Приключения Лёньки и его друзей

– А конфет-то хоть можно купить? – чтобы как-то разрешить ситуацию в свою пользу, вежливо спросил продавщицу Лёнька.

– Конфет… – и, подумав, продавщица разрешила: – Конфет – можно, – но только тут же предупредила: – Я вас не знаю, кто вы такие, и поэтому под запись вам ничего не дам.

– А как тогда их купить, конфеты-то эти? – не понял Лёнька.

– Как купить, как купить? – передразнила его продавщица. – За денежку купить. Вот так взять и за денежку купить. Деньги-то у вас есть? – Она подозрительно посмотрела на мальчишек.

– Есть деньги у нас. – Лёнька вытащил кошелёк из кармана и потряс им над головой.

Увидев кошелёк, продавщица подобрела и величественно разрешила:

– Тогда выбирайте вон там, – ткнув пальцем в другой конец прилавка.

Мальчишки прошли туда, куда указала продавщица, и посмотрели на разнообразие кондитерской продукции.

Выбирать-то особо было и нечего, но, чтобы не терять марку, Лёнька выбрал карамельки с барбарисом и яблоком.

Продавщица их взвесила, завернула в кульки, сделанные из газет, и передала мальчишкам.

Они важно вышли из магазина с кульками конфет в руках и пошли дальше, туда, где виднелось здание конюшни.

В конюшне, где Иван Михайлович занимался лошадьми, стоял полумрак. Заинтересованные мальчишки нерешительно прошли внутрь и с любопытством смотрели на лошадей. Каждая из них стояла в отдельном стойле.

Иван Михайлович, увидев пацанов, обрадовался:

– Заходите, ребятки, заходите. Смотрите на наших красавиц. Рыжуху вы уже знаете, да и она вас уже признаёт. – Он погладил Рыжуху по холке. – А вот Орлика вы ещё не видели.

Орликом оказался высокий, чёрный, статный конь. Он стоял в отдельном стойле и озабоченно водил карими глазами.

Иван Михайлович подошёл к нему и потрепал по холке.

– Хороший ты, хороший, – ласково приговаривал он. – На тебе горбушечку. – Он прошёл в другой конец конюшни, оторвал от большой булки хлеба горбушку, посолил её и поднёс к морде Орлика.

Тот с удовольствием взял её мягкими губами и с благодарностью посмотрел на Ивана Михайловича.

– Болеет сейчас Орлик, – жалостно произнёс Иван Михайлович. – Эти гады, – он погрозил кому-то кулаком, – седло на него надели без потника, вот у него сейчас и раны на спине. Стёрли они ему всю спину. Лечу я сейчас Орлика. Помогаю Кузьмичу.

– Какому Кузьмичу? – не понял Лёнька.

– Какому, какому, – пробурчал Иван Михалыч. – Конюху местному. Да он тоже, паразит хороший, набухался и не посмотрел, как эти гады седло не него надевали.

Он вновь подошёл к Орлику и погладил его.

– А это Ладья, – показал он на невысокую кобылу с широкой спиной. – Ох и сильная она, зараза, – ласково хохотнул он. – Любую телегу из грязи вытащит, – и, как будто очнувшись, Иван Михайлович обратился к мальчишкам: – А вы чё здесь делаете? Чё не в хате? Или вам не сказали, где вы будете ночевать?

– Нет, – удивился Лёнька. Он думал, что они будут ночевать в конторе, куда их привёз Иван Михайлович.

– Во дела! – в свою очередь удивился Иван Михайлович. – Так вертайтесь назад и спросите у своих начальников, где вам спать-ночевать. Так что идите, – но, что-то вспомнив, прокричал вслед пацанам: – Да пусть они вам и спальники дадут!

Мальчишки вышли из конюшни и увидели несколько девчонок, что-то ищущих в прозрачной и холодной воде, протекающей невдалеке речке. Опустив по локоть руки в неё, они что-то искали на дне.

Мальчишки подошли к ним.

