Книга о путешествии писца Наара

Однажды, когда во время молитвы Гаалик сумел духом вознестись к синему небу и даже за него, выше, ему было видение: огромная чёрная туча нависла над землей. И туча эта была будто живая, она дышала. Грянул гром и из тучи, а потом из-под земли начала вытекать грязь, а из грязи выглядывали лапы, кости, хвосты, рога, звериные морды, зубы, клыки, когти, клешни, копыта и монстры самых разных мастей покрыли землю Империи, а затем поток развернулся и обрушился на страну номадов. Видение было столь ужасным, что шаман едва смог очнуться от него. Серыми после этого стали дни его. Он окончательно уверился в том, что каганом завладели духи и ничего хорошего это не сулит ни врагам номадов, ни им самим. После долгих раздумий он решил рискнуть и отправиться на Восток, в бескрайние степи и пустыни, туда, где жили кочевники племен, неподвластных Хунхару, тех, что могли бы его остановить. Хунхару шаман был вынужден солгать. Он предложил своему государю отправиться от его имени к другим королям степей и пустынь, чтобы склонить их присоединиться к армии чёрных номадов и получить хоть малую толику от той славы и той добычи, которую Хунхар получил и еще получит. Сам Хунхар воспринял это желание Гаалика как попытку привести все племена номадов ему в подчинение, что показалось королю и справедливым и своевременным. Гордыня застилает глаза человеческие и делает человека слепцом. Раэль же знал истинную цель поездки Гаалика, но Хунхару ничего говорить не стал. Раэль был причиной того видения, что явилось шаману. Шаман стал орудием в руках демона.

– Повелитель, я следую в земли белых номадов, к царю Йелдару, дабы он со своим народом влился в твоё войско и так умножил общую силу и славу наших орд. Ибо, я твёрдо верю, настанет час и он должен будет так поступить. Нам нужны союзники, мы продвигаемся всё дальше, а территории Империи, уже захваченные, кто-то должен охранять. Весть о твоём всеумножающемся величии разносится под Синим Небом, подобно лучам восходящего Солца, проникающим во все концы мира. Йелдар сочтёт за честь, когда услышит, что ты предлагаешь ему стать под твою высокую руку.

Посольство отправлялось в путь из лагеря Хунхара недалеко от Тарина. Каган номадов, хотя и любил ощутить себя хозяином в захваченных крепостях и замках, дворцах своих противников, для чего время от времени собирал в них свою знать, устраивал пиры, но шатры и простор полевого лагеря были ему гораздо понятнее и ближе. И сейчас, Хунхар провожал шамана и двух урз, членов знатных родов Джаба и Субадэ, принимая их в своём шатре. Мягкие ковры на полу, длинные шелковые подушки для сидения, халаты знати, расшитые серебром и золотом, пиалы для чая, столь тонкого фарфора, едва не прозрачного и медовые фрукты, выращенные, кажется, для самих небожителей. Тонкие ароматы масел, розы и лаванды, сладковатый запах смолы ка, всё это, а главное ещё ощущение силы, мощи, витавшее в воздухе, служило подтверждением слов Гаалика о могуществе и богатстве его повелителя.

– Я дал тебе дары для Йелдара. Скажи ему, что если он согласится, то получит больше.

Даров действительно было много. В степи, в землях чёрных номадов, должны были собрать ко времени приезда Гаалика табун в пять тысяч лошадей, немыслимый подарок, остальные каганы и цари кочевников о таком могли только мечтать. Сам Гаалик, из имперских земель вёз с собой триста наложниц и наложников, всё девушки и юноши из знатных семей имперской знати, за некоторых из них в выкуп могли дать город, но Хунхар знал, что брать что-либо в качестве выкупа в его положении глупо – он, рано или поздно, возьмёт это силой. Больший толк от добычи будет, если отправить её как подарок правителю иного племени. Красавицы, многим едва исполнилось шестнадцать, они пленяли своей кротостью и красотой. Сто пятьдесят подвод с драгоценностями и тканями. Двести подвод с зерном, награбленным в имперских амбарах, три тысячи человек охраны. Никогда степняки не собирали ещё такого посольства. До Хунхара, ни один из правителей степи не мог себе этого позволить. Слишком много сил требовалось для этого. Острота ситуации была ещё в том, что такой подарок обязывал принимающего дать согласие на предложение дарителя. Отказ от подарка был оскорблением, законным основанием для начала войны. Чтобы отказать согласно традиции, нужно было отправить дарителю равноценный подарок, чего Йелдар сделать не мог. Впрочем, если бы он собрал правителей всех орд, живущих под Синим Небом, то, возможно, собрать такой подарок получилось бы, но только ценой неимоверных затрат. А делать их едва ли кто-либо захотел. Ведь послы приехали к царю Йелдару, ему и предстояло с ними разбираться.

