Милая Мия. Противостояние

Кира молчала, а Козлов продолжал кривляться:

– Так я тебе помогу. Ты спроси у меня… Гы-ы-ы… Только вежливо. Смирнова, ты умеешь вежливо? А?

Он тянул время и, видя, как нравится спектакль зрителям, – Льдов и Князев благосклонно ухмылялись, ожидая кульминации, – старался как мог, используя весь свой театральный талант.

– Ну же, чувиха, – теряя терпение, он перешёл на привычный язык, – ты ещё не одета? Игорь Борисович это не любит. У тебя, Смирнова, будут проблемы.

«Главное не нервничать, не поддаваться на его провокации. Они ведь только этого и ждут – когда я распсихуюсь, чтобы потом было что обсудить», – думала про себя Кира.

– Хорошо, Козлов, – как можно спокойнее начала она и медленно, ставя паузу после каждого слова, спросила: – Где моя форма?

– Смирнова, я же сказал, веж-ли-во, – по слогам протянул он.

– Хорошо, Никита, ты не знаешь, где моя форма? – театрально изображая мнимую покорность, пошла у него на поводу Кира, но уже понимала, что зря.

– Ба! Смирнова! Да ты, оказывается, знаешь, как меня зовут. Вот видишь, можешь же, когда захочешь.

И тут прозвенел звонок.

– Ладно, Смирнова, я сегодня добрый, – махнув рукой в сторону мужского туалета, произнёс он и, удаляясь вразвалочку вместе со всеми мальчишками в спортзал, прогоготал: – Не тормози, сникерсни!

Кира в одиночестве осталась стоять возле уборной, беспомощно и растерянно озираясь на девчонок, внезапно высыпавших из раздевалки и поспешивших на урок вслед за физруком. Из туалета нестерпимо несло, было противно даже стоять рядом, а от мысли, что нужно зайти туда, её вообще замутило. Тошнота подходила к горлу, и она не знала, что делать, как вдруг из мужской раздевалки вышел запоздавший Кирилл и в удивлении поднял брови, мол, что она тут делает.

– Эти козлы спрятали мою форму, – пояснила побледневшая Кира.

Как ни странно, он сразу понял и несмотря на то, что урок уже начался, без всяких предисловий исчез за вонючими дверями уборной. Через минуту он вышел с её жёлтым пакетом.

– Оно? – уточнил парень.

– Угу, – выдохнула с облегчением Кира. Она была немногословна, глазами выражая благодарность, лишь вслед ему прошептала: «Спасибо» и побежала переодеваться.

Глава 3

Где же ты, Мия?

– Не плачь, милая, пожалуйста, не плачь, – тихо повторяла Мия, ласково гладя Киру по волосам.

О, этот голос она могла слушать бесконечно, он успокаивал, дарил надежду, она верила ему безгранично. Если бы только услышать его снова, но нет…

Ах, ну почему? Почему сейчас с ней нет Мии? Она всё бы пережила: все эти издевательства, школьные проблемы и прочее. Да она бы горы свернула, если бы услышала любимый голос. Но она не слышала его с той самой поры, как вернулась из Плантайи обратно в Урбанию.

Кира уже смутно помнила, что там произошло: события от их насыщенности и многочисленности слились в яркую кавалькаду образов, которые крайне сложно было выстроить в хронологическом порядке.

Например, её память совершенно не сохранила, каким образом они покинули Мегаплантис и очутились в том одиноком домике на пастбище возле Каштании. Она лежала ничком на кровати и рыдала, а Мия сидела рядом и пыталась её утешить. И Кира сквозь всхлипывания слышала голос подруги, думавшей, наверное, что она плачет от страха пережитого: «Не плачь, милая, всё закончилось». Да, она боялась, но не за себя, нет… Кира вспомнила, как, подняв красное от слёз лицо, кричала:

– Что кончилось?! Что?! Милан… Миу… Я же ему так ничего не объяснила, не сказала. Он же… он же так и остался там с этим ужасным Зигором. Он погибнет… погибнет там!

Мия ничего не отвечала, только смотрела так правильно и сочувственно, почти как мама. Как описать этот взгляд одним словом? Там была и боль, и понимание, и решимость, и спокойствие.

Вот другая картинка – Мия протягивает ей кружку с тёплым ароматным напитком и уже строгим голосом говорит:

– Выпей, нам надо торопиться. Мы не можем оставаться здесь долго. Это опасно.

Киру трезвят слова Мии. В памяти всплывает жуткий бункер, в котором она провела несколько ужасных часов. Она перестаёт плакать, поднимает голову и спрашивает:

– Куда мы теперь?

– Ты отправишься домой в Урбанию, – спокойно отвечает подруга.

– А ты? – почти с возмущением вопрошает Кира.

– Я… – мешкает Мия с ответом, будто раздумывая, – мне нужно собрать Совет наставников и… – и тут же взмахом руки прерывает себя на полуслове, торопливо меняя тему: – В любом случае здесь нам оставаться долго нельзя. Думаю, Зигор-Велес не собирается бездействовать.

– Да-да, – суетливо отвечает Кира, наконец осознавая, что им действительно грозит опасность, и снова спрашивает: – А вдруг он доберётся до нас, что тогда будет?

– Не волнуйся, – успокаивает её Мия, – ты ему не нужна, сейчас у него и без того будет полно дел. И потом, в Урбании безопасно…

– Но ты-то, ты? Ведь ему нужна ТЫ! – вспомнив про семена, кричит Кира. – Что будет с тобой?

– За меня не беспокойся, – невозмутимо отвечает подруга. – Я отправлюсь туда, где он не сможет до меня добраться.

– А Миу? Что же будет с ним? – продолжает беспокоиться Кира.

– Мы поможем ему, обещаю! Ты же знаешь, я сделаю всё, что в моих силах.

Кира прекрасно знает, что Мия сделает всё, всё возможное и невозможное. Она может! Она ведь всё-всё-всё может, эта маленькая хрупкая девочка с чёрными грустными глазами. И вдруг Кира осознаёт, что теперь её Мия останется одна, без родных и поддержки против мощного врага. Ей так страшно за подругу! Она снова предпринимает попытку:

– Я всё понимаю, но мне надо знать. Понимаешь, мне нужно, очень нужно знать, когда мы снова увидимся. Ты же вернёшься ко мне… в Урбанию?

Кира всматривается в Мию, но ничего не может понять: взгляд подруги непроницаем.

– А если со мной что-то случится? – давит Кира на слабые места.

– Хорошо, – Мия идёт на уступки, – мы будем держать с тобой связь через кольцо Милана, вот возьми, – и, протягивая Кире красивую вещицу, добавляет: – Ты оставила его в Мегаплантисе, на кушетке.

– Да, – машинально соглашается та, непроизвольно окидывая взглядом свои руки.

– Через него я смогу видеть тебя, – объясняет Мия, – и если понадобится моя помощь….

Но тут Кира возбуждённо прерывает её:

– Да, но я-то, я! Как же я смогу найти тебя, связаться с тобой?!

Она помнит то отчаяние и чувство полной беспомощности возле пустой квартиры с запиской в руке, которое её охватило тогда – ведь подруга исчезла, и Кира совершенно не знала, где её искать. Она не хотела столкнуться с этим вновь.

Однако Мия спокойно объясняет:

– Кольцом можешь воспользоваться и ты, – тут она смешно морщит носик, – но есть и сложности: нужна тренировка, с первого раза вряд ли получится но, к сожалению, у нас абсолютно нет на это времени.

– Ну дай инструкцию, – не отстаёт Кира.

– Тут нет инструкций, я сама не знаю, как это происходит. Просто смотри на кольцо и представляй меня. Импульс, поймай импульс, если сможешь. Потом всё будет происходить само по себе, но сначала нужно поймать импульс.

– Как его поймать? Как? Давай потренируемся, ну дай я попробую?! – умоляет она.

– Нет, Кира, я же сказала, нет времени, – подруга непреклонна.

Потом опять ступеньки, башня, предзакатное солнце. Мия обнимает её. В последний момент Кира всё хочет сказать ей что-то очень важное, но никак не может сформулировать мысль от переполняющих её чувств, и время упущено. Секунда-другая, и вот она уже перед картиной сундучкового города в квартире Мии в Урбании, и только запах волос, кольцо, да прозвучавшие вслед слова подруги: «Не забудь закрыть дверь перед уходом» остались с ней.

И вот после Кира почти каждый день гипнотизировала кольцо, пытаясь поймать какой-то импульс. Но как поймать то, чего не знаешь? Она помнила, что раньше хвост кота оживал и светил, как свеча, сейчас же кольцо совершенно никак не отзывалось на её посыл – это был просто мёртвый кусок метала, плотно прижатый к пальцу и не подающий никаких признаков жизни. В какой-то момент она решила, что, может быть, не стоит носить кольцо всё время, и убрала его в укромное место. Но сегодня Кира прибежала домой со стойким желанием непременно оживить его. Ей нужно, очень нужно связаться с Мией. Она ей жизненно необходима!

«Ну миленькое, ну пожалуйста, оживай! – причитала про себя Кира, снова нацепив кольцо на палец, – гори красным пламенем или синим, мне уже всё равно, гори уже каким-нибудь, только дай мне сейчас связаться с Мией, она мне очень-очень как нужна!»

Импульс. Импульс. Знать быть ещё, что это такое, этот импульс!

Сложное дело – волшебство. Даже математика проще. Сложил, вычел, получил. Ясно, чётко, логично. Сделал всё правильно, вот тебе и результат. А тут? Как воспроизвести этот импульс? Откуда? Его же даже потрогать нельзя и глазами не увидеть.

Но ей очень, очень нужна сейчас Мия, пускай бы на чуть-чуть: она просто поговорит с ней, получит совет, что делать дальше. Ведь эта Вероничка-подлюка теперь от Киры не отстанет, взялась за неё по-серьёзному: именно она устроила этот спектакль с упрятыванием спортивной формы. У Козлова просто ума не хватило бы на такое. «Повеселиться», подставив подножку, – это он может, но хитрые трюки не для него. Это под силу только такой интриганке, как Королёва.

Вообще у них в классе всегда кого-нибудь травили, называя это шуткой, ха-ха, и даже Кира однажды участвовала, понимая, что если не ты, то тебя, но было противно, очень противно, а после того как она познакомилась с Мией, поняла, что всё это неправильно. Но что делать, если ты один и вступиться за тебя некому, а тебя выбрали в жертву? Даже друзья от тебя отвернутся. Вот раньше Кира дружила с Лерой, но когда случайно или нет перешла дорогу Вероничке, Лерка, с которой они вместе с детского сада и за которую Кира всегда в огонь и в воду, взяла и переметнулась в стан врага. Потому что боится, что достанется и ей. И вроде бы стыдно и неловко, но пока они с теми, кто издевается, пока смеются вместе с толпой, они чувствуют себя немного, но в безопасности.

Причём издеваются не только над ровесниками, но и над взрослыми. Вон в прошлом году новой молодой училке по труду как досталось за то, что не оценила таланты Веронички. Королёва такое шоу устроила, что даже директор включился, чтобы защитить учительницу. И что? Наказал кто-нибудь Веронику? Нет! Она снова вышла сухой из воды, даже выговор ей не сделали.

И непонятно, почему ей всё сходит с рук. Почему её так слушают? Чем она берёт? Ну, красивая, богатые родители, опять же старший брат, известный хакер-блогер, в плюс к имиджу. Но ко всему этому она ведь жестокая, злопамятная и завистливая. Свою бывшую подругу Светку Корякину, провинившуюся из-за сущей мелочи, довела до того, что родители в середине года забрали её и перевели в другую школу. Поэтому Настя О́сина, нынешняя её подружка, ведёт себя тише воды, ниже травы, слова не вымолвит без хозяйского приказа. Безликая тень. Одевается, разговаривает, делает всё, как скажет Королёва. Ведь не дай бог раздраконить королеву класса! Страшно и подумать…

«Ах, Мия, ну ответь, пожалуйста ответь!» – шептала Кира кольцу как заклинание. Только бы услышать её голос! Ей бы сразу стало спокойно и хорошо. Но хвост кота не оживал – её мольба и в этот раз осталась без ответа.

Глава 4

Мелиады

Мия смотрела на раскинувшуюся перед ней долину и грустно размышляла, увидит ли эту красоту вновь. Может, в последний раз она любуется чистым небом, бескрайним горизонтом, чувствует на себе свободный ветер? После мёртвого замкнутого пространства Мегаплантиса так хотелось надышаться этим простором, насмотреться, вобрать в себя гармонию пейзажа вместе со здешним воздухом, пахнущим детством, радостью жизни, родным домом.

Но времени цепляться за воспоминания нет. Минута-другая, и она столкнётся здесь с Зигор-Велесом. Глубоко вздохнув, Мия закрыла глаза и сделала шаг в портал.