В ведёрке у девчонок плескалось с десяток рыбок сантиметров по десять-пятнадцать.

– Чё делаете-то? – поинтересовался Лёнька.

– Пищуг ловим, – ответила старшая девчонка в голубом платье в огромных мужицких сапогах, размеров на пять больше.

Она оторвала взгляд от воды и посмотрела на Лёньку.

– Каких пищуг? – теперь пришла пора удивляться Лёньке, глядя в абсолютно прозрачную воду, доходившую девчонкам до колена. Что там может прятаться в этой прозрачной воде, где даже каждый камешек отчётливо виднелся на дне?

– А вот смотри, – весело сказала та же девчонка, откинув две русые косички за спину, и начала переворачивать камни.

Тут из-под одного из камней выскочила небольшая рыбка. Девчонка, стоявшая рядом, ловко выхватила её из воды специальным сачком и выкинула на берег. Рыбка беспомощно забилась на прибрежной гальке, а самая маленькая из рыбачек схватила её и положила в ведёрко.

– Мы уже вон сколько наловили, – гордо сказала старшая из девчонок, показывая на ведро. – Сегодня мамка нам уху из них сварит.

– Так вода же холодная. Руки же в ней сразу застынут, – вновь удивился Лёнька.

– А… Ничего. – Старшая показала свои красные от холода руки. – Мы уже привыкшие. Нам это не страшно, – и переменила тему разговора. – А там выше по речке у нас мордуша стоит. Там её наш Женька поставил. Вечером он тоже её проверит. Глядишь, и жарёху сегодня попробуем.

– А кто такой этот Женька? – поинтересовался Лёнька.

– Это брат наш старший. Ему уже восемнадцать лет. Осенью его в армию должны забрать, – хвастливо рассказывала старшая. – Но пока его не забрали, он работает на гидравлике. Золото они там моют.

– Ладно, – прервал разговор Лёнька. – Нам надо на постой устраиваться, пойдём мы.

– Пока, – махнула им белокурая рыбачка.

Когда мальчишки вернулись в контору, Анатолий Павлович отчитал их:

– Вы где это шляетесь? Я вас ищу, ищу, а вы пропали.

– Да не пропали мы, – возразил отцу Сашка. – В магазин ходили.

– Что вы там не видели, в том магазине? – удивился Анатолий Павлович. – Я же покормил вас тут. Что вам там ещё понадобилось?

– Конфет мы там купили. – Сашка показал кульки отцу.

Увидев кульки, Анатолий Павлович переменил тему разговора:

– Берите свои рюкзаки и идите вон в тот дом. – Он рукой показал в окно, куда надо идти. – Там сейчас живут три наших рабочих и Иван Михайлович. Они дадут вам спальники и покажут, где вы будете спать. Понятно?

– Чё непонятного. Всё понятно, – соглашаясь, мальчишки закивали головами.

– Ну, если понятно, то идите и устраивайтесь, – подытожил свой приказ Анатолий Павлович.

Мальчишки, прихватив рюкзаки, двинулись в указанном направлении.

Дом, где им предстояло ночевать, оказался большим бревенчатым срубом. Брёвна его имели тёмно-серый цвет, что доказывало, что построен он очень давно.

Мальчишки поднялись на крыльцо и зашли в дом.

За столом в комнате сидели два рабочих и парень, по виду ровесник Лёньки и Сашки.

Он сразу же поднялся с табуретки, подошёл к ним и, протянув руку для рукопожатия, представился:

– Витёк, – после этого отошёл и показал рукой на двух мужиков за столом. – А это Борисы.

Один из них был лысоват и по виду очень силён. Он угрюмо смотрел на вновь прибывших и молчал. У другого, наоборот, кучерявые чёрные волосы развевались в полном беспорядке, подчёркивая его доброжелательность и бесшабашность. Он сразу располагал к себе и приветливо обратился к мальчишкам:

– Наслышаны о вас. Вот ждём. А вас всё нет и нет. Чё за дела? Куды и где мы ходим?

Лёнька в ответ на его слова тоже представился:

– Я – Лёнька, а это Сашка, – показал он на своего друга. – Задержались, потому что робу получали у начальников да в магазин зашли.

– В магазин? – встрепенулся молодой Борис. – И чё вам там, в том магазине, надо было?

– Да просто посмотрели, чё там есть, да конфет купили, – добродушно пояснил Лёнька своё отсутствие.

– А Михалыча там не видали? А то он, как приехал, так и не кажется сюда, – посетовал молодой Борис.

– Да он на конюшне занят, – попытался объяснить Лёнька. – Кузьмича-то нет, вот он и задаёт корм лошадям.

– Да, – медленно произнёс Борис, что постарше, – Михалыч дело знает. Если Кузьмич забухал, то кто к завтрашнему переходу лошадей подготовит? А ведь завтра надо назад вертаться. Пока погода стоит, надо работать, а то будь они неладны, эти продукты. Если бы не закончились, то и работали бы. – И, как будто что-то вспомнив, добавил: – А Михалыч что обещал, то принесёт обязательно. – Это он уже говорил молодому Борису.

После этих слов молодой Борис подскочил, сплясал пару коленец, потёр ладони и радостно закончил мысль старшего Бориса:

– Эт точно! Он никогда ничего не забывает.

Только Витька отошёл в угол и, недовольно посмотрев на Борисов, подозвал сверстников:

– Пацаны, идите сюда.

Парни подошли к Витьке.

– Берите из кучи спальники, – он указал на кучу какого-то барахла в углу комнаты, – и развесьте их на изгороди, пока солнышко светит. Оно их хоть немножко, но прогреет да подсушит. А то спать будет плохо, – посетовал он, – спальники, наверное, отсырели.

Парни, покопавшись в куче, выбрали себе спальные мешки.

Это были ватные стёганые мешки, обшитые брезентом. От них и в самом деле шёл запах сырости.

Наскоро скатав их, парни вышли во двор и на солнечной стороне принялись развешивать спальники на изгороди.

Витька тоже вышел вместе с ними.

Он изображал из себя бывалого таёжника. Лёнька, желая поближе познакомиться, первым задал ему вопрос:

– Ты сам-то откуда будешь?

– Из Тыгды я. Девять классов закончил там. Батя сказал, что нечего дома сидеть, пора бы и семье помогать. Вот и устроил меня в эту партию. Я сразу же приехал сюда. Мы уже неделю отработали, да вот продукты закончились.

Лёнька почувствовал, что Витька хочет показать перед ними своё превосходство, но не подал виду и поэтому спросил:

– А что вы там делаете, в тайге?

– А просеки мы там рубим, чтобы топографы по ним потом прошли и карты составили. Нравится мне всё это. Наверное, брошу школу и поеду учиться на топографа, – мечтательно произнёс он. – В тайге хорошо.

Но тут разговор их прервался. Они увидели Ивана Михайловича, идущего к дому с рюкзаком.

Лицо Витьки изменилось.

– Опять начнут жрать, – раздражённо сказал он и отвернулся.

– Чего жрать-то? – не понял Лёнька.

– Сам сейчас увидишь, – буркнул Витька и ушёл за дом.

Лёнька осмотрелся. Слева и справа от их дома располагались точно такие же дома. Передняя часть домов выходила на улицу, а задняя – в огород. Только в огородах многих домов ничего не росло. Там, где ещё жили люди, посадили только картошку, а в брошенных домах огороды заросли травой. Объединяло их только одно – общая изгородь, выходившая к речке.

Из любопытства Лёнька предложил Сашке:

– Пойдём, посмотрим, что там. – Он указал в сторону зелёной лужайки, расположенной за изгородью огорода.

– А чё там делать? – Чувствовалось, что Сашка недоволен таким предложением. – Речка там. И больше там ничего нет.

– Всё равно, пойдем глянем, – настаивал Лёнька.

