Риджийский гамбит. Интегрировать свет

– О, принц. – Лод улыбнулся широкой белозубой улыбкой. – Есть некоторые преимущества в том, чтобы быть тёмным… и наследником Ильхта Миркрихэйра. – Протянув руку в сторону, колдун извлёк из воздуха до боли знакомый кинжал с костяной рукояткой. – Единокровный брат? Проще было бы найти лишь вашего близнеца. Но мне потребуется немного вашей крови.

Дэнимон безропотно протянул руку:

– Если это поможет отыскать Фаника, берите, сколько нужно.

– Кровавая магия? – брезгливо осведомился Восхт, когда Лод надрезал принцу внутреннюю сторону ладони.

– Как я понимаю, у светлых она не в чести? – иронично откликнулся придворный колдун тёмных.

– Если бы кто-то из моих одноклассников по Форсивской школе попытался достать хоть один трактат по ней, он бы вылетел в тот же день, как учителя прознали об этом.

– Должно быть, это славно приучало учеников к скрытности и осторожности. – Повернув кинжал лезвием плашмя, Лод провёл им по ране, так, чтобы вся стальная поверхность окрасилась кровавым багрянцем. – Это могущественная магия.

– И опасная.

– Лишь для тех, кто не в силах с ней совладать. Не наследнику Ильхта бояться её. – Лод поднял кинжал на уровень глаз, и на сей раз он помянул своего предка без стыда или горечи. – А теперь попрошу тишины.

Я, как и все, следила за выверенными движениями его пальцев, выплетавших рунные кружева. Сощурив ресницы, Лод всматривался в окровавленный металл, словно в зеркало, и я знала – он видит в стальной глади что-то, доступное ему одному.

За миг до того, как резко опустить руки, он произнёс:

– Фаникэйл в Тьядри.

– В Тьядри? – недоверчиво переспросила Навиния. – Всё ещё?

– Он жив? – порывисто подался вперёд Дэнимон.

– Жив. Ничего точнее сказать не могу. Но я знаю, где его держат. – Отложив кинжал на край стола, Лод посмотрел на Морти. – Меняемся кольцами.

– Сейчас? – Принцесса расширила глаза. – Ты что, собрался…

– …в Тьядри, разведать обстановку. Если всё так, как я думаю, у нас каждый час на счету. – Стянув с пальца управляющее кольцо, колдун протянул его возлюбленной. – И я надеюсь, что вы с Альей меня подстрахуете.

Морти безмолвно сняла украшение со своей руки. Вложив кольцо в ладонь Лода, сопроводила коротким поцелуем последовавшие за этим слова:

– Будь осторожен.

– Я всегда осторожен. – Колдун оглядел четвёрку пленников. – Пока мы не решили, что делать дальше, советую вернуться в свои покои. Полагаю, вам есть что обсудить.

Дэнимон без лишних слов взял за руку Кристу, всё это время сидевшую тихой мышкой, и повёл к двери. Восхт заторопился следом. Последней совету последовала Навиния: неторопливо поднявшись, принцесса прошествовала к двери, смуглыми пальцами придерживая длинную юбку, но я подозревала, что за её невозмутимой маской прячется озадаченность.

Во всяком случае, я бы на месте Навинии точно недоумевала, почему до сих пор жива.

– Ты уверен, что справишься один? – спросил Алья, когда щелчок замка оповестил, что мы остались в гостиной вчетвером.

– Для разведки меня одного хватит. – Скинув мантию, Лод повесил её на спинку стула. – Чем больше отряд, тем больше вероятность, что его заметят. Тебе ли не знать.

Я следила, как Лод взмахом руки заставляет исчезнуть тёмное знамя – оно так и лежало на полу там, где я его выронила.

Осознание того, что произошло, подкатило к щекам волной горечи и стыда.

– Простите меня, – едва слышно произнесла я.

Трое тёмных посмотрели на меня долгими недоумёнными взглядами.

– Если бы Мари не увидела меня… если бы не попыталась меня спасти… – Я опустила глаза, уставившись на ковер: от моей крови, заливавшей его вчера, теперь не осталось и следа. – Если бы не я, может, вам бы ещё удалось договориться с эльфами. Но эта девушка… которая была с братом Хьовфина, которая напала на нас – она моя… знакомая, и мы…

– …она упала в реку вместе с тобой, и помимо собственных сил ей достались те силы, что предназначались тебе. А теперь она решила, что гнусные тёмные задурили тебе голову и её долг – открыть подруге глаза на то, как она заблуждается, – закончил Лод, доставая из воздуха потрёпанную кожаную куртку и знакомый дорожный плащ. Одевшись, призвал в ладонь маленькие костяные ножны и, убрав кинжал, сунул его в задний карман штанов. – Знаю. И я рад, что головоломка наконец сошлась.

– Ты… знал?..

– Я же говорил, что у меня есть догадки, почему ты отличаешься от других людей из вашего мира. Я просматривал твои воспоминания о том, как ты попала в Риджию. – Лод покрутил на пальце кольцо: почти точная копия того, что украшало мою руку. – Я предполагал, что ты попала сюда не одна, и поручил иллюранди узнать что-нибудь о второй девушке. Но, видимо, Фрайндин слишком быстро её нашёл и слишком хорошо спрятал. Потому я не мог с уверенностью сказать, верна моя догадка или нет.

– Не вини себя. – Я вздрогнула, когда Морти легко и ободряюще коснулась моего плеча. – Ты тут ни при чём. Повелителя было не переубедить, ты сама видела это. Трудно договориться с тем, кто считает вас убийцами его жены и сына.

– А потому мальчишка нужен нам живым, – подвёл черту Алья. – И здоровым. По возможности.

– Сделаю всё, что в моих силах. – Склонив голову, Лод отвернулся. – Возвращайся в лабораторию, Снезжана. Еду тебе принесут.

Я проследила, как колдун в сопровождении двух дроу идёт к лестнице, ведущей вниз, и покорно направилась к той, что вела наверх.

Следующие часы прошли в бесцельных, сиюминутных занятиях. Я играла сама с собой в скаук, я пыталась изучать магические ловушки, но мысли непременно возвращались к одному и тому же. И в конце концов я просто устроилась в кресле Лода, поджав ноги под себя, глядя на Бульдога, невозмутимо дрыхнущего под столом: в его-то маленьком мирке ничего не изменилось.

…Мари. Даже не знаю, что угнетало меня больше: то, что она так легко поверила басням светлых, то, что она явно частично утратила связь с реальностью – или то, что она порушила все наши планы из искренней заботы о моей персоне. А ведь я её подругой не считала – в отличие от неё, очевидно. Для меня разница между «другом» и «хорошим знакомым, с которым приятно проводить время» была весомой, и Мари всегда входила во вторую категорию.

С другой стороны, раз теперь в стане врага у нас есть почти-свой человек, это может сыграть нам на руку. Если нам с Мари удастся поговорить, и не как в этот раз, я наверняка смогу подтолкнуть её разум проделать тот же путь чудесных откровений, какой проделала я. Нужно лишь дождаться подходящей возможности – или организовать её.

Я утомлённо помассировала виски. Ну почему мне не повезло даже в этом? Почему у меня отобрали даже Дар, предназначавшийся мне по праву? Если бы я могла помочь тёмным не только советами, если бы стала могущественной колдуньей, если бы выговаривала риджийские слова без произношения «как у лошади»…

…если бы я стала такой, то, может быть, Лод…

Я стукнула кулаком по ручке кресла – от отвращения к собственным мыслям. И ещё раз. Сильно, до боли в отбитом мизинце.

Нет. Нет никакого «может-быть-Лод». Тебе никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не соперничать с Морти. Заруби это на своём приплюснутом носу, заносчивая зараза: то, что у тебя нет никакого права даже думать об этом.

И хватит себя жалеть. Упиваться собственными страдашками – самое контрпродуктивное занятие из всех возможных.

Высчитав девятую степень шестёрки, я усмехнулась.

…не нужны мне чит-коды [2]в виде магических плюшек. До сего дня обходилась без них, обойдусь и дальше. Правда, аномальный Дар Мари может доставить нам серьёзные неприятности, но нужно лишь придумать способ, как её обезвредить.

В конце концов, у тёмных как раз водились занятные безделушки для нежных шей строптивых девочек-волшебниц.

Я посмотрела на стол, где на доске для скаука замерли чёрно-белые фигуры, ожидая продолжения заброшенной партии. Взяв в руки белую принцессу, повертела её в пальцах, вглядываясь в крохотное деревянное личико.

