Нет времени на вечность

– А если бы тебе выпал шанс поучаствовать в разгадках древних тайн… – начала Лори. Она бы, наверное, хотела, чтобы Бен говорил сам по себе, без ее наводящих вопросов и фраз. Не так она, скорее всего, представляла такие беседы. Однако она имела то, что имела.

– Я и так участвую в разгадках древних тайн, – резонно заметил Бенджамин. Напряжение в его взгляде не проскочило. – Каждое исследование – это путь к раскрытию загадок.

– Да, но я говорю о том, что может кардинально изменить все наше представление о человечестве и Вселенной, – Лори даже немного расстроилась из-за того, что ей пришлось объяснять ее мысль, для нее – на сто процентов очевидную. – Если бы выяснилось, что пирамиды построили не люди, а инопланетяне, и это можно было бы доказать… По-настоящему доказать… И определить, откуда эти инопланетяне… Если бы Сфинкс однажды подмигнул тебе… Если бы мумии начали оживать… Как бы ты отреагировал?

– Боюсь, мы этого не узнаем, пока это не произойдет, – это все, что Бен сумел ответить, но только такой ответ и был возможен. Археолог посмотрел на Лори очень добрым и теплым взглядом. – Я могу сколько угодно строить догадки о своей реакции на невероятное, но эти догадки – лишь догадки.

– Сколько загадочности… – протянула девушка. Она была близка к тому, чтобы устать от беседы. К тому же еда и напитки подходили к концу, а состояние вымотанности после дороги окончательно спало. Душа перестала нуждаться в расспросах и потребовала чего-то деятельного. – Ну так… Мы сегодня увидим пирамиды?

– А не позднее ли время для этого? – уточнила Луиза, которой перспектива отправиться в очень своеобразное место практически ночью как-то не слишком улыбалась. Она молчала почти весь ужин, но в такую минуту сохранить молчание не сумела. – Изначально план был пойти к пирамидам завтра…

– Да… – вынужденно признала Лори, но желания отказывать себе в своих новых идеях не испытала. – Но мы же столько всего услышали, что хочется увидеть все своими глазами немедленно.

– Мы можем просто прогуляться до места, откуда открывается хороший вид, – слова Бенджамина прозвучали успокаивающе. – Это не так далеко. А во всем прочем лучше придерживаться плана. Завтра вы выспитесь, и можно будет отправиться непосредственно на плато, к пирамидам, Сфинксу и остальному. Знакомство с местами такого рода пройдет лучше, если вы будете полны сил.

С этим все согласились.

Глава 4. У основ истории

– Далеко еще? – нетерпеливо спросила Лори, в очередной раз оглядываясь по сторонам.

Они с Луизой успели порядком запутаться в улицах, по которым их вел, в до сих пор непонятном направлении, Бенджамин.

– Почти пришли, – загадочно ответил тот, делая очередной поворот.

Лори чуть не прошла мимо поворота, но вовремя поняла, что надо свернуть, рассмеялась и последовала за Беном.

– Как ты здесь ориентируешься? – с искренним изумлением спросила она. – Я бы уже заблудилась… Или ходила бы по кругу. Даже при условии, что у меня была бы карта.

– Когда я только приехал сюда, – сказал Бенджамин, подходя к какому-то дому и останавливаясь возле него. – Я и сам постоянно плутал и терялся. Один раз заблудился так, что едва нашел обратный путь. Сейчас я просто стараюсь ходить знакомыми маршрутами. Хотя первое время наивно считал, что однажды найду в себе силы изучить все улочки и почувствую себя знатоком мест, но дело до этого так и не дошло.

Луиза усмехнулась. Приезжая в другую страну на относительно долгое время, люди всегда строят грандиозные планы, как на города, так и на самих себя. Однако в итоге выполняют в лучшем случае половину из задуманного. И винить в этом люди могут только самих себя.

Закончив говорить, Бен повернулся к девушкам спиной и постучал в дверь дома, у которого остановился.

Эти действия немного удивляли, поскольку Лу предполагала, что путь компании из трех человек лежит к месту, откуда видны пирамиды, и что этот путь не предполагает еще каких-то посторонних лиц и дверей. Хмурясь от непонимания ситуации, Луиза бросила беглый взгляд на дом и опешила.

На парапете балкона, находящего неподалеку от входной двери, сидела кошка. Черная кошка.

