Ее тайна

– Мне нужно в себе разобраться. К тому же скоро выпускают Макса, я ждала его возвращения четыре года. Извини, Илья… – Все слова, которые собиралась сказать, комом застревают в горле. – Мне правда нужно идти. Меня ждут.

Я разворачиваюсь и на автомате переставляю ноги, чувствуя, как боль простреливает грудную клетку. Трудно дышать, и слёзы подступают к глазам, когда я оглядываюсь и вижу, что Илья запихивает букет в урну. Он смотрит мне вслед печальными глазами. Надеюсь, не будет мне звонить или искать повод для встречи. Потому что это окончательно раздавит меня.

Подхожу к внедорожнику Асадова, но внутрь забираться не тороплюсь. Стою на улице и глубоко дышу, заглушая боль в сердце, и только спустя пару минут тянусь к ручке и открываю дверь. Карина сидит впереди. Асадов курит, приоткрыв окно со своей стороны, и когда я сажусь рядом, поворачивает голову, задерживая на мне внимательный взгляд.

– Я это сделала не потому, что ты так хочешь, а потому, что так правильно. И если бы я посчитала необходимым поговорить с Ракитиным наедине, то так бы и сделала, и никакие десять минут меня бы не остановили. От тебя я жду в ответ такой же честности и порядочности по отношению ко мне.

Динар лишь коротко кивает в ответ и просит Рината трогаться с места, пока Карина усердно делает вид, что её нет в машине. Не удивлюсь, если она только что получила нагоняй от Асадова за вчерашнее, потому что до этого момента у них не было времени остаться наедине.

Через пять минут Динару звонят, он прикладывает телефон к уху и почти всю дорогу разговаривает с кем-то о работе. Дома он молча поднимается наверх, принимает душ, переодевается в деловой костюм и уезжает в офис, пообещав, что позвонит ближе к вечеру. Я остаюсь одна, но спустя час одиночества понимаю, что не могу больше находиться в четырёх стенах, и звоню Елене Александровне. Она соглашается со мной позаниматься. На радостях набираю Асадову сообщение, что поеду к репетитору. Он не отвечает и я, раздражённо фыркнув, кладу телефон в сумку и спускаюсь вниз. Рината нахожу в гараже вместе с двумя охранниками. Прошу его отвезти меня в город и снова проверяю телефон, но Асадов так ничего и не отвечает.

– Как себя чувствуете? – спрашиваю у водителя, забравшись в салон.

– Всё хорошо. Спасибо, – кивает он.

Спрашивать о чём-то большем я считаю неуместным и, попросив после занятий отвезти меня на квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи, отворачиваюсь к окну.

– С Динаром Эльдаровичем заедете, – вдруг сообщает Ринат через пару минут. – Он заберёт вас от репетитора.

Когда он успел получить распоряжение от Асадова? Достаю телефон из сумки и вижу сообщение от Динара: «Принято. Очень занят. С занятий сам заберу».

Я расплываюсь в улыбке, предвкушая вечер, который мы проведём вместе. Поездка в Австрию стала одним из ярких событий в моей жизни за последние несколько лет. И надеюсь, впереди ждёт ещё много приятных моментов. Пусть расставание с Ильёй далось очень тяжело, но эта горечь и чувство вины вскоре сойдут на нет.

Три часа в обществе Елены Александровны пролетают незаметно. Мы договариваемся, что я позвоню ей в конце недели, и прощаемся. Спускаюсь вниз и сразу замечаю у подъезда внедорожник Асадова. Забираюсь на пассажирское сиденье и тут же улавливаю исходящие от него напряжение и злость.

– Всё в порядке? – осторожно интересуюсь я, протягивая к нему руку, но он дёргается и не даёт к себе прикоснуться.

В его глазах – чёрный лед. Много льда. Я не понимаю, что происходит. Что могло случиться за несколько часов?

– Каримова? – зло усмехается Динар. – Серьёзно? К ней на занятия ходишь?

– Да… – растерянно отвечаю я. – Что-то не так? Вы знакомы?

Неужели это ещё одна из его бывших? Нет, исключено. Каримова старше Динара лет на семь или восемь. К тому же она замужем.

Асадов отворачивается. Сцепляет челюсти, трёт лицо ладонью, а потом с силой тычет пальцем на кнопку запуска. Вид у него такой, будто он готов крушить всё вокруг. Становится немного жутко, но всё же я не робкого десятка.

– Динар, что случилось? – непонимающе спрашиваю я и нервно облизываю вмиг пересохшие губы.

Он, резко выжав педаль газа, трогается с места.

– С Каримовой у тебя сегодня было последнее занятие, – произносит, круто вывернув руль и выезжая на дорогу.

– Это… Она как-то связана с… Ладой? – набрав в лёгкие воздуха, уточняю я, когда озаряет догадкой.

– Да, – жёстко отрезает он.

– Она…

– Сейчас я не готов об этом говорить. Не гарантирую, что смогу держать себя в руках, поэтому закроем тему.

Он злится. Неужели до такой степени, что способен причинить мне вред? Нет, никогда в это не поверю. Уверенно кладу свою ладонь на его руку и смотрю на суровый профиль. Кажется, гнев Динара, который бурлит у него под кожей, я ощущаю кончиками пальцев. Это то, о чём предупреждала меня Карина? Он вскоре «исчезнет с радаров» и отдалится? Господи, да что же там случилось в его прошлом, если он в таком бешенстве, что никак не может успокоиться, и как будто завёлся ещё больше после моих наводящих вопросов?

19 глава

Наташа

– Мне страшно, Динар…

В какой-то момент он превышает скорость до критической. Пейзажи мелькают перед глазами, пока мы движемся за город. Сомневаюсь, что он видит что-то ещё, кроме фар встречных машин. Его напряжённая поза говорит о том, что мыслями он где-то далеко. Не со мной. Не здесь.

– Динар. Мне. Страшно. – повторяю я и касаюсь его руки, которая лежит на коробке передач.

Не знаю, что случилось в прошлом, как погибла Лада. Понятно, что это больная для него тема, но глупо будет сейчас умереть, попав в жуткую аварию, и ещё страшнее – унести жизни других людей.

Скорость плавно снижается и, включив поворотник, Динар съезжает на обочину. В салоне царит мёртвая тишина.

– Я не прошу ничего мне рассказывать, но… Мне больно видеть тебя таким. Знаю, это не моё дело и Карина не должна была мне этого говорить…

– Что она сказала? – отрешённым голосом спрашивает он.

– Ничего такого. Просто предупредила, что у тебя что-то сломалось внутри после смерти жены и иногда ты исчезаешь, не выходишь на связь…

Динар дёргается от этих слов так, словно его ударили, и я замолкаю. Снова воцаряется тишина.

– С Ладой произошёл несчастный случай, – начинает он говорить спустя долгую паузу. – Меня не было в городе, когда позвонили и попросили приехать в морг, чтобы я опознал тело. Я не знал, что она была беременна. Это выяснилось на вскрытии. Наверное, она знала об этом и ждала моего возвращения, чтобы сказать…

Динар чертыхается и откидывает голову на спинку сиденья. Снова трёт лицо, а я сдавленно втягиваю в себя воздух. Всё даже ужаснее, чем я думала.

– Карина… – качает он головой. – Отправлю её вместо себя в Австрию, к Артуру, чтобы меньше трепала языком. И про Катину она рассказала?

– В общих чертах, – уклончиво отвечаю я. – Я не питаю иллюзий насчёт наших отношений, Динар. Понимаю, что ничего серьёзного не получится, что не смогу ни в чём признаться Максиму, а когда он выйдет из тюрьмы, съеду от тебя, но… если мы продолжим встречаться, то свои связи с девушками тебе придётся сократить до одной. Как ты понимаешь, со мной. Если не согласен, то лучше сейчас сделай мне больно и отпусти. Пока я ещё не влюбилась и мои чувства к тебе не пустили в сердце глубокие корни.

