Черные списки судьбы

– Вдруг нам кто-то срочно понадобится, – заявила тощая овца, постоянно косящая на экран смартфона, Макс молча вышел из кабинета. Было полное ощущение, что в гробу оказался, и только что крышку сверху положили, и вот-вот гвозди заколачивать начнут. Злость смешанная с отчаянием захлестнула с головой, Макс с полчаса гулял под мелким дождиком и ветром, пока не продрог настолько, что голова прояснилась, а решение, что несколько дней лежало архивом в подкорке, оказалось единственным. Было оно так себе, даже плохим, очень плохим, надо бы хуже, но некуда. Макс позвонил по телефону, договорился о времени и поехал в центр города. Не без труда нашел скромный особняк в арбатских дворах: был тут уже третий раз, а все равно заплутал, пока шел от метро. Сроду не страдал географическим кретинизмом, а тут точно магнитная сетка земли из-под ног исчезала. Еще в Венеции что-то подобное испытал, когда заблудился в двух шагах от Сан-Марко среди мостиков, каналов и изысканно-ободранных стен. Здесь же стены были в идеальном состоянии, приятно-бежевого цвета, лепнина под крышей заботливо восстановлена, крыльцо как новенькое – и не скажешь, что особнячку от роду полторы сотни лет, а то и поболе. «Страшно подумать, сколько тут аренда стоит» – Макс прошел между дорогущих, по-московски черных иномарок, оказался перед мощной дверью, что запросто выдержала бы прямое попадание гранаты и нажал кнопку звонка. Охрану предупредили, дверь открылась неожиданно легко и Макс поднялся на второй этаж. Тут было приятно и даже мило: тепло, сухо и уютно, точно не офис а-класса, замаскировавшийся неброской внешностью, а дорогой отель типа семейного. Встреченные сотрудники вежливо здоровались с незнакомцем, Макс на их фоне выглядел если не нелепо то неуместно. Все, как один, одеты черный верх – белый низ с редкими вкраплениями темно-синего и серого, а он в джинсах и толстовке с капюшоном, да еще и в мокрых после гонок по городу кроссовках. «Не смотрите на меня, глазки поломаете. Я не с вашего села, вы меня не знаете» – крутилось в голове, пока он быстро шел мимо белых наглухо закрытых дверей. Предпоследняя по коридору вдруг резко распахнулась и Макс едва не схлопотал в глаз, но вовремя отшатнулся. Из кабинета буквально вылетел бородатый порывистый юноша, весь в сине-белом, как полагается по дресс-коду. Бежал-торопился, на ходу застегивал куцый пиджачок и озабоченно приглаживал светлые волосики на макушке. Недовольно зыркнул на Макса, буркнул что-то неразборчиво и заторопился к лестнице на выход. А Макс пошел дальше, в конец коридора, к великолепной темной матовой двери с позолоченной ручкой, потянул на себя. Оказалось закрыто, пришлось снова жать на кнопочку звонка. Мигнула красным огоньком камера слежения над дверью, что-то негромко тренькнуло и врата приоткрылись. Макс потянул створку на себя и оказался в аду.

Чистилище пустовало, за столом с огромным монитором никого, кресло из белой кожи в углу так и манит присесть, рядом в кадке большое дерево с пестрыми листьями, они дрожат от движения воздуха, а парочка даже красиво упала на пол. Рядом еще одна дверь, тоже внушительная, почти сейфовая, за ней можно недолгую осаду пересидеть. Створка приоткрыта, оттуда пахнет хорошим кофе с корицей.

– Проходи, – раздалось изнутри. Макс глубоко вдохнул, выдохнул и шагнул в пекло.

«Хочешь жениться – посмотри на мать невесты» – в свои неполные пятьдесят потенциальная теща выглядела более чем достойно. И деньги, и привычка следить за собой и собственное чувство стиля явили приятный взгляду результат. На Макса с той стороны стола смотрела моложавая, ну никак не под полтинник подтянутая женщина с аккуратным макияжем и в светлом деловом костюме. Она отпила кофе, отодвинула чашку и поставила локти на стол. Из-под рукава блеснул браслет дорогущих часов, других украшений на ней не было, лишь под светлыми волосами поблескивали небольшие бриллианты в ушах.

– К делу, – бросила она, – у меня встреча через полчаса. С Наташкой вы поссорились, я знаю. Что еще?