Ее большие желтые глаза отражали свет фонарей, а взгляд был сосредоточен прямо на Луизе. И вроде бы в этой ситуации не было ничего особенного, ведь кошки были существами, живущими по всему миру, а потому встреча с ними не претендовала на уникальность, но Луизе почему-то стало не по себе. Кошка… Снова кошка… Снова черная… Уж не та же ли самая, что и на дороге? Нет, это вряд ли возможно. Дорога осталась позади. Все гораздо проще. В Египте много черных кошек…

А кошка все смотрела на Лу. И на этот раз это она словно наблюдала, делала какие-то выводы и молчала о них. Ни единого движения кошка не сделала. Она сидела спокойно, почти неподвижно.

Зрительный контакт прервался, когда дверь, в которую постучал Бен, открылась. Это пришлось очень кстати. Луиза уже начинала ощущать некую необъяснимую тревогу, и ей срочно требовалось на что-то переключиться.

На пороге дома появился мужчина. Очевидно, египтянин. Он быстро, но не без любопытства оглядел всех троих потенциальных гостей, сконцентрировался на Бене и широко улыбнулся, а еще через мгновение состоялось крепкое дружеское рукопожатие.

– Ас-Салям Муалейкум, – сказал Бенджамин, улыбаясь в ответ хозяину дома. После этого простого приветствия он перешел на свой родной язык. – Прошу прощения за беспокойство. Я бы не стал стучаться в столь поздний час, но шел мимо и заметил, что свет в окнах горит. Значит, Вы еще не легли спать…

– История не спит, друг мой! – не без акцента ответил мужчина. На вид ему было лет 50—60, острые черты лица поразительным образом сочетались с добродушием, а умные темные глаза добавляли какого-то самобытного очарования. – Так что ты все сделал правильно. Чем я могу помочь тебе и твоим очаровательным спутницам?

Он еще раз оглядел двух девушек. Вряд ли Бенджамин часто разгуливал по Гизе в компании дам, так что в желании понять, кто эти дамы, хозяина дома не следовало упрекать.

– Мои очаровательные спутницы впервые в Гизе, – принялся объяснять Бенджамин. Он не поленился повторить слова «очаровательные спутницы» и, по всей видимости, получил от этого удовольствие. – Они только сегодня приехали. Дорога была длинной и утомительной. Жара не щадит никого, сами знаете… Но я не могу позволить им отправиться спать, если они хотя бы издалека не увидят плато…

– Понимаю… – с видом человека, способного оценить всю ситуацию, кивнул собеседник. Догадливости ему было не занимать. – Полагаю, вы хотите подняться ко мне на крышу?

– Если это возможно…

План Бена раскрылся. Археолог намеревался показывать пирамиды не с дороги, а с крыши дома своего знакомого.

Стоило отдать должное этому плану. В нем присутствовала целая масса здравого смысла. Не нужно идти за черту города, не нужно волноваться, что в полумраке вечера кого-то собьет проносящаяся мимо машина. За время, проведенное в пути, Луиза и Лори успели убедиться в том, что египтяне водят машины чуть более рискованно и беспечно, нежели жители Европы. А может, даже не чуть.

– Конечно, возможно! – хозяин дома отошел в сторону, чтобы дать гостям пройти. Тот факт, что с девушками он так и не познакомился, его, казалось, не беспокоил. Он проявлял весьма похвальное радушие. – Проходите. Сюда, пожалуйста. Вот лестница. Я думаю, что Бенджамин и без меня найдет путь наверх, а потом вниз. Наверху все открыто. Ну а я вас оставлю.

– Мне как-то неловко ходить по вашему дому без Вас, – замялся Бен.

– Оставьте мне эти ваши манеры! – отмахнулся египтянин и бросил взгляд в одну из комнат первого этажа. Там на столе стоял включенный ноутбук. – Мне к завтрашнему дню нужно подготовить лекцию, а я спохватился об этом только к ночи. Ступайте на крышу, наслаждайтесь видом, сколько угодно. Крыша в вашем распоряжении. А я просто вернусь к своим делам.

– Спасибо, профессор!

Профессор кивнул и отправился к ноутбуку, а Бен повел девушек наверх.

Ступеньки винтовой лестницы разнились друг от друга по высоте, а сам проем не отличался большой шириной и высотой. При подобном стечении обстоятельств у неподготовленного человека могло начаться головокружение, но трое гостей дома справлялись с задачей восхождения без жалоб и недомоганий. Слишком уж большой приз ждал их в конце пути.

– А кто этот человек? – спросила Лори, делая еще один шаг и внимательно следя за коварными ступеньками. Ее привычное разумное состояние словно на минуту вернулось к ней. – Твой знакомый?

– Профессор Халед Али Омар Карим, – ответил с ярко выраженной нотой уважения и без тени сарказма Бенджамин. – Знаю, звучит сложно для нас, но для египтян вполне нормально. Но, если речь не об имени, то… Профессор Халед из тех, без кого современная египтология немыслима. Он везде… Участвует в раскопках, проводит лекции, пишет научные работы, выступает с ними, пристально следит за работами других. Не представляю себе, как он все это успевает. Иногда я всерьез сомневаюсь в том, что он вообще человек…

Это прозвучало странно, но никто не собирался спрашивать, кем же тогда Бенджамин считает своего удивительного друга и коллегу. Луиза пришла к выводу, что это был всего лишь оборот речи, часто употребляемый по отношению к тем, кто не ленится и успевает все то, что не успевает среднестатистический человек, которого от дел отвлекает то сообщение в мессенджере, то видео с котиком на Ютьюбе.

А цель подъема по лестнице была достигнута. Плоская крыша сама по себе располагала к тому, чтобы обитатели дома и все, кто заглянул в него, провели время не в банальных четырех стенах, а на свежем воздухе.

Оказавшись, по сути, на улице, две девушки одновременно обомлели и забыли обо всем остальном – о нарушении планов с лежанием у бассейна, о долгой мучительной дороге, о сомнениях относительно нового знакомого и даже о том, как дышать.

С вершины дома открывался потрясающий вид на плато и все то, что некогда возвели на нем древние люди. Их творения и их труд поражали в самое сердце. Раз и навсегда.

Три пирамиды высились над пустыней, будто бы намереваясь достигнуть неба. Их темные силуэты отчего-то внушали неизмеримое уважение и одновременно поднимали в голове целый ворох громких вопросов, сводящихся по большому счету к одному. Как… Как могли люди воздвигнуть столь монументальные невероятные строения без современных приборов и тяжелой техники?

Пирамиды приковывали к себе все внимание, словно обладали какой-то магической силой. И магическая сила, к слову, прекрасно объяснила бы все секреты постройки пирамид, но археологи, как правило, придерживались более прагматичного взгляда на вещи, а потому по-прежнему старались объяснить каждую деталь при помощи логики и реальности.

Издалека древние сооружения казались идеальными. Каменные блоки, из которых состояли пирамиды, не виднелись во всех подробностях, а отношение сторон выглядело образцово-показательным. Казалось, кто-то взял и нарисовал в пустыне геометрические фигуры, но нет… Пирамиды были поразительно настоящими.

Рядом с ними возвышался еще один величественный силуэт. Загадочный Сфинкс молчаливо охранял плато, а может, и всю Вселенную. Со стороны чудилось, что он занял выжидающую позицию. Вот он спокойно лежит в песках, наблюдает за миром, но в любой момент, как только появится необходимость, он поднимется во весь рост и вступит в бой с любым соперником, какому только придет в голову нарушить тысячелетний покой этого места. И бой окончится победой древнеегипетского защитника.

Взгляд сфинкса устремлялся куда-то вдаль, то ли к просторам Земли, то ли к звездам. А лапы мифического существа даже издали казались могучими, крепкими и пугающими. И самое ошеломляющее в них было то, что их мощь тоже была сотворена руками древних людей, не знавших технологий ни двадцать первого века, ни какого-либо другого века современной эры.

Ни одна фотография в мире не способна была передать тех накрывающих с головой эмоций, которые получал человек, созерцающий плато Гиза собственными глазами. Этот опыт перекрывал собой любые просмотры фильмов о Египте, любые страницы учебников и любые рассказы о чужом путешествии.

Пирамиды и Сфинкс были неподвижны и царственны. А наверху, над ними, простиралось звездное небо.

Ясная погода делала его необыкновенно сказочным. Звезды украшали небосклон своим ярким мерцанием и тем самым, волнующим, ощущением бесконечности. Возможно, они тоже выглянули этим вечером для того, чтобы увидеть пирамиды. Гармония памятника древнего мира и неба будто бы олицетворяла собой саму вечность.

Лори оторвалась от созерцания первой, а Луиза продолжала неотрывно смотреть на то, что ей столь любезно показали. Впервые за всю эту поездку Лу совсем ни о чем не жалела. Раздражающее поведение Лори и все пережитые за день приключения и сомнения стоили того, чтобы увидеть все это. Стоили целиком и полностью.

Бен не всматривался в горизонт столь пристально, он молча и с улыбкой наблюдал за реакцией девушек. И она его определенно устраивала. Археолог был доволен Египтом, пирамидами и собой.

– Это так красиво! – воскликнула Лори с взглядом, полным почти детской признательности. После этого она поддела локтем подругу. Уже второй раз за вечер. – Правда, Лу?

– А? – Луиза еще не обрела заново способность говорить. Она пропустила мимо ушей слова Лори.

Та рассмеялась подобной реакции.

– Она согласна с тем, что это красиво, – уверенно сообщила Бену Лори. И не ошиблась.

– Я рад, что вам нравится, – Бенджамин еще больше убедился в том, что все этим вечером сделал правильно. – Кстати… Так не всегда бывает. Я хочу сказать, люди не всегда теряют дар речи при взгляде на плато. Многие приезжают и видят все это… как бы в толпе. Вокруг суета, все толкаются. К тому же основная задача туристов состоит в том, чтобы успеть увидеть как можно больше, отсюда постоянная спешка… В такие моменты тяжело прикоснуться к истории, оценить ее так, как она того заслуживает.

После этих слов, претендующих на истинную правду, повисла короткая пауза, прерванная несколько неожиданно.

– Это так странно… – очнулась, наконец, Луиза. Она опустила взгляд вниз, приучая себя к мысли, что рано или поздно придется покинуть эту замечательную крышу и отправиться туда, откуда вид открывается не такой потрясающий.

– Что именно странно? – спросила Лори.

– Этим пирамидам уже… – Лу задумалась, но не нашла нужной информации в своей голове. Она вопросительно посмотрела на Бена. Требовалась его профессиональная помощь.

– Более четырех тысячелетий, – без каких-либо сомнений сказал он.

– Да, спасибо… – Луиза кивнула и продолжила. – Так вот… Им уже больше четырех тысяч лет, а они все еще стоят там, где их поставили. Их не уничтожили люди, войны или стихийные бедствия. Они не ушли под землю, не рассыпались на мелкие кусочки… Они такие же.

– Ну… – Бенджамин хотел сообщить о том, что они не совсем такие же, какими были при постройке, но у него ничего не вышло.

– Ладно… – не дала ему толком высказаться Лу и поправила саму себя. – Почти такие же. Но… Но они все еще здесь. Прямо перед нами. Такие древние. А мир изменился…

Лори хмурилась. Она не понимала, к чему ведет странная речь подруги, хотя пыталась понять это изо всех сил. Бен же смотрел на Луизу с неподдельным любопытством, что, пожалуй, не нравилось Лори больше всего остального.

– А в чем мир изменился? – спросил Бенджамин у Луизы. На Лори он не смотрел.

– Да во всем! – выпалила сразу же Лу, но поняла, что потребуется более содержательный ответ, и его придется сформулировать. – Не будем брать технический прогресс. Это другой вопрос. Он человеческий только наполовину. Мы долго шли ко всем нынешним изобретениям, у древних египтян было не столь богатое прошлое. А я, собственно, вот о чем… Возьмем просто людей как людей… Все же очевидно… Мы изменились. У нас другое мировоззрение, другие жизненные ценности, более ориентированные на простых людей. Мы больше не возводим гигантские монументы в честь правителей. Мы стали более свободными, более независимыми от внешних обстоятельств.

– Правда?

То, как Бенджамин задал этот вопрос, говорило о том, что это был вовсе не вопрос. Луиза встрепенулась и снова задумалась. Она немного помедлила и, прищурившись, посмотрела на археолога.

– Это вопрос с философским подтекстом? – на всякий случай уточнила она.

– Не знаю, – пожал плечами Бен. Что было у него на уме, Луиза бы в жизни не смогла определить, но Бенджамин точно не пытался ее оскорбить. – Тебе виднее. Ты же начала эту тему, а не я.

– Так и есть… – Луизе пришлось еще подумать. Она не возражала против того, что вечер получил столь внезапное развитие, дававшее волю ее интеллектуальным способностям и личным взглядам на жизнь. – Хм… Вот скажи… Как историк… Разве древние египтяне походили на нас? По образу мышления, по тому, какими понятиями они мыслили, как представляли себе мир, во что верили и чем жили… Ты только посмотри на пирамиды… Древние люди занимались трудом, который ужасает своими масштабами. Сколько сил, сколько времени… Ради чего? Почему они так превозносили своих фараонов, убиваясь на строительстве чего-то, что должно было принести пользу и славу всего одному человеку?

Лу сама чувствовала, что ее мысли слишком сбивчивы, но она беседовала на подобные темы впервые, поэтому простила самой себе непоследовательность.

– Это риторические вопросы? – Бенджамину снова пришлось уточнить. Он старался ловить каждое слово. – Или ты хочешь, чтобы я дал на них ответы?

– А ты можешь их дать? – вопросом на вопрос ответила Лу. А Лори все никак не могла придумать, где в этом диалоге найти место для себя.

– Да, могу, – ответил Бен. Он сделал это так спокойно, будто речь шла о чем-то банальном и повседневном. Вероятно, для него все так и было.

– И ты уверен в их истинности? – с ноткой недоверия поинтересовалась Луиза.

– Больше да, чем нет.

– Тогда будь любезен.

Сказав это, Луиза посмотрела на Бенджамина с некоторым вызовом. Недоверие она оставила позади. Девушка не сомневалась, что ее новый знакомый много и часто думал обо всем том, о чем сейчас размышляла Лу. Она не сомневалась и в том, что археолог в своих размышлениях ушел намного дальше нее. Оттого его ответы на ее вопросы казались Луизе особенно ценными при условии, что у Бена получится не растеряться и разложить свои мысли четко и понятно.

А Бен не растерялся, к счастью для него самого и для той, которая готова была его слушать. Лу приготовилась воспринимать информацию и пропускать ее через себя, а вот Лори происходящее продолжало не нравиться. Она по-прежнему хмурилась и хотела уже поскорее переключиться на что-нибудь другое.

Однако в ближайшее время переключение не собиралось происходить. Бенджамин прошел чуть вперед, облокотился о парапет, бросил быстрый взгляд на пирамиды и снова повернулся к своим сегодняшним спутницам. Ему наверняка льстило то, что ему предложили высказаться. И он не собирался отказываться от столь приятной возможности.

– Древние египтяне считали, что фараон – это не просто человек, – речь археолога началась. Ровностью тон Бенджамина похвастаться не мог. А в глазах мужчины мелькал огонек, настойчиво сообщающий о том, что эмоции охватывают его, если не полностью, то частично. – Уверен, вы знали это и раньше, но все же. Для египтян фараон был практически божеством. Не человеком, вроде них самих, а чем-то, вернее, кем-то гораздо более значимым, могущественным, требующим почитания. И именно с фараоном люди связывали свои удачи и неудачи. Они не обладали многими из тех знаний, что доступны им сейчас. Тем не менее, они нуждались в том, чтобы все имело объяснение. А еще они нуждались в закономерностях, правилах… Для древних фараон был путем к нормальному существованию, к уходу от неприятностей и мук. Ты ведь знаешь, что помогало людям выживать? Здесь… В этой стране, которая, по ощущениям многих, состоит из сплошного песка.

– Что? – Лори больше не желала оставаться в стороне от этого разговора, и на этот раз ей удалось вклиниться в беседу.

– Нил.

– Нил? – не поняла Лори.

– Да, река, – Бен поджал губы.

– Я знаю, что это река, – сказала Лори и не соврала. Не так уж ничтожны были ее познания. – Но я не понимаю, причем тут она.

– От Нила по большей части зависело то, каким будет урожай, – принялся отвечать археолог. – А это означало, что река была залогом того, что люди переживут очередной год, а не умрут от голода. Ведь они не могли просто сходить в супермаркет, где на полках лежат товары со всего света. У них было только то, что они выращивали сами. И то, что они получали торговым путем, также пролегавшим по Нилу.

– А какое отношение к этому имеют фараоны? – спросила Луиза. Она потеряла логическую цепочку Бенджамина.

– Прямое, – резко ответил Бен. Он продолжал ловить кураж. – Египтяне верили в то, что фараон имеет столько сил, что способен управлять водами Нила. И, если простой люд будет расстраивать фараона своим неуважением и неповиновением, фараон сделает так, что Нил не поспособствует урожаю, и люди будут наказаны. Очень сурово наказаны. Чтобы задобрить своего повелителя и… выжить, египтяне были готовы на многое, в том числе на немыслимое строительство.

– Хм… – Лу нахмурилась. Картина постепенно складывалась в ее голове. Оставалось вставить на место еще несколько кусочков. – То есть… Их вера была не совсем слепой? В ней была некая логика? Древняя логика…

– Да… – взвесил слова Луизы археолог. Он прокрутил их в голове. – Можно выразиться и так. Хорошее определение, кстати.

– А фараоны сами верили в то, что они способны повелевать водами Нила? – уточнила Лори. Казалось, она начинала проникаться беседой.

– Возможно… – на этот раз Бенджамин не был так уверен в своем ответе. Он нахмурился, но быстро убрал с лица чрезмерно задумчивое выражение. – Тяжело знать наверняка такие вещи. Мысли неосязаемы. К тому же фараонов было много. Не исключено, что кто-то из них осознавал, что является таким же человеком из плоти и крови, как все остальные. Другие, вероятно, на полном серьезе верили в свою уникальность. Когда вокруг тебя возникает некий ореол, ты сам становишься главным заложником этого ореола… Но одно известно точно. Фараоны верили в жизнь после смерти, а потому пирамиды служили не прижизненными дворцами, а гробницами… Пристанищами в новой жизни после земной. И в новую жизнь фараоны брали с собой не только свое тело, но и множество всего. Драгоценности, посуда, оружие… Фараоны забирали с собой все, что считали нужным там… в более важной жизни… Я думаю, они все же считали себя особенными в той или иной мере. Но… Точно мы этого не узнаем. Как и того, правдива ли теория о том, что Луиза назвала «древней логикой». Мы не можем знать все, мы можем только выбирать, какая правда нравится нам больше всего. Ну и… Иногда прибегать к логике.

Он закончил говорить с едва заметной доброй улыбкой. И снова ненадолго воцарилось молчание. Лу обдумывала услышанное. Разговор ушел от первоначальной темы, но это имело мало значения. Беседовала оставалась интересной.

Для Бена и Луизы.

А вот Лори надеялась, что беседа окончена. Вспышка любопытства с ее стороны уже угасла, и девушке не терпелось вернуться к чему-то более привычному.

– Можно еще один вопрос? – поинтересовалась Луиза, нечаянно разрушив надежды Лори.

– Конечно, – радушно откликнулся Бен.

– Ты столько всего знаешь… – констатировала очевидное Лу и не дала археологу шанса поскромничать. – Люди, даты, события… Ты разбираешься во многих тонкостях… Технических, идеологических… Скажи, тебе не обидно за простых людей Древнего Египта?

Лори приблизилась к мысли о том, что Луиза несет какую-то чепуху. Раньше она за подругой не замечала такой любви к обсуждению чего-то древнего и глобального. Не только Лори удивляла Луизу переменами в себе, но и Лу заставляла Лори изумляться.

– Обидно, – а вот Бена вопрос в тупик не поставил. Он ответил вполне честно. – Порой больше, чем ты можешь себе представить. Чем больше узнаешь, тем больше эмоций начинаешь испытывать. От этого никуда не деться, поэтому в процессе исследований нужно работать и над собой тоже. Все, что я и мои коллеги переживаем, пока что-то узнаем, приходится оставлять при себе. Археология – это не наука о современных эмоциях, это наука об исторических фактах.

– И тебе никогда не хотелось бросить все и не вдаваться дальше в жуткие подробности? – Лу и сама понимала, что ее несет куда-то не туда. Она хотела бы остановиться, но не могла.

– На такие моменты у меня есть один действенный способ, – усмехнулся Бен и тут же замолчал.

– Какой? – Лори принимала участие в беседе, как могла.

– Я напоминаю себе о том, что у современных людей и людей из прошлого есть нечто общее.

– И что же это?

– Звездное небо над головой.

Он поднял взгляд вверх, остальные поступили так же, но Лори не поняла того, что до нее пытались донести.