Травма и память. Влияние травмирующих воспоминаний на тело и мозг

Травма шокирует мозг, оглушает разум и замораживает тело. Она сокрушает своих несчастных жертв и швыряет их в бушующее море мучений, беспомощности и отчаяния. Для психотерапевта видеть подобное отчаяние своих клиентов равносильно непреодолимому призыву к эффективному облегчению таких страданий. Это приводит к тому, что постепенно становятся известными, преподаются и практикуются различные методы (и их ответвления), и все чаще психотерапевтам приходится работать с травматическими воспоминаниями. Эти различные методы появились приблизительно в таком хронологическом порядке: гипноз, психоанализ, экспозиционная терапия, соматическое переживание (SE), десенсибилизация и повторная обработка движением глаз (EMDR) и различные «энергетические психологии» (например, точечное простукивание (таппинг)).

Многие терапевты-психоаналитики понимают, что они должны работать с тем, как прошлое их пациентов проявляется в их настоящем. Тем самым они помогут им обеспечить более здоровое, более целенаправленное, эффективное и яркое будущее. Однако без четкого понимания того, как травма, в виде импринтов памяти, запечатлевается в теле, мозге и уме, а также в психике и душе, психотерапевт наверняка заблудится в лабиринте причин следов памяти и следствий. Для эффективной терапии очень важно понять, каким образом травма встраивается в инстинктивные реакции организма на воспринимаемую угрозу; как она встраивается в определенные эмоции, особенно в эмоции страха, ужаса и ярости, равно как и в укоренившиеся аффективные состояния, такие как депрессия, биполярное расстройство и потеря жизненных сил; и наконец, как она проявляется в различных видах саморазрушительного и повторяющегося поведения.

Без четкого понимания многомерной структуры травматической памяти, того, как травматические воспоминания сохраняются в мозге и удерживаются в теле, психотерапевту зачастую приходится барахтаться в болоте двусмысленности и неопределенности. В самом деле, неправильные представления о так называемых подавленных воспоминаниях привели к множеству ненужной боли и страданий пациентов и их семей, а также вызвали путаницу и неуверенность в себе во многих лечащих психотерапевтах.

Возможно, больше, чем мы хотели бы то признать, на многих психотерапевтов влияют распространенные заблуждения о природе памяти. Традиционно как академические, так и клинические психологи стремились изучать то, что было названо «вербально доступной памятью». Эта декларативная форма памяти бывает востребована и получает свое подкрепление в начальной, средней и старшей школе, а также в бакалавриате и аспирантуре. Поэтому неудивительно, что психологи и психотерапевты, будучи продуктом научных кругов, склонны непроизвольно идентифицироваться в своей работе с этим конкретным видом сознательной памяти. Однако сознательная, эксплицитная память – это лишь общеизвестная верхушка очень глубокого и могучего айсберга, который скрыт от наших глаз. Эта верхушка лишь едва намекает на скрытые слои первичного имплицитного опыта, который движет и мотивирует нас таким образом, что сознательному уму нужно очень и очень постараться, чтобы это представить. Однако подумайте, что мы должны это представить, и мы понимаем, что должны это сделать, если мы хотим эффективно и мудро работать с травмой и ее следами памяти как в уме, так и в теле.

1

Память: дар и проклятие

Память – лишь набор образов; одни из них мимолетны, другие неизгладимо впечатываются в мозг. Каждый образ – как нить… и все нити сплетены вместе, создавая гобелен весьма замысловатого плетения. Гобелен рассказывает историю. И эта история – наше прошлое… Как и другие до меня, я наделена даром видеть. Но правда меняет цвет в зависимости от освещения. И завтра все может видеться четче, чем вчера.

КАСИ ЛЕММОНС, СЦЕНАРИЙ ФИЛЬМА «ПРИСТАНИЩЕ ЕВЫ»

Иллюзия памяти

В начале 2015 года Брайан Уильямс, очень уважаемый журналист и звезда радиовещания, вынужден был со стыдом ретироваться из-за «лжи» и преувеличения угрозы, которой он подвергался во время своих репортажей с фронта. Теперь мы знаем эти факты: Уильямс летел позади вертолета, в который попала реактивная граната. Со временем его история мутировала в версию, в которой он рассказывал, что летел в вертолете, попавшем под обстрел. Общественность, ведущие и комментаторы были поражены тем, как он мог так рисковать своей репутацией ради показного героизма и самопиара. Мы все спрашивали себя, как нас мог так обмануть этот искренний и серьезный репортер.

Однако рассмотрим другие подобные «оплошности» общественных деятелей: Хиллари Родэм Клинтон однажды заявила, что она была под снайперским огнем в Боснии, только чтобы позже признать, что она «ошиблась в своих фактах». Чтобы не быть пристрастными, давайте не будем забывать, что Митт Ромни припомнил юбилей Детройта, состоявшийся за девять месяцев до его рождения! Являются ли все эти известные люди откровенными лжецами, или тут имеет место что-то еще? Реальный ответ заключается в том, что такого рода искажения памяти, особенно возникающие во времена сильного стресса и опасности, – это то, к чему мы все очень склонны. Если мы не будет предвзяты, то вполне сможем отождествить себя с воспоминаниями Ромни о том, что было «до его рождения», поскольку многие из нас порой включали увиденное на семейной фотографии или часто повторяемую историю в наши «фактически воспроизведенные» личные воспоминания. В самом деле, смысл, который мы придаем конкретному событию, может оказать значительное влияние на содержание этого воспоминания. По словам психоаналитика Альфреда Адлера, «из множества числа впечатлений, которые встречаются человеку, он выбирает те, которые, какими бы мрачными они ни были, имеют отношение к его ситуации».

Аристотель считал, что люди рождаются как tabula rasa – чистый лист – и что мы являемся продуктом жизни, запечатлеваемой в виде серии воспоминаний точно так же, как в воске делается отпечаток. Однако в отношении памяти это совершенно далеко от истины; нам придется жить с неудобным признанием того, что память на самом деле не является чем-то конкретным, окончательным и воспроизводимым, как видеозапись, которую можно проиграть по желанию. Напротив, она скорее эфемерна и постоянно меняется по форме и содержанию. Память – это не дискретное явление, не фиксированная конструкция, прочно закрепленная на каменном фундаменте. Скорее это больше похоже на хрупкий карточный домик, неустойчиво ютящийся на зыбучих песках времени, весь во власти интерпретаций и вымыслов. В самом деле, память – это непрерывная реконструкция, более похожая на своенравные, непредсказуемые электроны в принципе неопределенности Гейзенберга.

Литература и кино давно уже зачарованы темой обманчивости памяти. Хрупкость и присущая памяти субъективность блестяще изображены в фильме Акиры Куросавы 1950 года «Расемон», в котором воспоминания четырех персонажей об одном и том же событии резко контрастируют друг с другом. Как и в фильме, память подобна мимолетному сну: как только человек пытается ухватить ее, память ускользает, оставляя нам в утешение очевидность, что постоянно меняющийся взгляд созерцателя может быть единственным по-настоящему надежным определяющим качеством воспоминания. Итак, можем ли мы наблюдать наши воспоминания, не изменяя их в процессе воспоминания? Короткий ответ – нет.

Философы и кинематографисты, наряду с растущим числом современных когнитивных нейробиологов, ставят под сомнение достоверность воспоминаний как таковых. Марк Твен однажды признался: «Я старый человек, и я знавал множество невзгод, большинство из которых никогда не случались». Другими словами, его непосредственные и текущие страдания заставили его «вспоминать» (то есть конструировать) события, которые на самом деле никогда не происходили. Действительно, недавние исследования убедительно демонстрируют, что память – это процесс реконструкции, в ходе которого непрерывно выбирается, добавляется, удаляется, перестраивается и обновляется информация, – и все это для того, чтобы служить непрерывному адаптивному процессу жизни и выживания.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Ориг. название: Gabor Maté. In the Realm of Hungry Ghosts: Close Encounters with Addiction.

2

Издана в изд-ве «Портал» в 2021 г.

3

Издана в изд-ве «Манн, Иванов и Фербер» в 2021 г.

4

Пьер Жане. Психологический автоматизм. – Наука, 2009. – (Прим. авт.)

5

Ван дер Колк Бессел. Тело помнит все: какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают. – Бомбора, 2020. – (Прим. авт.)

6

Зигмунд Фрейд. По ту сторону принципа удовольствия. – Фолио, 2013. – (Прим. авт.)

7

Зигмунд Фрейд. Воспоминание, повторение и проработка: Собрание сочинений в 26 томах. – Восточно-Европейский Институт Психоанализа, СПб, 2019. – Т. 10–11. – с. 71. – (Прим. авт.)

8

Moshe Feldenkrais. Body and Mature Behavior. – Berkeley: North Atlantic Books, 2005, 191. – (Прим. авт.)