Макс собрался с духом и надеясь, что голос звучит уверенно, проговорил:

– Я насчет вашего предложения, Ольга Ивановна, по поводу работы…

– Созрел, – перебила его «теща». Выражение лица у нее не изменилось, впрочем, «покер-фэйс» она всегда держала на зависть. Пристально поглядела на Макса, откинулась на мягкую спинку кресла.

– Созрел, – повторила она, прислушиваясь к звукам из приемной. Там еле слышно звонил телефон, потом стих, потом зазвонил на столе в кабинете. Ольга Ивановна мельком глянула не него и не шелохнулась. Телефон позвонил еще пару раз и умолк.

– Мозги у тебя имеются, я не ошиблась, – теперь она смотрела на Макса, и тому стало не по себе. Чувство такое, точно голым в метро в час пик оказался. «Теща» отвела взгляд и смотрела в окно, на старый тополь, что шуршал мокрыми листьями по стеклу.

– Хорошо, – она повернулась к Максу, – это верное решение. Давно пора было, а то больше года дурака валял. Даю вам с Наташкой неделю: помиритесь и переезжайте ко мне, хватит по всяким халупам тереться.

Макс примерно этого и ждал, кивнул послушно, а у самого кошки на душе скребли. Но деваться было некуда, приходилось признать свое поражение, пусть временное, и отступить. Вернее, сдаться на милость победителя.

– Через неделю выйдешь на работу, будешь меня возить. Водителем, в смысле, – пояснила она, заметив, что Макс последних ее слов не понял. – У меня как раз человек увольняется, ищем нового. Ты подходишь на его место. А через полгода посмотрим.

Макс снова кивнул, от души надеясь, что эмоции удалось скрыть. Еще недавно речь шла совсем о другой должности, офисной, и он смирился с необходимостью каждый день надевать костюм и просиживать штаны с девяти до шести, пялясь в монитор. И вот декорации внезапно изменились.

– Вот и чудненько, – «теща» не сводила с него глаз, и вдруг подмигнула, хлопнула ладонями по столу. – Ты молодец, мне такие нравятся. Иди, обрадуй Наташку, а то она совсем загрустила. Неделя у вас!

Макс попрощался и вышел из кабинета. Секретарша, миниатюрная брюнетка, мявкнула из-за стола что-то приветственное, но Макс не ответил. Шел точно по приборам, белого света перед собой не видел от злости. Это ж надо – водителем устроился, после трех лет контрактной службы и юридического факультета с красным дипломом и опытом работы безопасником в не самых мелких конторах! И не откажешься теперь, если отмотать назад, то это окончательный разрыв с Наташкой, чего Максу хотелось меньше всего. Пока ехал домой, решил, что убедит ее отказаться от переезда к матери, заберет остатки денег из банка на первый взнос и наденет-таки на шею хомут под названием «ипотека». Не он первый, не он последний, в конце концов, и раньше сядешь – раньше выйдешь, в смысле, с банком по кредиту рассчитаешься.

«Пежо» с парковки куда-то подевался, неподалеку от пустого места стояла белая «ауди». Раньше ее Макс тут не видел, машинка была не из дорогих, но и не сказать, что дешевая, местным аборигенам не по карману. «Залетный кто-то» – Макс прошел вдоль стены дома по относительно сухой и чистой полоске асфальта, оказался в подъезде и побежал наверх. Получается, что Наташка отвезла-таки машину в сервис, и девушки сейчас нет дома, но это и к лучшему: есть время хорошенько обдумать разговор и найти аргументы. Макс не ел с самого утра, и первым делом двинул в кухню. На полдороги споткнулся о что-то непонятное, пригляделся в полумраке и не сразу сообразил, что именно видит у себя под ногами. Мужские туфли, из хорошей кожи, дорогие, чуть запачканы в грязи, та уже успела засохнуть. Решил, что зрение в темноте подвело, включил свет, и тут только сообразил, что мрак из-за того, что дверь в комнату, служившую спальней, закрыта. И ведь уже понял все, рассудок мигом сложил два и два, но не поверил результату, точно как в поговорке «чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса». Собственно, грабли эти были первыми, но хватило с лихвой. Толкнул дверь, распахнул пошире и остановился на пороге. По комнате скакал давешний бородач, смешно прикрывался ладошками, хватал одежду, бросал, потом нашел свои шмотки и принялся быстро одеваться. Наташка сидела на кровати, скрестив ноги, и прислонилась спиной к стене. Наблюдала за любовником, за Максом, улыбалась и даже не потрудилась прикрыться.

– Макс, это Паша, Паша, это Макс. Можете познакомиться, или как хотите.

Паше было ни до чего, он напяливал штаны, второпях задом наперед и никак не мог сообразить, куда застежка подевалась. Макс отрешенно следил за ним, еще не осознав, что эта мерзость касается и его тоже. Подумалось вдруг, что этот Паша лучше подойдет на должность заместителя начальника отдела, а вот водитель из него точно никакой. Руки дрожат, рожа красная, даже в полумраке видно, и того гляди заплачет – вон как губы трясутся. Но нет, справился с штанами и рубашкой в полоску, взялся за пиджак, вытащил его из кресла из-под Наташкиного платья: видимо, шмотки обоих летели туда в порыве страсти. Наташка в чем была встала с кровати и принялась помогать Паше справиться с пуговицами и рукавами. Тот сначала отшатнулся, потом покосился на Макса и позволил одеть себя, боком просочился в коридор

– Пашенька, подожди меня, – Наташка пошла в ванную, там зашумела вода. Магистр принялся обуваться, и все поглядывал на Макса. Быстро справился со шнурками, выскочил на площадку и поскакал по лестнице вниз. Макс только сейчас заметил в прихожей большой пакет с Наташкиными вещами, похоже, теми, что она не успела собрать раньше. Девушка в халате нараспашку, прошла мимо, накинула на постель плед, села и принялась расчесывать волосы. Чувство нереальности происходящего не отпускало, Макс не шелохнулся: он реально не знал, что надо делать в таких ситуациях. Орать, материться, бить обоих или только одного, уйти – в голове крутилось множество вариантов, и выбрать лучший не хватало ни опыта ни сил. Наташка, отбросила расческу и занялась своей одеждой.

– Мы за моими вещами приехали, а потом Паша мне с машиной помог, – сказала девушка, сбросила халат и принялась одеваться. – В сервис отогнал, потом подвез домой. А дальше как-то само собой все получилось.

Она не ерничала, не издевалась, а делилась с ним как с подружкой своими бедами и переживаниями. Подошла, остановилась напротив, глядя снизу вверх, потянулась рукой к его щеке.

– Тебе уже не до меня, верно? Вот и пришлось Пашу попросить, и он не отказался. Такой милый, правда?

Вот теперь она издевалась, насмехалась зло и открыто, губы ее кривились, в голосе появился яд. Макс отбил ее руку, Наташка вскрикнула, отпрянула. Он опомнился, отступил в коридор.

– Милый, да. Скажи маме своей, что ей надо Пашку водителем взять, он лучше меня подходит.

– Чего? – Наташка бросилась к нему, – каким еще водителем? Ты в своем уме? Паша университет с красным дипломом закончил, у него курсы личностного роста, диплом МВА, он магистр по исследованиям в области управления и лучший специалист по внутреннему аудиту системы менеджмента качества. Какой из него водитель!

Она что-то кричала еще, но Макс закрыл дверь в кухню и смотрел в окно на помойку, где под дождем прыгали вороны и лопали из контейнера объедки. Потом Наташка умолкла, зато входная дверь грохнула так, что зазвенело стекло старой деревянной двери, этот звон и грохот слились воедино и не осталось сомнений, что только что закончилась его жизнь.

Из дома он вышел лишь на третий день после ухода Наташки, когда еды совсем не осталось. Есть особо-то и не хотелось, все больше тянуло в сон, почти сутки Макс провел на старом продавленном диване. Потом собрал с постели белье, сунул в пакет и выбросил в помойку к воронам, добрался до магазина, взял чего подешевле и снова поплелся в свою берлогу. Тут было тихо и безопасно, никто не мог войти добить его, еще живого почему-то, точно раздавленного, тут и ребенок бы справился. Инстинкт жизни еще оставался где-то на дне души, и Макс понимал, что долго так продолжаться не может, но пока не мог заставить себя даже думать о том, что будет завтра. Смотрел то в потолок, то в стену, то в окно, расчерченное дождевыми штрихами, а потом зазвонил мобильник. Это оказался хозяин квартиры, он интересовался, почему пропущен ежемесячный платеж и когда Макс собирается рассчитываться. Звонок решил все за него: Макс вдруг понял, что больше не может тут оставаться, или яд окончательно разъест его душу, уничтожит, оставив лишенную рассудка оболочку.

Полночи просидел за ноутом, перелопатил кучу сайтов с объявлениями из серии «сдам – продам» комнату, квартиру, присмотрел несколько вариантов. Звонить начал ближе к обеду, и через час поиск можно было запускать по новой. Варианты отваливались один за другим: то кто-то опередил, то владелец передумал, то условия резко отличались от заявленных в объявлении. В итоге Макс остался ни с чем и лазил по объявлениям уже просто так, не особо вникая в их смысл, прислушивался к себе. Душе было мутно и больно, будто наркоз прошел, а рана еще свежа под швами и бинтами, крови нет, но вот-вот выступит через повязку. Листал страницы, бессмысленно глядя на экран, и тут взгляд зацепился сначала за цифры в правом верхнем углу объявления, а потом дошел и смысл текста.

Продавалась однушка, довольно большая, правда, далековато от Москвы, зато в хорошем районе и в пешей доступности от вокзала. Цена показалась более чем привлекательной, Макс сосредоточился, прочел текст несколько раз, открыл карту. Вариант был как раз по его деньгам: семьдесят километров от Москвы на северо-восток по Ярославскому шоссе располагался славный город Заборск, а на его окраине чудесный старый дом в окружении зелени и с небольшим прудом поблизости. Дом был построен в начале прошлого века, кирпичный, с трехметровыми потолками и большим коридором и все это великолепие в довольно приличном состоянии, судя по приложенным фотографиям. Макс набрал указанный под картинками номер и нарвался, само собой, на посредника. Впрочем, тот этого и не скрывал, говорил вежливо, уверенно, товар не впаривал, в ненавязчиво намекал на его достоинства.

– От вокзала пешком пятнадцать минут, можно и быстрее, если срезать. Газ, вода горячая и холодная, кладовка на чердаке большая есть. Ремонт, правда, косметический, но жить можно. И холодильник есть, и телевизор.

Макс слушал риэлтора, а сам прикидывал свое. Семьдесят километров – это где-то полтора часа езды в одну сторону, зато сразу до кольцевой станции метро: совсем не смертельно. Можно покататься год или полтора, скопить на первый взнос ипотеки, переехать, а квартиру продать или сдать, как раз на ремонт хватит. И потом свое есть свое, а не съемное, и хорошо, что ехать не близко, ему в самый раз сейчас. Дорога, она всегда лечит, точно разматывает в пространстве боль, стирает ее, а что до усталости, так и на это плевать: меньше времени останется вспоминать Наташку, а в идеале забыть ее раз и навсегда. Договорился с риэлтором о просмотре и на следующий день поехал в Заборск. До места добрался на вполне себе комфортной и быстрой электричке с вежливыми контролерами. С вокзала, правда, шел не пятнадцать минут, а почти полчаса: немного заблудился, свернул не туда, а потом, следуя указаниям продавца прошел по дорожке вдоль древнего бетонного забора, пересек узкую лесополосу и попал в параллельный мир.

Светлый, тихий и до того уютный, что было страшно границу пересечь, дабы эту идиллию не порушить. Двухэтажный дом из красного кирпича выкрашен белой краской, что придавало ему слегка античный вид, много зелени, из-под асфальта на дороге пробивается старая скользкая брусчатка, милое крылечко с коваными перилами и стертыми от времени ступенями, а издалека доносится дружный лягушачий хор. На лавочке под здоровенным кленом сидит пожилая женщина с палочкой и пристально смотрит на незнакомцев. Насмотрелась, поднесла к глазам газету и более на Макса и риэлтора внимания не обращала. По дороге бегали дети, мальчик и девочка лет пяти, из открытых окон доносилась музыка. С крыльца важно сошел невысокий пузатый мужичок в тельнике и джинсах, мельком глянул на «гостей», и потопал в сторону зарослей лопухов и полыни, пропал там.

– Дом на шесть семей, сейчас заняты четыре квартиры. А вон те окна, – риэлтор показал в сторону клена, – ваши два посередине.

И первым вошел в подъезд. Макс задержался ненадолго, потрогал удивительно красивую решетку перил и двинул следом. После яркого солнца не сразу сообразил где находится, потом глаза постепенно привыкли к полумраку. Подъезд уже не походил на склеп, хоть был довольно темный и тесный, да еще и стены выкрашены темно-синей краской, наводящей тоску. Но было довольно чисто, огромное окно на площадке даже кто-то протер от пыли, ступеньки из гладкого камня стерлись по краям и Макс с непривычки поскользнулся.

На втором этаже коридор расходился в обе стороны, вдоль стен стояли велики, шкафы, множество коробок и даже стеллаж с книгами, ну чисто библиотека. Квартира оказалась в середине коридора, дальше шли еще две двери, на одной висел здоровенный замок, вторая, как показалось, была приоткрыта. Макс следом за риэлтором вошел в свое будущее жилье. Вид почти не отличался от фотографий на сайте, и от описания: и холодильник имелся, и старый телевизор, и плита в кухне и газовая колонка, и все работало. Ремонт, правда, был чисто символический, зато на полу отличный паркет «елочкой». Макс потрогал край отклеившихся обоев, риэлтор пожал плечами.

– Что вы хотите за такую цену. Можете сами переклеить, на свой вкус.

«Еще чего, деньги тратить» – Макс подошел к окну. Широченный подоконник весь в пыли, окна еще деревянные и, надо думать, зимой тут от холода мало не покажется. Вид был хорош: на пустырь и лесополосу за ним, вдали бежала электричка, отсюда она казалась совсем маленькой. Послышался дальний гудок поезда, такой завлекательно-романтичный, ему вторили неугомонные лягушки. «Чрез год меня здесь не будет» – Макс повернулся к риэлтору.

– Беру.

– Отличный выбор. Документы готовы, можем проехать в офис.

В коридоре навстречу ковыляла старуха, что недавно сидела на лавке. Невысокая толстая бабка в пестром халате заняла весь проход и шаркала неторопливо, стучала о плитки пола тяжелой палкой. Макс и риэлтор прижались к стенке, бабка поравнялась, строго глянула на обоих и поползла дальше. Добралась до двери напротив квартиры Макса, исчезла внутри, загремел замок.

Сделку оформили, через два дня Макс забрал ключи и документы на свое жилье, усмехнулся, прочитав их еще раз: не о том мечтал, не так представлял себе новый дом, но, видимо, судьба начать с низкого старта. «Это всего на год» – повторил он и поехал в Москву за вещами.

Вскоре оказалось, что быстрые комфортные поезда хотят в Заборск лишь несколько раз в день, после семи вечера их уже нет и добираться пришлось на обычной «собаке». Народ ехал разный, от клерков в костюмах до мужичков в подпитии и огромных рыхлых, как пельмени, баб, что вдвоем едва умещались на сиденье для троих. Позади Макса устроилась такая парочка «пельменей», они начали жрать еще на Ярославском вокзале и спустя час после отправления никак не могли остановиться. Напротив сидел пельмень поменьше, низкорослый, с черно-рыжей челкой и кривыми стрелками на злых глазах. «Пельмень» держала под руку не очень трезвого мужика, лысоватого, давно не мытого, в мятой нечистой одежке. Мужичок сосал пивко из пластиковой баклажки и пялился на высокую блондинку, сидевшую через проход. Та читала толстую, по виду, еще советских времен издания книгу, и на мужичка внимания не обращала.

Забор-ориентир исчез, плиты валялись на дорожке, слева от нее виднелись какие-то темные строения. Освещение почти не работало, хорошо, что лесополоса никуда не делась. Макс проскочил ее уже изрядно запыхавшись: сумки стали ну очень тяжелыми, хотелось передохнуть. Но дождь усиливался и Макс решил потерпеть. Шел быстро, поскальзывался на брусчатке, и скоро впереди показалась темная громада. В окнах первого этажа мелькали огоньки, ревел рэп, слышался смех и крики. Остальные окна были темны, не работал и фонарь у крыльца. Пришлось включать мобильный в режим фонарика, и вовремя: Макс едва не влетел в огромную лужу, что раскинулась перед домом. Невольно вспомнилось прежнее жилье, лужа там тоже поражала воображение. «Это карма, сопротивление бесполезно» – в голубоватом свете Макс нашел узкий проход под стеной дома, боком пробрался до крыльца и оказался в подъезде. Вот точно склеп, только паутины не хватает, летучих мышей и призраков с косами, или чем у них там принято людей пугать. Зато акустика была чудесной, матерная песня гремела на весь дом, звуки летели откуда-то справа. Макс глянул туда – из конца коридора пробивался тонкий лучик света, но гас в густом мраке. Поднялся на второй этаж, первым делом врезался в шкаф, чертыхнулся и осторожно двинул дальше. Нашел свою дверь, нашарил в кармане ключ.

– Кто там? – раздался старческий голос. «Конь в пальто». Макс повернулся. На пороге соседней квартиры стояла давешняя бабка: мало того, что сама седая, так еще и в белом балахоне до пят и с подсвечником в руке. Вытянула его вперед, сама щурится бестолково, толстые слабые пальцы сжимают набалдашник палки.

– Меня Максим зовут, – он решил быть вежливым, сколько это возможно, и не портить сразу отношения с соседями. – Я тут квартиру купил недавно. Будем знакомы.

Улыбнулся в темноту, бабка смотрела так пристально, что стало не по себе.

– Петя-то уехал, – пробормотала она, отступила, прикрыла дверь.

– Свет утром дадут, у нас так бывает. Спокойной ночи.

И закрылась, загремела ключами.

Настроение вдруг испортилось, Макс кое-как справился с неподатливым замком, оказался, наконец, дома. Хлопнул по выключателю, но без толку, прошел в кухню и первым делом попытался включить колонку. Электроподжиг не работал, пришлось искать спички, зато через несколько мгновений загорелся живой огонек, а из крана пошла теплая вода. В ванной по бортику метались жирные мокрицы, на стене обнаружилась черная полоска плесени, от нее мерзко пахло. Макс смыл ее горячей водой и остановился в растерянности: то ли вещи разбирать в темноте, то ли плюнуть и лечь спать после душа. Решил, что лучше второе, от горячей воды на сердце малость полегчало. Диван, хоть и старый, оказался вполне пригодным для сна, за окном клен шевелил ветками, листья царапали стекло. Музон снизу гремел с прежней силой, Макс почти не обращал на него внимания. Когда-то давно он жил в доме у большой дороги, движение там не замирало ни днем, ни ночью, так что было не привыкать. А вот мышей раньше у него не водилось: едва стал задремывать, как послышался тонкий писк и вдоль плинтуса мелькнула шустрая тень. Макс швырнул в нее ботинком, промазал, плюхнулся на диван. «Через год меня тут не будет» – вместо «спокойной ночи» пожелал себе он и заснул.

***

Дождь шел вторую неделю, лужа перед крыльцом не высыхала, комарье кидалось в лицо. Телефон молчал, резюме на сайте никто не смотрел, Наташка сменила в мессенджере аватарку и выглядела очень даже неплохо. Макс второй раз за день обновил резюме и закрыл страницу. В окно по-прежнему стучал мелкий дождик, пейзаж за окном прятался в тумане, оттуда тревожно гудела электричка. Макс послонялся по квартире, заглянул в холодильник и решил прогуляться в магазин. Идти в сырость и слякоть не особо хотелось, но требовалось срочно отвлечься. Понятно, что лето, отпуска, что с работой сейчас глухо, а все же поселилась в душе безнадега и день ото дня росла и крепла, Макс пока старался не обращать на нее внимания, но получалось все хуже.

Прошел под окнами первого этажа, едва не оглох от детского визга и воплей: пацан с девчонкой орали чуть ли не круглые сутки, то друг на друга, то просто так. Мать их в основном помалкивала и создавалось впечатление, что дети живут там одни. При встрече Анька, так ее звали, тощая глуповатого вида девица с кривой спиной, скромно улыбалась и опускала глазки, норовила побыстрее прошмыгнуть мимо. Дети наоборот, толкались и перли напролом, толстый пацан с вечно недовольной физиономией норовил наступить Максу на ногу. Но сейчас буйный выводок сидел дома, запертый дождем, из окна доносились жутковатые голоса мультяшных персонажей. Макс прошел через двор и уже оказался на скользкой брусчатке, когда заметил справа тропу в зарослях малины. Раньше он ее почему-то не замечал и решил исследовать новую территорию. Немедленно свернул туда, пробрался через кусты и оказался на краю оврага. Неглубокого, заросшего сорными травами и тонкими рябинками, по его краю шла выложенная красным битым кирпичом дорожка, идти было неожиданно приятно, несмотря на дождь. Тропка вывела к старым липам, их ветки закрывали небо, а в дуплах жили сотни дроздов. Черные маленькие птицы встревоженно носились вокруг и яростно пищали, Макс поторопился уйти подальше. Впереди туман стал гуще, плотнее, как оказалось, из-за воды: тут нашелся небольшой пруд, весь заросший ряской и камышом. Тот стоял плотно, будто хороший забор и таинственно шуршал под легким ветерком. В дымке над водой раздался плеск: то ли лягушка в воду сиганула, то ли рыба решила поиграть. Ветер дунул еще сильнее, туман понесло над водой и сама собой нарисовалась перед Максом стена из красного кирпича, в точности такого, что выстилал тропку.