Книга о путешествии писца Наара

– А могут на нас сегодня напасть?

– Могут. – Погонщик, крепкий, загорелый мужчина средних лет, с чёрными курчавыми волосами и золотой серьгой в ухе отвечал, но всем своим видом выказывал безразличие. Было похоже, что он составляет один организм с бредущим под ним верблюдом. – Вчера могли напасть, завтра могут напасть. Здесь не угадаешь.

Кавэд заметил след от шрама на спине погонщика. Рубец от давней раны будто выполз на шею из-под одежды.

– А ты как думаешь?

– Я никак не думаю. Я погоняю верблюда. Если бы я весь путь думал о нападении или просто об опасностях путешествия, я бы с ума сошёл. Монах, переписывай алфавит. Будет больше пользы.

– Спасибо. – Кавэд оскорбился таким ответом. Ему показалось, погонщик ответил неоправданно грубо.

Третья ночь прошла в одной длинной каменной постройке, тоже бывшей укреплением. Там ютились люди и животные. Путешественники запомнили жуткий смрад, при котором никак нельзя было уснуть, пришлось спать на улице, благо позволяла погода.

Четвёртый день пути проходил спокойно. Друзья начали думать о дальнейшем маршруте, после Наппара.

– Слушай, – Кавэд хотел сказать что-то другу, но закончить мысль не успел. Один из погонщиков протрубил в сигнальный горн предупреждение об атаке на караван. Верблюдов сразу начали составлять в круг. Охранники рассредоточились для обороны. Всё делалось без паники, спокойно. Как если бы нападения ждали именно в этот момент и именно от этой банды. К каравану быстро приближалось облако пыли, в котором без труда можно было узнать отряд грабителей на конях. Лучники из числа охранников несколько раз выстрелили в атакующих, убив с десяток и ещё столько же ранив. Приблизившись, всадники метнули копья во врагов, некоторые начали стрельбу из луков. Всего их было около сотни или немного меньше. Одежда была каким-то тряпьём, грязным и пёстрым. От них воняло потом, грязью и кровью. Во рту вместо зубов были гнилые пни и как они ими могли есть для Наара так и осталось загадкой. Лица в шрамах. Не люди, а порождение Малака. Погонщики и купцы тоже достали мечи, кто-то пращи, начали обороняться. Кто-то протянул меч юному каттаву.

– Сражайся! – Наару сунули в руки меч, но вместо того, чтобы пойти на врага, каттав сделал несколько шагов вглубь импровизированной крепости.

– Но я не умею! – юноша растерянно смотрел на погонщика, давшего ему меч.

– Это не мне объясняй, им! – крикнул погонщик и увидел, что приближается ещё человек двадцать пеших разбойников.

– Не жалейте сил, только отбейте нападение! Мы вознаградим Вас по чести! – кричали неистово купцы, чей товар вот-вот мог попасть в руки грабителей. Тут Кавэд, стоявшйи рядом, выхватил меч из рук своего мятущегося приятеля и бросился на нападающих, которые едва не опрокинули одну из телеги не разрушили укрепление. Убить он никого не смог, но само появление ещё одного бойца, пускай даже не очень сильного, помогло оборонявшимся сдержать натиск врага на том участке обороны. Нападение длилось недолго, около четверти часа, обе стороны потеряли убитыми много людей, но нападавшие не смогли сходу овладеть караваном, а длительные бои разбойники не вели, они не регулярная армия, не имеют навыка продолжать длительную атаку. Если видят, что потенциальная жертва даёт отпор – бегут. В итоге бандиты были вынуждены отступить. В караване было около ста пятидесяти человек при семидесяти верблюдах и пятнадцать телег, которые тащили верблюды из числа тех семидесяти.

– Куда только смотрит Народный Синклит провинции? – негодовал высокий, крупный купец в плотном тёплом халате и красном колпаке на голове. – Такие нападения стали уже едва не нормой.

