Гостья с сюрпризом

Дракон кружил над скалой с острыми выступами, такой же, как остальные, но только на первый взгляд: летучий ящер поднырнул под каменный выступ и захлопал крыльями, приземляясь. Внутри скалы обнаружилась площадка, широкая для человека, но довольно узкая для «дикого». Дракон неуклюже потоптался и присел, согнув лапы.

Всадники сняли ремни. Юля сползла со спины ящера, чувствуя скованность во всем теле.

– Разомнись, – обратилась к ней ведьма.

Клодина тоже выглядела уставшей. И без того неприятное лицо посерело, что было заметно даже под слоем рыжей пыли.

У Юли отекли ноги. Она прошлась по площадке, пытаясь украдкой отметить в памяти хоть какие-то природные ориентиры. Никто ей не мешал, и она продолжала изображать послушание. Сказали размяться – вот она и разминается.

Она подошла к краю каменной террасы, перегнулась через грубый бортик и с разочарованием признала: это странное место надежно спрятано. С воздуха площадку не заметить, снизу на нее не вскарабкаться.

– Укромное местечко, правда? – с усмешкой проговорила за ее плечом Клодина. – Раньше гнезда часто воевали, и у каждой знатной семьи имелось вот такое убежище. Потребовался не один год, чтобы вырубить все это в скале. Идем, ты сама убедишься, что отсюда не сбежать.

Юля вернула на лицо бессмысленное, равнодушное выражение и пошла за ведьмой. Набежавшие откуда-то люди, молчаливые и смуглые – в грязноватых набедренных повязках и длинных безрукавках на голое тело, несмотря на холод – кормили дракона крупными кусками сырого мяса и отпаивали водой из огромных ведер.

– Пустынники, – сообщила Клодина, проходя мимо. – Безнадежно тупы, зато хорошо умеют ухаживать за дикими драконами… и убивать.

Юля продолжала равнодушно глядеть перед собой. Эйлан коротко упоминал, что после отъезда из замка Эйфа Дэреера, еще до того, как выяснилось, что это был ложный вызов, на него напала банда пустынников. Люди Танеера с трудом с ней справились. Видимо, Элия и не подозревала, насколько опасен ее муж. И об этом месте она явно не знала – у Юли в голове не забрезжило ни одно, даже крошечное воспоминание.

Ведьма провела Юлю внутрь скалы через массивную железную дверь. Такую сходу не выбьешь, с тоской отметила про себя Юля. Она ожидала увидеть темные пещеры, но после длинного извилистого коридора ее глазам открылась огромная, обставленная роскошной мебелью комната, разделенная на несколько помещений высокими книжными полками.

От яркости корешков и убранства зарябило в глазах. Розоватый свет проникал через узкие окна, Юле немедленно захотелось подбежать к ним и выглянуть наружу. Но раздались быстрые шаги, и выражение лица Клодины резко поменялось. Юля была поражена тем, как уверенность на нем сменилась заискивающей гримасой. Будто бы кто-то стер одну эмоцию и заменил другой.

Было трудно сохранить невозмутимость, но, когда в комнату зашел Эйф Дэреер, Юля постаралась не измениться в лице.

Она помнила его по рваным снам-воспоминаниям Элии. Это был молодой мужчина, довольно привлекательный, но на вкус Юли излишне смазливый. Карие, глубоко-посаженные глаза смотрели холодно, но во всей фигуре сквозила какая-то нервозность – экзальтированность, как выразилась бы Юля, в прошлой жизни весьма уважавшая психологию.

Экс-супруг Элии был одет в узкие, обтягивающие бедра брюки и сюртук насыщенного винного цвета, из-под манжет которого выглядывали пышные кружева рубашки. Модненько, подумала Юля.

Дэреер приблизился к Юле, взял ее за подбородок и повертел ее голову вправо-влево. После он брезгливо вытер пальцы о сюртук.

– Она подурнела, – заявил драк ведьме. – Постарела. И эти пятна на лице… и нос. Лицо как простокваша. И вообще, это точно она?

– Точно, – лебезящим тоном подтвердила ведьма. – Это Элия.

– Трудно поверить. Старая какая… – повторил Дэреер, капризно выпятив нижнюю губу.

– Теперь ее зовут Ула. Она чуть прибавила в возрасте, но осталась сильной. Беременность протекает отлично, все энергетические меридианы в норме. Приняв странницу, ваша жена стала сильнее и здоровее. Она без труда выносит этого ребенка… и еще многих, я думаю.

– Мне не нужны другие дети, – Эйф резко развернулся и подошел к столику, с изящно сервированными фруктами и напитками. – У меня от этой… новой Элии мороз по коже, если честно. Все эти призывы, души… Она под чарами? Слышит меня?

– Слышит, но не может говорить. Зато подчиняется любому приказу.

Дэреер налил себе вина в узкий серебряный бокал.

– Устрой ее поудобнее. Чары не снимай, у меня мурашки по коже… б-р-р-р.

– Разумно, мой господин, – ведьма поклонилась. – Ребенок очень силен и если…

– Силен, велик, – передразнил ее драк. – Это выяснится, когда он родится. Мне нужно, чтобы эта женщина выносила мою дочь и чтобы это твое… предсказание… сбылось.

– И что вы сделаете с ней потом? – Юле показалось, что голос ведьмы слегка дрогнул, когда она указала на Юлю.

– С Элией? Отправлю в монастырь, подальше от себя. Туда, где обеты построже, рясы поплотнее и жрицы любят золото. Чтобы больше никто и никогда ее не увидел, эту… странницу. Иначе меня выведут на чистую воду.

* * *

… Клодина вновь поклонилась и вывела Юлю из зала. Они прошли по коридору и свернули в боковой проход. Ведьма толкнула дверь, тоже массивную, но на этот раз деревянную с инкрустацией, и жестом велела пленнице войти.

Внутри Юля бегло огляделась. Света здесь было меньше, чем в зале – окна представляли собой узкие витражи с незамысловатым узором. Юля повернулась к ведьме.

– Еда четыре раза в день. Ешь хорошо, помни о ребенке. У тебя личная служанка. Можешь обращаться к ней с просьбами, но только по делу. По утрам к тебе будет приходить целительница. Никакого личного общения ни с ней, ни с другой прислугой. И вот еще что, – Клодина посмотрела Юле в глаза и протянула руку ладонью вверх, – отдай все острое и гнущееся. Шпильки! Пояс с пряжкой! Ну! Живо!

Юля и глазом не моргнула, хотя ведьма рявкнула ей прямо в лицо. Вот и пригодилась ее медленная реакция, над которой иногда посмеивались ее немногочисленные друзья и бывший муж. В родном мире Юля так и не решилась сесть за руль, хотя права получила: она всегда слишком отстраненно реагировала на быстрые события, например, не вздрагивала, когда слышала шум. И теперь эта неприятная особенность пошла ей на пользу.

Она потянулась рукой к прическе. Две серебряные шпильки, зажим для волос, поясок, браслеты… Кольцо она развернула камнем внутрь, и сейчас оно смотрелось тонким ободком. Нет, только не кольцо! Но колдунья ограничилась сданным «оружием».

– Что-то еще? – спросила ведьма, видимо, ни капельки не сомневаясь в послушании пленницы.

Юля медленно покачала головой. Клодина высыпала украшения в свою мятую сумку и хмыкнула:

– Отдыхай. Тебя скоро покормят.

Юля послушно присела на край широкой кровати. В комнате также имелись низкий столик и сундук в углу. Стульев не было, возможно, роль сидений играли подушки на полу.

Когда Клодина вышла, Юля подождала еще несколько минут для верности и тихо подошла к двери. Она слышала удаляющиеся шаги ведьмы, но не могла быть уверена, что ее не подслушивают.

Вернувшись к кровати, она села и снова уставилась в пространство. Пальцы сами потянулись к вырезу платья, но Юля ограничилась тем, что отвернулась к окну и незаметно прощупала ткань до подкладки, будто бы пытаясь ослабить шнуровку. Юля с облегчением выдохнула. Он там! Она не выронила его во время похищения. И он цел!

О кристалле в крошечном кармане нижней сорочки Юля вспомнила еще в доме, когда отчаянно пыталась найти способ спасти себя и друзей. Накануне похищения она собиралась связаться с Орлом по поводу Лилии и прихватила кристалл с собой. А потом был бой с Ваном, появление Эйлана и недолгое бесчувствие. Крошечное средство связи, подаренное альвом, так и осталось лежать в кармашке.

Нет, Юля не будет спешить, за ней могут следить. Эти каменные стены в ее комнате, завешенные потертыми гобеленами… невольно вспомнишь поговорку про уши. И глаза.

У Юли всего один шанс. И она постарается воспользоваться им очень аккуратно.

Юля сидела на кровати, почти не шевелясь, впитывая каждый звук. Одно витражное окно было приоткрыто, и в него вливался воздух с запахом разогретого камня и пыли. Здесь, в горах, было намного теплее, чем в столице. И эти люди… пустынники. Они похожи на земные восточные народы.

Юля мысленно представила карту Э-лан-драка. Ее явно унесли на юго-восток главного острова, иначе дракон пролетал бы над морем, а такое она бы не пропустила, поскольку спала час от силы.

В комнате было тихо. Ни один гобелен не шевелился от ощутимого сквозняка. Значит, отверстий в стене или нет, или они очень малы.

Юля прилегла, но продолжала прислушиваться и анализировать. Когда придет момент, нужно будет все точно сформулировать О́рлу, если, разумеется, кристалл сработает. И еще: не унывать! Ни в коем случае!

Примерно через час кто-то повернул ключ в замке. В комнату вошла крупная немолодая женщина, явная полукровка с орочьей кровью. Она поставила поднос с едой на низенький столик и сказала, растягивая слова:

– Ешь. Нужно хорошо кушать. Смотри: мясо, каша, мед, фрукты. Ошын все тебе принесла. Переоденься. Чистое. Ошын принесла тоже.

Женщина швырнула сверток на кровать. Юля медленно поднялась и послушно развернула тючок с одеждой. Простое платье, шерстяная шаль, нижняя рубашка, чулки и мягкие туфли со шнуровкой. Все чистое, пахнущее обычным грубым мылом.

Переодеваясь, Юля осторожно и незаметно вынула кристалл из кармашка нижнего платья и переместила его в корсаж, в очередной раз порадовавшись, что ее не обыскивали. Ошын забрала запылившуюся одежду и покачала головой, глядя на ноги Юли:

– Распухли. Скажи завтра Глэней, чтобы заварила тебе трав.

Юля кивнула, продолжая изображать заторможенность. Еда была вкусной и сытной – именной такой, чтобы насытиться без тяжести. Ошын с явным одобрением наблюдала за тем, как пленница ест. Затем служанка собрала тарелки и ушла.

Юля вернулась в кровать и сосредоточилась на ощущениях тела. Первое, это самочувствие. Мало ли что подсыпали в еду. Но никаких тревожных признаков отравы или наркотиков не имелось. Второе – Юле захотелось в туалет. Она решила, что пришло время поближе познакомиться с местом, в которое ее заточили. Поскольку никто из прислуги не спешил выводить пленницу за пределы комнаты, удобства должен были присутствовать в пределах досягаемости.

И действительно, за одним из гобеленов обнаружилась дверца в довольно просторное помещение. Удивительно, но в скальном замке имелись водопровод и некое подобие канализации. Вода била из нескольких фонтанчиков в стене, и Юля предположила, что ее просто пустили по помещениям из природного источника.

Вкус у воды был свежий, но отдавал железом. Сначала Юля умылась, но потом подумала, разделась и встала в мраморную лохань под фонтанчиками. Ей, когда-то спортивной и привычной к процедурам закаливания, удалось отлично освежиться, и в комнату она вернулась бодрой и с посветлевшей головой.

Она устроилась на подушках и мысленно обратилась к Агате: «Что ж, теперь у меня много времени. Никаких хлопот – сиди и отдыхай. Эх. Отличный шанс, чтобы узнать друг друга еще ближе». Присутствие разума дочери и раньше передавало Юле особое, ни с чем не сравнимое медитативное состояние, а сейчас, в тишине и уединенности, оно стало еще сильнее.

* * *

… Чем дольше она сидела в состоянии безмыслия, тем чувствительнее становилось ее восприятие. Слух, и так ставший необычайно тонким в последние месяцы беременности, еще больше обострился. Юле стало слышно, как журчит вода за дверцей.

Дыхание. Справа. Из-под гобелена. Предчувствие не обмануло Юлю – за ней следили.

На следующие три дня она затаилась, словно мышь. Однако внутри росло состояние беспомощности и… ярости. Сколько ее продержат в полной изоляции? Так ведь можно с ума сойти. Тишина, скука, минуты тянуться за минутой, час за часом, словно их растянули на годы.

Юля понимала, что нужно успокоиться и составить некое подобие плана. Любое проявление эмоций могло ей навредить. С магией бестиоида кольцо справилось, но если Клодина выяснит, что ее обманули, и применит другие чары, Юля рискует реально превратиться в овощ-инкубатор.

В конце концов, Юле удалось унять раздражение и злость. Теперь ей нужна была цель, чтобы сосредоточиться и бороться с невыносимой скукой. Она начала отслеживать появление соглядатая за гобеленом. И быстро кое-что выяснила.

За пленницей явно следила женщина: иногда тонкий Юлин слух улавливал тихие вздохи и шуршание, как если бы неизвестная переминалась с ноги на ногу в юбках из какой-то плотной ткани.

Женщина была не одна, через четыре часа ее сменяла другая надзирательница, менее поворотливая, зато более терпеливая и неслышная. Затем к дыркам у стены возвращалась первая. Юля решила сделать ставку именно на нее – на ту, которой долгое стояние у стены явно доставляло психический и физический дискомфорт. Каким бы строгим не был приказ следить за пленницей, рано или поздно должен был вмешаться человеческий фактор.

Юля вскоре выяснила, как следящая за ней дама дышит и двигается. Женщина проводила у стены свою смену, отлучаясь на очень короткое время. Слишком короткое, чтобы успеть связаться с О́рлом. А поскольку стена туалета находилась слишком близка к пункту наблюдения, Юля опасалась, что оттуда ее услышат. Тогда она ввела в свой режим обязательный послеобеденный сон.

Она ложилась в кровать, как только солнце уходило из окон. На седьмой день заточения, когда Юля прилегла на постель, надзирательница не выдержала и тихонько удалилась. Не по обычному своему расписанию, а, скорее, в нарушение всех правил…

Юля услышала знакомое шуршание юбок, удаляющиеся шаги, вскоре затихшие, подождала минуту и быстро подошла к стене. На этот раз ей удалось внимательно рассмотреть почти незаметные прорехи в старом гобелене и две дыры в стене, через которые велось наблюдение. Юля даже осторожно в них заглянула, но почти ничего не увидела. Время шло, женщина не возвращалась.

Юля вернулась в кровать. Вскоре за стеной прошуршали шаги. Дыхание надзирательницы было сбивчивым. До Юли донесся вздох облегчения – пленница была на месте, в той же позе. Вскоре женщина за стеной успокоилась и продолжила «работу». А на следующий день, когда Юля улеглась отдыхать, умчалась по своим делам, даже не особо удостоверившись, что объект наблюдения крепко спит.

Юля достала кристалл, сломала его в пальцах и, помня инструкцию Орла, быстро наговорила свое сообщение, пока таяло розовое магическое облако. Она как можно подробнее описала похитителей, маршрут дракона и место заточения в горах. В конце она слезно попросила альва связаться ее друзьями в доме Цила и успокоить их: она жива, здорова и… очень ждет спасителей.

Глава 20

Дни потянулись однообразной чередой. Подъем, еда, отдых, снова еда… По утрам приходила высокая красивая женщина по имени Глэней. Ее черты выдавали альвийское происхождение. Целительница осматривала пленницу: проверяла пульс, заглядывала в зрачки, а потом «слушала» ребенка, положив руку Юле на живот. Глаза Глэней становились похожими на два сияющих кристалла, видимо, это и была знаменитая альвийская магия.

Целительница неизменно оставалась довольной и, уходя, добродушно и с улыбкой кивала «пациентке». Юля не показывала вида, что присматривается к Глэней. Она понятия не имела, в каких отношениях состоят бывший муж Элии и альвийка, но собиралась прощупать почву, пока условно относя всех окружающих к категории врагов.

Время тянулось медленно. Юля понимала, что в случае успешной пересылки послания организация спасательной операции займет не один день. Она старалась не думать, что будет, если ее сообщение не дошло до адресата, например, из-за какого-нибудь блокирующего заклятия. Лишь в одном она была уверена: друзья ее ищут. И найдут.

Слежка за пленницей продолжалась, однако судя по звукам из-за гобелена надзирательницы все чаще пренебрегали инструкциями. Впрочем, Юля больше не видела смысла в изучении окружающего пространства, она тщательно исследовала комнату, ванную и тот вид, что открывался из узких окон. Поняв, что побег невозможен, она обратилась к единственному, что могло дать ей хоть какой-нибудь шанс на победу – своему новому «я».

Ее слух… не только чувствительность к звукам, но и способность «слышать» магию – вот, что внушало надежду. Юля вспомнила долгие беседы с Цилой, когда они готовили зелень на продажу. Подруга упоминала, что магия в человеке или есть, или полностью отсутствует. Неодаренному не доступно ни одно из ее проявлений, даже крошечное.

Значит ли это, что Юля одарена? Вряд ли. Возможно, сказался тот факт, что она вынашивает девочку-дракона? Сейчас у них с Агатой одна кровь и плоть. Вероятно, есть смысл немного попрактиковаться.

Долгие часы ожидания стали менее скучными. Юля садилась на пол, закрывала глаза и обращалась к своей внутренней силе. Она не представляла, что должна почувствовать. Потоки? Огонь, как у Эймета? Какое-то бурление в крови?

Внешне вроде бы не происходило ничего особого. Однако что-то все же менялось, и Юля долго не могла понять, что. Пока не услышала голоса, которые звучали даже не за стеной, а в нескольких десятках метров от нее.

Появилось ощущение, что Юля смотрит яркий фильм в голове: все немного не в фокусе, но слышно отлично. Она увидела знакомую обстановку большого зала в скальном замке, шкаф с книгами, высокие окна… и две фигуры, мужскую и женскую. Эйфа и Клодину.

– Тварь! – от выплеска грубых эмоций – гнева, раздражения, бессилия – Юля чуть не потеряла концентрацию. Все стало размытым, но полминуты спустя обрело очертания. – Ты меня подставила, мерзкая тварь! Ты оставила Танеера в живых! И всех их, этот притон на Холме! Вопреки моему приказу!

Дэреер шагал взад-вперед по залу.

– Их должен был убить бестиоид, я сама его натравила, процесс поглощения разума начался! – пролепетала Клодина, и Юля опять поразилась тому, как нагло ведьма лгала своему хозяину. – Но что-то пошло не так! Господин, я клянусь…!

– Я приказал сделать это проще и надежнее! Понимаешь?! Проще и надежнее – клинком, пока Танеер был под чарами! На остальных мне плевать! Но этот выскочка…!

– Господин… но так даже лучше, намного лучше, – взволнованно зачастила ведьма. – Убийство чиновника, известного человека… Дозор начал бы тщательное расследование. А так… свидетельства странного сборища людей, непонятно что видевших… кто усомнится, что ваша жена просто-напросто сбежала к вам обратно, особенно, если она сама это подтвердит… через некоторое время?

– Под чарами? – с сомнением, но уже без гнева спросил Дэреер.

– Естественно.

– Но чары могут быть выявлены при дознании.

– Господин, – в тоне ведьмы мелькнули (очевидно, слышимые лишь Юлей) покровительственные нотки. – Вы не зря допустили меня до древних гримуаров, поверьте. Я извлекла из них массу полезных заклинаний.

– И пророчеств, чтоб их… – проворчал Эйф. – Но теперь Дэреер будет искать меня! Я не смогу вести прежний образ жизни! Он наверняка запустил какое-нибудь поисковое заклятие! Мне нельзя покидать замок! Я заперт здесь вместе с тобой и беременной коровой! Отличное общество!

– Ничего страшного, господин. Здесь в подвалах хранится прекрасное вино. Пришло время его отведать. А что касается скуки…

Юля не выдержала напряжения и потеряла концентрацию. Она обнаружила, что лежит на полу, у нее пересохло во рту, а руки дрожат. Но радость от сознания, что ей удалось подслушать важный разговор – и что ее друзья действительно живы! – компенсировала все неудобства. Но какой же все-таки придурок ее бывший муж!

* * *

… Итак, Юля могла слышать людей на расстоянии. Она припомнила тот день, когда прохаживалась по дому несчастной Лилии и Амита с Озой «сканировали» помещения магическим образом, чтобы избежать встречи с любопытными слугами. Что ж, Юлины нынешние таланты были намного более впечатляющими.

У нее тут же возникла масса вопросов: как далеко простирается ее способность? В прямом смысле. Может ли ее сознание путешествовать через обширные пространства? Поможет ли оно связаться с Эйланом?

Юля с трудом удержалась от экспериментов. Магия – это магия, предмет совершенно незнакомый, рассудила она. Знание – сила, незнание – слабость, но хуже всего иллюзорная уверенность в собственных силах, она-то чаще всего и губит самонадеянных глупцов.

Юля продолжала изображать зачарованную, хорошо ела, вовремя ложилась спать и выполняла несложные физические упражнения. Больше всего ее тяготила невозможность как следует размять ноги, подышать свежим воздухом. Ни книг, ни общения – ничего, что разбавило бы скучную рутину. И никаких вестей от друзей. Умом Юля понимала, что найти ее будет непросто даже при содействии О́рла, но сердцем рвалась на волю.

Через несколько недель Юля снова с осторожностью попробовала прощупать пространство. К ее огромному разочарованию, магия не откликнулась. Возможно, прошлый раз был случайностью, подарком высших сил. Главное, чтобы не следствием каких-нибудь наркотиков, рождающих достоверные галлюцинации.

И все же это были не галлюцинации. Второй раз Юлю «накрыло», когда она засыпала. Агата беспокойно пошевелилась, и Юля, уже знающая все привычки дочери, мгновенно напряглась. Что-то происходило: в голове отголоском зазвучали голоса, и пленница потянулась к ним вниманием.

– …скука! – ворчал Эйф. – Это невыносимо!

– Господин, но у вас столько книг.

– К черту книги! Они не заменят живого общения. А с кем мне здесь общаться? С тобой? Я заперт тут без малейших радостей! Что там с Элией? Когда родится ребенок?

– Еще девять недель, по словам Глэней, – ответила ведьма. – Возможно, меньше. Драконы растут быстро, пока находятся в утробе, и медленно стареют, когда рождаются.

«Я здесь уже так долго!» – ужаснулась Юля.

– Целых два месяца! – Дэреер явно отыгрывал капризного мальчишку. – Мне скучно. А когда мне скучно, я теряю аппетит. Позови Элию. Она по крайней мере умела когда-то развлекать меня своими… наивными бреднями.

– Но господин…

– Я бы пообщался с Глэней, но терпеть не могу альвов. Эта ее осуждающая мина… Позови мою жену. И сними с нее чары. Все равно отсюда не сбежать.

– Мой господин, – в голосе ведьмы Юле послышались стальные нотки, – в прошлый раз мы тоже думали, что она не сбежит. Вы знаете, что произошло. Ваша жена и так была неглупа, а теперь… мы не знаем, на что она способна.

«Ага, даже не представляете, что такое прокачать душу слиянием» – Юля недобро улыбнулась.

– Глупости, – раздраженно сказал драк. – Ну что она сделает, что? Побежит домой через скалы, с пузом? Подговорит пустынников? Мой драгоценный возлюбленный, – голос Дэреера дрогнул, – помогает мне даже из загробного мира. Все его люди преданно служат мне, пока не истек срок долга. Никто не выпустит Элию из замка.

– Но ваша дочь… Я ведь говорила, что она…

– Дракон? Теперь мне еще больше хочется пообщаться с Элией. Зови ее. Только сначала подготовь. Не хватало мне тут рыданий и прочих истерик.

Судя по раздраженному бормотанию, Клодине пришлось подчиниться. Юля притворилась крепко спящей. «Сеанс» прервался. Через несколько минут ведьма вошла к Юле со свечой в руке и велела:

– Вставай. Иди сюда.

Когда Юля подошла, ведьма сделала жест у нее перед лицом. Камень в кольце отозвался легким жжением. Юля ничего не почувствовала, но сделал вид, что очнулась и вот-вот лишится сил. Она очень боялась, что ее реакция станет не той, что ожидает от нее ведьма, и некоторое время просто ошеломленно хлопала глазами.

– Не ори и не скандаль, – устало проговорила Клодина. – Ты ведь все это время кое-что слышала и понимала. Напоминаю: ты в замке мужа, в его Убежище. Отсюда нет выхода. Будь послушна – и с тобой и твоей дочерью ничего не случится.

– Хорошо, – послушно пообещала Юля.

Она прошла за ведьмой в зал, где в глубоком кресле у камина сидел Эйф. Драк поднял на Юлю глаза и небрежно махнул рукой:

– Будем знакомиться заново, странница, или обойдемся?

– Обойдемся, – сказала Юля.

– Сядь за стол. Надеюсь, ты не разучилась играть в «рвы и замки»?

Юля хотела заявить, что никогда и не умела, но вдруг поняла, что это не так. Информация о правилах это сложнейшей игры, ее нюансах и тонкостях, хранилась в глубине ее памяти… памяти Элии.

Юля села за стол и взяла в руки одну из фигур, искусно выточенную из белой кости, и с удивлением прислушалась к своим ощущениям. Пальцы помнили тонкую резьбу миниатюрной башенки. «Эта фигура – элемент защиты», – с удовлетворением констатировала Юля мысленно.

Игра напоминала шахматы лишь отдаленно. Элия довольно неплохо умела играть в «рвы и замки», но ей всегда недоставало решительности.

Юля поставила фигуру посреди поля, которое было частью инкрустации стола.

Эйф поморщился: