Корги-детектив: хитрые мордашки

Сначала мне показалось, что Петра не собиралась отвечать на этот вопрос, так как она слишком долго молчала. Она определенно точно не фанатела от меня, но, несмотря на это, она тоже была членом птичьего клуба. Лео часто направлял тон бесед группы, а из-за того, что она держала у себя дома сову, вид которой был на грани вымирания, они с Лео находились по разные стороны закона.

Однако эта сплетня была слишком увлекательной, чтобы просто пропустить ее, несмотря на то, что Петра не любила нас с Лео.

– Команда называется «Пантеры», не так ли? А Дилайла Джонсон – еще та дикая хищница.

– Обычно так называют женщин за пятьдесят, а она вряд ли выглядит на столько.

– А я думала, что это вы маленькая Мисс Заумница в этой компании, – Петра сердито посмотрела на Кэти. – Она может потратить половину прибыли от своего фотомагазина на улучшение тела, но она никогда не сможет вернуть ушедшие годы.

Кэти не повелась на ее провокации, а вместо этого показала на поле:

– Игра началась.

Подавали «Пантеры», Дилайле повезло, она была первой. Поли подал мяч, и несмотря на то, что он не мог самостоятельно поднимать большие пакеты с собачьей едой, у него оказались довольно сильные руки. Но Дилайла все равно сумела с грохотом отбить мяч и ринулась к первой базе.

Я с изумлением уставилась на нее; каким-то образом даже эти ее движения выглядели соблазнительно.

Не успела она добежать, как Мелоди поймала мяч, который летел высоко над их головами, и тем самым выпутала Дилайлу из беды.

– Это лучше, чем мыльная опера, – снова хмыкнула Петра, которая стояла позади нас. – Этот раунд выиграла недалекая блондинка-пустышка в дурацкой футболке.

– Петра! – я резко развернулась, не сумев скрыть своего раздражения в голосе. – Мелоди – очень милая женщина, – я была не до конца уверена, правда это или нет, но казалась она милой, а Петра постоянно раздражала меня своими странными утверждениями.

Петра просто уставилась на меня, даже не подумав ответить мне.

– И вообще-то, – вмешалась Кэти, пытаясь говорить легко и непринужденно, – вполне понятно, почему на футболке Мелоди изображен котик. Софтбол придумали в 1880-х, и первое время в него играли в помещении, через год игру переместили на улицу, а мячик окрестили мячиком для котенка. Его так назвали, потому что команда Льюиса Робера называлась «Котята». – Она замолчала, но через пару секунд уточнила одну деталь, было видно, что ей не терпелось поделиться: – Он был пожарным.

Лео чуть было не разразился смехом, а Петра просто молча стояла и смотрела на нее.

У меня было смутное подозрение, что моя лучшая подруга опять устроила себе вылазку в гугл, зная, что мы собираемся пойти смотреть матч по софтболу. Я была готова поспорить, что ее чуть ли не разрывало от желания поделиться множеством мелких незначительных фактов. Я решила помочь ей, однако не была уверена, делала ли я это, чтобы на самом деле поступить как лучшая подруга или чтобы позлить Петру. Я резко повернулась к ней:

– Кэти, а софтбол – популярная игра?

Она радостно закивала, отчего ее завитушки затанцевали. Когда она заговорила, я поняла, что мой вопрос – настоящее облегчение для нее.

– На самом деле, этот спорт самый популярный в Америке. В софтбол играют больше сорока миллионов людей.

Петра фыркнула:

– Вы странная, чокнутая пташка, Кэти Пиццолато.

Кэти подняла подбородок:

– Раз уж мы завели этот разговор, вам может показаться интересным, что в Чикаго играют огромным мячом диаметром в сорок сантиметров. Такой размер был у самого первого мяча – это была просто скомканная боксерская перчатка, по которой игроки били битой. Эта игра называется машбол, и игрокам запрещается надевать перчатки; им приходится ловить мяч голыми руками.

Лео наконец не выдержал, он запрокинул голову и практически захрюкал от смеха.

Кэти хлопнула ему по плечу:

– Эй, это не вежливо!

Продолжая смеяться, он обнял ее и прижал к себе:

– Иди сюда, мой маленький фрик по викторинам.

Я тоже засмеялась, но меня терзал вопрос, который возникал в моей голове уже не первый раз: связывало ли Лео и Кэти что-то большее, чем просто дружба? Было похоже, что да.

Позади нас послышалось шарканье.

– Не хватало еще мне погрязнуть в этих отбросах. Пойду найду себе место получше, – Петра фыркнула, и Лео снова разразился смехом.

Меня тут же отвлекли выкрики проклятий. Все мы трое уставились на поле и увидели, как Джаред Питтс бросил свою перчатку на землю, подбежал к Питу Миллеру, толкнул его, повалив на землю, и стал наносить удары.

Вся трибуна одновременно встала, отчего Ватсон снова спрятался под мое сиденье. Спустя несколько секунд члены обеих команд оттаскивали Джареда от Пита.

– Ну, что же, – мы сели на места, и Кэти глубоко выдохнула. – Я говорила, что у него вспыльчивый характер.

Не успела игра возобновиться, как штормовые облака, которые до этого висели над горами, подплыли к нам. С первым громким раскатом грома игроки закончили игру, поддавшись ежедневному полуденному ливню.

Четыре

Ватсон лежал у Барри в ногах и постоянно водил своими большими карими глазами из стороны в сторону: вот он с обожанием смотрел на моего отчима, а в следующую секунду явно раздумывал, не для него ли приготовлена вся та еда на восьми накрытых скатертями столах.

– Четвертое июля – мой самый любимый праздник. – Барри встал, поставив руки на бедра, как Питер Пен, и стал озираться на все это празднество. – За одним исключением, традиционные блюда этого события можно назвать вегетарианскими.

– Что довольно удивительно, если учитывать то, что этот праздник имеет военные истоки и отмечается залпами огня в небо. Весь этот праздник – олицетворение натуралов, которые пытаются таким образом исправить какие-то свои оплошности. – Персиваль тряхнул большой индюшачьей ножкой в сторону торговых палаток на дальнем конце открытого пространства. – И тут есть много вариантов мясных блюд для тех из нас, кто по-настоящему мужественен.

– Ну и кто же здесь что искупает? – муж Персиваля, Гари, притворно-успокаивающе похлопал его по колену, отчего Персиваль еще сильнее нахмурился.

Вмешалась мама, она явно хотела отвлечь своего брата, пока он и Гари не затеяли ссору:

– Кстати говоря, Персиваль, мне кажется, что салют будут запускать прямо в конце вашей улицы. Ведь они такие яркие и эксцентричные.

– Эксцентричные? Малышка, я не эксцентричный. – Персиваль шмыгнул носом и царственно поднял подбородок. – У меня просто возвышенные вкусы.

– Красные, белые и синие пайетки на твоем жилете говорят об обратном. – Барри нахмурился, подшучивая над Персивалем, но затем он прищурился, увидев гигантскую индюшачью ножку. – И напомни мне показать тебе видео, как относятся к птицам на птицефабриках.

– Пайетки? – Персиваль потрясенно ахнул, сияя в своем жилете, отчего свет заходящего солнца разбрасывал вокруг красные, белые и синие лучи. – Это стразы, темнота ты. – Он опять использовал индюшачью ножку в качестве указки, на этот раз зигзагообразными движениями очерчивая фигуру Барри. Полетели кусочки мяса, чему сильно обрадовался Ватсон: он подбежал и подобрал их. – Не тебе говорить про одежду и моду. Вот скажи мне, откуда ты вообще берешь эти тай-дай комбинезоны? Или их выдают бесплатно, если закупиться в «Хиппи Асс» на более чем сто долларов?

– Нам нужно записывать стримы на Ютубе. – Лео нахмурился и посмотрел на нас с Кэти. Мы сидели на одном из уголков покрывала. – За неделю получится настоящий ситком. Назовем его «Идем в ногу с динозаврами».

Кэти не отрывала взгляда от этой великолепной четверки:

– Никто не поверит, что они снимаются без сценария. Скажут, что это слишком хорошо.

Я игриво толкнула Лео локтем:

– Говори потише. Если Персиваль услышит, что ты назвал его динозавром, он попытается убить тебя этой индюшачьей ножкой. Он все еще уверяет всех подряд, что он одного возраста с Гари, молодой бодрый шестидесятилетний мужчина. Не дай бог кто-то добавит ему еще один десяток. – Я покачала головой, все еще удивляясь тому, как изменилась моя жизнь с тех пор, как я жила в Канзас-Сити с мамой и папой. – К тому же, если ты правда хочешь записать стрим, думаю, тебе надо подождать, пока придет клан Вероны и Зельды. Чтобы задействовать всю семью.

Мы устроились, радостно наблюдая за их проделками. Меня настигло чистое счастье. Жизнь была так хороша, очень, ну очень хороша.

