Оркестр

− А что тянуть? Пошли сегодня. Деньги на выпивку и закуску есть. Ключи от магазина я у Катьки потихоньку стырю.

− Вдруг заметит? – засомневался Кирилл.

− Не должна. Мы ведь на одну ночь их берем. Утром я ключи обратно в ее сумку подложу. Даже, если и заметит, не помчится же она сразу своему директору докладывать.

В одиннадцать вечера, нагруженные бутылками с вином, чипсами, колбасными и сырными нарезками, мы стояли у служебного входа в «Мелодию». Вход прикрывался большим козырьком, за счет чего нас не могли увидеть из окон близлежащих домов.

− А камеры? – прошептал Кир.

− Тут нет, − заверил Савелий. – Хозяин раскошелился только на одну над центральным входом.

Он открыл дверь и поспешил к сигнализации. Я и Кир застыли у двери, готовые в любую секунду броситься наутек. Но код подошел, и мы беспрепятственно попали в магазин.

Расположились в том зале, который не просматривался через витринное окно. Подтащили три стула, а из двух табуреток соорудили стол.

− За окончание школы! – поднял пластиковый стаканчик, наполненный вином, Кирилл.

− За новый рубеж! – ответил Савелий.

− За группу «РКС»! – отсалютовал я.

Пили, шутили, дурачились. А факт того, что мы находимся в магазине нелегально, лишь придавал драйва.

Я бережно снял со стены ярко-синюю гитару, предназначенную для игры соло и стал набирать знакомые риффы1. Кирилл занял место у блестящей синтезаторной установки, а Савелий перекинул через плечо ремень бас-гитары насыщенного белого цвета, к которой он давно присматривался.

Полилось невероятное звучание. Совсем не то, которое мы слышали от инструментов в музыкальной школе и наших собственных. Просто поразительно, как профессиональный инструмент преображает музыку, наполняет ее дополнительным колоритом. Идеальный звук.

− Невероятно! Божественно! – произнес Савелий, когда мы сыграли три своих песни.

А затем, помещение наводнили люди в форме.

− Что же, вы, щенки, там делали? – задал нам вопрос следователь.

Шел третий час ночи. Нас доставили в отделение полиции и передали на руки дежурному следователю, майору Калмицкому Дмитрию Станиславовичу. Фишка состояла в том, что Дмитрий Станиславович приходился мужем Светлане Алексеевне, нашей классной руководительницы, и мы уже встречались с ним ранее. Его приглашали в нашу школу для проведения лекций о социальной безопасности среди подростков.

− Отмечали окончание школы, − признался Савелий.

− Воровством?

− Что? – возмутился Кирилл. – Мы ничего не собирались красть. Просто хотели поиграть на безупречных инструментах.

− Вот и поиграли, − ухмыльнулся майор. – Вам уже восемнадцать, так что накажут вас по всей строгости. Особенно, если учесть, − заглянул он в картонную серую папку, − прошлые приводы за драки, нанесение морального и материального ущерба.

− А как узнали, что в «Мелодию» кто-то забрался? – задал я мучивший меня вопрос.

− Гитары, которые вы сняли со стены. Они очень дорогие. Поэтому, каждая снабжена тревожной кнопкой. Прежде чем снять инструмент, на панели рядом отключается кнопочка, − пояснил следователь.

На его столе завибрировал мобильный телефон. Дмитрий Станиславович глянул на имя звонившего, немного подумал и все же ответил на звонок.

− Света, что случилось? – спросил он.

На той стороне долго говорили, до тех пор, пока майор не прервал:

− Откуда узнала, что пацаны здесь?

Выслушав ответ, он хмыкнул:

− Ну, Валера. Придется сделать ему строгий выговор.

Светлана Алексеевна опять начала говорить, но муж прервал ее:

− Хорошо. Посмотрим, что можно сделать.

И положил трубку.

− Не хочется вас в тюрьму за глупость упекать, жизнь калечить, − неожиданно произнес Дмитрий Станиславович, − да и ваша классная руководительница клянется, что вы не отморозки, а талантливые парни.

− Отпустите? – с надеждой спросил Савелий.

− Отпущу, да не совсем.

− Это как?

− В армию пойдете.

− В армию!? – в один голос спросили мы.

− Но мы собирались в музыкальное училище поступать, группу свою развивать, на сцене играть, − впервые в жизни растерялся я.

− Играть? – усмехнулся следователь. – Вот в армии и поиграете.

− А что, можно будет с собой инструменты взять? – немного опасливо уточнил Кирилл.

− Можно.

Мы так и не поняли, серьезно он сказал про инструменты или просто насмехается над нами.

На последний звонок и школьный выпускной вечер мы не попали, в связи с тем, что уже через три дня после того, как нас поймали в «Мелодии», сидели с вещами в военкомате.

− Сынок, иногда то, что кажется трагедией, может обернуться во благо, − обняла мама меня на прощание.

− Скворец, как там Катя? – спросил я по пути до места службы. – Ей не досталось за наше вторжение в «Мелодию»?

− Досталось, − вздохнул приятель. – Директор магазина всех собак на нее спустил и уволил без выплаты премиальных.

− Нехорошо получилось. Надо было хотя бы извиниться перед ней. Она злится?

− Уже нет. Сказала, что увольнение подтолкнуло ее предпринять шаги для осуществления своей мечты.

− Что за мечта? – заинтересовались мы с Кирюхой.

− Она фотографом мечтает стать. Свадьбы фотографировать и все такое. Копила денег на специальные курсы. Ей предки немного купюр добавили, она учиться пошла.

− Можно сказать, что все не так и ужасно сложилось, как могло бы быть, − решил я. – Нас не посадили, а Катя займется интересным ей делом.

Моя мама оказалась права. Армия пошла нам на пользу. И не только в физическом плане, хотя это и немаловажно. Особенно, подтянулся Кирилл. Мы с Савелием и до армии имели спортивное телосложение, а вот наш блондинистый красавчик всегда был немного худосочным. За год службы Кир превратился если не в атлета, то в крепыша точно.

Неожиданностью явилось, что в армии, во всяком случае в той воинской части, куда направили нас, всех призывников обучали вождению по двум категориям. В результате, я и мои друзья, получили водительские удостоверения на управление легковыми и грузовыми автомобилями.

− Повезло, − радовался Савелий. – Неизвестно, когда смог бы курсы оплатить. А тут так подфартило.

− Осталось только машину достать, − ухмыльнулся Кир.

В воинской части нам предоставили и возможность играть.

− Музыканты? Отлично, − обрадовался командир отделения. – У нас уже есть один. Будете вместе играть в клубе.

Клубом оказалось длинное одноэтажное здание, расположенное на территории части и выкрашенное в унылый серый цвет. А музыкантом парень из нашего города.

− Ефим Струков? – переспросил Кирилл. – Фамилия у тебя звучная. Ты случайно не сынок нашего мэра?

− Он самый, − усмехнулся парень.

Жилистый и вертлявый Ефим с отросшим ежиком волос неопределенного цвета выглядел изможденно. Его большие серо-голубые глаза, слегка навыкате, изучали незнакомцев с подозрением.

− Что ты тогда тут делаешь? – удивился Савелий.

− В смысле, что делаю? То же, что и вы. Учусь Родину защищать.

− А разве ты не должен учиться в каком-нибудь престижном вузе, или путешествовать по всему свету? Как это твой папочка допустил, что ты в армию попал, да еще в обычную часть?

− Неродной я ему. А тут и повод подвернулся, чтобы сплавить меня, − не стал вдаваться в подробности новый знакомый.

− То есть тебя усыновили? – продолжил допрос Савелий.

− Моя мать второй раз вышла замуж. Сорвала джекпот, − криво усмехнулся Ефим. – Отчим меня усыновил и дал свою фамилию.

Чувствовалось, что тема ему неприятна.

− На чем ты играешь? – решил сменить я русло беседы.

− Ритм-гитара.

− Покажешь?

Ефим продемонстрировал нам музыкальный инструмент самого высокого класса. С завистью разглядывал его электроакустическую гитару с встроенным звукоснимателем2. А когда парень сыграл, мы втроем какое-то время просто молчали. Он был безумно талантливым. Применял технику глушения струн ребром ладони правой руки, что мало у кого получается. Такая техника не дает струнам резонировать и придает звучанию инструмента дополнительную мощь. Мы, конечно же, знали, что впервые умение подобной игры продемонстрировал Джеймс Хэтфилд, лидер легендарной группы Metallica. Но, в отличие от жесткой игры Хэтфилда, у Ефима звучание получалось более мелодичным.

− Чувак, где ты этому научился? – благоговейно выдохнул Савелий.

− Брал мастер-классы у известных педагогов, − спокойно ответил тот.

− Ефим, мы планируем после армии стать известной рок-группой. Присоединишься? – предложил я.

− С удовольствием, − согласился он, не раздумывая.

− Как думаете, почему он так быстро согласился? – спросил Кир, когда у нас выдалось свободное время.

− Ты же слышал, конфликт у него со старшим Струковым. Приемный папочка наверняка хотел его в какой-нибудь международный институт запихнуть, экономику изучать, а пасынок рокером мечтает стать. Вот и поругались на этой почве, − предположил Савелий.

− Может и так. Только все равно, дерганый он какой-то, − продолжал сомневаться Кирилл.

− Наркота? – пришло в мою голову объяснение вертлявости и подозрительности парня.

− Только этого не хватало, − возмутился Кир.

Некоторое время мы с друзьями увлекались биографиями знаменитых музыкантов, удивляясь, как многие из них попросту самоуничтожали себя. Уже давно решили и дали друг другу слово, что, если хотим покорить Олимп и удержаться там, наркотиков в нашей жизни не будет.

− Поэтому, мэр Ефима сюда и отправил. Мозги прочистить, − решил я. – Убрал с глаз подальше, чтобы пасынок-наркоман предвыборную кампанию не сорвал.

− А в интервью будет трепать, что у него, мол, самая обычная семья, даже сын в армии служит. И не в каких-то там привилегированных войсках, а в самой обычной военной части, − добавил Савелий.

− Но мы не можем его упустить. Согласны? – спросил я.

Друзья согласились.

− Он талантище, − сказал очевидное всем нам Кир. – Будем надеяться, что армия поможет ему справиться с зависимостью.

Так в нашей группе «РКС» появился четвертый участник.

Раз в неделю мы играли в солдатском клубе. Сослуживцы и командный состав просили у нас автографы.

− Продам какому-нибудь журналу, когда вы знаменитыми станете, − убрал наш сержант в карман форменных брюк блокнотный лист, где мы вчетвером расписались.

Никаких поблажек по отношению к другим ребятам нам не делали. Мы, как и все остальные срочники, заступали в наряды, собирали автоматы, стреляли на полигоне, начищали сапоги, участвовали в занятиях по химзащите и драили казармы. А репетировали в вечернее время, которое отводилось на досуг.

С Ефимом сыгрались достаточно быстро. Парень оказался неконфликтным и увлеченным музыкой не меньше нашего. Можно сказать, он развязал мне руки, взяв на себя все партии ритм-гитары. А я смог сосредоточиться исключительно на пении. Каких-то признаков постнаркотической ломки за ним более не замечали и разговоров на эту тему не вели.

После армии нас ожидал приятный сюрприз.

− Парни, директор музыкального училища мой хороший друг. Я договорился, что если успешно пройдете прослушивание, в чем не сомневаюсь, то вас зачислят сразу на второй курс, − сообщил наш бывший педагог по классу гитары Никитский Владимир Сергеевич.

На прослушивание мы привели с собой Ефима, который изъявил желание учиться с нами.

− Ты с отчимом помирился? – спросил его Савелий.

− Наоборот, поругались в первый же день, как я вернулся, − пробурчал он.

− Слушай, мэр мог бы нам помочь продвинуться, а ты такой возможностью разбрасываешься, − наехал на него Скворец.

− Не мог. Отчим музыку баловством считает. По его представлению, все музыканты дегенераты.

− При таком подходе он тебе не разрешит в училище учиться, − заметил я.

− А он меня из дома выгнал, − весело ответил Ефим. – Предвыборную кампанию выиграл и ему теперь все равно, чем я заниматься буду.

− Тебе есть где жить-то? – уточнил Кирилл.

− У мамы от бабушки комната в коммуналке осталась. Она ее раньше сдавала. Теперь я там жить буду.

Прослушивание прошли легко.

− Впечатляет, − довольно произнес Колонтаев Михаил Борисович, директор училища. – Не преувеличивал Володя, когда вас расхваливал. Что ж, давайте зачисляться на второй курс. Вам повезло, вы появились на свет в период демографического кризиса.

− В чем же тут везение? – не понял Савелий.

− А в том, молодой человек, что, как в прошлом, так и нынешнем году школы не могли похвастаться большим количеством выпускников. Соответственно, не так много поступающих. Почти во всех учебных заведениях остались незакрытыми бюджетные места, которые вы и сможете занять.

Нас зачислили на специальность «музыкально-инструментальное искусство» по разным направлениям.

Ближайшие три года предстоит учиться. Но мы испытывали денежные затруднения, и финансовый вопрос стоял весьма остро. Стипендия в училище мизерная, на нее не стоит и рассчитывать. Нам вот-вот стукнет по двадцать лет. Родители помочь не могут, так как сами нуждаются в помощи. Разве что Ефим может надеяться на благосклонность отчима. Нужна нормальная одежда, и хотелось бы посещать тренажерный зал. Любой досуг также стоит приличных денег, особенно, если распушить хвост перед понравившейся девушкой. А самое главное, требовались профессиональные музыкальные инструменты.

Все эти вопросы мы решили.

− Парни, мне работу Светлана Алексеевна предложила, − похвастался Кирилл.

− Наша классная? – изумился Савелий.

Светлана Алексеевна Калмицкая, учительница и жена следователя, который пожалел нас и не отправил в тюрьму, преподавала в школе русский язык и литературу.

− Она самая, − подтвердил Кир. – Я же читать люблю. Вот Алексеевна мне и предложила рецензии на книги писать для издательства. У нее там какие-то связи. Деньги небольшие, но на жизнь пока хватит. И главное, не в ущерб учебе и нашим репетициям. Работать можно где угодно в любое время, лишь бы сроков сдачи материала не нарушать.

− Поздравляем, − искренне порадовались за друга.

А через пару дней нашлась подработка и для меня.

− Ром, у моей напарницы дочка в детском саду работает. Там ночного сторожа ищут на три смены в неделю. Просили поспрашивать по знакомым.

− Мам, скажи, чтобы больше не искали. Я пойду.

Обрадовался, так как лучшего графика и не придумаешь. Будет время и на учебу, и на развитие группы.

Савелий же пристроился на подрядные работы в автосервис. Он с детства интересовался устройством машин, в армии поднаторел в их ремонте и с удовольствием копался в двигателях и тормозных системах.

Ефим жил на деньги матери, которые она передавала ему тайком от своего мужа. И судя по всему, суммы она ему давала достаточные, так как, именно благодаря этим отчислениям, мы обзавелись всей необходимой для выступлений аппаратурой.

− Ефим, ты же понимаешь, что в ближайшее время мы не сможем вернуть тебе деньги за инструменты? – спросил я его, когда он только предложил все оплатить.

− Отдадите потом, когда начнем зарабатывать на выступлениях, − отмахнулся он.

Почти одновременно с покупкой гитар, микрофонов и синтезатора группа наконец-то обрела цельность. Мы нашли барабанщика.

Училище предоставляло своим студентам хороший зал-студию для репетиций. Только надо было записываться заранее. Как-то, у всех четверых совпало расписание, шла совместная лекция по теории музыки. Отпустили нас с нее пораньше, и мы направились в студию. Наше время еще не подошло, но все равно решили заглянуть. Вдруг повезет и она пустует? Тогда можно начать пораньше. На дежурстве в детском садике я сочинил слова для песни, посвященную всем матерям, и мне не терпелось поделиться ею с друзьями.

− Придурки! – услышали свирепый окрик, стоило только открыть дверь репетиционного зала.

В зале находились трое парней. Двое с гитарами и один за барабанной установкой. Ругался как раз тот, что за ней сидел. Мощный парень с бритым и татуированным черепом.

− Это он нам? – обозлился Савелий.

Быстро стало понятно, что не нам.

− Горыныч, мы же сразу предупреждали, что играем лирику. Нам трудно подстроиться под твой ритм, − оправдывался один из гитаристов.

− Вам что надо? – заметил нас бритоголовый.

− Может сыграешь с нами? – не ответил я на его вопрос.

− Я вас раньше не видел.

− Группа «РКС». Ищем ударника.

− Вот как. Что ж, может это судьба.

− Горыныч, мы пойдем? – с надеждой спросил один из гитаристов-лириков.

− Да, валите уже.

− Почему Горыныч? – уточнил Савелий.

− Олег Горячев, − представился барабанщик. – Мою фамилию на Горыныча переиначили.

− А я думал потому, что огнем дышишь. Вон как пацанов шуганул, − усмехнулся Савелий.

− Нам задание дали, совместную работу сделать. Сами видели, не получается совместно.

Так мы познакомились с Олегом, легко влившимся в наш коллектив.

Татуированным у него оказался не только череп, но и все тело. Учился Олег на третьем курсе, ездил на стареньком автомобиле отечественной марки, называемом «буханка», и имел постоянный доход от перепродажи билетов на концерты известных музыкальных коллективов.

− У меня старший брат Максим работает в концертном зале «Великий» в должности управляющего, − пояснил Олег. – Он ведет переговоры с менеджерами групп о выступлениях, согласовывает время, дату. По правилам любого выступления музыканты обязаны предоставить определенное количество бесплатных и льготных билетов на свой концерт. Эти билеты на руки получает Максим. Часть он перепродает сам, а часть отдает мне.

− Нехилый у вас бизнес, − присвистнул Савелий. – А если поймают?

− Не должны. Макс осторожный. Он, как положено, бесплатные и льготные билеты администрации «Великого» сдает, просто не все. А сколько на самом деле билетов ему артисты выделили никто не интересуется.

− Если учесть, что «Великий» одна из самых больших площадок города, и концерты там проходят постоянно, у вас с братом неплохой приработок, − предположил я.

− Ага, − ухмыльнулся Олег. – На тату хватает. И «Буханку» купил.

− Зачем тебе такая развалюха? – спросил Ефим.

− Может уазик и выглядит древним, но вполне еще бодрый, − не обиделся барабанщик. – К тому же, вмещает в себя мой инструмент со всеми стойками и креплениями.

Когда он продемонстрировал нам личную ударную установку, Кирилл не удержался от вопроса:

− Это что, тоже на деньги от продажи билетов куплено?

Установка впечатляла. Не простейшая, как стояла в репетиционном зале училища, а одна из самых лучших, профессиональная, фирмы Mapex Drums. С двойными тарелками хет, с помощью которых ведется основной ритм, тарелкой крэш, дающей мощное звучание, бас-барабаном и звонким малым барабаном.

− Нет конечно, − любовно погладил одну из тарелок Олег. – Полгода назад, в «Великом» выступала группа «Иглы». Парни там полностью отмороженные. После концерта набухались и разгромили гримерку. Понятное дело, администрация комплекса полицию вызвала. Группу в участке несколько дней продержали. Их менеджер за это время смылся, прихватив весь инвентарь. Только ударные не забрал. Вот Максим потихоньку мне установку и привез.

− Смотрю, рисковые вы парни, − цокнул языком Савелий.

− Да ладно. Все равно барабаны кто-нибудь к рукам прибрал бы. Музыканты решили, что все менеджер украл. Они в «Великом» даже не появились, чтобы подробности выяснить. Я недавно читал, будто коллектив вообще распался.

К концу учебного года, когда у нас было написано и отрепетировано более пятидесяти песен, мы начали поиски клуба, где нам дадут выступить.

− Парни, я могу выпустить вас на сцену, но вам придется заплатить и самим сделать анонс своего выступления. Поймите, вас никто не знает, а в клуб ходят на раскрученных музыкантов. Я могу понести убытки, так как клиенты предпочтут пойти в другое заведение, где будут выступать более известные личности.

Так или примерно так, нам отвечали во всех крупных развлекательных клубах города.

− Что будем делать? – спросил Кирилл.

Мы собрались в детском садике, в ночь, на которую пришлась моя дежурная смена. Для дневной охраны и ночных сторожей в саду выделили достаточно большое помещение, куда складировалась сломанная мебель. Небольшие телевизоры транслировали сьемку видеокамер со всей территории сада. Во время моего дежурства частенько зависали тут с парнями. Предполагаю, что заведующая догадывалась о наших посиделках, но замечаний не делала, поскольку мусора после себя мы не оставляли, а я не забывал о своих обязанностях и исправно следил за тем, что происходит на экранах мониторов.

− Придется платить. Иначе, о нас никогда не узнают, − предложил Олег.

− Но ты же слышал, какую они все сумму заламывают. Даже в складчину это будет очень приличная доля с каждого.

− Нажиться хотят. Кир, представляешь, сколько таких, как мы, к ним приходит? Вот владельцы клубов и не упускают своей выгоды. Получают барыш не только с клиентов, но и с исполнителей.

− У меня хватит денег, чтобы полностью заплатить за наше выступление, − сказал Ефим. – Мама вчера деньжат подкинула.

− Слушай, Ефим, − слегка стукнул Савелий приятеля по плечу, − тебе мамхен столько монет дает, мог бы квартиру снимать. А ты в коммуналке ютишься.

− Меня устраивает.

В принципе, мы его понимали. В коммунальной квартире, помимо Ефима, проживал еще один парень, Игорь, студент какого-то технического вуза, и бабуля, которая принимала Ефима с Игорем за своих внуков. В связи с этим заблуждением, она считала своим долгом кормить молодежь, и потому, исправно готовила завтраки, обеды и ужины. Вставала она рано и следила за тем, чтобы «внучки» не проспали учебу. Спать ложилась сразу после выпуска новостей в девятнадцать ноль-ноль, и спала так крепко, опровергая расхожее мнение, будто всех стариков мучает бессонница, что не контролировала, когда ее подопечные возвращаются домой и чем занимаются в вечерне-ночное время. Парней такой расклад более чем устраивал.

− Ефим, ты припиши эту сумму к той, что потратил на наши инструменты, в счет будущей выручки, − попросил я.

− Отлично. Если вопрос оплаты взноса решен, давайте подумаем, как привлечь к выступлению наших предполагаемых фанатов, − продолжил Олег.

Никаких дельных мыслей на этот счет не приходило. Только Кир в шутку сказал:

− У Рекса Стаута есть роман «Черные орхидеи». Там по сюжету, организаторы выставки цветов, чтобы привлечь публику, смастерили импровизированную полянку с небольшим прудиком. Нанятые за оплату парень и девушка устраивали пикник на этой полянке, а в определенное время девушка слегка оголяла ножку и опускала ее в пруд. На эту оголенную ногу собиралась толпа зрителей, и интерес к выставке не угасал на протяжении всех дней, что она шла.

− Если мне не изменяет память, парня на этой импровизированной полянке убили, − удивил нас своими познаниями Олег.

− А что, хорошая идея, − засмеялся Савелий. − Если обнаженной ножкой сейчас никого не прельстить, то убийство точно привлечет интерес к нашему выступлению.

Так ничего и не придумав, мы внесли оплату за то, чтобы спеть на сцене клуба «Крылья» и решили обойтись без анонса, доверившись воле случая и госпоже удаче.

К сожалению, удача отвернулась от нас. И наше первое выступление в клубе обернулось полным фиаско.

Началось все с того, что клубный конферансье представил нас как группу под названием «Российские космические системы».

− Сегодня на нашей сцене эксклюзив! − вопил в микрофон этот недоумок. – Встречайте, группа «Российские космические системы»!

− Разве перед нами кто-то выступает? – удивился Савелий.

− Странно, администратор говорил, что забронировал за нами время с девяти до десяти, а после нас вроде должны выступать местные танцовщицы, − сверился я с программой «Крыльев» на этот вечер.

− Ну что же вы не выходите!? – подлетел к нам конферансье.

− Так Вы нас не объявляли, − немного грубо ответил ему Олег.

− Как же не объявлял? Четко сказал: «Встречайте группу «Российские космические системы»».

− Наша группа называется «РКС», − ткнул пальцем Кирилл в афишу. – Где Вы видите тут «Российские космические системы»?

Обычно спокойный Кирилл говорил на повышенных тонах. Все мы нервничали, а тут еще такое недоразумение.

− Ох, простите, ребят, − повинился ведущий, − я подумал, что РКС так расшифровывается. Но вам лучше поспешить на сцену. Публика не любит ждать.

Начали с песни «Звездное небо». Она была драйвовая и неизменно всем нравилась. Но уже на втором куплете пьяный парень из зала швырнул на сцену бутылку с пивом. Хорошо, что сама бутылка оказалась пластиковой и не смогла поранить нас, но, из-за отсутствия крышки, ее содержимое разлилось на мои джинсы и ботинки Савелия. Хулигана вывела из зала охрана, но ритм выступления уже был сбит. Дебошир отчаянно сопротивлялся своему выводу из клуба, и зрители следили за этой увлекательной сценой, не обращая на нас внимания.