Благодатное лето

– Ты? И бутлегер? – словно не веря своим ушам, переспросил мистер Норман.

– А что такого? Придётся выживать любыми способами. И вообще, к чему такие вопросы?

– Расслабься дружище, это просто мысли вслух. Но мне уже пора, я вынужден покинуть тебя Коннор! – сказал Адам, посмотрев на часы, – До встречи в четверг! – он протянул руку для рукопожатия, и, взяв свой кожаный портфель, быстрым шагом вышел на улицу.

Коннор в одиночестве покончил с обедом и посмотрел в окно, откуда открывался вид на Центральный парк. Горожане, привычно рассевшиеся на скамейках, читали газеты, кормили голубей и пили кофе, купленное в дешёвых закусочных. Ясно ощутив привкус бедности на своих губах, Коннор презрительно поморщился и отвернулся от унылой картины. Перейдя узкую дорогу по светофору, он направился на поиски умиротворяющего вида. Коннор остановился неподалёку от искусственного пруда с большим семейством утконосых. Водоплавающие птицы тихо плавали неподалёку от берега, изредка подбирая размоченные в воде куски булок. Коннор остановился рядом и не сразу услышал, как кто-то сзади позвал.

– Мистер Маолдан, добрый вечер! Я ведь не ошиблась, Вы Коннор Маолдан из Вест-ривер? – миловидная девушка притормозила свой велосипед рядом с ним, и, поправив соломенную шляпку, пристально всмотрелась в его лицо.

– Да это я, – ответил он, пытаясь вспомнить, где мог видеть столь обворожительную красавицу, – Мы с Вами знакомы?

– Я Беатрис Айрен, я заезжала к вам в начале лета. Помните? Я занимаюсь благотворительной деятельностью, и Ваша жена через наш фонд, передала очень много своих вещей в пользу нуждающихся. Я тогда загрузила, кажется, целый фургон и еле отъехала от дома, – девушка засмеялась, очевидно, вспоминая тот день.

– К сожалению, я Вас не помню Беатрис.

– В любом случае это не важно. Я была очень рада увидеть Вас снова. Передавайте привет Джейсону, пусть у него всё будет хорошо! – девушка натянула шляпку пониже и, оттолкнувшись ногой, закрутила педалями в сторону Ист-ривера.

Её лёгкое платье в мелкий горошек, длинным шлейфом развевалось позади, оставляя после себя пряный аромат дешёвой парфюмерии.

Коннор призадумавшись, сел на газон неподалёку от пруда, и закрыв глаза, поднял лицо к небу.

В последнее время ему везде мерещились запахи и вкусы нищеты. Выросший в небогатой семье, Коннор Маолдан всю жизнь мечтал о роскоши и успехе. Его отец Шон держал семью в крепких оковах, где кроткая и послушная мать практически не имела права голоса, и во всём беспрекословно подчинялась мужу. Являясь единственным кормильцем в семье, отец единолично решал все финансовые вопросы, вплоть до расходов на продукты. Семья не голодала, но запах дешёвых бобов в овощном рагу, Коннор запомнил на всю жизнь. Отчаянно мечтая о богатстве, он не заметил, как в один прекрасный день отец вернулся домой и с порога заявил: «Семья! Отныне мы не будем считать каждый цент, и экономить на еде!» Радости Коннора не было предела, когда в доме стала появляться не только вкусная еда, но и дорогие, эксклюзивные вещи. За считанные месяцы семья Маолдан действительно превратилась в богачей, и их стали называть модным словом нувориши.

С тех пор Коннор боялся лишь одного – вмиг потерять всё то, что имеет. Сытая и красивая жизнь представлялась ему единственно возможной формой существования. Сегодняшние вопросы Адама несколько смутили его. Коннору показалось, что друг владеет какой-то информацией, которую не сообщает ему по непонятным причинам. От этого на душе поселилась лёгкая тень беспокойства, которую он старался отогнать от себя всеми способами. Поднявшись с лужайки, Коннор прошёл через короткий бульвар и, отыскав свой автомобиль, с облегчением уселся за руль. Заведя мотор, он с наслаждением подумал о том, как прекрасна жизнь, которую он проживает.

***

Милдред Ченнеси вышла из автобуса в одном из кварталов Бронкса. Одёрнув юбку и переложив сумочку из одной руки в другую, она быстро пошла вдоль знакомых домов до конца улицы. Подойдя к крайнему дому, она нащупала в кармане ключи, и легко взлетев на ступеньки, остановилась перед дверью на втором этаже. Небольшая квартира встретила её привычной тишиной. Скинув туфли, она подошла к зеркалу и устало посмотрела на своё отражение. Милдред давно разменяла пятый десяток и оставила позади себя два неудачных брака, и ровно такое же количество детей. Она воспитывалась в строгой, католической семье, где с самого детства ей вбивались в голову основные принципы морали и благопристойного поведения. Как добропорядочная девушка Милдред вышла замуж в восемнадцать лет и переехала жить в семью мужа. Кроме неё и Патрика Уилси, в доме ещё проживали его родители и два младших брата. Молодожёнам выделили самую крохотную комнатку в доме, но даже этот факт не мог помешать счастью супругов. Вскоре, как и полагалось, Милдред забеременела и на свет появилась Алисия. С этого момента в семье всё перевернулось с ног на голову. Патрик увлёкся покером и стал продавать из дома все ценные вещи в надежде отыграться. Они расстались вполне спокойно без скандалов и взаимных упрёков. Оставшись с ребёнком и своей не сложившейся личной жизнью, Милдред даже мечтать не могла, что может быть вновь достойна женского счастья. Фред Харрис появился в её жизни совершенно неожиданным образом, и закружившийся роман вновь привёл её к замужеству. Фред оказался полной противоположностью Патрика. Он искренне полюбил Милдред и Алисию и очень сильно мечтал о сыне. Стюарт родился слабым, недоношенным ребёнком. Родители ночи напролёт по очереди дежурили около его колыбели, вознося к небу молитвы. Лишь к трём годам малыш окреп и начал бегать по двору наравне со сверстниками. Казалось, всё самое страшное было позади, но впереди её ждал новый удар. Тёмной, осенней ночью Фред погиб под колёсами поезда. Сломленная и глубоко несчастная Милдред, нашла в себе силы жить только ради детей.

Работая на нескольких работах, она старалась дать детям всё самое лучшее. Алисия и Стюарт по примеру матери рано обзавелись семьями, и давно выпорхнули во взрослую жизнь. Лишь небольшая часть детских игрушек, сложенная в деревянный короб, напоминала Милдред о звонких, детских голосах, когда-то звучавших в этих стенах.

Маленькая квартирка представляла собой кухню и гостиную разделённую напополам. Интерьер и обстановка комнаты давали понять, что в этом доме обитает человек чьи доходы достаточно скромны. Узкая кровать, застеленная дешёвым покрывалом, комод и пара стульев, завершали облик спальни. В равноценной по площади гостиной, стоял обтекаемой формы диван, обитый жёлтой тканью, круглый стол и телевизор, развернутый экраном к раковине. Милдред не спеша сняла с себя юбку и блузку и, оставшись в одной комбинации, подошла к окну. Открыв его настежь, она посмотрела на улицу, где местная, босоногая ребятня играла в мяч, гоняя его по тротуару.

– Рэй, подойди и помоги мне затащить мешок в дом! – послышался голос миссис Томалии Пакерсон.

Мальчишка тут же бросил весёлую игру и подбежал к матери. Миссис Пакерсон стояла, уперев руки в бока, и терпеливо ждала сына. Вручив ему увесистый, холщовый мешок она подняла глаза вверх и, увидев в окне Милдред, приветливо заулыбалась.

– Здравствуй Милдред!

– Здравствуй Томалия, что ты такое увесистое купила?

– Кукурузной муки взяла, пусть будет да побольше, – ответила соседка, – Ты сегодня пораньше вернулась со службы?

– Да, успела на ранний автобус.

Соседка отвернулась и проследила, чтоб Рэй взял еще один мешок.

– В воскресенье придёшь на мессу? – снова спросила она Милдред, и поправила косынку на голове, пряча под ней мелкие кудри. – Я слышала, что пастор Филипп Брайан снова вернулся в наш приход.

– Обязательно приду Томалия, встретимся в костеле! – ответила Милдред и, помахав соседке на прощание, отошла от окна.

Томалия Пакерсон быстро утомляла её. Являясь выходцами из Италии, эта семья была самой шумной в их доме. Они жили прямо под Милдред, и часто донимали её громкими скандалами, отлично слышимыми в распахнутое окно. После очередного «выступления» Лоренцо Пакерсона, Милдред прикупила себе бируши и отныне спала спокойным, ровным сном.

Подойдя к комоду, она распахнула верхний ящик и извлекла на свет тончайший пеньюар и сорочку кремово-молочного цвета. Скинув на пол комбинацию, она облачилась в это одеяние, и довольная собой покрутилась перед зеркалом. Достав чулки, пояс и подвязку она повертела их в руках, и недолго думая натянула на ноги. Достав из сумочки помаду, она накрасила губы в ярко-красный цвет и, взбив волосы руками, застыла, любуясь отражением. Выдвинув второй ящик, она выудила оттуда короткое, коричневое платье, отделанное внизу бахромой и блёстками. Модель, ткань и пошив не позволяли усомниться в ценности подобного изделия. Милдред никогда бы не смогла позволить себе подобную вещь, совершенно точно она стоила баснословных денег! Весь её комод был до отказа забит подобными вещами, любая другая бы гордо щеголяла в них, показывая себя свету, но Милдред не могла позволить себе даже этого.

«ОН с нарочитой настойчивостью каждый раз приносит мне новые вещи и желает, чтобы я надевала их только для него!» – с горечью подумала она, и принялась снимать с себя одежду. «ОН прекрасно понимает, что я недостойна, выйти хоть куда-нибудь в подобном виде! Думая, что одаривает меня, ОН просто пользуется моими чувствами, изощрённо напоминая о моём месте! Вся эта красота остаётся только в этих стенах, и она только для НЕГО! Трус и мерзавец! Иногда, кажется, что я ненавижу ЕГО, но тут же понимаю, что любовь сильнее ненависти!!» – размышляла Милдред, растирая рукой помаду.

Их связь длилась несколько лет. Он заприметил её в телеграфе и первым завёл разговор. Красивый, импозантный, холёный мужчина буквально выбил почву из-под её ног. Милдред влюбилась с первого взгляда и была готова идти за ним куда угодно. Выяснив кем он является и, что представляет собой, Милдред содрогнулась, и попыталась выкинуть из головы любые мысли об ухажёре. Она убеждала себя, что все чувства обман и влюбляться в таком возрасте просто неприлично. Но как ни старалась она отогнать от себя нарастающее желание, справиться с собой не смогла. Первое время Милдред пыталась обхитрить его, каждый раз уходя с работы в разное время. Она меняла привычные маршруты, кафе и автобусы, но каждый раз он неизменно встречал её и был очень настойчив.

Они сблизились совершенно по классическому стечению обстоятельств, достойному воплощения на киноэкране. Милдред вышла из телеграфного бюро позже обычного и с сожалением обнаружила, что забыла взять зонт. Мелкий дождь уже накрапывал и грозился перейти в настоящий ливень. Короткими перебежками она добралась до остановки и в последний момент прыгнула на подножку автобуса. Приготовившись добираться до дома под ливнем, она натянула жакет на голову и вприпрыжку побежала по лужам. Ледяные, крупные капли хлестали по лицу, и из-за шума дождя она не сразу услышала, как кто-то зовёт её по имени. Обернувшись на очередной оклик, она увидела его. Мужчина спешил следом от самой остановки, вымокший до нитки, он устало притормозил возле неё и виновато посмотрел в глаза.

– Что же Вы Милдред Ченнеси так быстро бегаете? Я еле догнал Вас.

– Я спасаюсь от дождя и от… Вас.

– Ну, от меня Вы уже точно не спасётесь! – смеясь, ответил он, – Вы же не отправите меня домой насквозь сырым?

Милдред неуверенно пожала плечами и пошла вперёд. Он шёл за ней, периодически прячась под козырьками подъездов, рассчитывая траекторию пути.

В тот вечер, пережидая дождь, он остался у неё до самого утра. Милдред давно позабывшая силу мужских рук, отбросила все условности и позволила себе насладиться мимолётным счастьем. Они оба не заметили, как эти встречи вошли в привычку. Она – давно не была так счастлива, он-слишком давно не разговаривал ни с кем по душам. Милдред знала о его статусе, семье, привычках и старалась убедить себя, что парой встреч всё ограничится. Но роман затянулся, и Милдред чувствовала себя белкой, загнанной в колесо которая, неистово перебирая лапами, пытается выбраться из этого порочного круга.

Телефон зазвонил так неожиданно и резко, что Милдред вздрогнула и выронила из рук пеньюар.

– Алло, – проговорила она.

– Милдред, здравствуй. Я по тебе скучаю. Она всё ещё не привыкла к тому, что он появляется в её жизни так неожиданно. – Ты сегодня свободна? – продолжал он.

– Здравствуй, – наконец проговорила она, – Свободна.

– Я хочу пригласить тебя на прогулку.

– Куда? – спросила она, придерживая рукой телефонную трубку.

– В Центральный парк.

– Нас могут увидеть вместе, меньше всего мне бы хотелось лишних пересудов.

– Пусть говорят, что угодно. Ты чего-то боишься?

– Я не боюсь, а всего лишь забочусь о твоей репутации.

– Не будем об этом, – быстро проговорил он, – В семь часов рядом с будкой мороженщика. Я буду ждать тебя.

Он повесил трубку, и Милдред в сладостном волнении крепко зажмурила глаза. Выбрав подходящий наряд, она спустилась к подъезду, и, подняв руку, остановила первое попавшееся такси. Он уже ждал её в условленном месте со скромным букетом каллов в руках. Милдред приняла цветы и наспех приобняв его, пошла вперёд.

– Милли, – так называл её только он, – Расслабься и иди спокойно, нас никто не увидит.

– Мне бы твою уверенность! Ты же знаешь, что я всегда волнуюсь, когда мы с тобой находимся в общественном месте, и больше всего я боюсь, что о нас узнает твоя жена.

– На этот счёт будь абсолютно спокойна. Ей совершенно не до меня.

– Неужели она тебя не любит? – удивлённо спросила Милдред, и подняла на него глаза.

Не любить его было невозможно! По крайней мере, так считала Милдред Ченнеси. Высокого роста, атлетического телосложения, яркий брюнет с синими, как омут глазами, резко-очерченным подбородком и обладатель потрясающей харизмы, он являлся для неё воплощением идеала настоящего мужчины.

– Понятия не имею, любит она меня или нет. Ей гораздо важнее новые платья, вечеринки у бассейна и сплетни с подружками из яхт-клуба.

– Зачем так жить…? – прошептала Милдред, сильнее прижимая букет к груди.

– Нас обоих устраивает подобное течение супружеской жизни. У меня есть ты, а остальное не важно.

– Наверное, и у неё есть кто-то? – задала неосторожный вопрос она.

Он слегка изменился в лице, но тут же вернув себе прежнюю мимику ответил:

– Я об этом не думал, но уверен, что она верна мне!

Милдред не нашлась, что на это ответить, и молча отвернулась к пруду. Солнце клонилось за океан, разливая мягкое свечение в наступавших сумерках. Огромное колесо обозрения запустило свои шестерёнки, и со скрежетом стало поднимать желающих поглазеть на вечерний город. Они сидели рядом, держась за руки, с благоговейным трепетом всматривались в поражающий масштабами Нью-Йорк. Панорама, простирающаяся перед ними впечатляла воображение.

– …это воистину самое лучше место на земле! – с придыханием сказал он, всматриваясь вдаль.

Ей нечего было ответить. Милдред смотрела не на город, а на него, и с каждой минутой всё отчётливее осознавала, насколько сильны её чувства.

Глава 3

Тёплые брызги воды омывали яхту с романтичным названием «Грёзы лагуны». Оливия Бон стояла на палубе в роскошном, длинном платье белоснежного цвета. Она заливисто смеялась и кокетничала с очередным поклонником. Мужчина, одетый в бежевые шорты и голубую рубашку, лихо заломил фуражку на один бок, и слегка приобнимая Оливию, что-то шептал ей на ухо.

Грейс Маолдан изящно лавировала между гостями, стараясь уделить внимание каждому собравшемуся в этот жаркий день под парусом яхты. Коннор занял свободный шезлонг и, потягивая ледяной коктейль, ленивым взглядом окидывал палубу. Заметив Сару, он помахал ей рукой и знаком предложил лимонад. Дочь, оставив парочку незнакомых ему людей наедине, стремительно подбежала к отцу и отпила несколько глотков спасительного напитка.

– Сегодня очень жарко, даже океанский бриз не спасает от пекла, – пожаловалась она и тут же добавила, – Но мне всё равно здесь очень нравится! Лорена, как всегда организовала всё по высшему разряду!

– У миссис Бон определённо прекрасные организаторские способности, этого у неё не отнять, – поддержал разговор отец, – А с кем ты там разговаривала?

– Это подруга Оливии, мисс Кристин Рамос и её отец Диего.

– С ними я ещё не знаком, – заметил Коннор и пристальнее всмотрелся в эту парочку.

Жгучий брюнет-испанец и его белокожая дочь, на контрасте выглядели весьма органично и отлично дополняли друг друга.

– О, вот и Джейсон поднялся к нам! – крикнула Сара и бросилась с объятиями на шею брата.

Джейсон подошёл к шезлонгу, на котором лежал отец, и присел рядом.

– Джей, как тебе здесь? – тараторила Сара, – Успел с кем-нибудь познакомиться?

Брат печально посмотрел на неё и, вздыхая, ответил:

– Я думал, будет веселее. Прогулка как прогулка.

– Джейсон, тебе невозможно угодить! Но… – она выдержала паузу и добавила, – Я нашла тебе невесту!!!

Джейсон от удивления чуть не раскрыл рот, но вовремя спохватившись, лишь рассмеялся в ответ.

– И кто же эта дива?

– Кристин Рамос! – выпалила Сара, – Раз Оливия тебе не подходит, то эта девушка ничуть не хуже.

Сара вскочила с места, и чуть ли не бегом бросилась в противоположный конец палубы.

Белокурая девушка стояла у поручней и, задрав голову высоко к небу, вдыхала океанский бриз. Её длинными волосами играл ветер, вплетая в них свой неповторимый запах. Сара подошла к ней и, тронув за локоть что-то сказала, махнув рукой в сторону Джейсона и Коннора. Девушка лучезарно улыбнулась, и послушно пошла следом за Сарой.

– Кристин, познакомься это мой брат Джейсон! Он наш герой, ветеран войны! – начала сестра.

– Сара, давай не будем начинать знакомство с рассказа о моих увечьях, – ласково оборвал её Джейсон и, поднявшись в полный рост, протянул девушке руку. – Приятно познакомиться Кристин.

– Взаимно Джейсон! Уверена, сегодняшняя прогулка будет незабываемой.

Кристин Рамос была высокого роста, худощавого телосложения и имела очень тонкие руки с узкими запястьями. Утончённый браслет с драгоценными камнями украшал её кисть, отливая на солнце всеми цветами радуги. Джейсон едва заметно поморщился, считая моветоном подобное украшение в дневное время. Коннор наблюдавший за этой картиной, сел и нацепив на ноги парусиновые туфли, молча покинул компанию.

– Куда он пошёл? – недоумённо спросила Сара, смотря ему вслед.

– Папа просто не выдерживает общества красивых женщин, которые достаются не ему, – саркастически заметил Джейсон, и перевёл взгляд с широкой спины отца на Кристин.

Компания неспешно двинулись по палубе в сторону бара, затевая новую тему для разговора.

Лорена Бон уверенно крутила руль штурвала, приставляя руку к бескозырке.

– Я вижу, что вы времени даром не теряете! – крикнула она троице, перебивая шум волны, – Джейсон как дела?

– Всё отлично Лорена. Спасибо за внимание!

Джейсон был совершенно не в восторге от этой прогулки и мечтал лишь об одном – поскорее вернуться домой. Старые воспоминания нахлынули с новой силой и снова начали точить его изнутри. Ему не терпелось войти в дом и, спустившись в кухню, заговорить со Сьюзи Адамс.

– Джейсон, ты был на войне? – спросила Кристин, придерживая тонкий шарф, обмотанный вокруг шеи.

– Был, – коротко ответил он, и отвернувшись, засмотрелся на голубые воды океана.

– Наверное, там очень страшно, – продолжала глупый разговор новая знакомая.

– Не страшнее чем здесь. На войне врага знаешь в лицо, а в жизни порой непонятно кто друг, а кто враг.

– О чём ты? – непонимающе спросила она.

Они проходили мимо Оливии и её нового ухажёра. Парочка по-прежнему беззаботно щебетала, не замечая никого вокруг себя.

– Я о жизни Кристин. По-моему, я сказал всё открыто и без намёков.

– Джейсон, ты очень угрюмый. Улыбнись, тебе идёт улыбка, – попыталась взбодрить его Кристин, лихорадочно думая, как перевести тему в другое русло.

Заприметив Кристин и мистера Маолдан, Оливия обвила шею своего спутника руками и нежно поцеловала его на виду у всех. Джейсон прошёл мимо с безразличным взглядом, продолжая размышлять о том, как претворить свой план в жизнь.

– Пожалуй, я искупаюсь. Сегодня очень жарко! – заявила Кристин и, отойдя от него, направилась в рубку.

«Наконец-то!» – облегчённо выдохнул Джейсон. В голове бесконечно крутились мысли, собрать которые в одну мозаику, он и пытался весь день.

***

Cьюзи Адамс медленно и плавно водила нагретым утюгом по белоснежной поверхности очередной скатерти. Складывая их аккуратными стопками друг на друга, она усердно выпрямляла каждый уголок. Миссис Маолдан требовала идеально выглаженных скатертей каждый день, и ослушаться её не представлялось возможным. Закончив со скатертями и простынями, экономка сложила их в шкаф и достала оттуда кипу полотенец. Пока семья отсутствовала дома, в обязанности экономки входила уборка и смена постельного белья. Мистер Маолдан терпеть не мог неряшества и суетящихся под ногами слуг, поэтому вся уборка в огромном особняке проводилась в отсутствии хозяев. Заслышав лёгкий стук по ступеням ведущим в бытовую комнату, миссис Адамс отвлеклась от работы, и выглянув в дверной проём, увидела Джейсона.

– Джейсон! Вы уже дома? Мистер Коннор говорил, что ждать вас не раньше вечера! – сокрушённо сказала она, переживая, что не успела закончить уборку.

– Всё в порядке Сьюзи, я вернулся один. Сбежал, если можно так сказать! – будто извиняясь, ответил он.

– Что-то случилось?

– Мне стало скучно. Ты же знаешь, как я не люблю подобные мероприятия! Я пошёл туда лишь потому, что обещал Саре. Она такая смешная, опять нашла мне невесту! – с улыбкой сказал он, и опустился на стул рядом с гладильной доской.

Сьюзи потрепала его по жёстким, непослушным волосам и продолжила раскладывать полотенца по цветам. Джейсон вырос на её глазах. Кудрявый младенец навсегда украл сердце миссис Адамс, едва его внесли в дом. Хелена Маолдан после родов была очень слаба, и первое время именно Сьюзи помогала ей управляться с малышом. После смерти Хелены, она жалела мальчика и всегда привечала его в кухне. Ребёнок тянулся к ней больше, чем ко всем остальным, а спустя какое-то время и вовсе начал доверять ей свои секреты. Когда Коннор привёл в дом Грейс, Джейсон сразу же прибежал к ней и в волнении рассказал о новой тёте, которая будет жить с ними в одном доме. Тревожная новость, пришедшая с фронта, застала Сьюзи Адамс на пороге дома. Почтальон, вручивший ей телеграмму, поспешил запрыгнуть на велосипед и продолжить дальше свой печальный маршрут. Робко постучавшись в кабинет мистера Маолдан, Сьюзи трясущейся рукой протянула ему конверт. Коннор резко подскочил в своём любимом кресле, и быстро надорвав уголок, пробежался глазами по тексту. Экономка, сложив руки в молитвенном жесте, застыла, будто ожидая приговора.

– Жив! Серьёзное ранение в ногу, – коротко сказал он, и, посчитав, что сказал и так достаточно, закрыл дверь почти перед её носом.

Дни потянувшиеся дальше, показались ей бесконечными. Джейсон вернулся домой лишь в начале лета, сначала на инвалидной коляске, позже с помощью костылей, он начал заново учиться ходить. Простое движение давалось ему с неимоверным трудом, но лишь благодаря упорному труду и силе воли, он научился передвигаться без посторонней помощи.

– Расскажешь о ней?

– Моя новая невеста испанка-Белоснежка! – с юмором ответил он, и вытянул ноги перед собой, по очереди разминая их, он снимал напряжение, накопившееся за день.

– Это как? – прыснув от смеха, спросила Сьюзи.

– Её отец испанец, мать англичанка и угадай, чьи гены оказались сильнее?

– Очевидно, жители туманного Альбиона передают мощное наследие своим потомкам.

– Совершенно верно! А уж, какая она худенькая и блёклая, – он картинно закатил глаза, давая тем самым понять, что девушка пришлась ему не по вкусу.

– Сара хотя бы старается сделать так, чтобы твой досуг стал чуточку краше. Она у нас молодец, бойкая девчушка с весёлым нравом.

– Сьюзи! Ну, кому нужен калека?!

Она повернулась к нему и шутливо замахнулась утюгом.

– Прекрати говорить подобные слова! То, что ты вбил себе в голову-это высочайшая глупость! Ты считаешь, что тебя нельзя полюбить???

– Нет, нельзя. Если меня кто-то и полюбит, то либо из жалости, либо из-за богатства моего отца. А мне не подходят оба варианта.

– Если ты будешь рассуждать, таким образом, то навсегда останешься один.

– Наверное, ты права! – со вздохом разочарования ответил он, – Я и впрямь слишком требователен.

Выждав небольшую паузу, Джейсон наконец набравшись смелости, подступился к интересующей теме.

– Сьюзи, а ты помнишь ту ночь, когда погибла мама? – на одном дыхании спросил он.

Экономка покраснела до кончиков ушей, но быстро справившись с волнением спокойно ответила: