Истинное «наказание» для трех волков

– Зачем он сделал это? – спросила она.

– Поймешь со временем.

– Я хочу понять сейчас.

Он хмыкнул.

– А я хочу в отпуск. Окружить себя волчицами с пятым размером груди и лежать на пляже голышом, попивая коктейли.

Лидия сморщилась.

– А ты не особо разборчив в желаниях.

Она попыталась вырвать руку из его хватки, но он держал ее так крепко, словно она может сбежать.

Точно, ага.

Она ведь не пыталась прошлой ночью.

Наконец, рванув посильнее, она смогла высвободиться и отойти на три шага. Казалось, на запястье выскочит синяк от его пальцев.

– Что ты вообще здесь делаешь? Ты мой тюремщик?

– Кэррол хочет, чтобы ты спустилась к ужину.

Он кивнул на стул, на котором висело темно-синее платье в цвет стоящим на полу туфлям.

Лидия вскинула брови.

– Он что, шутит? Он напугал меня до ужаса! Потом гонял по лесу. И укусил! Укусил, мать вашу!

Она показала на свою шею, словно Вэл мог забыть о факте укуса. Но выражение его лица не изменилось, ему явно было все равно на ее душевные терзания.

– То есть, ты не спустишься?

Лидия села на кровать, скрещивая руки на груди.

– Нет.

– Что передать Кэрролу?

– Передай, чтобы он шел ко всем чертям.

Лидия провела день, измеряя комнату шагами. За окном было пасмурно и скучно, и она была уверена, что к ее дверям поставили охрану, потому что периодически слышала из коридора смешки и грубые ругательства оборотней.

Она привыкла к уютному мягкому свету, к теплу и картинам на стенах, к кружевным скатертям и цветам на столах. Она привыкла к тому, что дом – это место, где хочется находиться каждую секунду, каждый миг. В то же время, как только она выглядывала в сад, ее сердце начинало плакать от тоски по дому.

Каменный фонтан был девственно сух, часть деревьев склонилась друг к другу под весом несобранных фруктов. Другая же часть тянула ветви к небу, как будто пыталась докричаться до кого-то там сверху, попросить о пощаде…

Здесь как будто была вечная осень – не с огненной-рыжей листвой, а серая, смятая, как газетный лист.

Ей стало любопытно. Приходит ли Кэррол в сад, чтобы подумать? Читает ли здесь умные книжки или, наоборот, отдыхает от работы, глядя в пустоту?

Не приходят ли ему в голову мысли, что он – настоящий монстр? А если приходят, грустит ли он по этому поводу или наоборот, гордится? Скорее всего второе.

Она вернула занавеску на место – смотреть больше было не на что.

Справедливости ради, стоило заметить, что к вечеру в животе у Лидии начали происходить метаморфозы. Она была голодна, это очевидно. Но голод – это такая ерунда по сравнению с острым желанием проучить этих животных.

Особенно – вожака.

Девушка с милой улыбкой принесла ей ужин. На подносе стояло ароматное жаркое, свежие булочки и горячий кофе. У Лидии во рту собралась слюна. Она отвернулась, обнимая себя руками за плечи:

– Я сыта.

Девушка сочувствующе ей улыбнулась, бросила взгляд на ее шею:

– Ты слаба. Нужно поесть.

– Нет, я не слаба. И я сама решу, что мне нужно.

– Я не желаю тебе вреда.

– Знаю. Но ты служишь Кэрролу Локвуду. Так что уходи и забери все то, что ты принесла.

Это был не бойкот и не голодовка. Лидия просто хотела, чтобы ее отпустили. Она понятия не имела, кто она здесь. Пленница? Гостья? Ну да, с гостями ведь именно так и обращаются.

Девушка тяжело вздохнула.

– Мне передать что-нибудь хозяину? – спросила она.

Лидия повернулась и оглядела ее быстрым взглядом.

– Передай, что я хочу видеть его лично. Пусть явится и объяснит, по какому праву он держит меня здесь, и что ему от меня нужно.

Лицо девушки вспыхнула, она явно была не в восторге от идеи передавать хозяину эти слова.

Но Лидия больше не заговорила с ней, так что девушка ушла, тяжело вздохнув.

Вэл пришел через три минуты.

Даже не пришел.

Он влетел в комнату, в его руках был все тот же поднос, и он схватил Лидию за плечи, усаживая на стул. Руки его были очень сильные, взгляд – злой.

