Быть жизнью

У некоторых уже кто-то рядом, уже кто-то разливает грезы о великих вещах и великой любви. Нежным, кротким жестом касается руки партнерши, и она тает.

Как нелепо, как наигранно, как по-детски.

Жаль, что такие амбиции ограничиваются лишь одной ночью.

К барной стойке за два стула от меня подсаживается девушка: светлые волосы, резкие черты лица, уверенный взгляд.

Что ж, попробовать стоит. Фигура вроде ничего. Не эталон страсти, конечно, но сойдет.

Главное развести себя и ее алкоголем, а затем раздеть.

– Позвольте вас угостить? – спрашиваю, подсаживаясь рядом. В руке моей стакан виски неразбавленного.

Она глянула на меня, сверкнув своими светлыми длинными ресничками и кивнула только после того, как оглядела меня полностью.

– Какие предпочтения у вас? – спрашиваю.

Я пытался ее разговорить, мне хотелось услышать ее голос, понять, как она говорит, чтобы сложилось понимание каких она кровей.

Мне хотелось ее прочитать, но она как будто бы держала меня на расстоянии.

Она тыкает миниатюрным пальчиком в меню на Пину Коладу, на цену и объем.

– Хорошо, – говорю.

Я сделал заказ бармену. И пока он его готовил, она молчала. Я тоже.

– У вас весьма своеобразный подход к мужчинам. – Говорю.

Бармен отдал заказ.

– Спасибо, – сказала она. Ангельский голосок.

Черт.

– У вас красивый…

– Да. Мне говорили.

– Почему же вы молчали?

– Мужчины не любят, когда девушки много разговаривают. Да и тратить слова попусту – самое ненавистное мое занятие.

Я сделал глоток.

– Вы, конечно, извините за вопрос, но кто вам сказал про мужчин такое?

– Думаете, у меня было мало мужчин?

– Вы выглядите молодой.

Она усмехнулась.

– В наше время это не показатель.

– К великому сожалению.

Она глотнула.

– Разве это плохо, что девушка выглядит старше своего реального возраста? Мне кажется, это наоборот открывает многие пути еще в юных годах. Чем больше ошибок, тем мудрее девушка.

Она отпила.

– В этом и состоит косяк этого суждения, – говорю я, – она выглядит старше, но внутри она такой же ребенок, который не способен себя защитить. Да даже не то, что не способен, этот ребенок попросту даже не знает, как это сделать.

Она делает еще один глоток и отвечает:

– Все же я надеюсь, что мир плавно придет к тому, чтобы люди чувствовали себя в безопасности. Я бы очень хотела в это верить.

– Безопасность повлечет за собой волну невероятного взрыва свободного ощущения.

– Что же плохого в ощущении свободы?

– К нему привыкаешь, – отвечаю.

И добиваю свой стакан.

Как бы я сильно ненавидел всех, с кем мне приходилось в подобных заведениях знакомиться, с ней мне было разговаривать весьма приятно. Даже очень.

Вплоть до того мне это было приятно, что я не сразу заметил глубокое декольте на ее белом платье, которое она умело скрывала за обнаженным плечом.

– Вам не холодно в такой легкой одежде? – интересуюсь я.

Она удивленно поглядела на меня, словно не ожидала от меня такой заботы. А позже ответила:

– Разве что слегка.

– Может, с вами поделиться кофтой? – предлагаю я.

Я знаю, что она откажется. И я точно также понимаю, что я замерзну больше, чем она, в этом баре, если сниму с себя кофту.

Из меня вышел бы слишком ужасный джентльмен.

Но предложить должен был.

Очередная ступень любой легкой манипуляции, приводящей к росту доверия к моей персоне.

– Не стоит, – отвечает она.

Я лишь жму плечами в ответ и отпиваю свой виски. Стакан кончается. Я заказываю еще.

– А у вас парфюм отличный, – сказала она.

Я посмотрел на нее.

– Вы уверены? – спрашиваю.

– Этот голос не может врать. Разве не так говорит ваше внутреннее Я?

– Оно говорит, что сегодняшний вечер обещает быть насыщенным.

Она снова улыбнулась.

Мне стало чуточку – совсем чуточку – уютнее. И приятнее.

Да, черт подери, это сработало.

– Может, вам заказать что-нибудь покрепче? – предлагаю я.

Мне захотелось отблагодарить ее за столь меткий и редкий комплимент, которым она выстрелила в меня.

– Спасибо, не стоит. От крепкого алкоголя я становлюсь сама не своя.

Я пододвинул ей стакан с виски.

– Поверьте, я слышал это столько раз, что уже даже и не счесть. Тем более, мне приятно находиться в вашей компании, я как-то должен это возместить.

Она вежливо оттолкнула стакан.

– Не сегодня.

– Обижаете.

– Есть и более деликатные и приятные способы возместить то, что вам приятно находиться со мной в компании, – говорит она.

– Например?

Она пожала плечами, сделав вид, что не говорила последних слов.

– Все же я откажусь. Если вы все равно будете настаивать, то я, пожалуй, пойду, если вы не против, – говорит она.

Чертова стерва.

– Ладно. Попробуем снова? – говорю.

Она неуверенно посмотрела на меня. Затем закинула сумку на плечо и, оставив наличные за выпивку, которую я ей заказывал, сползла со стула.

– Постойте, не торопитесь. Куда же вы?

Она быстрым шагом направилась к выходу, не поднимая глаз.

На улице ее уже ждала машина: она заказала такси заранее. Девушка села на заднее сиденье, машина не двигалась.

Я обошел ее и сел с другой стороны.

– Позволите? – спрашиваю я, когда уже сижу позади водительского сидения.

– Вы уже здесь.

– Я еще не закрыл дверь.

Но она не ответила, лишь отвернулась к окну, а спустя минуту, как мы тронулись, она сказала:

– Вы даже не представились.

– Это так необходимо? – спросил я.

Она странно посмотрела на меня и снова отвернулась.

У каждой девушки, у каждого представителя этого прекрасного пола есть свои фишки, свои особенности что ли. У нее же особенность была в том, что ее поведение было крайне нелогичным.

Если только не приплести к этой логике мысль, что это может быть простейшая манипуляция.

Так, стоп.

– А куда мы едем? – спрашиваю, выглядывая из-за водительского сидения.

Улицы еще казались знакомыми, но я четко понимал, что везут меня куда-то, где я еще никогда не был. Ни трезвым, ни пьяным.

– За город. – Отвечает девушка. – Там у меня семейный дом. Не переживайте, моих родственников не было там с десяток лет.

Так вечер и правда обещает быть насыщенным.

– Вы живете одна? – спрашиваю.

– С недавних пор, как дядя уехал в Европу и перестал выходить на связь. Неужели это так странно?

– Ну, вы выглядите молодой и в наше время не редкость, что молодые девушки уже живут не одни. Или еще не одни. Поэтому скорее нет, это не странно, а просто мой интерес.

Она ухмыльнулась.

– Вы пытаетесь раскусить меня. Я уверена, что вы так делаете каждый раз. И сейчас вы скажете, что каждый раз вы угадывали почти полностью.

Она с хищным интересом поглядывала на меня.

– По поведению человека можно многое о нем рассказать, – отвечаю я.

– Расскажите обо мне.

Мы стояли в пробке. Впереди была авария, об этом заверил таксист.

Я поглядел на нее и спросил:

– Уверены?

Она кивнула, улыбаясь.

– Что ж… – начал я. – Вы боитесь этого мира и скрываете это за своей несменяемой ничем другим улыбкой. Вы жили, возможно, с матерью. Вы очень женственны, весьма ласковы и нежны, манерны и до сих пор не нарушали этикет. По крайней мере, из тех правил этикета, которые мне известны. Возможно, дело в возрасте. На вид вы лишь недавно перепрыгнули возраст согласия, но как вам продавали алкоголь в баре для меня, конечно, загадка. И вы пунктуальны. Вы думаете наперед. Иначе с чего бы нас ждало такси на улице.

Она слушала меня внимательно, не перебивая ни мимикой, ни словами, ни жестами, и это меня в ней подкупало.

Дослушав, она еще какое-то время обдумывала мои слова, затем, отвернувшись к окну, заговорила:

– А вы явный похититель сердец. Развращаете юных дам на одну-две ночи, даете надежду, а затем пропадаете из их жизни. Вы ненавидите женщин и постоянно не смотрите ни на кого, кроме своей жертвы, на хвост которой присели, иначе стали бы вы так рьяно предлагать незнакомке выпить крепкий алкоголь? Возможно, это из-за какого-нибудь травматичного опыта в прошлых отношениях, откуда и берется ваш сексизм. И именно из-за вашего сексизма, мне кажется, вы росли с отцом. По другому я не могу объяснить такую неприязнь к противоположному полу.

– Вы не угадали, – сказал я и улыбнулся.

– А кто сказал, что вы угадали? – спрашивает она.

В ответ я лишь улыбнулся.

Мы оба прекрасно понимали друг друга, мне даже казалось, что мы просто изумительно друг друга дополняли.

Мне становилось все приятнее и приятнее находиться в ее компании.

Внезапно водитель сказал:

– Минут через 15 будем на месте.

– Хорошо, Сергей, – откликнулась девушка.

– Вы знаете таксиста?

Она рассмеялась.

– Все-таки, у вас отвратительная интуиция.

Мы подъехали к железным воротам. Водитель Сергей нажал на какую-то кнопку на своем пультике на брюках, и ворота отворились. По вымощенной гравием дороге мы проехали еще около 300 метров среди сосен, елей и дубов, и только после мы доехали до особняка. Вокруг него тусовалось около пяти человек. Трое из них садовники, как я понял, и двое еще стояли в костюмах дворецких.

– Я, кажется, сильно промахнулся, – прошептал я, озираясь на особняк.

Она засмеялась.

– Да, – говорит, – сильно мимо, но не страшно. Этот вечер обещает быть насыщенным. Пойдемте.

– Вы ведь так и не представились, – сказал я.

Она улыбнулась.

– Анна.

– Валентин.

– Весьма приятно.

– Взаимно.

Еще как взаимно. Чтоб меня драли семеро мужиков, особняк!

Она… Эта Анна не такая, какой показалась на первый взгляд. Только я одного не понимаю, какого дьявола она делала в том убогом и дешевом баре?

Мы прошли по вымощенной кафелем тропинке ко входу в дом. Выглядел особняк вблизи еще угрожающе, чем с расстояния.

Дворецкие, завидев меня, вежливо ретировались в отдаленные углы особняка, и мы остались одни.

Внутри эти амбиции огромных денег смотрелись еще игривее.

Дорогие ковры, картины, узоры из перил на лестнице, кожаная мебель и проклятая, чарующая, невероятная, несносная чистота.

– Тут безумно красиво. – Говорю. – Но мне даже не верится…

– Во что именно вам не верится, Валентин?

– В то, что девушка, живущая в таком месте, сидит в дешевом и убогом баре, где сидят такие же убогие и дешевые люди.

Она прошла вдоль огромной гостиной, скинула сумку на диван и сказала:

– Дешевых людей не бывает, Валентин. Даже в самом убогом есть то, что можно вывести для себя: урок или убеждение. И в таких барах, как раз-таки и есть такие люди. Недешевые, понимаете?

О, да, еще как понимаю.

Она огляделась.

– Все это – последствия дешевизны души. Самые богатые люди ходят именно в такие бары.

– Хотите сказать, что для вас неважно, сколько зарабатывает парень? – спрашиваю.

– Оглядитесь, неужели это так странно по-вашему?

– Люди разные, – я пожал плечами.

Она усмехнулась:

– Это приходит не сразу, но со временем.

Анна ушла на кухню, оставив меня одного в гостиной.

Богатенькая мамочка или папочка, или вся семейка. Предки дворян, богатейших дворян, которых не удалось раскулачить Сталину и которых не тронула война.

Либо везунчики, либо опять отвратительная интуиция.

Скорее, второе.

Картины смахивали на высокую цену. Если бы я еще хоть что-нибудь смыслил в их ценности, я бы, может, сказал бы больше, но у меня нет чувства вкуса.

Ведь я даже пью лишь водку.

Чистая, пахнущая новизной мебель, черт ее дери.

Если бы Анна зашла в мою квартиру, она бы тут же выпрыгнула из квартиры в окно от одного лишь запаха.

Анна вернулась в гостиную.

– Есть хочешь? – спросила.

– Можно попробовать.

Она улыбнулась и снова пропала на кухне.

Попробовать еды богатых. Богатой, золотой курицы. Платиновой свинины. Серебряной говядины. Мраморного мяса.

На что хватит фантазии у денег.

Ходячие мешки, переполненные зелеными.

Я же не заплатил за свою выпивку в том баре.

Спустя несколько минут вернулась Анна с двумя тарелками и двумя фужерами.

– У меня есть красное полусладкое. Ты как?

– Я предпочитаю крепкие напитки.

Она задумчиво посмотрела на меня.

– Выпью побольше, – пожал плечами я.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.