Ему ответил начальник охраны, ехавший рядом. Жилистый, но на первый взгляд хлипкий мужчина. Было в его чертах даже что-то женственное, хотя в характере и в поведении ничего женственного он не имел.

– Раньше нападений почти не было. Они участились в последний месяц из-за вторжения варваров на Запад Империи. Бандиты почувствовали, что они теперь не главная проблема и пользуются ослаблением внимания к себе. Но с каждым разом их нападения всё труднее отбивать. Их становится больше и они наглеют. – Мужчина произнёс фразу и вытер свой меч об одежду одного из нападавших. Сам её хозяин остался лежать на земле.

– То есть, вы хотите сказать, что они могут вернуться? – Кавэд не мог оставаться в стороне от такого разговора. Тем более, у него теперь было поцарапано плечо и он ощущал себя полноценным участником драки. Для себя монах решил, что принял боевое крещение, хотя сражался из необходимости, а не для бравады отвагой и посредственным владением оружием.

– Боюсь, что могут. – Ответил начальник охраны. – А ты, кстати, неплохо сражался, для монаха. Не ожидал.

– Ну, монахом я стал не сразу. – тут Кавэд замолчал, будто решал, добавить что-то к этим слова или нет. – Однако, особого успеха в боях на мечах не показывал никогда.

– Тогда это тем более неплохой результат! Немного потренироваться и ты будешь драться не хуже моих ребят. Они, конечно, не самые лучшие мечники в Империи, но тоже кое-что умеют. А ты, – Воин повернулся к Наару, – бери пример со своего друга.

Наару было очень неудобно. Хотел провалиться сквозь землю, ненавидел себя за трусость.

– Извините, не знаю, что на меня нашло.

– Ничего, бывает. Страшно каждый раз, но важно однажды сделать шаг вперёд. Тогда бой не покажется уже таким страшным. Меня зовут Кедир. Если хочешь, я покажу тебе пару приёмов атаки и защиты для меча. Простых, но эффективных. – На это предложение Наар согласился.

Так караван вновь выстроился в походный порядок и отправился в дальнейший путь. Задержка в пути составила несколько часов, из-за этого на место ночлега прибыли поздно ночью. Ночевали в огромном доме, разбитом на две половины, как и другие постоялые дворы, для животных и для людей. Этот дом был обнесён каменной стеной. Постоянно там находились пятнадцать человек. Перед сном Кедир, начальник охраны каравана, как и обещал, показал каттавам несколько приёмов фехтования на мечах. Охрану на ночь решили оставить усиленную, по сравнению с тем, какую оставляли обычно. Но бандиты второй раз не напали. Возможно, нашли более лёгкую добычу или просто решили больше не пытать счастья. Проведя в дороге ещё шесть дней, караван, вечером десятого дня пути, как и было рассчитано, пришёл в Наппар.

Наппар, хоть и был центральным городом провинции, уступал по красоте многим другим городам Империи, даже не имевшим статуса столицы провинции. В сущности, в нём не было ничего примечательного. В добавок ко всему, недавнее землетрясение разрушило много городских построек. Некоторые здания восстанавливали, на месте других ещё высились развалины, камни, доски, брёвна. Среди этого мусора жили бездомные, крысы, бродячие собаки и кошки. Таких обитателей было немного, но они встречались. Городской пейзаж был грустным, но настрой наппарцев, их видимое трудолюбие, любовь к городу, который они восстанавливали – всё это делало пребывание в Наппаре приятным и даже радостным. Видя то, с каким воодушевлением трудятся люди, хотелось начать им помогать. Стать рядом и разбирать завалы.

– Что здесь произошло? – Наар обратился к Кедиру, а потом продолжил оглядываться по сторонам.

– Как? Неужели Высокие горы столь высоки, что до Оринтской провинции не доходят новости из-за другой стороны хребта? Совсем недавно, пару месяцев назад, здесь произошло одно из мощнейших землетрясений за всю историю Империи. Несколько десятков тысяч человек погибли. Говорят, что это Малак со своими тварями пытался подняться в этот мир. Я в такое объяснение не верю. Многие верят, а я не верю.

– Ну, не все должны верить тому, что написано. Хотя это было бы прекрасно. – Спокойно ответил юноша. Кедир, казалось, был немного удивлён таким ответом. Наар продолжил. – Конечно, каждый каттав хотел бы, чтобы все верили. Но заставить верить невозможно. Тем более, если такие люди сами по себе зла не делают, а делают добро от всего сердца, не потому, что боятся гнева Сефера.

– Это правильно, но почему люди должны верить, если никто не видел тварей, Сефера, Малака? Почему люди должны верить в то, что это – правда, а рассказы перед сном, что мне мама с бабушкой рассказывали – вымысел? Вы сами почему верите?

– Я верю потому что получаю ответы на вопросы, которые перед собой ставлю и на те, которые встают передо мной сами собой, пока я просто живу. В определённом смысле, эти ответы – мой выбор. Ведь другие люди выбирают друге ответы. – Чётко, будто чеканя слова, ответил Наар.

– Да, я согласен с другом. Я тоже сделал свой выбор. Только я ещё и монашество выбрал. Хотя сейчас я тот ещё монах. – Кавэд осмотрел себя и задумался. Сомнение начало беспокоить его ум: правильно ли он сделал, что оставил скит?

– Кавэд, вот это для меня совсем непонятно. Из тебя мог бы получиться хороший воин. И жизнь твоя была бы куда интереснее. Ты же выбрал… – воин замолчал, задумался. – Не буду говорить, что ты выбрал, то как я это называю, может тебя обидеть. Ладно, прекратим этот разговор. Не уверен, что мы сможем понять друг друга. Скажите лучше, что вы в Наппаре делать будете? Или вы проездом?

Наар не мог понять почему именно, но ему стало очень неприятно, когда Кедир так резко сменил тему. Кавэд же напротив, был рад, что тема закрыта, боялся, что начнут осуждать его «бегство» из скита.

– Мы проездом. Из Наппара, дальше в Бэлду, а там по реке Нахавэ вверх по течению и дальше до Галиара. Идём к Белому побережью Восточного моря.

– Далёкий путь. Сегодня я предлагаю вам отдыхать. Купцы, чьи жизни и товары мы защищали, обещали щедро отблагодарить нас за спасение. Они должны устроить большой пир, этим хитрецам так будет менее затратно, чем давать денег каждому солдату. А солдатам всё равно, они пропивают деньги в любом случае.

В одном из трактиров Наппара Наар, Кавэд, и Кедир нашли знакомых и друзей по каравану. У Кедира ещё были дела в караванном дворе, поэтому к началу праздника гостям прийти не удалось. Вино и пиво, настойки, лились там рекой и уже давно. Наару казалось невероятным, что купцам дешевле угостить всех, чем заплатить всем.

– А купцы специально сохраняют свои богатства, чтобы потом спустить их в кабаках и трактирах? – произнёс юноша, окидывая взглядом веселящихся вокруг. Но ответа не услышал. Толпа увидела, как вошел Кедир, начальник охраны каравана и бурно его приветствовала криками, свистом, хлопками в ладоши. Он был любим всеми и отвечал взаимностью.

– Дайте ему пива! И тем двоим, что с ним пришли. – Выкрикивал кто-то из толпы.

– Да мяса жареного с хлебом! – вторил ему второй голос. Пир получался на славу. Одни уже танцевали, другие ещё пели. После нескольких часов праздника гости начали засыпать прямо в трактире, на лавках и стульях, за столами.

Утром Наар проснулся с болью в голове. Рядом сидел Кавэд, вид у него тоже был болезненный.

– Похоже, мы вчера перебрали – монах обнимал голову. – Это Сефер наказал за дурость. Коварное зелье…

– Воды бы… Здесь пиво не такое мягкое, как у Уадура. И вино, и настойки…

– Как ты себя чувствуешь, юноша? – Кавэд не мог без улыбки смотреть на приятеля. – Похмелье?

– Наверное. Поздравь меня, я, кажется, впервые напился.

– Было бы с чем поздравлять. А вообще, так я удивлён, что сегодня это произошло с тобой впервые. – Кавэд нашёл на столе кувшин с водой, чудом оказавшийся рядом, прямо из него сделал несколько глотков сам, потом протянул другу.

– Я напишу в твою честь гимн и перепишу его сотню раз! – Наару показалось, что это была самая вкусная вода, что он когда-либо пил. По всему трактиру лежали спящие люди. Некоторые из них начинали просыпаться. В целом, заведение было больше похоже на поле битвы, усеянное павшими, чем трактир. Утолив жажду, юноша почувствовал силы продолжить разговор.

– Нет, в пирах я и раньше участие принимал, но чтобы так напиться, это со мной впервые. А ты-то! Тебе не стыдно?

– И не пытайся меня пристыдить. Мне было стыдно уйти из скита. Теперь уже ничего не стыдно. Ладно, будет нам двоим урок.

Оба помятые, с взлохмаченными волосами, они встали из-за стола, за которым спали, стали отряхиваться, чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Наар вдруг почувствовал, что что-то не так. На груди не было рукописи. Уходя от Уадура, писец повязал сумку с рукописью на грудь так, чтобы её было удобно носить. В то же время она незаметно постоянно была рядом с писцом.

– Что такое? – Кавэд по лицу приятеля понял, что произошло что-то неприятное.

– Рукопись пропала. Вчера точно была со мной. Посмотри ещё ты у себя. Мало ли что. – Наар растерянно хлопал по карманам, смотрел под столами, тормошил спящих и тех, кто начал просыпаться, но был ещё как в полубреду.

– Как же ей у меня быть? Ты вчера мне её не давал. – теперь Кавэд хлопал себя по карманам, смотрел под столами. Позвали трактирщика, он жил в этом же доме, но вразумительного ничего от него не услышали.

– Святые письмена! Даже трактирщик вчера напился! Нас обокрали, очень на то похоже. – Наар заметил, что, странным образом похмелье уже прошло и его мысль стала быстрой, чёткой, какой не всегда бывала и на свежую голову. Кавэд тоже быстро протрезвел.

– Может, она всё же где-то здесь? Нужно ещё раз как следует всё тут перерыть. – И вновь начались поиски. За час они досконально просмотрели каждый угол трактира, каждого гостя, что ещё не ушёл. Получили десятки проклятий от вчерашних друзей. Но рукописи нигде не было.

– Вспоминай, ослиная голова, ты вчера снимал сумку с рукописью? – Кавэд тряс приятеля за голову. Наар оттолкнул его с силой.

– Нет, не снимал. По крайней мере, не помню, чтобы снимал. Нас, похоже, всё-таки обокрали.

– Проклятое вино. Мы обязаны её найти. Но как это сделать в незнакомом городе?

– Вино можешь не клянуть. Силой его в тебя никто не заливал. А найти рукопись мы обязаны.

Оба сели на лавку и начали думать.

– Слушай, мы никого здесь не знаем, кроме Кедира. Думаю, нужно пойти к нему и рассказать о нашей беде. Он хоть что-то сможет посоветовать – Закончил мысль Наар и развел руками.

– Идея хорошая. Но Кедира ведь тоже нужно найти. А где? В трактире, среди спящих, его нет.

– Пошли на караванный двор Наппара. Там должны знать, где его найти.

Уверенности в том, что Кедир сможет, или даже просто захочет им помочь, не было никакой. Но других вариантов действий тоже не было. На Караванном дворе Кедира не оказалось. Но друзьям назвали дом, где он мог быть. Дверь большого здания возле рыночной площади открыл кривой на один глаз привратник с крючковатым носом.

– Здравствуйте, проходите. Милости прошу. – дверь он открыл так услужливо, что писцам стало даже неловко. – Проходите, располагайтесь, сейчас к вам подойдут.

– Спасибо, мы ищем… – начал Наар, но договорить не успел. Привратник очень вежливо, но настойчиво его перебил.

– Сейчас к вам подойдут и помогут найти всё и всех, кого бы вы хотели найти. – После этих слов мужчина удалился. Каттавы остались одни в небольшой комнате. Всюду были разбросаны мягкие подушки, стояли кальяны, уже заправленные для курения. Оба приятеля были в такой обстановке впервые. Ковры, вазы с эротическими сюжетами, статуэтки обнажённых женщин. Всё это навевало недвусмысленные ассоциации. Писцы только смотрели по сторонам и переглядывались друг с другом. В комнату вошла женщина, одетая лишь в лиф и шаровары синего цвета. На ногах и руках несколько браслетов, в волос были вплетены синие ленты и красные цветы.

– Добро пожаловать, рады видеть Вас у себя в гостях. Чего бы хотелось двум друзьям? Присаживайтесь, что же вы стоите? – женщина указала рукой на подушки и села сама. Вернее, она скорее полулягла, приняв при этом достаточно свободную позу. Кавэд даже захотел уйти. Отвернулся, но взгляд его упал на вазу с изображениями таких же полулежащих женщин, только совсем голых. В итоге монах уставился в пол.

– Меня зовут Сокровище Наппара. Не смущайтесь. Вы впервые в доме такого рода?

Кавэд не мог выговорить ни слова. Он смущался, то ли злился. Наар тоже не сразу нашёл в себе силы заговорить. Прокашлявшись, немного запинаясь он выдавил из себя:

– Боюсь, здесь произошло недоразумение. Мы не знали, что здесь… – Тут каттав замолчал, в страшном смущении подбирая слова. – В общем, мы пришли сюда не за тем, чем вы думаете. Мы ищем знакомого. – закончил кое-как Наар и почему-то глупо улыбнулся. Женщина тоже ответила улыбкой. Она была очень красива: длинные чёрные волосы, тонкие черты лица, фигура – песочные часы. Но самым сильным её оружием была женская энергия, чарующая и сковывающая любую мужскую волю и противостоять которой многие и многие мужчины не находят в себе сил. Женственность, которая не зависит от красоты тела, которая может сделать любое женское тело привлекательным.

– Ах, вы ищите друга? Я должна была догадаться. Что же, друга здесь вы тоже сможете найти. Вы курите? У нас замечательный кальян. Может, вина? Вы так скованы, что смотреть на вас больно.

Кавэд с Нааром переглянулись, потом начали смеяться.

– Нет, не тех друзей мы ищем. Нам нужен наш знакомый. Его зовут Кедир. Нам сказали, его можно найти здесь. А то, о чём подумали вы, нас совсем не интересует.

Тут женщина тоже рассмеялась.

– Просто вы выглядите как писцы, священники. Вот я и решила, что вы ищете «друга».

– А что, писцы часто здесь бывают? В поисках друзей или подруг? – Кавэд наконец тоже нашёл в себе силы заговорить Смех растопил смущение, сковывавшее его. Женщина ответила не сразу. Несколько секунд она просто смотрела на друзей.

– Поверьте, не имеет никакого значения, кто здесь бывает и как часто. – Ответ был вежливый, но однозначный, «не стоит задавать таких вопросов». Ответов на них не будет. – Говорите, вы ищите Кедира? Да, он у нас бывает часто, это знает весь Наппар. Сейчас он у нас. Подождите минуту, я пошлю проверить, не занят ли он. Как о вас доложить?