Он сел на Лидию сверху, едва не придавливая ее своим весом, и начал выплевывать предложения по слову:

– Все. Разговоры. В этом доме. Доходят до Кэррола. Через меня, – он поднес булочку к ее лицу. – Либо ты съешь это сама, либо я затолкаю это в тебя… И тебе не понравится.

Лидия не знала, что в ней сейчас преобладало – злость на него или страх.

С одной стороны, Вэл выглядел как человек, с которым лучше не шутить. А с другой – она не верила, что он может причинить ей вред.

Она вспомнила то, что случилось в лесу. Как они набросились друг на друга, словно сумасшедшие, как его горячие губы целовали ее, как язык проникал в ее рот, как она стонала, толкаясь в его тело, сливаясь с ним…

Она сглотнула слюну, взгляд сам упал на губы Вэла, и она неосознанно облизнулась. От Вэла это не ускользнуло, он нахмурил брови, и Лидия подумала, что сейчас он накажет ее. Очень грубо и неэротично.

Она задыхалась. Грудь ее вздымалась, сердце колотилось, как ненормальное.

Лидия приоткрыла рот, и Вэл поерзал на ее коленях. Удивительно, но он не наваливался на нее всем своим весом, словно боялся раздавить. Он выдохнул, трогая пальцами ее губы, очерчивая их контур. А потом поднес кусочек булочки к ее рту, и Лидия откусила кусочек, глядя ему в глаза.

В этом что-то было.

Неправильное, дикое, но такое сексуальное, что у нее сердце сладко заныло, а между ног стало влажно и горячо.

Вэл не шевелился. Он сидел так до тех пор, пока кусочек за кусочком, Лидия не доела все.

Она смотрела ему в глаза, а он то отвечал ей своим суровым взглядом, то переводил его на ее губы. Лицо его ничего не выражало, но Лидия видела по тяжелому дыханию, по тому, как уплотнилось у него в штанах в районе ширинки – он чувствует то же самое, что и она.

Глава 7

Кэррол разгладил воротник рубашки, поправил манжеты, оглядел себя.

Глаза его светились красным, но он знал, что скоро это пройдет. Ему нужно просто выпустить пар, отдохнуть и немного подумать.

В душе бушевала буря. Но снаружи… За исключением глаз ничто не выдавало его безумства.

Он все еще словно жил в прошлой ночи, словно питался энергией полной луны и этим безумным, сумасшедшим чувством эйфории, которое свалилось на него, стоило ему только посмотреть девчонке в глаза.

А когда он попробовал ее кровь…

Это было похоже на взрыв, на разорвавшийся в клочья вулкан, на какой-то безумный грех, сводящий с ума.

Что она делала с ним.

Эта девчонка, появившаяся из ниоткуда.

Пошатнулись все заборы и ворота, выстроенные с годами. Пошатнулась даже уверенность в себе, и Кэррол глотал это чувство зависимости от другого человека, глотал его, как только оно подступало к горлу, гнал от себя, мысленно вопил и давился, но все равно старался держаться.

Когда ему передали, что девчонка не намерена с ним ужинать, внутри что-то пошатнулось.

Кэррол представил, как приходит к ней в спальню и тащит ее в обеденный зал за волосы… Он хотел наказать ее, причинить боль, как она причинила боль ему одним своим появлением.

Но он держался.

Держался и все ходил мимо подвала, прислушивался, хотел узнать – полнолуние закончилось, что теперь? Чарли успокоился? Его можно выпускать? Или он так же зависим, так же сходит с ума?

И что происходит с Вэлом? Кажется, и он попал в эту рулетку…

– Я ухожу, – сказал он, проходя мимо комнаты девчонки по коридору. Вэл стоял там, подпирая плечом дверь, рассматривал свои ногти и выглядел… странно.

Он как будто только что потрахался, но от него не пахло спермой и чужим возбуждением на этот раз. Скорее – неудовлетворенностью и злостью.

Он посмотрел на Кэррола и выпрямился.

– Куда ты?

– Мне нужно уехать на день-другой…

– Куда?

– Ты хочешь, чтобы я отчитался перед тобой?

– Нет, я хочу, чтобы мы поехали вместе.

Со дня появления Вэла в этом доме, он всегда и всюду следовал за Кэрролом по пятам. Он был его охраной, другом, тенью…

А теперь…

Они оба были слишком зависимы, им нужно было разделиться.

– Ты останешься. Присмотришь за нашей гостьей, проверишь, в порядке ли новенький альфа…

Вэл вскинул брови.

