Милая Мия. Противостояние

– Слушай, Каиль, – вдруг встрепенулся Лелль, – будь другом, отнеси сам этот бочонок. Мне нужно кое о чём потолковать тут с Мией, – заговорщицки подмигивая ей, он снял шапку и начал собирать распущенные, почти белые, волосы в косичку. Когда Каиль отошёл от них, Лелль, положив ей руку на плечо, важно произнёс: – Мы вам поможем, – затем многозначительно посмотрел и, выждав небольшую паузу, продолжил: – Не грусти. Я тебя очень даже понимаю… – тут он вздохнул, провожая глазами уходящего друга. – Не знаю, чтобы я делал, если бы с Каилем что-нибудь случилось. Мы ж неразлучны. Он мне как брат. Нет, больше чем брат…

– Да, я вижу, – засмеялась Мия, наблюдая, как Каиль тащит тяжёлую бочку к дому, – он работает, ты болтаешь.

Но Лелль ничуть не смутился.

– Ну, у каждого свой путь, подсказанный нексусом, – произнёс он серьёзно. – Я воин, охотник. А Каиль – собиратель, ему нужно трудиться. А что умел твой… как его… Мила… ах да… Миу? – определился он с именем после её подсказки.

Она молчала, и Лелль, стукнув себя ладонью по лбу, догадался:

– Ну да, типа секрет!

Но уже через секунду не сдержался и воскликнул:

– Знаешь что! То, что сделал твой учитель… – при этих словах на лице мальчика отразилось негодование, – его поступок снимает с тебя все обязательства хранить тайну и приравнивается к Пакту о расторжении вашего с ним договора.

Мия заулыбалась, и он тут же вскинулся:

– А что? Я слышал о таком… у Регнера. И у нас, между прочим, никаких секретов нет. Наоборот, мы гордимся своими умениями, – и тут посыпались вопросы: – Ну ты-то? Ты? Что умеешь? Какой талант определил у тебя учитель? А дерево? Небось скучаешь по своему именному, у тебя же был кедр, да? А хочешь, я покажу тебе своё?

– Ого! Сколько вопросов! – засмеялась Мия и быстро перевела тему: – Ну уговорил, твоё дерево я посмотрю.

– Правда-а-а, – замялся вдруг он, по-видимому, не ожидая, что она согласится. – Отсюда далековато будет, минут тридцать ходьбы, – на его веснушчатом лице появилось сомнение в правильности задуманного мероприятия.

– Ничего. Воинам не престало отступать перед трудностями, правда? – поддела она его.

– Ну да, да… – неуверенно протянул он, всё ещё не определившись: радоваться ему или огорчаться.

– Где находится твоё дерево? – подбодрила его она.

Он махнул неопределённо в сторону замёрзшей реки:

– Там, на другом берегу, где я живу.

Дома в Пинасее были расположены на холмах по обе стороны вдоль реки. Расстояния были большими, и жители часто использовали для перемещений порталы, которые находились, как правило, на деревянных причалах. Чтобы добраться даже до такого портала, требовалось минут пятнадцать идти пешком. Но Мия снова умела летать. И она так соскучилась по своему навыку, что готова была использовать любую возможность для этого.

– Хорошо, туда мы долетим быстро, – хитро произнесла она.

Увидев недоумение на лице Лелля, она пояснила с улыбкой:

– Ты же просил меня показать, что я умею.

– Отлично, – решился он, – летать так летать. Я ведь ещё ни разу не летал, будет хороший опыт. Что мне делать?

– Ничего, я сама всё сделаю, только доверься мне, – с этими словами Мия подошла к нему вплотную, взяла его за руку и отключила притяжение.

Так, держась за руки, они взлетели. Поднимаясь всё выше и выше, оказались над деревьями и вмиг – на другом берегу. Весь полёт мальчик зачарованно молчал, и только когда они перелетели реку, притянул её ближе к себе и восторженно закричал ей прямо в ухо:

– Вот же, вот же, смотри! Видишь, там дом мой, с деревянной черепицей (отец этим летом перекладывал). Чудно́! Даже не думал, что сверху выглядит всё так… ну… по-другому!

Мия сделала ему знак, что нужно спускаться, и через несколько секунд они приземлились прямо на небольшой причал, от которого шла тропинка к дому.

– Пойдём же, пойдём, я познакомлю тебя со своей семьёй, – тянул её Лелль в сторону холма, где расположились такие же деревянные постройки, как у Регнера, но она отрицательно покачала головой, напомнив, что он хотел показать ей своё именное дерево.

– Ах да! – воскликнул он, будто только что вспомнил (он так зажигался всем, что забывал о своих предыдущих намерениях буквально через несколько минут). – Но, может, попробуешь мамино фирменное блюдо… – не сдавался он. – Даю слово, если ты хоть раз попробуешь мамины кленделы, ты никогда не захочешь есть ничего другого.

Мию не очень прельщала такая перспектива, ведь маму Лелля нельзя брать везде с собой – эдак и голодной останешься. Но она не стала увлекать его дальше своими мыслями, только произнесла:

– Не могу. Иначе как я буду смотреть в глаза Инджи за обедом?

– Ну да, – согласился он, приняв её шутку всерьёз. – Наверное, ты права, – вздохнул он и, почесав затылок, неуверенно заметил: – И мама, опять же, будет задавать ненужные вопросы, типа почему я не учусь… то-сё…

Они прошли несколько метров по тропинке вверх к дому, который был ещё далеко, и очутились возле небольшой ёлочки, на самой макушке которой красовалась бледно-синяя лента, почти потерявшая цвет от солнца. Стволик в два обхвата крепкой мужской руки казался тростиночкой по сравнению с соснами-великанами и другими высокими ёлками, росшими рядом.

Молоденькое деревце, казалось, говорило со своим побратимом. Он нежно похлопал ёлочку рукой и произнёс:

– Когда моё дерево окрепнет, я сооружу на нём домик.

– К тому времени ты повзрослеешь, – возразила Мия, – и вряд ли у тебя возникнет желание заниматься этим.

– Брось… Если бы я умел летать, как ты, – восхищённо возразил он, – я, конечно, и не думал об этом. Но так было здорово смотреть на всё сверху… Сегодня точно решил – домику быть!

Однако что-то Мие подсказывало, что его решение вряд ли осуществится.

Внезапно к ним подбежал белый пушистый зверёк и начал виться вокруг Лелля, как собака, требуя ласки. Он наклонился и небрежно потрепал того по холке.

– Я наслышан про твои способности, – выпрямившись, хитро произнёс он: – Говорят, ты умеешь находить язык с любыми животными. Ну, скажу тебе сразу, я в это не верю.

Мия не собиралась убеждать его в обратном, но у него были явно другие планы.

– Вот те на… – желая скорого «разоблачения» и пытаясь вовлечь её в спор, начал он. – Ты знаешь, для охотника понимать язык зверей очень полезное качество. Регнер не только лучший наставник, но и учитель, зверология в его исполнении – настоящее искусство. И в этом я натренировался как никто другой. Обо мне ходят легенды по всей Пинасее. Вот возьми моего песца, Зигу, – с гордостью похвалился Лелль, – он никого не слушает кроме меня, – и снова, погладив зверька, начал её подзуживать: – Ну давай же, скажи ему что-нибудь. Он тебя ни в жизни не послушает. Такой вот зверь!

Мия наклонилась, вытянула руку, что-то тихо произнесла. Сначала песец насторожённо принюхивался к незнакомому запаху, но уже через секунду-другую дал ей спокойно себя погладить.

– Надо же, – удивлённо протянул Лелль, – он никому не даётся. Если кто неопытный лезет к нему (хотя таких уже и не осталось у нас), всех кусает! А тебя не тронул, – восхищённо констатировал он, – значит, что-то в тебе, и правда, есть. Талант… Но, конечно, не такой, как у меня.

После этих слов он гордо выпрямил спину, но потом вспомнив что-то, начал беспокойно топтаться на месте и обратился к Мие с просьбой:

– Слушай, коли мы здесь оказались, помоги сделать одну работёнку. Не хочу откладывать на вечер.

– Да, конечно, – с готовностью отозвалась она, – что нужно делать?

– Ну, тебе, собственно, ничего, – ответил он и подмигнул: – Сейчас сама всё увидишь, – и тут же громко, протяжно свистнул. Звук получился ритмичным, в нём даже ощущалась некая мелодия.

Сначала она ничего не заметила, но вдруг со стороны леса увидела бегущего во весь опор почти такого же, как Зигу, песца.

– Это Каиля, – пояснил Лелль, самодовольно заметив, – но меня слушается лучше, чем его.

По тропинке они поднялись к одной из хозяйственных пристроек. Двускатная крыша, доходившая до земли, была покрыта дёрном и, как почти каждая постройка здесь, украшена замысловатым цветным орнаментом и деревянными фигурами животных. Лелль нырнул внутрь и почти тут же шустро вынырнул, держа в одной руке шкуры, а в другой – лёгкие сани. Сгрудив шкуры на снег, он снова свистнул, и пушистые зверьки опять засуетились вокруг него. Он ловко зацепил сани, накинул на песцов упряжь, затем водрузил на санки шкуры и закрепил их кожаным ремнём.

– Готово, – радостно просиял он, поднимаясь в полный рост, – теперь только нужно сказать заклинание: «Ерхо-йу, Отсо-йу, Ове-йохля».

И тут же зверьки, как чумные, побежали в сторону соседнего поселения.

– Ты прям как волшебник управляешься с ними! – похвалила его Мия.

– Нет, я просто охотник, – серьёзно возразил он, – поэтому должен уметь многое. Каждый в своём деле должен быть волшебником. Если любишь то, чем занимаешься. А как же иначе? Вот видишь мои унты?

Она взглянула на его чёрные меховые сапожки с белым орнаментом. Такие же, только белые, были на ней. Их ей дала Инджи.

– Хорошая работа, – похвалила она.

– Вот, а я о чём! – вскинулся он. – Это наш Ове делает такие. Представляешь, он изготавливает такую пару всего за три дня. И Регнер договорился, что на следующей ярмарке северных городов мы обменяем их на муку из Бетулы. У них тоже бывают холода, но не такие, и лето длиннее. Наши с Каилем отцы – охотники, так что мы отправляем выделанные шкуры Ове, из которых он сошьёт знатные унты, а Пинасея получит муку, из которой Инджи испечёт замечательный хлеб. О! Какой вкусный хлеб печёт Инджи, – мечтательно произнёс мальчик и, вскинув голову к небу, вдруг воскликнул:

– Ого! Смотри-ка, уже три часа. Нам нужно возвращаться.

Пока они шли к причалу, Мия восхитилась, как чётко Лелль определяет время, и поинтересовалась, почему им нужно спешить.

– Работа работой, а наши с Каилем занятия всё ж никто не отменял, – заметил он на ходу. – Ты как никто другой должна это знать. Сейчас у нас урок по повадкологии зверя, но поскольку Регнер уехал, мы будем тренироваться в ловкости. Каиль небось потерял меня. А насчёт времени, так это вообще легче лёгкого, у нас каждый ребёнок может определять его по солнцу, а если даже оно и отсутствует, есть знаки (три основных), но я их тебе не скажу, – засмеялся он, и все его веснушки заплясали на лице, – в отместку за твою таинственность.

Когда вечером после ужина Мия с Инджи остались наедине, девочка спросила хозяйку, есть ли у них такие правила – сохранять обучение наставника с учеником в секрете. Та удивилась.

– Зачем же? У нас нет от людей секретов. Каждый на своём месте.

И Мию вдруг озарила страшная догадка. А что, если и у них в Цедрусе держать план обучения в секрете тоже не было всеобщим правилом? Что если Зигор-Велес сам придумал и внушил им с Миу это? Они верили ему безоговорочно. А если бы она знала об этом, и рассказала родителям сразу о его планах и спрятанных семенах, возможно, катастрофы можно было бы избежать. О! Как страшен сбой нексуса! Как опасно зло! Под какими, оказывается, личинами оно может скрываться в людях!

– Скажи, Инджи, а что произошло с Регнером возле Мегаплантиса, когда я пропала? Он говорил тебе?

– Конечно, – отозвалась хозяйка и с готовностью начала пересказывать: – Он шёл долго, не оборачиваясь, думал, что ты следуешь за ним. А когда обернулся, то увидел, что никого нет, начал кричать, звать тебя, даже вернулся, но безрезультатно. Ты как будто в воду канула. – Мия вспомнила, что так практически и было. – И всё же он решил пойти дальше, чтобы выяснить, правду ли ты говорила про этот город и своего учителя. И наткнулся, на прозрачную стену, сквозь которую никак не мог пройти. Он шёл долго вдоль неё, но конца так и не увидел. И когда он предпринял ещё одну попытку проникнуть внутрь, оказался вдруг там же, откуда вы с ним и начали своё путешествие.

– То есть Мегаплантис он так и не увидел? – огорчилась девочка.

– Да, но он сохранил проекцию увиденного, – утешила её Инджи, понимая, что Мия опасается неверия со стороны других наставников, – соотнёс её с точкой на карте, которая показывала не то, что было в реальности. На карте-то была пустыня. Налицо изменение материи. Так что не переживай, сегодня он представит на совете северных городов доказательства твоих слов.

– Да, я очень надеюсь, что они поверят ему и скоро назначат всеобщий Совет, – отозвалась девочка и грустно заключила: – Ведь время уходит, люди слабеют, а Зигор-Велес только наращивает силу.

Глава 6

Мия и Регнер отправляются на Восток

Мия следующим утром встала рано: ей не спалось. Вчера вечером она всё хотела дождаться Регнера, чтобы узнать новости. От них зависело многое, в том числе жизни её близких. Но она так и не дождалась – Регнер не вернулся, и Инджи почти насильно отправила её спать.

Солнце ещё не встало, и на втором этаже, где она спала, было темно, но внизу горел свет – хозяйка хлопотала у печи. Мия спустилась. Травочушки, как обычно, освещали ей дорогу.

– Проснулась? – радостно встретила её Инджи. Она была одета в красивый белый фартук с красной вышивкой, на голове – в тон косынка, которая почти полностью прикрывала её густые светлые волосы.

– Да, не спится что-то, – ответила Мия с чуть виноватой улыбкой и, заметив дремлющую на своём месте собаку хозяина дома, радостно воскликнула: – Вернулся! Регнер вернулся?!

– Да-да, не волнуйся, прибыл сегодня под утро и сразу лёг спать, так устал. А я вот хлеб печь собралась.

Мие очень хотелось расспросить хозяйку – наверняка Регнер рассказал о том, что было на совете – но природный такт говорил ей, что нужно подождать и помочь сначала с приготовлением хлеба. Дома она часто помогала маме, а потом и сама научилась хорошо готовить, но Инджи неожиданно отказалась, и, увидев на лице Мии замешательство, благодушно пояснила:

– Каждый должен заниматься своим делом: тем, к чему предназначена душа. Только так можно принести пользу себе и людям. Я люблю готовить, у меня всё отлажено так, что чужие руки будут только помехой в деле. Мне будет приятно, если ты просто посидишь со мной рядом, составишь компанию. Налей-ка пока себе елового чая, – и она кивнула в сторону кувшина на столе.

– Спасибо, – отозвалась Мия, наливая напиток сначала в свою кружку, а потом и травочушкам в блюдечко, и села за стол напротив хозяйки. На лице у неё было написано такое нетерпение, что Инджи, бросив взгляд в её сторону, не выдержала, улыбнулась с пониманием.

– Сейчас-сейчас всё расскажу, – при этом она нагнулась, чтобы убрать с пола ковёр. Под ним оказалась большая дверь, которую Инджи открыла. – Только схожу в подпол за мукой.

– А можно и мне? – Мия никогда не видела подобного хранения продуктов (в каменистой почве сложно рыть погреб), и ей было интересно, как там всё устроено внизу.

Инджи кивнула, и по лестнице они спустились в подпол. Тут же зажёгся свет. В большом помещении стояли различной формы деревянные ящики и бочонки, глиняные кувшины и плетёные корзины, на стенах висели связки грибов, лука, специй и рыбы. Инджи открыла один из больших ящиков, сняла со стены деревянный совок и ловко отсыпала нужное количество муки в чан, который поставила на небольшую платформу рядом с лестницей. Туда же она водрузила маленькую баночку с закваской, которую так же отмерила из большой кадки деревянной лопаткой. Затем она что-то нажала, и всё это – мука и закваска – поднялось наверх, а Инджи, захватив две маленькие коробочки со специями, почти налегке поднялась обратно по лестнице.

Действительно, у хозяйки всё было продумано и рассчитано до мельчайших подробностей. Мия не успевала уследить за её действиями в тот или иной момент: так быстро и ловко она доставала с полочек баночки, добавляла, мешала, взбивала, снова добавляла, напевала, ворожила. Запахло тмином, кардамоном. И вот уже тесто замешено – мягкое, рыхлое – оно покоилось в деревянной кадушке. Инджи поставила его к печи и, накрыв полотенцем, радостно объявила:

– Ну вот, дело почти сделано. Осталось только тесту немного настояться, и будем выпекать. Знаешь, что… – подмигнула она девочке, – давай-ка ускорим сегодня этот процесс. Я же тоже немного волшебница, – и вернувшись обратно к печи, она что-то зашептала, и тесто на глазах у Мии начало увеличиваться в размерах, вмиг заполнив всё пространство кадушки.

– Ну, что скажешь? Хватит тут на одиннадцать хлебов?

– Так много? – удивилась Мия.

– Да разве ж это много? Это вот когда ярмарки городов проходят, тогда много. А сейчас всего лишь для жителей Пинесеи испечём, – улыбнулась Инджи, разделяя тесто на округлые формы. – Мой хлеб самый вкусный в округе, два раза в неделю его пеку. Такой-то мой вклад в общее дело.

Мие стало интересно, кто же развозит хлеб по домам, ведь расстояние между жилищами в Пинасее большие, а хозяйка редко когда отсутствовала долго.

– Сама. Несложно это, – отрывисто ответила она, когда Мия спросила, и ловко отправила тесто в печь. – На санях к причалу. А оттуда через порталы по домам. Заметила деревянные сундуки у каждого причала? Вот кладу туда. Там есть специальные тёплые короба для хлеба. Потом каждый житель сам забирает свой поутру из такого вот ящика. Ну всё, хватит уж про это, – улыбнулась Инджи, развернувшись к Мие, – заболтала я тебя. Давай теперь и про твоё дело поговорим. Как ты знаешь, – издалека начала она, – Регнер встречался с нашими северными наставниками. Это Видар из Пинуса, и Ким из Бетулы. Мы все друг друга хорошо знаем, раз в месяц встречаемся на ярмарках по обмену товаров, и Регнеру они доверяют как самим себе, поэтому, казалось бы, убедить их в созыве Совета не составит большого труда. Но мы ошибались. Даже они не могут поверить, что к гибели именных деревьев мог быть причастен наставник.

– Но тогда кто же, по их мнению, сделал это?! – Мие уже трудно было сдерживаться, и щёки её покрылись румянцем. – Ведь они знают, что Цедрус погиб: деревья спилены, люди пропали. Неужели они верят, что…

– Ну-ну, девочка моя, не волнуйся. Мы с Регнером знаем, что ты говоришь правду, но я специально так подробно рассказываю тебе, чтобы ты понимала, почему всё идёт так долго. Пойми, люди не сталкивались со злом уже тысячу лет, они не знают, не понимают, что это. Поэтому и принять не могут вот так сразу. Нужно время…

– Которого у нас нет, – грустно заключила Мия.

– Они считают, что враг пришёл с Негра-Терры, – сразу без предисловий объявила Инджи.

– Раптусы! – воскликнула девочка. – Но я же говорила, они только инструмент в его руках!

– Они не понимают этого, – терпеливо начала объяснять Инджи. – Такой силы, чтобы управлять этими существами, ни у кого из нас нет. Им легче поверить, что зло пришло оттуда, чем принять то, что мы взрастили его сами. На нашей памяти никто и никогда не уничтожал деревья, тем более злонамеренно. Возможно, что-то подобное есть в летописях…

– И…? – затаив дыхание, спросила Мия. Она знала, кто заведует летописями. Наставник Керкуса, его строгий голос запомнился ей надолго, он должен был связаться с ними, но так и не сделал этого.

– Они обратились к Акселю… – тут Инджи замешкалась. – Подожди, не торопи меня, милая. Я всё расскажу по порядку. Аксель пригласил их к себе, в Керкус (поэтому-то Регнер и вернулся домой так поздно), и сообщил, что наставники центра и юга давно знают, что случилось с Цедрусом, видели там раптусов и даже выяснили, откуда эти жуткие твари пришли. Они много раз пытались связаться с Зигор-Велесом, но безрезультатно. Они считают, что он либо погиб, либо раптусы держат его вместе с другими людьми в плену.

– Где?

– В Негра-Терре. Поэтому они считают, что сначала нужно отправиться туда и выяснить, с чем мы имеем дело.

– А как же Мегаплантис? Я же говорила Акселю, где люди! Регнер рассказал им про Мегаплантис?

– Да, – грустно заметила Инджи, – но Мегаплантис видела только ты. А то, что из пустыни это место превратилось в нечто невообразимое, не говорит им о причастности Зигор-Велеса, а только о схожести явлений: защитный купол, через который никто не может пройти, что опять же ведёт к раптусам. Пойми, милая, ты всего лишь ученица, тебя толком никто не знает. А твоего учителя знают хорошо, и отзываются с лучшей стороны не только о его способностях, но и о личных качествах, однако даже ему не под силу осуществить замысел такого масштаба. Поэтому-то они и не могут поверить в его причастность.

– И что же они решили? – затаив дыхание, с дрожью в голосе спросила Мия.

– Не переживай, они созовут Совет досрочно. Но сначала им нужно подготовиться. Поэтому они решили, что Аксель пока займётся летописями, Йон-Вернер отправится в Негра-Терру, а Питер-Торе из Фраксинуса изучит место, называемое тобой Мегаплантисом.

– Понятно, – отозвалась Мия безучастно, уже понимая, что всё бесполезно. Но Инджи дала ей надежду.

– Регнер верит тебе. Он хочет попасть в Мегаплантис во что бы то ни стало. И считает, что наставники только затянут время со всеми этими поисками. Но он не может попасть туда, никто не может, потому что ни у кого из нас нет такой силы, чтобы пройти через защитный купол. Проблема в том, что в наши дни мало кто практикует магию. Мастеров такого уровня уже нет ни в наших городах, ни в центральных, ни в южных.

– Но где-то же они есть?! – воскликнула Мия, очень желая получить положительный ответ.

– Да, есть, – ответила Инджи, оправдывая её ожидания. – Восток всегда славился искусными магами. Регнер и даже ваш наставник проходили там стажировку.

– Замечательно! Они наверняка смогут пройти сквозь купол!

Инджи вздохнула.

– Их мало интересует внешняя жизнь, они живут уединённо, даже на Совет приезжают ученики, и связи с ними нет: они соблюдают принцип невмешательства. Но Регнер хочет попробовать уговорить их, ведь ситуация исключительная.

– Я отправлюсь с ним, – тихо заключила Мия. Наконец что-то начало проясняться, забрезжила надежда.

– Ну что ж, поговоришь с ним сама, как только он проснётся, – улыбнулась Инджи, выглядывая в окно, – а пока иди-ка погуляй, наберись сил, вон какое солнышко сегодня.

«Ни у кого из нас нет такой силы, чтобы пройти сквозь защитный купол», – вспоминала Мия слова Инджи, выходя из дома. А вот у Зигор-Велеса есть! Пока люди в их городе просто жили и трудились, он наращивал силу, тренировался, теперь никто не может противостоять ему, даже наставник центрального города Плантайи Аксель… Осталась надежда на восточных наставников. Но сможет ли Регнер убедить их помочь, ведь даже свои, местные, видя угрозу, не спешат действовать. Хорошо, что она училась у Зигор-Велеса и знает многое. Сейчас её навыки помогут в борьбе с ним, правда, нужно потренироваться, вспомнить. Ведь после того как учитель изъял их, она совсем не практиковалась и, вероятно, многое позабыла. Хорошо, что мелиады восстановили силы и часть знаний.

Присматривая нужное для тренировки место, она стала спускаться к реке. Одно, возле небольшой ели, показалось ей подходящим, и она, сосредоточившись на ощущениях и почувствовав энергию, уж было начала направлять её, как вдруг получила снежком в спину.

«Проделки Лелля», – подумала она, вспомнив, что без Регнера его ученики слонялись второй день без дела. «Вот и хорошо, – вдруг решила она, – почему бы не использовать их для тренировки».

И Мия, развернувшись к шутнику и сосредоточив в своих руках энергию, направила её на ближайшие к мальчику деревья. И тут же вихрь поднял хлопьями весь лежащий на лапах елей снег и отправил прямиком, но не в виновника шутки, нет, а почему-то в Каиля, стоявшего неподалёку, да так, что того засыпало с головы до ног.

«Вот что значит давно не тренировалась», – подумала Мия и, испугавшись, как бы ученик Регнера не задохнулся в этом сугробе, бросилась его откапывать.

Когда же из снега вынырнуло розовое лицо Каиля, оказалось, он и не обиделся вовсе, он даже не понял толком, что произошло. В удивлении он оглядывался по сторонам, опирался на её руку, вылезая из сугроба. Лелль сообразил быстрее.

– Здорово ты Каиля! Молодчинка! А что ещё можешь? – с весёлым вызовом бросил он ей.

– Что ещё могу? – эхом отозвалась Мия в задумчивой улыбке. – Сама не знаю… пытаюсь вспомнить, а вы мешаете.

– Нет, мы помогаем, – со знанием дела возразил Лелль. – На ком тебе ещё тренироваться, не на снегирях же.