Автостопщица на Кавказе

Место, где меня высадил очередной дальнобойщик, было не самым идеальным на мой взгляд – на перекрестке двух дорог.

Лесополоса, в которой предстояло ночевать, тянулась вдоль одной из дорог, но мне не хотелось, чтобы палатка просматривалась.

Солнце уже село, сгущались сумерки. Необходимо было разбить лагерь до темноты.

В лесополосе виднелась недавно построенная церквушка. Я подумала, что меня высадили где-то рядом с кладбищем. Прикинув, что ночевать недалеко от такого места мне не хочется, стала размышлять, что делать.

Через вспаханное поле проглядывала дальняя лесополоса. Свернув на накатанную тракторами дорогу, я зашагала к ней.

Проходя мимо церквушки, поняла, что никакого кладбища там нет, и можно поставить палатку почти под стенами храма. Но рядом с церковью проходила трасса. Я рассудила, что лучше все-таки уйти подальше от дороги.

Я знала, что можно постучаться в церковь и попроситься на ночлег. Очень многие автостопщики так делают, получая приют. Мне почему-то этого не очень хотелось. Однажды я научусь стучаться в двери церквей, монастырей и храмов, когда отправлюсь куда-нибудь в кругосветку, но пока не готова.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что выбранная мной лесополоса – это хаотично растущие деревья вдоль длинного, изрезанного оврага. Укромных мест для палатки не было.

Меня смущала эта тракторная дорога по краю вспаханного поля, на краю которой приходилось разбивать лагерь. Помнится, когда я ездила автостопом в Ленинградскую область, однажды так же заночевала в лесополосе на краю пашни. Проснулась в пять утра от шума трактора рядом со своей палаткой.

Выбирать не приходилось, так как сумерки уже были плотными.

Махнув рукой, поставила палатку между оврагом и густым кустарником, чтобы исключить возможность увидеть мой скромный лагерь. Когда палатка уже стояла, подхватила её за каркас и перенесла ближе к дороге. Оказалось, что через поле открывался великолепный вид на ночную трассу, и это было важнее мыслей о безопасности.

Из-за степи поднималась огромная луна. Она сияла так завораживающе и красиво, что я не смогла отказать себе в удовольствии сидеть у входа в палатку, хрустеть огурцом, глядя как по дороге проносятся огни проезжающих машин.

Вечер был тихий, тёплый. Тишину нарушали лишь многочисленные цикады в траве и шум автострады. Изредка прямо надо мной низко-низко пролетали огромные, сияющие огнями самолёты. В темноте они походили на загадочные НЛО.

Пришло осознание, что всё – не зря. В дорогу стоит отправляться ради таких моментов, когда можно сидеть и спокойно взирать на то, как ночь опускается на поле. Никакие отели, даже самые дорогие, не заменят этого ощущения дороги и настоящего, «дикого» путешествия.

15. День третий. Лишний крюк

При пробуждении успела полюбоваться на краски рассвета, но небо быстро затянуло тучами.

Когда дошла до трассы, на меня упали первые капли.

Передо мной остановилась фура, и начался третий день маршрута.

Недалеко от Сызрани, в сильный дождь, я вышла у придорожного кафе. Пользуясь случаем, отправилась завтракать. К тому же требовалось переждать ливень.

Как только капли перестали барабанить по подоконнику, я, сытая, вышла на обочину. Радость затишья в непогоде была недолгой, снова стало накрапывать.

– Еду в сторону Саратова. Если по дороге, подвезёте? – спросила я у очередного остановившегося дальнобойщика.

– Я через Пензу еду. Садись! – сказал выглянувший из кабины армянин.

Я забралась внутрь и, на всякий случай, уточнила:

– Разве Саратов – это через Пензу?

Маршрут я помнила смутно, но Пензы там точно не значилось.

– Да. Там как раз трасса проходит, – сказал драйвер. – Я направо пойду – на Москву, а ты налево уйдёшь. Кстати, меня зовут – Гарик.

Я кивнула, глядя как по стеклу заструились, забарабанили капли, постепенно превращаясь в сплошной поток.

Мне хотелось посмотреть карту, но симка «Теле-2» в этой области работать отказывалась. Пришлось доверится водителю. Он дороги лучше меня знает.

– Только я по пути в Кузнецк заеду. Мне надо паллеты загрузить, – сообщил Гарик. – Это на полчаса… Там все готово уже, меня ждут. Ты не против?

Я кивнула, понимая, что ливень лучше переждать в уютной кабине.

Всё шло замечательно. По моим расчётам, где-то в вечеру я должна была оказаться на подъезде к Волгограду.

Водитель задал все стандартные вопросы, включая обязательный набор про страх, мужа и моё направление. В целом, Гарик оказался не очень словоохотливым, за что я была благодарна.

Ещё он не запрещал мне дремать в машине.

Единственное, что не люблю, так это когда драйвер настойчиво предлагает лечь на собственное спальное место. По опыту знаю – это не самая хорошая дорожная примета для женщины.

Иногда, когда я сильно выдыхаюсь, бывает, что ложусь подремать, особенно если водитель адекватный. Но, обычно, предпочитаю оставить эту приватную территорию её хозяину. Поэтому я отказалась, и спала на своём сиденье.

Я не переживала, пока мы не приехали в Кузнецк на склад «Пятёрочки». Дождь всё лил и лил, и я не рвалась наружу.

Вместо получаса мы проторчали в этом пункте целых три часа, пока нас загружали.

Неприятно было другое. Гарик из машины почему-то постоянно норовил выйти не со своей, а с моей пассажирской стороны. Выбираясь, он как бы невзначай меня касался.

Не люблю, когда меня в дороге так или иначе задевают. Одно из правил безопасности для женщины: никогда не нарушать личной дистанции с драйвером! Тут приходилось терпеть.

Мы так же торчали на этом складе, когда дождь перестал. Я стала волноваться, что теряю драгоценные часы. Самое ужасное, что я находилась непонятно где, без Интернет-связи.

Тут я вспомнила, что взяла с собой сим-карту «Билайн». Её мне дали в подарок при покупке телефона, и всё как-то недосуг было воспользоваться.

Я не любила этого оператора за то, что он хитро уводит баланс в минус, а потом требует обязательной абонентской платы. Но отсутствие Интернета мне не нравилось, поэтому я решила подключить вторую симку. Все равно я сидела в машине, мне делать было нечего.

Гарик предлагал угостить меня в местной столовой за свой счёт, но я отказалась. Во-первых, я плотно позавтракала перед тем, как села в его машину, а во-вторых, я не очень люблю пользоваться гостеприимством водителей, особенно если они готовят не в машине, а приглашают заплатить за еду в кафе. Довольно часто после этого следует нескромное предложение. Я с этим уже сталкивалась раньше, поэтому вежливо отказалась.

Сим-карта заработала, и я снова была с Интернетом.

Первым делом я решила взглянуть на карту района. Тут меня ожидало неприятное открытие. По карте Саратов был внизу от Сызрани, а мы ехали строго влево от неё. Говоря проще, Гарик увозил меня от моего маршрута!

Он был прав, что от Пензы до Саратова проходила федеральная трасса. Только получалось, что я сделала с ним в машине двести лишних километров, и ещё три часа проторчала на погрузке. Тут я поняла, что потеряла огромную часть дня на бесполезный крюк. Я давно могла бы быть на подъезде к Саратову, а вместо этого торчу в бесполезном Кузнецке!

Когда Гарик вернулся из столовой, я взорвалась возмущением.

– Так ты поедешь на Саратов, – пожал плечами он. – Там же федеральная трасса идёт! Будет много машин. Тебя быстро заберут, долго стоять не будешь.

– Да мне ещё от Сызрани надо было уйти туда. Вы же понимаете, что вы просто увезли меня в сторону?

– Там от Сызрани «колхозная» дорога идёт!

– Нормальная там дорога, судя по карте! Посмотрите, где Саратов, а где – Пенза? Это же совсем в другой стороне! – я ткнула в него сотовым телефоном. – Знаете, на первой же повороте на Саратов, я сойду.

– Да тут осталось немного! – опешил от моего возмущения Гарик. – Еще километров сто до Пензы.

Я старалась быть тактичной, чтобы не сорваться в истерику. Чётко, с расстановкой, произнесла:

– Мне не надо в Пензу. Пенза далеко в стороне. Мне в Саратов надо! Я к вечеру в Волгограде уже хотела быть. А с этим крюком в лучшем случае к Саратову ночью подъеду!

Я завелась. Досада на потерянный день пути закипала в глазах слезами.

Возможно, Гарик так не со зла поступил. Знаю, что многие автостопщики просто катаются летом, проводя месяцы в путешествии. Им все равно: потеряют половину дня или нет. Если у Гарика был опыт подвозить таких попутчиков, он мог не понять, почему женщина возмущается.

Только у меня был лимит по времени на путешествие. Отпуск в музыкальной школе заканчивался быстро, я очень была ограничена датами. Лишние двести пятьдесят километров, простой на сладе стали существенной потерей времени.

– Хорошо, я тебя высажу, где скажешь, – покладисто согласился Гарик. – Но лучше ехать до Пензы.

Я не ответила, так как боялась разреветься.

В ближайшем населенном пункте, где стоял указатель на Саратов, я вышла из машины.

– Куда ты собралась? – покачал он головой на прощанье. – Ты же видишь, что тут – «колхозная» дорога идет! Поверь, от Пензы будет нормальная трасса… Э-эх… Я думал, мы доедем, кофе попьём…

Он пытался говорить ласково, но это ещё больше злило.

– Спасибо большое, что подвезли, – вежливо сказала я, выбираясь из кабины наружу. – Но мне не надо в Пензу… Мне надо – в сторону Саратова…. Это не одно и тоже. Поверьте, я умею ходить автостопом даже по «колхозным» дорогам. Спасибо, ещё раз.

Так, чуть не плача, я проводила взглядом отъезжающую фуру.

Огляделась. Я находилась в каком-то населённом пункте поселкового типа. Привычным взглядом выцепила кафе и направилась туда, чтобы в гордом одиночестве выпить кофе и успокоиться.

Было обидно. Я встала до рассвета, чтобы сделать за день хороший километраж, но ни на шаг не приблизилась к цели, уехав куда-то в сторону.

16. День третий. «Липкий» татарин

После кафе, где я съела тарелку солянки и купила пачку печенья, с некоторой долей оптимизма я отправилась на ту самую «колхозную» дорогу, на которую направлял дорожный указатель с табличкой «Саратов».

Небо расчистилось, парил мокрый асфальт, было жарко.

Выглядело дорожное покрытие прилично, но беда была в другом. Я никак не могла уехать. Машины проносились мимо, только почти все водители показывали жестами, что им надо заворачивать в сторону ближайшей деревни.

Наконец, передо мной остановилась красная иномарка. Бородатый, крепкий татарин сверкнул белозубой улыбкой и сказал, что может подвести меня до ближайшего поворота. Я понимала, что мне как раз и надо этот поворот проехать, чтобы встать на позицию после него, поэтому согласилась.

По дороге драйвер внезапно сказал:

– Я вас подвезу чуть дальше. У нас тут район криминальный. Вас могут… обидеть.

Напряглась. Только «криминального района» мне не хватало.

Пока мы ехали, мужчина начал задавать те самые вопросы, которые я не люблю:

– Не страшно ездить одной? Ведь попадаются «всякие». Могут появиться и те, кто поступит с вами, мягко выражаясь, плохо.

Я взглянула на него. Собеседник меня моложе, но интонации его речи напоминают завуалированный мужской флирт. В подтексте звучало: «Что ты будешь делать, если я попробую к тебе подвалить?»

Я приготовилась отбивать словесные атаки.

– Знаете, мне кажется, что «всякие» не останавливаются, – сухо, спокойно ответила я. – Неужели вы, подобрав на дороге женщину с рюкзаком, имели в голове что-то дурное?

– Нет конечно, – он смутился. – Но люди же разные бывают! А что если вас… изнасилуют?

Этот вопрос подразумевают многие водители, когда расспрашивают меня, но обычно они стараются избежать резкого слова.

– Разве у порядочного мужчины возникли бы такие мысли относительно попутчицы? – я старалась быть спокойной и максимально тактичной. – У вас, например? Вы же от чистого сердца меня везёте? Да?

Он ещё больше смутился. В моём тоне не было ни тени женского кокетства. Сейчас нельзя было произнести ни одной фразы, которую можно было бы толковать двояко.

– У меня и в мыслях нет… – попытался заверить меня драйвер. – Но что вы будете делать, если встретитесь с плохим человеком?

Я ответила с жёсткой суровостью:

– Я такого человека… посажу в тюрьму! Мы все-таки в Российской Федерации находимся. У нас с этим строго.

– Ух вы какая! – выдохнул мой собеседник с нескрываемым восторгом.

Он что, думал, я буду жеманничать? Отлично знаю, что напоминание об Уголовном Кодексе обычно отрезвляет любого желающего получить сексуальное удовольствие с попутчицей.

– Именно такая. Моя цель – доехать до пункта назначения… Я рада, что мне попался хороший человек, – тут я ему улыбнулась, объясняя, что именно он и есть мой спаситель от всех плохих людей его «криминального» района.

– Да вы не волнуйтесь! Я – не кавказец. Я – татарин, – широко улыбнулся он. – У меня нет никаких… плохих мыслей насчет вас. Я бы не стал к вам приставать! – горячо заверил он и вдруг добавил всё с теми же нотами флирта: – Но вот потанцевал с вами бы с удовольствием!

Он бросил на меня пламенный взгляд. Я сделала вид, что не заметила. Когда мужчина «клеит», умная женщина понимает это быстро.

Что же, надо опять врать про то, что у меня есть «вторая половинка».

– Спасибо за комплимент. Только я – замужем, люблю своего мужа. Если мы сейчас не вместе, и я путешествую без него, это не меняет моего отношения. Так что… обойдемся без танцев.

– Знаете, – вдруг сказал татарин. – Я вас еще немного подвезу. У нас завтра великий праздник – Курбан-байрам. Это в честь него.

Чтобы увести разговор от опасной «личной» темы, я быстро переключилась на религиозную, и стала выспрашивать об истории праздника. Остаток пути мы проехали спокойно. Я слушала пояснение по культуре праздника, задавала наводящие вопросы.

Наконец водитель остановился на каком-то перекрестке с одиноким кафе.

– Вы – очень хорошая женщина, – сказал он. – Можно я вас поцелую? Просто так?

Он, быстро наклонившись, чмокнул меня в щеку. Отпрянуть я не успела.

– Спасибо, что подвезли, – я вежливо улыбнулась и вышла из машины, стараясь сохранять ледяное спокойствие.

Видя, что его попытка «закадрить» путешественницу не удалась, татарин помахал рукой, развернулся и исчез.

Когда иномарка уехала, появилось чувство громадного облегчения. Странные попадаются попутчики. Они вроде хорошие, упрекнуть не в чем, а рядом с ними чувствуешь себя, как на скользком льду.

Достав влажную салфетку, я вытерла щеку.

– Успокойся, Настя, – сказала я себе со вздохом. – Радуйся, что ездишь автостопом не в Италии. Там все целуются в силу особенностей менталитета.

17. День третий. «Колхозная» дорога

Моё передвижение по «колхозной» дороге» было быстрым, так как скоростной режим на ней не соблюдался, водители гнали по полной.

Моим следующим попутчиком стал местный предприниматель на легковой. Внезапно выяснилось, что у нас у обоих сыновья служат в армии в этот период.

– Мой сейчас на учениях где-то в Оренбургской области! – сказал драйвер.

– Вот это да! – я даже подскочила. – Мой старший тоже в эти дни на учениях… И тоже где-то под Оренбургом!

Нас обоих так вдохновило совпадение, что разговоры ушли в сторону службы детей. Это было так зажигательно, что я, наконец, расслабилась. Общаться стало легко. Что ни говори, но Гарик и татарин оставили неприятный осадок, и лишь встреча с хорошим человеком развеяла его.

Предприниматель домчал меня до какого-то очередного посёлка, остановившись на автобусной остановке.

– Дальше дорога раздваивается, но они обе в нужном направлении. И правая, и левая ведут к Саратову, – сказал он мне. – Только я давно по ним не ездил… Даже не знаю, какая лучше. На одной сделали ремонт, а вторая – совсем убитая. Не могу сказать точно, какая плохая, а какая – хорошая. Вам лучше у водителей спросить. Встаньте перед перекрёстком и голосуйте. Вас повезут либо по одной, либо по другой. В любом случае выедете к Саратову.

Когда он отъехал, снова стал накрапывать дождик. Я не пошла к перекрёстку, где спрятаться было негде, а стала голосовать прямо из-под крыши.

С первого взмаха руки меня подобрали старенькие «Жигули», в которых находилась молодёжная компания: двое парней и две девчонки хипповатого вида.

– В сторону Саратова подвезёте? – спросила я.

– Да, – парень с девушкой на заднем сиденье потеснились. – Только мы на дачу скоро свернём, а вы дальше по прямой поедете.

Мы поехали. Какая это была дорога, отремонтированная или «убитая», я тогда не знала.

Зато очень скоро поняла, что значит «колхозная» дорога. Ровный асфальт внезапно кончился, уступая место колдобинам, ухабам и плохо сделанным заплатам на дорожном покрытии.

По бокам, куда ни глянь, тянулись поля золотистого подсолнечника и кукурузы.

Молодежь высадила меня на очередной остановке, свернув в сторону местного дачного посёлка. Я осталась одна одинёшенька среди классического сельского пейзажа.

Я люблю такие дороги. То, что я уеду, даже не сомневалась. Приходилось выбираться из захолустий похуже.

Мимо меня промчали сразу две легковые. Они не затормозили, но я поняла, что без транспорта не останусь. Вздохнув, я подхватила рюкзак на плечи, и зашагала вперёд.

Мне хотелось движения.

Не прошла я и километра, как передо мной остановился какой-то улыбчивый, худой селянин на грузопассажирской «Газели». С весёлым возгласом он замахал рукой в окошко:

– А я вас помню! Садитесь! Я вас уже подвозил!

Я села в машину и вгляделась в его лицо. Не узнала.

– Подвозили? – удивлённо спросила я.

– Да! Вы что, меня не помните? Вы в прошлом году на море, в Ялту, ехали.

Всё понятно, обознался человек.

– Вы, наверное, ошиблись, – улыбка скользнула по моим губам. – Я не ездила в прошлом году в Ялту. Я была в Астраханской области и в Дагестане.

– Да как не ездили? – удивился он. – Я вас отлично помню!

– Нас, автостопщиц, много. Вы перепутали, – я засмеялась.

– Да? Ну и ладно! – не стал унывать он. – А я-то думаю: опять она собралась на море.

– Нет, в этом году я не на море, а на Кавказ еду.

– Ух ты! – он бросил на меня удивлённый взгляд. – Не страшно? – увидев мой отрицательный кивок головой, селянин добавил: – А что мужа с собой не взяла?

Я не ответила, да моему собеседнику это было не нужно. Он болтал без умолку сам, рассказывая, как ездил на Чёрное море, где видел настоящих дельфинов.

У ближайшей деревни он меня высадил, свернув по своим делам.

Местные дети, увидев меня, вежливо поздоровались.

Со стороны поля подошёл какой-то колхозник в классической засаленной спецовке и долго смотрел на мой рюкзак. После поинтересовался, куда я иду «с такой большой сумкой».

– В сторону Саратова. Правильно двигаюсь?

– Правильно. – он помолчал и спросил с надеждой: – Закурить не найдётся?

– Вы же видите, я с рюкзаком, пешком, – усмехнулась ему в ответ. – Значит, я – за здоровый образ жизни,

– Это хорошо, если за здоровый, – задумчиво кивнул он. – А я вот так не могу.

Мужик, тоскливо оглядев огромное поле, отправился в сторону деревни.

У дороги на обочине росла яблоня, на которой висели спелые, румяные яблоки. Я подумала, что раз двигаюсь по «колхозной» дороге, грех не воспользоваться сельскими дарами.

Скинув рюкзак, я забралась на дерево и набила карманы яблоками. Было в этом хулиганское воспоминание детских шалостей. Это подняло настроение.

Смачно похрустывая яблочками, я отправилась по дороге дальше.

18. День третий. Неприятные азербайджанцы

Справа и слева Старосаратовского тракта тянулись поля и перелески. Это был классический русский пейзаж, которым можно было любоваться бесконечно. Я даже перестала жалеть, что попала на эту дорогу.

Не прошла и километра после деревни, как сзади послышался шум машин. Обернувшись, я увидела две неспешно ползущие в горку фуры. Не сильно надеясь, что они остановятся, подняла руку для голосования.

Первая машина затормозила.

Дверца открылась. На пассажирском сиденье оказался мужчина, по виду похожий на калмыка. Он был грязный, чумазый и какой-то всклоченный. Я в недоумении замерла. Зачем машина тормознула? Куда садиться, если пассажирское место занято?

За спиной калмыка показалось загоревшее лицо пожилого водителя кавказской национальности.

– Садись, – крикнул мне он и указал на калмыка. – Он на мое место ляжет.

Что-то ёкнуло в груди. Словно бы внутренний голос сказал, что не надо садиться в эту машину. Но когда мне освободили сиденье, я всё-таки поднялась в кабину.

Тот мужчина, который до этого сидел в пассажирском кресле, лег на спальное место водителя и что-то сказал на своем языке.

Мне стало не по себе. Неприятно, когда говорят, а не смысл сказанного неясен.

Конечно, я и раньше садилась в машины, в которых было несколько мужчин, но тут было неуютно, тревожно.

Кабина была грязной, пропитанной кислым потом немытых тел. Но не будешь же нос воротить, когда тебя подвозят бесплатно?

Я зря не слушала свою интуицию. Внутреннее чувство, что мне некомфортно и неприятно находится с этими двумя, возрастало.

Попутчики оказались азербайджанцами. Во всяком случае так сказал драйвер. Тот, который лежал на спальном месте, как оказалось, ни слова не говорил по-русски. Зато водила попался словоохотливый.

– Что ты тут, на этой дороге, делаешь? – он окинул меня оценивающим взглядом.

– В сторону Саратова еду.

– Странно… Почему по этой дороге? Она же разбита «в хлам».

– Так получилось.

Вкратце я поведала историю с Гариком. Во мне накопилось много обиды, хотелось поделиться.

Драйвер ухмыльнулся.

– Ты что, глупая, не понимаешь, что он хотел с тобой что-то… неприличное сделать, раз увёз тебя не туда, куда тебе было нужно?

В отличие от татарина, азербайджанец был осторожен в выражениях, но зато тон его был пошлым, хамоватым.

– Может, он по-хорошему хотел, чтобы я попала на федеральную трассу? – я старалась говорить спокойно.

– Точно хотел, – убеждённо сказал водитель и впился в меня липким взглядом. – Ты же одна едешь…, Значит развлекаешься… по-разному… на дороге.

Мне не нравился ни его тон, ни взгляд.

– Я просто путешествую, – твёрдо, без улыбки сказала я.

– Вот так просто? На машинах? – его улыбка была плотоядной и немного презрительной. – Что, разве тебе никто не предлагает… это самое?

Внезапно я поняла, что нарвалась того самого «примата», у которого умственная деятельность выше гениталий не поднимается.

Я попыталась увести разговор в сторону, но азербайджанец все темы заворачивал исключительно в сторону интима. По-своему он был вежлив, говорил намёками, но смысл был ясен. Ему надо было перепихнуться, и он сразу рассматривал меня как сексуальный объект.

Подваливать он начал он издалека. Рассказал, что когда-то подвозил женщину, которая «просто по-человечески отблагодарила за это… ну, ты понимаешь, как…»

Если татарин флиртовал, от азербайджанца несло похотливой пошлостью если не в словах, то в интонациях.

– Извините, не понимаю, – сказала я очень чётко, разделяя каждое слово. – Мне не приятно говорить об этом.

Азербайджанец не унимался.

– Тебе что, никогда не хотелось просто… развлечься? Ты же путешествуешь!

– Вот именно – путешествую! Поэтому не хотелось.

– Да просто так, для удовольствия! – давил он, словно бы намекая, чтобы я перестала строить из себя недотрогу.

– Еще раз: нет! – мне пришлось сказать это жёстче.

– Все так делают! – продолжал водила.

Ладно, вспомним о «муже». Спокойным, ледяным тоном я произнесла:

– Простите, но я – замужняя женщина. Давайте оставим эту тему.

Он заткнулся всего лишь на несколько мгновений. То, что у него между ног, видимо, не давало покоя.

– Да при чем тут «замужняя»? Я же про удовольствие говорю. Жить надо для удовольствий, для кайфа!

Я взглянула в его грязное, давно не мытое лицо. Это на какой необитаемый остров надо попасть, чтобы почувствовать к этому человеку сколько-нибудь незначительное сексуальное влечение? А главное, испытать при этом ещё и удовлетворение?

– Женщины бывают разные, – я понимала, что «примата» злить нельзя. – Я таких удовольствий не понимаю. У меня есть муж. Для меня это единственный человек, который меня интересует.

– Но ты же – красивая женщина! – похотливый взгляд прошёл по моей фигуре и остановился на лице. – Тобой наверняка интересуются мужчины! Ты же должна это знать! Неужели не хочется просто, для интереса, попробовать, как это не с мужем, а с другим?

Я отлично знаю, что я – красивая женщина даже в пору зрелости. Это совсем не повод вешаться на кого ни попадя.