Александр, надвинув панаму по самый подбородок в надежде организовать подобие сумрака, сидел на деревянной скамейке под каким-то местным баобабом или иным деревом, шут его знает. На запыленной полочке в глубине памяти наверняка лежала папочка с названием-описанием, но гнать туда мысль категорически не хотелось. Хоть убей. Дерево жило, да ещё как: шелестела листва на разные ноты, пешкодралом маршировали колонны бравых муравьев, пара жуков гудели толи с досады, толи по склочности характера. Он, прижавшись спиной к изрезанной руслами-ручейками коре, впитывал эту силушку жизни, жадно хватал магию звуков, отпуская сознание в свободный полет. Из тлеющей сигареты, что забыто лежала на скамейке рядом, лениво вытягивался дымок и тут же растворялся в бодрящем бризе раннего утра.

Уже знакомая база ВМФ на берегу залива Тристе только-только просыпалась. Изредка возникали звуки, извещающие об неизбежной, что тот дембель, побудке. Пару раз стрекотнул портовый кран, визгнула лебедка, за казармами чахоточно закашлял дизельный двигатель на запуске.

– Ах, такую благодать спугнули, – вздохнул Кайда и потянулся к ещё не дотлевшей сигарете. – Опа, явление Христа народу.

Обиженно пискнули навесы и входная дверь офицерской гостиницу, где квартировала группа, распахнулась.

– Утром выйдя на крыльцо, почеши своё …, – на русском продекламировал народный совет Носорог, демонстрируя его применение на практике. – Прошу пардону, командир, сразу не заметил. Не спиться?

– После сорока наступает понимание, что сон не только есть функция восстановления, но и убийца твоего времени, – подполковник лишь на два пальца сдвинул вверх панаму. – Завидую вашему благородию. Давеча откушали водочки не менее ноль семь-литра, а со сранья огурцом малосольным смотритесь. Молодость.

– Не, герр оберст, не угадали, – широко зевая спустился с крыльца Еремеев и звучно прошлёпал подошвами резиновых шлёпанцев до скамейки. – Это практика, сиречь опыт. А, его, как болтает бывалый народец, не пропьешь. Хотя … При должном усердии …

– Ну, проверять гипотезу не станем, – Александр, звучно хлопнув ладонями по своим коленям, поднялся и на кошачий потянулся спиной.

– Вообще или сейчас? – с кислым видом поинтересовался капитан.

– И, вообще, а сейчас тем паче, – для пущей строгости поднял вверх указательный палец Кайда и подмигнул. – Поднимайте, штабс, эскадрон. Труба зовет!

Сквозь москитную сетку рассвет казался совсем квелым. Туман, что пьяный в зюзю, бестолково топтался в распадке, то путаясь в частых кустах, то натыкаясь на коряги. Дистрофики из комариного рода так и норовили просочиться через мелкие квадратики, но засекреченные разработчики харч кушали определенно не зря. Расстроенная братва в голодном обмороке отваливала, но на её место тут же ломились желающие испытать охотничье счастье вурдалака.

Кайда расположился под термопоглощающей накидкой, знакомой ещё по Сирии. Камуфляж придумали носатые хитрованы из Polaris Solutions. Штуковина, как в известной рекламе «про три в одном». И, маскировка тебе под местный ландшафт, и воду держит что резина, но самый цинус – в инфракрасном диапазоне практически не пропускает тепло. Тут тебе и всякий тепловизор способен узреть. Правильнее сказать, редко какой. Учитывая повальную моду вещать на беспилотники девайсы, способные гнать картинку в нескольких режимах, приходилось всерьез попотеть. Свой квадрокоптер подняли только через пять часов нахождения на точке. За сутки систему охраны и распорядок дня тренировочного лагеря колумбийских коммандос выучили что собственную ладонь. Ну, а с дислокацией ещё в Венесуэле познакомились. В принципе, коллеги из военной разведки Боливарианской Республики спутниковые снимки расшифровали весьма точно. Пологие горы в незапамятные времена толи поссорились, а может по чудачеству (а кто сказал, что у гор нет характера?) расползлись-разбежались. Вот тебе и распадок. Не великий, но почти пяток километров наберется. На маршруте, едва пересекли границу, населенных мест не встречали, что упрощало. В рейде популярность ни к чему. Места оказались не то что безлюдными, Богом забытые. Валуны-каменюки в половину человеческого роста; лес напичкан сломанным сухостоем, будто великаны брейк данс крутили; тропок с гулькин хрен. Зато змей полным-полно. Шмыгают вдоль да поперёк. Через час экстрима Чупа-Чупс выразился красноречиво:

– Мля, ощущая себя проктологом по полной!

– Согласен, – обливаясь потом под накомарником, откликнулся Лях и шестом откинул очередную рептилию. Наглую по причине отсутствия опыта общения с гомо сапиенс. – Ещё та жопа мира!

Охрана учебно-тренировочного лагеря, надо отдать должное оппонентам, была выстроено грамотно. Наблюдателей на вершинах сопок, не будь специфического опыта и такой же аппаратуры, выявить было маловероятно. Те таились не на самых очевидных местах, но рядом, чтобы не терять требуемых компетенций. Такой подход говорил о многом. Противник не лох, а бывалый и обученный не в кадетской школе имени коня Боливара. Вест-Поинт чувствовался. Да, и без Форт-Брэгга не обошлось. Явно. Но, для каждого сейфа, да при желании, отмычку подобрать можно. Так умельцы говорят. Автоген к примеру.

Свой «автоген» имелся и у них. Как выразился Чубаров, подойдя к стеллажу с пластиковыми кейсами размерами с дорожный баул в стиле «мечта оккупанта»:

– Китайские товарищи подогнали нехилую штуковину. Надо понимать, одолжили у израильтян. Дрон-камикадзе в просторечье, а для грамотных- барражирующий боеприпас.

Численность группы позволяла не то, что пять комплектов трехкилограммовых HERO-30, а ещё и 50-мм миномет прихватить. Про «Шмель» с РПГ и говорить не стоит. Десять венесуэльских спецназовцев и бойцы Кайды.

Он, отвернув обшлаг куртки, посмотрел на часы. За толстым стеклом в водонепроницаемом корпусе помаргивали три цифры, приближая час «Ч».

– Шестьдесят», – буднично буркнул Александр на русском, прижав кнопку передачи рации.

– Ноль шесть, – трижды на разные голоса откликнулся динамик.

– С Богом! – подполковник перевел рацию на приём и прильнул к окуляру армейского перископа. Осовремененный вариант ТР-8. Незаменимая штуковина для скрытного наблюдения. Не чета тому же биноклю. Снайпер по ту сторону баррикады не изыск, скорее норма. Для стрелка блеск оптики, что тряпка для быка известного колера. Хотя удлиненная бленда и прячет стекло от лучей, но всё бывает.

Отследить старт HERO он не смог, хотя расположение позиций расчетов знал. Просто на сопках, где затихарились наблюдательные посты, вдруг не с того не с сего шарахнуло. Не так, чтобы уж и очень. Короткий хлопок и вспышка. Даже дыма практически не было. Будто Зевс-громовержец кинул пару стрел, озоруя. Были НП да не стало. И, посыпалось на лагерь. Первым делом хряпнуло барражирующими по бунгало. Три домика весьма экзотического вида наверняка со всеми удобствами. А, как без них? Отцы-командиры ещё почивать изволили. Так и вознеслись янки на небеса в грёзах. Считай повезло. 50-мм снаряды взрывались над палатками не долетая. Капитан Еремеев минометом и не такое исполнял. Поливал по палаткам, что Маруся фикус, никого не пропуская. В такой какофонии разобрать звук СВД дело невозможное. Лишь отметил несколько характерных попаданий по носящимся в панике фигуркам. А, вот когда сдетонировали боеприпасы, что были в двух больших палатках в стороне от жилых, стало совсем феерично. Засверкало и полетело сущим фейерверком. На все триста шестьдесят. Словно в ночь на Рождество.