– Напомни, сколько тебе лет, Наташа? – отстранённо спрашивает Динар.

– Ты знаешь, сколько мне лет. Отчасти я могу понять твою боль. Но только отчасти, потому что Макс в ту ночь остался жив. Мне пришлось рано повзрослеть. И я как-то очень быстро осознала, что жизнь устроена сложнее, чем кажется на первый взгляд. Сложнее, потому что мы сами нередко сгущаем краски. Я твоё «проще», Динар. Да, меня будут мучить угрызения совести, что я обманываю брата, а ты делать вид, что у тебя всё под контролем. Хотя мы оба знаем, что с ним проблемы, – приподнимаю уголки губ в виноватой улыбке. – Но вы с Максом одинаково дороги мне, и я не встану между вами. Этот разговор должен был состояться позже, но слишком уж стремительно развиваются наши отношения. Я чувствую потребность сказать и эти слова, и как ты мне на самом деле дорог.

– Да, я уже понял, что с Максом будет засада. Его выпускают на днях.

– Что? – хрипло выдыхаю я.

– Да. Вечером позвонил Парфёнов, сказал, что Макс дал согласие и заключил сделку со следствием.

Сердце вдруг сковывает страхом и льдом.

– И какие условия? – помертвевшими губами произношу я.

– Их интересует человек, который стоит за мужем Ворошиловой.

Внутри всё сжимается, когда слышу эту фамилию. Эта семья – наше клеймо, проклятие, и я ненавижу их всех, особенно Ворошилова-старшего, который засадил Макса за решётку. Брат взял с меня обещание, что буду держаться как можно дальше от этих людей. Я сдержала слово, но если вдруг ему снова навредят или его жизни будет угрожать опасность… Тогда меня уже ничто не остановит.

– Наташа? – окликает Динар, и я перевожу на него стеклянный взгляд.

Прошлое и меня немного выбило из колеи этим вечером.

– Это всё очень неожиданно. То есть я не думала, что так скоро… – Опускаю голову, чувствуя тяжесть в груди. – А ты? Ты скоро исчезнешь из моей жизни, да? – озвучиваю свои опасения.

Динар тянется к сигаретам.

– С учётом того, что это ты собираешься меня оставить, твой вопрос звучит несколько странно. Да, мне придётся улететь в Австрию на месяц или около того. Хочешь полететь со мной?

– Ты ведь знаешь ответ на этот вопрос. Я ждала его четыре года, и он не поймёт меня, если…

– Я не давлю на тебя, – перебивает Динар. – Положение не то, да и Максу я полностью доверяю. Он никому не даст тебя в обиду. Даже мне. Ты взбалмошная, Наташа, но ведь не глупая. С годами спесь свою дурную собьёшь и станешь кому-то отличной женой.

– А вот это было обидно.

– Знаю. Но ты сама хотела честно? Тебе даже Макс подтвердит, что от таких мужчин, как я, нужно держаться подальше. Но ты же все ограничители снесла своим упрямством. И видишь, к чему это привело? – Динар опускает глаза вниз, и я понимаю, что он имеет в виду.

– Это вышло неосознанно. Я не думала, что так сильно буду желать твоих ласк и прикосновений. Даже сейчас…

– Ничего, я спущу тебя с небес на землю, – ухмыляется Динар.

– Сделаешь мне больно, и я пожалуюсь на тебя Максу.

– А кто-то маленькая интриганка, да? – Глаза Динара становятся теплее и я, осмелев, кладу руку ему на колено. – И ещё соблазнительница? – Он насмешливо приподнимает бровь.

Выкидывает окурок в окно, глушит двигатель и, отодвинув сиденье назад, хватает меня руками за талию и усаживает на свои бёдра.

