Амари и Братство ночи

Направить вниз? Кто в здравом уме станет направлять телескоп вниз? Но я все равно прижимаюсь глазом к окуляру.

– Вижу только океан.

– Не торопись. Это непростой телескоп. Возможно, твоим глазам потребуется пара секунд, чтобы привыкнуть.

Я слегка прищуриваюсь. Нет там ничего. Хотя… Всего на долю секунды перед глазами мелькает росчерк белого света – будто молния блеснула на дне океана.

– Что это? – спрашиваю я.

– Продолжай смотреть. И покрути кольцо настройки.

Я следую совету Квинтона, и изображение увеличивается. Росчерки света превращаются в сияющие поезда, бегущие под водой.

– Да ладно, – изумленно шепчу я.

Я уменьшаю картинку и вижу множество поездов. От яркого света слезятся глаза. Тот первый поезд оказался лишь одним из тысячи, снующих далеко внизу. Их так много, что дно океана сияет не хуже звездного неба над головой. Это настоящий фейерверк – и все для меня одной.

Я поворачиваюсь к брату, в горле стоит ком:

– Так красиво.

Но его улыбка тает.

– Это международные железные дороги Атлантиды. Жаль, не могу показать их тебе лично.

– В смысле?

– Я просто хотел открыть тебе новые горизонты, чтобы ты увидела огромный мир, полный чудес. Все это – от поездов до летающей лодки – настоящее. За одним исключением. Это исключение – я.

Я качаю головой:

– Квинтон, ты же стоишь прямо передо мной.

– Ты видишь меня только благодаря очкам. Это всего лишь запись. Называется «Явь во сне». Я поручил отправить тебе такую, если со мной что-то случится. Похоже, это все-таки произошло. У меня опасная работа, но я люблю ее и знаю, на какой риск иду. И все-таки жаль, что я не могу сейчас быть здесь с тобой.

Мир вокруг начинает терять краски. Я бросаюсь к брату и крепко обнимаю его:

– Что с тобой произошло?

– Не знаю, – мягко отвечает он. – Но тебе должны были отправить эту посылку, если я пропал без вести… или погиб.

– Ты просто пропал. Я чувствую это.

Квинтон прижимает меня к себе.

– Что бы со мной ни случилось, пообещай: ты не побоишься исследовать этот мир и узнать о нем все. Ты не представляешь, что я видел! Поэтому я оставил тебе рекомендательное письмо и инструкции.

– Рекомендательное письмо? – переспрашиваю я. – Но для чего?

Нас обступает темнота.

– Время вышло, цыпленок. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – шепчу я. – И найду. Найду настоящего тебя. Чего бы это ни стоило.

4

На следующее утро мама будит меня стуком в дверь, чтобы я позавтракала с ней. Потому что мама с дочкой должны проводить время вместе.

Проснувшись, я еще сомневалась, что видела именно «Явь во сне», но стоило мне снова заглянуть в чемоданчик, как все сомнения пропали. Итак, Квинтон создал для меня сон, запечатал его в пару очков и организовал доставку прямо в нашу квартиру. Где такому учат?

Я намерена это узнать.

– Ты в порядке, малышка?

Мамин голос возвращает меня в реальность.

– А… Хм, да, все хорошо, – отвечаю я, зачерпывая ложкой хлопья с молоком.

Мы сидим за маленьким столом друг напротив друга, и мама не сводит с меня пристального взгляда. Держу пари, она беспокоится о том, как я чувствую себя после вчерашнего происшествия в школе.

А мне ужасно хочется рассказать ей об удивительном послании от Квинтона. Она заслужила это. Но попробуйте объяснить родителям, что видели во сне пропавшего брата, катались с ним на летающей лодке и разглядывали в телескоп подводные поезда так, чтобы они не сочли вас сумасшедшими.

Даже если мама мне поверит (в чем я сильно сомневаюсь), стоит ли рисковать и обнадеживать ее? Она совсем недавно перестала каждый день плакать в своей комнате.

Поэтому я молчу.

– То, что я сделала вчера, я сделала ради тебя, – вздыхает мама. – Я тоже по нему скучаю. Правда скучаю. Но теперь остались только мы с тобой. Возможно, прозвучит жестоко, но моя задача – обеспечить тебе лучшее будущее. Нельзя всю жизнь сидеть и ждать чуда.

– Понимаю, – быстро отвечаю я.

Я соглашусь с чем угодно, лишь бы не слушать все это снова.

