Возвращение домой. Как исцелить и поддержать своего внутреннего ребенка

В Новом Завете мы видим Иисуса, обращающегося к «единственному»: к единственной заблудшей овце, блудному сыну, человеку, который достоин получить полную оплату даже за один час работы. «Единственный» – это тот, кто есть, кого никогда не было раньше и никогда не будет снова.

Именно духовная рана больше, чем что-либо другое, превращает нас в созависимых взрослых детей, поглощенных чувством стыда. История падения каждого мужчины и каждой женщины заключается в утрате чудесным, значимым, особенным и драгоценным ребенком чувства «Я есть тот, кто я есть».

Любовь

Детям от природы присуща любовь и чувство привязанности. Но, чтобы ребенок научился любить, он должен сначала почувствовать себя любимым. Он учится любить, когда любят его. Как отмечает Монтегю: «Из всех исключительно человеческих потребностей потребность в любви является… самой основной… Именно непрерывная способность к проявлению любви пробуждает в нас человечность, делает нас людьми».

Ни один младенец не обладает способностью любить в зрелом, альтруистическом понимании этого слова. Скорее он любит в своей собственной манере, присущей его этапу развития.

Здоровый рост ребенка зависит от того, кто его любит и безоговорочно принимает. Когда эта потребность удовлетворяется, энергия любви ребенка высвобождается, чтобы он мог любить других.

Когда ребенка не любят таким, какой он есть, его понимание собственного «Я» постепенно распадается. Из-за зависимости ребенка от других людей в нем начинает зарождаться эгоцентризм, и его истинное «Я» так никогда и не раскрывается по-настоящему. То негативное влияние, которое раненый внутренний ребенок оказывает на нашу взрослую жизнь, является последствием этой эгоцентрической адаптации. Отсутствие безоговорочной любви является одним из самых страшных лишений, заставляющих ребенка глубоко страдать. Лишь слабые отголоски мира других людей способны пробиться сквозь броню лишенного любви и раненого внутреннего ребенка. Потребность в любви никогда не покидает его. Желание быть любимым никогда не утихает, и раненый внутренний ребенок пытается заполнить эту пустоту способами, о которых мы говорили выше.

Исцеляя и защищая своего внутреннего ребенка, вы дарите ему ощущение позитивного и безоговорочного принятия, в котором он так нуждается и которое помогает ему учиться признавать и любить других такими, какие они есть.

Душевная рана

Я верю, что все раны, которые только может получить чудо-ребенок, можно свести к потере его понимания «я есть». Каждый ребенок отчаянно нуждается в том, чтобы знать, что а) его родители здоровы и способны позаботиться о нем и б) что он значим для своих родителей.

Значимость означает, что в глазах своих родителей или опекунов ребенок видит отражение своей важности для них. Значимость также измеряется количеством времени, которое они проводят вместе с ним. Дети на интуитивном уровне понимают, что взрослые люди уделяют время тому, что они любят. Родители порождают в своих детях чувство стыда за то, что у них никогда нет времени на них.

Любой ребенок из неблагополучной семьи получает в той или иной мере эту душевную рану – подрыв значимости собственного «я есть». Мать-алкоголичка и созависимый отец не могут позволить себе быть рядом с детьми. Алкоголик в семье поглощен выпивкой, созависимый супруг поглощен алкоголиком. Они не могут присутствовать в жизни детей эмоционально. То же самое происходит, когда оба родителя испытывают какие-либо хронические трудности и жизненные ограничения, включая трудоголизм, фанатичную зависимость от религии, расстройство пищевого поведения, пристрастие к контролю и перфекционизму, психические или физические заболевания. Что бы это ни было, когда родители поглощены своими собственными эмоциональными проблемами, они не могут находиться рядом со своими детьми. Психиатр Карен Хорни писала:

Но многие неблагоприятные влияния могут помешать ребенку расти в соответствии с его индивидуальными потребностями и возможностями… Подведя им итог, мы оказываемся перед фактом, что окружающие ребенка люди слишком глубоко погружены в свои собственные неврозы, чтобы любить его или хотя бы думать о нем, как об отдельной, самобытной личности.

Отсутствие возможности быть любимым и добиться принятия собственной любви со стороны других – это самая большая травма, которую может пережить ребенок. Ни один родитель в дисфункциональной семье не может дать своему ребенку то, что ему действительно нужно, поскольку они сами нуждающиеся и зависимые. На самом деле большинство детей из дисфункциональных семей получили наиболее глубокую рану в момент, когда больше всего нуждались в любви и заботе со стороны родителей. Я вспоминаю Джошуа, отец которого был алкоголиком. Уже к семи годам Джошуа понимал, что он вряд ли может рассчитывать на присутствие отца в его жизни. Когда мальчику исполнилось одиннадцать, отец бросил его эмоционально и финансово. Мальчику нужен был отец. Чтобы научиться воспринимать и любить себя как мужчину, мальчику нужно чувствовать любовь со стороны отца. Ему необходима эта близость отношений. Но Джошуа всегда был лишен этой отцовской привязанности. Большую часть времени он чувствовал себя напуганным и глубоко неуверенным в себе ребенком, лишенным всякой защиты. Эту защиту должен был олицетворять его отец. Вдобавок ко всему его мать подсознательно ненавидела всех мужчин. Она несколько раз унижала Джошуа, сидя за обеденным столом и высмеивая размер его пениса. Очевидно, она воспринимала это как шутку и стыдила его за то, что он слишком болезненно на это реагировал. Для него это была больная тема. Как бы безумно это ни звучало, но размер пениса считается символом мужественности в нашей культуре. Этот мальчик отчаянно нуждался в подтверждении своей мужественности. Будучи преданным единственным значимым родителем, который у него был, он воспитывался матерью, которая сама не оправилась от пережитого инцеста и вымещала свое глубокое презрение и ярость по отношению к мужчинам на сыне.

Сексуальное, физическое, эмоциональное насилие

Сексуальное насилие

В момент совершения сексуального насилия взрослый использует ребенка ради получения сексуального удовольствия. Ребенок начинает думать, что проявление сексуальности – единственный возможный способ стать кем-то значимым для взрослого. В результате с возрастом у ребенка развивается убеждение, что он должен быть отличным сексуальным партнером или быть сексуально привлекательным, чтобы кто-то по-настоящему заботился о нем. Существует множество форм сексуального насилия. Нефизические формы могут быть наиболее изощренными и приводить к самым серьезным последствиям.

Чтобы разобраться, что представляет собой нефизическое, или эмоциональное сексуальное, насилие, мы должны понять, что семья – это социальная система, живущая по своим собственным законам. К наиболее важным законам семейной системы можно отнести следующие: 1) система в целом является отражением каждого ее члена в отдельности, иными словами, семью можно определить не по тому, кто входит в ее состав, а по тому, как входящие в нее люди взаимодействуют друг с другом; 2) система в целом работает по принципу поддержания равновесия, то есть если один участник начинает вносить дисбаланс, то другой выступает его противовесом. Например, пьяный и безответственный отец будет уравновешиваться непьющей, сверхответственной матерью; истеричную, скандальную жену будет компенсировать мягкий, вежливый и сдержанный муж; 3) вся система регулируется правилами. В здоровых семейных системах правила договорные и открытые, в нездоровых они носят жесткий и негибкий характер; 4) члены семейной системы играют свои роли, чтобы поддерживать баланс ее потребностей. Члены здоровых семейных систем могут делиться и обмениваться ролями друг с другом, в то время как в нездоровых семейных системах они действуют по четкому и неизменному сценарию.

Семейная система состоит из различных компонентов, главным из которых является брак. Когда доверительные, интимные отношения в браке разрушаются, в силу вступает принцип баланса и взаимодополняемости системы. Семья нуждается в здоровом браке, чтобы быть сбалансированной. Когда баланс по каким-то причинам нарушается или отсутствует, то динамическая энергия семейной системы будет подталкивать детей к тому, чтобы выступить необходимым противовесом. Если папа недоволен мамой, он может переключить свое внимание на дочь, чтобы удовлетворить свои эмоциональные потребности. Дочь может стать его «куколкой» или «маленькой принцессой». Мальчик может стать для мамы ее «любимым мужчиной», заняв место своего отца. Существует множество вариаций, не ограниченных полом ребенка или родителя. Вместо папы девочка может стать главной защитницей для мамы, мальчик может стать эмоциональной женой для своего отца. Во всех случаях устанавливается вертикальная связь, или связь через поколение. Дети начинают жить для того, чтобы заботиться о браке своих родителей, чтобы заполнить собой их пустоту и одиночество. Часто родитель проявляет сексуальную сдержанность, хотя у него присутствуют сексуальные потребности. Ребенок может чувствовать себя неловко от избыточных поцелуев или прикосновений родителя. Эмпирическое правило заключается в том, что, если ребенок начинает играть более важную роль для родителя, чем играет для него супруг, мы можем говорить о вероятном проявлении эмоционального сексуального насилия. И в этом случае речь идет о жестоком обращении, потому что родитель использует ребенка ради собственных нужд. Родители должны уделять своим детям время и внимание и направлять их, а не использовать для удовлетворения своих потребностей. Использование – это насилие.

Сексуальное насилие наносит душевную рану сильнее, чем любой другой его вид. Недавно мы пришли к новому пониманию сексуального насилия. Страшные истории о непосредственных физических действиях – это лишь верхушка айсберга. Сегодня мы многое знаем о том, какое влияние оказывает эксгибиционизм и вуайеризм в семье. Ключевым фактором жестокого обращения, по-видимому, является внутреннее состояние самих родителей: возбуждаются ли они, демонстрируя наготу своим детям или рассматривая тела своих детей.

Большинство случаев сексуального насилия в семьях происходит из-за нарушения граней дозволенного. У ребенка может попросту не оказаться места, где он мог бы чувствовать себя в уединении и безопасности. Возможно, его родители врываются в ванную, когда он пользуется туалетом. Или выспрашивают подробности и детали его сексуальной жизни. Маленьких детей могут заставлять наклоняться, якобы для того, чтобы поставить им ненужную клизму.

Сексуальное насилие также возникает из-за отсутствия нормальных сексуальных границ между родителями и детьми. Это находит свое отражение в постоянных неуместных замечаниях и комментариях. Моя клиентка Ширли часто испытывала чувство неловкости в присутствии своего отца. Он любил шлепать ее по ягодицам, говоря, какая у нее «сексуальная попка» и как бы ему хотелось оказаться в том возрасте, когда можно было бы «заполучить такую». Ширли расстраивали подобные комментарии. Во взрослом возрасте она искала для себя мужчин постарше, которых бы возбуждали ее ягодицы.

Мать Лолиты делилась с ней своей сексуальной жизнью, рассказывая, каким паршивым любовником был ее отец и какой у него маленький пенис. Сделав ее «сестрой женского сообщества», она серьезно нарушила границы своей дочери. Лолита была настолько вовлечена в сексуальную жизнь матери, что утратила собственную сексуальную идентичность. У нее было множество романов с женатыми мужчинами, но в итоге она всегда отказывала им в сексе и отвергала их. Она призналась, что, чтобы достичь оргазма, ей приходилось представлять себя собственной матерью!

Другая форма сексуального насилия связана с нежеланием давать своему ребенку какое-либо сексуальное воспитание. Родители Джун вообще не разговаривали с ней на темы секса и полового созревания. Поэтому, когда у нее начались месячные, она испугалась, что серьезно больна.

Сексуальное насилие также может исходить от старших братьев и сестер. Как правило, разница в возрасте в таких случаях составляет около двух лет. Дети схожего возраста часто занимаются исследованием собственной сексуальности, что является частью нормального развития. Однако, если один ребенок демонстрирует по отношению к ребенку того же возраста поведение, выходящее за рамки их уровня развития, это нередко считается симптомом того, что ребенок-агрессор сам столкнулся с сексуальным насилием и теперь переносит это на кого-то другого.

Возьмем для примера случай с Сэмми, который в шесть с половиной лет стал жертвой насилия со стороны своего лучшего друга одного с ним возраста. Оказалось, что его лучшего друга изнасиловал его же дядя, занявшийся с мальчиком анальным сексом. В результате друг отыграл вовне это жестокое обращение, обратив его против Сэмми.

Дети верят в своих родителей и будут всегда выстраивать в своей голове фантастические связи, поддерживающие эту веру. Я отрицал и обманывал себя до самого конца, убеждая себя в том, что мой отец-алкоголик действительно любит меня. Я выдумал историю, что я много для него значу, но он настолько болен, что у него попросту нет времени, чтобы сказать мне об этом. Никому не нравится, когда его используют.

Если во взрослом возрасте мы замечаем, что нами пользуются, мы приходим в ярость. Дети не могут знать, что их используют. Но внутренний ребенок несет в себе эту рану.

Когда мы подвергаемся сексуальному насилию, мы чувствуем, что нас не любят такими, какие мы есть, и тогда мы становимся антисексуальными или гиперсексуальными, чтобы ощутить собственную значимость.

Физическое насилие

Физическое насилие также приводит к душевным травмам. Ребенок, которого бьют, хватают за шею, которому говорят, чтобы он сам выбрал свое орудие для наказания, с трудом может поверить, что он особенный, замечательный и уникальный. Разве такое может быть, если его опекун причиняет ему физическую боль? Физическое наказание разрывает межличностную связь с родителем. Представьте, что бы вы почувствовали, если бы ваш лучший друг подошел и дал вам пощечину.

Мы понятия не имеем, сколько в мире семей, склонных к насилию. Эти статистические данные скрываются в отделениях неотложной помощи больниц, в историях семейного позора и прежде всего в страхе, что вам будет еще больнее, если вы об этом заговорите.

Физическое избиение женщин и детей – древняя и широко распространенная традиция. Мы все еще верим в телесные наказания. Всего три года назад я все еще пытался найти этому оправдание. Однако нет никаких достоверных доказательств того, что телесные наказания не имеют в долгосрочной перспективе побочных эффектов. Только в каком-то извращенном смысле ребенок может верить в то, что шлепки, удары и угрозы являются доказательством его значимости. Кроме того, жертвами насилия становятся дети, на глазах которых было совершено насилие. Я до сих пор ощущаю физическую реакцию своего тела, когда думаю о моем друге Маршалле. Я видел, как воспитательница в нашей начальной школе раз двенадцать ударила его по лицу, очевидно, потеряв над собой контроль. Маршалл был трудным ребенком и, безусловно, нуждался в воспитании. Его отец был запойным алкоголиком, постоянно избивавшим сына. Но я живо помню, как сидел там, съеживаясь все больше и больше от каждого ее удара, потому что на каком-то уровне знал, что это может произойти и со мной. Любая школа, которая допускает телесные наказания, рискует тем, что учитель может потерять контроль над собой и прибегнуть к насилию.

Я никогда не забуду ту ночь, когда тридцать лет спустя Маршалл позвонил мне из психиатрической клиники штата Вирджиния, умоляя помочь ему справиться с алкоголизмом. Куда исчез тот прекрасный ребенок, который пришел в этот мир с чувством собственной уникальности, незаменимости и значимости?

Эмоциональное насилие

Душевную рану наносит и эмоциональное насилие. Крики и вопли в адрес ребенка разрушают его чувство самоценности. Родители, называющие своих детей «тупыми», «глупыми», «сумасшедшими», «тварями» и так далее, каждым словом глубоко их ранят. Эмоциональное насилие также проявляется в форме жестокости, перфекционизма и контроля. Перфекционизм порождает чувство отравляющего стыда. Что бы ты ни делал, ты никогда не будешь на нужном уровне. Все семейные системы, основанные на стыде, используют перфекционизм, контроль и чувство вины, чтобы манипулировать. Ничто из того, что вы говорите, думаете, чувствуете или делаете, не является нормальным. Вы не должны чувствовать то, что вы чувствуете, ваши идеи безумны, все ваши желания глупы. Вам постоянно прививают мысль о том, что вы ущербны и неполноценны.

Жестокое обращение в школе

Отравляющее чувство стыда продолжает следовать за вами, когда вы идете в школу. Вас тут же сравнивают с другими и оценивают. Вы постоянно соревнуетесь, чтобы доказать остальным, что вы значимы. Дети стоят у доски, где можно опозориться на глазах у всех. Оценка сама по себе может быть источником стыда. Недавно я утешал маленького сына своего друга, которому поставили двойку за рисунок, нарисованный в первый день в школе.

Практика унижения широко распространена в группах сверстников. Дети могут быть особенно жестоки, дразня других. Особенно постыдным считается плакать в присутствии других. Из-за унижения со стороны сверстников школа может стать ужасным испытанием для многих детей. С одной стороны, родители и учителя будут призывать их усердно трудиться и успевать в учебе, при этом остальные дети будут насмехаться над ними из-за их высоких достижений.

В школе мы знакомимся с такими вещами, как этническое происхождение и социально-экономический статус. Мои друзья-евреи рассказывали мне ужасные истории о том, сколько боли им пришлось пережить из-за преследований на национальной почве. Школа также является местом, где многим чернокожим детям говорят, что они не могут «высказывать свое мнение». Когда я ходил в школу в Техасе, мексиканских детей все еще наказывали за то, что они говорили на своем родном языке.

Я помню, какой жуткий стыд я испытывал из-за того, что у нас не было машины и мне приходилось сначала ходить в школу пешком, а потом ездить на автобусе. Это усугублял тот факт, что я ходил в школу, где большинство детей были из состоятельных семей. Дети школьного возраста очень быстро узнают о социальном статусе своих одноклассников.

Жестокое обращение в церкви

Чувство отравляющего стыда ребенок может испытать также в воскресной школе или в церкви, слушая «яростные» наставления священников о наказаниях Господних. Недавно я услышал по телевизору слова одного проповедника, который сказал: «Все мы недостаточно хороши, чтобы быть принятыми в глазах Бога». Какое ужасное оскорбление в адрес Бога-Творца. Но как может ребенок понять, что за этими ядовитыми словами человек скрывал свой собственный позор? Я помню, как в начальной школе нас учили молиться святой Екатерине Генуэзской. Если мне не изменяет память, то читали мы приблизительно следующее: «Как безмерно тяжки оковы, как в оковах душа томится! Я надеюсь освободиться, но, надеясь, пуще страдаю: умирая, не умираю»[6]. Самые удивительные слова, с которых можно начать свой день! Это мистическая молитва, которая имеет смысл на самом высоком уровне духовности. Но неопытного пятиклассника она может привести в замешательство и нанести ему душевную рану.

Культура унижения

Наша культура основана на собственной системе совершенства, которая причиняет нам душевную боль. У нас есть свои стандарты и идеалы. Есть мужчины с большими гениталиями и женщины с большой грудью и упругими ягодицами. Если у вас небольшой пенис, то вас уже считают неполноценным. Я помню, насколько некомфортно было принимать душ в школьной раздевалке после тренировки по футболу. Старшие мальчишки всегда дразнили младших и смеялись над ними. Я мог только молиться, чтобы не стать их объектом для издевок, а потом нервно посмеивался, вторя им, когда они набрасывались на кого-то другого.

Я также помню толстых или считающих себя некрасивыми детей: поход в школу был для них ежедневным кошмаром. Или неуклюжих детей, которые не занимались спортом и стыдились самих себя во время игр на переменах.

Эти времена оставляют шрамы на всю жизнь. Выросший в бедности, я все еще испытываю стыд, когда иду в загородный клуб или любое другое исключительное место. Я отдаю себе отчет в том, что мое финансовое положение намного лучше, чем у тех, кто меня там окружает, но я все равно продолжаю ощущать укол ядовитого культурного стыда.

Дети очень рано осознают, что между ними и их друзьями существуют реальные экономические и социальные различия. Они быстро учатся разбираться в стилях одежды и в преимуществах богатых районов.

Давление со стороны сверстников в таких вопросах с годами становится только сильнее. Ваша ценность всегда имеет свою меру – и чаще всего вы ей не соответствуете. Принцип прост: ты не можешь быть тем, кто ты есть. Ты должен стать таким, каким мы хотим тебя видеть.

Ядовитый стыд

Все эти виды жестокого обращения порождают в человеке ядовитый стыд – чувство неполноценности, ущербности и неспособности соответствовать. Ядовитый стыд намного сильнее чувства вины, и переносить его тяжелее. Если вы испытываете чувство вины из-за того, что сделали что-то не так, вы все равно можете что-то сделать с этим, исправить ситуацию. Ядовитый стыд убеждает вас в том, что это вы плохой, и с этим уже ничего не поделаешь. Он поражает внутреннего ребенка в самое сердце.

Не так давно я переработал мощную медитацию, первоначально написанную Лео Бутом, добавив к ней некоторые аспекты ядовитого стыда, которые я рассматривал в своей книге «Исцеление стыда, который связывает вас»[7].

ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫДЯ уже был в момент твоего зачатия,В адреналине стыда твоей матери.Ты ощущал меня в водах, омывающих тебя в ее чреве.Я впитался в тебя до того, как ты заговорил,До того, как ты научился понимать,До того, как ты обрел пути к знанию.Я навалился на твои плечи, когда ты учился ходить,Когда ты был открыт и беззащитен,Уязвим и зависим,Еще до того, как ты обрел свои границы.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.Я проник в тебя, когда ты был чудным младенцем.До того, как ты узнал, что я уже здесь,Я поработил твою душу,Пронзил ее до самой сердцевины.Я вселил в тебя чувствоСобственной порочности, испорченностиИ уродства, глупости,Никчемности, ничтожности и неполноценности.Породил в тебе недоверие и сомнения.Я заставил тебя почувствовать себя другим,Я сказал тебе, что с тобой что-то не так.Осквернил веру в твою Божественную природу.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.Я существовал, когда еще не было ни совести,Ни вины,Ни морали.Я повелитель эмоций,Я внутренний голос, нашептывающийСлова осуждения.Я внутренняя дрожь, пронизывающая тебя,Когда разум к этому совсем не готов.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.Я живу, скрываясьВ бездонных, сырых и мрачных пучинахТвоей депрессии и отчаяния.Всякий раз я подкрадываюсь к тебе,Застаю тебя врасплох и проникаю через черный ход,Нежданный, непрошеный,Я всегда прихожу первым.Я был здесь с начала времен,С Отцом Адамом и Матерью Евой, Братом Каином.Я видел воочию Вавилонскую башнюИ Избиение младенцев.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.Я порожден «бесстыдными» опекунами,Чувством брошенности, насмешками,Оскорблениями, насилием и пренебрежением —Системами перфекционизма.Мое могущество вскормлено ужасающейСилой родительского гнева,Жестокими колкостями братьев и сестер,Унизительными издевками сверстников,Твоим неуклюжим отражением в зеркале,Обидными и пугающими прикосновениями,Толчками, шлепками и щипками, рвущими в клочьяТвою веру в людей и доверие к миру.Я приумножен культурой расизма и секса,Праведным осуждением религиозных фанатиков,Школьными страхами и перемалывающим личность процессом обучения,Лицемерием политиков,Стыдом всех поколений, создавших твою уродливую семейную систему.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.Я могу превратить любую женщину, еврея,Чернокожего, гея, выходца из Азии, милого ребенка вСуку, жида, черномазого ниггера, гомика, узкоглазого китаезу,Самовлюбленного маленького ублюдка.Я несу неутихающую боль,Боль, которая никогда тебя не оставит.Я охотник, крадущийся за тобой ночью и днем,Всегда и везде.И нет для меня границ.Ты пытаешься спрятаться от меня,Но не можешь,Потому что я живу в тебе.Из-за меня ты живешь в отчаянии.Это я убеждаю тебя, что выхода нет.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.Боль от меня столь огромна,Что ты должен изливать ее на других.Через жесткий контроль, перфекционизм,Презрение, злую критику, упреки,Зависть, осуждение, власть и ярость.Боль от меня так сильна,Что ты заслоняешься от меня зависимостями,Негибкими ролями, бесконечным повторениемОдних и тех же сцен иБессознательными эго-защитами.Боль от меня столь невыносима,Что тебе хочется оцепенеть,Лишь бы не чувствовать меня.Я убедил тебя, что если я уйду —Если я больше не буду существовать —Ты погрузишься в растерянность и пустоту.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.Я стержень твоей созависимости,Я банкротство твоей души,Логика абсурда,Навязчивое принуждение.Я есть преступление, жестокость, инцест, насилие,Я прожорливая дыра,Которую ты пытаешься заполнить объектамиСвоей зависимости.Я ненасытность и похоть.Я Агасфер – Вечный жид,Летучий голландец Вагнера,Человек из душевного подполья Достоевского,Соблазнитель Кьеркегора, Фауст Гете.Я искажаю то, что есть ты, превращая тебя в то,Что ты делаешь и имеешь.Я убиваю твою душу, а ты передаешь меня другим поколениям.ИМЯ МНЕ – ЯДОВИТЫЙ СТЫД.

Эта медитация подводит своеобразный итог тому, как ваш замечательный внутренний ребенок получил свою травму. Потеря вашего истинного «Я» – это банкротство вашей души. Чудо-ребенка бросили, и он остался совсем один. Как пишет Алис Миллер в своей книге «Ради вашего же блага»[8], эта травма сильнее боли, пережитой узником, выжившим в концентрационном лагере: