Откровение Бога. Том II. Царство небесное

Я не отвечаю. С открытым ртом я смотрю на него снизу, наблюдаю за его действиями. Вытираю слёзы с щёк и слюну с подбородка. Его голос звучит монотонно, немного хрипловато, но так успокаивающе для меня. Его речь предельно вежливая и грамотная. Его движения элегантны и точны.

– В этом кейсе, Мак, то, что поможет тебе обрести нового себя. И это только начало.

Он щёлкает четырьмя замками на кейсе и открывает крышку. Я заглядываю внутрь. В чёрном поролоне аккуратно уложена какая-то металлическая штуковина. Она сложена пополам и раскрашена в тёмно-зелёный цвет. Я понятия не имею, что это, даже не могу припомнить, видел ли я когда-нибудь нечто подобное. Этот предмет ни на что не похож, не вызывает в памяти ничего, что я видел прежде. Парень медленно достаёт это из кейса и поворачивается ко мне.

– Доверься мне, Мак, ты ничего не почувствуешь, обещаю.

Я лишь перевожу взгляд на него, потом обратно на этот предмет.

– Покажи, что осталось от твоей руки.

Я смотрю на остаток правой руки и выставляю её вперёд. Он не спеша подносит этот предмет, и я вижу отверстие, как раз по диаметру подходящее под мою руку. Он надевает это на ту часть руки, что осталась, и она утопает по самое плечо. Парень медленно отходит от меня. Я осматриваю этот металлический предмет. Он цилиндрической формы, состоит из двух равных частей. Очень лёгкий, компактный. Я разглядываю его несколько секунд. Лёгкий щелчок раздаётся в области плеча, и вся эта конструкция резко раскладывается, отчего я подпрыгиваю от испуга. В следующую секунду я узнаю в разложившемся механизме металлическую руку. С круглыми от страха глазами отстраняюсь назад в спинку инвалидного кресла, наблюдая за тем, как она шевелится. Спустя пару секунд я понимаю, что ею шевелю я сам. Медленно, затаив дыхание, я подношу кисть руки ближе, чтобы рассмотреть. Прямоугольные фаланги пальцев зеленоватого цвета, из-под которых видны металлические суставы, предплечье – вся эта конструкция полностью повторяет мои движения.

– Это для тебя, Мак. Эта система считывает нервные импульсы, тем самым повторяет движения, какие ты задумал.

Я медленно кладу кисть механической руки на белую простыню своей койки справа от меня и немного провожу по ней. Я могу двигать рукой, но не могу чувствовать.

– Это бета-версия. Но ты можешь получить последнюю. И не только руку. Мы можем дать всё, чего тебе не хватает. Но это не всё. Ты не всегда будешь носить это на себе. Что если я скажу тебе, что в мире есть вещи, которые помогут тебе вернуть тебе твоё… настоящее тело? Как я уже говорил, взамен на услугу, оказанную мистеру Миннияру.

Я перевожу взгляд на него.

– Какие вещи?

– Ты узнаешь, если согласишься помочь.

– Что за услуга?

– Мы знаем о твоей мечте, Мак. Ты хотел участвовать в марафоне. Мечтал прийти первым. Мы научим тебя… двигаться быстрее, чем ты можешь. Быстрее, чем ты мог бы себе представить.

– Для чего?

– Понимаешь… Через несколько дней в мире произойдёт событие, которое… э-м-м… перевернёт наше представление о самом бытии. Мистер Миннияр хочет, чтобы ты помог предотвратить ужасные последствия этого события.

– Почему я?

– Ты мотивирован. Ты потерял половину своего тела, и мы поможем тебе вернуть его. Мы не заставляем тебя делать что-либо, но прости, времени у нас не так много. Ты соглашаешься прямо сейчас, и для начала ЮниКорп даст тебе жизнь, полную новых движений. Движений на таких скоростях, о которых ты даже не догадывался. А после нашей сделки мы поможем тебе вернуть твоё настоящее тело. В противном случае я ухожу прямо сейчас, забираю это с собой, и ты можешь продолжить то, от чего я тебя отвлёк. Выбор за тобой.

Глава 3

Мак Тоунвэд

Гаяз катит меня на инвалидной коляске по коридору больницы. На коленях у меня чёрный кейс. Стоило ли мне соглашаться? На то чтобы носить протезы – нет, на то, что есть шанс вернуть своё тело – да. Как они собираются вернуть его? Буду ли я прежним после того, как снова встану на ноги? Смогу ли я снова бегать? Хотя, когда теряешь обе ноги и руку, не задумываешься уже о мечтах, главное – жить полноценной жизнью. У меня был выбор – соглашаться на просьбу или же остаться в палате и висеть на верёвке. Выбирать не из чего. Но я спортсмен… или же был им, и я буду бороться, даже когда шансы невелики.

В пути к выходу на первом этаже я встречаю ту женщину, которая приносила мне пищу в палату. Она идёт ко мне навстречу, толкая перед собой всё ту же тележку с баландой.

– Простите… – говорю я, проезжая мимо неё.

Она лишь устало окинула меня взглядом. Двери больницы разъезжаются в стороны, и меня слепит яркий свет. Вот он. Мир, в котором я уже не тот, что был. Теперь для меня этот мир более сложный, более огромный, ведь я стал меньше, стал слабее. Теперь он полон непреодолимых трудностей, таких как ступеньки, отсутствие подъёмника для инвалидов. Теперь придётся привыкать делать всё левой рукой. Я ловлю себя на мысли, что согласился ещё и потому, что это был не просто протез… Я мог чувствовать. Я ощущал прикосновение лучше, чем кожей. Гаяз подкатывает меня к белому микроавтобусу и открывает боковую дверь.

– Я помогу тебе, но для этого мне придётся взять тебя на руки. Это неприятно для тебя, но уверяю, это первый и последний раз, когда кто-то помогает тебе из-за твоей беспомощности.

Я понимающе киваю. Он ставит кейс в салон около сиденья, затем наклоняется ко мне, и я левой рукой обхватываю его вокруг шеи. Он берёт меня на руки, как ребёнка, и легко усаживает в сиденье.

– Расскажи подробнее о том, как вы собираетесь вернуть мне моё тело, – решаюсь спросить я.

– Услуга, о которой мистер Миннияр просит, приведёт тебя к исцелению, – отвечает Гаяз, садясь за руль. – Сейчас ты подумаешь, что всё это чушь собачья, но поверь, этот мир полон технологий и вещей, способных на невероятное. Вернуть тебе ноги и руку… хах… Это меньшее, что может одна из таких технологий.

– Что за технология?

– Об этом ты узнаешь, когда мы прибудем на место. Потерпи немного, Мак, тебе и так досталось.

Микроавтобус трогается с места.

– Расскажи мне о Адиле. Кто он?

Гаяз выдерживает паузу.

– Мистер Миннияр – великий человек. Есть легенда… Когда-то давно… к нему пришли двое и показали ему будущее, сказали, какой дорогой идти. В то время мистер Миннияр был ещё подростком из нищей семьи. Пройдя по дороге, которую ему указали те двое, он стал одним из самых богатых людей в мире. Но его величие не в деньгах. Невероятный ум и мудрость, которыми он обладает, заставляют восхищаться, идти за ним. Верить.

– Ты веришь в эту легенду?

Он смотрит на меня через зеркало заднего вида.

– Да, – коротко отвечает он.

Я ещё раз обдумываю его слова.

– Ты говорил, что Адиль очень щедр и дарит людям всё, что им необходимо для счастья. А что он подарил тебе?

Он отводит взгляд в сторону, слегка задумавшись. Надевает солнцезащитные очки и снова кидает на меня взгляд через зеркало.

– Жизнь.

Я просыпаюсь оттого, что микроавтобус останавливается.

– Приехали, – сообщает Гаяз.

Он строгий парень, на его лице редко появляются какие-либо эмоции. По крайней мере со мной он разговаривает почти официально.

Я смотрю через окно и замечаю, что мы подъезжаем к невысоким скалам в пустыне. К машине подходят ещё двое парней.

– Где мы? – спрашиваю я, когда Гаяз открывает дверь и передаёт кейс одному из парней.

– Аравийская пустыня. Мы недалеко от Эль-Джахра.

К дверям микроавтобуса подкатывают коляску.

– Ты же сказал, что это было в последний раз, – говорю я с иронией.

– Потерпи ещё немного, Мак, очень скоро ты забудешь это как страшный сон.

Он повторяет операцию по транспортировке половины моего тела в коляску, и мы двигаемся по горячему асфальту в сторону массивных стальных ворот в скале.

– Это один из научных центров по разработке оружия, – сообщает Гаяз.

– Оружия? – удивлённо уточняю я.

– Мистер Миннияр занимается многими вещами, финансирует многие проекты, которые пригодятся людям в ближайшие годы. Но самое главное направление – предотвращение войны.

– Войны? Изобретать оружие для предотвращения войн? Это всё равно что выбивать клин клином…

– Не совсем. Мистер Миннияр знает способы, как предотвратить глобальный конфликт ещё в зародыше.

– И как он может это знать?

– Об этом и рассказывает его легенда. Быть может, когда-нибудь он сам расскажет тебе об этом.

Гаяз толкает мою коляску перед собой, и мы двигаемся внутрь, минуя стальные двери. Внутри что-то вроде большого ангара. В глаза сразу бросается огромный военный грузовой боинг болотного цвета. Он занимает почти всё место в этом огромном помещении. Под его крыльями расположены четыре массивные турбины, по две с каждой стороны. Проезжая мимо, я замечаю, как парни в военной форме затаскивают внутрь боинга какую-то странную штуку. Она овальной формы, как яйцо, белого света. Её грузят внутрь на грузоподъёмнике.

– Что это? Бомба? – спрашиваю я.

– Нет, – отвечает Гаяз с ухмылкой, и я, не поворачиваясь к нему, замечаю, как его непробиваемая маска без эмоций всё же даёт трещину. – Это нечто гораздо более полезное.

Грузовой лифт. Он тащит нас на пару этажей ниже. Затем небольшой бетонный коридор с низкими потолками. Проезжая мимо дверей, я замечаю, что каждая дверь – как шлюз на подлодке, тяжелая и прочная.

– Это не просто научный центр, – говорю я, – это бомбоубежище.

– Верно. Мистер Миннияр подстраховался и на случай сильного удара. Мы не можем рисковать, его разработки и планы слишком важны для этого мира.

– Этого мира? Как будто есть ещё миры, – в шутку говорю я.

Гаяз не отреагировал.

– А я вхожу в эти планы? В планы мистера Миннияра?

Гаяз отвечает не сразу, подкатывая меня к одному из открытых шлюзов.

– Конечно. Ведь ты – третий приоритет.

Глава 4

Кристофер Андерсон

Я сваливаю все документы со стола в портфель. Пыльная съёмная квартира, которую мне на время одолжил Джозеф, больше похожа на кладовку. В комнате помещается только койка, письменный стол и я. Сквозь пожелтевшие жалюзи бьёт яркий свет, освещая кружащую в воздухе пыль. Документы собраны, вещи собирать не стоит, их у меня просто нет. Самолёт через пару часов, я должен успеть. Хочу убраться из этой дыры, пока снова не встретил Джозефа. Я замираю на секунду, понимаю, что перед тем, как перешагну порог аэропорта, хочу сделать то, что не делал очень давно. Позвонить маме. Я достаю телефон, чтобы позвонить ей. Её ещё нужно найти в записной книжке, в исходящих или во входящих её придётся искать ещё дольше. Я пролистываю десятки имён людей, которые мне далеко не друзья и не приятели, скорее, тени.

Я нахожу нужный номер и без колебаний нажимаю кнопку вызова. Гудки тянутся очень долго, мне становится страшно, вдруг она просто не хочет отвечать. Мы не общались с того времени, как Колин сел. Я не приготовил речь для неё, я просто хочу поговорить с ней именно сейчас, просто хочу услышать её.

Гудки закончились, она сняла трубку, но в телефоне тишина.

– Мам?..

– Да… Да, сынок?

– Мам… Как ты? Я… Я скоро приеду. Мам, я возвращаюсь…

– Сынок, приезжай… Я хочу тебя увидеть. Тебя так давно не было дома…

– Мам, я хотел сказать… С Колином всё будет хорошо, ему помогут… Я расскажу тебе всё через несколько дней, как приеду…

– Я буду ждать, сынок…

– У меня самолёт, мам, мне пора, я просто хотел узнать, как ты, и сообщить, что я уже возвращаюсь…

Связь прерывается. Телефон перестаёт ловить сеть в этой дыре на краю света. Главное, я сказал маме, что возвращаюсь, услышал её. Мне стало легче на душе, и я почувствовал тёплое ощущение внутри. Так непривычно думать, что меня где-то ждут. Я осматриваю конуру, в которой жил последнее время, прокручиваю в голове основные вещи, которые нужно забрать. Документы, телефон, плеер, кошелёк. Ну вот, собственно, и всё. Я выхожу за порог, накидываю на плечо портфель, хлопаю дверью, не взглянув на комнату в последний раз. Нужно спешить. Меня уже ждут.

Глава 5

Мак Тоунвэд

Гаяз толкает мою телегу в комнату за тяжёлым шлюзом, и я сразу же замечаю изогнутое кресло посередине комнаты, похожее на стоматологическое. Гаяз оставляет меня, уходит в дальнюю часть комнаты и начинает щёлкать клавишами клавиатуры. Моё внимание привлекает то, что подвешено на цепях и проводах по обе стороны перед этим креслом. Протезы ног. Более массивные, чем я мог бы себе представить. Стопы сделаны в виде стоп человека. Здесь есть и фаланги пальцев, и сухожилия, но нет пяточной кости. Малоберцовая и большеберцовая кость отсутствуют, вместо них идёт длинная красная пружина, как амортизаторы на колёсах машин, и точно такая же на том месте, где у человека находятся икроножные мышцы. Далее бедро. Оно напичкано пружинами и проводами, сверху всё это слегка прикрыто тонким металлическим корпусом. Я дотрагиваюсь до металла. Он тёплый.

– Это В95, – говорит Гаяз, – высокопрочный термоупрочняемый сплав алюминия с цинком, магнием и медью. Это самый прочный из всех сплавов алюминия.

– Я никогда не думал, что протезы ног могут выглядеть… так…

– Это не протезы. Это экзоскелет. Пару лет назад ЮниКорп экспериментировала с разными видами защиты для солдат в бою, мы пытались создать нечто большее, чем просто броню, мы хотели повысить реакцию, скорость и силу человека во время боя. Что-то из этого получилось. То, что ты видишь перед собой – это прототип основных частей от экзоскелета другого типа. Эта модель направлена на ускорение. Более лёгкая. Более компактная. Более быстрая.

Я замечаю, что цепи, державшие протезы, прикреплены к рельсам под невысоким потолком. Протезы рук также по обе стороны от кресла, и я подкатываю к ним, кое-как крутя колесо одной рукой. Они такие же, как и в чёрном кейсе, только с такой же красной пружиной вместо бицепса.

– Скажешь, когда будешь готов, – говорит Гаяз, стоя у монитора.

Я осматриваю экзоскелет руки и понимаю, что нет смысла тянуть. Хочу поскорее снова встать на ноги.

– Я готов.

Гаяз снова щёлкает клавишами, и кресло опускается почти до пола, так низко, чтобы я смог в него перекатится. Оно удобное и холодное. Я скидываю с себя белую простыню, которой был прикрыт всю дорогу от самой больницы. Одежды на мне нет, ведь я побывал в мясорубке. Она, скорее всего, была порвана и пропитана кровью. В этой комнате прохладно, я ещё раз кидаю взгляд на то, что осталось от моих ног и от правой руки. Я готов молиться, чтобы этот экзоскелет работал как надо и я снова смог хотя бы просто ходить. Я решаюсь задать Гаязу пару вопросов насчёт этого перед тем, как я примерю на себе эти штуковины.

– Я смогу бегать? – с языка слетает вполне логичный вопрос, на который по сути уже есть ответ, но я хочу ещё раз уточнить, получится ли то, что он обещал мне.

– Ты сможешь гораздо больше.

Он не многословен. Я нервно осматриваю механические руки и замечаю, как прямо над креслом, под потолком, на цепях подвешена ещё одна деталь, не похожая на протез. Она состоит из нескольких частей, похожих на человеческие лопатки и позвоночник.

– Что это? – спрашиваю я, глядя на потолок.

– Сейчас узнаешь. Для начала давай попробуем надеть это на тебя, я объясню, как этим пользоваться. Ложись удобнее.

Я слегка съезжаю вниз по креслу, касаюсь спиной холодной спинки.

– Как это будет выглядеть? – спрашиваю я Гаяза, пока он смотрит в монитор.

– Как только протезы будут на тебе, ты сразу начнёшь осязать. Но не спеши шевелиться, сначала ты должен узнать правила пользования.

– Есть правила?

– Экзоскелет сильнее, чем ты думаешь.

Он подходит к одной механической ноге, обхватывает её руками и тащит в мою сторону. Цепи начинают звенеть, я слышу лязг рельс под потолком, и этот звук пугает меня сильнее, чем дальнейшая неизвестность. Он подтягивает правый протез к остатку моей правой ноги, и половина моего бедра входит в отверстие протеза до самого паха. Я лишь наблюдаю. Гаяз подходит к левому протезу, и так же, с лязгом и скрипом, двигает его в мою сторону, и так же половина моего бедра скрывается в нём.

– Какой вес? – спрашиваю я.

– Тринадцать и три.

– Каждая? – я поднимаю удивлённый взгляд на него. – Как можно передвигать такой вес?! Ты сказал, что я смогу бегать.

– Дождись полной экипировки, и я расскажу тебе об этом более подробно. Не паникуй раньше времени.

Тринадцать килограммов триста граммов? Для одного протеза ноги? Реально ли двигаться с таким грузом? Гаяз пододвигает правый протез руки, и я по локоть ныряю в него. Затем он снимает цепи с металлической руки, и она остаётся на весу, потому что я удерживаю её. Я слегка шевелю пальцами, осторожно подношу ладонь к лицу. Снова это ощущение. Фантомное осязание. Я чувствую металлической рукой холод в этой комнате. Прислоняюсь железной ладонью к ладони левой руки. Ощущаю фантомное тепло, как своей кожей. Медленно шевелю пальцами, чувствуя, как механизм мгновенно откликается на мои мысли. Как будто это всего лишь перчатка, надетая на настоящую руку. Гаяз снимает цепи с металлических ног, и я пытаюсь шевелить пальцами. Сначала дёргается голеностоп.

– Не дёргайся, поставь стопы на пол.

Я следую его указаниям.

– Теперь нагнись. Прикоснись грудью к коленям.

Я наклоняюсь и вижу, как пальцы ног откликаются на мои мысли. Они шевелятся. Я чувствую ногами лёгкий сквозняк на полу, и это заставляет меня улыбаться. Снова лязг цепей, но уже надо мной. Я поворачиваю голову максимально назад и пытаюсь посмотреть на потолок. Та самая деталь, которую я заметил, опускается вниз, ложится прямо мне на спину, и я вздрагиваю от холодного соприкосновения с ней. Я различаю треугольные детали, они похожи на лопатки человеческого скелета. Длинная деталь посередине играет роль позвоночника. Она больше похожа на пучок проводов длиною около метра. Вся эта конструкция покрывает верхнюю часть моей спины, касается вплотную лопаток и ложится вдоль позвоночника. Я вздрагиваю от холодного прикосновения.

– Что это?

– Ты хотел бегать? Это то, что поможет тебе.

Я поворачиваю голову вправо и вижу, как Гаяз пристёгивает протез руки к этой детали на спине.

– Откинься на спинку.

Я слушаюсь. Он пристёгивает протезы ног к этой детали и получается так, что теперь все части скелета соединены между собой. Протезы ног пристёгнуты к металлическому позвоночнику, правая рука подключена к лопаткам.

– Теперь я объясню тебе, что к чему и как этим пользоваться. Этот экзоскелет был собран не для людей, потерявших части тела. Это боевая машина для выполнения особых задач. Это как скальпель хирурга, понимаешь? Более тонко, более профессионально, чем грубая сила. Ноги и рука соединены платформой, которая у тебя за спиной, она будет удерживать тебя при быстром перемещении. За твоей шеей подголовник, он также служит опорой при быстром перемещении.

Я щупаю рукой подголовник, он почти такой же, как на сиденьях автомобилей, только гораздо меньше и компактней, по форме более похожий на надувную подушку, которую берёшь с собой в дорогу при дальних поездках или перелётах.

– Если убрать подголовник, – продолжает Гаяз, – то при перемещении вперёд с огромной скоростью голова резко опрокинется назад, при этом сломается шея. Платформа у тебя за спиной играет такую же роль.

– О какой скорости ты говоришь?

– Смотри сюда. – Он наклоняется к правому протезу, беря за запястье правый протез руки. – Нащупай вот эту кнопку на правом бедре. Вот эту. Чувствуешь?

Я чувствую, что на корпусе правого протеза ноги есть едва заметная немного выпуклая кнопка такого же цвета, что и корпус.

– Нажми на неё.

Я нажимаю. Часть корпуса бедра с щелчком немного приподнимается, затем отъезжает в сторону, тем самым обнажая внутренности протеза. Внутри я вижу стеклянную капсулу в форме цилиндра, напоминающую футляр, в котором раньше хранили фотоплёнку. В этой капсуле я замечаю несколько граммов полупрозрачного белого раствора.

– Видишь эту жидкость? Это смесь ускоряет реакцию человеческого организма до такого предела, что любое движение вокруг покажется тебе замедленным. Это так называемое слоу-мо. После попадания этой жидкости в кровь твой мозг, твоё тело будет работать как реактивный двигатель, ты будешь двигаться и думать быстрее обычного. Гораздо быстрее. Именно поэтому всё происходящее вокруг будет казаться тебе, как на замедленной съёмке, но по отношению к окружению твоё перемещение будет молниеносным. Здесь есть ячейки ещё для восьми таких капсул. Когда ты научишься этим пользоваться, мы дадим тебе все остальные, заполненные до отказа. Время действия одной полной дозы в режиме слоу-мо – около тридцати и трёх сотых секунды, но в реальном времени – это около десяти минут. Разница в соотношении времени в слоу-мо и в реальности огромная. Тело не может двигаться с такой скоростью, оно слишком хрупкое для этого, и экзоскелет укрепляет его.

– Что мне с этим делать?

– Об этом чуть позже. А сейчас я покажу, как это работает.

Он достаёт из кармана серебристую монету и берёт инъекционный пистолет с металлического стола рядом со мной.

– Через это ты сможешь ввести инъекцию слоу-мо, всё что тебе нужно, это вставить капсулу и сделать укол.

– Это уже слишком, тебе не кажется? Колоть себе в вену всякую дрянь ради оказания помощи человеку, которого я даже не знаю и не видел? Что за услуга такая, ради которой придётся всё это использовать?

– Узнаешь, как только испытаешь слоу-мо, – отвечает Гаяз.

Монета крутится у него между пальцев. Я решаюсь попробовать. Кажется, иного выхода у меня нет. Стоит мне отказаться от всего, что он предлагает, и я тут же вернусь в больницу и продолжу лежать, как овощ. По сути, меня никто не заставляет всё это делать. Я совершаю это добровольно, так как между пожизненной инвалидностью и «этим всем» нет выбора. Немного замешкавшись, я опускаю руку вниз, беру капсулу с белой мутной жидкостью на дне и вставляю её в пистолет. Нет смысла тянуть, я должен показать, что готов ко всему ради того, что получу взамен. Вкалываю иглу себе в шею и спускаю курок. Монета замирает между большим и указательным пальцем, Гаяз медленно подбрасывает её вверх. Я сжимаю зубы и слегка морщусь. В ушах застывает звенящая тишина. Монета медленно подлетает, вращаясь в воздухе. Гаяз замер надо мной, как статуя, я не отрываю взгляд от монеты и слегка наклоняюсь вперёд, чтобы поверить, что мне это не мерещится. Хочу отложить пистолет обратно на металлический стол, но нелепым движением роняю его. Он падает на пол целую вечность, как будто падает на дно под водой. Монета медленно крутится вокруг своей оси, подлетая вверх по инерции. Достигнув вершины полёта, она поддаётся притяжению и, продолжая вращаться, падает вниз. Гаяз медленно раскрывает ладонь, чтобы поймать монету, и в этот момент я спокойно протягиваю руку и беру монету в падении двумя пальцами. Поднеся её ближе, я рассматриваю её. Гаяз всё ещё стоит с протянутой ладонью, ожидая, пока монета упадёт к нему в руку. На одной серебряной стороне надпись на английском OXOF, и ничего больше. На другой – слоган «Возродись».

Гаяз делает резкое движение рукой, чтобы поймать монету, которой давно уже нет. Действие слоу-мо прошло. Я кладу монету на тыльную сторону пальцев и пытаюсь её крутить.

– Как ты это делаешь? – издевательски спрашиваю я.

Он протягивает мне ладонь, слегка улыбаясь. Я отдаю ему монету.

– Что ты почувствовал? – спрашивает он.

Я прокручиваю в голове последние секунды – медленное вращение монеты, её медленный полёт, слоган, OXOF. Это было реально. Я сам видел и прочувствовал это.

– Что за услугу я должен оказать Адилю? Для чего меня готовят?

Гаяз слегка улыбается.

– Идём за мной.

Я опускаю металлические стопы на холодный пол, наклоняюсь вперёд и медленно встаю на ноги. Экзоскелет держит меня стойко и уверенно. Я не спеша пытаюсь сделать шаг.

– Как ощущение? Приятно снова встать на ноги?

Я делаю ещё шаг. Каждое движение чёткое, каждый шаг уверенный.

– Как будто… я вовсе и не терял ноги. Нет никакой разницы… Эти даже… прочнее.

– Да. Только теперь ты сильнее. Идём.

Я не успеваю сделать шаг, как на пороге появляется человек в белоснежной рубашке. Она как яркое пятно в этом мрачном помещении. Я вижу, как Гаяз слегка содрогается и быстрым шагом направляется к этому человеку. Подойдя к нему, он слегка кланяется. Я понимаю, что этот человек и есть тот самый Адиль. Он, не заходя в комнату, не спеша осматривает меня с ног до головы и снова переводит взгляд на Гаяза. Затем он задумчиво скрещивает руки на груди и потирает щетину на подбородке. Мне кажется, что он чем-то взволнован. Я не подхожу и лишь делаю вид, что осматриваю протезы ног, тем временем подслушиваю их диалог.

– Как он?

– В порядке. Сейчас будем работать над реакцией, я научу…