Ведана. Проклятый дар

С такими мыслями постучалась в дверь. Отозвались томным грудным голосом:

– Войдите.

– Добрый день, Мария Ивановна.

Имя резануло слух. Этой жгучей брюнетке с неестественно яркими зелеными глазами подошло бы экзотическое и властное имя – Клеопатра или Анжделина. Поняв, что неприлично долго рассматриваю ее, вошла и представилась:

– Меня зовут Ведана, из статистического отдела.

– Какое у вас красивое имя. Присаживайтесь, пожалуйста. Вам нужна моя помощь?

Она встала из-за стола указала на удобный диван с темно зеленой обивкой. Кабинет был отделан в лучших традициях американских фильмов, в которых на таких вот диванчиках сидят пациенты, а напротив в кресле находится мозгоправ и задает идиотские вопросы. Мария Ивановна плывущей походкой обогнула стол и устроилась в вышеуказанном кресле.

– Итак, что вас беспокоит?

Было в ней что-то отдаленно знакомое, как будто много лет назад я видела это лицо на черно-белой фотографии. Отголосок воспоминания тихим колокольчиком звенел в подсознании, но никак не желал превращаться в картинку.

С большой натяжкой, можно было сказать, что мы с ней чем-то схожи. Самоуверенно с моей стороны сравнивать себя с такой роскошной женщиной –это как искать сходство между безродной домашней кошкой и гибкой дикой пантерой. Скорее, у нас похожий типаж – светлокожие (в моем случае скорее болезненная бледность, а у Марии Ивановны тщательно выверенный ухоженный тон) зеленоглазые брюнетки. Только мои глаза приобретают такой густой оттенок майской зелени исключительно после изматывающих кошмаров.

Следующий час я провела, расплывчато отвечая на вопросы и проходя тесты. Мысли витали далеко. Может ли психолог иметь отношение к ритуальным убийствам детей? Я не могла представить ее с ножом в руке, склонившейся над плачущей малышкой. Но с ее обволакивающим голосом и проникновенным взглядом вполне могла являться гипнологом-самородком.

Покидала кабинет Серебряковой с чувством облегчения. На сегодня я израсходовала лимит общения. Не откладывая в долгий ящик, на ходу набрала сообщение отчиму – проверить дамочку не помешает.

Экран смартфона высветил время 17:00. Отлично, при таком раскладе куда приятнее соблюдать рабочий график. Окрыленная скорым завершением первого трудового дня чуть ли не вприпрыжку направилась к кабинету. С глубоким удивлением  обнаружила коллег за выполнением непосредственных обязанностей. Марина даже голову не подняла от экрана компьютера, когда я вошла. Тишину нарушал исключительно ритмичный стук клавиш.

Электронная почта пестрела служебными записками, в том числе от Яны Андреевны. Быстро она просмотрела отчет. И, кажется, решила испытать мой профессионализм – настрочила целых тринадцать уточняющих вопросов. Ну что же, оставшиеся пятьдесят минут можно посвятить и работе.

Справилась за сорок. Делать было решительно нечего, и я начала собираться домой. День выдался долгий и утомительный, общаться с таким количеством людей мне не приходилось уже много лет. Когда открылась дверь и вошли обе блонди, чуть не завыла в голос от досады.

– Ведана, как прошел первый рабочий день? – ладно, может я была несправедлива к Кате.

– Спасибо, отлично. У вас?

– Ужасно! Эта стерва опять срезала мою презентацию, – Ирина перехватила инициативу, – Представляете, она на самом деле объявила конкурс среди стажеров. Стажеров! Как будто эти недоумки могут предложить что-то стоящее! Цербер! Она специально это делает, пытается унизить меня в глазах Красавчика.

Я попыталась абстрагироваться от бесконечного потока грязи, временами переходящего на заурядный мат. Голос блонди доходил почти до ультразвука, виски пронзило болью. Ощущение, будто наступил на коровью лепешку – вроде не смертельно, но неприятно и вонюче. Прости господи, но кажется, я впервые встретила человека, которого не прочь увидеть в кошмаре.

– Ирина, извини, но почему мы должны выслушивать твои излияния? – не выдержала я, искренне не понимая по какой причине остальные молча позволяют лить на себя эти помои.

Ирина смешно выпучила глаза. На пару секунд из них даже ушла злоба, уступив место изумлению. Губы, аккуратно подведенные алой помадой, удивленно приоткрылись. К сожалению, молчание продлилось недолго.