– Это вам за Диего! Для затравки. Добавкой не обделим! – удовлетворённо крякнул Кайда и вылез из-под накидки. – Уйдем, чисто по-британски. Пущай без нас тут празднуют!

В долине ещё полыхало, когда они собрались в точке рандеву. Кайда бегло оглядел воинство. Носорог, возникнув между ветвей разлапистых деревьев, чем-то напоминающих наши сосны, дурашливо стукнул каблуками:

– Командир, отработали на пять баллов! Миномёт оставил с сюрпризом на неизвлекаемость. Линяем?

Вся группа красовалась в маскировочных костюмах с множеством несуразных на первый взгляд буро-зелёных лоскутов ткани, фрагментов мха и листвы, а москитные маски на лицах добавляли образ. Этакий плановый сабантуй кикимор и леших по случаю Дня елового пня или второй субботы Осенней Радости.

– Лях, Чупа-Чупс! Берёте двух морпехов. Надеюсь, синьор Алехандро не возражает? – подполковник посмотрел в сторону Гуаль. Тот стоял рядом со своими, прямо-таки, празднично сияя. – Вот и ладушки. Идёте головным. Темп движения оптимальный. Супостат, по моим впечатлениям, гостей не ждал. Но, про расслабон забыть напрочь. Всех задвухсотить вряд ли получилось. Наверняка погорельцы блажат сейчас в эфире. Америкосы не лохи. Быстро прикинут известный предмет к носу.

– Согласен, командир, – Еремеев, приподняв с головы капюшон, почесал макушку. – Набег для басурман стал, что снег по самое нехочу. Поквитаться постараются по максимуму. До границы почти сотка верст, стало быть шансы у противника имеются. Теоретически.

Александр поцокал языком:

– Возвращаемся старым маршрутом к давешней переправе. В лесу толстый мох, а у реки берег в основном каменистый. Даже если где и наследим, течение быстрое, подотрет. Вопросы?

– А, потом? – через паузу не удержался капитан-лейтенант. Кайда мысленно одернул себя, не брякнув «про суп с котом»:

– Поживем – увидим, синьор Алехандро.

– Гуд! –скрыв неловкость, твердо ответил венесуэлец. – Задача моих ребят?

– Минёров у вас трое?

– Трое.

– Ок. Двоих выдели в арьергард. Носорог! Поставьте здесь пару растяжек с сигнальными, – подполковник внимательно посмотрел на Николая и повесил АК-12 на правое плечо. – Ты как всегда главным по хвосту. Ушки на макушке и хвост пистолетом. Всё парни, ногу в стремя!

Встроенный наушник голосом Ляха в очередной раз известил, что «зеро». Кайда в ответ дважды нажал кнопку бипера уоки-токи. Поймав вопросительный взгляд синьора teniente de Navio, он озорно подмигнул и мотнул головой в сторону, виднеющейся сквозь заросли кустарника, реки. Та, уже явственно шумела, натирая скалистые берега. В первую дорогу переправлялись немного правее. В наползающих сумерках едва не свалились с утеса, на который вышли, не углядев как вильнула тропа. Хорошо в «голове» Лях первым номером двигался. Не подвело кошачье зрение, обошлось:

– Привал на десять минут. Скажи своим, пусть на открытое место не лезут, у деревьев располагаются. И, периметр держать не забывай.

Гуаль коротко скомандовал на языке Сервантеса. Спецназовцы, не мешкая, рассредоточились, образовав круг в центре которого оказалась поляна, что по ухоженности походила на стилизованную лужайку, так почитаемую в Стране Восходящего Солнца. Шопен и Капа с объемными рюкзаками смотрелись весьма брутально. Покрутив головой, Шестаков выбрал самое крепкое на вид поваленное дерево:

– Предлагаю господам офицерам разделить, так сказать, первозданные удобства. Комфорт, конечно, на уровне «двух звезд», зато экология отменная.

– Предложение принимается, – подполковник направился следом. – Алехандро, присоединяйтесь. Кстати, дружище, ваш русский весьма и весьма приличен. Если не секрет, где изучали?

– Секрет полишинеля: школа при вашем посольстве в Каракасе, – венесуэлец, проверив прикладом «Калашникова» прочность, верхом сел на ствол. – Переправляться здесь будем?

Капелев, расстегнув нагрудный ремешок, с коротким вздохом скинул с плеч рюкзак. Не дав шмякнуться, бережно подхватил и опустил на изумрудный ковер мха.

– Переправляться? – помня про привычки змеюк прятаться в глухие места, подполковник не поленился заглянуть под дерево. – Это по погоде. Сейчас наш синоптик с прогнозом определиться и решим.

Тем временем Шопен, призвав в помощники Капу, расшнуровал рюкзак и достал свернутую в несколько раз зелёную ткань. Евгений с ловкостью факира в миг развернул её, аккуратно постелив на ровный участок.

– Прям скатерть-самобранка, – фыркнул Александр, с улыбкой наблюдая за манипуляциями офицеров. Те шустро выкладывали стальные коробочки, пучки проводов с золоченными штекерами, телескопические антенны и прочие непонятные штуковины. – С такими прибамбасами напрямую и с господом Богом связаться труда не составит, не то ли что эфир прошерстить!

– One, two, three, – весело затараторил динамик уоки-токи.

– О, явление Христа народу, – Кайда трижды нажал кнопку бипера на тангенте. – Носорог на подходе. Синьор Гуаль, предупреди своих. А, то не ровен час, шмальнут с перепугу.

Капитан-лейтенант, согласно кивнув, громко выдал длиннущую фразу. На испанском, само собой.

Еремеев объявился не нарушая традиций: совсем не там, где ждали и беззвучно. Раздвинулись ветки двух деревьев на опушке, будто сквознячок проскочил, и возникло нечто. Толи Водяной болотный на огонёк заглянула, а то и снежный человек забрел по случаю.

– Привет частной компании! Бивак организовали? Добре. Самое время! – откинув москитную сетку с лица, весело заявил капитан. Будто не в арьергарде работал, карауля бармалеев и ставя ловушки-капканы, а протирал штаны в тухлом офисе на «хрензнаеткаком» этаже. Венесуэлец дернулся было к автомату, но узнав шутника по голосу, успокоился. Тот, передвигаясь на манер лесной кошки, быстро сократил расстояние с местом импровизированного привала. – Сигнальные ракеты видали? Нет? Ммм …, ну, конечно. Деревья и звук погасили, а при таком небосклоне … В общем, час назад на хвосте объявилась цельная ягдкоманда.

– Оперативно. Весьма, – Кайда, прополоскав рот, пригубил из фляжки воды. – А, это наводит на размышления. Либо в лагерь по алярм примчалась некая тревожная группа, либо остались боеспособные недобитки.

– Либо и того, и другого, – поднял голову от «скатерти-самобранки» Шопен. – Командир, мы готовы.

– Раз готовы, крути кино, – подполковник, расстегнув пару верхних пуговиц маскировочной куртки, вытащил ламинированную карту. – Похоже начинается пахота. Капитан, охотнички на бодряке прут?

– Ага. По первости было рванули, что рысаки на ипподроме, – утвердительно хмыкнул Еремеев и соорудил простецкую мину на лице. – Пришлось «лепестками» насорить маленько. Дури поубавилось. Идут теперь тихохонько.

– И, сколько их? – оживился Гуаль, в очередной раз нанося антимоскитную мазь на лицо и шею. – На вскидку?

– Дюжины полторы, – Носорог, скинув на землю рюкзак, уселся сверху. – Но, не больше двадцати. Стартануло-то десятка три-три с половиной, но на «тропе войны» сюрпризы поперли косяком. То одно, то другое. Короче, судя по хлопкам, семерым свезло зацепить пэфээмы.

– Ну, арифметика простая, – Капелев закончив помогать Шопену, улегся тут же вдоль «самобранки», для комфорта пристроив под голову рейдовый ранец. Автомат, само собой, держал под рукой. – К семерым битым добавь столько же небитых. Итого минус четырнадцать.

– Командир, хорошо бы засаду организовать, а? – Алехандро, поднявшись на ноги, встал напротив, ожидая ответа.

– Засаду, говоришь? – Кайда погасив улыбку, поднял глаза на венесуэльца. – Будет. Со всеми вытекающими.

– Я бы прямо туточки ассамблею состряпал, – лениво обронил Носорог, вернув на лицо москитную маску.

– Учтём пожелания трудящихся, – Александр повернул голову в сторону Шестакова. – О чём вещают небеса?

– Пока всё по плану, – Алексей одновременно следил за парочкой черно-белых мониторов и накручивал верньер черной коробки. За кварцевым стеклом с желтой подсветкой очумело носилась трехзначная цифирь, нагоняя кислую тоску непосвященному. – В эфире трёп на тему «что-же это было». Погорельцам гонят санитарные вертушки. Пять-шесть бортов. Нагрянуло начальство и коммандос, что вполне укладывается в версию Носорога.

– БПЛА в нашей зоне есть? – подполковник из бокового кармашка рюкзака двумя пальцами вытянул узкую плитку горького шоколада.

– Пока не засветились, – уверенно ответил Шопен. – Кстати, о погоде. Дождь на подходе.

– Затяжной? – Еремеев, не вставая, потянулся всем телом.

– Не похоже, – дернул щекой Алексей, встав на корточки. – Скорее, гроза. Гром, молнии, ветер порывами. Всё как полагается.

– Панихида с плясками в исполнении старца Зевса и компании, – ухмыльнулся Капа, по примеру подполковника, нажевывая шоколад и пригубляя лимонную воду из фляжки.

– Во-вре-мя, – задумчиво протянул Александр о чём-то размышляя. – Сие нам на руку. Очень даже. Носорог, накидай-ка, мизансцену на предмет торжественной встрече гостей. По случаю и вообще. А, я пока с нашим авангардом покалякаю о том, как дальше жить.

– Сделаем! – Еремеев перекинул ремень «Калашникова» на грудь. – Гостеприимство оно же у нас того …, типа в крови.

Глава 2. «Сюрпризы ходят косяками…»

Верхушки деревьев, словно паруса в штиль, прервали бесконечный вальс, блаженно расслабив ветви и обвиснув листвой. В небесах, облитых золотом, таяли белёсые облака, лишь из-за линии горизонта крадучись выползала сажа грозовой тучи. Но, это было там, далеко. Здесь же беззаботно скользила река, натирая глянец песчаного пляжа с редкими каменюками, что прогревали бока впрок. Пичуги гнали хвастливые трели о праздном житье-бытье, не обращая внимания на жуков-бабочек, что по житейской надобности шустрили тут и там. Алые россыпи ягоды на кустах млели в полуденных лучах, покрываясь росой сахарной сладости. Среди флоры и фауны, качественно растворилась дюжина homo sapiens. И, эти двуногие, что те хамелеоны, озаботились максимально слиться с флорой. Прикинуться некими фрагментами природы. Идеально пеньком, кочкой или корягой, на крайний случай.

– Тук, тук, тук, – требовательно раздалось в наушнике рации и Александр, затаив дыхание, прислушался к окружающим звукам. Минута, другая. Ничего не менялось. Даже птицы болтали-чирикали в прежней тональности. Сигнал от арьергарда означал одно: на хвосте нарисовалась ягдкоманда.

– Ну, наконец-то, – одними губами прошептал Кайда. – Я, уж волноваться стал, не заблудились ли гости дорогие. Охотнички за нашими головами, мля.

Заросли крайних кустов заметно уплотнились, ветки дрогнули и на поляне появилась первая, затем вторая, а следом и третья фигура в камуфляже «тропик». Обмен жестами и двое, выставив стволы автоматических карабинов, двинулись правым краем лужайки, держась кустов. Третий встал на одно колено, держа под прицелом М-16 заросли на противоположной стороне.

– Пошукайте от дохлого осла ухи, – продолжил монолог сам с собой Александр, наблюдая за действиями колумбийских рейнджеров. – А, охотнички-то вроде как первоходы. Бойскауты, блин. Хотя … Поживем, увидим.

Тем временем «двойка» скрылась в зарослях, явно направляясь к реке. Время ползло кому улиткой, а кому скакала кузнечиком, что как известно жил-был огуречиком. Подполковник в полглаза приглядывал за старшим «тройки», соглашаясь, что «первое впечатление частенько бывает верным». Колумбийцу хотя и хватило ума замереть столбиком в тени, но у светила свои планы-графики. Секунды настукивали минуты, те группировались в десятки и вот уже четверть часа, как корова языком. «Бойскауты» тихой сапой всё ещё шуровали в кустах на берегу реки, а тактическая панама это тебе не соломенная шляпка итальянской соломки. на дворе полдень, а до экватора доплюнуть без проблем. В общем, старшой чувствовал себя, не комильфо. Физиономия в частом бисере. В оптику, была б нужда, можно капли пересчитать. Но, как известно, всё имеет свой финал. Вернулись и «бойскауты». Шли уже в полный рост, автоматы повесив на плечо, тараторили в голос. Старшой цыкнул на нерадивых, те заткнулись, но ненадолго. Подойдя, затрещали на испанском, жестикулировать не забывая.

– Трещат, что хрен в коробке, – фыркнул Кайда, прикрыв ладонью вынесенный микрофон рации. – Мачо, мля. Во, угомонились всё-таки.

Старший «тройки», отстегнув с ремня разгрузки клипсу тангенты, принялся бубнить в микрофон рации.

– «Начальству стучит, оглоед. Разведчики с вас, что с дерьма пуля», – мысленно вздохнул Александр, уловив недалекое оживление птиц. – «Походу основная шобла подтягивается. Ждем-с!»

Кайда успел на расстоянии вытянутой руки изучить все травинки-веточки и перезнакомиться с жуками-муравьями, не забывая, приглядывать за троицей. Он мысленно окрестил колумбийцев «неугомонной шоблой». Тем, толи в силу темперамента, а скорее по причине более прозаической, было неуютно на поляне. Старшой «держал марку» бывалого, лишь изредка прохаживаясь вдоль опушки, а подчиненным не сиделось. Бродили вдоль да поперек, истоптав травушку-муравушку, да распугав пернатых. Пичуги слетели в глубь чаши от греха подальше, вызвав у подполковника уважение от развитой «чуйки». Зато гомо сапиенс активничали без меры. То звучно пили из плоских фляжек, то жевали некие сублиматы, шурша обёртками. Пару раз порывались прошвырнуться к реку, но «бывалый» коротко рявкнул, энергичными жестами доходчиво объяснив, что думает об этой инициативе. Подействовало. Один занял пристроил «пятую точку» у дальних кустов и, судя по позе, закемарил вскорости. А, вот напарник. Может, от съеденного-выпитого, а скорее просто стресс, прихватила «медвежья» хвороба. Выхватил из бокового кармана ранца рулончик пипифакса канареечного колера и шмыгнул в кустарник. Вернулся скоро и весьма довольным. Градус удовольствия подскочил бы до максимума, узнай страдалец, насколько маршрут прогулки совпал с местом закладки «сюрприза от дяди Носорога». Считай, везунчик. Пока. МОН-50 капитан установил с дистанционным управлением по проводам, помятую о продвинутых детекторах, вычисляя и подавляя радиосигналы. Держать противника в дебилах себе дороже.

Минут десять спустя звучно хрустнула сухая ветка, следом вторая и на поляну стали выходить колумбийские коммандос. Они, идя след в след, растекались двумя ручейками, держась опушки и оставляя центр свободным. Последними появились двое верзил, выделяясь экипировкой и оружием от остальных.

– Ага, наши американские коллеги, – прошептал Александр, отодвинув бинокль вправо. Наступало время «Ч», в дело вступали иные бирюльки. Янки, замерев на краю поляны, по-волчьи огляделись, вычленяя пространство на сектора. Показалось, будто принюхивались. Кстати, вполне разумно. Воздух на поляне, зажатый деревьями, практически не двигался. А, человек, будь он хоть трижды спецназовцем, имеет специфический запах. Тем более, оружие. Смазку ещё никто не отменял, да и пороховой нагар долго не выветривается. Подполковник почувствовал тень волнения, держа на периферии зрения, америкосов. Но, толи нюх притупился, а может планида ихняя дошагала до стенки. Двинулись к давешнему поваленному дереву. Старший «тройки» головного дозора догнав, пристроился с боку и стал торопливо докладывать.

– Молодца! – не разжимая губ, шептал Кайда и подтянул АК-12, аккуратно взяв за цевьё. – Сядьте на пенёк, скушайте по пирожку с кофием.

Не доходя метра четыре до примятого «скатертью-самобранкой» квадрата мха, они остановились. Американцы, встав почти плечо к плечу, тихо переговаривались, “Heckler&Koch – 416” в оливковом окрасе из рук не выпускали.

– Триста тридцать три, – подполковник прижался губами к микрофону уоки-токи. Он ещё произносил последнее «три», а «шрапнель» МОНов с двух направлений неслась через лужайку, срубала ветки кустов и деревьев, рвала «охотников». Коротко, в два-три выстрела, стучали автоматы, в надрывной истерике забился ручной пулемет, поперхнувшись на излете. Фыркнула реактивная граната РПГ-26 и смачно влепилась в лежащее дерево, под которое перекатами шмыгнули янкесы. Уловив движение в зарослях, Александр поймал в коллиматор размытый силуэт и, едва метка блохой вскочила на фигуру, нажал спусковой крючок. Отметив характерное падение, он тут же сменил позицию. И, вовремя. Сразу несколько свинцовых шмелей под острым углом взрыхлили землю в том месте.

– Командир, здесь снайпер, – в наушнике голос Капы звучал обыденно, будто сообщал о цене на стакан семечек у торговки на бульваре. – Я его засек. Затихни на пару сек. Сейчас отработаю РПГ.

Бой оборвался разом. Только что, будто сухой палкой по штакетнику, длинными кудахтали «эм шестнадцатые»; глухо бахали гранаты, высоко выкидывая лохмотья травы и почвы; гадюкой шипели гранатомёты, круша сушняк реактивной струей. И, всё. Занавес. Оставшиеся, пребывая в неком ступоре, медленно адоптировались к новой реальности.

Троих раненых уложили на ту же «самобранку», расстелив в тени крон. «Двухсотый», нелепо раскинув руки, лежал с опрокинутым лицом в стороне.

– «Странно, – Александр смотрел рассеяно, не вглядываясь, в погибшего. Мысли позли сами, будто талая вода весной. То ныряя под прозрачный хрусталь льдинок, то шурша между кусками погрызенного льда. – «Часто убитые в бою похоже на уснувших, чем на мертвых. Будто притомился человек от тяжкой работы, прилег на малое время отдохнуть, скоро поднимется и продолжит».

1 2 >

На страницу:

Перейти

1 из 2