Гаалик со свитой покинул своего повелителя, проводившего его в дальний путь. Хунхар вернулся в свой шатер, разбитый перед дворцом наместника Парсонтара и остался один, взял пиалу душистого зелёного чая и, едва поднеся ко рту, увидел в ней отражение Раэля. Еще несколько месяцев назад, он, скорее всего, отбросил бы пиалу, а сам испугался, но теперь он только улыбнулся и с удовольствием сделал глоток. Он почувствовал вкус чая, проследил, как влага опускается по его пищеводу и задерживается во чреве. Это было приятно.

– Скажи мне, Раэль, с какой целью мой верховный шаман покинул своего господина?

– Ты доверяешь мне?– Раэль принял облик клубов дыма и это облако то висело под крышей шатра, то расползалось по нему, заполняя собой всё пространство.

– Каковы истинные мотивы его поездки? Он последний человек в моем окружении, которому пришла бы идея идти предлагать союз другим правителям кочевых племен, впечатлившись моим величием.

– Если ты понял, что он может лгать, то зачем отпустил его?

– Потому, что я не уверен в его лжи. А остальные кочевые племена и народы в любом случае рано или поздно должны будут мне подчиняться.

– Считай, что он сам себя обманывает. Думает, что совершает одно дело, а последствия будут совсем не те, на которые он рассчитывает. Он от чего-то решил, что духи общаются с ним едва на равных. И на счет низших духов он действительно прав. Но только на их счет. Духи большой силы используют шаманов и предсказателей чаще в своих целях, пользуясь слепотой этих людей и их уверенностью в силе своих способностей. Гаалик действительно соберет оставшихся королей кочевников, расскажет им, что ты одержим злыми духами и после покорения Империи развернешь свои орды покорять степи и пустыни, которые еще не находятся под твоим владением. – Дух принял образ человеческой фигуры, будто сотканной из клубов дыма и сел на подушке за низким столом Хунхара. Подушка под ним прогнулась, будто сидящий имел вес, а не был бесплотным духом.

– И что же?– С интересом спросил правитель номадов.

– Большинство согласится и против тебя двинется мощная армия. Возможно, они даже захотят заключить союз с императором, чтобы одолеть тебя. Вернее, нас.

– Ради собственной шкуры унизить себя до союза с жителями Империи… Поведение недостойное кочевника. Я раздавлю их. Это будет несложно. Однако, не ожидал предательства от Гаалика. – Хунхар гладил бороду, поднялся и стал прохаживаться по шатру. Будто представлял себе, как он сокрушает армии своих братьев.

– Каган, скажу тебе, что твой подданный не предатель. Более того, он искренне тебе предан. И так же искренне он считает, что ты в беде. Его посольство – попытка сохранить тебя и твой народ. Он также понимает, что рискует, но рискует ради тебя. Так что ты должен радоваться, что такие подданные есть в твоём народе.

– Ну что же. Я благодарен за попытку. Думаю, она даже будет мне полезной. – Хунхар улыбнулся.

– Его поездка принесет ещё больше несчастья, страха и слез. Она приблизит приход моего господина. Только ради этого я позволил ему увидеть явленное в Парсонтаре. – Королю номадов показалось, что дух тоже улыбнулся.

Глава 21. Испытание железом

Гаалик провел в пути месяц, прежде чем вошел в те самые желто-зелёные степи из которых Хунхар вывел свой народ покорять Империю. Когда огромный, пятитысячный табун приближался к его каравану, казалось, происходит землетрясение. Однако, опытные погонщики без особых усилий направляли это живое, разномастное море в нужную сторону. Это был подарок достойный величия Хунхара. Еще через полтора месяца пути он прибыл ко двору Йелдара, короля белых кочевников. Его народ был голубоглазым и беловолосым. Соседи прозывали их также голубоглазыми номадами. Сам Йелдар был уже ветхим днями, но крепость не оставила его тело и шрамы на лице говорили о битвах, в которых Йелдар постарел. Волосы сменили оттенок белого с цвета слоновой кости на снежно-белый, но глаза оставались все такими же чистыми.