– Что?! Да ты кто такая, чтобы рот открывать? – вена на лбу блонди грозила лопнуть от возмущения.

– К сожалению, я ваша коллега. И раз уж вынуждена находиться с вами в одном помещении, то прошу не засорять атмосферу негативом, – из последних сил пыталась не скатиться до ругани.

Катя и Марина уставились на меня одновременно ошеломленными и восхищенными взглядами, Женя, судя по затравленному виду, готов был малодушно залезть под стол. А Ирина глотала ртом воздух, набираясь сил, чтобы вылить очередную порцию оскорблений уже на мою голову.

– Ты, никчемная выскочка! Как ты смеешь так со мной разговаривать! Да ты знаешь кто я?

– Знаю! – перебила ее на вдохе, – Злобная, эгоистичная истеричка, которая не справляется со своей работой и пытается в собственной несостоятельности обвинить всех вокруг.

Кажется, Ирине никто не противоречил до этого момента, потому что словесные аргументы резко иссякли и девушка пошла в физическое наступление. Чувствую, если бы не открывшаяся в этот момент дверь, я бы лишилась немалого количества любовно уложенных маминым парикмахером волос. В прямом противостоянии я не смогла бы выстоять даже против миниатюрной блонди. Не столько потому, что моя физическая подготовка ограничивалась легкой ежедневной зарядкой, сколько по причине тотального пацифизма. Я просто не способна причинить кому-либо боль.

– Что здесь происходит! – Яна Андреевна смотрела на нас, как на нашкодивших дошколят.

Эта женщина зря растрачивает свои таланты в фирме по производству медикаментов и БАДов. Со способностью к бесшумным появлениям в самые пикантные моменты ей прямая дорога в разведку.

– Ничего, – сквозь зубы прошипела Ирина и, резко развернувшись, вышла из кабинета.

За ней ретировались и остальные свидетели моего демарша. Я впервые оказалась в такой щекотливой ситуации. Опустив взгляд на стол, пыталась продумать дальнейшую стратегию поведения – вела себя безобразно, но совесть упорно молчала.

– Яна Андреевна, я всего лишь сказала правду, – решила не сдавать позиций и с вызовом посмотрела на заместителя директора.

Чего я точно не ожидала, так это довольной улыбки на лице Яны Андреевны. Наверное, на моей физиономии отразился весь спектр удивления, потому что она расхохоталась.

– Ведана, наедине зови меня Яна и обращайся на ты, – отсмеявшись сказало начальство, – Ты только что заработала мое безоговорочное уважение. Видела её лицо?

И опять рассмеялась, видимо, смакуя воспоминания о перекошенном лице Ирины. Я молчала, не зная как реагировать на такую резкую перемену в поведении Яны.

– Тут за углом неплохой бар. Пошли, введу тебя в курс дел.

– Ладно, – легко согласилась, почуяв возможность разузнать больше о коллегах из более надежного источника, чем кумушки. Тем более, судя по последним событиям, в ближайшие дни их умы будет занимать только одна особа – я.

От квартиры отделял лишь один лестничный пролёт между третьим и четвёртым этажами, когда я услышала голоса. Похоже, у меня поздние гости.

– Долго ещё? – раздраженно произнес мужчина.

– Да я только начал. А что там случилось? Порешили кого? – пробасил второй.

– Не твоё дело. Давай быстрее!

– Если что, я понятым не буду. Я это, трупаков жуть как боюсь, – безыскусно признался обладатель грубоватого баса и широкой спины, затянутой в форменную куртку.

– Что? Трупы в моей квартире? – негодование и бурлящее  организме пиво обнулили инстинкт самосохранения, – Кто посмел умереть в моем доме?

– Дана? – второй мужчина обернулся, и я узнала следователя Костю, или Космоса из сайта знакомств. Это кому как нравится, в данный момент меня больше устроил бы второй вариант, но выбирать не приходится.

– Костя? Зачем ты фш… фсс… фскрываешь мою дверь? И кто там умер?

– Ты пьяна? Серьезно? Почему телефон не доступен? Александр Николаевич развернул полномасштабную поисковую кампанию!

Вот, черт! Недолго повозившись, вытащила из сумки смартфон и уставилась в безжизненный экран.

– Кажется, раж.. раззз… рядился. Все из-за злобной блонди!

– Петрович, свободен, – Костя обратился к слесарю.

– А кто оплатит ложный вызов? Я ж все бросил, мчался помочь.