Вдруг в соседнем дворе мелькнула какая-то фигура. Она заскочила за сарай, и мальчишки заметили, что этот кто-то наблюдает за ними.

Лёньке стало любопытно, что это за шпион такой следит за ними, поэтому они с Сашкой прошли в конец огорода и через изгородь перемахнули на лужайку. Фигура тоже двинулась за ними, скрываясь в ближайших кустах. По одежде Лёнька определил, что это какая-то девчонка в светло-синем платье.

Мальчишки вышли на середину лужайки, выходившую к речке и наполовину заросшую берёзовой порослью и большими кустами шиповника. С неё хорошо просматривался бурлящий поток Хугдера.

Вскоре через изгородь прошли Иван Михайлович с двумя Борисами. Мальчишки тоже хотели увязаться за ними, но Иван Михайлович остановился и крикнул им:

– Мы пока пойдём на бережок. Посидим там. Если начальство будет нас спрашивать, то скажите им, что мы на бережке мордушу проверяем.

В ответ Лёнька крикнул Ивану Михайловичу:

– Покажите нам эту мордушу! Что она вообще из себя представляет? Я никогда не видел её, – уже просяще закончил он.

– Пойдём, – неохотно согласился Иван Михайлович. – Я вам только мордушу покажу, но к нам вы не приставайте.

Он серьёзно посмотрел на пацанов и, погрозив им пальцем, отвернулся и пошёл к речке, а Борисы, отделившись от него, двинулись вправо.

Тут Лёнька увидел, что и Витька вышел из дома.

Увидев, что пацаны увязались за Иваном Михайловичем, он крикнул им:

– Куда вы с ними? Идиоты, что ли?

Но ребята, не обращая внимания на его окрик, всё равно пошли за Иваном Михайловичем.

Он прошёл немного вверх по течению и показал на запруду. В этом месте речку кто-то перегородил камнями. В запруде оставили несколько небольших отверстий, в которые вставили корзины, напоминающие воронки, сплетённые из тонких прутьев. Вода свободно протекала сквозь них, и рыба, которая в них попадала, оставалась внутри.

Иван Михайлович взобрался на запруду, подошёл к крайней мордуше, приподнял её и вынес на берег. Там он её перевернул и вытряхнул на траву с десяток небольших рыбок.

– Вот наш улов, – со смехом сказал он. – На уху едва ли хватит. Это не то что тайменя поймать. – И добавил: – Это наша мордуша, а те, – он указал на две другие корзины, оставшиеся в запруде, – Женькины, соседа нашего. Вы их не трогайте.

Заглянув в корзину, Иван Михайлович поставил мордушу на место и, махнув ребятам рукой на прощание, посоветовал:

– Нанизайте рыбку на кукан и отнесите Витьке. Он знает, что с ней надо делать. А сейчас идите в хату. – Он развернулся и пошёл в том направлении, куда ушли Борисы.

Лёнька не понял, почему их гонит всегда такой доброжелательный Иван Михайлович, и тронулся за ним следом, но Сашка дёрнул его за рукав:

– Не ходи за ним.

– Почему? – не понял Лёнька.

– Что? Дурак, что ли, вообще? – уже злобно шипел на него Сашка. – Они же водку собрались пить. Начальник им не разрешает, так вот они по кустам и прячутся.

– А… – протянул Лёнька. – Вот балбес. – Это он уже ругал самого себя. – Мог бы и сам догадаться.

– Пусть чем хотят, тем и занимаются, – махнул в сторону исчезнувших в зарослях мужиков Сашка. – Не наше это дело. Пусть начальник с ними сам разбирается.

Мальчишки нанизали рыбу на срезанные ивовые прутья и собрались идти домой.

Но Лёньке присел на один из торчащих на поляне камней и принялся рассматривать окрестности: и речку, и сопки, и синее небо, и яркое солнце – и с удовольствием вдыхал чистый, вкусный и ароматный воздух. Но Сашке не сиделось, и он предложил пройтись вниз по речке.

