Книга о путешествии писца Наара

– Да, сегодня приходил один человек и предложил купить рукопись. – сказал продавец в полосатом халате, кожаных башмаках и маленькой чёрной шапочке квадратной формы. – Мой помощник уже отнёс её одному моему постоянному клиенту, ценителю и собирателю подобных вещей. Сейчас рукопись уже у него и говорить вам нужно с ним. Может, вас интересует что-то из моих товаров? – мужчина провёл рукой по сторонам, показывая на вещи, продававшиеся в лавке. Помещение было небольшим, но там помещалось неимоверное количество всяких вещей: блюда, статуэтки, одежда, оружие, банки со снадобьями и зельями, музыкальные инструменты. От обилия этих вещей, многие из которых были старыми, в небольшой комнате стоял неприятный тяжелый запах.

– Спасибо, не сегодня. А где найти твоего покупателя – ценителя рукописей? – Кедир хотел скорее выйти на свежий воздух. Продавец замялся, рот скривился в ломаную линию, брови стрелкой устремились к носу.

– Найти его не сложно. Вообще я не рассказываю таких вещей незнакомцам, но вы же всё равно так просто не уйдёте, как я догадываюсь.

– Не уйдём. Нам очень нужно.

Торговец вздохнул.

– Это уважаемый Закхаль, один из самых богатых людей в городе. То что вы ищите, возможно, у него. – Лавочник сложил руки на груди и натянуто улыбнулся. На этом разговор был закончен. Друзья поблагодарили лавочника и вышли на улицу.

– У вас в Наппаре всегда было в порядке вещей торговать краденым? Вы с продавцом как-то буднично беседовали о краденых вещах. – Кавэд был удивлён тоном и предметом беседы.

– Монах, может быть, ты не знаешь, но в любом городе торговля краденным в порядке вещей. Где-то более явная, где-то менее. В Наппаре она усилилась после землетрясения. Много домов оказались разрушены, оставлены. Это та почва, на которой процветает мародёрство. Где мародёрство, там и торговля краденым. Но это не самое важное для нас. Куда хуже то, что рукопись оказалась не у простого человека. Я никогда с ним не встречался, и слухи о нём совсем не заставляют искать такой встречи.

– Ну, слухи, это прежде всего слухи. Верить им не всегда нужно.

– Боюсь, что в данном случае слухи имеют под собой основу. Закхаль действительно один из богатейших людей Наппара. Он за гроши скупал землю и разрушенные дома, которые на ней стояли, потом продавал камень с них, для восстановления города, участки земли сдавал в аренду, для городских нужд. Самое главное, что всё было законно. Закхаль – один из тех предприимчивых людей, что могут обратить человеческое горе в свою прибыль. Но это не всё. Он нём правда ходят самые неприятные слухи. Его обвиняют в чёрной магии и людоедстве, оргиях, коллекционировании монстров, которых ему доставляют со всех концов света. Однако никто ничего не видел. Поэтому, есть надежда, что слухи только слухи и нам предстоит встреча с обычным подлецом, пускай даже богатым. Говорят, для избранной публики иногда он устраивает нечто вроде гладиаторских боёв, где наёмные воины сражаются с теми тварями, что содержатся в подвалах его дома.

– Но это же всё только слухи, так? – Наар спрашивал с надеждой в голосе.

– Да, это всё только слухи. Я не знаю, откуда они берутся, но об этих делах знает каждый в городе, кто хоть что-то слышал о Закхале.

– Словом, мы смело можем ожидать всего, что угодно. И не нужно будет ни чему удивляться. – подытожил Наар.

– Да, если в кратце, то так. – Кедир задумался. – Ну хорошо, уж если я с вами этот путь начал, то пойду дальше.

– Никто от тебя ничего такого не требует, Кедир. Мы сами можем пойти к этому Закхалю.