…судя по всему, моя теория, что попаданцев одаривают ещё и сверхъестественной удачей, всё же верна. Какова была вероятность того, что из всех обитателей Риджии на Мари положит глаз брат Повелителя эльфов? Такая же, как у Кристы, – что от насильников её спасёт эльфийский принц. Такая же, как у меня, – что Алья и Лод пойдут мимо дворцового пруда именно в тот момент, когда там всплывёт моё тело. И что незадолго до моего прибытия Кристу понесёт в горы дроу.

Да, мне повезло меньше других. Весьма специфическим образом. Но всё же повезло. А значит, повода для страдашек у меня ещё меньше, чем кажется.

Повеселев, я подкинула фигурку на ладони.

…одного не пойму: как трёхсотлетний эльф мог влюбиться в двадцатилетнюю девчонку из другого мира? Дэнимона я ещё могу оправдать – он молод. И в излюбленных Мари с Кристой романтических и подростковых книжках, как я поняла, такое случалось сплошь и рядом: перед чарами главной героини был бессилен любой, и если автор наметил ей в пару прекрасного эльфа или мага, разменявшего не первую сотню лет, тот мгновенно проникался к ней вечной пламенной любовью. Порой всё предварялось стадией ледяных колкостей или обжигающей ненависти, но финал был заведомо известен. Хотя я всегда думала, что исключительно исследовательский – или гастрономический – интерес выглядел бы куда правдоподобнее.

В книжках всё объяснялось тем, что авторы подобных розовых фантазий редко озадачивались такой ерундой, как правдоподобность. Но это – жизнь. И с чего тогда Фрайндину приглянулась Мари? Может, в действительности это просто я ни черта не смыслю в мужской психологии?..

– Интересный расклад.

Я повернула голову, посмотрев на Лода: он умудрился войти неслышно и теперь стоял за высокой спинкой кресла, опершись на неё ладонями, глядя на доску.

– Я вижу, у светлых преимущество, – заметил колдун.

– Как и в жизни. – Я сжала деревянную фигурку в пальцах. – Что удалось разузнать?

– Принца держат в обычном жилом доме. Правда, защита на нём необычная. Честные люди на свои жилища такую не накладывают. – Лод заправил за ухо длинную русую прядь, выбившуюся из узла, в который он завязывал волосы. – Она не самая сильная, но довольно эффективная. В дом может войти лишь тот, кого пригласил один из находящихся внутри.

– Что-то вроде тех чар, которые ты наложил на дворец?

– Не совсем. Чтобы преодолеть мои, достаточно добиться устного приглашения. Здесь же требуется, чтобы тот, кто находится в доме, протянул тебе руку и уже после добавил необходимую словесную формулу. – Лод поднял задумчивый взгляд к потолку. – С другой стороны, моя защита хороша тем, что всё завязано на хозяев дома. Приглашение возымеет силу, лишь если его произнесу я или Алья. А там… тот, кто уже попал в дом, имеет полное право пригласить кого-то ещё.

– То есть один гость, попавший внутрь, может пригласить другого гостя?

– Да. Но только пока находится в доме.

– А кто похитители? Тебе удалось их увидеть?

– Одного. Они осторожны, окна занавесили, наружу не выходят. При мне прибегала девушка, видимо, от зеленщика. Приносила им еду. Они даже её внутрь не пустили: деньги отдали, не выходя на крыльцо, пакет с едой забрали так же. Хотя, как мне показалось, пустить девушку они бы не отказались… если б знали, что её никто не будет искать. – Губы колдуна исказила кривая усмешка. – Я видел того, кто её встречал.

Лод махнул рукой, и в воздухе возникло нечто вроде голограммы – полупрозрачное мужское лицо, смуглое и весёлое, с тонкими чёрными усиками и паскудной улыбкой. Красивое, пожалуй.

– Он известен в народе как Весельчак Тэм, – сказал Лод. – Когда-то был правой рукой разбойника по кличке Кровавый Роб. Известный убийца, садист и насильник, предпочитает светловолосых девушек-полукровок.

Лицо Весельчака Тэма резко утратило для меня какую-либо привлекательность.

– Откуда ты всё это знаешь?

– Показал его лицо Навинии. Подумал, вдруг принцесса его узнает – она же практиковала охоту на разбойников. Не ошибся. – Лод сжал кулак, и волшебная голограмма исчезла. – Навиния разбила шайку Кровавого Роба пару лет назад. Сам Роб отправился на виселицу, но Весельчаку удалось бежать и залечь на дно. Видимо, тогда он и решил не возвращаться на большую дорогу, а податься в наёмники.

– Должно быть, в очень крутые наёмники. Кому попало похитить принца не поручат.

– С такой-то славой, думаю, у него не было проблем с тем, чтобы построить успешную карьеру в определённой области. Он отпустил волосы и отрастил усы, обычно его не узнают. Но Навиния его запомнила хорошо. – Лод потёр подбородок; его щетина грозила через недельку-другую перерасти в полноценную бороду. – Я узнал, кто находится в доме. Есть особое заклятие, позволяет понять, сколько в здании живых существ и кто они. Некоторые защитные чары блокируют его, но не эти. Помимо паппеев я обнаружил внутри двух обычных людей, одного мага и одного эльфа.

– С эльфом всё понятно. А остальные, значит, пособники Весельчака?

– Да. Подозреваю, что они ждут… сигнала. Который вот-вот получат.

– И который будет означать, что пора убить принца, а потом бросить тело так, чтобы все подумали на дроу.

– Что должно выглядеть местью за несговорчивость Хьовфина. Поэтому Фаник до сих пор жив: его хотели убить уже после неудавшихся переговоров.

– Но зачем бы нам врать, что Фаник не у нас, и тут же демонстративно подбрасывать светлым его труп? – Я раздражённо провела пальцем по переносице, поправляя очки. – Неужели эльфы не подумают, что это глупо?

– Нет. Так же, как они не подумали, что глупо убивать Повелительницу эльфов на пиру в честь заключения мира, – голос Лода горчил иронией. – Мы тёмные, Снезжана. Лживые подлые твари. Нашим словам не поверят ни за что и никогда. Зато трупу светлого принца, на котором напишут, что это сделали мы, – ещё как.

Он смотрел на меня внимательно и неотрывно, и я понимала: вернувшись из Тьядри, он пришёл ко мне не просто так. Ему снова нужна моя помощь. Ведь у нас осталось всего несколько часов, чтобы попасть в дом, в который попасть очень трудно.

Я задумалась, вспоминая всё, что недавно услышала. Убийца, садист и насильник… любит девушек-полукровок…

…светловолосых девушек, похожих на эльфов…

– Ты ведь уже думал, что Весельчака можно поймать на живца?

– Да. Я думал о Кристе, – сказал Лод, в который раз подтвердив, как схоже мы мыслим. – С её силами справиться с этой троицей не составит труда. Когда дроу поймали её в горах, она подстрелила половину отряда. Она достаточно бесстрашна, чтобы пойти на риск и не сплоховать, и она сделает то, что мы скажем. Добровольно, учитывая, чья жизнь стоит на кону. И ты бы видела, как Весельчак смотрел на девушку, которая принесла им еду… Он скучает. Ему надоело сидеть в четырёх стенах без возможности развлечься. – Он опустил взгляд на свои пальцы, сжимавшие спинку кресла. – Но Весельчак слишком осторожен, чтобы пустить её в дом.

– Ты сам сказал: он пустил бы ту девушку, если б знал, что её никто не будет искать, – мягко поправила я. – Что, если к нему в дверь вдруг постучится девочка, которую правда никто не будет искать? Девочка, у которой нет ни дома, ни семьи. До которой никому нет дела. Которой в Риджии не хватится ни одна живая душа. Милая, наивная, потерянная… и как раз в его вкусе. Разве Весельчак Тэм не воспримет её как подарок судьбы?

Лод улыбнулся ещё прежде, чем я договорила.

– Да, – произнёс он. – Думаю, воспримет.

– Вот и я так думаю. – Потянувшись от предвкушения славной игры, я поставила фигурку светлой принцессы обратно на доску. – Ты ведь не выбросил ту одежду, в которой я прибыла в Риджию?..

– Очнись, – негромко велел Лод, глядя на Весельчака; слово сопроводило лёгкое движение руки, на которой блеснуло управляющее кольцо.

Наёмник открыл глаза так резко, словно только этого и ждал. Ошалело посмотрел на Лода. Дёрнулся, пытаясь вскочить, но ошейник держал его надёжнее любых кандалов.

А потом он увидел напарников, которые похрапывали рядом, – и понял, что ему никто и ничто не поможет.

– Значит, эту сигинг ты подослал… Хитро. – Весельчак быстро взял себя в руки. Признав поражение, он улыбнулся Лоду нагло и гадко. – Чего надо?

– Мы пришли за принцем. Говори, где он.

– Экий ты быстрый, парень. Сразу к делу. Может, познакомимся для начала?

– Твоё имя мне известно. А моё, если хочешь знать, – колдун скрестил руки на груди, – Лодберг из рода Миркрихэйр.

Забавно было видеть, как глаза законченного головореза ширятся от ужаса, когда он осознал: перед ним наследник Ильхта Злобного.

– Так это ты, – выдохнул Весельчак хрипло.

– Да, это я. – Лод вскинул ладонь с кольцом к потолку. – А теперь говори. Правду.

– В гостиной. Первая дверь справа, – послушно откликнулся наёмник, и лишь паника в его лице выдала, что говорит он не по своей воле. – Под ковром люк, он ведёт в подпол. Малец там.

– Ваш брат за той дверью, – бросил Лод Дэнимону и Кристе: те как раз прибежали с дальнего конца коридора, окончив поиски, ожидаемо не увенчавшиеся успехом. – Люк под ковром. Действуйте.

Криста серьёзно кивнула, прежде чем разжать пальцы, заставляя волшебный лук исчезнуть. Дэнимон, отворачиваясь, одарил Весельчака ненавидящим взглядом.

– В ваших же интересах, мерзавцы, – процедил он, – чтобы Фаник оказался целым и невредимым, а не то…

– Я с ним ничего не делал! Я к нему и пальцем не притронулся! – заорал наёмник внезапно. – Это всё Рэйв! – Весельчак отчаянно мотнул головой в сторону: там лежал не знакомый мне толстяк, а белобрысый бугай с обвислыми, как у шарпея, щеками. – Вот он! Богами клянусь!

На миг в коридоре воцарилась тишина.

– Не делал с ним чего? – негромко и медленно поинтересовался Лод.

Дэнимон метнулся к нужной двери так быстро, что я не различила его движений. Криста рванула следом, я, после секундного колебания, – тоже.

Когда мы вбежали в просторную комнату, где весело трещало пламя в камине, принц уже расшвыривал стулья, окружавшие деревянный стол. На тряпичной скатерти стояли три глиняные кружки и мерцала металлическая масляная лампа; последнюю Дэнимон всучил Кристе, после чего пихнул стол так, что опрокинул его. Кружки раскололись с глухим звуком, забрызгав пол недопитым пивом, и в воздухе встал стойкий запах хмеля, – но грубый джутовый ковер теперь можно было беспрепятственно оттащить в сторону.

Медное кольцо на дощатом квадратном люке принц дёрнул так резко, что тот едва не сорвало с петель.

Первое, что я ощутила, когда взгляду открылась узкая деревянная лестница, уводившая в кромешную подпольную тьму, – запах. Сладкий, тяжёлый, удушливый. Волна тошноты моментально подкатила к горлу, заставив прикрыть нос рукой и дышать ртом; и всё же я немедля последовала за Дэнимоном, когда тот отобрал у Кристы лампу и ломанулся вниз.

Подпольное помещение оказалось крохотным. В длину и ширину – тут бы и кровать не поместилась, в высоту – Дэнимон даже выпрямиться нормально не мог. Сначала я почему-то заметила деревянную миску на полу: пустую, стоявшую на чёрном пятне, которое отчётливо выделялось на сером полу. Миг спустя я сообразила, что пятно – высохшая лужа… чего-то. Наверное, лучше не знать, чего.

Я перевела взгляд туда, где на последней ступеньке неподвижно застыл Дэнимон, мешая мне увидеть, на что же он смотрит.

Последний шаг вниз принц сделал медленно, словно во сне. Опустившись на колени, отставил лампу в сторону – на пол, выпачканный в неведомой мерзости.

Получив возможность спуститься, я встала сбоку от старшего эльфийского принца, чтобы наконец увидеть младшего.

Фаникэйл лежал скрючившись, всё в той же вонючей чёрной луже: под ним она ещё не высохла. Голый, худой, неподвижный. Даже сейчас алебастровая кожа эльфа будто светилась в окружающем мраке, – те немногие её места, которые не раскрасили багрянец открытых ран, синева гематом или бурые пятна ожогов. Один глаз заплыл, второй – закрыт. Корка, запекшаяся на разбитых губах. Лицо в грязи, ссадинах и засохшей крови.

От красивого мальчика, которого я видела неделю назад в гостевом доме «Чёрная кошка», осталась лишь тень. Ещё дышавшая: редко, тяжело, с нехорошими хрипами.

Боль и ужас захлестнули меня с головой – дрожью во вдруг ослабевших ногах, комом в желудке, сухостью в горле.

– Фаник…

Голос Дэнимона дрожал, когда он протянул руку к брату, но так и не решился коснуться.

– Он ведь жив? – тоненько спросила Криста из-за моей спины. – Его ведь можно…

Она ойкнула за секунду до того, как меня бесцеремонно отпихнули к стене.

Толкнув Дэнимона, Лод занял его место. Быстрыми, сдержанными движениями достал из внутреннего кармана куртки ещё один ошейник и, бережно повернув голову принца, застегнул украшение на его шее.

– Алья, призывай его к себе. Немедленно, – сухо вымолвил Лод, поднимаясь с колен. – Пусть Морти с Эсфором сделают всё, что могут, пока я не приду. – Спустя пару томительных секунд тело Фаника исчезло, и я очень надеялась, что в таком состоянии он переживёт перемещение. – Видимо, пленника велено было держать живым, но отнюдь не здоровым. Его ведь хотели выставить жертвой дроу, а чем заметнее были бы следы пыток…

Сорвавшись с места, Дэнимон побежал вверх по лестнице, прыгая через три ступеньки зараз. Лод не стал его останавливать, но следом всё же поторопился – и, когда мы вышли в коридор, принц уже упирал в горло Весельчака кончик своего клинка: длинного, изящно изогнутого, с рукоятью красного дерева и лиственной гравировкой на лезвии.

– Кто вас нанял? Кто?! – обезумевший принц почти рычал. – Отвечай, сигсонур! [3]

– Да не знаю я! – сейчас в лице Весельчака не было ровно ничего весёлого. – Думаешь, парень, с нами прям так напрямую и связываются?

…конечно, чтобы разговорить наёмника, хватило бы и ошейника. Но в этот миг Дэнимона я понимала прекрасно.

– Рассказывай всё, что знаешь, с самого начала, – велел Лод. – Когда вас наняли?

– Десять дней назад. Сказали, значит, следить за этой… принцесской и её дружками. Мы, значит, у них на хвосте повисли, как только они из Солэна выехали. – Весельчак с опаской смотрел на сверкающую кромку эльфийского клинка. – Я б к этой сигинг за всё золото Риджии не полез, ей ж меня убить, что подтереться! И в прошлый-то раз еле от неё ноги унёс. Но мне сказали, что к ней лезть и не придётся. Велели, значит, пока сидеть тихо и докладывать о каждом их чихе…

О значении многих слов мне приходилось догадываться по общему смыслу фразы: Весельчак явно употреблял местный сленг, а Лод как-то не удосужился завести в своём шкафу словарь с переводом бандитского диалекта на нормальный риджийский. Так что многие словечки при переводе я интуитивно заменяла более приличными, но добавление рассказу Весельчака литературной ценности не умаляло ценности основной.

Насколько я помню, Солэн – эльфийская столица. Значит, за Навинией и компанией стали следить, как только они отправились вдогонку за Дэнимоном. И раз наниматель так быстро оказался в курсе событий, он имеет непосредственное отношение к эльфийскому двору…

– Как отчитываться? – спросил Лод.

– Мы держим связь через табличку. – Наёмник скосил глаза на свой живот; правильно истолковав этот жест, Лод присел на корточки и вытащил из нагрудного кармана Весельчака небольшой, с ладонь, грифельный прямоугольник. – Старшак пишет послание на своей, оно вылезает на нашей. И наоборот.

– Старшак – это главный? Тот, кто даёт вам задание?

– Не, старшак – это самый главный. Он с заказчиком напрямую общается. А нам задание через десятые руки дают. Мы старшака и в глаза не видели, только табличка и есть. Чтоб, значит, быстрее приказ дошёл. А то через посредников нас нанять – одно, а если обстоятельства меняются и шустро надо всё делать? Пока весточка через десять табличек пройдёт…

– Значит, вы через табличку держите связь со «старшаком», а тот передаёт вам приказы заказчика. – Лод сунул грифельный прямоугольник в карман куртки. – Вы следили за принцессой и её друзьями. Вы были в курсе, кто её сопровождает?