– Скажите, что его спрашивают Наар и Кавэд. – ответил Наар.

– Хорошо. – Женщина взяла колокольчик, что стоял рядом, позвонила. Сразу в комнату вошла служанка, одетая также как её госпожа, только одежда её была оранжевого цвета и возрастом она была лет на семь младше неё.

– Пойди в красный зал на втором этаже и передай господину Кедиру, что к нему пришли его друзья, Наар и Кавэд. Но если господин Кедир будет занят, то не беспокой его.

– Да, госпожа. – служанка исчезла. Отсутствовала минут десять.

– Господин Кедир сейчас спустится. – И вновь исчезла. Время ожидания начальника охраны было занято разговорами и поеданием фруктов, которых принесли целый поднос. Ел Кавэд. Наар никак не мог отвлечься от мыслей о пропаже рукописи.

– Всё же, заходите к нам как-нибудь, отдохнуть, если ещё будете иметь время, желание и возможность. – Приглашала друзей владелица заведения.

– Спасибо, – ответил за обоих Наар. – Но обещать ничего не можем.

– Ну, не зарекайтесь. Никто не знает, что случится завтра. – Сокровище Наппара взяла в рот трубку кальяна, сделала глубокую затяжку и выпустила несколько колец синего дыма. Тут появился Кедир.

– Что же вы скучаете, друзья мои? Или вы не знаете, чем тут можно заняться? – Мужчина был весел и очень доволен. Его можно было назвать счастливым.

– Наконец мы тебя нашли. У нас важное дело. – Наар встал со своего места и подошел ближе к Кедиру. – Мы могли бы поговорить наедине?

Лицо воина стало немного серьёзнее, но общего настроения он не сменил:

– Интересно, когда я вчера вас оставлял, то ни о каких серьёзных делах на сегодня вы не вспоминали. Милая, – Он обратился к хозяйке дома, – нам нужно поговорить наедине. – И широко улыбнулся.

– Разумеется. – выходя, она поцеловала Кедира в щёку. Друзья остались в комнате втроём.

– Здесь безопасно говорить? – Наар посмотрел по сторонам.

– Юноша, запомни, ни в трактирах, ни в гостиницах, ни, тем более, в публичных домах ты никогда не можешь быть уверен слышит и слушает только твой собеседник. Но именно в это заведение я впервые пришёл, когда мне было шестнадцать. Это было давно. За прошедшее время было всякое, но теперь я доверяю местным, местные доверяют мне. Но, всё равно, говори как можно тише. Я услышу.

– Ночью в трактире у меня украли одну очень ценную для меня вещь. Мне нужно её найти.

– Что именно украли?

– Это была рукопись. Я носил её в сумке на груди, под одеждой. Вчера, – Наар замялся.

– Вчера вы оба знатно набрались. – Сказал Кедир.

– Да, и уснули прямо в трактире.

– Ну, ничего страшного в этом нет. У вас, я понимаю, опыта общения с крепкими напитками никакого, так что вчера вы получили урок, который должен научить вас правильному общению с этим зельем. Купцы редко бывают так щедры, как вчера. Но если кто из них не считает денег на выпивку, то всегда засыпает весь трактир. И даже трактирщик. Рассказывай дальше.

– Особо дальше рассказывать нечего. Когда утром проснулся – рукописи не было. Мы обыскали весь трактир, перебудили всех. Но толку никакого.

– Я бы удивился, если бы толк был. А почему вы решили, что я могу вам помочь?

– Просто мы никого больше не знаем в Наппаре. К тому же, ты похож на человека, который может помочь в таких вещах. Если тебе кажется, что нам нужно обратиться к кому-то другому, то скажи, к кому и где найти этого человека. Мы тебя, как я посмотрю, от важных дел отрываем. – Этим замечанием Наар хотел задеть нового знакомого. Ему казалось неправильным то, что делал Кедир. Но тот ничего не заметил. Или действительно считал, что занят важным делом.