– Нет. Это был бы подлый поступок с моей стороны. Честнее было бы тогда швырнуть Вас в реку и смотреть, выплывете вы или нет. Пойдёмте.

Они шли около полутора часов, возвращаясь в центральные кварталы города. Закхаль жил в большом трёхэтажном доме, отделанном чёрным камнем, фасад здания, выходивший на улицу, был похож на скалу. У ворот стоял привратник, облокотившийся на кованую решетку, защищавшую большие ворота, делившие высокий чёрный забор на две половины. Присмотревшись, в них можно было увидеть небольшую калитку, человеку среднего роста нужно было нагнуться, чтобы пройти в неё. Окинув взглядом громаду здания, прищурив глаза от неприветливого чёрного цвета, блестевшего на солнце, Наар обратился к Кедиру:

– Ты всё ещё можешь не идти.

В ответ Кедир только молча кивнул головой, потом сказал:

– Теперь слушайте меня. Говорить с Закхалем буду я. Вы открываете рот, только если он к вам обратится.

Стражник лениво повернул голову в сторону подошедших, более ни одна мышца в его теле не напряглась. Человек отдыхал.

– Пусть хозяину передадут, что Кедир, начальник стражи караванов просит почтенного Закхаля принять его с друзьями.

Привратник вновь лениво повернулся, протянул руку сквозь прутья решетки и постучал в шершавые, потрескавшиеся под солнечным зноем доски ворот. Открылось маленькое окно, в половину человеческого лица, в него показался другой слуга. Они перекинулись парой фраз и второй слуга исчез, окно закрылось.

– Подождите. – это был весь ответ. Через пару минут привратник постучал ещё раз, открылась дверь, привратник вошёл. Друзья уже решили, что они тоже могут войти, но их не приглашали и вообще было непонятно, помнят о них или нет. Через некоторое время привратник появился снова, уже с табуретом, который поставил на том месте, где он недавно стоял, облокотившись на решетку перед воротами. Сел на табурет и небрежно бросил в сторону ожидавших:

– Проходите. – В этом слове было столько пренебрежения, что всем троим захотелось дать наглецу хорошую оплеуху, но ситуация не позволяла отдать ему должное. Пройдя в небольшую дверь, открывшуюся в воротах, гости оказались под аркой, хотя ожидали, что попадут во двор. В самой арке, слева и справа, в стенах, были сделаны двери, но не главные, а для прислуги. За аркой располагался двор, вымощенный мрамором и с мраморным фонтаном в центре. Камень двора и фонтана казался ещё более белым на фоне чёрного камня, которым был облицован дом. К гостям подошел человек и пригласил их пройти за ним: «Хозяин ожидает». Все четверо прошли центральный двор с фонтаном, какие-то хозяйственные постройки и вышли в сад, в котором росли апельсины, гранаты, виноград, персики, лимоны, десятки видов цветов. В ноздри ударили ароматы летнего сада, запахи сливались друг с другом и получался едва не сладкий дурман. Доносился звук ручья, хотя самого источника гости не видели. В центре сада, если это действительно был его центр, находилась деревянная резная беседка, в форме восьмиугольника. Её стены составляли деревянные панно, будто сплетённые из тысяч нитей паутины, украшенные тонкими линиями серебра и золота. Внутри беседки, за низким столом, на невысоком диване сидел человек и пил напиток из корня Друса, держал в руках тонкостенную стеклянную чашку, с нарисованными на ней хищными дикими зверьми. Он был одет в белые льняные штаны и свободную белую льняную рубаху до колен. Ступни были скрыты под мягкими чёрными туфлями на кожаной подошве, расшитыми серебром. Мужчина сидел на диване, поджав под себя ноги, как иногда сидят номады в своих шатрах. Это и был Закхаль. Он жестом пригласил друзей присесть рядом с ним за столом и приказал слуге принести ещё напитка из корня Друса.

– Вы же не будете против разделить со мной удовольствие? Великолепный напиток. Только вчера получил порошок для его приготовления, из восточных провинций Империи. Он великолепен! – хозяин дома улыбался и, казалось, даже был рад видеть нежданных гостей. – Я пробовал выращивать друс здесь, у нас в провинции. Растёт, но вкус другой, не такой насыщенный.

– Почтём за честь и с удовольствием выпьем. – Ответил Кедир.

– Ну вот и славно. Кедир, рад тебя видеть. Ты ко мне раньше никогда не заходил. Хотя, ко мне в гости люди особо не стремятся, приходится их самому приглашать. Чем я могу тебе, или вам, помочь? Ты ведь не по своему делу пришел, раз с друзьями из другого города. Ведь они не из Наппара?

– Да, уважаемый Закхаль, они не из Наппара. Благодарю, что нашли для нас время. – Кедир говорил очень уверенно, с почтением, но без самоунижения. Наар даже восхитился такой манерой разговора. – Я правда, пришел просить не для себя. Мои друзья – учёные каттавы из Таирасса. Священник и монах. Они прослышали, что у вас есть коллекция редких рукописей, также у вас хранится много древностей, у вас есть к таким вещам вкус. Это известно всему Наппару. Совсем недавно, юный каттав по своей человеческой немощи, каттавы ведь тоже люди, потерял очень ценную для него рукопись, её украли. Мы пытались найти её во многих лавках города, но безуспешно. Тут я вспомнил о вас. – Кедир решил не выдавать торговца древностями, всё же, было не ясно, чем для него это может обернуться. Воин сидел прямо напротив хозяина дома, поджав под себя ноги и положив руки на колени.

– Человеческой немощи… – Закахль улыбнулся. – Будь я более любопытным, обязательно расспросил бы юношу об этой немощи. Но я не любопытен. Что же касается рукописей, то сегодня я как раз одну приобрёл. Но она ничем не примечательна, я купил её скорее из желания купить, чем из желания включить её в свою библиотеку. Я покупаю много всяких вещей. – Закхаль хлопнул три раза в ладоши и тут же, будто из воздуха, появился слуга. – Принеси рукопись, что я купил сегодня.

Через несколько минут слуга вернулся и Наар сразу узнал рукопись, ещё вчера, а может и сегодня утром, бывшую при нём. Это была его рукопись, которая теперь, по каким-то нелепым, едва не фантастическим причинам, ему не принадлежит. Закхаль протянул манускрипт писцам.

– Пожалуйста, смотрите.

Наар взял манускрипт в руки, начал листать. Сомнений не было, это его рукопись, та которую дал ему наставник Захарта.

– Что Вы скажете? Имеет она ценность?

Наар закрыл рукопись, положил на стол.

– Имеет, без сомнения. Боюсь только, что она могла стать ещё ценнее, как всякая вещь, принадлежавшая выдающемуся человеку. Сейчас она принадлежит Вам и это делает её ещё ценнее. – Юноша не был до конца уверен в правильности того, что решил польстить сильному собеседнику, но решил, что хуже едва ли сделает.

– Мой юный гость, каттав. Позвольте дать вам совет: никогда не льстите. Лесть – оружие ненадёжное. Если вашего соперника можно одолеть лестью, то это не соперник. Если же лести он не поддаётся, то вы только себе сделаете хуже. Я правильно понял, что вам бы хотелось получить эту рукопись?

– Да, если вы считаете это возможным. – Здесь вновь заговорил Кедир.

– Возможно. Только скажите, чем она так ценна? Что в ней важного? – вопрос был ожидаемый, но ни Наар, ни Кедир не могли придумать никакой лжи, после которой не пришлось бы снова лгать. Поэтому Наар сказал правду, какой бы неубедительной она не была.

– Эта рукопись дорога мне, так как связана с памятью об одном близком человеке. Если я получу вашу рукопись, то у меня будет хоть что-то, напоминающее о нём, а сейчас нет ничего. Это память о моём наставнике. – Взгляд Закхаля был похож на лезвие бритвы, пока юноша говорил, хозяин дома, казалось, резал его на куски и каждый внимательно осматривал, изучал.

– Ну что ж, вы можете взять у меня рукопись. Но мне хотелось бы получить что-нибудь взамен. Как думаете, что это могло бы быть? – вопрос заставил гостей сдвинуть брови и наморщить лбы.

– Почтенный, не нам называть цену. – Кедир ответил и улыбнулся. Повисла тишина в которой хорошо было слышно жужжание пчёл, собиравших нектар с росших рядом цветов.

– Вы понимаете, что деньги мне не интересны. По крайней мере, та сумма, которая могла бы меня заинтересовать, едва ли у вас найдётся, а заставлять вас искать её я не хочу. Надеюсь, я не обидел вас этим замечанием, уважаемые каттавы? Наар, не обидел я вас? Ведь ваше имя Наар?

– Да, господин, меня зовут Наар и вы нас не обидели.

– Я предлагаю не купить рукопись, а выиграть вам её у меня. Что Вы на это скажете?

– Соглашусь. Тем более, что выбора у меня нет.

– Отлично. – улыбнулся Закхаль. – Поймите, я не тому радуюсь, что у вас, как вы сказали, нет выбора. Он есть, вы вольны уйти. Но решили играть. Я радуюсь предстоящей игре. Есть ещё одно предложение. Нужно сделать игру интереснее. Со своей стороны я ставлю рукопись. А что будет с Вашей стороны? – этот вопрос поставил друзей в тупик. Они немного посовещались и Наар неуверенно произнёс:

– Ну, мы можем поставить наши приборы для письма и деньги, что у нас есть. – ответом на такое предложение был смех Закхаля.

– Нет. Так не пойдёт. Ещё раз прошу меня извинить, но это слишком скучно. Приборы для письма я тоже не считаю чем-то таким, что могло бы быть мне интересным. Просто в моей голове появилась идея, которая не даст мне теперь покоя, если я не попробую её реализовать. Кедир, ты пришёл просить за этих двух человек, сказав, что они твои друзья, верно?

– Верно. – Твёрдо ответил воин.

– Поэтому будет справедливо, если ты и дальше примешь участие в их судьбе. Суть моего предложения такова. Несколько раз в месяц, я, для самых почтенных людей нашего города, устраиваю зрелища. Состязания, бои. Ты, должно быть, слышал о них?

– Да, слышал. – Лицо Кедира стало очень серьёзным, сосредоточенным. Разговор, похоже, пошёл не так, как он предполагал.

– Хорошо. Через три дня, на четвёртый, назначены состязания. Если Наар проиграет, то Кедир будет участвовать в этих боях. Я очень добр, даю вам второй шанс. Если сейчас Наар проиграет, то Кедир сможет выиграть рукопись на арене, уже в игре другого рода. Более того, я дам вам рукопись и денег. Но есть риск. В боях участвуют профессиональные бойцы. Иногда противником может быть не человек, а животное. Разные звери со всех окраин Империи. Очень интересные состязания. Кедир, ты всему Наппару известен как первоклассный воин, мечник, копейщик, лучник, конник. Ты едва не уникален. Твоё участие сделает честь любому мероприятию подобного рода. Что вы скажете о моём предложении?

Кавед с Нааром смотрели на Кедира. Тот посмотрел на них, потом на Закхаля. Рот воина скривила улыбка, в глазах загорелся огонёк. Как зверь чует добычу, так и он почуял опасность. Но избегать её он вовсе не собирался. Она манила его.

– Я не буду играть. – Медленно, выговаривая каждое слово вдруг произнёс Наар.

– Он сыграет. – Тут же перебил его Кедир. – Ты сыграешь. – Обратился он к юноше.

– Договоритесь между собой. Потом опять будут говорить, что Закхаль вынуждает поступать так или иначе. Ваше решение должно быть добровольным. – Хозяин дома развёл руки в стороны, демонстрируя негодование.

– Он непременно сыграет. – повторил воин и жестом руки показал писцу, чтобы тот не возражал. – Это решение в большей степени касается меня. И я его принял. Ты сыграешь. Обо мне не переживай.

– Чувствуется настоящий мужчина. Сила и ответственность. – Ты никогда не состаришься, если будешь делать выбор в пользу испытаний, Кедир. В этом секрет молодости. Иначе жизнь однообразна и скучна. – Закхаль был весел и приказал принести ещё фруктов и курительных трубок с водяным фильтром, кальянов. Даже когда гости сказали, что не курят, он не расстроился и решил курить один.

Наар растерялся.

– Хорошо, Кедир. Ты решил. Во что будем играть?

– В «жатву». Умеешь?

– Умею. Но последний раз играл очень давно. – юноша не договорил ещё фразу, как принялся вспоминать правила игры, чего сделать ему никак не удавалось.

– Тогда напомнить правила будет не лишним. В лунках на игральной доске мы раскладываем семена. Их роль выполняют камешки, потом из первой лунки мы засеиваем поочерёдно все последующие. Потом начинаем собирать посев, начинаем жатву. Из последней лунки, в которую игрок бросил семя он забирает все семена. Ходим по очереди. Выигрывает тот, кто соберет больше всего семян к моменту, когда все лунки будут пусты. Правила ясны?

– В общих чертах. Окончательно я их вспомню во время игры.

– Смело. Может, справедливее было бы играть на твое, Наар, участие в гладиаторских боях. Но я решил, что раз вы друзья, то должны друг другу помогать, крепить свою дружбу, так сказать. Словом, мне кажется, что играть на участие Кедира интереснее. Да и бои с ним, кажется, будут интереснее и… длительнее. – Хозяин дома дважды ударил в ладони и появился тот же слуга, что приносил манускрипт. – Принеси нам доску и кости для игры в Жатву. – Слуга исчез, а через несколько минут на столике в беседке лежала резная, инкрустированная драгоценными камнями доска для игры. Роль семян, исполняли жемчужины, кусочки золота, бриллианты и изумруды, топазы, размером с большую горошину. За такой набор можно было купить один или даже два городских квартала со всеми постройками и мебелью в этих постройках. Было неясно, чему больше удивляться, мастерству резчика или дороговизне материалов. Закхаль с явным удовольствием следил за восторженными взглядами гостей, восхищавшихся набором для игры.

– Не бойтесь, вещь эта хоть выглядит хрупко, но вполне утилитарная, сделана для игры. Она уникальна, такой больше ни у кого нет. Я люблю уникальные вещи. Так что давайте начнём. Прошу тебя, Наар, начать первым. – юноша не стал отказываться и спорить. Жатва началась.

Играли около сорока минут. Закончил игру Закхаль. Было похоже, что игроки собрали одинаковое количество семян. Но их нужно было пересчитать. Пересчитывали два раза. У Закхаля оказалось на три семени больше. Хозяин дома оказался человеком азартным и предложил Наару отыграться, тот согласился. Вновь казалось, что семян каждый собрал одинаковое количество. При пересчёте оказалось, что Закхаль собрал на два семени больше. Наар проиграл.

– С тобой было интересно играть. Я был бы рад сыграть ещё как-нибудь, если будет желание. Спасибо, что зашли. Вы скрасили мой день. А вообще, если вы не против, то мы могли бы все вместе пообедать. Что скажете? – Закхаль пребывал в отличном расположении духа. Ни словом не обмолвился о выигрыше, но всем было ясно, что долг отдавать придётся. Обедать друзья отказались, сославшись на несуществующие дела. Хозяин дома отпустил их, не без сожаления и лишь перед самым уходом гостей попросил Кедира зайти к нему снова через два дня, вечером третьего. Будет разговор о боях. Когда трое мужчин оказались за воротами, первым словом Наара было:

– Прости. – Он обращался с к воину.

– Это ни к чему. Извинения мне не нужны. Я сам согласился на такие условия. И согласился не перед игрой, а когда начал вам помогать. Хотя в тайне я всё же надеялся, что ты выиграешь. Теперь куда важнее узнать подробности о предстоящих боях. Сам я о них знаю как-то слишком мало. Но мне известны люди, которые могут знать об этих боях больше.

– Как же мерзок этот Закхаль. – Заговорил молчавший до этого Кавэд. – Ведь он же наверняка знал или, в крайнем случае, должен был понять, что рукопись наша.

– Да если бы ты сказа ему, что он покупает краденое, тебя вышвырнули бы из его дома быстрее, чем ты бы успел договорить эту фразу. И хорошо, если бы просто побили при этом. С такими людьми многие вещи своими именами лучше не называть, а ещё лучше вовсе не замечать. – Злился Наар.

– А меня едва не колотило от его наглости, подлости, самодовольства. Поэтому молчал. – Горячился Кавэд. – Может, поэтому я и в скит ушёл, чтобы всего этого не видеть. Едва не благодетеля из себя корчит!

– Ну, то, зачем ты подался в скит, может, даже ты сам не знаешь, только Сефер. А подлость Закхаля и меня раздражала. Но мы перед ней не беззащитны. Я потому и согласился на его ставку, чтобы показать, что у нас тоже есть сила. Даже не имея тех денег, что есть у него, мы можем играть с ним на равных. – Спокойно говорил Кедир. – А если бы мы просто развернулись и ушли – это было бы поражение.

– Но, ты же можешь погибнуть из-за того, что тебе не нужно. Порог его дома ты переступил честным наёмным воином, а на улицу вышел гладиатором.

– Ладно, довольно разговоров об этом. Вы не обижайтесь, но сейчас вы кудахчете как куры, уважаемые каттавы. – Эти слова прервали разговор, писцы замолчали, но было неясно, почему, то ли от того, что священники обиделись, то ли от того, что действительно, разговор был исчерпан. Кедир вёл друзей к лагерю наёмников. «Лагерь наёмников» – это только название квартала среди горожан, на самом деле там не было никакого лагеря, просто много зданий и стадионов для верховой езды, стрельбы из лука, боёв на мечах, копьях, рукопашной борьбы, бараки, бани, оружейные магазины и мастерские. И, конечно, свои трактиры, где одни и те же женщины задешево продавали вино и любовь. В квартале мог тренироваться любой желающий, имевший деньги, чтобы платить наставникам, или знакомых, готовых тренировать его бесплатно. Жизнь на улицах лагеря кипела днём и ночью, даже перед рассветом, когда в других районах города на несколько часов улицы заполняет тишина, в лагере жизнь не замирала, мастер всегда ковал новый клинок, а воин упражнялся в своём искусстве. Этот район будто не знал разрушительного землетрясения, едва не уничтожившего остальной город.

В одном из внутренних дворов, пройдя через ворота в высокой стене, покрытой толстой черепицей, друзья увидели около пятнадцати пар мужчин, тренировавшихся в боях на мечах. Шесть человек, немного в стороне от них, отрабатывали друг на друге приёмы рукопашного боя. Кедир искал кого-то взглядом среди них. У стены, на стогу сена сидел человек. Он отдыхал, облокотившись на стену. Кедир направился к нему, за воином последовали каттавы. Когда до человека оставалось метров тридцать, он сам заметил троих друзей и поднялся к ним на встречу.

– Кедир, старина, рад тебя видеть! Слышал, ты недавно вернулся из путешествия? Рассказывают, что на вас в пути напали, но у тех ребят добыть ничего не получилось. Только потрепали вас немного. – мужчина улыбался и, по виду, действительно был рад видеть Кедира. – Ты пришел тренироваться или тренировать? – Jн посмотрел на писцов.