– Тогда ты поймешь, почему я считаю нужным наказать тебя. Будешь сидеть дома, пока я не передумаю.

– Ты шутишь? – Я едва не поперхнулась хлопьями.

– Ты прекрасно знаешь, что нельзя толкать людей. Даже если они того заслуживают. – Мама встает из-за стола и берет сумочку. – Сегодня мне придется выехать пораньше. У одной из наших девочек заболел ребенок. И не дай бог я узнаю, что ты выходила из квартиры. Ты меня услышала?

– Так точно, мэм.

Последнее слово заставляет маму обернуться у порога.

– Ты называешь меня «мэм», только когда что-нибудь замышляешь.

Состроив невинную рожицу, я мотаю головой.

– Кстати, я попросила миссис Уолтерс приглядеть за тобой в мое отсутствие. Сама знаешь, она и так постоянно следит за всеми, поскольку ей больше нечем заняться.

– Понятно, – киваю я.

Мама сказала «не дай бог я узнаю». О том, чтобы не нарушать запрет, речи не шло.

* * *

Вернувшись в комнату, я раскладываю на кровати содержимое чемоданчика: полосатый пиджак и брюки, два листа, которые были вложены в конверт, и очки, запустившие «Явь во сне». За это утро я успела примерить их раз десять, но все без толку – видимо, запись проигрывалась только один раз.

Первым делом я принимаюсь изучать бумаги из конверта. На первом листе написано:

«(Обязательно: закрепите поверх текущей документации)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

(на случай, если вы пропустили первое)

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

(ну сейчас-то вы уж точно поняли)

Нижеследующая информация совершенно секретна, так как относится к местоположению нескольких миллионов очень хорошо спрятанных тайн. Чтение данного документа без специального разрешения может повлечь за собой ряд последствий, включая (но не ограничиваясь):

гибель в бездонной яме;

заточение в металлическом контейнере, который выбросят в открытый космос;

также вас могут скормить некоему монстру, обитающему в подводной пещере (в целях сохранения его существования в секрете, мы не станем раскрывать имя этого существа)».

Я перечитываю этот параграф трижды. Бездонные ямы? Подводные чудовища? Что?..

«В случае если вы получили эти документы по ошибке и хотите избежать вышеупомянутых последствий (мы узнаем, если вы это прочитали), поступите, как указано ниже.

Положите бумаги в конверт и запечатайте его. Затем заверните в три желтых одеяла (предпочтительно одного оттенка), спрячьте в коробку, заклейте ее и отправьте по следующему адресу:

Не ваше дело

Не спрашивайте ул.

Нью-Йорк, 54321

Конечно, если вы считаете себя избранным и обладаете необходимыми разрешениями, переходите к следующей странице.

С. Е. Кретт».

Еще вчера я бы только посмеялась над этим пред упреждением. Но теперь что-то подсказывает мне: на кого бы ни работал Квинтон, слова у этих людей с делом не расходятся. К счастью, братик ясно дал понять – бумаги предназначались мне. Второй лист это подтверждает.

«Рекомендательное письмо

Сторона, выдвигающая кандидата: Квинтон Джейвон Питерс.

Кандидат: Амари Рене Питерс.

Использовать не раньше двенадцатого и не позднее восемнадцатого дня рождения кандидата.

Просьба лично явиться с рекомендательным письмом по адресу:

1440 Н. Мейн-стрит, Атланта, ГА 30305

для проведения обязательного собеседования.

По прибытии войдите в крайний лифт с левой стороны. Позаботьтесь, чтобы в кабине, кроме вас, никого не было. Когда двери закроются, 26 раз нажмите кнопку «Подвал» (П) и ожидайте дальнейших инструкций».

Всего-то и нужно, что туда добраться. Но все эти предупреждения пугают меня куда меньше, чем записка, прикрепленная к зеленым в пурпурные полосы брюкам:

«Надень этот костюм на собеседование».

Квинтон, очевидно, рехнулся. Неужели он серьезно предлагает мне разгуливать в таком виде по нашему району? Я даже из дома выйти не смогу, не услышав шуток в свой адрес. А снова вступать в драку мне никак нельзя. Я сижу на кровати, нервно покусывая губу.

Безумие какое-то. Не может все это происходить на самом деле.

Но вдруг это мой единственный шанс узнать что-то о брате? Единственный шанс вернуть его домой.

Ладно. Я должна все проверить. И я надену чертов костюм.

* * *

По лестнице я крадусь так, будто прячусь от маньяка из фильма ужасов. Рекомендательное письмо спрятано глубоко в кармане пиджака. На улице, к счастью, пусто – или было пусто, пока из-за угла соседнего дома не выкатилась стайка ребятишек. Они показывают на меня пальцами и смеются. Я отвлекаюсь на них и забываю пригнуться, проходя мимо окна миссис Уолтерс, – и она тут же принимается строчить в маленькой записной книжке. Домой теперь можно не возвращаться.

Гадкий, гадкий костюм. Когда я подхожу к автобусной остановке, настроение у меня хуже некуда. Плюхнувшись на лавочку, смотрю на часы в телефоне: автобус вот-вот подойдет. Поскорее бы.

Неожиданно прямо передо мной тормозит чистенький вишнево-красный «Камаро». Окна почти одновременно опускаются, из салона выглядывают парни лет восемнадцати-девятнадцати.

Один из них – с длинными дредами – ухмыляется:

– Привет, малышка, заблудилась и отстала от своих? Цирк-то уехал еще на прошлой неделе.

Остальная компания взрывается хохотом.

– Отвали, – огрызаюсь я, чувствуя, как горят щеки.

– А где остальные клоуны?

Они снова смеются.

– Вам что, заняться больше нечем? – рычу я.

В этот момент задняя дверь «Камаро» открывается, и я вижу Джейдена. Он обходит машину и встает рядом со мной.

– Так, быстро оставили мою маленькую подружку в покое!

Парни в машине выкрикивают что-то про жениха и невесту, а потом «Камаро» срывается с места и уезжает. Джейден садится на лавочку. С нашей прошлой встречи он, кажется, подрос сантиметров на пятнадцать. Слишком он высокий для своих лет. На шее у него поблескивает золотая цепь, а на ногах красуются дорогие кроссовки явно только из магазина.

– Шикарно выглядишь, Мари. Кудряшки отпад.

– Спасибо, – улыбаюсь я. – Меня уже целую вечность никто не называл Мари.

– Ты же больше не тусишь с нами. – Он пожимает плечами. – С тех пор как Квинтон… ну ты поняла.

– Да уж.

Хотя мы с Джейденом ровесники и могли бы учиться в одном классе, познакомил нас Квинтон. Он был волонтером в досуговом центре, а Джейден ходил туда на дополнительные занятия. Неловко признавать, но все мои друзья – это прежде всего друзья моего брата.

– Слушай, я обязан спросить: почему ты так одета? – смеется Джейден. – Это у богатеньких такая мода?

– Очень смешно. Нет, это для собеседования. Оно… трудно объяснить.

– Пытаешься найти работу на лето?

– Вроде того.

Улыбка пропадает с лица Джейдена. Он оглядывается по сторонам, потом внимательно смотрит на меня.

– Если нужны наличные, я могу одолжить немного. – Джейден достает из кармана пачку двадцатидолларовых банкнот, свернутых в тугой рулончик. – В качестве платы за те времена, когда вы с братом мне помогали.

Теперь по нему и не скажешь, но раньше Джейдену жилось хуже всех детей в нашем квартале. Во всяком случае, из тех, кого я знаю. У нас с Квинтоном была мама: она заботилась обо всем необходимом. А вот Джейден зачастую понятия не имел, где его мать. И что он будет есть вечером. Я не «помогала» ему, просто делилась тем, что у меня было. Иногда – всего лишь половинкой шоколадного батончика, но он каждый раз искренне благодарил даже за такую мелочь.

Сейчас я всматриваюсь в его лицо в надежде, что он шутит, но Джейден абсолютно серьезен. Боюсь представить, сколько денег в этой пачке. Наверное, хватило бы на оплату всех счетов и еще осталось бы. Но я не могу их взять.

– Слушай, я знаю, чьи это деньги. Ты сошелся с плохой компанией. Их постоянно арестовывают.

Джейден прячет купюры обратно в карман:

– Ничего ты о них не знаешь. Им, по крайней мере, на меня не плевать.

В памяти тут же всплывают слова Квинтона: «Ты не сможешь изменить мир, если люди вокруг тебя не будут стремиться к тому же. Легкие деньги и продажа всякой дряни, от которой другим плохо, ничего тебе не дадут. Будь выше этого».

– Моему брату не плевать, – говорю я. – И знаешь что? Эти славные парни дают тебе все это не просто так. Они попросят что-нибудь взамен. Ведь ты же бросил ради своей банды школу, верно?

– Захотел и бросил, – хмурится в ответ Джейден. – Хорошими оценками сыт не будешь. И даже если б от них и была польза, кто теперь поможет мне с учебой? Те, кто сейчас ведет занятия в центре, ничего не понимают. Только смотрят свысока и говорят то, что я и так знаю. Квинтон таким не был. Когда он объяснял, все сразу становилось просто.

Его слова задевают меня и напоминают о том, что не только мы с мамой зависели от Квинтона. Программа дополнительного образования, в которой он работал, тоже стала хуже после его исчезновения. И это лишь один пункт из длинного, длинного списка.

Я делаю шаг навстречу Джейдену:

– Предположим, есть способ вернуть Квинтона. Тогда ты займешься учебой снова?

– Ты знаешь, где он? – озадаченно моргает Джейден.

Из-за угла появляется автобус.

– Не совсем… Но, возможно, я знаю, как его найти. Просто пообещай, что не испортишь себе жизнь до тех пор. Иначе он очень расстроится.

Я жду его ответа у дверей автобуса, но Джейден молчит.

Заняв свое место, я смотрю на него через окно. Джейден качает головой, но потом широко улыбается.

«Договорились», – читаю я по его губам.

5

Сойдя с автобуса, я обнаруживаю, что по адресу Норт-Мейн-стрит, 1440, стоит современное офисное здание, небольшой небоскреб из темного стекла и металла. Я-то ожидала, что место, скрывающее столько тайн, будет чуть более… тайным.

А здесь даже в субботу полно народа. Я поднимаюсь по ступенькам к центральному входу, старательно игнорируя удивленные взгляды. Чертов костюм. Завидев впереди стойку охраны, я едва не начинаю паниковать, но охранник только улыбается и машет рукой, чтобы я проходила. Даже не спрашивает ни о чем! Двери лифтов поблескивают в глубине холла. Я прокладываю дорогу в плотной толпе взрослых: похоже, мне повезло явиться сюда в день какой-то крупной бизнес-конференции.

В инструкции говорится, что в крайний левый лифт я должна зайти в гордом одиночестве. Но легче сказать, чем сделать: похоже, им тут пользуются чаще всего. Замучившись ждать стоя, я сажусь на небольшую лавочку неподалеку. Проходит еще минут пятнадцать, людей в холле становится меньше, и у меня появляется шанс сделать все как надо. Но стоит мне оказаться внутри, как в лифт проскальзывает хмурый лысый дядька.

Я протягиваю руку, чтобы не дать дверям закрыться.

– А ну, перестань, – резко оборачивается ко мне дядька. – Я и так опаздываю на встречу.

Срочно нужно придумать какую-нибудь отговорку, иначе я никогда не попаду на собеседование.

– У меня ужасная простуда. – Я шмыгаю носом и фальшиво кашляю. – Не хочу вас заразить.

Дядька шарахается от меня, хмурясь еще сильнее.

– Пожалуй, мне и правда лучше поехать на другом лифте, – бормочет он и так быстро выскакивает в холл, будто речь не о простуде, а о чуме какой-нибудь.

Поверить не могу, что у меня наконец получилось. Двери лифта закрываются. Я еще раз изучаю инструкцию. «Нажмите на кнопку “Подвал” 26 раз».

Стоит мне выполнить это указание, как свет гаснет, а все пространство внутри начинает сканировать ярко-красный луч.

– Обнаружено рекомендательное письмо, – слышу я механический голос. – Пожалуйста, проходите.

Что-то громко щелкает, и лифт открывается с противоположной стороны, выпуская меня в извилистый коридор с металлическими стенами.

Ничего себе. Как такое вообще возможно?

Я выглядываю из лифта в надежде увидеть конец коридора, но он скрывается где-то за поворотом. Кажется, пути назад нет.

Встряхнувшись, чтобы взять себя в руки, я иду вперед и оказываюсь в маленькой приемной. Шесть стульев, столик с журналами в углу и стойка, за которой сидит пухлая светловолосая женщина. При виде меня она расплывается в улыбке:

– Чем я могу вам помочь?

– Мой брат рекомендовал меня для…

Для чего, кстати?

– Ну конечно, – вежливо отвечает женщина. – К сожалению, нашего специалиста по кадрам сейчас нет на месте…

Откуда-то издалека доносится грохот.

– А впрочем, кажется, он уже вернулся. Идите через левую дверь до самого конца. Вам нужен последний кабинет с правой стороны.

Следуя ее указаниям, я подхожу к приоткрытой двери и заглядываю внутрь. Посреди кабинета лежат обломки того, что раньше было столом. Над ними стоит очень странный тип. Он выше меня ростом, но такой же худой, в растрепанных волосах белеют седые пряди. Но дело даже не столько в его внешности, сколько в одежде.

На нем ярко-оранжевые брюки цвета дорожных конусов и рубашка того же оттенка. Я раньше видела оранжевые рубашки, но эта к тому же покрыта оранжевыми и коричневыми перьями.

– Входите, входите. – Не поднимая глаз, он взмахом руки приглашает меня в кабинет. – Тут нужно немного прибраться. Я велел переносителю отправить меня за стол, а не на стол. – Почесав подбородок, он добавляет: – Хотя в тот момент я как раз жевал отличный стейк, поэтому мог оговориться.

Я осторожно переступаю через порог. Он что, правда сказал «переноситель»?

– Меня зовут Амари…

– А меня – мистер Барнабус Уэр, но, боюсь, нам нет смысла знакомиться. – Он до сих пор так и не взглянул на меня. – Летняя смена уже началась, мы распределили всех детей по комнатам.

Уже началась? Я чувствую укол разочарования.

– Значит, я опоздала? Но мне только что прислали рекомендательное письмо…

– Таковы правила. Тот, кто вас рекомендовал, должен был заполнить соответствующую форму и указать, что у вас длинный учебный год. Не расстраивайтесь, следующим летом…

Он поднимает наконец голову и смотрит на меня с изумлением.

– Прошу прощения, но это костюм от Дюбуа?

Я кошусь на уродливые пурпурно-зеленые полосы на брюках.

– Кто такой Дюбуа?

Барнабус Уэр ахает, явно возмущенный моим невежеством.

– О, всего лишь один из лучших дизайнеров одежды и украшений в мире! – Он перешагивает через руины стола и ловит край моего рукава, чтобы потрогать ткань. – Восхитительно. Да. Иначе и не скажешь. Вы не могли бы снять пиджак? Я бы хотел его примерить.

– Э… Ладно.

Вот уж не думала, что кому-то может приглянуться этот кошмарный костюм. Я бы предпочла сжечь его и сплясать на углях. С другой стороны, этот тип прекрасно себя чувствует в рубашке из оранжевых перьев, так что я послушно снимаю пиджак.

И он правда пытается его надеть. Эй, да вы почти на полметра выше меня! Он на вас не налезет.

Но пиджак садится так, словно его сшили специально для Барнабуса Уэра. Я удивленно открываю рот:

– Как?

– Видите, это не подделка. Их сейчас много, так что сразу и не отличишь, но только настоящий Дюбуа подходит для всех размеров. Иначе и не поймешь, единственный выход – примерить. Мы с женой его обожаем. – Мистер Уэр жестом призывает меня оценить его собственный наряд. – Это ансамбль из тропической коллекции, называется «Сущность песочного попугая». Теперь вы, возможно, спросите меня, почему это я на работе в костюме для отдыха. Что ж, видите ли, мы уже уехали в отпуск, но тут я получил срочное сообщение от начальника. Кто-то добавил в наш список еще одного ребенка, а в офисе никого! Хотя предполагается, что коллеги возьмут на себя часть моих обязанностей, пока я в отпуске. Ты так не считаешь?

– Э… Думаю, да. Но как мой пиджак…

Мистер Уэр прерывает меня взмахом руки:

– Вот именно! Это довольно логично. Но не тогда, когда речь идет о Тесде Гринграсс! Стоит кому-то снова увезти одну из ее чертовых кошек, как мир останавливается. Не понимаю, что ее соседи имеют против тигров. И какой смысл сдавать их специальным службам, если еще до конца месяца она заведет нового. Понятия не имею, где она их берет…

– МИСТЕР УЭР! – Я вынуждена прервать его монолог, иначе у меня расплавится мозг.

– Да?

– Мой пиджак. Как он на вас налез?

– Благодаря чарам единого размера, запатентованным Дюбуа, конечно.

– Чары? – Я приподнимаю бровь. – Это что-то вроде магии?

– Да. – Мистер Уэр скрещивает руки на груди. – И позвольте спросить, как к вам попал этот костюм?

– Он лежал в чемодане, который мне оставил брат.

– Ага. Теперь я понимаю. Видимо, ваш брат единственный из всей семьи работал у нас?

– Вероятно. Но я не знаю, где это «у вас».

Мистер Уэр снова потирает подбородок.

– Обычно я строго следую правилам, но как отказать ребенку с таким отменным вкусом в одежде? Пусть это и не его заслуга. – Он вздыхает. – Ладно, садитесь.

Я послушно опускаюсь на стул, хотя довольно странно сидеть напротив человека, которого от тебя отделяет груда бумаг и обломки стола.

– Моя задача – предложить вам место в одном из наших уникальных летних лагерей. Однако я не могу посвятить вас в подробности, пока не узнаю, согласны вы туда поехать или нет. Подумайте как следует. Если решите отказаться, мы тут же расстанемся, и ваша жизнь потечет своим чередом. Именно поэтому собеседования назначают тут, а не в самом Управлении. Если же вы согласитесь, у вас не будет иного выбора, кроме как поехать в лагерь. Понимаете?

Я нервно сглатываю.

– То есть все собеседование заключается в том, чтобы ответить на один вопрос? Поеду я или нет?

– Да, – кивает мистер Уэр. – Вы предпочли бы нечто более сложное? Могу сочинить пару уравнений по алгебре.

Я быстро мотаю головой.

Мистер Уэр прячет смешок за вопросом:

– В таком случае что вы выбираете?

Мне ужасно хочется согласиться, но мысли о Квинтоне не дают мне покоя.

– Мой брат говорил, это может быть опасно.

Мистер Уэр не торопится с ответом. Однако, помолчав, он все же признает:

– Ваш брат был прав.

И тут мне становится по-настоящему страшно. Чего они хотят? Чтобы я обезвреживала мины? Сражалась с аллигаторами голыми руками?

– Вы можете рассказать мне что-нибудь еще об этом лагере?

– Боюсь, я и так сказал больше, чем требуется. Теперь вы должны решить.

Квинтон хотел, чтобы я пережила то же, что пережил он, – даже если это и опасно. И он всегда желал мне только добра. Я вспоминаю о светящихся поездах на морском дне и чувствую прилив необъяснимого восторга. К тому же у меня не будет другого шанса узнать о судьбе брата.

Я смотрю мистеру Уэру прямо в глаза:

– Я принимаю предложение.

И, затаив дыхание, жду, что случится дальше.

6

В ту же секунду мистер Уэр подскакивает со своего стула, хватает меня за руку и начинает с энтузиазмом ее трясти.

– Поздравляю! Великолепное решение. Всегда приятно видеть новых людей, присоединившихся к Управлению сверхъестественных дел.

Он так долго не выпускает мою ладонь, что пальцы совсем немеют. Но не это беспокоит меня:

– Управление сверхъестественных дел?

– В любом уголке мира вы неизбежно услышите истории о существах, порожденных, кажется, чьим-то слишком богатым воображением. Однако на самом деле все эти существа живут среди нас. Тролли, сфинксы, русалки и прочие создания, в которых трудно поверить даже после того, как увидел их собственными глазами, – все они и множество других населяют человеческие города и ходят по улицам каждый день. Возможно, ваш сосед или любимый учитель тоже не совсем человек. Разумеется, этим дело не ограничивается: в двух шагах от знакомых нам маршрутов находятся целые города, скрытые от глаз обывателей. Наше Управление осуществляет взаимосвязь между миром Явным и миром Скрытым. Наша задача – хранить секреты.

Я не спешу ему верить. Дурацкий костюм – это еще куда ни шло, но вот так утверждать, будто существа из книг и фильмов реальны, – совсем другое.

– Хм. Но если так, разве люди не имеют права знать, что с ними в одном автобусе едет оборотень?

– О, оборотни, к счастью, предпочитают поезда. Но вы правы, в Скрытом мире много опасностей, и мы делаем все возможное для защиты остальных. Что же касается права знать… Существование Скрытого мира держится в тайне по одной веской причине: во имя спокойствия. Люди боятся того, чего не понимают. А страх легко превращается в ненависть. Мне сразу вспоминается Большой бунт жуков 1969 года. Сообщество разумных насекомых изобрело «спрей от людей». С одной стороны, довольно логичный ход. С другой – вы удивитесь, как быстро забывает о логике человек, который брызнул спреем на комара и увидел, как тот брызнул чем-то в ответ. Тяжелый был год для Управления, тяжелый.