Будем Знакомы, или полгода жизни в России

Доктор посмотрел на него, перевел взгляд сначала на потолок, потом на медсестру, изображенную на плакате, и сказал: «Благодарю вас, Тимофей, за проявленную заботу. В наше время многие даже не помогли бы, а вы отважно встретили бригаду скорой помощи и доехали с нами до больницы», – доктор помедлил, видно, не знал, что ещё можно добавить. «Это очень хороший поступок», – просто, но элегантно закончил свою речь доктор.

Он еще пару секунд постоял, глядя то на Тимофея, то на плакат, и в конечном итоге изрек: «А вот это надо как-нибудь снять», – сказал доктор, пристально смотря на плакат с медсестрой.

«Да, вроде, плакат ничего; раз уж столько времени висит, то почему бы нет», – возразил ему Тимофей.

Доктор лишь усмехнулся и сказал: «Этот плакат мы повесили только вчера, перед приездом комиссии, он дыру в стене закрывает». Он еще раз поблагодарил Тимофея за проявленную заботу, похлопал его по плечу и удалился.

Тимофей несильно радовался таким благодарностям от врача, ведь без Тимофея этот прохожий вообще бы не пострадал. Тимофей робко подошел к двери и хотел уже постучать, но подумал, что будет выглядеть глупо.

Он так же бессмысленно постоял возле обшарпанной белой двери, которая от времени обрела оттенок желтого цвета. Потом глубоко вдохнул и с решимостью провернул дверную ручку. Приоткрыв дверь, спросил: «Можно?».

В светлом кабинете с зеленоватыми шторами сидел тот самый парень, которого Тимофей пару часов назад чуть не убил советской вазой. Кабинет под гордым названием «Перевязочная» был настолько в плохом состоянии, что Тимофей бы не удивился, если бы прямо перед ним упал кусок стены или хрустальная люстра, которая болталась над самым потолком.

Хоть люстра была старинной и, возможно, дорогой, но была запущенна настолько, что её прозрачный хрусталь помутнел от слоя пыли, лежавшей на нём. Что касается пострадавшего, то выглядел он лучше, по сравнению с тем, что он еще час назад лежал на асфальте в луже своей крови. У него была перевязана вся верхняя часть головы, а на его синей футболке, ещё виднелись следы крови. Парень приветливо улыбнулся и, протянув руку, произнес: «Герман».

Тимофей, пожав его руку, представился: «Тимофей». Рукопожатие Германа казалась таким сильным, будто он не здоровался, а хотел сломать пару пальцев. Но на самом деле в его взгляде была доброта, и поэтому Тимофей быстро отогнал от себя все плохие мысли.

Увидев задумчивое лицо Тимофея, парень басистым голосом произнес: «Ты же тот самый Тимофей, который меня нашел?».

Он говорил с легким акцентом, так что подтверждение, что это он прилетел из Мюнхена, оправдалось. Тимофей, который смотрел за плавно садящимся самолетом в окне, очнулся от своих раздумий. Хотя раздумьями это назвать было сложно. Он гадал, помнит ли Герман, как он разбил голову или нет. Потом Тимофей понял, что отвечать все равно придется. Он подошел к окну, чтобы не встречаться взглядом с Германом.

На улице была прекрасная солнечная погода. «Мог бы сейчас гулять, а тут эта сгущенка взорвавшаяся», – подумал Тимофей.

Пострадавший парень всё ещё ждал его ответа. «А ты не видел, кто на меня напал?» – спросил Герман, который так и не узнал ответа на свой первый вопрос.

Тимофей, подумав, что объяснять ему про сгущенку и вазу будет долго, коротко ответил: «Нет, я возвращался домой, а тут ты лежишь. Ну, у меня, конечно, шок, но я весьма быстро спохватился и позвонил в скорую, чтобы тебе помогли».

В отличие от врача, Герман с полным доверием выслушал эту бредовую историю из уст Тимофея и, кажется, поверил. По сверкающим глазам парня Тимофей понял, что Герман ему благодарен за помощь. Вдруг он сказал: «Пошли».

Тимофей не ожидал такого поворота событий. Пока он осознавал, что происходит, Герман вскочил, надел поверх повязки свою кепку и направился к выходу из кабинета. Тимофей в недоумении последовал за ним.

Они прошли мимо дежурного поста отделения больницы, где медсестра спросила их: «Молодые люди, а вы куда?».

Герман почти что с усмешкой ответил: «Я уже выздоровел, не беспокойтесь»,– и помахал медсестре рукой.

Если бы это была частная дорогая больница, то они бы даже и двух шагов не прошли дальше дежурного поста. Но, к счастью, они находились в обычной бесплатной госбольнице. Медсестра пожала плечами и села на свой стул. Перед ней лежал телефон, на котором было открыто приложение «Шахматы».

Теперь стало ясно, почему она даже не стала продолжать разговор. Работа работой, а шахматы по расписанию. В отличие от улыбающейся медсестры, у Тимофея не было такого хорошего настроения: «А вдруг Герман все вспомнил и ведет меня в ближайшее отделение полиции?». Похожие мысли были у него в голове до самого выхода из больницы. Уже на крыльце, когда порыв свежего ветра ударил ему в лицо, нервы Тимофея дали о себе знать.

«Куда ты меня ведешь?» – спросил он, ожидая любого ответа, даже самого плохого.

«Ну, ты же меня спас, – ответил Герман, – должен же я тебя как-нибудь отблагодарить». Парень еще раз улыбнулся: «Предлагаю отметить мое успешное выздоровление, я как раз по близости знаю хорошее кафе. Пойдешь?».

Тимофей не стал отказываться от такого предложения. Все же лучше сходить в кафе, чем оттирать сгущенку от стен в своей квартире. Его даже чуть передернуло только от одной мысли про эту взорвавшуюся банку.

«А пошли!» – бодрым голосом сказал Тимофей.

Глава 5 «Кафе»

Кафе, куда привёл Тимофея Герман, находилось на берегу Москвы-реки. Течет эта река по своему вековому руслу, периодически сужаясь или расширяясь, до самого Можайска, где стоит на ней плотина. Потом перед Звенигородом в речку вливаются притоки. Существует предание, что в одном старинном городе висел сторожевой колокол, звон которого докатывался до Москвы, поэтому город и получил название: Звенигород.

А Москва-река берет начало где-то в болотах, которые называют Москворецкими лужами. По сохранившимся первым документам, Москва-река упоминается как крупная, широкая. Издавна эта река была судоходной, по ней плавали суда на Волгу, Дон, в города Новгород, Смоленск, Псков.

Современная Москва-река является одним из украшений российской столицы. Широкая, полноводная, она имеет каменные берега. Через нее в городе переброшены пешеходные и транспортные мосты. Сейчас эта река – достопримечательность Москвы, как Кремль или многочисленные храмы.

Многие бизнесмены хотели построить свои заведения на берегу реки, но не у всех получилось. Кому-то не разрешило государство, кому-то не хватило сил открыть свою отрасль в мировой сети бизнеса. Видимо, администратор кафе «Москва», как гласила белоснежная табличка с черными буквами, не был в числе неудачных предпринимателей. Его кафе располагалось прямо на берегу, а из больших стеклянных окон можно было увидеть всю природную красоту реки и Кремль, который виднелся из-за раскидистых веток деревьев.

«Недурно», – подумал Тимофей, шагая за Германом. Когда они зашли внутрь, их взору представились сверкающие хрустальные люстры, красные ковровые дорожки, мраморные колонны и многое другое. Это все создавало вид богатого особняка какого-нибудь зажиточного человека из средневековья. Пока Тимофей наслаждался этим прекрасным видом, к Герману подошел какой-то парень. Ему было лет 25. Его овальное лицо с острым носом и редкой щетиной на подбородке казались Тимофею очень знакомыми, но он никак не мог вспомнить, кто это. Тем временем подошедший к Герману парень громко сказал: «Герман! Сколько лет уже не видались! Как ты?».

Герман, видимо, очень обрадовался этой встрече. Он счастливо улыбнулся и пожал руку парню. Потом жестом попросил Тимофея подойти к нему. Тимофей же ожидал чего угодно, но не встречи с незнакомым ему человеком. Но он все равно подошел, с натянутой улыбкой сказал: «Привет».

В этот момент он подумал, что лучше бы оттирал сгущенку в своей квартире, чем находил такие знакомства в геометрической прогрессии.

Герман решил взять инициативу в свои руки: «Тимофей – это мой друг Алекс, Алекс – это мой новый знакомый Тимофей».

Алекс приветливо улыбнулся. Тимофей сделал вид, что он рад этому знакомству, хотя считал, что идея остаться дома, а не ходить по ресторанам и кафе, была весьма заманчивой. Но теперь было поздно.

«Это Алекс, мой старый друг, – Герман прервал тишину зала: – Он мне помогал в кое-каком деле, я ему до сих пор за это благодарен», – Герман похлопал товарища по плечу.

Тимофей не стал расспрашивать его, что за «дело», в котором ему помог Алекс, да и не сильно хотелось знать.

Тут прервал тишину сам Алекс: «А что ты, собственно, в Москве-то делаешь? Да еще и с перевязанной головой?». Уже сразу стало понятно, что он обращается явно не к Тимофею.

Герман с оживлением стал рассказывать про его полет, про то, как ему мешала в самолете девушка, которая сидела на соседнем кресле. Также Герман не забыл рассказать про нападение, которое случилось сегодня утром.

Алекс, выслушав всё с серьезным лицом, ответил: «Вот какое общество сейчас стало: могут теперь средь бело дня напасть». Он говорил четко и слаженно, но его слова вообще не имели никакого смысла. Конечно, смысл в них был, но умудриться растянуть одно предложение в десятиминутную лекцию мог, наверное, только он.

По происшествии 15 минут Алекс извинился и сказал, что ему надо уйти. В этот момент Тимофей выдохнул с облегчением. Почему-то молодой парень ему не понравился ни с первого, ни со второго взгляда.

Ему показалось, что Алекс вор или мошенник – по крайней мере, от него исходила какая-то злая энергетика. Или, может, Тимофей очень часто слушал бабушкины рассказы и уже стал мыслить в точности как она.

Пока он судил о том, воспитала ли его бабушка таким щепетильным, или он просто немного поехал умом, Герман пропал. Тимофей быстро огляделся по сторонам. К его великому сожалению, он стоял в 10 метрах и громко о чем-то спорил с официанткой.

Почему-то его манера общения, которая казалась очень доброй в момент их первого знакомства, стала для Тимофея какой-то противной. В начале он был добрым, тихим, спокойным, а сейчас он стал резким, громким, отчасти даже наглым.

Тимофей не стал влезать в их с официанткой разборки и решил остаться в стороне. После пятиминутных баталий Герман подошел к нему.

«Представляешь, у них нет свободных мест! Кафе огромное, а мест нет».

«Какая жалость», – ответил Тимофей. В его душе заиграло ликование, что он, наконец-то сможет скрыться. Но не тут-то было.

Герман сказал: «Может, в другое кафе пойдем?».

Ликование Тимофея кончилось. «Да не надо», – начал он – «Видимо, это судьба».

Герман так легко не сдавался: «Но как-то не хочется расставаться на таком моменте». Хотя идея – расстаться на таком моменте – Тимофею понравилась.

«А давай я тебе экскурсию по Москве устрою?» – не зная, зачем, выпалил Тимофей.

Они вместе вышли из кафе. Тимофей уже дважды себя проклял за свой непродуманный поступок. Но слово не воробей, вылетит, и не поймаешь. Тимофей хотел найти какую-нибудь причину, чтобы избежать этой совместной прогулки, но, как часто повторяла его бабушка: «Назвался груздем – полезай в кузов». Тимофей тяжело вздохнул. Впереди его ждало ещё как минимум 2 часа исправительных работ в виде экскурсии.

Герман же не разделял настроение Тимофея и шел со счастливой улыбкой на лице. Как только они вышли на улицу, парень спросил: «Куда пойдем?».

Тимофей, видя это счастливое лицо, окончательно понял, что попытка отговориться от прогулки будет тщетна. «Туда», – наугад показал Тимофей в одну из сторон. Если ему не изменяет память, в том направлении был север.

Может быть, там где-то далеко-далеко на ледоколе с российским флагом, на корме, плыли русские моряки. Как же Тимофей сейчас им завидовал: они не должны были проводить какие-то глупые экскурсии для немца, которого Тимофей ещё сегодня с утра чуть не убил.

А хотя, в том направлении мог быть и юг. Тимофей вообще не был уверен в том, что он показал на север, ведь в средней школе вместо уроков географии он играл в телефон, который прятал под партой.

Но Тимофей собрался, отогнал от себя все плохие мысли и пошагал вместе с Германом в сторону, куда он показал…

Разговор за разговором, время клонилось к закату. Как ни странно, Герман оказался очень интересным собеседником. За несколько часов, проведенных на прогулке с Германом, Тимофей узнал о нем много интересного.

Например, то что мама Германа уехала из России в Германию в девяностые года. Что она там встретила его отца, что они полюбили друг друга, но, когда родился Герман, отец ушел из семьи. Тимофей узнал о том, что мать растила Германа в одиночку и, когда сыну исполнилось 15 лет, она отдала его в частный институт в центре Мюнхена. Там он и выучился, а позже решил приехать в Россию. Но в первый же день прилета на него напали, и может, даже к лучшему, ведь он познакомился с Тимофеем. На этой части рассказа Тимофей немного сжался, (конечно, врать Герману плохо, но и про вазу вспоминать не хотелось).

После этой прогулки Тимофей посмотрел на Германа по-другому, по-хорошему. Он оказался интересным человеком, с такой же интересной судьбой.

«Этот день такой насыщенный», – сказал Герман, доедая пирожок с мясом, который они с Тимофеем купили у бабушки в ларьке. Миловидная бабушка не только продала им два пирожка по скидке, но и бережно завернула каждый в бумагу (было чувство, будто она заворачивала не продукт питания, а что-то ценное).

«Конечно, круто у вас в Москве, но, наверное, я здесь долго не пробуду», – заявил Герман, выкидывая бумажку в пластиковый бак, стоящий возле симпатичной скамейки, сделанной из какого-то металла.

Тимофей чуть не подавился своим пирожком: «Как так, ты же только приехал?!» За время, проведенное с Германом, Тимофей смог понять, что Герман лучше многих его товарищей, которых он когда-либо встречал.

Напоследок они прогулялись по набережной реки. И, попрощавшись, договорились о новой встрече. Тимофей с радостью принял эту идею.

И он даже немного карал себя за то, что думал о Германе плохо, карал себя за то, что сомневался, стоит ли вообще с ним связываться.

После такой насыщенной прогулки его ноги подкашивались. Не смотря на то, что время пролетело быстро, домой Тимофей вернулся только за полночь.

Поднявшись по каменным ступеням подъезда, он на немного остановился. Парень осознал то, что сегодня с утра, когда он вылетел из квартиры весь в сгущенке, он не мог представить, что познакомится с таким хорошим человеком, как Герман.

А ещё Тимофей понимал, что с утра его ждет сильнейший выговор от бабушки, ведь он так и не вернулся в квартиру после посещения больницы, да и в целом пропал на целый день. А телефон как назло он оставил на кухне. Оставалось только надежда на то, что бабушка не успела прозвонить все московские больницы и морги в поисках внука.

Тихо провернув ключ в замочной скважине, он пробрался в квартиру. Свет в коридоре Тимофей решил не включать, дабы не разбудить бабушку. Слабый лучик, исходящий от лампочки в подъезде, осветил прихожую. Этого света хватило, чтобы Тимофей разулся и снял верхнюю одежду. После он бесшумно закрыл входную дверь и запер её на маленький металлический засов. Стараясь не скрипеть деревянным полом, он на носочках пробрался на кухню.

Бабушка слово свое сдержала: вся кухня ещё была в следах разорвавшейся сгущенки. Значит, завтра его ждал не только выговор, но и уборка. Тимофей тихо прошел в ванную, умылся и лег в свою постель. За сегодняшний день произошло столько событий и происшествий, что кружилась голова. Но, не смотря на усталость, сон все не шел, и он вспоминал сегодняшнее знакомство с Германом. Тимофей понял, что за последние три года после аварии он ни разу так долго не гулял. Даже несмотря на то, что он знал Германа всего лишь сутки. А в Германе, в его словах, манерах, было что-то глубокое – то, что успокаивало. С этими мыслями разум Тимофея стал мутиться и он, впервые за несколько лет, заснул со счастливой улыбкой.

Глава 6 «Новый год»

Почему часто говорят о том, что зима – сказочное время года? Может быть, потому, что другие времена года приходят постепенно? Как-то незаметно стаивает снег, постепенно начинают зеленеть листочки весной.

Потом все переходит в летнюю жару, а затем медленно природа увядает, наступает осень. И вот в один прекрасный день ты открываешь глаза, выглядываешь в окно и видишь: за одну ночь началась зима. Ночью, пока все спали, шел снегопад. Снег укрыл все белым блестящим ковром, преобразил землю, словно в сказке. Огромные холодные хлопья снега летали в воздухе, словно волшебные. Хотя холодно. Пока выйдешь из дома, наметёт целые сугробы. Идешь по снегу – и он так весело и задорно поскрипывает у тебя под ногами, и кажется, этот хруст – волшебный, и ты чувствуешь себя в сказке.

С момента знакомства Германа и Тимофея прошло уже полгода. Их нелепое знакомство переросло в настоящую дружбу. Эта дружба усиливалась так же стремительно, как поезд, движущийся на Анну Каренину. Хотя нередко происходили ссоры. Но они всегда находили компромисс в своих разногласиях.

Бабушка Тимофея очень полюбила Германа, как своего внука. И когда он собирался уезжать в Мюнхен, бабушка сама уговорила его остаться. За полгода он уже освоился в России, изучил все традиции и обычаи русского народа. Хотя он часто скучаел по матери, оставшейся в Мюнхене, всё равно был счастлив в Москве.

Герман часто забегал в дом к Тимофею поесть или просто пообщаться. Конечно же, ему рассказали, как на самом деле произошло их первое знакомство с Тимофеем. Герман выслушал это с серьезным лицом, но потом смех взял своё. Ему даже показали ту самую злополучную вазу. И даже тот фикус, который не пострадал при падении, хотя сейчас его пересадили в большое напольное кашпо, которое поставили в угл комнаты.

Тимофей за эти полгода дружбы сильно преобразился, стал мягким и спокойным. Теперь вместо того, что бы сидеть дома, Тимофей уходил сразу после учебы на встречу с Германом. В его глазах как будто загорелся огонь жизни, который был потушен с момента аварии.

Их с бабушкой дом тоже преобразился, на кухне всё-таки поменяли обои, потому что взорвавшаяся сгущенка так и не отмылась. Теперь, после ремонта на кухне, там стало светлее и уютней. Старый деревянный пол поехал на свалку, а новый ламинат занял его почетное место. Комната Тимофея пережила сильнейшую реконструкцию: замена обоев и потолочных панелей, перепланировка его комнаты – все это сделало её больше и уютней.

После преображения квартиры к ним часто заглядывали гости, даже тетя Зина – новая соседка Тимофея, которая переехала в этот дом в середине осени, хотя в момент её переезда они не общались близко. Но всё поменяло время, и теперь Анна Федоровна и тетя Зина стали самыми лучшими подругами.

Часто, когда Тимофея часто не было дома, Анна Федоровна собирала в квартире всех своих знакомых и устраивала интереснейшие собрания. Тема бесед была не важна, главное – сам факт общения. И один раз, когда Тимофей вернулся чуть раньше обычного, он застал компанию из десяти пенсионеров, которые хотели устроить митинг для повышения пенсии.

«Товарищи, мы не намеренны терпеть эти издевательства», – громко скандировала бабушка Тимофея, стоя по центру кухни и размахивая железной ложкой.

«Пора действовать», – воскликнул старичок, одетый в темное пальто, который держался в стороне от остальных.

«Я готова пойти на митинг, но первой не пойду. Нам надо выбрать председателя!» – поддержала настрой толпы тетя Зина. И, как оказалось, хоть все и были недовольны своим положением в обществе, первым на митинг идти никто не хотел. У всех резко появились неотложные дела: кому-то надо было срочно идти в магазин, кому-то домой.

«Бабушка, ты заканчивай со своими революционными идеями», – сказал Тимофей, когда последний митингующий пенсионер покинул квартиру. Анна Федоровна промолчала, но, зная её характер, Тимофей даже не сомневался, что её идеи о митинге никогда не закончатся.

Теперь, когда в дом вернулась доброжелательная обстановка, в квартире стало светлее и легче жить. Даже унылый фикус, стоящий в углу комнаты, преобразился и стал светло-зеленого цвета.

Но, несмотря на то, что в квартире дружественной обстановки было хоть отбавляй, квартира в некоторые дни оставалась пуста. И даже сейчас, когда в какой-то из комнат мирно тикали часы, квартира пустовала. Только календарь, который перевернули сегодня утром, напоминал о том, что этот дом жилой. На нем краснело число «31 декабря».

В гробовой тишине раздался тихий щелчок…

«В этой предновогодней суете, зеленый горошек всегда отдают по скидке», – сказала Анна Федоровна, входя в квартиру. За ней шли Тимофей и Герман, неся по несколько пакетов в каждой руке. «Ну, ясно то, что по скидке, но зачем брать 25 банок сразу?!» – задыхаясь от тяжести, прохрипел Герман.

«А это ещё одна русская традиция – закупаться, как на войну, один раз в год, пока этот несчастный горох отдают по сниженной цене», – ответил Тимофей. Кинув пакеты на кухне, друзья попрощались с бабушкой.

«А куда вы это собрались?» – с укором спросила Анна Федоровна.

«Так прогуляться, последний раз в этом году», – ответил Тимофей.

«А сумки кто будет разбирать?» – сказала его бабушка, скрестив руки на груди. Её слово всегда было законом, и если она чего-то захотела, то непременно это получала. А если ей пришла в голову идея эксплуатировать труд двух молодых людей, то её идеи обязательно должны были воплотиться в жизнь.

Ближайшие двадцать минут Тимофей и Герман провели в расфасовывании миллиона банок по кухне. Когда работа была завершена, бабушка их поблагодарила и ушла в свою комнату.

«Вы мне еще ёлку обещали!» – крикнула она им вслед, когда друзья собрались уже уходить. По тяжелому вздыханию Германа было понятно, что он был готов быть сейчас где угодно, но не здесь. Правда, молодые люди были сами виноваты; они обещали Анне Федоровне ёлку еще в начале декабря, а то, что они говорили «завтра точно принесем» и дотянули до 31 декабря, было их проблемами.

Выйдя на улицу, они стали думать, где достать елку 31 декабря. И их подозрения были не напрасны: во всех московских рынках и магазинах елки кончились ещё за две недели до Нового года. Но, судя по настрою бабушки, без ёлки домой они могли и не возвращаться. Тимофей предложил пойти на ближайший рынок, в надежде на то, что какая-нибудь елка там точно завалялась. Герман же сказал, что в век развитого интернета на рынке искать что-то бесполезно, ведь можно её заказать через онлайн магазины. В конечном итоге они договорились пойти на рынок, а уже после, если её там не будет, заказать через интернет. Герман же всю дорогу говорил, что искать что-то на рынке бесполезно, и они только потратят время зря. Но он ошибся, на рынке было изобилие зеленых красавиц. От самых маленьких до больших, от салатовых до темно-зеленых. Быстро выбрав самую большую, они заплатили продавцу, который заботливо замотал ель в пленку и отдал её Тимофею. Теперь предстояла другая задача: донести её в целости и сохранности до дома. А судя по новогодним пробкам на дорогах и толпах людей на тротуарах, о безопасности елки нужно было позаботиться заранее.

«А может, на такси довезем? Конечно, в пробках постоим долго, зато довезем в сохранности», – предложил свою идею Герман.

«Да ты мегамозг просто, особенно считая тот факт, что мы последние деньги отдали на ель», – возразил ему Тимофей.

«А мы можем доехать до дома, а потом оставить елку как залог, а сами за деньгами сходим и вернёмся», – чуть обиженно сказал Герман.

«А в этой мысли есть доля правды», – задумчиво сказал Тимофей. И на самом деле, это было бы отличным решением в их ситуации. Они заказали такси и сразу предупредили водителя о ситуации с деньгами. Как ни странно, водитель согласился и довез их до дома, Тимофей поднялся к бабушке и, взяв деньги, спустился. Герман же остался в машине, потому что ему не понравилась доброжелательность водителя. У него возникло такое чувство, что водитель хочет забрать их елку, и, как только Герман выйдет из машины, водитель ударит по газам и уедет с их единственной елью.

Тимофей же не разделял мысли Германа, он сразу стал доверчив к водителю и, заплатив, поблагодарил его за помощь и забрал ель.

«Какая красивая ель!» – восхитилась бабушка, она приняла ель и ушла в сторону кухни. Раздался грохот.

Тимофей с Германом быстро побежали в кухню и увидели следующее: бабушка, поскользнувшись на недавно помытом полу, лежала в обнимку с елью. Тимофею это больно напомнило его падение в первый день знакомства с Германом. Герман же без замедлений подбежал к Анне Федоровне и хотел забрать у неё ель, чтобы помочь пожилой женщине встать. Но не тут-то было, бабушка, находясь в шоке от происходящего, видно не понимала, что произошло, поэтому схватила ель так, как будто дерево самый ценный предмет в её жизни.

Шок прошел через минуту, бабушка встала, делая вид, что ничего не произошло, и понесла елку дальше. Подойдя к углу комнаты, она поставила зеленую красавицу в предназначенную для дерева подставку и, отойдя от нее, посмотрела, как это выглядит со стороны. И, видимо, осталась довольна, потому что она промолчала и дальше стала заниматься своими делами. Потом со взглядом хищницы посмотрела на Тимофея и Германа и сказала: «А вы что не помогаете? Я что, одна должна на новогодний стол еду готовить?»