И вот она вновь на поляне среди кедров возле родного Цедруса. Солнце уже скрылось за горизонт. Почти темно: в лесных сумерках освещённость хуже, чем на открытых пространствах. Тихо, спокойно. Только деревья перешёптываются о чём-то между собой. Они рады видеть её снова. Здесь она в безопасности.

Но что это? Чуть заметное движение, непохожее на обычное трепетание листвы. Будто воздух в разных местах меняет свою плотность, будто горит без пламени, и кажется, повсюду мелькают фигуры, созданные из стекла. Да, это они, прозрачные сущности, – её спасители. Именно они помогли ей в прошлый раз справиться с раптусом и пройти портал.

Мия решила заговорить с ними, телепатически передав послание: «Спасибо».

Молчание.

Ещё одна попытка: «Спасибо, что спасли и помогли выбраться из Цедруса».

Снова молчание. Но несмотря на то, что ей никто не ответил, Мия знала, что её слышат, поэтому продолжила: «Вы духи леса? Почему помогаете мне?»

Внезапно она почувствовала какое-то шевеление внизу, кто-то касался её ног. Она опустила взгляд и радостно вскрикнула. Множество милых зверьков пытались обратить на себя её внимание. Как же рада была она видеть своих травочушек, милых отважных помощников! Она присела на корточки и стала целовать их в носы и гладить пушистые оранжевые брюшки и жёсткие упругие панцири.

– Спасибо, родные, что дождались меня, – шептала она.

В ответ они бурно хором начали передавать ей что-то своё.

– Да-да, поняла, – ответила она и, поднявшись, обратилась к прозрачным сущностям: – Спасибо, что спасли моих травочушек.

Не зная, понимают они её слова или нет, Мия решила выразить свою благодарность по-другому – жестом. Приложив руку к сердцу, она склонила голову в знак глубокой признательности.

Духи зашелестели. Мия уловила определённый ритм и догадалась, что они общаются с ней, но осознать, что те говорят, не могла. На помощь снова пришли травочушки. Один из милых зверьков быстро забрался на её ладонь, высунул длинный розовый язычок и, распрямив уши-локаторы, начал переводить.

Она вникала и, поблагодарив своего помощника, снова обратилась к сущностям: – Значит, вы духи наших срубленных деревьев-кедров – мелиады. Простите нас, мы виноваты перед вами.

Раздалось гудение. Травочушка снова застрекотала язычком, помогая себе хвостом и ушами.

– И всё же простите нас, – тихо возразила Мия, слегка поклонившись.

Опять раздался лёгкий шелест, ещё и ещё… И вдруг она начала различать смысл, понимать, что говорят мелиады.

«Мы знаем, настали трудные времена… Мы долго жили в гармонии с вами… Теперь порядок нарушен… и мы не можем быть безучастными».

– Подскажите, что делать? Дайте совет, – попросила она.

«Остановить его», – был ответ.

– Но как?

«Ты». «Знаешь», – пронеслось как эхо.

– Нет-нет, – в отчаянии она замотала головой, помолчала, затем грустно произнесла: – У меня нет сил, я ничего не могу, даже летать.

И тут же, ещё не успев договорить, ощутила мощную вибрацию. Это мелиады сгущались вокруг неё. Казалось, протяни она сейчас руку, коснётся их прозрачных тел. И пусть сильно похолодало, она не озябла: будто кто-то заботливо укрыл её одеялом. Она чувствовала прилив энергии, сильный мощный поток, наполнивший её до краёв. И вдруг поняла, нет, ясно, чётко осознала, что может летать. Так бывает – спустя время, пройдя через множественные попытки пробиться к знанию, не дающие результата, вдруг возникает вспышка, озарение: могу, знаю!

Она провела рукой у области солнечного сплетения, и тут же притяжение исчезло. Какая небывалая лёгкость в теле! Мгновение, и ноги уже оторвались от земли. Ура! Она может! Может! Всё выше и выше поднималась она над деревьями, и чувство невообразимой радости охватывало всё её существо. Наконец она оказалась так высоко, что видны были черепичные крыши домов родного Цедруса, и, забыв обо всём, по зову сердца она полетела туда и… чуть не врезалась в плотный прозрачный купол. Она тут же всё вспомнила: сквозь невидимый заслон не пройти. Да и что ей там делать? Город вымер. Только пара чудовищ, похожих на тёмные призраки, передвигалась теперь в нём беззвучно.

Внезапно ярко засветил амулет на её груди. Она опустилась на землю. Это был Регнер. Они с Инджи ждали её в Пинасе́е.