– Ты в курсе, что у тебя есть все шансы, чтобы я влюбилась в тебя? Я только недавно осознала, что ты занимаешь важное место в моей жизни. Наравне с братом и отцом.

– Поэтому игнорировала меня и отказывалась встречаться, когда я приезжал к тебе в детский дом?

– Это сложно, Динар… Всё дело в той ночи. Она оставила внутри глубокий след. Я очень тогда переживала и… отчасти винила не только себя, но и тебя.

Это признание даётся с трудом, но я хочу, чтобы он знал.

– Меня?

– Да. Потому что ты принёс оружие. И…

– Всё, не продолжай, – дрогнувшим голосом просит Динар. – Я миллион раз прокручивал в своей голове ту ночь и пожалел, что взял тогда нож. А потом, что не добил этого гада. Если четыре года назад кто и должен был сесть, то это явно не Макс.

– Ты не дал мне договорить. И ещё я в курсе, что ты пытался взять вину Макса на себя.

– Откуда… – Догадка озаряет его лицо. – Ты рылась в моих бумагах в кабинете?

– Они лежали на виду. Видимо, ты встречался со следователем и забыл убрать их в сейф. Я не специально…

Динар касается пальцами моей щеки и долго смотрит в глаза.

– Там без вариантов было, Наташ. За Макса тогда серьёзно взялись. А сейчас ему идут на уступки, потому что Ворошилов умер и люди в погонах сменились. Я не могу обещать, что всё будет гладко, и он выйдет сухим из воды, но что теперь глаз с него не спущу – обещаю. С ним всё будет в порядке.

– Я верю тебе. А если ещё дашь мне номер Феликса, так и вовсе сочту, что ты идеальный мужчина.

Его пальцы впиваются мне в ягодицы, причиняя боль, и я громко вскрикиваю.

– Феликс, да? Совсем не жалко парня? Я ведь скоро на месяц улечу в Австрию, и ему ох, как несладко придётся под моим руководством.

Динар проводит языком по моей шее и ведёт влажную дорожку вверх, а затем его губы впиваются в мои. Он целует глубоко, прижимает меня к себе так тесно, что становится трудно дышать.

– Такая ты красивая, малышка, – хрипло произносит, пока я ёрзаю на его эрекции, мечтая, чтобы он оказался сейчас внутри. – И такая нетерпеливая. Хочешь, чтобы взял тебя, да? – В его глазах чёрное пламя.

– Хочу. Постоянно тебя хочу.

Я вцепляюсь в его плечи, когда он приподнимает мои бёдра и возится с ремнём. Задирает мою юбку высоко к груди и, отодвинув полоску белья, опускает меня на себя.

Изо рта вырывается протяжный стон. Это так хорошо, что я не хочу себя сдерживать. Я и подумать не могла, что можно испытывать такое сильное влечение к человеку. Жадно вбиваюсь в него, желая получить своё. Динар лишь слегка поддерживает руками мои бёдра и позволяет всё делать самой.

– Наташа, я сейчас кончу, – говорит он, но до моего помутнённого сознания эти слова пробираются слишком поздно.

Эмоции захлёстывают разум, я чувствую, как Динар приходит к финишу одновременно со мной, и истерично дёргаюсь в его руках.

– Только не говори, что…

– Я не успел. – Он убито прикрывает глаза, дышит часто и поверхностно.

Волна наслаждения тут же сходит на нет, и я замираю. Но сама виновата – он ведь предупреждал. Мне нужно было звонить не Каримовой, а гинекологу, чтобы записаться на приём. И хотя бы изредка использовать защиту.

– Маленькая, ты как?

– У меня опасные дни. На днях я запишусь к гинекологу. Пусть подберёт контрацептивы, чтобы… – Прикусываю губу и качаю головой. – Нам нужно в аптеку.

– Ты ненасытная, маленькая, знала об этом? Но это только моя вина. Не смог обломать тебе кайф, хотя должен был.

