История одного рода

– Туда я точно не пойду. – Ильгиз развернулся и направился к выходу. – Дождусь тебя на улице.

– Ильгиз! Там вовсе не опасно! Ну почему ты вечно всего боишься?

– Что там?

– Идем, и ты сам все увидишь.

– Ну ладно, – вздохнул Ильгиз, в очередной раз поддавшись Эль.

Спустившись по скользкой сырой лестнице, Ильгиз не последовал дальше. Эль, не заметив этого изначально, подошла и взяла Сердце Света, лишь потом, обернувшись, Эль обнаружила, что Ильгиз застыл как вкопанный от удивления.

– Что это? – тревога наполнила слова Ильгиза.

– Сердце Света. Отец показал мне это место за день до смерти.

Эль рассказала Ильгизу все, что рассказал ей отец, и дожидалась хоть какой-то реакции. Ильгиз молчал.

– Почему ты молчишь?

– В этом ты хотела убедиться – что мы не сможем войти в Темное Королевство? А если бы все это было неправда, что тогда?

– Но ведь отец был прав! – настоятельно крикнула Эль.

– Мне надо домой, наверняка отец ждет меня к столу. – Ильгиз убежал вверх по ступеням, оставив Эль в одиночестве.

– Где отец? – с ходу крикнул Ильгиз, наткнувшись на мать возле лачуги.

– Ушел в лес, за травами. Он ждал тебя к столу.

Ильгиз развернулся и, свернув с тропы, побежал в лес сквозь густую траву.

– А покушать? Сынок! – прокричала мама вслед убегающему ребенку.

Ловко уворачиваясь от деревьев, Ильгиз, не чувствуя усталости, бежал сквозь лес, к месту, где, как он думал, можно отыскать отца. Канавы, болота и овраги оставались незамеченными. Белки от неожиданности, врасплох застигнутые человеком, карабкались вверх по стволам деревьев. Птицы взлетали с веток и кружили в воздухе, дожидаясь, пока предполагаемая опасность скроется из поля зрения. Трещали ветки под ногами и ломались неокрепшие побеги, которые Ильгиз задевал то плечом, то руками. Наткнувшись на отца, срезающего серпом ярко-зеленый лопух, Ильгиз, жадно хватая воздух, пытался отдышаться.

Бросив серп на землю возле небольшой походной сумки, отец подбежал к сыну. И понимая, что он от усталости не может вымолвить не слова, просто дождался, когда тот придет в себя.

Наконец Ильгиз заговорил:

– Отец! А ты жил в Темном Королевстве?

– Да. Еще мальчишкой. Что-то случилось? – внимательно осматривая Ильгиза с ног до головы, спросил Гильтир.

– Нет, что ты, просто интересно.

– Откуда такое любопытство? – Гильтир вернулся к своему занятию и, срезав лопух, убрал его в сумку. – Ты словно от дикого зверя пытался удрать. Вопрос слишком мал, можно было дождаться, когда я вернусь.

– Что такое Сердце Света?

Гильтир замер от неожиданности.

– Глупости все это, кто тебе вообще про это рассказал?

– Эль. – Ильгиз ограничился коротким ответом, увидев недовольное лицо отца, и решил не вдаваться в глубину произошедшего этим утром.

– Значит, Эль… Послушай, наверное, тебе не стоит водиться с этой девчонкой. – Гильтир был слишком напряжен, Ильгизу стало не по себе.

– Я, наверное, пойду, я еще ничего не ел с самого утра.

– Ильгиз! – крикнул Гильтир вслед сыну. Ильгиз обернулся. – Что бы тебе ни рассказали, знай, что тьма – не свет, а тьма – владеет сердцами людей. Тьма владеет каждым, кто однажды ее вдохнул. А свет… Его осталось слишком мало. Его не хватит на всех.

Ильгиз, не понимая ничего, растворился среди деревьев.

Гильтир вернулся в Развалины не в самом лучшем настроении.

– Где Ильгиз? – спросил он жену.

– Он покушал и убежал, суетливый он какой-то с самого утра.

– Он и эта девчонка, как ее там?.. Эль… Они знают про Сердца.

Мийра, мать Ильгиза, села на деревянную скамью.

– Значит, Эльри ей все рассказал! Они знают что-нибудь про зарю?

– Не думаю! Ильгиз про это меня не спрашивал.

– Эльри, как он мог? Мы же клялись сохранить все в тайне, чтобы наши дети избежали нашей участи. Что теперь будет, Гильтир?

– Я не знаю, но если они принесут Сердце Света в Темное Королевство, все наследники света обречены. Как Эльри мог такое допустить? Видимо, он забыл про те страшные дни, когда Аргин пытался нас всех убить. Здесь мы в безопасности…

– Успокойся, Гильтир, наверняка все обойдется. Сердце Света защитит нас.

– Надеюсь, ты права, – Гильтир провел рукой по плечу жены и побрел в хижину.

– Ты знаешь, где спрятан камень? – крикнула Мийра вдогонку.

– Лишь Эльри знал…

На горизонте замелькал силуэт.

– Гильтир, там, по-моему, Ильгиз.

Гильтир обернулся. И правда он.

– Поговоришь с ним?

– Я постараюсь, иди в хижину.

Мийра молча встала со скамьи и ушла в хижину, закрыв за собой дверь.

Ильгиз столкнулся с недовольством отца лицом к лицу.

– Сядь, Ильгиз.

– Но я хотел…

– Сядь, я сказал, – зарычал некогда добродушный травник. Ильгиз насторожился и не стал перечить. Таким отца он никогда прежде не видел. – Что ты знаешь про Сердце Света?

– Ничего – замотал головой Ильгиз – Только то, что Эль рассказала.

– Хорошо, и что она тебе рассказала?

– Совсем немного. – Ильгиз чуял, что с отцом что-то неладное, и всячески пытался уйти от ответа; чтобы как-то отвлечься, он взял со стола морковь, потер ее рукавом и откусил большой ломоть, полностью набив рот. – Я пойду, надо еще силки проверить, – невнятно пробормотал Ильгиз, пережевывая морковь.

– Что тебе рассказала Эль? – настаивал на своем Гильтир.

Ильгиз понял, что ему просто так не сбежать из дома в этот раз.

– Она сказала, что есть два Сердца, Сердце Тьмы и Света, свет оберегает нас от тьмы. Ну, вроде все. А… ну, еще – что мы не сможем покинуть лес.

– Она показала тебе, где спрятан камень?

– Спрятан? А он что, у нее? А почему она мне его не показала?

Ильгиз к этому моменту понял, что не должен выдавать местонахождение Сердца Света, и юлил как мог.

– А ты видел камень? – кинул Ильгиз встречный вопрос.

– Да, видел, мы его оберегали, когда он был слаб. То есть ты не знаешь, где камень?

– Нет, я не думал, что это вообще правда, я думал, Эль сказок навыдумывала. Ладно, пап, я пойду проверю силки.

– Хорошо, беги, дотемна чтобы был дома.

Ильгиз убежал в лес, но он не отправился в глушь к реке, а, пробежав по окраине так, чтобы его не было видно с пригорка, на котором находилась его хижина, вернулся на тропу и поторопился к Эль. В хижине ее не было. В старой крепости тоже. Ильгиз добежал до поляны, но и там он не смог разыскать Эль. Понимая, что она может находиться в любой точке леса либо Развалин, Ильгиз решил не тратить время на безуспешные поиски, а попросту дождаться, когда Эль вернется.

Небо хмурилось, тучи завоевывали свое место на голубой глади, пытаясь вытеснить солнце. Редкие крупные капли нарастающим шумом обрушились на Развалины. Пытаясь спрятаться от дождя, отшельники в спешке разбегались по хижинам, Ильгиз укрылся в хижине Эль. Засверкали молнии, раздался гром, дождь набирал свою мощь, окутывая лес преждевременной мглой. По тропам, ведущим от хижины к хижине, побежали бурные потоки, волоча в лес охапки мусора. Ветер, пришедший вслед за дождем, распахнув двери хижины, брызнул в Ильгиза холодными каплями дождя.

– Эль! – закричал Ильгиз, увидев в распахнутую дверь, как она бежала со стороны леса сквозь плотную завесу дождя. Дождь набирал силу. В лесу затрещали деревья. Эль вбежала в хижину и, поскользнувшись, едва устояла на ногах, она полностью промокла, волосы сильно растрепались, а в сапогах булькало, будто в кувшине с водой. Брошенный лук со стуком вскользь упал на пол, рядом были сброшены сапоги, после чего Эль сняла кожаную рубаху, под которой была лишь легкая полупрозрачная короткая камиза, к тому же от влаги прилипшая к телу. Ильгиз засмущался и отвернулся, его лицо покраснело, глаза забегали по сторонам, а тело наполнилось ранее неизвестной ему дрожью.

– И откуда взялся это дождь? – недовольно буркнула Эль, вычесывая мокрые волосы, Ильгиз стоял, рассматривая стену.

– Может, ты наденешь что-нибудь? – заметил Ильгиз, намекая на причину своего поведения.

– Прости, – Эль растерялась, поняв, что она практически обнажена, и засмущалась сильнее Ильгиза. В суете она нашла сухую рубаху и, сняв мокрую камизу, покрыла свое тело. – Ты можешь повернуться.

Ильгиз обернулся, появилась неловкая пауза, которую, к счастью для обоих, нарушил раскат грома.

– Отец расспрашивал меня про Сердца, что с ними не так? Ты уверена, что рассказала мне всю правду?

– То есть ты мне не веришь?

– Не то чтобы не верю, но отец, как мне показалось, сильно зол, и если бы Сердце Света смогло бы нам помочь… я думаю, отец был бы рад. Но он не испытывал радости. Скорее… – Ильгиз задумался. – Мне кажется, что отец напуган.

– Брось, Ильгиз, напуган ты. Как всегда: любой пустяк – и ты дрожишь от страха.

– Мне кажется, отец не рад, что я узнал про Сердца, он хотел знать, где спрятано Сердце Света. – Ильгиз загрустил, дождь за окном лишь усиливал эмоциональный фон.

– И?

– Я ему не сказал, я сказал, что не видел Сердце. А потом ушел, якобы к реке, за добычей.

– Дождь заканчивается, – Эль отступила от темы разговора, – наверное, тебе пора идти.

Ильгиз, не понимая, почему Эль его выпроваживает, растерявшись, покинул хижину. Мелкий дождь продолжал омывать листву, которая под гнетом прошедшей стихии выглядела растрепанной и склонилась к земле, повсюду бежали ручьи, устремляясь в низину возле леса, трава от натиска была примята, а валуны, которые совсем недавно были полностью покрыты мхом, блестели мокрым оттенком, отражая вырывающееся из-под черных туч солнце. Со стороны леса приближались двое промокших до нитки рыбаков. Ильгизу они сразу же бросились в глаза, он понял, что он достаточно сух для человека, которого настиг проливной дождь, и плюхнулся в небольшую лужу возле тропы. Рыбаки, увидев такую картину, сильно удивились и не понимали, то ли им сочувствовать бедняге, то ли смеяться над его неуклюжестью. Ильгиз, поднявшись, лишь улыбнулся, обрадовавшись тому, что теперь отец точно поверит в то, что он был у реки и попал под дождь. Но спустя мгновение дрожь по всему телу заставила Ильгиза пожалеть о содеянном. Согнувшись в калачик, трясясь от холода и цокая зубами, Ильгиз побежал домой. Рыбаки все же не смогли сдержаться и громко рассмеялись, но теперь оттого, что Ильгиз напоминал им сутулого пса.

– Ты посмотри, Гильтир, он весь промок! – Мийра сразу же накинулась стягивать мокрую одежду с вошедшего в хижину сына.

– Не надо, я сам, мама! – Ильгиз повысил голос.

– Ну, ты чего это… на мать орать-то? – спокойно заговорил отец, сидя в углу на табурете. – Она все же мать, когда-нибудь она привыкнет, что ты вырос, ну а пока радуйся, что она о тебе заботится. Оставь его, Мийра, пусть переоденется, а я ему пока трав заварю. А то еще застынет.