Следователь сунул ему мятую купюру, одутловатое лицо расплылось в довольной улыбке. Я  продолжала копошиться в сумке – ключи никак не желали находиться.

– Алло, Александр Николаевич, нашел вашу дочь, – Костя отчитывался перед дядей Сашей, – Хорошо.

Наконец выловила связку ключей и пыталась вставить их в замок, когда он включил громкую связь.

– Веда! Алло, Ведана, – пророкотал на весь подъезд голос отчима.

– Привет, – Костя отобрал из неловких пальцев ключ и быстро открыл дверь.

– С тобой все в порядке? Где ты пропадала? Почему телефон не доступен? – вопросы посыпались из динамика, а я не успевала их обрабатывать, не то, что отвечать. Еще и ботинок не желал сниматься с ноги.

– Я… все хорошо. Дома нет трупов. Это очень хорошо.

– Какой труп? Ведана, ты не здорова? Я сейчас приеду! Константин, что с ней? Она ранена? Ты вызвал скорую? – в голосе отчима отчетливо слышалась паника.

– Нет, Александр Николаевич. Она просто немного выпила. Вы не волнуйтесь, я о ней позабочусь.

– Пьяна? Это невозможно! Может ее отравили?

– Поверьте, я в состоянии отличить пьяного от жертвы отравления.

– Хорошо. В смысле, плохо.

– Я хочу пипи. Почему от пива все время хочется писать? Оно такое вкусное! Костя, ты пробовал пиво? Попробуй! Сначала оно кажется противным, но потом вкус рашш…рашкрывается и ммм…С солеными фиш… фис.. фишташками… очень вкусно. Ты должен попробовать!

– Обязательно, Ведана, – он вытряхивал меня из куртки, – а пока я налью тебе сладкий чай. Есть аспирин?

– Чай – это хорошо, буду чай.

Динамик ошеломленно молчал несколько секунд, потом ожил:

– Невероятно, моя дочь напилась в первый рабочий день. Константин, ты точно справишься?

– Да, конечно. Чай, душ, аспирин и спать. Дверь захлопну.

– Хорошо. Спасибо.

– Дана, – через дверь ванны обратился ко мне следователь. – Ты сможешь принять душ?

– Раж… ражумеется, – возмутилась я.

На деле это оказалось не так-то легко. Качало, пол так и норовил встретиться с моим лицом. Тем не менее, количество физических увечий удалось ограничить синяком на коленке.

Водные процедуры прояснили мысли, из ванны выходила уже более твердой походкой. На кухне Костя сыпал в чашку сахар, ложку за ложкой, потом тщательно размешал сироп в чашке и вручил мне.

Не знаю, связано ли это с количеством глюкозы в моем организме, но после кружки очень сладкого крепкого чая с сожалением отметила, что эйфория от вечера с Яной в уютном баре начала отпускать. Мысли, порхающие легкомысленными бабочками,  приземлялись на положенные им полочки тяжелыми гирями, возвращая к нерадужной реальности.

– Рассказывай, – следователь сидел напротив и с наслаждением пил кофе.

– Я отчитала дочь одного из основных акционеров компании. Стоило задуматься по какой причине остальные коллеги терпят ее стервозные выходки прежде, чем начинать революционную деятельность. Но я ни о чем не жалею. Кажется, у меня появилась подруга, – в душе потеплело, стоило вспомнить, как мы с Яной говорили и смеялись. Нет, скорее ржали почти три часа. – Это был безумный день. День как год.

– Устала?

– Ага. Это так странно – общаться с людьми. Утомительно, невыносимо и весело. Знаешь, я впервые в жизни испытала такие яркие эмоции. Жаль, что меня уволят. Яна сказала, что поговорит с начальством, обозвала меня ценным кадром. Но я назвала блонди злобной истеричкой. Так что, скорее всего, придется искать новую работу.

В шоколадных глазах следователя заискрились смешинки.

– Мы знакомы почти два года. За все время не слышал от тебя столько слов.

– Извини, – смутилась я. И правда разговорилась. – Может, займемся сексом?

– Не сегодня, – а вот это было обидно и неожиданно. – Ты выпившая, а я джентльмен. Это во-первых. Во-вторых, расскажи как обстановка вокруг Антипова.

– Антипова? – впервые слышала эту фамилию.

– Антипов Денис Валерьевич. Ты должна его знать. Мне завтра предстоит пасти его дочь. Не помешает любая информация.