Но перед тем как отправиться к ним, необходимо было сделать кое-что ещё. Она не знала, получится ли, но нужно попробовать: передать сообщения наставникам Плантайи. К сожалению, она могла связаться только с теми, кого лично видела, с кем встречалась. По-другому кулон не работал. Возможно, она просто ещё не умела.

С наставником Каштании Йоном-Вернером она связалась легко. По нескольку раз в год между Цедрусом и Каштанией проходили ярмарки товаров, праздники. В Каштании у Мии жили родственники, которых она посещала почти каждую неделю, поэтому Йона-Вернера знала хорошо, к тому же он был уже в курсе, что в Цедрусе стоит защитный купол и в город невозможно попасть. Но даже он не мог поверить, что к этому причастен Зигор-Велес и что именно по его приказу были срублены все именные деревья жителей. То же было и с наставником другого южного города – Пальметты, и с центральным – Фраксинуса. Они не верили, сомневались. Именно этого она и боялась. Нужно торопиться, действовать – собирать всеобщий Совет, а они затягивают время, объясняя, что надо всё взвесить, подумать, встретиться-поговорить с Зигор-Велесом, наверное, Мия неправильно поняла его замыслы. Они не понимают, что если встретятся с ним, то попадут в ловушку, в которую уже угодила она! И если бы не Миу, который спас её, они вообще вряд ли что узнали.

Её стало охватывать отчаяние. Всё пустое! Она зря тратит время! Беспомощно смотрела она в сторону мелиад. И они помогли. Зашелестели. И она чётко услышала: «Керкус, Аксель».

Хотя Мия и посещала когда-то главный центральный город Плантайи – Керкус, лично с его наставником Акселем знакома не была, и как с ним связаться, не знала. Но решила попробовать: снова активировала кулон. Восьмилучевое солнце зажглось ярким синим сиянием. Пару секунд она потратила на то, чтобы вспомнить-представить Керкус, но когда вошла в информационное поле города, растерялась. Не могла определиться: мелькали образы, много, очень много. Она искала среди них нужный. И вдруг услышала строгий голос – Аксель сам вышел с ней на связь.

– Кто ты? Почему используешь каналы наставников? – пробасил голос.

Она объяснила, быстро и лаконично, как её и учили:

– Я Мия, ученица Зигор-Велеса. Мой учитель уничтожил все именные деревья с помощью животных из Негра-Терры, а жителей Цедруса переместил в созданный им город Мегаплантис.

Она не видела наставника, слышала только его голос, который звучал на удивление спокойно.

– Верно, деревья там срублены. Однако почему ты уверена, что Зигор-Велес причастен к этому?

– Он сам мне признался.

– Его заставили? Эти животные?

– Нет, думаю, он сделал это по собственной воле, – печально ответила Мия.

– Ситуация непонятная. Я бы сказал: невообразимая, – невидимый голос как будто начал терять бесстрастность. – Но зачем ему?

Она объяснила:

– Он хочет самостоятельно управлять людьми с помощью своей воли, хочет создать свой нексус.

– Но как он создаст нексус без деревьев? – в голосе наставника проскользнуло недоверие.

– Он взял семена из ратуши и намерен посадить другие деревья в Мегаплантисе, внедрить новый нексус. Свой.

Воцарилось молчание. Когда же Аксель заговорил, голос его вновь обрёл невозмутимость.

– Полагаю, что нужно созвать Совет и проверить эту информацию. Вижу, ты возле Цедруса. Можешь прийти к нам в Керкус, я гарантирую тебе защиту.

– Спасибо, но я обещала встретиться с Регнером, наставником Пинасеи. Мы искали Мегаплантис вместе. Возможно, он сможет подтвердить мои слова.

– Несомненно, будет лучше, если он подтвердит. Отправляйся к нему. Я свяжусь с вами позже.

После разговора с Акселем Мия немного успокоилась: они созовут Совет! Теперь она не одна, мудрые наставники всех городов Планта́йи скоро соберутся вместе и найдут выход из этой ситуации.

Ещё раз поблагодарив мелиад, она собрала своих травочушек и шагнула с ними в портал.

В Пинасее была уже ночь. Но повсюду белым-бело и холодно, очень холодно. Хорошо, что она знает, куда идти: огни дома служат маяком, а то можно и замёрзнуть здесь. И к счастью, видна тропинка, протоптанная к жилищу Регнера, без неё можно завязнуть по пояс в снегу. Мия не переставала удивляться и никак не могла привыкнуть к такому количеству снега. Но ведь это был самый крайний город на севере Плантайи, и подобное положение дел естественно.

Травочушки включили фонарики, помогая освещать дорогу луне, которая уже посеребрила всё вокруг. Построенные из снега на лапах елей и сосен хрустальные дворцы и галереи светились голубым светом, сверкали алмазным блеском.

Мия подняла голову к небу. Чёрное, ясное, с миллионом ярких звёзд. Видеть такую красоту – счастье, которое скоро, возможно, у неё отнимут. Зачем? Зачем он хочет поменять этот прекрасный чудесный мир на искусственный безжизненный суррогат под названием Мегаплантис? Она, наверное, никогда этого не узнает.

Мия посчитала своих помощников и, поёживаясь от мороза, побежала к дому. Она постучала, открыла двери, вошла, раскрасневшаяся. Снежная метелица ворвалась вместе с ней.

Хозяйка дома радостно ахнула:

– Выбралась? Дошла! – и тут же, накинув на плечи ей меховой тулуп, усадила возле самой печки, через минуту уже протянула горячую кружку травяного настоя.

Собака, лежащая у ног хозяина, глухо зарычала на катившихся рядом с Мией травочушек, и они, сбившись в единую кучку, приготовились защищаться: тут же спрятали свои пушистые тельца, выставив бронированные спинки. Но Югра узнала Мию по запаху, и травочушки из опасных нарушителей превратились в гостей, а значит, в своих.

Чуть отдышавшись и отогревшись после мороза, Мия увидела двух незнакомых мальчиков, сидевших рядом с Регнером за столом. Инджи заметила её интерес и, кивнув в их сторону, пояснила вполголоса: – Ученики.

Мия совсем забыла, что Регнер тоже наставник, которому по закону положено иметь двух учеников. Это всколыхнуло мысли, которые она всю дорогу пыталась отогнать, о своём побратиме – Миу, этот импульсивный, добрый мальчишка пожертвовал свободой и остался в бездушном, чужом Мегаплантисе, убивающем нексус. И её родители, и сестрёнка, и Тео… Глаза сами по себе наполнились слезами.

Инджи, тут же приметив это, взялась успокаивать, и так же, как совсем недавно сама Мия успокаивала Киру, гладила её по волосам, тихо приговаривая:

– Ну что ты, милая, всё будет хорошо.

Да, нет у неё сейчас права плакать. Она должна быть сильной. И Мия, чуть улыбнувшись хозяйке, тихо и уверенно произнесла:

– Так и будет. Так и будет.

Глава 5

Лелль и Каиль

Мия сидела на веранде деревянного дома, закрыв глаза и подставив лицо под лучи утреннего солнца. Она делала так каждый день – ловила, набирала солнечную энергию, как батарейка. На ней поверх одежды была меховая безрукавка и вязаные шерстяные гетры с весёлым рисунком. Огромные сосульки таяли на солнце, с них ритмично падали капли, ветер шумел в соснах. Ей было хорошо, привольно в этих местах.

Неожиданно шею и подбородок обдало обжигающим холодом. Она открыла глаза. Это снежок разлетелся о её плечо. И тут же она услышала голос Лелля, плюхнувшегося возле неё на скамейку:

– Привет, ученица злого мага.

– Перестань, – услышала она справа другой голос, который принадлежал второму ученику Регнера. Каиль подошёл бесшумно, но не стал садиться, а просто встал рядом.

– А что, я ещё никогда не видел злых магов. Уж я бы с ним сразился, – хвастливо усмехаясь, произнёс Лелль.

– Сразился бы он, ага, – поддел его Каиль, – иди лучше бочонок с рыбой отнеси, Инджи просила. От работы в Пинасее тебя ещё никто не освобождал.

Но Лелль не сдвинулся с места. Поёрзав немного на скамейке, он нашёл удобное положение и, так же, как и Мия, подставив лицо солнцу, закрыл глаза.

– Ну и погодка сегодня! Хороша—а! – заговорил он после минутного молчания, немного разомлев.

– У вас разве нет уроков? – прервала его умиротворение Мия.

– Сегодня нет, – ответил за Лелля Каиль, поясняя: – учитель уезжает на встречу с наставниками севера: Пинуса и Бетулы. И он оставил нам задание, но этот лентяй, – он легонько пихнул друга ногой, – саботирует их.