– Для начала я пришел поговорить. Знакомься, это мои друзья, я познакомился с ними, как раз в том самом караване, о котором ты слышал. Это Наар – он писец каттав, а это Кавэд – он писец, но кроме того, ещё и монах. Только не ясно, бывший или настоящий. А это мой друг, Сарбэл, один из лучших бойцов на мечах, что я знаю. – новые знакомые подняли руки вверх, так чтобы раскрытые ладони были на одном уровне с лицом. Это был знак дружелюбия, то есть каждый показывал, что у него в руках нет оружия.

– Рад знакомству. – Ответил Сарбэл.

– Взаимно. – Сказали каттавы.

– Теперь по делу. Скажи мне, что ты слышал о гладиаторских боях, что иногда в прежнем гимнастиконе устраивает Закхаль? – Кедир испытывающе посмотрел на друга. Именно испытывающе, потому что честно отвечать на такой вопрос согласился бы не каждый. Сарбэл сдвинул брови и хмуро посмотрел на Кедира.

– Зачем ты задаешь мне такие вопросы? Сам ведь хорошо знаешь, что участие в гладиаторских боях незаконно. А я зарабатываю ремеслом наёмника только в тех рамках, которые позволены Уложением Империи. Святая буква закона не может быть нарушена, спроси у своих друзей, они мне об этом расскажут ещё лучше, чем я. – Сарбэл перестал хмуриться и уже с улыбкой посмотрел на писцов.

– Согласен, дорогой друг, с каждым словом твоим согласен. Ещё я знаю, как ты уже лет с девяти проникся священным трепетом к букве закона и с тех пор этот трепет тебя не отпускает. Я даже скажу, что больше тебя, его чтут только хранители закона, следящие за его соблюдением жителями Империи. Те самые хранители, которые не пропускают ни одного гладиаторского боя и делают едва не самые высокие ставки среди зрителей. – Весь этот монолог своего собеседника Сарбэл делал вид, что увлеченно рассматривает свой меч и сдерживал смех.

– Ладно, основное, похоже, ты и так знаешь. Спрашивай, я отвечу. А зачем тебе вдруг понадобилось это вообще?

– Постой. Обо всём по очереди. Ты знаешь, кто участвует в этих боях? Только люди? Или животных он тоже стравливает?

– И люди, и животные и людей на животных натравливают, и животных на людей. Бывает, одного против десятерых могут поставить, а могут толпы бойцов стравить. Зависит от того, что хочет Закхаль гостям показать. Ну и, конечно, как он к тебе относится, если вдруг так случится, что он тебя знает лично. Но это бывает редко.

– И часто кто-то из бойцов гибнет во время боя? Ведь, как я слышал, толпа решает оставить бойца жить или нет.

– Да, ты правильно слышал. Но толпа почти всегда одержима убийством. Закхаль иногда пытается спасти проигравшего. Особенно, если тот хороший боец, но это ему редко удается. Толпа жаждет крови куда больше, чем те, кто сражается на песке арены. Кроме того, часто бывают такие бои, когда победитель не может дать толпе насладиться унижением проигравшего и сам наносит тот удар, что лишает жизни.

– И что, у толпы нет любимцев? Неужели она жаждет крови всякого, кто выходит на бой?

– Честно скажу, я не знаю ни одного бойца, кто бы был любим всеми.

– А кто в толпе? Кто зрители?

– О! Зрители… Часто там можно увидеть тех, кого называют «лучшие люди» города. Члены Синклита провинции, купцы, первосвященник, библиотекари. Кстати, только там можно увидеть самых дорогих куртизанок Наппара. Словом, как ты уже сказал, там будут многие из тех, кто должен следить, чтобы такие вещи не происходили. Встретишь их в городе – все почтеннейшие люди. Но у арены они все будто одержимы.