Под знаком императорского дома

Он продолжал что-то говорить, но смысл слов сейчас ускользал от Катерины. Она лишь ощущала теплоту его рук, и чувство удивительного спокойствия сейчас охватило ее целиком…

* * *

Здание главного штаба пятого космического флота напоминало Андрею разворошенный муравейник. Сложнейшие арочные конструкции по замыслу архитекторов должны были придать этой армированной пластиком и бетоном конструкции плавность и невесомость. Но получился, по мнению новоиспеченного лейтенанта, форменный авангард.

При входе в бюро пропусков неподвижными изваяниями застыли четверо космодесантников в боевой броне. Массивная деревянная дверь с начищенными до блеска латунными петлями с трудом поддалась напору молодого, полного сил офицера. Дверь отчаянно заскрипела, пропуская Андрея внутрь, где бдительные стражники с ног до головы просветили вошедшего многочисленными сканерами и детекторами. В штабе вновь был объявлен особый режим работы, сиречь – усиление.

Далеко не всем нравился жесткий режим полувоенного времени, установленный империей на формально независимой планете. И как водится среди тех, кто особо бурно протестовал против «твердой руки» империи, находились молодые ревнители сепаратных течений, которые считали своим долгом нанести хоть символический урон главному символу империи в этом секторе, для поднятия собственного престижа и придания значимости борьбы за свою независимость.

Раз, а то и два, в месяц молодые недоумки пытались предпринять акции устрашения, подкладывая, подбрасывая или пробуя пронести самодельные взрывные устройства на территорию штаба.

– Кабинет 4351. Шестой подъезд, корпус два. И учтите, пропуск действует пятнадцать минут с момента выдачи. – Сотрудница бюро пропусков, обрюзглая массивная баба с усталым потухшим взором, из вольнонаемных, даже не оторвала глаз от монитора, тут же бросив: – Следующий.

Андрей, сморщив лоб, разглядывал квиток разового пропуска и вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд могучего флаг-майора, с нашивками специалиста-подрывника первой степени.

– Лейтенант Саломатин? – Флаг-майор протянул руку для рукопожатия, и удивленный Андрей машинально пожал ее. – Обстоятельства немного изменились. Вам назначено ровно в 11.00. Прошу следовать за мной.

Ничего больше этот поджарый красавец, затянутый в свою ослепительную форму, как манекенщица в специально подогнанное для показа платье, не сказал. И лейтенанту осталось только послушно двинуться вслед своему спутнику, гадая, куда же они идут…

А шли они явно не хожеными тропами. Сначала это был пандус для стоянки служебных машин, затем длинный темный коридор, под завязку забитый трубами канализации и отопления. Лишь после этого коридор сменился комфортабельным переходом, уводящим все время под уклон. Там метров через триста их остановил седой и усатый охранник в боевой броне, сидевший на низенькой лавочке и читавший пластиковую книгу.

– Со мной, – коротко бросил флаг-майор, и охранник послушно кивнул, переводя предохранитель своей штурмовой винтовки в верхнее положение. И только, проходя мимо стражника, Андрей понял, что в руках могучего пехотинца-сержанта была не книга, а сложнейший многофункциональный комп с системой слежения за коридором.

У лифтов, где спуск заканчивался, был выставлен уже тройной пост. Снова охранник в броне и двое в штатском, веселые улыбчивые ребята, смахивающие на телохранителей своими безукоризненными пиджаками и негнущимися спинами.

– Мы к флаг-генералу, по устному распоряжению.

– Минутку. – Охранник лениво повел рукой, ощупывая лучом сканера сначала Андрея, затем его спутника. – Оба чисто.

– Руки в стороны. – Один из штатских весьма ловко прохлопал по форме прибывших и отступил в сторону, освобождая проход.

Лифт, весь из стекла и металла, с весьма чувствительным ускорением набрал ход и через три секунды вознес обоих гостей на сороковой этаж.

– Здесь я с вами попрощаюсь. Вам прямо до двери с надписью «Приемная». Вас ждут.

Ровным строевым шагом – память о годах, проведенных в военном университете, – Андрей дошагал до двери и, ощущая внутренний холодок, прочитал надпись «Приемная начальника управления кадров пятого космического флота империи».

Робея, Андрей костяшками пальцев стукнул по резному наличнику и потянул дверь на себя.