Оглянувшись вокруг, я поняла, что такие же сцены происходили повсюду. Возможно, остальные семьи были не такие странные и смешные, но кто знает? Там собрался весь город, люди расстелили свои покрывала на большой ярморочной площади, граничащей с озером Эстес. Не только весь город, но и сотни туристов, а возможно, и тысячи. Говорили, что лучшего места для просмотра салютов, чем Эстес-Парк, не найти. Последний раз я видела здесь салют еще в детстве, но тогда они все были похожи друг на друга. Теперь я могла действительно оценить предстоящее шоу – идеальные горы, окружающие нас со всех сторон, ясное голубое небо Колорадо, кристальное озеро, свежий горный воздух, сосны… а вдалеке даже бродило небольшое стадо самок лосей со своими долговязыми лосятами не заботясь о толпах людей поблизости.

После всех потрясений в моей жизни, которые заставили меня прошлой осенью нажать на кнопку «Перезагрузка», я наконец очутилась в настоящем раю.

Спустя полчаса приехали дочери-близняшки Барри, Зельда и Верона, и их мужья-близнецы, Ноа и Джон, а с ними четверо их детей. Они заняли оставшиеся места на покрывале собой и принесенной ими едой.

Ватсону потребовалось меньше минуты, чтобы решить, что стало слишком много ног, слишком много рук и запредельно много голосов, так что он встал и улегся клубочком около Лео.

– Вот видишь? – Я почесала Ватсона за ушком, заслужив от него долгий взгляд. – Когда поблизости ты и Барри, я для него – пустое место.

Лео нахмурился:

– Если бы здесь и впрямь было пустое место, думаю, Ватсон бы его занял, а не выбирал кого-то из нас.

– По правде говоря, я принесла с собой оружие. – Кэти отвернулась и начала рыться в своей сумочке, а затем повернулась к нам, держа что-то в руках. – Ой, Ватсон.

Несмотря на то, что он развернулся на зов Кэти не сразу, в тот момент, когда он почтил ее своим вниманием, его глаза загорелись.

– О да! Кто дает тебе твои любимые натуральные вкусняшки? – Она помахала большой косточкой и была вознаграждена пятнадцатикилограммовой пулей в форме корги. Он сел ей прямо на колени, и Кэти еле удержалась на месте и хитро посмотрела на Лео: – Ну и кто теперь любимчик?

Ватсон сделал всего один укус, как его ушки поднялись, он смирно сел, а в его глазах читалось беспокойство.

Почувствовав, что он увидел какую-то угрозу, я повернулась в направлении его взгляда, рассмеялась и помахала рукой:

– Присоединяйтесь к нам!

В нескольких метрах от нас я увидела Поли. Он шел, пытаясь удержать в одной руке большую корзину для пикника, а в другой – поводки со своими двумя сумасшедшими корги, которые тянули его в противоположную сторону. Рядом с ним шла Афина Роуз, составительница некрологов для «Хроник Бурундука». Она несла корзинку поменьше и большую сумочку с белым ти-кап пуделем, которая высунула свою мордочку.

Афина первой заметила меня, помахала в нашу сторону, а затем показала на нас Поли.

– Вы уверены, что мы не помешаем вам? – Когда Поли дошел до нас, он еле дышал, а его глаза были напряжены и налиты кровью.

– Нет. Конечно же нет. – Я показала на горы еды. – У нас много еды, мы только рады будем поделиться с вами.

Афина улыбнулась и посмотрела на Кэти:

– Пожалуйста, скажите, что я смотрю на ваше клубничное песочное печенье.

– Это именно оно. – Кэти засияла. Афина также была кулинарным блогером, которому поклонялась Кэти.

– Что ж, тогда я продалась вам! – Афина так грациозно поставила свою корзинку, что я позавидовала ее манерам.

Афина всегда выглядела такой собранной, как уверенная в себе афроамериканская модель, которая посетила наш город проездом из Милана в Париж. Не знаю, как ей удавалось производить такое впечатление.

– Пожалуйста, возьми их, – Поли протянул поводки Флотсама и Джетсама к Лео. – Еще одна минута, и, мне кажется, я сорвусь и придушу их.

Лео тут же забрал у него поводки, но ему пришлось подняться, чтобы псы не потащили его к еде.

– Ты в порядке? – Кэти тоже встала, помогая Поли разобраться с корзиной для пикника.