– Я солдат, а не нянька.

Кэррол шагнул в его сторону. Несмотря на то, что Вэл был гораздо крупнее, он весь сжался, стоило только вожаку подойти к нему ближе.

– Если мне понадобится – ты станешь кем угодно. Ясно?

В глазах Вэла сверкнуло что-то очень похожее на обиду, а потом он опустил взгляд.

– Ясно.

– Вот и славно.

Лидия слышала все до единого слова.

Хозяин уезжает, Вэл остается нянчиться с ней и еще с каким-то «новеньким». Она села на кровать. Ей нужен был план. Бесстрастно, четко продумать каждый свой шаг, чтобы удалось сбежать отсюда. Да, это будет непросто. Судя по всему, здесь стоят камеры на каждом квадратном метре, а кругом – оборотни, натренированные до зубов. Но если она включит голову и без спешки разработает план – все получится.

Она ведь по жизни довольно удачливая! И умная! И с безуминкой, что просто отлично! Бояться нечего.

Кэррол вышел из машины и огляделся.

Почти ничего не изменилось с того дня, как он был здесь в последний раз.

На свадьбе.

Узенькие деревенские улочки, высокая трава и лес, прячущий за своими кронами горизонт. Здесь пахло иначе. Пахло реальной жизнью – кипящей и бурной. Не армейскими ботинками, как у него на базе, не пропитанными потом тренировочными футболками и электричеством – нет. Фермой, деревянными домами, пылью, стоящей над стадионом.

Он поднял голову вверх и втянул в себя этот запах полной грудью. А когда опустил – перед ним стоял оборотень.

За два месяца Рем почти не изменился. В последний раз на Совете Альф он был слишком тихим. Еще бы, теперь Рем был бетой, и ввязываться в споры, да и вообще, давать о себе знать, ему было не выгодно.

Кэррол знал, что переодически у Рема были проблемы в стае из-за того, что он бета. Вожак-бета. Для кого-то это норма, а для кого-то – насмешка. Но Рем все равно был сильным.

Благодаря своей истинной паре.

– Здравствуй, Кэррол, – произнес он.

Кэррол кивнул.

– Здравствуй, Рем. Я по делу.

Если честно, Лидия понятия не имела, что делает.

Она связала из простыней канат, чтобы выбраться через окно, и теперь болталась на нем, потому что до земли не хватало еще метра три, а она жуть как боялась переломать себе ноги.

Она так висела уже минут десять. Обратно подняться не было сил, а прыгнуть – храбрости.

Господи, ну и дура.

Только она могла так влипнуть.

Хорошо еще, что сад под ее окнами был таким запущенным и скудным, что в нем даже никто не гулял. Никакой прислуги, никаких солдат. Только тишина и лежащие на земле ковром листья.

Чирикнула птица, подул легкий ветерок.

Лидия выругалась сама на себя и покрепче перехватила ногами веревку.

В какой-то момент, когда она уже думала, что останется здесь навсегда, снизу донесся голос.

– Как долго ты еще собираешься там загорать?

Голос был женским.

Лидия опустила взгляд вниз и увидела в саду девушку. Волчицу. Она была в коротком, очень красивом платье, на высоких каблуках и с укладкой, как будто собиралась пройтись по красной дорожке какой-нибудь музыкальной премии. Ее прямые брови показались Лидии чертовски знакомыми, словно она уже где-то видела такое выражение лица…

Только она не понимала, где.

– Я жду, когда выглянет солнце, – сказала Лидия.

– Оно не выглянет, идиотка, на дворе осень.

«Идиотка» прозвучало бы оскорбительно, если бы Лидия сама себя так не называла мысленно. Потому что нормальный человек не окажется в такой ситуации.

– Ладно. Я бы спустилась, но боюсь сломать себе ноги.

Девушка вздохнула устало.

– Позову Вэла.

– Нет!! Только не Вэла! Пожалуйста, только не его!

Девушка нахмурилась еще сильнее. Вероятно, этот придурок Вэл решал все вопросы в этом доме, других вариантов не рассматривалось.

– По-твоему, я выгляжу так, словно хочу притащить тебе лестницу из чулана?

Девушка не выглядела как человек, готовый таскать лестницы. Но она была единственным ее спасением, и Лидия сделала очень-очень грустные глаза, надеясь, что это сработает.

Волчица помотала головой, возводя глаза к небу.

– Черт с тобой! Но если на этом платье появится хотя бы одно маленькое пятнышко – пеняй на себя!

Кресло было удобным. Особенно учитывая тот факт, что Кэррол несколько часов провел в дороге, и ему хотелось просто немного отдохнуть.

– Пообедаешь? Или, может быть, ты хочешь что-нибудь выпить? – спросил Рем.

Кэррол оглядел его с головы до ног.

Он все искал изменения в нем, но находил лишь мелочи. Вроде светящегося взгляда и невероятного спокойствия, которым раньше он не обладал.

Это сделала истинная?

Или статус беты дает о себе знать?

– Я бы выпил чашку кофе.

– Хорошо.

Рем на минуту отлучился, а потом вернулся обратно с подносом. На нем стояли две чашки кофе, молоко, сахар. Кэррол ничего не добавлял в свой напиток, он только размешал его чайной ложкой, а потом отхлебнул.

– Где твоя жена? – спросил он, когда понял, что Рем слишком пристально смотрит на него.

– На работе.

– А братья?

– Занимаются своими делами. Зачем ты здесь, Кэррол?

Ох. Хотел бы он сказать, зачем, да только сам еще не до конца понял.

Одно он знал точно – с ним происходили вещи, к которым он не был готов. Это полнолуние перевернуло все.

За пять минут до своего отъезда он вошел в подвал и увидел новенького альфу, свернувшегося клубочком в углу своей камеры. Полнолуние закончилось… А его продолжало ломать.

Кэррол представил, что когда-то станет похожим на него, и ему стало дурно.

– От этого можно избавиться? – спросил он. Рем непонимающе нахмурился, и Кэррол закатил глаза. – От… чертовой связи.

Должно быть, последние два слова он произнес слишком брезгливо, потому что Рем откинулся на спинку дивана и кивнул, наконец понимая, о чем идет речь.

– Ах, вот ты о чем? – он посмотрел в окно, с сад, как будто увидел там что-то. Себя пару месяцев назад? До встречи с ней или во время? – Не знаю, есть ли способы… Но мой тебе совет – лучше не сопротивляйся.

– Что за чушь.

– Она все равно тебя догонит. Поддайся ей, выпусти волка наружу. Истинная пара сделает тебя сильнее, мощнее, могущественнее…

– Я и так самый могущественный в стране.

– Станешь еще сильнее…

Больше силы. Звучало очень заманчиво.

Больше силы и дикая привязанность к человеческой девчонке. Выбор был просто ужасным.

– А если она принадлежит не только мне? – спросил он, глядя в пол.

Рем затаил дыхание. Снова кивнул. Он знал, о чем идет речь. Потому что сам был в такой ситуации, потому что сам делил одну истинную с братьями.

– Могу сказать только одно – не рви ее на куски. Твой волк тебе этого не простит. Без ревности, злости… Та часть нее, что принадлежит тебе, всегда будет только твоей.

Господи, как же жутко все это звучало.

Жутко и тупо.

Младший подчиненный, бета, давал ему напутствия, как школьнику, а он слушал и кивал!

В какой-то момент в голове возникла мысль: «А какого черта я тут делаю», и Кэррол встал, возвращая чашку на место.

– Мне пора, – сказал он сухо.

Рем встал тоже.

– Брось, Кэррол, ты ведь только приехал.

Он уже был на полпути к выходу, когда пришлось обернуться.

– Да. Я услышал все, что хотел.

Глава 8

Лидия спрыгнула с лестницы и отряхнулась. Ладони ее были содраны, предплечья ныли от усталости. А еще эта блондинка стояла и смотрела на нее так, словно она только что обделалась на глазах у всех.

– Ты забавная, – наконец, резюмировала она, просверлив во лбу у Лидии пятую по счету дыру.

– Прости?

– Забавная. Если у моего брата и правда должна быть истинная пара – то именно такая. Которая снесет ему мозги.

– Твоего… брата? – Лидия напряглась. – Истинная пара?

Девушка взяла ее под руку и повела в сторону дома. Как будто она не пыталась только что оттуда сбежать.

– Милая, ты ведь даже понятия не имеешь, как сильно ты влипла, да?

Вэл устал.

Он устал от этих криков, от того, как волчий слух улавливает вопль, и потом он звенит в голове еще несколько минут.

Кэррол запретил ему входить к новичку, но с каждой секундой его крик становился все громче, все яростнее. И Вэл сдался.

Теперь, когда у него у самого зудело под ребрами от желания побыть с ней рядом, прикоснуться к ней, посмотреть на нее… Он прекрасно понимал новенького. Не хотел бы он так же страдать.

Железные двери камеры лязгнули.

Оборотень, лежащий на полу, поднял голову и посмотрел на Вэла бешеным взглядом.

Вэл понятия не имел, в сознании он или окончательно сошел с ума. Он знал одно – оставлять его так нельзя. И если Кэррол оставил его за няньку, то он будет нянчиться.

– Как тебя зовут? – спросил он, присаживаясь на корточки перед дрожащим оборотнем.

Тот облизал сухие губы, сглотнул.

– Чарли.

– А я Вэл. Что, ни разу не был заперт в полнолуние?

– Я… привык бегать… А потом сидеть у нее под окнами, слушать ее сердцебиение.

Голос его был хриплым.

Вэл представил, как этот совсем юный, но такой сильный альфа, убегает в полнолуние в лес, нарезает круги, пока не останется сил, а потом приходит туда – к своей истинной паре, слушает ее сердце, закрыв глаза, представляет, как она спит, раскинувшись на кровати звездой…

Вэл и сам не удержался прошлой ночью. Он приоткрыл дверь и смотрел из коридора на ее мягко вздымающуюся во сне грудь. На то, как она что-то шепчет чуть приоткрытым ртом. Как хмурится ее лоб от сновидений.

– Тогда пойдем, – произнес он, поднимаясь.

Чарли оглядел его, как будто увидел перед собой призрака.

– Что?

– Полнолуние уже закончилось, но ты был заперт, так что… Пойдем, пробежимся.

Он подал парню руку, чтобы помочь подняться на ноги. Тот посмотрел с легким недоверием, но все равно ухватился за его пальцы своими и встал.

Они просто бежали по лесу.

Чарли понятия не имел, чего ему ждать, когда пошел за Вэлом в сад через черный ход. Он знал, что его заперли, потому что он кричал и сходил с ума, но это была не его вина.

Это была его природа.

Забавно, как в попытке убежать от своей истинной пары, он оказался так сильно зависим от нее, что не мог себя контролировать.

Лидия была… Невыносимой. Она ему совсем не подходила. Чарли не был создан для отношений, все внутри него чернело, и он влиял на окружающих точно так же.

Но он не мог без нее дышать. Каждый вдох вдалеке от нее оказался пыткой.

И сейчас, когда земля сминалась под ногами, когда хрустели под лапами сухие ветки и листья, Чарли представлял смеющееся лицо Лидии, и ему хотелось выть, кричать, выцарапывать когтями ее имя на своей коже, срывать глотку, ломать кости и просто сходить с ума.

Лидия, Лидия, Лидия.

В его голове не было ничего, кроме ее имени и ее лица.

Он слышал, как громко дышит Вэл неподалеку, как берет в прохладные объятия привычный, темный лес, как небо пытается прорваться сквозь густые кроны деревьев, но у него ничего не выходит…

Это было прекрасно.

Свежий глоток воздуха, полные легкие свободы.

Чарли бежал и бежал, и лапы сами несли его по земле, не чувствуя никаких преград.

Лидия подогнула под себя ноги, вжалась в спинку кровати и сидела так, таращась на сестру Кэррола, как на сумасшедшую.

Девушку звали Элизабет, и она только что наговорила ей столько ерунды, что у Лидии просто потемнело перед глазами.

Во-первых, если верить Элизабет, то Лидия – истинная пара Кэррола Локвуда. Того самого. Ну, психа, который укусил ее за шею.

Во-вторых, она говорит, что  укус – это не проявление жестокости и кровожадности, и что Кэррол не планировал ее есть, просто он «пометил» ее, чтобы быть для нее главным истинным на тот случай, если найдутся другие…

Другие…

Лидия сразу же подумала про Вэла, и в горле у нее стало сухо.

Что за идиотизм?

Она любит Чарли! И только Чарли. Любит давно, ей не нужны никакие истинные, которые, вдобавок ко всему, еще и «помечают» ее, как будто она – одинокое дерево в парке. Бр. От сравнения ей стало дурно.

Но, с другой стороны, как еще объяснить это невероятное притяжение к Кэрролу? И к Вэлу? На Вэла она набросилась, как бешеная там, в лесу! Она не хотела искать этому логичное объяснение, проще было свалить все на магию и потусторонние силы.

А если Элизабет права? То что ей делать? Любить одного, хотеть другого, а к третьему быть привязанной до конца своих дней?!

Какой-то страшный сон.

– Ну-ну, – Элизабет села рядом и мягко похлопала ее по щеке. – В этом есть много плюсов.

– Каких?! Твой брат – монстр. А его помощник – полный псих. Ты видела, какой он огромный?

Вряд ли Элизабет была намного старше Лидии, но она смотрела на нее, как на непутевую девочку. Словно сама она уже прожила несколько жизней и может теперь поделиться своим опытом.

– Тебе придется смириться с этим. Бежать некуда. Все, к чему могут привести твои игры со связанными простынями – это к сломанной шее. Вокруг волки. Много. Волков. И Кэррол может стать как твоим защитником, так и твоим самым страшным врагом. Выбор за тобой.

Она вышла, цокая каблучками и оставляя Лидию в собственных мыслях.

Лидия свернулась в клубочек на кровати, подтянув колени к груди.

Наверное, прошло несколько часов. Или минут. Было так потрясающе бегать по лесу, что Чарли потерял счет времени.

Он пришел в себя, только когда они с Вэлом снова очутились в саду, в человеческой коже, оба голые, но такие счастливые из-за внезапной пробежки.

Они молча пересекли сад и сели прямо на землю у стены дома. Выше над их головами сверкали чистотой большие панорамные окна, а впереди играл сухими листьями ветер.

– А теперь слушай, – спокойно произнес Вэл.

Чарли не сразу понял, о чем он.

Пока не напряг слух.

И это… Оказалось чем-то похожим на чудо. Он словно только что вернулся домой, в свой крошечный городок, под окно соседского дома.

Знакомый, родной стук сердца донесся до него, проник под кожу, стал его частью, слился с его кровью и плотью…

– Это же… Что она здесь делает? – он не удержался и попытался встать, но Вэл остановил его движением руки.

– Тихо. Просто слушай.

Лицо его выражало абсолютное спокойствие и гармонию, и Чарли передалось это состояние.

Они оба закрыли глаза и слушали, как тихо и мирно бьется сердце Лидии там, наверху.

Она крепко спала.

Кэррол вернулся поздно.

Дом спал, и только парни на постах бдительно охраняли территорию. На смотровых вышках горел свет, и Кэррол на пару минут остался в саду, оглядываясь и потирая плечи.

Давно он не чувствовал чего-то подобного. Иллюзорного холода, хотя оборотни не мерзнут. Словно его тело бунтовало и сопротивлялось грядущим изменениям. Словно оно не было готово к тому, что произойдет, но также не в состоянии было от этого отстраниться.

Свет в спальне Лиз горел. Он не сомневался, что она приедет, как только до нее дойдут слухи. Этот дом полон оборотней, альф, полон служанок и помощников. Он полон сплетен, которые долетают до Лиз раньше, чем Кэррол сам поймет, что произошло.

Давненько она не навещала его.

Отношения сестры и брата были… Странными. Одновременно они дико ценили друг друга и презирали. Лиз терпеть не могла ту жестокость, с которой Кэрролу часто приходилось обращаться к подчиненным, а он ненавидел ее нравоучительный тон и эти игры в мамочку. Лиз была младше. Но иногда вела себя с ним так, словно родилась раньше него как минимум на полвека.

Он поднялся к ней и постучал в дверь.

Лиз открыла не сразу. Она просунула голову в проем, тело ее было прикрыто большим одеялом, а волосы торчали в разные стороны, и Кэррол закатил глаза.

Лиз любила трахаться с первым попавшимся оборотнем, когда приезжала. Иногда ему казалось, что она возвращалась за этим. Чтобы найти себе мальчика на ночь. Здесь никто не отказывал ей – все боялись ее гнева, а еще, что она пожалуется Кэрролу, и он начнет сносить головы.

– Ты не могла бы одеться и выйти? – спросил он.

Лиз нахмурилась.

– Позже.

– Я не собираюсь ждать, когда ты кончишь, сестренка.

– А я не собираюсь тебе подчиняться – я не твой раб Вэл.

Кэррол помотал головой.

– Жду тебя через десять минут в кабинете. И, пожалуйста, будь в одежде.

Он снова пришел.

Тюремщик, конвоир, нянечка.

Пришел и сел в кресло, закрывая глаза. Лидия услышала его шаги сквозь сон, быстро села, опираясь на спинку кровати, обхватила колени руками.

Он выглядел так, словно не спал несколько ночей. Возможно, так оно и было, ведь он постоянно незримо где-то присутствовал рядом. Она целый день слышала его голос, его шаги, видела мельком его фигуру в коридоре, когда служанка открывала дверь.