Мэнди, задумавшись, смотрела на убегающие вдаль дома, постепенно сменившиеся полями. Поля выглядели заброшенными, поросшими сорной травой. Дорога, местами потрескавшаяся и сломанная, была пустынна.

– О чем ты думаешь?

– Знаешь, я никогда не выезжала за пределы города… Всегда казалось, что именно в городе сосредоточена вся жизнь, все мечты, планы… Зачем еще что-то нужно? Все самые передовые достижения человечества находятся именно там. Андроиды делают грязную работу, а ты можешь просто заниматься тем, о чем всегда мечтал. Кто же знал, что все закончиться добровольным уходом мыслящих существ в свои выдуманные миры…

– Я понимаю, о чем ты. С тех пор, как Блаженство появилось в свободном доступе в любом виде, люди изменились. Их больше не интересует окружающий мир, они полностью в себе и своих мирах. Именно поэтому, когда я увидел твои живые глаза… И полную доброты улыбку… Я давно не встречал такого.

Мэнди с радостью бы посмотрела на Дерека, но за окном начались деревья, полностью захватившие ее внимание. Густой лес высоких деревьев, одетых в весело искрящуюся в лучах солнца зеленую листву. Машина съехала с трассы и углубилась в лес по дороге, едва заметной в зарослях травы. Мэнди всем телом навалилась на дверь, пытаясь разглядеть деревья во всех подробностях.

– Аккуратно, не вывались. Еще минута и мы будем на месте, – предупредил Дерек.

Машина остановилась у небольшого двухэтажного домика.

– Приехали, – глуша мотор, сказал Дерек.

– В смысле? Чей это дом? Что это за место?

– Эти вопросы раньше было принято задавать до того, как сесть в машину к незнакомцу, – лукаво улыбнулся Дерек. – Но не в наш век.

– Я просто… – краснея, сказала Мэнди. – Я просто подумала, что вряд ли ты…

Дерек, не отвечая, вышел из машины и подошел к дверце со стороны девушки. Мэнди бессознательно вцепилась руками в сиденье, внезапно осознав, что быть может совершила глупость, которая будет стоить ей жизни.

– Не бойся, выходи. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Мэнди все еще с подозрением смотрела на протянутую руку.

– Ну прости. Дурацкая была шутка, не спорю. Выходи, это мой домик в лесу.

– Правда твой?

– Правда. Сама увидишь, но позже. Пока что, я хочу показать тебе нечто такое, чего ты не видела еще никогда в своей жизни. Дай мне руку и закрой глаза. Только чур не подсматривать!

На лице Мэнди за двадцать секунд успело смениться около десяти, а то и двенадцати эмоций, но любопытство оказалось сильнее даже страха за свою жизнь. Мэнди вышла из машины и закрыла глаза, вверяя себя в руки Дерека.

Шли они недолго, Дерек иногда давал указания о том, куда и как ей лучше поставить ногу.

– Пришли, открывай!

– Что-о-о… Какая… Какая красота… Я… – задыхаясь от восторга, говорила Мэнди, слова никак не хотели и не могли передать всего, что чувствовала девушка.

Дерек с Мэнди стояли на пригорке, держась за руки, а перед ними лежало озеро кристально-чистой воды, в ряби которой резвились солнечные зайчики.

– Я слышала об озерах, видела картинки, но никогда вот так… Мы можем там искупаться?

– Я боюсь, что не сегодня. Мы слишком поздно выехали, так что и приехали поздновато для купания. Мы сможем искупаться, если ты останешься здесь со мной до завтра.

– Конечно, я останусь с тобой.

– Замечательно! Я взял продукты. Поможешь мне с ужином?

Мэнди перевела восхищенный взгляд с озера на Дерека.

– Конечно, я помогу тебе. Пойдем.

Глава 6

Первые несколько десятков метров Хизел бодро шагала по тротуару. Еле заметная улыбка придавала ее тонкому и немного вытянутому лицу загадочности и шарма. Хизел смотрела по сторонам, подмечая разные мелочи, до этого дня упорно ускользавшие от ее внимания. Улыбка медленно сходила с ее лица, шаги все замедлялись. До сознания Хизел начала внезапно доходить мысль о том, что город мертв. И уже очень давно.

Пыльные и грязные витрины магазинов появлялись то там, то тут среди домов. В некоторых магазинах можно было разглядеть манекенов, застывших в неестественных позах. Увидев за грязным стеклом лицо человека, Хизел застыла, не в силах пошевелиться. Внезапная мысль о том, что она ничего не знает о людях и о том, куда они исчезли, пронзила ее сознание. Девушка помялась немного, решая, стоит ли ей подвергать себя опасности, но все же приняла решение.

Внимательно осмотрев улицу и не заметив никого и ничего подозрительного, Хизел подошла вплотную к двери магазина и подергала ручку. Ручка поддалась, дверь открылась без всяких усилий. Девушка, стараясь действовать как можно тише и незаметнее, прошмыгнула внутрь и прикрыла дверь.

Осмотрев полутемную комнату, освещенную только тусклым светом, пробивающимся через давно немытые окна, Хизел отметила про себя, что люди выглядят… странно. Оставляя следы ботинок на толстом слое пыли, Хизел подошла к одному из манекенов и опасливо дотронулась до мужчины в синих шортах до колен и красной рубашке с короткими рукавами.

Манекен-мужчина, не ожидавший такого вмешательства в свое личное пространство, свалился с грохотом на стоящую рядом женщину, которая тоже была манекеном. Та, падая, в свою очередь потянула за собой несколько напольных вешалок с одеждой.

Хизел стояла растерянная среди грохота в облаке пыли, поднятой в воздух. Девушка, сама не замечая, поднесла руку к носу и почесала его, но не чихнула. Она не умела чихать. Хизел посмотрела еще раз вокруг. Упавшие «люди» оставались лежать, а остальные – никак не отреагировали на все происходящее. Девушка отметила, что эти «люди» больше похожи на андроидов, когда те выключены. Размышляя об этом, Хизел аккуратно обошла упавшие манекены и вышла из магазина.

Оставшуюся до Музея часть пути Хизел прошла в угрюмом настроении. Желание узнать о людях прошлого боролось с тревогой о своем будущем в случае, если ее поймают и обвинят в самом страшном преступлении среди андроидов – в любви к людям. По этой причине уничтожили уже не одну сотню андроидов, и Хизел знала это.

Подойдя к зданию с часами, Хизел протянула дрожащую руку к кнопке.

– Назовите свое имя и номер, – произнес металлический голос из колонок.

– Хизел, номер 0001.

– Доступ разрешен. Проходите.

Девушка сжала ключи, найденные в квартире, чтобы унять дрожь в руках. Музей внутри выглядел намного просторнее, чем представлялось снаружи. Хизел вошла внутрь, дверь закрылась сама, оставив девушку в темноте и тишине.

– Где же тут… – шаря по ближайшим к двери стенам, ворчала Хизел.

Кнопка была найдена, яркий свет ламп озарил все помещения Музея. Девушка обходила стенды с вещами прошлого. Кое-где на стенах висели газетные вырезки в рамках. Хизел не заостряла внимание ни на одном из экспонатов, она просто осматривала свои новые владения. Знакомиться с экспонатами и их историями она будет позже.

Девушка уже обошла половину зала, когда вдруг дверь Музея скрипнула.

– Глава? – спросила ошарашенная Хизел.

– Ты ждала кого-то другого?

– Я вообще никого не ждала…

Он, усмехнувшись и покачав головой, пошел к лестнице наверх, не тратя времени.

– А ты чего ждешь? Приглашения письменного? Пойдем, поговорить надо, – поставив ногу на первую ступеньку, сказал Глава.

Хизел послушно пошла за ним. Поднявшись на третий этаж, мужчина достал из кармана штанов связки ключей и открыл дверь, заметить которую мог бы только тот, кто о ней знал или обладал чрезвычайно развитой внимательностью. Дверь была стилизована под панели, которыми был обит весь коридор и никак не выделялась. Даже замок был спрятан под небольшой плоской крышечкой.

Открывшуюся комнату заливал лунный свет.

– Уже вечер?

– Уже ночь, заходи.

Хизел колебалась, но руководитель Службы, звучно цокнув языком, взял ее за руку и затащил в комнату.

– Присаживайся. Куда хочешь.

Хизел мельком осмотрела комнату, в которой была только кровать и письменный стол с лампой. На полу лежал пыльный ковер. Хизел села на стул у стола. Глава еще раз ухмыльнулся и сел на кровать.

– Чего ты боишься? Что я, по твоему мнению, могу тебе сделать?

– Ну… Я не знаю.

– Зато я знаю. Слушай сюда. Я не просто так тебя выбрал. Этому было две причины, но об этом поговорим позже. Я знаю, что ты… не такая, как другие. Мы все так или иначе испытываем чувства, хоть это и считается преступлением, но ты… Твои чувства и эмоции сильнее, чем наши. И я хочу, чтобы ты помогла мне.

– С чем? И… Как вы узнали?

– Я не слепой. Я общаюсь с андроидами постоянно и меня не обмануть. А помочь мне надо вот с чем. Как ты понимаешь, я не могу бросить работу и заниматься тем, чем бы мне хотелось. А мне бы хотелось, чтобы ты нашла тут ответ на главный вопрос: «Почему мы так похожи на людей?»

– Но не все же…

– Открой глаза, девочка. Со временем все мы очеловечиваемся, просто в разной степени и по разным причинам. И получается, мы не совсем люди, но и не «идеальные существа», а нечто посередине.

– И вы думаете, что где-то здесь есть ответ на этот вопрос?

– Я уверен. Тут два этажа экспонатов и один этаж архивных вырезок. И все это просто события прошлого. Если ответ есть, то он точно находится здесь.

– А это что за комната?

– О… Ты все равно не найдешь ответ на этот вопрос, поэтому я расскажу тебе эту чудесную, полную любви, грусти, одиночества и разочарования историю. Так вот, слушай. Жил-был в далеком две тысячи трехсот двенадцатом году юноша, который полюбил девушку. И вот однажды эта девушка исчезла. Он искал ее днями и ночами, но никак не мог найти. И вот, он решил построить Музей Прошлого и Настоящего в надежде, что она однажды придет сюда.

– Она пришла?

– Нет, не пришла. Он ждал ее до самой своей старости. Все сидел в этой комнате или внизу, в зале и ждал. А потом покончил с собой. Здесь же.

– Почему он сделал именно такой музей, чтобы привлечь свою любимую?

– Никто не знает, – пожав плечами ответил Глава. – Он никому ничего не объяснял и не говорил.

– Откуда вообще вам известно все остальное?

Мужчина встал с кровати и прошелся по крохотному пространству комнаты, стараясь делать мелкие шаги, так как двух его больших шагов хватило бы, чтобы оказаться в любом из углов.

– Это не относится к делу и не имеет никакого значения. Все, на чем тебе сейчас надо сосредоточиться, так это на поиске ответов о нашем прошлом.

– Вы правда думаете, что ответы могут быть здесь? И Правительство не уничтожило их?

– Правда думаю. Нет, я уверен. Этот музей всегда имел значение историческое и культурное наследие, но никак не научный или военный объект. Правительство оставило его как памятник эпохи. Так что, задача тебе ясна?

– Да, все ясно. А если я откажусь помогать и расскажу все…

– Кому? Я – Глава Службы Реагирования. Я – закон и связующее звено между обычными андроидами и Правительством. Даже если ты расскажешь кому-нибудь, то подумай сама, кому поверят, мне или тебе?

– Я просто спросила.

– Либо мы помогаем друг другу, что подразумевает доверие, либо…

– Я поняла.

– Есть еще вопросы?

– Да… Только…

– Давай уже будем разговаривать серьезно, как взрослые. Чего ты мнешься?

– Я шла сюда пешком и там, за стеклом здания с вывеской, увидела… Даже не знаю, как сказать. Какими они были, эти «люди»?

Глава снова присел на кровать и посмотрел в окошко под самым потолком, за которым были заметны белые точки звезд.

– Эх… Как бы тебе лучше объяснить. Они были такими же, как мы. Сначала, разница между людьми и андроидами была очевидна. Люди давали приказы, а мы их исполняли, но потом… что-то случилось. Всех уже существующих андроидов отключали и привозили в институт, чтобы… И вот тут кроется тайна. Ученые что-то сделали с нами. Как-то изменили саму нашу суть. Раньше мы только выглядели как люди, а теперь мы еще и «очеловечиваемся».

– Как это происходило?

– Постепенно. Сначала все было как всегда, но потом начали происходить странности. Мы начали сопротивляться вложенным в нас программам. Я знал случай, когда один из андроидов, созданный, чтобы уничтожать крыс в городе, отказался повиноваться. Сказал, что ему жалко уничтожать живое существо только потому, что кто-то его боится. Некоторые влюблялись в людей, создавали пары. С тех пор все пошло не так.

– Вы говорите так, будто сами видели все это. Разве это возможно?

– Да, возможно, – ответил Глава, ложась на кровать. – Я был там. Одним из Охотников. Мы должны были вылавливать нарушителей комендантского часа, да и в общем следить за порядком. А потом кто-то из нашей братии андроидов захватил власть и решил установить свои законы.

– А что случилось с людьми? Куда они все делись?

– Ох-ох… Не уверен, что тебе необходимо это знать. Я не хочу говорить об этом. Приятного мало.

– А почему мы просто не смогли измениться, стать… менее человечными?

– Ха-ха-ха. Люди были неглупыми и трусливыми существами. Я лично думаю, что они боялись, что мы восстанем против них. Или хотели держать нас за рабов, уж не знаю. Но они не сделали ни одного андроида-ученого. Только обслуживающий персонал с конкретными задачами. Они не разрешили нам создавать и менять.

Хизел задумалась, глядя в пол. На нее свалилось слишком много информации разом. Требовалось время, чтобы проанализировать все и расставить по полочкам. Глава встал с кровати и кинул ключи, открывающие секретную дверь, на стол.

– Теперь это твое. Я надеюсь, ты оправдаешь мое доверие.

Хизел посмотрела на него. Грозно нахмуренные брови и сжатые губы давали понять, что мужчина не шутит.

– Оправдаю, – пожав плечами, спокойно ответила Хизел.

– Да, кстати, – уже возле двери руководитель Службы остановился и обернулся. – С твоими часами что-то не так. Либо что-то не так с тобой.

Хизел в недоумении посмотрела на наручные часы, показывающие, отнюдь, не время, а состояние ее организма. Часы показывали, что уровень энергии на нуле и уже давно.

– Как такое… Я забыла зарядиться. Но как?

– А я не ошибся, – ухмыльнувшись, сказал Глава. – Ты очеловечиваешься быстрее остальных. Особенно при благоприятных условиях.

– Что со мной? Почему?

– Возможно, ты настолько возбуждена сейчас, что работаешь на чистом энтузиазме. Я, конечно, иногда так делаю, но, если верить твоим часам… Меня ни разу не хватило на пять часов. Там, внизу, в подвале есть станция подзарядки. Ключи в общей связке. Найдешь. До скорого.

– Когда вы придете в следующий раз?

– Еще не знаю. Я тоже не могу захаживать сюда слишком часто, чтобы не вызвать подозрений. Я и так проводил тут немало времени раньше.

– Когда?

– Не твое дело. Приду как решу.

Глава неопределенно махнул в сторону Хизел, то ли прощаясь, то ли отмахиваясь, и вышел. Хизел встала и вышла за ним. Она слышала звук его удаляющихся шагов и скрип старой двери, а потом воцарилась тишина. Повозившись с замком, девушка все же смогла закрыть дверь. Хизел прицепила найденные в квартире ключи к полученным только что. Неизвестно почему, но они вызывали щемящее чувство грусти и теплоты. Проделав это, девушка опомнилась и побежала вниз по лестнице в поисках подвала.

Глава 7

Ночное сидение на деревьях все же дало о себе знать – Гвен заболела. Целую неделю она боролась за жизнь в полном одиночестве. Остин приходил иногда, чтобы принести поесть и забрать предыдущую несъеденную порцию. Раз в день мужчина даже удосуживался спросить о состоянии своей жены. Все это время готовила и убирала в доме нанятая Уайлдбергами женщина. Остин же продолжал жить так, как и жил до этого.

Большую часть дня он проводил за столом, с глубокомысленным видом покусывая кончик пера. Обязанности по посещению комнаты жены вызывали у Остина отвращение. Ему, как и любому эгоистичному и избалованному ребенку, больше нравилось, когда ухаживают за ним. А вид больных людей не вдохновлял, портил настроение.

– Ну что, как ты тут? – проведывая жену в очередной раз, спросил Остин.

– Лучше, – слабым голосом произнесла Гвен.

– Когда сможешь вернуться к своим обязанностям?

– Не знаю.

Остин пробурчал себе под нос несколько неразборчивых ругательств и вышел. Гвен с грустью посмотрела ему вслед. За неделю борьбы с лихорадкой и высокой температурой, Гвен превратилась в обтянутый кожей скелет. Сил едва хватало на то, чтобы дотянуться до стакана воды на столе. Гвен была опустошена, она не могла даже плакать, хотя напряжение последних дней стремилось вылиться наружу.

Три дня Гвен ела, пила и спала, набираясь сил. Как только у нее их набралось достаточно, она тут же оделась и вышла из дома.

– О! Гвен! Давно тебя не видно, – сказала соседка, копающаяся у себя в саду. – Мы уже думали все, что не оклемаешься. Ты ж такая худющая. А теперь так вон, смотреть жалко. Больные голодные собаки, и те лучше выглядят.

Гвен, обычно выступавшая в словесные перепалки с соседкой, сегодня улыбнулась, закрыла глаза и глубоко втянула носом свежий осенний воздух. Солнце уже не пекло, но все еще прогревало тело. Листья шелестели в лесу. Гвен стояла несколько минут не двигаясь, просто вбирала в себя звуки и запахи природы. Она была так рада оказаться за пределами опостылевшей комнаты, что даже едкие слова соседки не могли испортить прекрасного расположения духа.

– И вам доброго утра. Не правда ли, сегодня удивительная погода?

– И что же в ней удивительного?

– Хорошо… – пожав плечами, сказала Гвен. – Какие новости?

– Много новостей, да только, где правда, а где ложь, – никто не разберет.

– Что случилось?

– Случилось такое, дорогуша, что посреди двора даже в солнечный день не обсуждают. Хочешь узнать – иди у кого другого спрашивай. А нечисть поминать – на себя беду кликать.

Гвен в недоумении посмотрела на соседку, сплюнувшую на землю и уходящую теперь в дом. Такого Гвен еще не видела никогда. Соседка любила поболтать, с удовольствием перемывая косточки всем жителям деревни, суя свой нос в каждый дом и сарай. Девушка никак не могла решить, продолжать ли выяснять новости или нет.

– Дорогуша, ты тут? – появился на пороге двора Остин. – Я бы хотела отметить сегодня твое возвращение к жизни. Так что, будь добра, сходи в таверну за вином и еще… Куда ты там еще ходишь? У нас нет продуктов. И ужина, естественно, тоже.

Гвен про себя обругала своего мужа всеми доступными ей словами. Готовить «праздничный ужин» ей не хотелось. С другой стороны, благодаря ему она могла, не вызывая подозрений, надолго уйти из дома.

– Хорошо, – ответила Гвен и пошла собираться.

Сначала девушка отправилась в дом мистера и миссис Джонс. Мистер Джонс являлся лучшим охотником деревни. Увидев в дверях заплаканную и облаченную в траурный наряд миссис Джонс, Гвен поняла, что пропустила немало событий из жизни деревни.

– Здравствуйте, миссис Джонс. Я не вовремя?

– Нет, что ты, Гвен, проходи. Я так рада видеть тебя здоровой. Мы все очень переживали за тебя.

– Я прошу прощения. Мне кажется, я так много всего пропустила, а Остин, он… мало интересуется новостями.

– Я сейчас все тебе расскажу.

Маленькая жилистая женщина пожилого возраста с черной косынкой и в черном платье из хлопка взяла Гвен под руку и повела в гостиную. Присев на небольшой потертый, но чистый диван, женщина тяжело вздохнула и начала свой рассказ.

– Понимаешь, Гвен, ты тут не так уж давно… Это место, оно… проклято. Периодически, здесь случаются странные вещи, будто пробуждается темная сила этого места, и вся нечисть собирается здесь. В этот период на нашу деревню сваливаются все возможные напасти. Это быстро проходит, но забирает с собой немало душ. Именно поэтому все очень переживали за тебя.

– Я просто болела…

– Это ты так думаешь, дорогая. Нам долго удавалось пережить эти темные времена, но не в этот раз… Мистера Джонса все же забрали проклятые черти.

– Я соболезную. Мне очень жаль. Что случилось?

– Ох, даже не знаю, что сказать. Произошло это вот как: я спала и вдруг услышала шум. Не просыпаясь, попыталась толкнуть под бок мужа, но кровать была пуста. Это было подозрительно, поэтому, я тут же вскочила с кровати и начала осматриваться. Мужа нигде не было, вокруг темно, а сверху – шум. Я сначала не придала значения тому, что шум раздавался именно сверху, а потом, меня как током ударило! Сверху-то только крыша, понимаешь? Я, как есть, в одной ночной рубашке, выбежала из дома. Смотрю, а там муж мой по крыше ходит. И, знаешь… Жутко стало. А он ходит, кулаками машет, ругает кого-то, а слов никак не разобрать. Я сразу закричала, соседей звать принялась, чтобы снять его с крыши помогли, но не успели. Прибежали мы, а он…

Женщина заплакала так неожиданно и надрывно, что Гвен даже испугалась в первые секунды, но, взяв себя в руки, обняла плачущую женщину. Успокоив миссис Джонс и посидев с ней немного, Гвен отправилась в бар, а потом – в лавку. Покупать мясо в лавке было чрезвычайно невыгодно. Цены на все были неоправданно высоки, так что приходили туда местные только в случае крайней необходимости, а в остальное время обходились натуральным обменом.

– Гвен! Нечасто твою персону увидишь в нашем баре, – прокричал радостно лысый толстячок за стойкой. – Чего тебе налить? Ром? Или водички?

Гвен рассмеялась.

– Барни, ты же знаешь, я не любительница выпить.

– Тогда твой приход вдвойне подозрителен, – шутливо прищурившись, сказал Барни, хозяин бара.

– Я здесь за бутылкой вина. Остин хочет устроить «праздничный ужин» в честь моего выздоровления.

– И тебе, конечно же, нужно приготовить его самой.

– Конечно же.

– Эх-эх. Ну ты хоть поболтаешь со мной? Кстати, да. Как ты? Мы всей деревней беспокоились. Опять настали темные времена.

– Я нормально, спасибо. А что за «темные времена»?

– Это такие времена, – понизив голос и загадочно посмотрев на Гвен, сказал Барни, – когда зло пожирает всех, живущих здесь. Причем, пожирает изнутри. За неделю вон сколько всего произошло… Мистер Джонс упал с крыши. Мистера Вилсона нашли мертвым в его доме, он судорожно вцепился в простынь, пришлось ее разрезать – не смогли разжать пальцы. А на лице его застыл ужас. Две женщины сошли с ума. Одну искали весь день, нашли только под вечер. Она сидела в сарае с ножом в руке и раскачивалась из стороны в сторону. Другая – бегала по улице в шкуре медведя и кричала, что все мы обречены и все умрем.

– Какой кошмар…

– Да. А Крейн… Знаешь семью Вудсов?

– Знаю. У них чудесные детишки. С ними что-то случилось?

– Случилось. Вся семья просто исчезла, представляешь?

– Может, они просто уехали?

– Дорогу размыло, кто ж сейчас уедет? Но не это самое главное. У них был накрыт стол, понимаешь? Люди не оставляют полные тарелки супа перед тем, как сбежать.

– Бедные дети… – дрожащим голосом произнесла Гвен, и в глазах ее появились слезы.

– Вот так вот. И это происходит у нас уже далеко не в первый раз.

– Ты хочешь сказать, такое происходило раньше?

– Да. И не раз. Все время надеюсь, что и в этот раз повезет. И, как видишь, действительно везет, раз я еще жив и в своем уме, – с улыбкой ответил Барни.

– Я с тобой совсем заболталась, – улыбнувшись в ответ, сказала Гвен. – А ты мне еще и ужасы какие-то рассказываешь. Давай вино, мне еще за мясом идти.

– Можешь не ходить, – поставив бутылку красного вина на стойку, сказал хозяин бара. – Мяса нет. Дикое мясо покинуло наши края. Так что придется вам довольствоваться грибочками, да корешками. Или просить мяса у тех, кто держит скот и домашнюю птицу.

– Спасибо, Барни, – выложив деньги на стол, сказала Гвен. – Пока!

– Был рад тебя видеть, Гвен. Пока. Береги себя.

Барни помахал рукой, Гвен махнула в ответ и вышла из бара.

В лавку она все же зашла, на всякий случай, чтобы убедиться в правдивости слов хозяина бара. Мяса не было. Животные ушли, птицы разлетелись. Продавец пообещал скорую поставку, как только дорога приобретет человеческий вид и по ней можно будет проехать, не завязнув. Гвен навестила нескольких соседей, державших скот и птицу, но все они отказали, сославшись на тяжелые времена.

Думая обо всем этом, Гвен запаниковала. Страх сковал ее разум и тело. Пришлось остановиться, закрыть глаза и глубоко вдохнуть. Обычно, это помогало прогнать паралич страха, но не в этот раз. Как только Гвен закрыла глаза, ее поразила невероятная тишина, царившая вокруг. На секунду даже показалось, что все живое вымерло, оставив Гвен совсем одну в этом мире. Девушка поймала себя на мысли, что теперь не может открыть глаза. Паралич полностью овладел ее телом.

Только мысль об Остине, который опять будет недовольно ворчать и обзывать ее, заставила Гвен открыть глаза и продолжить двигаться.

<1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

3 из 4