– Да. Сегодня очень длинный день. – Он натянуто улыбнулся и, хотя пробежался по всем нам глазами, ни на ком не задержал взгляд. – Просто устал после софтбола, вот и все.

Я много раз видела Поли грустным и одиноким. И честно говоря, он всегда был немного странный, хотя эта черта его характера с каждым днем казалась мне все более милой. Но никогда прежде я не видела его таким, таким… расстроенным, почти злым… а возможно, и испуганным.

– Поли! Афина! – Мама подбежала к ним и обняла их, а затем спустя несколько минут наша маленькая мешанина из друзей и моих родственников начала праздновать.

И снова меня резко поразило, насколько сильно изменилась моя жизнь, как нас было много. Не считая четырех собак, на этих восьми покрывалах сидели шестнадцать человек. И опять-таки, жизнь была прекрасна.

Еды совсем не осталось к тому времени, как солнце скрылось за горными вершинами. Приближалось время салютов. Четыре наших ребенка только что вернулись, они играли с другими ребятами на площадке рядом с торговыми палатками. Мои сводные сестры и их мужья обсуждали с Барри планы по ремонту их магазина, а Персиваль и все остальные просто бездельничали, спокойно болтая и подъедая остатки десертов с нашего шведского стола. Даже Флотсам и Джетсам так утомились, что уснули в грязной луже, которая образовалась от того, что один из ребят вылил на землю остатки своего холодного чая.

У меня в ногах лежали Ватсон и Перл, ти-кап пудель Афины, они скрутились в клубочек и сладко дремали.

– Они такие милые, – сказала Афина, наблюдая за ними, а затем подняла взгляд на меня: – Уверена, если бы Перл вела личный дневник, она бы каждую ночь обводила имя Ватсона в сердечки.

– Думаю, ты права. – Я достала свой телефон и сфотографировала эту парочку. – Ватсон даже поделился с ней своим любимым лакомством. Если бы кто-то другой посмел попытаться забрать у него еду, он бы получил от Ватсона пулю в лоб.

Она рассмеялась:

– Ну, Кэти говорила, что это была уже его третья косточка.

– О нет! – Кэти отрицательно помотала головой. – Поверьте мне, не важно, какая она была по счету, хоть пятая; Ватсон не делится своей едой.

– И вообще чем-либо, раз уж на то пошло. – Я сделала еще одну фотографию, на всякий случай. – Никогда бы не подумала, что у моего маленького мужчины появится подружка.

– Кстати говоря, про подружек… – произнес Персиваль певучим голосом. – Или, скорее, дружков. Это не твой там идет, Фред? – Он показал мне за спину.

Я обернулась и увидела Брэнсона в полицейской форме, он сидел верхом на каштановом коне с длинной черной гривой. Они осторожно пробирались через толпы людей, собравшихся на пикник.

Афина вдруг зарычала низким голосом, который контрастировал с ее безупречной элегантной внешностью.

– Хм-м-хм-м, как мне нравятся мужчины в форме. Особенно такие.

– Еще бы! – одновременно сказали Кэти и Персиваль и засмеялись.

В этот момент, возможно, почувствовав, что на него смотрят, Брэнсон обернулся на нас и встретился со мной взглядом.

Он ощущал нерешительность, возможно, не так долго, чтобы кто-то заметил, но я заметила. Почувствовала, что ему неловко, даже с такого дальнего расстояния. Наше последнее свидание закончилось на очень приятной ноте, и после этого мы пару раз переписывались, но лично не пересекались. Его напряжение исчезло в мгновение ока, и с улыбкой кинозвезды он натянул поводья своей лошади и направился в нашу сторону.

– Как ваши дела? – Брэнсон слез с лошади, добравшись до нашего пикничка.

– Теперь лучше! – Персиваль чуть ли не замурлыкал.

Гари хлопнул его по плечу, но тоже посмеялся.

Брэнсон снисходительно им улыбнулся, но его улыбка исчезла сразу же, когда он заметил Лео.

– Думал, ты сегодня вечером будешь отслеживать браконьеров. Разве четвертое июля не прекрасная пора для них? Когда вокруг много отвлекающих факторов вроде фейерверков и шума людей?

Я знала, что у них были какие-то непростые отношения в прошлом, но я еще никогда не слышала, чтобы Брэнсон говорил Лео такие колкости.

– Последние несколько лет мы пытались привлечь к нам на помощь полицию, но в официальном ответе был сказано, что мы слишком осторожничали, – холодным и без-эмоциональным голосом ответил Лео, которого таким я еще никогда не видела. – Подумал, что я тоже могу взять выходной.

Не успел Брэнсон ответить, как вмешался Поли:

– Можно дать вашей лошади яблоко… или что-то еще, сержант Векслер?

– Нет, не стоит. Он сыт.

Брэнсон еще несколько мгновений смотрел на Лео, затем взглянул на Поли и перевел взгляд на меня:

– Фред. Я очень рад тебя видеть.

Вся эта беседа сбила меня с толку, и я почувствовала, словно отставала на пару страниц. Или, возможно, я проспала вообще всю книгу.

– И я тебя. – Кажется, встреча будет формальной.

– Слушайте, пока вы здесь… – Барри подбежал к нему, а по его радостному голосу я поняла, что он почувствовал всеобщее напряжение. – Мы сто лет не делали семейную фотографию, так, чтобы были все вместе. А солнце вот-вот сядет. – Он протянул Брэнсону телефон. – Вы не могли бы?

Кажется, он облегченно выдохнул и ответил:

– Конечно.

Не медля, Барри тут же развернулся и начал дирижировать, кому куда встать.

– Фред, попробуй еще раз надеть на Ватсона эту патриотичную шляпу. Может быть, когда рядом его девушка, он покорится. На фотографии это будет смотреться супермило.

Поли встал и взял поводки Флотсама и Джетсама:

– Давайте, парни. Не будем мешать.

Я схватила его за руку:

– Нет, сфотографируйтесь с нами. Пожалуйста.

Он широко открыл глаза, и впервые за вечер то его выражение напряженности, боли или чего-то другого наконец исчезло.

– Правда?

– Конечно! – Я сжала его руку и повернулась к Лео, Кэти и Афине: – И вы тоже. Я настаиваю.

– Как и я. – Мама подошла к Кэти и обняла ее своей птичьей ладошкой. – Мы все семья.

Поли прочирикал, снова став самим собой:

– Замечательно. Я принес с собой шляпы для мальчиков, просто на всякий случай. Минутку. – Он махнул Афине: – И Перл тоже наденешь.

К тому моменту, как все мы собрались, света почти не осталось, но Барри был прав. Однако не знаю точно, то ли из-за того, что на Ватсона смотрела Перл, то ли из-за того, что я попросила Лео надеть на него шляпу, но Ватсон лишь принял строгое выражение, когда на него надели шляпу. На Перл была украшенная драгоценностями тиара, которая не имела никакого отношения к четвертому июля, но все же Перл превосходно смотрелась в ней.

Брэнсон забрался на лошадь, чтобы поймать всех в кадре, и все начали улыбаться. Все, кроме Ватсона, который продолжал хмуриться, и Флотсама с Джетсамом, которые хоть и не пытались снять свои шляпы с Бетси Росс и статуи свободы, но были засняты в процессе кусания друг друга за уши.

После пяти попыток Барри наконец остался доволен результатом и вернул свою камеру. Брэнсон не стал снова слезать с лошади, и смотрел он только на меня:

– Надеюсь, ты хорошо проведешь остаток вечера, Фред. С праздником.

– С праздником, Брэнсон.

Он ушел, не успела я сказать еще хоть одного слова.

Кэти посмотрела на меня с таким видом, словно спрашивая: и какого черта это только что было?

Я пожала плечами и отвернулась, чтобы она не задала свой вопрос вслух. Я приукрасила ей наше последнее свидание. Та встреча показалась мне слишком личной и не совсем понятной. Возможно, если бы я обсудила все это со своей лучшей подругой, я бы поняла чуть больше, но я не стала этого делать. А то, как все только что прошло с Брэнсоном, смутило меня еще больше. Мне стало как-то жутко грустно, как будто что-то постепенно ускользало из моих рук. Ну… не что-то. Это было очевидно. Как будто Брэнсон ускользал как песок сквозь мои пальцы.

К тому времени, как стало совсем темно и в небе заблестели звезды, наша большая группа забралась в приятную теплую толпу из пледов, людей и собачек, которая стояла на холодном бризе Колорадо.

Все мысли о Брэнсоне, любопытство про неприятности Поли и моя собственная меланхолия исчезли, как только начался фейерверк. У меня перехватило дыхание.

И кажется, не только у меня. Несмотря на то, что под звездами стояли тысячи людей, в ночи не слышался ни один голос, все мы были полностью поглощены чудом.

С каждым взрывом цвета, искры и шипения горы загорались, в темноте появлялись прекрасные гиганты, а затем они снова исчезали, а все это время черная зеркальная поверхность озера отражала каждый всплеск золота, серебра, красного и синего цветов.

Жизнь была не просто хороша, она была чудесна.

Пять

– Видите пятнышко – вот здесь? – Бен присел на колени, поглаживая белый бриллиантовый клочок шерсти на затылке Ватсона.

Два ребенка кивнули.

Бен заправил за ухо прядь своих темных волос и погладил Ватсона. – В соответствии с Уэльской мифологией, это пятнышко – гнездо феи. Брат и сестра широко раскрыли глаза от удивления, а их мама серьезно нахмурилась, посмотрев на нас с Беном. Он продолжал свою историю:

– Корги тащили колесницы королевских процессий и помогали в сражениях, – он похлопал по белому животу Ватсона, который распластался на полу. – Вы можете себе представить, что этот парень мог быть воином фей?

Девочка радостно закивала, а ее брат скептично произнес:

– Не слишком ли он толстый для воина? Он, наверно, не может быстро бегать.

– Тогда тебе надо посмотреть на него, когда он слышит слово В-К-У-С-Н-Я-Ш-К-А. Он бежит, как скаковая лошадь.

Я не удержалась и рассмеялась, когда мальчик посмотрел на меня, нахмурившись.

Его сестра ахнула и выпалила:

– Я знаю, что это за слово! Вкусняшка! Он бежит, когда слышит слово вкусняшка!

Подтверждая, что она оказалась права, Ватсон подскочил, застучав своими когтями по деревянному полу книжного магазина.

Дети рассмеялись и сделали шаг в сторону.

– Вот видите? – Я полезла за прилавок и вытащила для него вкусняшку размером с шоколадный ломтик. – Если он так быстро бежит за вкусняшкой, только представьте, как быстро он бы мог бегать ради феи. Я бросила Ватсону кусочек, и он в тот же миг поймал его в воздухе, но разочарование в его взгляде все равно читалось. Из-за того, что он был талисманом «Милого корги», он постоянно получал лакомства, так что нам пришлось заменить стандартные косточки для собак на меньшие кусочки. Хотя бы для таких моментов, как сейчас. Несмотря на то, что из-за этого он строил из себя мученика, он все равно получал более вкусные лакомства и ему давали их чаще, чем любой другой знакомой мне собаке.

– Знаете, откуда я про это узнал? – Бен подождал, пока дети снова обратят все свое внимание на него. – Из книг. Из книг можно узнать большое количество по-настоящему классных вещей.

– А у вас есть детские книжки про корги? – Кажется, у девочки был сценарий с вопросами.

– Наш книжный магазин называется «В гостях у милого корги». Конечно, у нас есть детские книжки про корги. – Бен встал и жестом позвал посетителей за собой. – Сейчас покажу вам. В секции с детскими книгами у нас стоит небольшой диванчик, можете присесть и почитать. Можете даже не покупать.

Мать ребят на мгновение задержалась на месте, пока Бен водил ее детей по магазину. Счастливый Ватсон тоже поплелся за ними. Женщина с пониманием посмотрела на меня, подняв брови, и показала в спину Бену:

– Вы откопали золотую жилу. Эти двое – просто нечто. Я даже не собиралась ничего покупать здесь, пока он не сказал это, смотря прямо мне в глаза.

Я почувствовала, что мои щеки загорелись:

– Он говорил серьезно. Мы не настаиваем, чтобы вы купили у нас книгу. Они могут сколько угодно сидеть там и читать.

– У вас нет детей, не так ли? – Она даже не дала мне времени покачать головой и продолжила: – Нет ни одного ребенка на свете, который не услышал сказку про настоящую собаку, которую он трогал своими руками, не увидел книжку про него и не впал в ужасную истерику после отказа родителя купить ему эту книжку. – Она добродушно подмигнула. – Хорошо сработано.

Смотря ей вслед, я покусывала нижнюю губу, мне было стыдно. Если она действительно купит книгу, я сделаю ей скидку. Она была права. Бен – моя золотая жила. Он не только был эквивалентом кошачьей мяты для каждого встречного животного, но он производил похожий эффект и на детей. А благодаря его милой спокойной натуре большинство мам реагировали так же, как эта женщина. Он был слишком очарователен, чтобы на него злиться. За то время, что он работал в книжном, мне уже пришлось несколько раз пополнять запасы детских книг. Но мне придется поговорить с ним, чтобы он был более хитрым.