Будем Знакомы, или полгода жизни в России

Денис Фаткин

Будем Знакомы, или полгода жизни в России

Глава 1 «Прилет»

«Внимание пассажирам, рейс 3555 из Мюнхена в Москву совершил посадку. Местное время 12:00, температура на улице +15 градусов. Спасибо, что выбрали нашу авиакомпанию, надеемся, что увидим вас еще. Dear passengers flight 3555 from Munich to Moscow…», – сказал голос пилота из динамиков над сидениями в самолете. Только что совершил посадку боинг 737-800. Самолет белоснежного цвета блеснул на ярком полуденном солнце и подъехал к трапу. Стюарды быстро открыли дверь в самолете, и в салон хлынул свежий, может, немного прохладный московский воздух. Пассажиры забрали свою ручную кладь с верхних полок салона и направились к выходу. Бортпроводницы каждому желали приятно провести время и, по возможности, снова использовать их авиакомпанию.

Как ни странно, этот день выдался солнечным. На светло-голубом небе не было ни облака, ни тучи. Когда самолет заходил на посадку, можно было отчетливо различить улицы и кварталы огромного города. Как только последний пассажир вышел из салона, в самолете погасили свет.

Бортпроводники, дождавшись двух пилотов, громко о чем-то разговорились и пошли в сторону аэропорта. «Домодедово» представляло из себя огромное здание, стеклянные фасады которого приветливо блестели, отражая лучи ярко-желтого московского солнца. Можно было подумать, что этими солнечными зайчиками аэропорт хочет поприветствовать всех прилетевших людей.

Несмотря на прекрасную погоду, в аэропорту было неспокойно. Несколько сотен пассажиров с самых разнообразных рейсов стояли возле терминалов и громко чему-то возмущались. «Всех пассажиров, прилетевших рейсом 3555 из Мюнхена, просим получить свой багаж на транспортере номер 5», – раздался хрипловатый голос диктора в зоне прилета аэропорта «Домодедово». Толпа пассажиров из Мюнхена двинулась в сторону транспортера, где уже образовался небольшой затор.

Граждане! – раздался громкий голос – У нас возникла небольшая проблема с транспортером, но все получат свой багаж.

Если протолкнуться сквозь толпу и подойти поближе, то можно было увидеть мужчину лет 40, одетого в строгий костюм. По бейджику, который был приколот к его груди, можно было прочесть: «Воронов Игорь, менеджер авиакомпании».

«Это возмутительно!»– Крикнула какая-то полная женщина.

«Куда смотрят сотрудники аэропорта?» – поддержал её мнение старик из толпы.

«Мне через 2 часа улетать в Екатеринбург, и что мне делать?»– пискнула девушка лет 20.

Гул возле транспортёра всё нарастал. Только один парень стоял в стороне. Можно было подумать, что он никуда не торопился и именно из-за этого решил не вступать в баталии. Наверное, в тех местах, откуда он прилетел, никогда не было таких проблем, а может быть, его останавливал обычный интерес. Если бы кто-то мог заглянуть в его билет, то увидел бы, что у этого молодого человека вообще не было багажа.

На вид ему было лет 20. Довольно худой. Конечно, сам о себе он говорит «стройный». Под кепкой виднелись короткие чёрные волосы. Глаза у него – темно-синие. Лицо – немного вытянутое. Ростом он почти два метра. На вид, вообще, он здоров, хотя худоват и бледноват. Он стоял в своей любимой синей футболке и опирался на недавно побеленную стену. Несмотря на теплую погоду, он был в плотных черных джинсах. В ушах у него были наушники.

На первый взгляд, внешность, в целом, приятная. Но почему-то он всегда ходил серьезный, улыбался редко, а если улыбался, то его вид становился еще лучше. Его внешность обращала на себя внимание, хотя ничего яркого он не любит. Но была во всём его поведении какая-то глубина.

«Да сколько можно ждать!» – выкрикнул кто-то из толпы. Наверное, у этого человека уже не выдержали нервы. Менеджер авиакомпании хотел что-то сказать, но, видно, передумал. Хотя сейчас самым глупым решением будет объясняться толпе в происходящем.

Парень еще минут пять посмотрел за этим спором, с жалостью глянул на менеджера, который всё ещё пытался успокоить толпу. Молодой человек перекинул свою спортивную сумку через плечо и бодрым шагом пошел в сторону паспортного контроля.

Из-за того, что большая часть пассажиров осталась ждать свой багаж, зона паспортного контроля была пуста. Почти для каждого иностранца, приехавшего в Россию, сразу бросалось в глаза то, что из 15 стоек контроля работала только одна. И за ней сидела отнюдь не молодая девушка, как во всех аэропортах мира, а полная женщина лет 50. По её виду можно было подумать, что не она начала работать в аэропорту, а аэропорт строили вокруг неё.

У неё были нечесаные рыжие волосы и пара морщин на лбу. Она с явным недоверием взяла паспорт парня. Женщина с вниманием просмотрела каждую страничку его документа.

«Трофимов Герман Романович?» – спросила неопрятная сотрудница паспортного контроля.

«Да, я», – ответил парень (ему показалось, что она его подозревает в контрабанде, или, не дай бог, в шпионаже).

«Цель вашего пребывания в России?» – голос у этой сотрудницы полностью соответствовал её внешнему виду. Он был громким и хриплым, почти таким же, каким объявляют поезда на всех вокзалах России.

«Приехал к родственникам», – коротко ответил Герман, хотя на самом деле это была ложь. У него не было в России ни единого родственника. Он приехал в Россию всего лишь на неделю, или максимум на месяц, чтобы хоть немного познать традиции самой большой страны мира.

Сотрудница паспортного контроля еще пару минут с подозрением посмотрела на него и, тяжело вздохнув, поставила в его паспорт жирную красную печать «Россия. КПП. Москва». И более мягко своим хриплым голосом сказала: «Добро пожаловать в Москву». Забрав паспорт, парень попрощался и уверенным шагом направился к выходу из аэропорта. Уже на крыльце он понял, что именно на этом месте начинается новый этап его жизни.

Глава 2 «Случайность»

Москва является столицей нашей Родины, многомиллионный город, в котором много разных развлечений и достопримечательностей.

Прогуливаясь по улицам этого города, не перестаешь удивляться его многообразию. Красота Москвы завораживает своими видами. Туристы просто восхищаются достопримечательностями города. Самая знаменитая часть Москвы, которую знают все, – это Красная площадь и Кремль. На Красной площади всегда много людей, все они фотографируются на память или же просто общаются.

А сколько в Москве торговых комплексов, рынков, магазинов… Да их просто не счесть. Бутики подходят людям с разным доходом: здесь можно найти магазины с недорогими модными вещами для людей среднего класса, а также с брендовыми, для состоятельных персон.

А когда хочется побыть на природе и отдохнуть от городской суеты, то всегда можно отправиться погулять в парк. В Москве очень много зелёных зон: Примером томк – может служить парк Горького. Здесь можно спокойно отдохнуть возле прохладного фонтана или красивого пруда, покормить уток. После такого времяпровождения точно придешь домой умиротворенным и отдохнувшим.

Но, несмотря на спокойствие парка, по улице очень быстрым шагом шел парень. Его золотистые волосы развевались. Лицо у него было овальное с высоким открытым лбом, брови – темные, кустистые и почти прямые. Глаза – каре-зеленые. Если бы какой-нибудь одноклассник или же знакомый увидел его, то непременно избежал бы с ним встречи. Это был Никольский Тимофей. Вообще, такого товарища, как Тимофей, надо еще поискать.

Он всегда был душой компании, имел много друзей, но все это счастье рухнуло в два счета. Когда ему было 15 лет, он с родителями решил, что они поедут в своей машине на курорт в Сочи. Из Москвы до Сочи они добрались быстро и без проблем. Он отправлял всем своим друзьям фотографии с разных экскурсий. Друзья ему всегда отвечали: «Приезжай быстрее в Москву, а то без тебя даже как-то скучно». Он действительно со многими общался, и многие его не только уважали, но и ценили.

На обратном пути, когда уже солнце село за горизонт, а на дороге включили освещение, их машина не справилась с управлением. Практически на полной скорости она слетела с огромного обрыва. Мать погибла на месте. Отец умер в реанимации. За жизнь Тимофея боролись две недели. И он выжил. Но когда узнал, что его родители погибли, стал закрыт. Многие друзья пытались ему помочь выйти из этой ситуации, но он лишь всех прогонял. Таким образом, из добродушного Тимофей превратился в озлобленного на весь мир.

После аварии он живет с бабушкой. Их двухкомнатная квартира была с видом на парк Горького. Эта квартира осталась им от его родителей. С темно-зелёными обоями, скрипучим полом, она казалась печальным замком. Комната Тимофея напоминала центральный зал этого замка. Старинные часы с кукушкой, висящие на стене, равномерно стучали своим маятником, книжный шкаф, с его личной коллекцией книг, занимал практически половину комнаты (Хотя трудно назвать это комнатой: из-за большого количества вещей его комната больше походила на склад, заваленный старинным барахлом).

Что касается бабушки, то для своих 70-ти лет Анна Федоровна – очень активная женщина. Она полна жизни и энергии. Когда погибли родители Тимофея, поняла, что у Тимофея осталась только она, и как единственный родственник должна воспитать из него настоящего мужчину. И слово свое она сдержала. Вот уже на протяжении трех лет она полностью содержит и воспитывает Тимофея. Сейчас, когда ему уже 18, хоть он и остался замкнутым в себе, но уже не держит зла на окружающих.

Комната бабушки была практически пуста, из мебели там были только кровать, комод, пара стульев и зеркало с тумбочкой. Все свои вещи она аккуратно складывала в нижний ящик комода, а парфюмерию и таблетки держала рядом с собой, на тумбочке у зеркала. Хоть её комната была приятной и красивой, Анна Федоровна редко проводила там время – в комнате она только ночевала. Все оставшееся время женщина проводила на кухне, и даже если готовить было нечего, она просто смотрела телевизор, который несколько лет назад установили в углу кухни. Напротив телевизора поставили диванчик, так что ей было не только не одиноко, но и удобно.

Когда Тимофей поднялся по бетонным ступеням подъезда и зашел домой, первое, что он услышал от бабушки: «О Тима, ты уже вернулся? А я как раз затеяла окна мыть, не поможешь?».

Любимое занятие его бабушки, которое находилось на почетном первом месте – мойка окон. Неважно, были ли чистые они или нет. Главное, был сам факт. После окон всегда следовала уборка всей квартиры. Уборка занимала не только второе место среди любимых дел Анны Федоровны, но и часа 3 работы Тимофея, потому что если бабушка захотела убраться, то её уже ничего не остановит, а все отговорки Тимофея никак не помогали ему уйти от обязанностей.

«Да без проблем, бабушка, я сейчас помоюсь и приду», – ответил Тимофей, хотя на душе у него скреблись кошки от одной мысли об уборке. После водных процедур он, как и обещал, зашел на кухню. Бабушка уже вытащила москитную сетку и вовсю мыла уличную сторону окна.

«Бабушка! Тебе, вообще, жить надоело? Мы живем на 5 этаже, а ты наполовину из окна вылезла», – Тимофей много в этой жизни уже повидал, но такое видел впервые. Да, да! Даже высота в 15 метров не останавливала Анну Фёдоровну!

Дотерев последнее пятно, бабушка слезла с подоконника и сказала: «Я уже 18 лет как бабушка, а окна мою как 30 лет, я уже опытная в этом деле! Кстати, подлей воды в кастрюлю».

У Тимофея сразу поднялось настроение: со словами «Подлей воды в кастрюлю» у него ассоциировались пельмени. А пельмени – это любимая еда 18-летнего парня. Но его ждало разочарование: вместо вкуснейшего блюда в кипятке находились две железные банки.

Тимофей отошел от кастрюли со стаканом воды в руке: «Бабушка! Ты что, опять варишь сгущенку в кастрюле?! Зачем? Можно же просто купить в магазине», – сказал он с явным разочарованием в голосе.

«Не нужна мне твоя магазинная химия», – возразила бабушка.

–Я лучше сама, дома, так будет вкусней и безопасней.

Если Анна Федоровна произносила эту фразу, то ждать хорошей развязки этого диалога было напрасно. Бабушка Тимофея была очень щепетильной. Она считала, что сенсорными телефонами могут управлять только американцы, и поэтому ходила с кнопочным. Когда видела странные вещи, начинала креститься, а дома в её комнате вобще под подоконником насыпана соль от злых духов. К магазинным продуктам она относилась также, и считала, что пенсионеров хотят отравить этой китайской гадостью. Но, несмотря на все её причуды, она не была странной или глупой, она была умной и образованной женщиной.

«Когда ты в крайний раз варила сгущенку, банки взорвались! Я уже думал, третья мировая началась», – ответил Тимофей, – И тем более, ты же покупаешь невареную сгущенку в том же универмаге, так какая разница между вареной и обычной?.

«Ой, не преувеличивай, если вода не выпарится, то все будет хорошо. И, вообще, иди лучше мне помоги вазу на окно поставить», – ответила бабушка, буквально пихая Тимофею старинную советскую вазу. Это была еще одна особенность Анны Федоровны: когда она понимала, что проиграла спор, то просто переводила тему или активней начинала заниматься своими делами. Тимофей не стал дальше спорить, потому что даже смысла в этом не было. Он тоже решил перевести разговор на другую тему.

«Да, она весит килограмм 5, зачем мы её вообще на окно ставим?» – Тимофей подошел к распахнутому настежь окну и облокотился на подоконник. Бабушка взялась за москитную сетку и уже собиралась возразить внуку, потому что эта ваза много для неё значила, а фикус, растущий в ней, стал ещё одним членом их маленькой семьи. Но, видно, жизнь решила подготовить им еще один сюрприз.

Одна из банок не выдержала внутреннего давления и разорвалась с таким грохотом, как будто на Москву упало несколько бомб. Бабушка, которую растили в послевоенное время, уже по привычке легла на пол, кинув сетку в дальний угол кухни, а Тимофей, видно, не был готов к такому повороту событий. От испуга он выронил вазу, и она, ускоряясь и ускоряясь, полетела с 5 этажа вниз. Уже где-то у самой земли раздался глухой удар…

Глава 3 «Прохожий»

Первая от шока очнулась бабушка: встав с пола, немного отряхнувшись, она стала искать причину шума. Увидев Тимофея, который стоял с головы до ног в сгущенке, но без вазы в руках, она произнесла: «А где ваза?».

У Анны Федоровны была хорошо развита логика, и, может быть логическим способом она и без ответа Тимофея поняла бы, что её ваза вышла погулять в окно, с пятого этажа. Тимофей медленно отошел от окна и опустил взгляд на стол, на котором стоял тот злополучный стакан воды, который Тимофей так и не донес до кастрюли.

Стол тоже был весь в сгущенке; но кроме этого, кухня в их квартире напоминала недавнее поле боя: все стены были измазаны недоваренной сгущенкой, а по полу, в разных местах, лежали куски железной банки. Со старинной люстры, выполненной в стиле сталинского ампира, свисала этикетка «Сгущенное молоко». Вторая банка, все ещё немного побулькивая, варилась в кастрюле.

Тимофей быстро подошел к газовой плите и отключил её. С недоумением он облокотился на край стола, взял в руки стакан воды, отпил немного. Ему казалась, что он про что-то забыл. Потом очнулся от ступора: «Ваза!». И с этим словам он выбежал из квартиры. Пять лестничных пролетов он одолел за несколько секунд. Вылетел, как пуля, из подъезда, но его поджидал новый ступор: прямо перед ним лежала ваза. Целая.

«Вот что значит, сделано по ГОСТу», – подумал Тимофей. Но тут он увидел то, что его повергло в шок. Если бы не его сила воли, то на его крик сбежались бы жители всех окрестных домов. В трех метрах от вазы лежал человек. И Тимофей не удивился бы, если бы это был бездомный или пьяница. Но это был хорошо одетый молодой парень. Вообще, можно было бы подумать, что он просто споткнулся и упал на спину. Но по луже крови вокруг его тела можно было предположить, что его ударили по голове. Тимофей оглянулся. Никого поблизости не было. Тут он заметил кровяной след на вазе. Тимофей не был криминалистом, но он моментально сообразил, как это произошло. В этот момент Тимофей не понял, чему он удивлен больше: вазе, которая, упав с 5 этажа, осталось цела, или неизвестному гражданину, которого, по всей видимости он случайно убил. Дикий страх охватил Тимофея. Он не мог поверить, что из-за такого глупого случая придеться понести наказание. Он медленно подошел к телу. Хотел узнать, есть ли пульс на шее или нет. Но вовремя остановился.

«Я же оставлю отпечатки», – подумал Тимофей, – «Хотя, наверное, сейчас уже без разницы». Дрожащими пальцами парень дотронулся до шеи пострадавшего. Тимофей с тяжестью выдохнул, когда почувствовал сердцебиение в кровеносной артерии. Он понял, что сейчас каждая минута на счету и нужно как можно быстрее позвонить в скорую. Как только Тимофей подошел к подъезду, входные двери с легким писком открылись и оттуда вышла его бабушка.

Анна Федоровна хладнокровно оценила ситуацию, но, увидев тело лежащего на земле парня, её зрачки расширились, и она тихим голосом спросила Тимофея: «Что здесь произошло?».

В её голове нарисовалась картина происходящего: Тимофей, выбежав на улицу, увидел грабителя, который хотел украсть их вазу, но он отважно отбился, и зло было повержено. Вот только это «зло» было повержено в буквальном смысле этого слова. Тимофей объяснил все происходящее бабушке и прибавил: «Он еще живее нас, пульс есть – жить будет, но голова у него пробита однозначно».

Услышав это, бабушка с легкостью выдохнула, осмотрела все вокруг и, найдя свою вазу в руках Тимофея, подошла и забрала. Даже её фикус не пострадал при падении. Зависло неловкое молчание. Если бы кто-то со стороны посмотрел на эту ситуацию, то она напомнила бы сюжет книги Достоевского «Преступление и наказание». Все было как в книге: пострадавший человек в роли старухи – процентщицы, Тимофей чем-то напоминал Раскольникова, а его бабушка была Елизаветой – сестрой старухи. И, может, это могло показаться смешным, но в такой ситуации всем было не до смеха. Тимофей отошел в сторону.

Хорошо, что улица была пуста, только где-то вдали шумела поливочная машина. В окнах дома тоже никого не было. Неожиданно бабушка прервала затянувшееся молчание: «Нужно же в скорую помощь позвонить!». Тимофей, постояв с пустым взглядом еще пару секунд, опомнился. Без слов он быстро поднялся на 5 этаж и побежал на кухню, где оставил свой телефон. Быстро протерев гаджет от злополучной сгущенки, он, трясущимися пальцами, набрал номер скорой помощи.

–Алло, дежурный врач московской областной клиники Назарова Анна, слушаю вас, – ответил приятный женский голос.

–Женщина, у нас тут чрезвычайное происшествие, человек лет 20 получил удар тупым предметом по голове, – заплетающимся голосом ответил Тимофей.

–Назовите адрес, и мы направим к вам блажащую бригаду помощи, – все тем же добродушным голосом ответила Назарова Анна.

–Ленинский проспект, 16, – ответил Тимофей.

–Ожидайте, ближайшая бригада приедет через 5 минут,– ответила девушка, и в телефоне пошли гудки.

Тимофей с радостью положил свой телефон на стол и, чуть ли не порхая от счастья, быстро побежал к двери. Но за любую радость нужно всегда платить. Всё ещё не убранная сгущенка, размазанная по всему полу кухни, попалась Тимофею под ноги, и он, поскользнувшись, упал. Но хорошо, что у него была хорошо развита реакция – во время падения он зацепился рукой за стол, но его вес оказался тяжелее, и стол, перевернувшись, упал вместе с ним. Тимофей поднялся, кое-как убрал следы сгущенки с колен и кроссовок, и, прихрамывая, направился вниз к бабушке.

Во время спуска по подъезду Тимофей подумал, как им крупно повезло, что именно в этот день дворники решили устроить забастовку и не выйди на работу. А если бы они, как прилежные работники, выполняли свои обязанности, то Тимофей с бабушкой уже бы лежали лицом к полу и в наручниках, в ближайшем отделении полиции. Парень мысленно поблагодарил работников и мэрию Москвы. Может быть, он бы успел еще придумать, кого поблагодарить, но он уже спустился на первый этаж и вышел из подъезда.

Когда Тимофей выбрался на улицу, первое, что он увидел, как его бабушка трясла лежащего парня со словами: «Чего разлегся? Видишь, окна моют, а ты ходишь, у тебя, что, страха нет? Очнись! Очнись, кому говорю!».

Тимофей отвёл бабушку в сторону и сказал: «Скорая сейчас приедет, в лучшем случае одни, а в худшем – вместе с нарядом полиции. Я, наверное, поеду со скорой, прослежу за его состоянием, а ты придерживайся легенды о том, что это была случайность». Тимофей воровато оглянулся и добавил: «Камер нет, так что доказательств никаких тоже нет».

Бабушка согласилась и, подхватив вазу, пошла в сторону дома. Уже подойдя к подъезду, она крикнула Тимофею: «Если что, ты там не задерживайся, я одна кухню мыть не собираюсь». Тимофей проклял всех производителей сгущенки, этот день и несчастный стакан воды, который так смог изменить его жизнь. Но он виду не подал, кивнул бабушке, и она скрылась в подъезде. Вдали, сквозь шум огромного города, раздалась сирена скорой помощи…

Глава 4 «Больница»

В областной больнице, кроме «капитального ремонта», как завещала табличка на входе, было всё как всегда. Конечно, «капитальный ремонт» был только на бумаге, на деле практически ничего не поменялось. «Российское постоянство» – может, именно за это многие и любят Россию. Хотя внутри здания, вероятно, недавно заменили старые деревянные окна, хотя на новых пластиковых окнах пыль лежала сантиметровым слоем. Далеко не на всех окнах были ручки. В конце коридора ручку прикручивал заведующий отделением. На первом этаже шумели рабочие. Правда, в шумной больнице к рабочим быстро привыкаешь: они постоянно стучат, сверлят, что-то делают.

Тимофей сидел в коридоре напротив кабинета с пошарканной табличкой «Перевязочная». Это место было трудно назвать коридором. Больше всего это напоминало автобус в час пик.

Точно так же безумно жарко и душно, а если кто-то хотел открыть окно, то сразу завязывался спор между теми, кому всегда холодно и теми, кому жарко. Видно, Тимофей принадлежал ко второй группе. Толкотня в коридоре никак не улучшала ситуацию. В этой толпе сразу вспоминался знаменитый фразеологизм: «Яблоку упасть негде». Но Тимофей мало обращал внимание и на жару, и на толпу народа. Он с нетерпением ждал врача, который перевязывал пострадавшего в своем кабинете. Ему с бабушкой повезло, прохожий отделался испугом. Конечно, голова у него была пробита, но это, как посчитал Тимофей, не критично.

Рядом с «перевязочной» находилась больничная столовая. Её скрипучие деревянные двери только одним своим видом отзывали аппетит. Напротив висел огромный старинный плакат. На нем была нарисована медсестра, которая держала кардиограмму. Внизу большими черными буквами было написано:

Не зря медицинских работников труд

Страна окружила почетом,-

Здоровью народа они отдают

Свое мастерство и заботу!

Конечно, на больничной стене рядом с входом в столовую этот плакат был немного неуместен, но, вроде бы, смотрелось хорошо. Рядом с плакатом из старой фанеры соорудили что-то вроде доски отзывов и предложений. Обычно во всех заведениях России все отзывы и предложения записывались в маленькую книжечку, которая валялась в самом дальнем углу, там, где её вряд ли найдут. Но в этой больнице, видимо, скрывать было нечего. И вправду, из них все отзывы были хорошие. Пока Тимофей ждал доктора, успел прочитать некоторые отзывы о еде в больнице:

«Еда так себе, но я не голодала, хоть и весьма привередлива», «Не скажу, что все было вкусно-вкусно, но, в целом, весьма съедобно»…

Тут открылась дверь, и вышел доктор. На его халате был бейдж с надписью «Шувалов Даниил – врач травматолог». Тимофей сразу подошел к нему и спросил: «Как он?»

Врач помолчал минуту и ответил, по его голосу было понятно, что он сам не знает, о чем говорит: «В нашей базе данных он не зарегистрирован, значит, он не местный. В его куртке нашли билет на самолет, он только сегодня прилетел из Мюнхена в Москву. Его личность еще устанавливается. Но по виду – иностранец; наверное, на него напали рядом с вашим домом.

–Кошелек при нем, значит, нападали точно не из-за денег, – врач помолчал, вздохнув, он продолжил – «В наше время некоторые люди очень жестоко относятся к иностранцам и, как бы ни было противно, это так. Видно, уже такие нравы сложились в нашем городе. А вы, случаем, не видели, кто это сделал?».

Тимофей вспомнил разорвавшуюся банку сгущенки, как он уронил вазу, и бодро ответил: «Вот же время пошло! Нападают, посреди дня! Да еще на представительства других стран!» – и, включив свое актерское мастерство, добавил – «ой-ой-ой, как же так, а у нас во дворе даже камер нет, чтобы выследить преступника. Если бы я знал, я бы обязательно рассказал…». По лицу Тимофея прошлась такая гримаса сожаления, что доктор, хоть и с подозрением, но дослушал этот печальный монолог до конца.