– Хорошо. Пойдёмте в трактир. Надо поговорить с трактирщиком.

– Мы уже с ним говорили. Он ничего не знает. – ответил Кавэд.

– Теперь с ним поговорю я. Вдруг он так что-то вспомнит.

Дверь трактира оказалась запертой и в неё пришлось долго стучать, пока не вышел злой трактирщик, и хотел было кулаками прогнать настойчивых гостей. Однако, вид Кедира его усмирил.

– Сейчас закрыто. Приходите через час. А если вы по поводу вашей пропажи, то я уже всё сказал. Сами смотрите за своим барахлом, святоши.

Трактирщик уже хотел закрыть дверь, но Кедир подпёр её своей ногой.

– Не нужно так грубо разговаривать с людьми. Лучше пригласи нас внутрь.

– Не могу. Там сейчас уборка. Через час закончу, тогда и приходите.– И опять попытался закрыть дверь. На этот раз воин не стал разговаривать, ударом в грудь сбил трактирщика с ног, потом взял за шиворот и потащил в зал трактира, где усадил его на табурет. В зале были напуганные дочери трактирщика, они помогали отцу с уборкой. Кедир вежливо поздоровался с ними и попросил выйти, объяснив, что взрослым нужно поговорить и ничего плохого их отцу не сделают.

– Любезный, – Обратился Кедир к испуганному мужчине, тёршему свою грудь в месте удара. – Мы не считаем, что ты взял нашу вещь, однако ты вполне можешь назвать имена людей, которые могли это сделать. Ты же хорошо знаешь всех своих гостей. – во время разговора Кедир стоял, засунув руки в карманы и глядел сверху вниз на напуганного трактирщика. Тот сжался от страха, втянул голову в плечи, смотрел исподлобья. Но почувствовал, что бить его не собираются, только если он сам для этого ничего не сделает, выпрямился, успокоился.

– Вчера здесь было немного людей, которые побрезговали бы украсть что-то ценное, если бы оно плохо лежало и кража труда не составила. Таттим, Убидер, Калитат, Вор. – все они вчера здесь были. Перечислять можно долго. Украсть рукопись мог любой из них. Предположу, что они приняли рукопись на вашем теле за сумку. Путники часто крепят такие сумки под одеждой и хранят в них то, что кажется им наиболее ценным. Того, как с вас её снимали, я не видел и поэтому точно сказать кто взял, не могу. Это всё, что я знаю.

– И стоили эти пара фраз того, чтобы добрые люди тебя били? – Кедир похлопал трактирщика по плечу. – Теперь заканчивай с уборкой и принимай гостей. Мы тоже, может быть, к тебе сегодня ещё заглянем. Всего тебе доброго.

Трое друзей вышли из трактира. Проводивший их владелец заведения пробормотал что-то невнятное и закрыл дверь. Теперь нужно было решать, куда идти. Трактирщик назвал четыре имени. Кедир знал всех четверых, начал описывать их каттавам, но, то ли он неважно описывал, то ли все в Наппаре были похожи друг на друга, то ли писцы действительно были так пьяны, что никого не помнили, но определить, кто же из перечисленных воров нужен, не получилось.

– Хорошо, – Кедир погладил подбородок. – В любом случае, укравший вашу рукопись будет пытаться продать её. Притом сразу. В Наппаре много людей, готовых покупать и перепродавать краденое. Однако таких, что купили бы рукопись – не много. Сейчас уже вторая половина дня и, вероятно, вор уже успел её сбыть.

Трое мужчин ходили по широким и узким улицам города, по каменным мостовым и улочкам, по количеству грязи напоминавшим скорее болота, чем часть городских кварталов. Через огромные торговые площади, забитые горожанами и приезжими. Проходили они и такими заброшенными улицами, где кроме них ходили только крысы. В семи лавках им не смогли ничем помочь и лишь в восьмой они напали на след рукописи.