Вдоль всего берега густо рос тальник, а чтобы подобраться к воде, пришлось бы пробиваться сквозь него. А рядом красовались полянки, густо заросшие кустами шиповника, который сейчас буйно цвёл. Нежные розовые цветы плотным слоем покрывали кусты шиповника, отчего вокруг стоял аромат цветущих роз.

Тут из кустов выбежала девчонка. На вид ей было лет двенадцать, одетая в лёгкое ситцевое платье, которое полоскалось на её худющем теле, как тряпка. Лёнька вспомнил, что она была за главную у тех девчонок, что ловили рыбу.

Девчонка неожиданно выскочила из-за кустов шиповника, подбоченилась и ехидно спросила:

– Ну что, напились одеколона? Я сейчас твоему папке пойду и всё расскажу, – зловеще пообещала она, глядя на Сашку.

– Ты чё, дура, что ли? Какой одеколон? – В недоумении уставился на неё Сашка.

– Какой, какой? – передразнила его девчонка. – А тот самый, что с собой мужики понесли. Туда, в кусты. – Она указала пальцем в сторону ушедшего Ивана Михайловича.

– Дура! – ещё раз обозвал её Сашка. – Водка у них там.

– Какая такая водка? – Девчонка немного растерялась. – В прошлый раз они там одеколон пили. – Но тут растерянность её пропала, и она вновь начала атаку на пацанов: – Я сама видела там эти бутыльки. Потом собрала их и унесла на помойку, чтобы никто их больше не видел.

– Ну ты даёшь! – хмыкнул Сашка. – Что, нам жить надоело, что ли? Выдумала тоже! Одеколон пить… – попытался он оправдаться перед ехидной девчонкой. – Мы мордушу проверяли, – и показал на кукан с рыбой.

– Жить не жить, но чего это вы за ними попёрлись? – по-прежнему ехидно продолжала допрос девчонка. – И где это они могут взять водку? Её им в магазине не продадут. Тётя Глаша у нас ух какая строгая! – Для усиления эффекта своих слов девчонка даже приподняла сжатую в кулак худую ручонку.

– Знаем мы её строгости, – подтвердил Лёнька.

А Сашка предположил:

– Может, Михалыч её на Золотой Горе купил? Тебе-то откуда знать? – И уже зло добавил: – Чего лезешь к нам? Вот я тебе сейчас морду набью за такие слова.

Девчонка моментально отскочила от пацанов.

– А ты меня сначала догони, а потом уже и бей, – задорно прокричала она в ответ и сорвалась с места. – Вы меня попробуйте догоните сначала.

Она моментально скрылась за кустами шиповника, а Лёнька с Сашкой, как два идиота, ринулись за ней.

Девчонка оказалась быстрой и юркой. Она, как ящерица, проскочила между кустами шиповника и тут же куда-то исчезла.

За первым же кустом Сашка запнулся о какой-то корень и врезался головой в куст шиповника. Лёнька, неотступно следовавший за ним, бежал следом и, споткнувшись об упавшего Сашку, пролетел мимо него, ударившись головой о землю.

Ни о каком дальнейшем преследовании противника уже не могло быть и речи.

Сашка еле-еле выкарабкался из куста шиповника с оцарапанной физиономией, а Лёнька сидел на земле и потирал на лбу шишку, которая росла на глазах.

Поохав и прокричав вслед исчезнувшей девчонке соответствующие угрозы, мальчишки вернулись в дом, где им предстояло ночевать. Благо, что он находился рядом.

Витька, увидев их раны, долго смеялся.

– Ну и Ритка! Ну и молодец, – потешался он. – Обдурила городских! – Потом он успокоился и посоветовал: – Вы с ней не связывайтесь. Она таёжница. Она тут каждую кочку знает, – и, осмотрев раны своих друзей, вынул из аптечки йод и вату. – Давайте помажу я вам ваши царапины, – и принялся вытаскивать из Сашкиной головы колючки. Лёнька же обошёлся только приклеиванием пластыря.

Мужики, вернувшись в дом, оказались в меру выпивши и не обратили внимания на раны пацанов, а только приказали им:

– Ну-ка быстро ныряйте в свои спальники, и чтоб вас не было ни видно, ни слышно до утра.

Мальчишек особо и уговаривать не пришлось. Они завернулись в спальники и устроились в углу комнаты на полу. Кроватей в комнате не было, только у стены стояла широкая скамья да пара табуреток около стола.

Лёнька, даже несмотря на то, что спальник лежал на полу и под головой не было мягкой подушки, заснул сразу. Настолько он устал от впечатлений сегодняшнего дня.

Глава пятая

Утром мальчишек никто не будил. Они проснулись от громких разговоров.

Младший Борис жаловался:

– Сушняк что-то давит.

– Ну, так ты давай, засандаль тогда, – в ответ на его жалобы усмехнулся Иван Михайлович.

– Выпить-то нечего, – жалостно посетовал Борис.

– Ну, выпей хоть шипучку тогда, – посоветовал ему старший Борис.

– А что? – оживился младший Борис. – Давай хоть шипучку.

И он полез на полку над столом, налил в чайную ложку уксусной эссенции из бутылочки и вылил её в кружку с водой, благо в ведре оставалась холодная вода, которую Витька вчера притащил с речки. Потом бухнул туда половину чайной ложки соды.

Смесь зашипела с обильным выделением пены.

Борис подождал, пока пена осядет, и залпом выпил всю кружку.

– Ой, хорошо… – с удовлетворением вырвалось у него. – А ну, пацаны, попробуйте, – предложил он ребятам.

Но тут в разговор вмешался Иван Михайлович:

– Нечего пацанов травить разной химией. Спалят они себе всё нутро. – Он жёстко посмотрел на Бориса. – Тебе-то палить больше нечего. У тебя давно там одни головёшки. А пацанов пожалеть надо. Придёт время, они и сами всё попробуют. А что не надо, то и пробовать не будут. Не лезь к ним, – строго закончил он свою тираду.

– А сейчас, парни, – Михалыч бодро посмотрел на мальчишек, – хватаем полотенца, мыло – и марш на речку. Сейчас будем кушать, да и в путь-дорожку собираться.

Мальчишкам не пришлось приказывать дважды. Подхватив полотенца, мыло, зубную пасту со щётками, они наперегонки помчались к речке.

На улице стоял небольшой туман, который понемногу оседал. Было прохладно, но солнце уже начало появляться из-за сопок. Прохлада постепенно уходила, обещая жаркий солнечный день.

Умывание на речке вернуло мальчишкам былую бодрость, и они в отличном настроении вернулись в дом, где на столе стоял горячий чайник, кружки и ломти нарезанного хлеба.

Старший Борис открыл банку консервированного паштета и начал намазывать его на хлеб. Мальчишки последовали его примеру.

Иван Михайлович поучал их:

– Ешьте хорошо. Днём мы только перекусим. До вечера еды не будет. Кулеш сварим только на заимке.

Но мальчишек особо и уговаривать не пришлось. Они уплетали всё, что находилось на столе, запивая горячим, крепким чаем.

После завтрака Иван Михайлович позвал с собой Витьку.

– Пошли на конюшню. Рыжуху приведём, – и, видя недовольство Лёньки и Сашки, добавил, глядя в их сторону: – А вы Борисам помогайте собраться. Надо всё упаковать по тюкам, а потом на телегу их сложить.

Возражений ни у кого не возникло. Витька ушёл с Иваном Михайловичем, а Лёнька с Сашкой принялись паковать продукты и личные вещи.

Вскоре в дом вернулся Иван Михайлович. Вместе с ним пришёл и Анатолий Павлович.

На плече у него висели два ружья и какой-то мешок.

– Ну как, ребятки? Готовы к переходу? – с улыбкой посмотрел он на мальчишек.

– Готовы… – вразнобой ответили те, ожидая дальнейших распоряжений.

– Ну а если готовы, то пока выйдите. Мне надо с мужиками потолковать. – Он уже строго посмотрел на ребят.

Ребята послушно вышли во двор и встали возле изгороди, глазея по сторонам.

Из соседнего дома вышла Ритка. Заметив мальчишек, она смело, без опаски двинулась к ним.

– Привет, Ритка, – первым поздоровался Витька.

– Привет, – небрежно ответила Ритка и, подойдя к изгороди, нахально посмотрела на раненых пацанов. Выдержав паузу, она независимо заявила, как будто они с ней уже полчаса спорили: – А вот так вам и надо. Не будете гоняться за мной.

– Больно ты кому-то нужна, – фыркнул Сашка, потирая голову, из которой вчера вытаскивали занозы.

– Нужна не нужна, а вы за мной первые начали гоняться. – Ритка повела плечом и сжала губы.

– Да никто за тобой не гонялся, – вступил в разговор Лёнька. – Сама побежала. Наверное, испугалась, что морду набьём за брехню. – Его распирало от возмущения.

Но разговор закончить не удалось, так как из дома вышли Анатолий Павлович с Иваном Михайловичем.

– Парни! – крикнул Анатолий Павлович. – Идите сюда. – Он махнул им рукой, а когда ребята подошли, то продолжил прерванный разговор: – Помогите Михалычу погрузиться. Пора в путь выдвигаться.

Ритка, просочившись сквозь изгородь, подошла к ребятам.

– А куда это вы собираетесь? – Чувствовалось, как разъедает её любопытство.

– На Гилюй мы собираемся. – Витька свысока посмотрел на зазнавшуюся малявку.

– Вот бы мне с вами… – мечтательно протянула Ритка.

– Ещё чего? – Это уже и Сашка выразил ей своё презрение. – Туда таких малявок не берут.

– А вот и неправда, – взвилась Ритка. – В прошлом годе мы там с Женькой на рыбалке были. Вот такого тайменя тогда поймали. – Она развела руки до максимума, который только позволили ей небольшие ручонки.

Но препираться с Риткой не было времени. Тут уже из дома вышли оба Бориса с ружьями на плечах. Осмотревшись, они недовольно прикрикнули на пацанов:

– Пацаны! Мать вашу так перетак. Где это вас там носит? – И опять всё про неё же, про мать.

Мальчишкам очень не хотелось, чтобы их и дальше полоскали, поэтому побежали в дом и принялись выносить вещи.

Рядом с домом на дороге стояла Рыжуха, запряжённая в телегу.

Борисы с мальчишками быстро наполнили телегу мешками с продуктами, вещами и прочим скарбом, который мог бы понадобиться в ближайшее время им на заимке.

Борисы сняли с плеч ружья и бережно уложили их в телегу.

Анатолий Павлович, увидев это, предостерёг их:

– С ружьями-то поосторожнее будьте, а с тем мешком, – он кивнул на зелёный рюкзак, который принёс в дом, – тем более. Там порох, дробь и картечь. Смотрите не подмочите его и от костра держите подальше.

Старший Борис согласился:

– Не малы дети, знаем, – и осторожно уложил рюкзак с порохом в передок телеги.

Анатолий Павлович на прощание оглядел мальчишек, обнял Сашку и попросил Ивана Михайловича:

– Прошу тебя, Михалыч, доглядывай за пацанами. Держи их в узде. – Он сжал кулак и показал, как их надо держать в узде. – А вам, мужики, я уже всё рассказывал не по одному разу, – обратился он к Борисам. – Как лóжить профиля, какой ширины их делать, как вешки метить. Да и пацанов этому обучите, – добавил он, потрепав по головам Сашку и Лёньку.

Борисы в знак согласия только кивали, а Анатолий Павлович продолжил:

– Пусть они от вас не отстают. Спрос будет со всех одинаков. Дней через десять я к вам сам приеду, проверю, что вы там наработали.