– Он красавчик, – брови Кости поползли наверх. Кажется, требовалась информация другого характера. – Правда, мужчина просто роскошный.

Да что со мной не так? Сконцентрировалась на рассказе Яны о начальстве.

– Извини. Они с дочерью переехали из Санкт-Петербурга два месяца назад, но Крис до сих пор сложно с этим свыкнуться. Им пришлось нелегко. Жена Дениса Валерьевича погибла пару лет назад, с тех пор пытаются наладить жизнь. Крис периодически сбегает из-под крыла отца и нянь.

– Это может усложнить мою задачу, – нахмурился мужчина.

– Да, но мне не показалось, что она трудный подросток. Скорее потерявшийся несчастный ребенок, который скучает по маме и друзьям, которые остались в Питере. Что ты думаешь о гипнологе?

Костя пару секунд помолчал, решая стоит ли озвучивать свои мысли. Я почувствовала досаду. Все хотят, чтобы я сидела тихо и не лезла. Ей богу, они бы меня еще в угол поставили и обещали “атата”, если не буду слушаться взрослых.

– Даже не знаю. Все специалисты говорят, что против воли заставить родителя «потерять» ребенка и не заметить этого, не под силу никому. Но слишком уж странные обстоятельства похищений. Ненароком начинаешь задумываться о сверхъестественном.

Детская обида тут же исчезла, стоило следователю ответить на вопрос.

– В любом случае невозможно походя проделывать подобные штуки. Предположим, что у секты есть секретный способ обучения гипнозу. Но тогда в окружении всех девочек гипнолог должен был находиться определенное время. Сомневаюсь, что каждые шесть лет это были разные люди. Наверняка, чтобы научиться такому необходимо время и определенные природные способности. Значит, как минимум у нескольких семей должен был быть один общий знакомый.

– Я еще раз просмотрю все дела и свяжусь с родителями девочек. Но ты могла бы оказать мне услугу, и не лезть в это дело? – в собеседнике проснулся следователь.

– Я не лезу на рожон, но остаться в стороне тоже не могу, – остатки алкоголя придавали смелости. – Дядя Саша рассказал о нашем психологе?

– Как ты себя чувствуешь? – резко сменил тему Костя.

Я тяжело вздохнула и бросила на него недовольный взгляд исподлобья, но решила в этот раз уступить. В теле разливалась непривычная тяжесть после насыщенного дня. Хотелось остаться одной и наконец расслабиться. Обещала себе, что в следующий раз не позволю так легко отмахнуться от себя и ответила:

– Неплохо. Спать хочу. Я впервые столько выпила. Это было странно. И весело.

Он усмехнулся.

– Посмотрим, весело ли тебе будет завтра утром.

– Похмельный синдром тоже будет для меня в новинку.

– Выпей перед сном таблетку аспирина. Ладно, закроешь за мной дверь? Тебе стоит выспаться, завтра намечается сложный день.

– Конечно, – я встала из-за стола и протяжно зевнула.

Костя посмотрел на меня со смесью умиления и нежности. Раньше за ним не наблюдалось таких взглядов, это смутило.

– Спасибо, – пробормотала я.

– Не за что. Будь осторожна.

– Обязательно.

Проводив Костю, зашла в спальню и села на кровать. Мысли снова крутились вокруг девочек и убийц. Что общего у Маруси и Крис кроме даты рождения и внешности? Моя подруга была открытой и патологически доброй. Она будто освещала всё и всех вокруг себя лучезарной энергией, как маленькое ходячее солнышко. Судя по рассказам Яны, у Крис тоже была способность делиться с окружающими своими эмоциями. В нашу короткую встречу я почти физически ощутила её грусть и тоску. Могло ли это иметь значение для ритуала?

Впервые за долгие годы захотелось вспомнить Марусю. Я старательно стирала из памяти её образ, надеясь таким образом притупить чувство вины и боль. С высоты прожитых лет я понимала, что сама была ребенком и мало что могла бы изменить. Но что если бы я доверилась своей интуиции? Если бы больше знала о проклятом даре? Если бы настояла на своем и пошла проводить Марусю в тот вечер?

Я научилась игнорировать эти «если бы», так же как людей вокруг себя, как жизнь, которая могла бы быть. Совсем другая жизнь – наполненная событиями, знакомыми, радостью и печалью. Та, которую я прочувствовала сегодня за один короткий день.

Встала и достала с верхней полки шкафа старый фотоальбом, давным-давно заброшенный в самый дальний угол и забытый. С фотографий лучились беззаботными улыбками две девочки. В парке у «Ракушек» нас фотографировал дядя Витя. Для этого ему пришлось три раза прокатить нас на любимом аттракционе – иначе стоять неподвижно и улыбаться мы отказывались. А на этой мы стоим рядом с фонтаном у входа в кинотеатр. От нетерпения ноги не желали стоять на месте, взгляды направлены ко входу в здание. Мы ждали показ очередной серии «Гарри Поттера» целый год, до сеанса оставалось всего десять минут, а мама заставила стоять фотографироваться. Остальные части любимого фильма так и не посмотрели. Маруся пропала, а мне казалось нечестным ходить на показы без нее, хотя мама долго уговаривала.

По щекам текли слезы. Воспоминания накатывали калейдоскопом ярких картинок, вызывая в душе волну ностальгии и тепла. На последней странице альбома оказалась большая общая фотография. В тот день наш класс выиграл конкурс талантов, к которому мы с Марусей готовились две недели. Я вглядывалась в лица одноклассников. Возможно, если бы позволила, кто-то из них мог бы стать мне другом. На ряд выше стояли члены жюри конкурса. По ним прошлась без особого интереса, пока взгляд не зацепился за знакомое красивое лицо. Я вздрогнула, вдоль позвоночника пробежала волна мурашек, ностальгические слезы резко высохли.Черные волосы собраны в строгий пучок, что только подчеркивало породистые черты лица, полные губы растянуты в дежурной улыбке. Вот почему она показалась мне знакомой, а я наивная душа, решила, что Серебрякова похожа на меня. Это не может быть совпадением.

Где телефон? Обшарила прихожую и спальню прежде, чем нашла на кухне смартфон, поставленный на зарядку заботливым следователем. Дрожащими пальцами разблокировала и нашла в чате номер Кости. Только с третьей попытки удалось сделать изображение подходящего качества, в редакторе выделила лицо психолога и скинула следователю с текстом: «Это Серебрякова Мария Ивановна. Работала в школе №17, когда там учились я и Маруся». Дождалась, когда высветятся две галочки – сообщение доставлено. Еще пару минут гипнотизировала взглядом телефон, ожидая ответ. Тишина.

Сердце не собиралось замедлять ритм, сонливость как рукой сняло. Но я понимала, что завтра должна быть отдохнувшей, поэтому заставила себя лечь в постель.

Думаю, с утра мне не помешает консультация психолога – нелегкий рабочий день, конфликт с коллегой и первый опыт алкогольного опьянения. Чем не повод для сеанса терапии? Если Мария Ивановна – наш гипнолог, в чем я уже не сомневалась, то отвлечь её в день «икс» не помешает. Принятое решение немного успокоило взбудораженный организм, и я начала проваливаться в сон.

Я смотрела в высокое панорамное окно на закрытый внутренний двор высокого жилого дома, из тех, что класса «комфорт». Даже в период активного листопада на поверхности аккуратных дорожек не лежало ни единого желтого листочка. Деревянные лавочки вокруг детской площадки радовали глаз стильными волнообразными формами, но что-то мне подсказывало, что удобством они не отличались. Напротив виднелись закрытые кованые ворота. Наверняка вся территория была утыкана камерами, за которыми круглосуточно следит зоркий консьерж. Трудно было представить себе более безопасное место для проживания.

Но люди умирают везде – даже в этой, казалось бы, защищенной квартире. И сколько бы я ни стояла, любуясь ухоженным двором, избежать встречи со смертью не удастся. Как обычно в такие моменты, ноги будто приросли к дорогому серому паркету, в ушах гулко стучал пульс. Никогда не привыкну к этим ощущениям – безысходности и неотвратимости. Сжав кулаки так, что ногти впились в кожу до крови, я резко развернулась.

Он висел прямо посреди кухни на массивной люстре спиной ко мне и слегка покачивался. Разум подмечал несущественные детали – початую бутылку с темно янтарной жидкостью, разбитый стакан у стола, фотографии, прикрепленные магнитиками к огромному холодильнику, и почти стерильную чистоту белоснежных кухонных поверхностей. Стараясь не наступить на осколки, по широкой дуге обошла висельника и заглянула в безжизненное лицо.

Вздрогнула. Тело было неестественно высоким и худым, как будто с уходом из него жизни, мускулы расслабились и растянулись. Возможно, так и было. Я не сильна в анатомии. Именно поэтому не узнала сзади Антипова Дениса Валерьевича.

Просыпалась с трудом. Меня как будто тянуло в другой сон, из кошмара в кошмар. Каким-то чудом мне удалось вытащить сознание в реальность и принять сидячее положение. В легких не хватало воздуха, перед глазами прыгали цветные искры, как будто это на моей шее затянута петля. Первый вдох вышел хриплым и судорожным, но как только в организм поступил кислород, мысли начали проясняться.

Я потянулась к светильнику, но вместо знакомой прикроватной тумбочки рука наткнулась на стену. На автомате погладила рукой незнакомые гладкие обои. Нет, нет, нет! Липкий ужас заставил судорожно схватиться за чужое одеяло под шелковым пододеяльником. Черт, меня все-таки затянуло в новый кошмар. А значит, где-то в этой кромешной тьме рядом со мной находится труп. Захотелось выразить чувства смачным матом, но уважение к предполагаемому покойнику вынудило ограничиться хриплым шепотом: «Зараза!»

Осторожно начала прощупывать кровать, надеясь не наткнуться на хладное тело. Дело продвигалось медленно, трясущиеся пальцы буквально немели и не хотели слушаться, а постель оказалась широкая. И только мысль о том, что я могла делить её с трупом, заставляла упорно искать выключатель или светильник. Через маленькую вечность мне удалось нащупать деревянную поверхность. Потребовалось еще несколько секунд, чтобы обнаружить настольную лампу. Когда комнату озарил мягкий свет, нервно оглядела просторную спальню – синие обои, плотные светлые портьеры, огромный платяной шкаф, вульгарно красное постельное белье на широкой кровати и никаких покойников.

На смену облегчению пришла безнадежность. Предстоит исследовать на предмет трупов еще одну жилплощадь. Такого со мной еще не случалось.  От отчаяния захотелось впасть в истерику, закрыла руками лицо и позволила себе минутку самобичевания. За что? Почему именно мне достался этот проклятый дар? Неужели придется снова отказаться от обычной жизни, только почувствовав ее вкус?

В порыве отчаяния схватилась за волосы и оцепенела. Короткие и жесткие космы никак не могли принадлежать мне. На негнущихся ногах подошла к большому напольному зеркалу, не веря собственным глазам. Впрочем, эти светящиеся зеленым зловещим светом глаза мало напоминали мои. Иссохшая кожа была похожа на серый мятый пергамент, спина согнута, крючковатые пальцы. Такой картины даже мой натренированный мозг не мог принять. И я завизжала чужим старческим голосом.

Глава 3

Уж как я не любила раннее утро, сегодняшнее смело можно было назвать худшим. На фоне пережитого кошмара легкая головная боль казалась несущественной. Все, что я знала о похмелье определенно преувеличено. Меня так трясло от страха и замешательства, что добрая половина содержимого кофейника оказалось на столешнице.

Первый сон можно было просто постараться забыть, приняв к сведению, что на кону теперь не одна жизнь. Разумеется, в том, чтобы увидеть Красавчика болтающимся на люстре, приятного мало, но повод для самоубийства Денису Валерьевичу никто давать не собирался. Спасем Крис, и будет наше несравненное начальство, как говорится, жить поживать и добра наживать.

Со вторым ситуация обстояла не столь однозначно. Вернее, была абсолютно непостижима. Попытка сделать глоток обжигающего кофе закончилась легким ожогом и испорченной футболкой. Раздраженно поставила кружку на стол и пошла переодеваться. Будничные действия выполняла автоматически, мысли были заняты сном – я как будто до сих пор смотрела в то зеркало.

Хотелось малодушно прикрыться рационализмом и убедить себя, что это всего лишь реакция подсознания на непривычную обстановку и бесконечный поток мыслей о похищениях и убийствах. Но я знала – это самообман. Как в тот первый раз, когда поверила, что с Марусей не случится ничего плохого лишь из-за того, что мне приснился сон. Интуиция не просто подсказывала, а кричала: «Ты должна была это увидеть! Думай! Анализируй!».

Раньше кошмары вполне конкретно показывали человека, который умрет в течение недели, обстоятельства были очевидны. Возможно, мой «дар» эволюционирует и теперь часть мозга, которая за него отвечает, пытается донести до меня подсказки? Только этого не хватало. Я и раньше не претендовала на звание нормальной, теперь и вовсе можно поставить крест на попытках стать среднестатистическим членом общества. Да и как мой облик «а-ля невеста Тутанхамона» мог быть связан с ритуальными убийствами? Бред.