За три дня до прибытия ко двору Гаалика встретил почётный эскорт наездников. Триста воинов в белых одеждах на белых лошадях, вооруженные копьями и саблями, кинжалами, с лентами, повязанными у наконечников копий, со штандартами в руках, восхищали своим видом и внушали почтение к народу, воспитавшему их, и правителю, которому они служили. Дорога каравана проходила по цепи оазисов, уходивших вглубь пустыни, где кочевали белы номады. Цепи оазисов служили теми артериями, по которым в пустынях двигалась жизнь: в первую очередь, конечно, это была вода, но кроме неё по этим зелёным трассам постоянно кочевали большие и маленькие племена белых номадов или других кочевников, забредших в те земли. Никогда и никто не удалялся вглубь пустынь, далеко от оазисов. Туда, верили белые номады, уходят души грешников, чтобы вечно скитаться, не знать покоя и изнывать от жары. Никому не было известно, есть ли в глубине пустынь вода и кто-либо живой. Все верили, что в тех краях царит смерть.

В ставке Йелдара послов встречал он сам и его сыновья. Тернги послал царю большое потомство, семь сыновей и девять дочерей. Конечно, все они были от разных жен, ведь глава народа владел большим гаремом, но каждый их отпрысков был достоин своего царствующего отца и старался соответствовать его роду. Каждая из девяти дочерей красотой была подобна утренней заре или ярчайшим цветам, сокрытым в оазисах пустыни. Сыновья силой и доблестью походили на тигров и львов, служили надёжной опорой отцу и не вступали друг с другом в ссоры. Старшего из них звали Арад, он был наследником.

Посреди лагеря был разведён костёр, на него поставили железный треножник и над треножником повесили медный горшок с кипящей водой. Караван Гаалика был уже близко и он сам должен был вот-вот появиться перед Йелдаром, царь белых номадов сам бросил в кипящую воду несколько тонко нарезанных кусков баранины, это мясо было большой ценностью у белых номадов и употребляли его лишь в самых торжественных случаях. Йелдар стоял у костра один, дети и телохранители стояли немного поодаль, шагах в семи за ним. Верховный шаман спешился, и уже пешком подошел к костру, стал напротив седовласого старца. Мужчины улыбнулись друг другу. Царь взял длинную двузубую вилку, украшенную на конце головой волка, держащего в пасти красный камень, и ловким движением достал из кипящей воды уже готовую баранину. В тот день даже не было ветра, обычного в пустынях, так что есть можно было и на улице, не опасаясь, что на зубах, вместе с пищей, окажется изрядная порция песка. Гаалик взял в руки вилку и съел угощение, приготовленное царём. Йелдар выступал как хозяин дома и высшим доверием, почестями, которые воздавались гостю, была еда, приготовленная самим хозяином. Таковы традиции номадов. Гаалик, в свою очередь, преподнёс Йелдару небольшой кожаный мешочек с водой из розовых озёр Юга. Считается, что она может даже воскрешать мёртвых. Среди людей едва наберётся десяток тех, кто обладает таким сокровищем. Гаалик получил этот дар от своего учителя, шамана Гаалака и теперь пришёл его черед передать сокровище следующему владельцу. Хранить такую воду в драгоценных сосудах было нельзя, она портилась от этого. Поэтому воду розовых озёр иногда называют «водой бессребренников». Лучшая посуда для её хранения – глиняная или простые кожаные мехи. На этом церемония приветствия закончилась, гостям дали несколько часов отдохнуть перед пиром, на котором официальная часть визита должна была продолжиться.

Среди оазиса был поставлен огромный белый шатёр с синими вертикальными полосами. Над шатром развевались красные, белые, чёрные вымпелы. Около пятисот человек пировали в шатре, все сидели на полу, только Йелдар сидел на невысоком стуле, немного выше, чем все остальные, это подчёркивало его положение правителя. Гости утопали в мягких коврах, воздух был заполнен ароматами благовоний, воскуривавшихся тут же в больших чашах на подставках, с чеканенными на них изображениях драконов, птиц, верблюдов, деревьев. Слуги заносили всё новые кувшины с вином, меняли блюда с жареным мясом и хлебными лепёшками. Гаалик, от имени Хунхара, раздавал подарки царю белых номадов и его приближённым. Первыми в шатёр привели самых знатных наложниц и наложников, которых верховный шаман привёз с собой в ставку белых номадов.

– Повелитель, это отпрыски самых знатных родов, что правили на Востоке, до тех пор, пока мой господин Хунхар не вступил туда со своей ратью и не сокрушил их мощь. В знак великого к тебе уважения, он дарит их тебе. – Йелдар едва заметно улыбнулся, но ничего не ответил, лишь слегка кивнул головой, в знак благодарности.

Гаалик продолжил:

– Это Пиа, из рода герцога Бала, её отец погиб, пытаясь остановить наступление моего господина. – Пиа стояла напуганная, дрожала и смотрела по сторонам. Она действительно была красивой девушкой, длинноволосая, с тонким станом. Было неясно зачем такому хрупкому созданию такая тяжёлая судьба. Девушку увели. – А это Климэ, из рода Астатов, её отец и братья были казнены моим господином после того как отказались отречься от Империи и служить ему. На востоке им принадлежали огромные земли с городами и селами, поля пшеницы и сокровищница, богатства которой были несметны. Теперь она твоя, повелитель. – Климэ вела себя иначе, совсем не как Пиа. Она ничего не боялась, и по черноте волос и по взгляду была похожа на пантеру, готовую броситься в атаку, как только увидит, что ловчие допустили ошибку. Увидев её, Арад что-то сказал сидевшему рядом с ним брату и оба хмыкнули, но этого никто не видел. – Это Кубари, её отец, лорд Авитэр, был закопан заживо у стен Наппара. – Кубари еле стояла на ногах. Истощённая, но всё ещё красивая, она уже устала бояться и переживать. Безразличие было единственной эмоцией, присутствовавшей на её лице. Она бы с радостью приняла смерть, если бы представилась возможность. В тот вечер было представлено ещё много несчастных, чьи книги жизни содержали очень несчастливые страницы. Показали самых знатных наложниц. Затем настал черёд оружия, драгоценностей и утвари. Огромные серебряные блюда с изображением солнц, медные котлы с золотыми кольцами, железные треножники, покрытые золотом, мечи в ножнах, усыпанных россыпью драгоценных камней, огромные луки, величиной с человеческий рост, требующие огромной силы, чтобы натянуть их, конская сбруя, украшенная сплавом золота и серебра, десятки метров тканей, самых разных, золотой, серебряной парчи и шелка, атласные ткани десятков расцветок. Подарены были и мастера, уведённые из Империи в рабство, знавшие секреты выделки этих тканей. Кочевники хотели заполучить в свои руки и кузнецов, но их берегли имперские отряды и за всю войну ни один кузнец так и не был пленён кочевниками.

Когда довольно утомительный, хотя и обильный пир закончился, шаман попросил лично переговорить с Йелдаром, с глазу на глаз, ввиду серьезности дела, по которому его прислал Хунхар во встрече, без свидетелей. Хотя формально переговоры должны были начаться на следующий день, Йелдар согласился. Однако он настоял, чтобы при разговоре присутствовал Арад, как наследник. Со стороны Гаалика был только он сам.

– Можешь говорить при нём все, что угодно. Ничего не скрывай. Я не знаю, сколько мне ещё отмерено. Возможно, очень скоро вы должны будете вести дела с ним, в не со мной. – Йелдар стоял напротив собеседника, сложив руки на груди.

– Повелитель, еще раз благодарю за столь высокую честь говорить с тобой сейчас. – Шаман сделал глубокий поклон головой. – Как тв, должно быть уже догадались, предложение союза от моего государя – это не все, с чем я к вам приехал.

– Продолжай. – спокойно ответил правитель.

– Мной движет преданность и искренняя сыновья любовь к господину моему. Она и есть истинная причина моего визита.

– Хорошо.