Гильтир вышел на улицу в полумрак вечерней тишины, которая дарила тоску по уходящему дню. Прохлада от прошедшего дня дарила бодрящую свежесть.

– Эх, – разочарованно вздохнул Гильтир, вернувшись в хижину, и окинул взглядом комнату. – Топка на улице полна воды. Вот она… – Гильтир подошел к столу, на котором стояла маленькая компактная времянка. – Так, а где посудина?

– Я почем знаю? – отозвалась Мийра, вытирая голову сына. – Ты же травы завариваешь, не я.

– А щепа-то есть?

– Вот прям ничего не знаешь, – забубнила Мийра, оставив Ильгиза в покое. – Вот тебе щепа. – Мийра достала из-под табурета у входа небольшую охапку, что поместилась в руке, сухой щепы. – А вон посудина, ну вон, прямо на столе под носом. Совсем ничего не видишь. Лампу хоть возьми, что ли.

– Да вижу я, вижу, – спокойно ответил Гильтир, на самом деле не заметив посудину. Он набил времянку щепой, засунул промасленный лоскут и чиркнул кремнем. Над столом заструился белый дым, который сопровождался приятным теплым треском. Наружу из печурки, учуяв свежий насыщенный воздух, вырвался язык пламени. Гильтир прикрыл железную дверцу.

– На вот, воды зачерпни, – протянул он жене пустую посудину.

Ильгиз, надев сухую одежду, примостился за стол, в посудине бурлила кипящая вода, а запах дыма наполнял всю хижину еловым ароматом. Треск щепы пронизывал тишину, сообщая о том, что скоро она превратится в пепел. Под потолком висела неподвижно лампа, освещая хижину своим огненным сердцем, а в углу еще одна, чуть поменьше. Аромат трав, брошенных в посудину, перебил запах дыма. Посудина переместилась на стол, Мийра приготовила три деревянных кружки и достала из деревянного стола, похожего на тумбочку, липкие соты. С улицы по-прежнему тянуло прохладой, а семья Ильгиза в полном составе попивала отвар из трав в уюте родных стен. Будничная перепалка сошла на нет и забылась, и Ильгиз вел совершенно другие разговоры с отцом. Отец рассказывал свои истории о том, как учился травничеству, как познакомился с мамой, и о том, как они пришли в эти развалины, а когда тема беседы вновь отчасти коснулась Эль и ее отца Эльри, Ильгиз засобирался в постель.

Он, отвернувшись к стене, слышал, как родители обсуждали смерть Эльри и то, как теперь будут жить отшельники, и, конечно же, то, кто займет место лидера. Последние слова, услышанные Ильгизом, были неразборчивы, он, оторвавшись от реальности, погрузился в сон и теперь находился совершенно в другом мире, там, где в его прекрасных снах он и Эль имели троих сыновей и жили в просторной светлой хижине из гладкого белого сруба на берегу реки, а сразу за хижиной простиралась поляна, за которой виднелся могучий лес. На поляне зайцы щипали траву, а у края леса паслась олениха с двумя оленятами. Поблизости не было других хижин, здесь были только Эль, Ильгиз и все его мечты, которые, к сожалению, были возможны только во снах.

Ильгиз проснулся от грохота, вокруг было темно. С трудом открыв тяжелые веки, Ильгиз пытался привыкнуть к темноте. Холодный пот побежал по спине, а сердце на мгновенье перестало биться. Но как только Ильгиз сделал вдох, стук сердца наполнил стены динамичным ритмом.

– Ну ты что там, Гильтир! Ребенка разбудишь.

Ильгиз сразу же успокоился, услышав голос мамы.

– На табурет наткнулся, твой ребенок его и бросил посередке.

– Ильгиз… – тихо сказала мама. – Ильгиз, – еще раз повторила она.

Ильгиз не отозвался, он просто закрыл глаза и попытался снова уснуть.

– Видишь, не разбудил, – прошептал Гильтир.

– Ну ладно тебе, иди уже спать.

Тишину нарушил скрип пола под ногами Гильтира и звук барахтанья в постели. Ильгиз вновь погрузился в сон.

На рассвете Ильгиз, не позавтракав, выскочил на улицу; умыв лицо из большой деревянной кадушки с дождевой водой, он сразу же убежал вниз по тропе. Родители сильно удивились тому, что их сын, который любит поваляться до полудня, сегодня встал даже раньше их. Утро было пасмурным и сырым после вечернего дождя, а земля парила под лучами восходящего солнца. На тропе Ильгиз наткнулся на Эль, которая, судя по всему, также спешила встретиться с ним. Он сразу же обратил внимание, что кулон, который он сделал, по-прежнему был на шее Эль. Ильгиз наполнился приятным теплом.

– Ночью кто-то был в крепости, – сразу же сказала Эль, не дожидаясь, пока Иль что-либо скажет. Ильгиз промолчал, давая Эль закончить свои мысли. – Мне кажется, что они искали Сердце, – продолжила Эль. – В спальне отца все перевернуто и разбросано.

– Но почему ты думаешь, что искали именно Сердце? – возразил Ильгиз, забыв, зачем торопился к Эль.

– Что там еще можно искать, у отца больше ничего не было. Наша семья ничем не богаче самого обычного рыбака. Я вот думаю: кому ты еще рассказывал про Сердце?

– Только отцу.

Ильгиз запереживал. Эль рыскала глазами по горизонту, как будто дожидаясь путника с неизвестной стороны. Казалось, что она вот-вот кого-то увидит и бросится навстречу.

– Ты нервничаешь? – Эль уставилась на дрожащую бровь Ильгиза.

– Мне пора, – Иль повернулся в сторону дома и собирался уйти.

– Стой! – Эль тут же схватила его за плечо. Ильгиз запаниковал. К дрожащей брови присоединились губы. – Ты что-то знаешь!

– Я не уверен… – Ильгиз полностью распрощался со спокойствием и опустил глаза в землю.

– Не уверен в чем? – Отчетливо произнося каждую букву, Эль попыталась заглянуть в опущенные глаза друга. – В чем, Ильгиз, ты не уверен?

– Мне кажется, отец ходил куда-то ночью. Но я не уверен. Мне кажется, что вчера он не просто так расспрашивал меня про Сердца, я говорил тебе, что с ними что-то не так.

– Отец не стал бы меня обманывать. Сердце Света оберегает наш народ, и ты сам в этом убедился на краю леса. Не желаю больше ничего слышать, – фыркнула Эль и пошла прочь. – Это твой отец пытался украсть Сердце, – обронила она на прощание разочарованным голосом.

– Подожди, Эль, – нежно и податливо крикнул Ильгиз, – куда ты уходишь?

– Я отыщу Утреннюю Зарю и отправлюсь в Темное Королевство. Мы должны жить в замке. – Эль была дерзка и уверена в своих намерениях. Ильгиз не попытался ее остановить, а попросту увязался вслед за ней.

– Я пойду с тобой.

– Ты струсишь, – обернулась Эль и ткнула Ильгиза пальцем в грудь. – Оставайся здесь. Ты же всего боишься, даже собственной тени.

– Я иду с тобой, – Ильгиз настаивал на своем.

– А как же отец? Твой отец будет против, если он узнает – тебе конец.

– Я иду с тобой, – вновь повторил Ильгиз.

– Хорошо, – хитро улыбнулась Эль, – но если вдруг тебе станет страшно, обратно пойдешь один, я не собираюсь возвращаться до тех пор, пока не найду Утреннюю Зарю.

– Идет, я тоже не собираюсь возвращаться без Утренней Зари. – Ильгиз хотел выглядеть так же уверенно, как и Эль, но ему это не удалось, и его неубедительная решимость лишь рассмешила Эль.

Прежде чем войти в старую крепость, Эль осмотрелась, стоя на высоких каменных ступенях.

– Хочу убедиться, что поблизости никого нет, – ответила она, увидев вопросы в глазах Ильгиза. И вошла внутрь.

– Помоги мне сдвинуть с места эту глыбу.

Эль и Иль навалились на каменную стену и с усилием открыли проход.

– Жди здесь, я пойду одна.

– Но…

– Я лишь хочу убедиться, что Сердце на месте. Смотри, чтобы никто не входил в этот зал.

– Хорошо. – С Эль было бесполезно спорить, и Ильгиз сразу согласился.

Сняв со стены факел, Эль исчезла в проходе. Вскоре она вернулась.

– Все, идем. Камень на месте.

Ильгиз торопился за Эль, которая быстрым шагом убегала по коридорам, а оказавшись на улице, сразу же нырнула в свою хижину.

Сняв с железного крючка у двери походный рюкзак из плотной серой ткани и бросив его на кровать, Эль подошла к столу и стала что-то собирать.

– Мы уходим сейчас, – не отрываясь от дел, сказала она.

Ильгиз застыл от неожиданности. Он не был готов покинуть Развалины так скоро.

– А… наверное, я должен что-то сказать отцу, он будет переживать.

Эль вывалила на кровать все, что нагребла в руки, и стала укладывать в рюкзак. Там были: кремень, чашка, ложка, нож, посудина для воды, баночка с промасленными лоскутами, какой-то сверток бумаги.

– Если ты скажешь отцу, он запрет тебя в хижине, но мне все равно, я пойду одна. – Затем Эль кинула на кровать колчан со стрелами и лук. После чего примотала к рюкзаку покрывало, а второе просто обмотала бечевкой. – Это твое, – Эль кинула перемотанное покрывало в Ильгиза, – скорее всего, нам придется спать на земле. Посмотрев на Ильгиза, Эль положила в рюкзак вторую чашку.

– Ты действительно хочешь уйти? – Ильгиз стоял, прижав к груди покрывало.

– Ильгиз! Ты же сказал, что идешь со мной. Все же струсил…

Эль собирала с полок продовольствие. Бобы, сушеную рыбу и мясо оленя, от которого неприятно пахло.

– Нет! Я не струсил, – настоятельно выдал Ильгиз. И бросив покрывало на кровать, принялся укладывать продовольствие в рюкзак.

– Я часто не прихожу к обеду, поэтому отец не поймет, что я ушел. Скорее всего, меня хватятся после заката, – успокаивая самого себя, бубнил Ильгиз себе под нос.

– Меня вообще никто не хватится, – убежденно ответила Эль, завязывая набитый рюкзак. – Ну, что смотришь? Надевай, – она кивнула головой в сторону рюкзака, давая понять Ильгизу, что участь носильщика пала на его плечи. Нехотя закинув рюкзак за плечи, Ильгиз поплелся к выходу.

– Стой! – одернула его Эль. – Дай посмотрю. – Выглянув через прощелину, Эль распахнула дверь. – Идем скорее, вроде никого. – Спрыгнув с порога, Эль и Иль забежали за хижину и пошли в сторону поляны, на которой тренировались Эль с отцом.

Преодолев поляну, Ильгиз остановился и обернулся, вновь сомневаясь в своем выборе, а может, он просто прощался с Развалинами. Его взгляд был пропитан тоской.

– Идем? – Эль ждала его немного дальше, там, где поляна обрывалась краем леса.

– Да, – Ильгиз выдохнул некую грусть и растворился меж могучих стволов.

Солнце уходило в закат, отшельники разбрелись по хижинам, а Гильтир тарабанил в ветхую деревянную дверь Эль.

– Ее нет, – больным голосом чуть слышно прошептала Анна, все еще не оправившаяся после смерти мужа. Она шла в крепость, склонив голову, по земле тянулось длинное черное платье, которое прятало под своим подолом даже щиколотки, не оставляя свободы туфлям. – Она все еще не вернулась.

– Откуда? – Гильтир был заметно зол.

– Наверное, она на охоте.

– Ильгиз с ней?

– Я не знаю.

– Он ушел на рассвете и все еще не вернулся. Солнце село, для охоты уже слишком поздно. Где еще они могут быть?

– Я не знаю. – Анна, не задерживаясь, пошла дальше. Гильтир проводил ее взглядом и, ударив кулаком в дверь со всего маху, поторопился обратно.

– Не возвращался? – спросил он, вернувшись домой, Мийру, которая неугомонно ходила вдоль хижины, постоянно оглядываясь по сторонам.

– Нет! Что говорит Эль? – У Мийры на глаза наворачивались слезы.

– Она тоже пропала!.. Все будет хорошо.

– Может, они заблудились… – Мийра больше не могла себя сдерживать и пустила слезу. Гильтир прижал ее к груди.

– Успокойся, Ильгиз хорошо знает лес, он вернется. Вернется…

Но Эль и Иль даже не думали возвращаться, они шли весь день без каких-либо остановок для отдыха, и с наступлением темноты лес остался позади. Под ногами шелестела редкая пожелтевшая трава, а впереди простиралась широкая степь. Ильгиза больше не терзали сомнения, и он полностью смирился со сложившейся ситуацией.

– Все, заночуем здесь. – Эль сняла с плеча лук и колчан и положила на землю, а сама села рядом. – Дальше пойдем на рассвете.

– Ты что, Эль! – Ильгиз нервно крутил головой. – А если всадники Темного Королевства нас заметят? Мы должны идти дальше. Ну или укроемся на краю леса.

– Когда ты уже перестанешь всего бояться? – Эль подняла глаза, уколов Ильгиза своим взглядом. – Королевство находится по другую сторону леса, мы за пределами королевства, можешь успокоиться и отдыхать. Дай сюда рюкзак.

Ильгиз снял рюкзак и бросил его на землю, туда же он бросил покрывало, которое нес в руках.

– На вот, поешь. – Эль протянула сухую рыбу и достала еще одну, которую оставила себе. – Небо чистое!

– Что? – невнятно спросил Ильгиз, пережевывая пищу.

– Небо чистое, ночью будет холодно, – сказала Эль и отвязала покрывало от рюкзака, держа в зубах сухую тушку.

Когда Эль расправилась со своим ужином, она потянулась за рюкзаком и приспособила его под голову вместо подушки.

– Пора спать.

Ильгиз засунул руку под голову и укутался в покрывало. Из степи дул едва теплый ветер, шелест травы нежно ласкал слух, а множество жучков и букашек наполняли просторы самыми различными звуками, они как будто пели колыбельную. Лес гудел ночной пустотой, а небо было усыпано несчетным количеством звезд. Сон закрался очень быстро после долгого похода, не оставив измученным путникам ни единого шанса для размышлений о том, куда теперь должен пролегать их маршрут.

Ильгиз проснулся от ужасных душераздирающих криков, по его скулам стекал холодный пот, а тело сковывал страх, не давая Ильгизу пошевелиться. Со временем он пришел в себя и на четвереньках подполз к Эль.

– Вставай, вставай! – тряс он ее за плечо, пытаясь пробудить от крепкого сна. – Эль, просыпайся! – Его голос дрожал от страха.

– Что это? – нервно крикнула Эль и схватила лук, окинув взглядом лес, из которого доносилось множество криков, пронизывая болью ночную мглу.

Криков становилось все больше, и ужас, который их сопровождал, ранил своей безнадежностью перед чем-то еще более ужасным. Над лесом появилось зарево от пламени, которое разрасталось неконтролируемыми темпами.

– Это горят Развалины, – спокойно сказала Эль, но спокойствие тут же отступило, и пришло осознание происходящего. – Мама! – жадно прокричала Эль и побежала в лес.

Иль бежал следом, ветки били по лицу, царапали плоть и цеплялись за одежду. Совы кричали вслед, пытаясь заглушить крики, которые эхом разлетались по всему лесу. Ни Эль, ни Иль не чувствовали усталости, они просто бежали со всех ног, не замечая препятствий на своем пути. Крики становились все реже, а вскоре и вовсе затихли. Эль и Иль не останавливались, ноги несли их обратно в Развалины, которые они оставили накануне. Время летело незаметно, точно так же как и путь, который они преодолевали весь день, теперь он, под контролем эмоций, попросту незаметно растворился под подошвами сапог.