ему свой бинокль. Тот шагая вперёд осмотрел в бинокль окрестности. Приблизившись к немецкому танку, спросил: – Танк кто подбил?

– Разведчики. – Доложил Владимирский.

– Разворачиваем два танковых полка здесь. Дружинина и Третьякова ко мне. – Подполковник Дружинин был уже здесь, Катуков давал ему команды: – Афанасий Семёнович, займёте левую сторону от дороги. У вас позиция сложней, есть не защищённый растительностью участок. Танки распределить и спрятать от противника. По возможности замаскировать.

– Как же, приказ был контратаковать? – Возразил Дружинин.

– Мы контратакуем, но дождёмся противника здесь. Эти тоже контратаковали. – Полковник указал на наши подбитые танки: – Афанасий Семёнович, нам не умереть нужно, а победить врага.

Танки гудели, прятались в кустах, деревьях и лощинах:

– Тебе открытое место досталось… – Говорил Липикин Владимирскому, давая общие указания: – Николаев, ещё назад, все равно видно, танк ветками замаскируйте! Владимирский ты тоже веток наруби, сооруди искусственное прикрытие.

– Товарищ майор, кругом злаковые растут, догадаются. Дайте людей, я свои танки в землю зарою.

– А что, попробуй. Вы пока приступайте своими силами, а я Дружинину доложу. – Уходя, майор махнул рукой: – Вон твои подтягиваются, давай своими силами.

– Товарищ политрук, наконец-то! – Обрадовано закричал Владимирский подъезжающему грузовику и ремонтному тягачу: – Старшина, пошлите всех людей срочно закапывать танки. Всех, санитаров, посыльного и писаря.

– Владимир Владимирович, что за манёвр? – Непонимание читалось на лице политрука.

– Комдив приказал спрятать танки. Нашей единственной роте, достался открытый участок. Будем закапываться. Земля мягкая, только бы успеть. – Следующее обращение было к старшине роты: – Иван Михайлович, у соседей попросите лопаты.

– Выкопать в полный профиль окопы для танков не удалось и всё же когда появились наши разведчики, перед танками по башню были нарыты холмы, которые замаскировали травой и ветками.

– Ну вот, всё что успели. – Подытожил Владимирский, забираясь в командирский танк. В танке все порывисто дышали, после работы с лопатой.

– Товарищ старший лейтенант, вражеские самолеты летят мимо, тылы бомбить. А где же наши истребители? – Спросил заряжающий, молодой красноармеец.

– Так наверно наши аэродромы и летят бомбить. – Ответил механик водитель.

– А вот и танки. – Произнёс ротный, напряжённо вглядываясь в даль.

– Много? – Спросил механик-водитель, которому из-за насыпи не было ничего видно.

– Пока четыре. Панцеркампваген третий, средний немецкий танк. Сзади появились ещё четыре, эти грамотно разошлись в разные стороны. Ещё четыре танка. Прицелы наведения у них лучше чем у нас. Первой четвёрки из-за деревьев уже не видно.

– Тихо. – Сказал заряжающий: – Наши хотят вмазать на верняка. – И в этот самый момент грохнули взрывы. Остальные немецкие танки разошлись ещё шире и стали стрелять в ответ. Из-за деревьев потянулся первый чёрный дым в голубое небо.

– О, появилось ещё шесть танков. Два средних и четыре лёгких. Это ротный на башне. Изучает диспозицию. Эти на нас попрут.

– Откудава знаете товарищ командир? – Взволновано спросил заряжающий.

– Не дрейфь Сидоренко, я бы сам так поступил. – Как в воду смотрел Владимирский и действительно, немецкие танки пошли в атаку забирая в право: – Бронебойный Сидоренко. – Скомандовал ротный: – Только бы не кто раньше не спугнул.

Танки быстро приближались к учебной роте Владимирского. Что бы не развалить маскировку, ротный медленно поворачивал башню танка, целясь под башню в ближайший к нему вражеский танк. Когда враг приблизился на сто метров медлить было нельзя и сделал выстрел. Танк врага остановился и безжизненно замер. Противник открыл ответный огонь.

– Бронебойный! – Владимирский целился в наползающий средний танк ротного, который он запомнил, когда тот высовывался из люка. Грохнул выстрел, немецкий танк качнулся, при езде, мимо: – Бронебойный! – Оба танка выстрелили одновременно. Удар по башне оглушил Владимирского, но он всё же сразу приготовился к выстрелу: – Бронебойный! – Немецкий танк остановился и задымил.

Легкие танки немцев были подбиты, оставшийся средний Т-3 начал отползать.

– Далековато! – сожалел заряжающий наводчик.