– Простите, повелитель. Король Хунхар в последнее время очень изменился. Он стал жестоким не только по отношению к врагам, но и к своим подданным, человеческая жизнь для него теперь ничего не значит. Нет более того правителя, который называл вас своим братом и вы принимали это обращение. Мне было видение, что после порабощения Империи, а это случится, поверьте мне, он повернет свои армии против братьев по крови и равных ему по чести, против других кочевников и каганов их. Мне было ужасное видение. Страшный поток из грязной тучи излился сперва на Империю, а потом залили наши земли. Демоны помогают Хунхару. Их нет в рядах орд моего господина, они невидимы, но они помогают ему, они порабощают его тело. Мне не с кем было поделиться этими размышлениями и видением при дворе кагана Хунхара, поэтому я выдумал предлог и прибыл к вам, как к одному из старейших и уважаемых правителей кочевников. Не думайте, что я вас обманываю. Какую выгоду я могу извлечь из такого обмана? Мне бы стоило не отходить от господина и верно служить ему в завоеваниях, тогда бы я преуспел в богатстве и влиянии. Сейчас же я вверил свою жизнь в ваши руки. Можете меня отправить обратно, как подарок моему государю, как предателя, если ваша Мудрость сочтет это верным. Но я не предатель. Близится страшная катастрофа. Возможно, не дерзну вам советовать, выскажу лишь своё мнение, но имело бы смысл даже установить связь с Владарем и предложить ему вместе бороться. Нет, не с моим правителем, но с той силой, что подчинила его. – Всю эту речь Гаалик сказал ровным голосом, неторопливо, но и достаточно быстро. Глаза его смотрели на ковер, расстеленный под ногами. В голове пронеслась мысль: «Интересно, если он решит меня убить, то я погибну прямо здесь или меня все же выведут на улицу, чтобы не запачкать ковер?»

– Да, мы давно следим за успехами Хунхара и поражаемся им. Вначале мы радовались, но по мере его продвижения, по мере укрепления его армии нам все более становилось тревожно. Я говорю о себе и других главах кочевых орд и племен. Особенно поражает та легкость, с которой он берет Имперские города. То, что ты сейчас поведал мне, может быть правдой. За всю историю противостояния Империи и кочевых народов никогда, даже самым великим вождям древности не удавалось столь много завоевать у Империи. Но слов твоих мало. – Во время ответа Йелдара они с Гааликом начали прохаживаться по шатру.

– Государь, только скажи, как мне их подтвердить и я сделаю это сразу, как только смогу.– Гаалик мысленно решил, что сейчас он может отметить свой второй день рождения. То, что Йелдар поверил ему – было действительно чудом.

– Я хочу, чтобы ты прошел испытание железом. В случае успеха я соберу других правителей и ты расскажешь им все то же, что только что говорил мне. Тогда мы примем общее решение.

– Твоя воля, повелитель. Прикажи приготовить все для испытания. – В ответ Йелдар посмотрел на Арада, тот быстрым шагом вышел на улицу. Через полчаса была готова жаровня, в которой лежал кусок толстого железного прута, длиною в тридцать сантиметров, раскаленный до красна. Йелдар и Гаалик подошли к жаровне. Царь белых номадов начал:

– Ты, шаман Гаалик, слуга Хунхара, кагана кочевников Срединных степей, подтверждаешь ли, что твой повелитель во власти духов, что ты действительно так считаешь и видел тому доказательства, что ты не лжешь, но говоришь лишь правду и не имеешь личной выгоды или злого умысла?

– Все что я говорил и скажу об этом – правда.– Гаалик четко произносил каждое слово.

– Если ты лжешь, да покарает тебя Тернги и да сожжет железо твою руку.

– Да будет так, если я лгу. Но, великий Тернги свидетель, что я говорю правду. – После этих слов шаман медленно протянул правую руку в жаровню и взял раскаленный до красна кусок железа. Ни один мускул на его лице не дрогнул. Подержав недого металл в правой руке он переложил его в левую и открыл всем для обозрения правую ладонь. Она осталась невредимой. Из левой руки шамана железо попало обратно в жаровню. Теперь он показывал обе ладони Йелдару, Араду, их телохранителям и лекарю-шаману, которого позвали, чтобы Гаалик не мог действовать обманом на окружающих. Лекарь подошел, посмотрел на ладони Гаалика, протер их настойкой из корней пустынного папоротника, посмотрел еще раз. Такая настойка может раскрыть обман, если кто пытается с помощью духов совершить неправое дело. Потом обернулся к Йелдару:

– Повелитель, он прошел испытание. Его руки невредимы. – Гаалик торжествовал. Ему до этого не раз приходилось видеть, как во время испытания железом люди сжигали себе ладони, и часто этих людей казнили, ведь не прошедший испытание оказывался лжецом и заслуживал смерти.

– Хорошо. Гонцов ко мне в шатер. Пойдем, теперь я тебе верю. – Царь белых номадов вернулся в свой шатер вместе с гостем.

Глава 22. Битва на реке и битва на суше

Владар в своем полевом лагере на берегу Нахавэ в двадцати днях пути от Белды смотрел как соревнуются в боях на мечах лучшие его воины. Небо было чистым и солнца подчёркивали белизну походных палаток, которые будто какие-то огромные животные заполонили берег чтобы погреть под солнцем свои тела.

– Государь, вам можно только позавидовать. Такие солдаты не оставят врагу шансов. – Князь Страмир стоял рядом и также наблюдал за соревнованиями. Сам император был будто рассеян и задумчив.

– Да, они действительно хорошо сражаются. По крайней мере, сейчас, в лагере. Только странно, что до сих пор нам только единожды удалось одолеть нашего врага. С применением военной хитрости. И ни разу в честном открытом бою.

– Ваше величество, будьте уверены, мы просто не дошли до необходимой страницы в книге судьбы нашей Империи. А все, что открыто нашим глазам сейчас – служит для нашей же пользы.

– Это единственное, что мне остается думать. Как далеко находится враг?

– Пока кочевники продвигаются по суше к Наппару. Они появятся у стен города через десять дней.

– Наппар, прекрасный Наппар, лишь недавно восстановленный после землетрясения. Неужели городу опять предстоит разорение… Этого допустить нельзя. – император будто очнулся от долгого сна. – Кто защищает провинцию Наппара?

– Коммит Наппара, князь Хаилим. Под его командованием находится два легиона, еще один должен подойти в ближайшее время с востока.

– Князь Хаилим? Не могу припомнить. Кто он?

– Ваше Величество, он вам хорошо известен. Несколько лет назад именно он убил чудовище, полузверя, получеловека, прятавшихся в лесу Откровения и пугавших местных жителей. Кроме него с чудовищем никто не мог справиться.

– Да, теперь вспомнил. Он хороший воин. Будем молиться, чтобы и в этот раз, он сумел одолеть врага. Отправьте ему письмо от моего имени с пожеланиями удачи и верой в успех его действий. Все же, три легиона – это внушительная сила. Вражеский флот мы сожжем. Не будем пробовать захватить его, пленить матросов, брать на абордаж. Только уничтожение всех кораблей вместе с их командами.

На берегу, рядом с лагерем стали строить множество плотов, на которые сносили хворост, ветки, сухую траву. Все, что могло хорошо гореть. План был простой: внезапно напасть на вражески флот ночью, сжечь его корабли, направив к ним горящие плоты. Однако, в армии начали появляться недовольные. Некоторые говорили, что недостойно воина тайно нападать на врага ночью, но нужно атаковать днем и в открытом бою. Это был тот ропот, которого начало никому не известно, но все видят как он поднимается и силится. Особого внимания никто ему не предавал. Это были обычные разговоры в среде людей, для которых война скорее вид благородного состязания, а не риск жизни и смерти. Жизнью такие воины дорожат, но только если жизнь наполнена подвигами и ради них не жалко отдать свою жизнь и жизнь товарищей, если это умножит славу, пускай даже посмертную. Среди недовольных был также Галсаф, князь императорской крови. Он говорил много, далеко не всегда по делу, но сейчас он говорил именно то, что многие думали. Он не любил императора и только поэтому, поддерживал этот ропот. Ратной славы Галсаф не искал, только если её нельзя было получить за счёт легенд, слагавшихся о каких-либо небывалых подвигах, которые никем, на самом деле, не совершались. Так и теперь он негодовал по поводу «трусливого» плана своего августейшего родственника:

– Даже если мы одержим победу над кочевниками на реке, разве можно будет об этой победе говорить вслух? Что мы отправим в письмах своим родителям и женам? Рассказ о том, как храбро мы сожгли ночью корабли с кочевниками, многие из которых даже не умеют плавать? Да, это повод для торжественного возвращения, триумфального входа в столицу, в Галиар! Впрочем, другого я не ожидал.