По ту сторону Алтайских гор

Оратор явно подустал. Он слегка повертел головой, поморгал с десяток секунд и лишь после этих действий вернулся к бумажке:

– Патроны и боеприпасы стали заканчиваться, а силам врага не было конца. Перед лицом смертельной опасности вчерашние идеологические противники объединились. Находясь в окружении, они смогли построить крепость. Отбиваясь от нападений, посылали бойцов за подкреплением. Насколько известно, из всех посланных выжить и добраться до расположения войск в привычном мире удалось лишь одному молодому пареньку. После допроса в застенках ЧК он бесследно исчез. Выдвинувшийся в Белогор…, извините, Беловодье отряд спешно вернулся оттуда. Все связанные с данной историей документы засекретили. К слову, в конце восьмидесятых годов по СССР ходили слухи, что по линии КГБ проводили секретную экспедицию, в которую набирали молодых выпускников столичных вузов. Их, сплошь комсомольцев, вооружённых лишь литературой идеологической направленности, якобы отправили в другой мир, чтобы сеять среди дикарей светлое и доброе, но они пропали без вести. Газеты подняли шумиху. Началось расследование. Оно в итоге выяснило: все предполагаемые участники событий погибли при сходе лавины во время восхождения на одну из сложных вершин Памира, а тела их так и не нашли. Ладно, довольно о прошлом. Поговорим о будущем. Помните: мы тут творим историю, речь идёт о выживании нашей нации. Насчёт моральных аспектов завоевания чужой территории и народа Шамбалы я сейчас говорить не буду. Вам предоставлена возможность стать жителями нового прекрасного мира. Для этого нужно лишь покорить или, если придется, уничтожить аборигенов. Тем же, кто не захочет здесь оставаться, мы препятствовать не будем. Обещанная оплата участникам остаётся в силе. Если вы по завершении операции захотите переправить сюда ваших родных, семьи, то мы посодействуем.

Далее Козлов заверил свою готовность ответить на все возникшие вопросы. А ещё объявил, что теперь мы живём по законам военного времени.

Я не стал дожидаться окончания этого собрания и удалился в свою палатку. В ней лёг прямо поверх спальника. Злость застилала мой разум. Егор и те, перед кем он теперь выслуживался, использовали меня и других втёмную. Но не особо удивительно – выдай они всё сразу, вряд ли бы нашлось столько желающих. Чем же закончится авантюра? Мне захотелось просто провалиться сквозь землю. Постепенно я задремал. Проснулся с чувством тошноты, какое возникает после дневного сна, без мыслей, как выпутываться.

На улице меня вновь заинтересовали птичьи крики и звуки неведомого мира – напоминания о потаённых опасностях вокруг. Вскоре их заглушили жужжащие двигатели беспрестанно взлетающих и приземляющихся беспилотных летательных аппаратов, производивших воздушную разведку окружающей местности.

Люди либо сидели с пустыми взглядами на земле, либо бесцельно бродили по лагерю, выражая недовольство. Но подавляющее большинство поразила пассивность. Биологи же, явно повернутые на своей работе, с рвением принялись за изучение флоры и фауны. Их работе мешали лишь военные патрули, не дававшие им уходить далеко за пределы охраняемой территории.

Я, имея огромное желанием понять Шамбалу, увязался за учёными. Из услышанных мною разговоров стало понятно, что этот мир – близнец нашего, поскольку большинство найденных здесь видов схожи с земными. Однако было и одно большое отличие: здесь можно было отыскать растения, животных, птиц, насекомых, что давно исчезли по вине человека.

К вечеру в лагере заговорили о том, что начальство нашло подходящее место для строительства новой опорной базы. А вскоре часть войск и рабочие ушли прокладывать дорогу к намеченной цели. Нам предстояло выдвинуться туда с утра.

Глава 8

В новый день мы, оставив на старом месте большую часть груза, под охраной военных двинулись к месту на лошадях. Путешественники поневоле в общей своей массе молчали и озирались по сторонам, раскрыв рты. Признаться, я, выросший на лоне природы, и сам был поражен здешнему многообразию. Столько видов живности у нас возможно увидеть только в заповедниках. Да и то лишь в какой-нибудь Африке. Животные, застигнутые врасплох, отбежав совсем недалеко в сторону и повернув головы, любопытными очами смотрели нам вслед. Толстые росомахи лениво отползали с дороги, опасаясь попасть под копыта коней. Медведи вдалеке гоняли по мелководью тучные косяки крупных рыбин, которые молнией вырывались на поверхность воды, плескаясь в сверкающих брызгах.

Многие озвучивали суждения о том, что дикари уже вымерли, поэтому мы – единственные разумные существа. Некоторые на привалах старательно выискивали хоть какие-то следы, оставленные местными, но не находили ни одной старой зарубки или ровного спила на деревьях. Зато мы видели последствия работы бензопил рабочих – сложенные в кучу брёвна. Или сдвинутые валуны, а также сбитые на скорую руку, но прочные мостики для нас.

Палыч двигался подле меня. Выглядел он совершенно удручённым и хмурым. Атаган же без видимой причины горячил коня, как на скачках. Иногда он подъезжал к москвичу вплотную и пытался его развеселить анекдотом. Кони их соприкасались. Абрамов, неопытный наездник, во время таких приближений пытался удержать равновесие, намертво вцеплялся в луку седла и ещё сильнее раздражался.

Ветеринар тщательно изучал окрестности. И одно живописное место ему очень приглянулось:

– Вот тут создадим санаторий для пожилых. Будут выходить и дышать в еловом бору. Только надо подумать, как проложить дорогу для машин не в ущерб насаждениям. А вот на том холме можно выпасать скот.

Палыч же, чувствовавший лёгкое недомогание, вскоре пожаловался нам:

– Представляете, если вдруг какой недуг сильно припрёт? Куда обращаться? Здесь нет скорой помощи. Больницы нормальной даже нет.

– Не волнуйся! – успокаивал его мой одноклассник. – Медицинская часть у нас есть. Бинты, йод и прочее туда не забыли поставить, сам видел. На худой конец есть я. Пусть и ветврач, но тебе пропасть не дам.

Но Сергей Павлович, несмотря на то, что над ним явно подтрунивали, серьезным тоном продолжал:

– А вдруг понадобится операция и серьёзное оборудование? Ты рентген или МРТ сварганишь из еловых веточек и шишек? Природа тут прекрасна. Только вот сколько лет нужно для создания в этом медвежьем углу благ цивилизации? Знал бы, ни за какие коврижки бы не поехал играть в первопроходца!

Двое суток нам пришлось ночевать в пути в спальниках. Я знал, что мы находимся под охраной военных, но мне было не по себе на ночёвках: из лесной чащи раздавались разные звуки. Казалось, я слышал настоящий рык тигра.

С огромными усилиями мы добрались до нужной точки к вечеру третьего дня. Финальным рывком был подъём на плато одиноко стоящей горы, размером примерно три на три километра. Повсюду кипела работа: по периметру строились укрепления из земли и брёвен. Склоны срывали, делая их более отвесными. Новый лагерь как раз заканчивали обустраивать. В центре него высился командно-штабной комплекс и резиденция генерал-губернатора.

– Экспедиция наша – что корова в селе, – привёл аналогию городской житель Палыч. – Корова идёт и оставляет после себя "лепёшки". А у нас сплошные лагеря.

После заселения мы имели удовольствие сходить в баню.

Распаренный, я вышел и сразу услышал крики зазывал, которые позвякивали армейскими котелками:

– На ужин! Все на ужин!

Решил вернуться к себе и подойти в столовую чуть позже, когда спадёт наплыв голодных. Вскоре в нашу палатку заглянул невысокий майор плотного телосложения с сумкой в руках. Усы рыжим ёжиком под большим носом картошкой да узковатые глаза с хитринкой придавали ему лукавый вид.

– Вечер добрый. Тимур Галимов здесь проживает? – вежливо поинтересовался он. От него исходил резкий запах алкоголя, но речь его была чиста ясна.

– Чем могу быть полезен? – отозвался я.

– Вас вызывают в штаб по срочному делу.

– Хорошо! Явлюсь!

– Обязан вас сопроводить. Зовите меня Петром.

Майор тут же достал из просторной сумки новенькую и тщательно выглаженную общевойсковую парадную офицерскую форму без знаков различия и попросил меня её надеть для визита в штаб, сославшись на устный приказ самого генерал-губернатора.

"Пьяный розыгрыш? Вряд ли! Придётся подчинится!"

Облачился – форма села невероятно хорошо. С одеждой организаторы авантюрного похода постарались.

На входе в штаб нас встретил часовой и пропустил внутрь. В здании горел яркий свет. Где-то неподалёку тарахтел генератор. Техники с отвёртками и кусачками тянули провода и монтировали оборудование. Мы преодолели длинный коридор и вошли в просторную комнату. За круглым столом я насчитал двадцать человек. Все были в военной форме. Во главе стола восседал сам Воронцов.

Егор встал, подошёл ко мне и несколько виновато выдал:

– Дружище, ты на меня не держи зла.

Я кивнул и уселся на указанное место между майором и седоусым мужчиной. На столе стояли гранёные стаканы, бутылки водки, а также плоские блюдца с огурцами и закусками. Подле блюдец лежали вилки.

"Неужели, повторение того банкета, но уже в виде костюмированной вечеринки?" – задал я сам себе шутливый вопрос.

Налив мне, Пётр прижался колючим подбородком к моему уху и шепнул:

– Спокойно, там обычная вода!

Громов поднялся и предложил выпить за настоящую дружбу. Военные одобрительно закивали. Зазвенели стаканы.

Вскоре встал сам генерал-губернатор, раскрасневшийся и довольный после победы над первой стопкой.

– Товарищи офицеры, честь и достоинство – не просто слова! – торжественно произнёс он, тем самым начав пространный монолог о многовековом укладе русского офицерства.

Я находился в странном состоянии и запросто бы пропустил речь мимо ушей, если бы вдруг не услышал слова, обращённые ко мне:

– Тимур Каримович, один достойный офицер походатайствовал, чтобы я назначил вас ординарцем командующего экспедиционным корпусом. Да, вы являетесь капитаном полиции и числитесь в другом ведомстве. Как известно, специальные звания МВД не засчитываются в армии. Но я вполне полномочен в порядке исключения присвоить вам аналогичное воинское звание. Что и сделаю!

Поднялся одобрительный гул, но Воронцов вытянул руку. Все затихли. Новый знакомый Пётр протянул мне наполненный до краёв стакан. На дне его золотом блестели звёзды.

– Выпей до дна. Достань зубами знаки различия и сплюнь на погоны, – вполголоса сказал майор.

Как ни странно, я успешно выполнил указания с первого раза.

– Нашего полку прибыло! – неожиданно раздался многоголосый выкрик.

По радостным лицам и расслабленному виду присутствующих я понял, что официальная часть этого мероприятия закончилась. Все подходили ко мне, обнимали и поздравляли, дыша в лицо перегаром. Мы выпили ещё несколько раз за славу и честь. Потом Воронцов и несколько замов ушли. Оставшиеся понемногу выпивая, нетерпеливо поглядывали на входную дверь. В один момент она распахнулась. В помещение впорхнула стайка красивых, благоухающих женщин. Тщательно причесанные и накрашенные, они явно провели не один час, готовясь к встрече. Мужчины очень оживились. Прозвучала идея выпить до дна за дам. После опустошения стаканов представители армии принялись соревноваться между собой в остроумии.

Вскоре один из офицеров, подняв полный стакан, многозначительно поглядел на меня и выкрикнул:

– За адъютанта его величества!

Шутку оценили – комната буквально взорвалась дружным хохотом.

Но застолье не обошлось и без серьёзных разговоров. Рядом со мной сидел командир горно-кавалерийской бригады полковник Чернов. Он, усиленно вытирая тыльной стороной ладони седые усы под крупным багровым носом, густым баритоном чеканно говорил сидящему подле:

– Ты меня послушай… я потомственный казак. Черновы, предки мои, родом с Дона! – его кулак гулко ударил грудь. – С давних времен верой и правдой несли ратную службу на благо Русского государства, независимо от строя. Прапрадед ещё с Ермаком Сибирь покорял. Мы, русские, после завоевания этой земли, просто обязаны весь наш народ переселить сюда. Конечно, окромя всякой нечисти: маньяков, убийц. Или неизлечимо больных. Хорошо, про это место не пронюхали американцы, пройдохи эти. Они же сюда за собой притащат весь свой англомир. Им ничего не стоит в считанные годы половину народа уничтожить, а остальных поработить. Только мы куда не приходим, везде несем освобождение и прогресс. Строим дороги, школы, больницы. А у этих англосаксов ничего святого нет, окромя зелёной бумажки.

– Да! Вы, Евген Петрович, как всегда правы! – поддакивал сосед.

– Тише! Минуточку внимания! – прикрикнул всем один из офицеров.

Он отошёл на четыре шага от стола и, достав карты, показал какой-то простой фокус, похожий на те, коими мы забавлялись в старших классах школы. Женская половина компании одарила его бурными аплодисментами.

Затем другой офицер, тоже желая произвести на окружающих впечатление, поднялся и начал расстегивать кобуру с намерением достать пистолет. На него тут же ополчились присутствующие, но он продолжал, уверяя, что его фокус простой и безопасный, а патронов у него даже нет. Лишь услышав от Егора строгий приказ прекратить, он погрустнел и сел на место.

А дальше пошли какие-то конкурсы с явным сексуальным подтекстом. В них принимали участие мужчины и женщины. Веселье всё возрастало. Офицеры, не стесняясь, под столом трогали коленки дам. Со временем несколько парочек удалились. В общем, начался полный разврат.

Я же какое-то время беседовал с Петром, занимавшем должность заместителя начальника отдела. К слову, с ним мы решили перейти на «ты». Потом он отлучился. Мне захотелось сказать пару слов Егору, но его за столом не оказалось.

«Наверное, удалился с пассией», – подумал я и, не видя смысла находиться там, ушёл к себе.

Было далеко за полночь. Меня, уставшего морально и физически, легко одолел сон.

Глава 9

Сомлев от удушающей духоты, я проснулся в поту. Солнце сильно нагрело палатку.

Вчерашнее казалось каким-то наваждением. Удивительно осознавать, что я теперь военный. А военные, судя по всему, должны находиться на службе. Натягивая форму на ходу, я приблизился к шумной толпе у штаба.

«Опять волнения недовольных?»

– Что происходит? – обратился я к долговязому очкарику в спецовке техника.

– Торжественное поднятие флага Российской Федерации. Вы, разве, не в курсе?

Нет! Мне снова никто ничего не сказал. Вдруг, пропускаю что-то важное. Меня обуяло чувство полной растерянности. Я догадался лишь аккуратно протиснуться сквозь толпу.

Послышался топот. На плац стали выходить колонны солдат. Они становились отдельными «коробками» по несколько сотен человек в одну линию. Через минуту ко мне подошёл Пётр.

– Здравия желаю! Случилось что? Вид у тебя потерянный, – заметил майор.

– Да не знаю, у кого получить дальнейшие указания.

– Что же, держись пока возле меня. Тут как раз штабные работники. Полагаю, твоя работа будет при штабе.

И вот на плац выпорхнула стайка девушек. Все красавицы как на подбор: высокие, стройные, с румяными лицами. Кажется, часть из них я видел вчера на вечере. Правда, посиделки с алкоголем не сказались на их внешности. В их адрес со всех концов плаца полетели задорные шуточки. Девушки с пунцовыми лицами, немного поплутав, примкнули к нашей толпе.

Трибуна на другом конце площади пустовала. Начальство явно задерживалось, и командиры приступили к осмотру внешнего вида своих подчиненных. Народ коротал время в общении, над плацем слышался гул, напоминавший рокот прибоя.

Я прикинул приблизительную численность находящихся здесь войск. Навскидку вышло пять-шесть тысяч человек.

– Не маловато ли будет солдат для завоевания целой мифической страны? – поинтересовался я у Петра.

– Здесь собрались далеко не все войска, а только сводный отряд от каждого подразделения, – ответил он. – Сам экспедиционный стрелковый корпус насчитывает в своем составе свыше пятидесяти тысяч человек. Плюс – три тысячи гражданского персонала. В составе двенадцать стрелковых бригад, одна горно-кавалерийская бригада, два инженерно-саперных полка, полк беспилотной авиации. Кроме того – нескольких других более малочисленных, но не менее нужных подразделений.

– Если у нас тут полная секретность, то как смогли задействовать такое количество кадровых?

– Солдаты корпуса – сплошь отобранные наёмники. Пришлось создавать частную военную компанию, – последовал его ответ на мой вопрос.

Я внимательно оглядел оснащение подразделений в поле зрения: у них на вооружении находились старые добрые автоматы Калашникова, пулеметы "Печенег", снайперские винтовки Драгунова, гранатометы и крупнокалиберные пулеметы "Корд". А у миномётных батарей – восьмидесяти двух миллиметровые минометы и другое оружие советского образца.

– Всё оружие мне знакомо ещё по срочке. Не вижу ничего инновационного. Полковник Козлов ведь говорил о новых разработках. Где они? Ладно, есть, разве что, экзоскелеты. Но не тут, – подметил я.

– Поверь, ещё увидишь. Мы успели обкатать немало образцов, не имеющих аналогов. Да, советское оружие, конечно, уступает свежим разработкам. Но по простоте, дешевизне и надёжности оно его превосходит на голову. В условиях полной оторванности от центров снабжения – это важный критерий, – рассудил майор.

– Когда же вы успели провести испытания?

– Наш корпус создали по секретному приказу два года назад.

Едва он успел проронить последнее слово, прозвучала команда "Смирно!". Перед личным составом появилось командование корпуса. Впереди шёл Громов, самый молодой в истории современной России генерал-майор.

– О, Егор Анатолич! Немало мы с ним повидали, – загадочно протянул мой собеседник и при этом заговорщицки подмигнул.

Снова была дана команда «Смирно!». На трибуне появился генерал-губернатор.

Раскатисто прозвучала команда:

– К поднятию флага Российской Федерации приступить!

Знаменщик чётким строевым шагом подошёл к дежурному по части, получил от него знамя, а затем при помощи двух солдат прикрепил его к тросу высокой деревянной мачты и доложил Егору о готовности к подъему. После соответствующего приказа знамя, трепеща на ветру, плавно поползло вверх. Затем заиграл гимн.

Присутствующие захлопали после исполнения. Следом до нас докатился измененный до неузнаваемости и усиленный звуковым оборудованием голос Воронцова. Он в своей манере говорил о доверии, которое нам оказало Отечество, о благородных целях миссии и нашем следе в истории человечества.

Когда генерал-губернатор закончил, послышались бурные овации. После серии команд вся военная колонна под традиционный марш строевым шагом, держа равнение направо, прошла по плацу и двинулась по направлению дороги с горы. Нашу же группу пригласили в штаб.

Сегодня техники уже почти закончили монтировать устройства связи. Пётр привёл меня в комнату, где на стене висела огромная панель, состыкованная из девяти панелей поменьше. На неё в режиме реального времени выводилась информация с камер беспилотных летательных аппаратов.

Передо мной проплывали дикие чащобы, чередовавшиеся пёстрыми лугами, прошитые серебряной паутиной бесчисленных рек и озер. Везде спокойно гуляли стада бизонов, туров и оленей.

В комнате же царила суета и стоял галдёж. Сидящие активно переговаривались, пытаясь устранить возникающие ошибки в работе системы. А их оказалось немало – обычное явление для первых дней.

Я же продолжал наблюдать за животными на экране. Вскоре мне показалось, что на меня устремлены насмешливо-ехидные взгляды сидящих за пультами работников.

– Этот вот адъютант его величества? – услышал я шёпот кого-то из ответственных за видеотрансляцию.

Тут появился Егор, порозовевший и очень довольный. По его выражению лица и запаху, мне стало ясно, что начальство теперь отмечало удачно проведённое торжественное мероприятие.

– О, мой помощничек заявился на службу! – добродушно воскликнул Громов.

– Так точно!

После он поинтересовался, получил ли я вещевое довольствие, и, получив отрицательный ответ, отправил меня на вещевой склад со специально позванным старшим лейтенантом.

Это был огромный, явно за два метра ввысь, парень рыхлого телосложения. Выглядел он совсем не по-армейски.

– Будем знакомы, – протянул я руку лейтенанту.

– Алексей, – назвался он. – Аналитик.

А дальше начал рассказывать какие-то истории из жизни.

На складе усатый прапорщик, всё время сверяясь со списком, выдал мне такую кучу вещей, что, если бы не Лёха, я их ни за что за раз бы не донёс до палатки.

Хотя непринуждённая болтовня лейтенанта мне не особо нравилась, я понимал, что такой человек вряд ли способен на интриги, подлость или сокрытие информации. Он, как говорят, держать камня за пазухой не будет.

Кстати, место жительства, как я не сопротивлялся, всё же в тот же день пришлось поменять. Мне предписывалось жить в одной четырёхместной палатке с Алексеем. Теперь я стал обитателем военной части Городка.

С первых дней нашего пребывания на опорной базе, получившей название Городок, началось активное строительство. Благо, было из чего строить. В окрестных лесах нашлось много штабелей сухого высококачественного леса, как будто специально заготовленного кем-то. Это было первым убедительным свидетельством наличия тут аборигенов. Правда, сами они пока не показывались.

Вскоре заработала мощная газогенераторная электростанция на дровах, дававшая достаточно электроэнергии для быстро вводящейся в строй промышленности и удовлетворения всех нужд обитателей нашей базы. Свет провели даже в палатки простых работяг. Когда специалисты пробурили скважину, у нас в достаточном количестве появилась вода. Освоение дикого края началось.

Глава 10

У подветренной стороны штаба толпились озябшие офицеры. Большинство из них курило, стоя спиной к освежающему ветерку, обыденному погодному явлению на горе. Кокарды, звёзды на погонах блестели под яркими утренними лучами. День по обыкновению начинался с развода на улице. По приказу дежурного офицера корпуса на службу заступала новая смена, а начальники отделов получали задания.

Служба в штабе уже успела превратиться для меня в рутину. Новый рабочий день для состава аналитического отдела почти ничем не отличался от старого. Красноглазые наблюдатели практически сутками сидели за мониторами самых современных компьютеров, обрабатывая информацию со всевидящих камер единой системы беспилотников, донесения разведки и журналы о происшествиях в расположении стрелковых бригад. Данные непрерывным потоком стекались в их руки, облекались ими в форму. Гудящие принтеры выплёвывали из себя пачки тёпленьких листов бумаги, которые подшивались в объёмные папки.

– Наконец-то три дня нервотрёпки позади! – радовался Лёха, орудуя дыроколом на рабочем месте. – Кстати говоря, товарищ капитан, вы ведь мне потом расскажете, что обсуждали на расширенном совещании?

– На каком? – с недоумением ответил я.

– Которое сегодня вечером пройдёт. В семь часов, если не ошибаюсь, – мой сосед по палатке задумался. – Говорят, там озвучат какие-то сенсационные факты. Вас, выходит, не приглашали?

Увы, не приглашали. Правда, новости от Алексея меня заинтриговали. Сразу возникло желание посетить это мероприятие. Вот только есть огромная вероятность, что простого капитана там и не ждут. Если попроситься вместе с Егором, то он может отшить. И тогда мой мозг сгенерировал план, достойный шпионского боевика.

В назначенный час я подкараулил Громова в коридоре и увязался за ним, держась на небольшом расстоянии. Направился мой сослуживец в резиденцию губернатора. На входе стояли знакомые бойцы из военной полиции. На моих глазах они, сверяясь со списком, пропустили несколько человек в штатском, но при появлении молодого генерал-майора расступились, встали по стойке смирно и взяли под козырёк.

Егор безразлично прошёл мимо, не обращая на них внимания, а я спокойно прошмыгнул следом с серьёзным лицом. Потом в большом актовом зале занял место на заднем ряду. Тут собралось около полусотни человек. Поближе к широкой кафедре, предназначенной для троих спикеров, находились начальники и замы производственных отделов, а ещё – военные, рассаженные по старшинству. Позади них ютились учёные.

На стене висела огромная панель. На неё в режиме реального времени выводились изображения части Шамбалы, по размерам сопоставимой с областью России средней руки. Об этом можно было судить по плашке с обозначением площади в квадратных километрах.

Возле кафедры стоял стол, который занимала группа молодых офицеров из отдела планирования операций. "Планировщики" что-то оживлённо обсуждали, перебирая кипы документов.

Минут через пять прозвучала команда "Офицеры, смирно!". В зал заседаний вошли Воронцов и Козлов. Они заняли места за кафедрой. Генерал-губернатор открыл тоненькую папку, подготовленную для него, окинул её строгим и внимательным взглядом, словно освежая что-то в памяти, затем поднял голову и неожиданно для себя обнаружил, что все присутствующие, даже гражданские, до сих пор стоят по стойке.