– Входите. – Седой капитан с протезом вместо левой руки, это было заметно по характерной белой искусственной коже, натянутой на совершенный протез, придирчиво оглядел молодого лейтенанта и кивнул в сторону обитой красной кожей двери флаг-генерала: – Вас ждут.

Андрей уважительно отдал честь и с замиранием сердца распахнул следующую тяжелую створку двери. В большом светлом кабинете за столом из настоящего красного дерева сидел и что-то быстро набивал на консоли управления флаг-генерал Видов Андрей Павлович, ближайший сподвижник и единомышленник командующего пятым космофлотом. Старинный друг Скопинцева заведовал одним из наиважнейших управлений в огромной космической армии генерал-лейтенанта – кадрами.

И факт того, что простой лейтенант попал на прием к нему, свидетельствовал о чем угодно, только не о хорошем.

– Лейтенант Саломатин по вашему приказанию прибыл, господин флаг-генерал.

– Прибыл. Это хорошо. – Видов оторвался от консоли и внимательно рассмотрел лейтенанта. – Вот значит, каков ты, Саломатин. Как самочувствие?

– Отличное, господин флаг-генерал.

– Выздоровел?

– Так точно.

– Вот и молодец. Через один час двадцать минут с высокой орбиты Цируса стартует быстроходный курьер «Бивер». Одно из мест на звездолет забронировано за вами.

– Но…

– Отставить, лейтенант. Через десять минут к парадным воротам штаба подъедет машина фельдъегерской связи. В приемной мой адъютант вручит вам пакет с документами. Ракетоплан на стыковочный узел гелиорбиты стартует сразу после вашего прибытия. Еще вопросы?

– Никак нет.

– Не стоит гадать над причинами моего поступка. Я буду предельно откровенен перед вами. Я устал слышать вашу фамилию. Целый месяц ее склоняют на каждом совещании коллегии флота. Вы стали объектом сложной подковерной игры, несмотря на то, что вы честно и доблестно выполнили свой долг на Тарту. Военная контрразведка имеет непреодолимое желание побеседовать с вами о событиях полугодовой давности.

– Но я практически ничего не знаю.

– Молчи, Саломатин. Вас ждет дальняя дорога и линейная бригада рейдеров глубинной разведки пятого ударного космофлота. Это передний край нашей обороны. Скорее, даже не обороны, а наступления. Это линия пока еще невидимого фронта. Надеюсь, ваши знания и таланты найдут там достойное применение. Пусть безопасники думают, что хотят, но трогать боевого офицера я им не дам…

Спустя час пятнадцать минут в этот же кабинет ворвался бешенный от гнева и ярости стройный, накачанный полковник в черной особой форме военной контрразведки.

– Я напишу рапорт на ваши действия, флаг-генерал. Вы самовольно услали подозреваемого в государственной измене в действующую часть, – с места в карьер начал особист.

– Здравствуйте, Павел. – Флаг-генерал чуть улыбнулся и невинно спросил: – О ком, собственно, идет речь?

– Не разыгрывайте комедий. Рапорт о ваших преступных действиях будет отправлен по команде сегодня же, и не к Скопинцеву, а в метрополию в генштаб. Если вы не вернете этого лейтенанта назад, то неприятности вам, флаг-генерал, обеспечены.

– При всем желании, коллега, даже господь бог сейчас не сможет представить Саломатина пред ваши очи, ибо способа выдернуть человека со стартовавшего курьера не существует в природе, – в разговор вклинился новый собеседник, и ворвавшийся полковник скривился как от зубной боли. Еще бы, из тени дальнего и неосвещенного угла кабинета выглянул его вечный оппонент и заклятый «коллега» флаг-майор Бугаец, резидент военной разведки при штабе пятого космофлота.

– Я так понимаю, что разговаривать с вами бесполезно… – Полковник, нарушая практически все пункты дисциплинарного устава, развернулся и вышел из кабинета, на прощание шарахнув дверью по и так натянутым нервам флаг-генерала.

– Может, не стоило все так круто затевать? – осторожно поинтересовался Бугаец.

– Днем позже или месяцем роли не играет. Мы не сработались. Я жду от вас данных по всему списку подозреваемых. Без фактов идти к Скопинцеву бесполезно.

– Наши люди не имеют необходимого опыта оперативной работы, мой генерал!

– Обучайте. Черт возьми, где я вам найду людей?

– Разрешите идти. – Флаг-майор, почувствовав, что пора убираться, вскинулся, как пружина, и принял строевую стойку.

– Действуйте…

Еще спустя два часа семнадцатью этажами ниже тот самый бешеный полковник проводил секретное совещание в своем рабочем кабинете в крыле, полностью отданном военной контрразведке:

– Получив разовый пропуск, согласно показаниям камер видеонаблюдения в 10.34 лейтенант Саломатин был остановлен неизвестным нам флаг-майором и после пяти односторонних реплик наш объект последовал за старшим по званию.

– Звук получили?

– К сожалению, камеры первого уровня защиты периметра не оснащены направленными микрофонами повышенной чувствительности. А специалисты чтения по губам бессильны, флаг-майор стоял вполоборота.

– Как у вас все ловко получается. Я отдал приказ о взятии объекта под наблюдение вчера вечером, и ваши люди, господин капитан третьего ранга, тут же теряют его.

– Потерять объект на улице – это одно, мы упустили его в помещении Гранд-театра. Там более сорока входов и выходов, к тому же я не имел возможности не то, что провести туда своих людей, я не смог сам сразу попасть внутрь театра!

– Ясно. Ваша некомпетентность в этом эпизоде очевидна. Но затем я назначаю лейтенанту Саломатину встречу в штабе, и кто-то опять успевает его перехватить. Слишком много совпадений, господа офицеры. Это попахивает изменой. Ладно, дальше по ситуации! – приказал полковник.

– Объект под сопровождением флаг-майора проследовал в подземный гараж и скрылся в районе, не оборудованном камерами общего наблюдения.

– Почему?

– Это резервный выход командования. Охрану несут люди, подобранные лично телохранителями Скопинцева. Туда у нас доступа нет.

– Продолжайте.

– Ровно в 11.12 камеры вновь отследили объект у ворот главного входа. Лейтенант сел в машину фельдсвязи за номером 1295.

– Водитель допрошен?

– Так точно. Согласно полученным показаниям, в 10.50 он получил приказ диспетчера – выдвинуться на стоянку перед воротами главного входа и дождаться курьера. После следовать в космопорт на причал номер 90.

– Информация достоверна?

– Абсолютно. Это обычная практика фельдслужбы.

– Кто отдал ему приказ?

– Дежурный по службе. Капитан третьего ранга Конорс.

– Допросили?

– Так точно. Указание получено из секретариата Скопинцева. Дальше копать бесполезно. Нас просто пошлют куда подальше.

– Дальше…

– В 11.31 лейтенант прошел через шлюз причала номер 90, и через минуту ракетоплан стартовал на высокую орбиту Цируса. В 12.01 ракетоплан причалил к стыковочному узлу «Юг». Объект тут же пересел на дежурный челнок станции и в 12.18 прибыл на борт курьера «Бивер». В 12.20 согласно штатному расписанию курьер стартовал.

– Куда?

– На Талос. База особого назначения прикомандирована к пятому космофлоту «Бифитр».

– Организуйте запрос. Я подпишу. Форма стандартная – взять под наблюдение. Обвиняется в неблагонадежности.

– Депеша не пройдет, господин полковник. – Офицер по особым поручениям, проще говоря – шифровальщик, встал и четко доложил, видя недоумение на лицах присутствующих контрразведчиков: – Вчера по всем подразделениям космофлота объявлен приказ о запрете передачи данных с грифом «Секретно» и «Совершенно секретно» с помощью средств дальней связи в приграничье. Группировки ударных сил первой штурмовой дивизии и двенадцатого корпуса, прикрывающие талосское направление, приведены в состояние полной боевой готовности и, судя по повышенному обмену депешами с метрополией и генштабом, планируется какая-то силовая акция. Вероятное направление – Талос.

За столом воцарилась тишина. Война – слово не прозвучало, но в комнате ощутимо «запахло порохом».

Воинственные звероящеры, коги, давно точили свои зубы на разрозненные миры пограничья. Империя не желала силой присоединять к себя дикую вольницу на окраине обжитых районов людского ареала, считая, что гораздо выгоднее использовать десятка два систем как буфер, в котором коги – эти «братья по разуму» – увязнут со всей своей мощью.

– Значит, на время сворачивайте операцию по Саломатину. Все документы по этому делу мне завтра на стол.

– Что делать с врачом?

– Ничего. По закону мы не имеем права работать с гражданскими на территории империи.

– Есть.

– Совещание закончено. Все свободны.

Нестройный шум отодвигаемых стульев и скрип двери через минуту стихли.

В комнате остались двое: полковник и майор. Босс и ближайший помощник. Дуглас Фоб был правой рукой своего начальника, полковника Демидова, вот уже добрых семь лет.

– Включи защиту, – распорядился Демидов, с раздражением расстегнув форменный китель, и, откинув дверцу потайного бара, загремел бутылками.

Через минуту он вновь уселся в свое кресло, поставив рядом с собой полный стакан виски, не того дешевого пойла, что входило в стандартный армейский паек, а настоящего с легендарной Земли, равного по цене почти месячной зарплате майора-контрразведчика.

– Наши надежды не оправдались? – Фоб облизнулся, но осмелиться попросить выпивки не рискнул, шеф был в дурном настроении.

– Это мягко сказано, Дуглас. Наш расчет, что удастся зацепить этого дурачка лейтенанта и шантажировать его связью с «воронами», предъявив это все прессе, провалился. Скопинцев чист как младенец. Лейтенант недоступен. Мы в дураках.

– Наши действия?

– Я запросил центр. Ответ должен прийти в течение часа.

– Если о нашей афере узнают люди Скопинцева, мы – покойники.

– Не узнают. Всю документацию я уничтожу прямо сегодня. Досье будет состряпано стандартное – неблагонадежность, подозревается в связях с контрабандистами.

– По принципу – чем глупей, тем лучше?

– Не умничай. Лучше распорядись изъять всю документацию по наружке…

– Это я сделаю. А как быть с этой бабой, врачом?

– И ты, БРУТ… – Демидов раздраженно опрокинул остатки виски в рот и поморщился, чувствуя, как приятная горечь наливается огнем в гортани и скользит к желудку.

– Я не знаю, что нам сейчас делать. Нам грозит даже не почетная отставка, нам грозят цинковые гробы и мемориальный холмик на военном кладбище.

– Я тебе скажу, что делать. Рубить концы. Нет свидетелей – нет дела. Этот раунд мы проиграли. Война – не лучшее время для сведения счетов.

– Победа повод еще хуже.

– Привлечешь группу «А». Убирай всех: доносчиков, журналюг, адвокатов и свидетелей.

– А банкир. Мы уговорили его под поручительство людей большого Папы.

– Папу тоже в расход. Устроим зачистку от криминала. Банкира не трогай. Он человек неглупый, все поймет.

– Сэр. – В дверь постучали, точнее приглушенные бессмысленные звуковые колебания медленной волной дошли до двух собеседников – это сработала защита.

– Войдите. – Демидов кивнул своему заместителю, и тот с ручного пульта снял поглощающее облако. За дверью находились трое. Двое из службы охраны и фельдъегерь. Старший наряда охраны, отдав честь, четко доложил:

– Это весьма срочно, сэр, – и протянул Демидову запечатанный диск и журнал для подписи.

– Что это? – Демидов мучительно вспоминал, что означают две красные полосы на диске.

– Сэр. Объявлена тревога номер два. Распишитесь в получении диска номер два. – Охранник был немногословен. Да и вообще-то говорить больше было нечего.

– А что у вас, лейтенант? – обратился Фоб к стоявшему навытяжку фельдъегерю.

– Сэр, депеша с кодом «Воздух», – фельдъегерь, опасливо косясь на Демидова, протянул свой пакет, лихо развернулся и ретировался.

Следом покинули кабинет двое сотрудников охраны. А Фоб вновь включил защитное облако.

Пока Демидов возился с кодами допуска и активировал диск, Дуглас набрался смелости и распечатал послание из метрополии. Прочитав первые строчки, он только покачал головой и плеснул себе натурального виски.

Демидов, крайне заинтересованный таким поведением Дугласа, сам прочитал секретное послание и расхохотался.

– Судьба причудлива и извилиста, Фоб. Плесни и мне для храбрости. Отныне наши пути расходятся. Погоны флаг-майора тебе весьма будут к лицу. С завтрашнего дня ты старший здесь, на Цирусе. Меня ждут на Поркусе. Объявлена мобилизация резервистов первой, второй и третьей очереди. Развертываются семь дополнительных дивизий и пять корпусов звездной пехоты. Основа ударного кулака для штурма планет когов… – Демидов без всякого сожаления зашвырнул диск № 2 прямо в руки своего бывшего зама. – Так что теперь Цирус – твоя забота…

В это же время в маленьком ресторанчике на самой окраине столицы встретились двое: загадочный Элиот и его протеже, спасенная семь лет назад Катерина. Если бы посторонний наблюдатель смог наблюдать их встречу, то он был бы уверен – встретились двое влюбленных. И был бы недалек от истины.

Катерина молча смотрела на Элиота и вспоминала тот самый день, тянувшийся бесконечно.

– Что будет дальше? – Катерина несколько отстраненно наблюдала обнаженное тело мужчины, который сейчас лежал рядом после упоительных ласк и секса.

– Я хочу сделать тебе предложение… – Элиот вдруг поднялся и пошел по направлению к плазменной панели.

– Какое? Стать твоей любовницей? Извини, я не поверю. Лазить в мозги, как я делала до этого. Нет, лучше убей. Я достаточно искренна? – Катерина вдруг вновь обозлилась на этого статного ворона, обманом пролезшего в душу и так ловко заставив ее раскрыться.

Элиот не ответил, он просто щелкнул пультом, и панель ожила. Немного поколдовав, он отступил и приказал:

– Читай.

Катерина без всякого интереса взглянула и обомлела. На экране лежала она с неестественно выгнутой головой и вся в крови в той самой комнате, где ее взяли в плен. Ниже было напечатано несколько десятков строчек. Имя, фамилия, список наиболее значимых ее прегрешений и заочное решение военного трибунала – смерть. Еще ниже чернела надпись – «Исполнено».

– Что это значит?

– Ты мертва. Приговор приведен в исполнение…

– Жизнь с листа?

– Второй шанс. Наш род пострадал наиболее сильно. Мы крайне нуждаемся в притоке свежей крови. Особенно в тех, кому можно доверять.

– Ой ли!

– В этот список вновь рожденных попали немногие. Тебя я отобрал лично. Твой психопрофиль и досье я изучил досконально.

– Зачем?

– Есть два пути. Первый – ты станешь второй женой одного из влиятельных членов клана. Самкой для производства детей, без права голоса и каких-либо прав.

– Второй… – совсем уж без надежды спросила Катерина, прекрасно понимая, что этот чертов ворон сломал ее. И даже быть простой наложницей ей сейчас было за счастье.

– Неизвестность. Я сейчас тебе ничего не скажу. Просто неизвестность. Решай сама…

– Ты вспоминаешь свой выбор?

Катерина вздрогнула. Элиот, даже за столько лет знакомства, продолжал пугать ее своей дьявольской проницательностью и умением видеть нить разговора.

– Я выполнила твою просьбу в первый и последний раз, Элиот, – Катерина попыталась сказать это как можно резче. И подчеркнуто холодно, хотя она всегда питала к своему спасителю странные чувства то ли сестры, то ли любовницы. Постоянно ощущая себя в его объятьях распутной женщиной, словно она совершала грех инцеста.

– Прости. – Ворон вдруг улыбнулся, на мгновение сбросив с себя маску неприступности и жесткости. Об этой услуге меня попросила та, которой я ни в чем не могу отказать.

– Ты балуешь ее…

– Возможно. Я никогда не женюсь и не заведу детей.

– Твоя жена – это власть с большой буквы!

– Дальше не продолжай. Это имя здесь звучать не должно.

Катерина вяло пожала плечами:

– Мальчик получил от меня все по полной программе. Я ввела кодировки высшего приоритета. Также загрузила ему в подкорку базовый набор выживания бойцов нашего клана. Не считая всего того, что ты передал мне.

– Как успехи, мои ампулы помогли ему?

– Ему с тобой, конечно, не справиться. У тебя же чистая кровь. Но думаю, скоро он будет стоять вровень с бойцами из второго поколения. Только не будет подозревать об этом.

– Если даже слух просочится и это узнают старейшины, мне вырвут сердце. – Элиот криво усмехнулся и подмигнул Катерине.

– Не узнают. Программа рассчитана на три этапа. Я замаскировала нашу базовую программу курсом элитных парней СБ. Он должен пережить три хорошие встряски, прежде чем вся программа активизируется. Теперь о главном. Вот мини-диск. Ровно через пять месяцев на нем появится слово. Оно ключ к твоему заказу.

– Ключ только один?

– Да, но дальше идет пять вариантов, все одноразовые закладки. После ключ самоликвидируется.

– Сколько ключ может ждать?

– Пять – семь лет гарантия.

– Спасибо. – Элиот замолчал, убирая диск в карман своего пиджака. Затем он вдруг замер и перевел взгляд на грудь Катерины.

– Да, – тут же отозвалась она, позволяя ему взять себя за руку, – я хочу тебя…

* * *

Сетевые новости Цируса от 17 июля:

04.31 – В результате дорожно-транспортного происшествия погиб известный сетевой журналист Армир Лайниц. Как заявил представитель дорожной полиции, в крови погибшего обнаружено значительное превышение допустимой нормы алкоголя.

12.01 – После сложного судебного заседания прямо в своем офисе скончался известный адвокат Генрих Порал. По словам врача прибывшей бригады «скорой помощи», смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности.

15.10 – В ходе антитеррористической операции при попытке сопротивления при аресте убиты трое влиятельных лидеров сепаратистов и их телохранители.

19.00 – Как только что сообщил специальный представитель по связям с общественностью при штабе орбитальной группировки Цируса, силами групп быстрого реагирования полиции и подразделениями особой группы «А» были проведены ряд операций по зачистке столицы от криминальных банд. В результате операции арестовано более сорока членов преступного синдиката, захвачено сто пятнадцать единиц огнестрельного оружия, большое количество боеприпасов и взрывчатых веществ. Обнаружено большое количество наркотиков и две лаборатории по производству синтетической отравы «Синяя радость».

22.34 – В предместье столицы, район Катар, идет бой между бойцами элитного отряда «А» и защитниками секретного бункера криминального синдиката. По сообщениям хорошо информированного источника, преступники применили тяжелые стационарные установки импульсных орудий, а также тяжелые бронеплатформы для попытки прорыва. Среди элитного спецназа есть потери.

23.13 – Согласно сведениям хорошо информированного источника в уголовной полиции, гибель синдиката большого Папы вызовет новый всплеск насилия на улицах столицы.

* * *

Из докладной записки на имя генерал-лейтенанта Скопинцева:

18 июля

За последние две недели большинство лиц, указанных вами для скрытого наблюдения, погибли. Анализ их смерти позволяет сделать вывод о планомерном устранении данных лиц неустановленной группой высокопрофессиональных убийц.

С уважением, начальник оперативно-поискового управления при военной разведке пятого космофлота капитан Таранцев.

Из рапорта начальника второго отделения 1-го отдела службы собственной безопасности военной контрразведки пятого космофлота:

19 июля

Трое оперативных агентов из группы «Х», которым была поручена операция по устранению объекта «Доктор», обнаружены мертвыми. Как показал предварительный анализ операции, объект имел уникальную степень прикрытия. В настоящий момент повтор акции крайне нецелесообразен. Так как объект потерян и место нахождения неизвестно.

Из рапорта начальника второго отделения 1-го отдела службы собственной безопасности военной контрразведки пятого космофлота:

20 июля

На ваш запрос от 19 июля сообщаю, что лейтенант Андрей Владимирович Саломатин (Е002–290456) не проходил ни по одному из дел Службы безопасности и не является объектом проверки на благонадежность.

* * *

Когда створки шлюза с грохотом сошлись и тревожно заморгали желтые сигнальные лампы на фоне алой надписи «Внимание! Идет выравнивание давления», Андрей понял, что случившееся необратимо. Цирус исчез из его жизни так же внезапно, как и появился. На память об этой планете ему осталась только кредитная карта, новенький парадный мундир и мини-диск с его историей болезни.

То, что военный курьер сильно отличается даже от обычного транспортника, Андрей понимал. Он не раз летал на вместительных грузовиках, прозванных военными космолетчиками метким словом «душегубка». В летной академии ему приходилось сидеть в кабине симулятора быстроходного звездолета. Но реальный полет на военном курьере ошеломил молодого офицера. Скорость, скорость и еще раз скорость. В теории все было просто и понятно. Три силовые установки, шесть генераторов, занимающие подавляющее количество отсеков и зон звездолета, не оставляли никакого простора для элементарных удобств. А если принять во внимание, что для системы дальней связи, навигационного оборудования и приличного грузового отсека тоже было необходимо выкроить место, то экипаж находился в весьма стесненных условиях. На два члена экипажа и на одного пассажира приходилось целых семь квадратных метров пространства. Весь полет запомнился Андрею как череда бесконечной войны тренированного тела с перегрузками, где он неминуемо проигрывал. Особенно тяжело было при торможении. Они шли на грани допустимых 8g, жертвуя всем ради скорости.