Я поправляю одежду и возвращаюсь на место, Динар приводит себя в порядок, а я только сейчас осознаю, что нужно быть осторожнее, иначе получу «вознаграждение» за своё распутство, и вот тогда Макс точно прикончит нас обоих.

20 глава

Наташа

Динар молча наблюдает за тем, как я проливаю на себя кофе за завтраком, потом едва не разбиваю тарелку, когда загружаю всё в посудомоечную машину, и подходит сзади. Обнимает меня и целует в макушку.

– Кажется, кто-то нервничает? – чуть насмешливо интересуется он.

– Очень сильно.

Всё утро меня потряхивает от предстоящей встречи с Максимом.

– Напрасно. Самое страшное позади. Иди, одевайся. Буду ждать тебя в машине.

Всю дорогу я молчу и смотрю в окно. Динар с кем-то разговаривает по телефону. Мы останавливаемся у высоких железных ворот, и он поворачивает голову в мою сторону.

– Знаешь, в чём отличие между человеком и животным? – задаёт неожиданный вопрос.

Я непонимающе на него смотрю. В голове царит хаос. Столько раз представляла этот день, а сейчас внутри полный раздрай. Калейдоскоп эмоций и чувств. И я не могу собрать себя в кучу.

– В чём? – спрашиваю, понимая, что Динар хочет меня отвлечь.

– Человеком зачастую руководит страх, а животными – преданность. Я нашёл Аширу и её мать на пробежке. Услышал, как кто-то скулит. Остановился и заметил покалеченную суку с приплодом. Позже выяснил, что хозяин издевался над собакой. Но она от него не уходила. Хозяин же. Кормит. Не даёт сдохнуть. А на самой места живого не было. Подонок выкинул её со щенком на улицу полуживую. Она терпела и не уходила. Потому что преданная. У людей же всё иначе. Ими руководит страх. Они не могут ни на что решиться, испытывая именно это чувство. Сколько женщин живут в неблагополучных семьях, как та сука, но уйти не могут, потому что им страшно.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Чтобы ты выбрала себе достойного мужчину и не боялась уйти, если вдруг поймёшь, что ошиблась. Страха в тебе нет, а преданности много.

– Ты относишь себя к числу недостойных людей, которые причиняют женщине боль?

– Нет, с принципами у меня всё в порядке, я не какой-нибудь моральный урод. Но с годами мой цинизм прогрессирует и чувства других людей стали мне безразличны. Как и то, что я могу причинять им боль.

– Что ты пытаешься этим сказать?

Динар тепло улыбается, заметив, как я меняюсь в лице.

– Я пытаюсь сказать, что мой цинизм на тебя не распространяется. До сих пор помню твой испуганный взгляд, когда ты спрашивала у меня, что будет с Максом. Тогда я не смог сказать тебе правду, хотя знал об исходе этого столкновения с людьми Ворошилова. Будь на твоём месте другой человек, я бы ничего не приукрашивал.

– Думаешь, что я когда-нибудь смогу в тебе разочароваться? Посчитаю твои поступки плохими и не смогу с этим смириться?

– Не исключаю такой возможности. Мне уже много годиков – подстраиваться под чьи-то ожидания тяжело, даже испытывая сильное влечение и страсть. Если почувствуешь, что мои или чьи-то поступки идут вразрез с твоими принципами, смело уходи. Без страха, без сожаления и мыслей о том, что это предательство.

– Мне и так страшно. Я не знаю, кого сейчас увижу и как сильно изменился Макс, а ещё твои слова… Если ты пытался меня таким образом отвлечь и подбодрить, то у тебя ничего не получилось.

– Получилось. Ты уже не трясёшься, как лист на ветру. Макс не изменился, Наташа. Он не хотел ваших встреч, чтобы ты приходила к нему в тюрьму, и в своё время мне пришлось сыграть не самую лучшую роль в этой ситуации. Я прекрасно понимаю, почему ты на меня обижалась. Так вот, это был не цинизм, а желание оградить тебя от плохого. Со временем ты научишься отличать эти вещи.

Кажется, до меня доходит, что он пытается сказать, но от этого разговора становится лишь тяжелее в груди.

– Ты много куришь, – делаю я замечание, когда Динар тянется к сигаретам.

– Тебе не нравится?

– Мне в тебе всё нравится. И особенно, когда ты не бреешься и целуешь спину и ягодицы…

Он усмехается и кладёт руку на моё колено. Ведёт ладонью вверх и прикуривает.

– Хочешь услышать, как ещё мне нравится? Хотя ты слишком проницателен и всегда подмечаешь детали, потому что в следующий раз чётко жмёшь на те точки, которые вызывают у меня словесный бред вроде: «Только твоя… Возьми меня… Ещё, пожалуйста, ещё…» – произношу низким и хриплым голосом.

– Нарываешься, да? Я ведь пытался говорить с тобой о серьёзных вещах, Наташа. Тебя другие разговоры привлекают? Или это защитная реакция?

Я расстёгиваю на своей блузке две пуговички.

– Скажу Максу, чтобы был к тебе строже и лучше за тобой следил. Совсем распустилась.

– Себе же яму роешь. Как я буду сбегать от него к тебе?

– Твои проблемы, – хмыкает он и выбрасывает окурок в окно. Поднимает запястье и смотрит на часы. – Ладно. Идём. Пора передавать тебя в надёжные руки.

Я испытываю странное чувство. Мне радостно и одновременно грустно от предстоящей разлуки с Динаром. Мы с ним провели не так много времени вместе, но этих дней хватило, чтобы понять, как я буду по нему скучать.

Максима я замечаю не сразу, а когда вижу, как он направляется к нам твёрдой и уверенной походкой, срываюсь с места и бегу ему навстречу, чувствуя, как слёзы собираются в глазах. Мне до сих пор не верится, что это по-настоящему. Я и не надеялась на такой подарок судьбы.

– Эй, стальной человек, ты меня сейчас на землю свалишь или задушишь в своих объятиях. Выросла-то как, бог мой… – приговаривает Максим, в ответ сжимая меня с такой силой, что трещат кости. – Мне теперь только и заниматься тем, что отгонять от тебя женихов? Бармалей в обиду, надеюсь, никому не давал мою любимую сестрёнку?

Меня передёргивает, когда слышу детское прозвище Динара, которое как-то случайно вырвалось у меня. Неужели Макс всё помнит?

– Только ему не говори, хорошо? – расплываюсь в улыбке, целуя брата в щёки.

– А что так? До сих пор боишься его?

– Угу. – Снова обнимаю Макса и понимаю, что не отлипну от него весь вечер.

– Привет. – К нам подходит Динар, и они с Максимом обмениваются рукопожатиями.

Смотрю на них и ловлю себя на мысли, что ближе этих людей у меня никого нет – я не могу позволить им разругаться из-за нашей связи с Динаром. Об этом, конечно, следовало думать раньше, но на тот момент, когда я просила Динара не останавливаться и сделать своей, таких мыслей не возникало.

– Домой вас?

– Нет. Парфёнов через своего друга заселил нас в «Коринтию».

– Чтобы на виду был? – недовольно хмыкает Динар.

– Да. Ну и своего рода статус в обществе. На днях переоформим доверенности, часть активов пусть остаётся по-прежнему на тебе. Не хочу светиться до заключения сделки с Даневичем, а то, чувствую, обдерут как липку.

– Я юриста тебе своего подгоню. Будешь с ним советоваться по всем вопросам. И человека из охраны тоже дам. С людьми Парфёнова нужно быть начеку. Вмиг обратно загремишь, если что не так.

– Давай завтра где-нибудь пересечёмся? Сегодня с Наташкой побуду, а потом всё решим.

Я понимаю, что при мне они больше разговаривать ни о чём не будут. И это к лучшему. Не хочу знать, чем будет заниматься Макс. Как и думать о том, что он снова может оказаться в тюрьме.

Динар отвозит нас в «Коринтию», с Максимом они договариваются встретиться завтра в «Статусе». Почему именно в клубе, прекрасно понимаю. Нет, я предполагала, что просто не будет, но не до такой же степени.

Вечером я получаю сообщение от Динара. Мы сидим с Максом в гостиной, когда мой телефон подаёт признаки жизни:

«Не думал, что так быстро отвыкну жить один».

Набираю короткое сообщение в ответ и на вопрос брата, есть ли у меня мальчик, неопределённо пожимаю плечами.

– Никого нет. Но с подружками часто ходим гулять.

Я могла бы соврать Максу про Ракитина и без зазрения совести сбегать по вечерам к Динару, но интуиция подсказывает хотя бы тут не лгать.

Весь следующий день занимаюсь тем, что ищу себе нового репетитора, затем отвечаю на сообщения в директе по рекламе и готовлю необходимый контент. А когда вечером Макс уезжает на встречу с Динаром, меня накрывает ревностью. Представляю их в обществе женщин и тянусь к телефону, чтобы позвонить брату и всё рассказать о нас с Динаром. От опрометчивого шага останавливают его слова, что я всё ещё маленькая и несмышлёная глупышка. Я всегда буду такой для него. Сколько бы мне ни было лет. И он всегда будет меня защищать. Даже от Динара. Не хочу, чтобы Макс считал, что Асадов воспользовался ситуацией и соблазнил меня. А в том, что он будет так думать, я не сомневаюсь.

Ближе к полуночи нервы всё же сдают, и я набираю Асадову сообщение.

«Пусть будет блондинка. Чтобы напоминала тебе обо мне».

«Я больше по брюнеткам. Низкого роста. Длинноногие блондинки не в моём вкусе».

Снова издевается? Собираюсь набрать ему что-то колкое в ответ, но следом приходит ещё одно сообщение:

«Выходи. Я жду внизу».

Перечитываю два раза, и до меня не сразу доходит смысл. Динар приехал ко мне? Сейчас? Но как же Макс? Разве они не вместе?

«Жду десять минут. И если не выйдешь, поеду домой. Ну или к той брюнетке, которая весь вечер не слезала с моих колен».

Я выбираюсь из кровати и начинаю быстро натягивать одежду под оповещения с телефона.

«Девять».

Обойдусь без лифчика. А впрочем, без юбки и джемпера тоже можно. Хватаю бирюзовый плащ, накидываю на ходу и чуть ли не бегом направляюсь в гостиную.

«Восемь».

А ведь нужно ещё вызвать лифт, спуститься вниз…

«Семь».

Едва не забываю ключ в номере и, всунув ноги в туфли, закрываю за собой дверь.

«Шесть… Надеюсь, ты уже спишь?»

Как бы не так!

«Пять».

Прячу телефон в карман плаща и выхожу из лифта. Ну нет, Динар Эльдарович. Этой ночью я не дам вам заснуть.

– Даже на три минуты раньше, чем я делал ставки. Похвально, – смеётся он, когда я забираюсь на пассажирское сиденье.

– Асадов, что ты сделал с Максом?

– Споил и отправил на такси с какой-то брюнеткой к ней домой. Думаю, вернётся под утро. Так что у нас тоже есть время. Ко мне или к тебе?

– Ко мне? Ну уж нет. Макс запретил мне приводить мальчиков в номер. Не удивлюсь, если с твоей подачи.

– Когда надумаешь завести разговор о серьёзности наших отношений, вспомни, на что я пошёл ради тебя. Мог бы спать сейчас дома. Завтра у меня куча дел и совещание в девять утра…

– У меня под плащом только трусики и чулки.

Динар резко замолкает и опускает глаза на мои колени, которые выглядывают из-под плаща.

– То есть совсем ничего?

– Кроме трусиков и чулок, – повторяю я. – Ну и ещё туфель. Ах да, резинка. – Я тянусь руками к хвосту, снимаю её, и волосы каскадом падают на плечи.