Майкл Джексон. Жизнь короля

Майкл посещал школу днем и записывался в студии до поздней ночи. Тем не менее он отмечал, что в то время, когда жил с Дайаной Росс, она находила время, чтобы приобщить его к искусству. «Мы выходили вдвоем и покупали карандаши и краски, – писал Майкл в автобиографии. – Когда мы не рисовали или не писали красками, то ходили в музеи».

Восхищение Майкла Дайаной – некоторые позже назовут это одержимостью – длилось много лет. Она была не только матерью, когда его собственная находилась за тысячи миль, но и прекрасным исполнителем; он изучал ее поведение постоянно. «Я помню, как просто сидел в углу и смотрел, как она двигается, – вспоминал певец. – Она была произведением искусства. Вы когда-нибудь видели, как она двигает руками? Я был… [он пытался подобрать правильное слово] зачарован ею. Целыми днями, когда я не репетировал свои песни, то слушал ее. Однажды я наблюдал, как она репетировала перед зеркалом. Росс не видела, что я смотрю. Я изучал, как она двигалась, как пела, как была самой собой. После я сказал ей: „Я хочу быть как ты, Дайана”. И она ответила: „Просто будь собой, и ты станешь великой звездой”».

Живя в доме Росс, одиннадцатилетний Майкл испытывал и чувство одиночества, когда она была на работе; он скучал по своей родной матери и постоянно разговаривал с ней по телефону, увеличивая телефонные счета Дайаны.

Кэтрин волновалась за Майкла в тот период, по словам друга семьи, женщины, пожелавшей остаться неназванной, поскольку женщина все еще ей доверяет. «Кэти действительно беспокоил образ жизни Дайаны Росс и то, как он может повлиять на ее сына, – рассказывает подруга. – Она не хотела, чтобы сына развратила Дайана или ее друзья из шоу-бизнеса. Кроме того, она очень мало знала о Дайане. Знала ее как знаменитость, которая имела репутацию эгоистичной и самовлюбленной звезды. Все то время, пока Майкл был вдали от нее, Кэти могла только представлять, что творится в доме Росс и как Майкл справляется. Ее воображение разыгралось. Это было тревожное время, когда она задавалась вопросом, каким ценностям Дайана Росс учит мальчика».

Возможно, положение Кэтрин усложнялось тем, что Дайана, казалось, не хотела говорить с ней напрямую. Когда женщина звонила, чтобы проведать Майкла, ей приходилось говорить с прислугой, если подросток не был доступен. Дайана обычно не подходила к телефону.

Кэтрин волновалась из-за возможных вечеринок в доме Росс, но абсолютно зря. Дайана была серьезным человеком, а не тусовщицей. Она рано ложилась спать, чтобы на следующий день успеть на все свои многочисленные встречи. Во всяком случае, Росс научила Майкла основам трудовой этики, сослужившей ему хорошую службу в юности. Она хотела стать для него примером и желала показать ему только свою лучшую сторону.

«Я хорошо ее узнал, – скажет Майкл много лет спустя, – и она многому меня научила на собственном примере. Помню, что Дайана оставалась в студии звукозаписи до утра, возвращалась домой, примеряла костюм, репетировала, обедала, смотрела телешоу, а потом отдыхала, может быть, часа два. Потом снова ехала на студию. Я помню, как подумал: а у меня все не так плохо. Посмотрите на нее. А она Дайана Росс!»

Успех!

Слава The Jackson 5 была не за горами, но по пути нужно было совершить пару обходных маневров. Когда в октябре 1969 года вышел сингл I Want You Back, он не сразу стал хитом. Песня вошла в топ-100 журнала Billboard под номером 90. Отделу продвижения и продаж Motown приходилось снова и снова поощрять диск-жокеев играть ее, а музыкальные магазины – держать запись на складе. Затем, десять недель спустя, 31 января она наконец-то стала номером один, сместив песню Би Джей Томаса Raindrops Keep Falling on My Head.

С I Want You Back Берри Горди, Дик Ричардс, Фонс Мизелл и Фредди Перрен сумели с успехом запустить последнюю находку Motown и ввести звукозаписывающий лейбл в новое и захватывающее десятилетие. Не по годам развитый, но совершенно очаровательный и милый Майкл проложил для своих старших братьев путь к сердцам, домам и стереосистемам белой Америки среднего класса. Зажигательный сингл также снискал успех в черных, или ритм-н-блюзовых чартах.

Как и в случае с успешной для The Supremes формулой 1960-х, звук The Jackson 5 представлял собой здоровую, безопасную соул-музыку, легко усваиваемую и принимаемую покупателями пластинок всех рас. Хотя в Америке песня сохраняла лидерство лишь одну неделю, было продано фантастическое количество записей: 2 060 711 копий в Соединенных Штатах и еще четыре миллиона за рубежом. В Великобритании песня дошла до второго места и оставалась в чартах тринадцать недель, было продано 250 000 копий.

«Профессионалы говорили нам, что никогда ни у одной группы не было лучшего старта, чем у нас, – вспоминал Майкл Джексон. – Никогда».

После выхода I Want You Back имидж The Jackson 5 изменился. Знаменитая школа хороших манер Motown – классы по воспитанию, проводимые в Детройте, чтобы превратить уличных детей, таких как The Temptations, в опытных артистов, – больше не работала, поскольку компания переехала в Лос-Анджелес. Теперь всю работу по изменению имиджа должен был выполнять тот, кого Горди мог убедить помочь. Сюзанна де Пасс, ныне президент Motown Productions, была назначена ответственной за преображение ребят. С ними работали стилисты, они подбирали цветовые сочетания, придумывали лучшие прически и сценические костюмы для каждого участника группы. Сюзанна и мальчики ходили по магазинам в поисках самых эпатажных нарядов, которые они только могли найти, и некоторые из них были действительно ужасны – кричащих цветов и с диким дизайном. Однако, как ни странно, все сработало. В конце концов, на дворе были 1970-е.

18 октября 1969 года стало еще одной важной вехой для The Jackson 5: состоялось их первое появление на национальном телевидении в шоу The Hollywood Palace с Дайаной Росс в роли ведущей. (The Supremes тоже были там, хотя Мэри Уилсон и Синди Бердсонг не получили в ту ночь много эфирного времени.) За кулисами Джозеф продолжал засыпать мальчиков последними советами, как делал всегда перед выступлением. Майкл однажды сказал, что отца обычно легко было не слушать: он в сотый раз повторял одни и те же вещи. По словам Джека Льюиса, художника-постановщика программы ABC, в тот вечер Джозеф был еще более напряженным.

«Джо расхаживал за кулисами, как лев в клетке, – вспоминал он. – Я не сомневаюсь, что он нервничал больше, чем дети. Мальчики были в восторге от своего прорыва. Дайана Росс продолжала ходить за кулисы и беседовать с Майклом наедине. Она много гладила его по голове, что, как я заметил, раздражало Джо».

На Дайане был открытый белый топ и белые брюки, которые подчеркивали ее изящную фигуру. Волосы она собрала в изысканный пучок; ее серебряные серьги длиной до плеч порхали взад и вперед, когда она танцевала с Майклом за кулисами перед шоу. «Давай, начинаем! – сказала она, подзывая его. – Ты мужчина! Ты мужчина!» Майкл изобразил Джеймса Брауна: он закружился, рухнул на колени, а в следующее мгновение уже снова был на ногах. «Я мужчина», – сказал певец, смеясь. «Ты меня правильно понял», – услышал он в ответ.

Берри Горди находился за кулисами. Прямо перед выходом он собрал всех вокруг себя и устроил импровизированное совещание. Затем, когда продюсер закончил, Джо – чтобы не отставать – сделал то же самое.

Находясь по ту сторону занавеса, они услышали вступительное слово Дайаны: «Сегодня я счастлива представить вам молодую звезду, которая в шоу-бизнесе с рождения. Он начал вместе со своей семьей, когда малыш поет и танцует, сцена загорается».

В этот момент на сцену выскочил Сэмми Дэвис-младший, чтобы развеселить публику. Он якобы думал, что Дайана представляет его, но женщина объяснила, что на самом деле значили ее слова, а затем произнесла: «Майкл Джексон и The Jackson 5».

В то же мгновение занавес открылся, и на сцене появилась группа, они исполняли композицию Слая Стоуна Sing a Simple Song. Ребята были одеты в одинаковые костюмы, те же самые, что и во время дебютного выступления в The Daizy: бледные, салатные, двубортные, с широкими лацканами, с жилетками без рукавов, с брюками-клешами и замшевыми ботинками точно такого же оттенка. Их рубашки с длинными рукавами были золотого цвета. (Хотя многие и предполагали, что за наряды заплатила компания Motown, на самом деле их купили Джозеф и Кэтрин в Гэри.)

По словам художника-декоратора Джека Льюиса, когда мальчики пели, за кулисами между Джозефом Джексоном и Берри Горди разгорелся спор.

«Что еще за „Майкл Джексон и The Jackson 5”? – спросил Джозеф. – Мне об этом никто не говорил. Со мной никто ничего не обсуждал».

Берри пожал плечами. «В сценарии такого не было, – объяснил он. – Дайана только что выпалила. Она такая. Делает то, что хочет. Уже много лет я пытаюсь говорить ей, что делать, но все бесполезно».

«Мне такое не нравится, – возмутился Джексон-старший. – Все мальчики равны. Мы не выделяем Майкла. Это наверняка вызовет проблемы».

«Но послушай, Джо, он явно звезда, – сказал Берри, внимательно следя за выступлением. – Ну давай же! Взгляни на него. Ты, должно быть, шутишь?»

«Нет, они все звезды», – возразил Джозеф.

«Что ж, теперь уже слишком поздно», – сказал Берри, снова пожимая плечами. Затем они оба наблюдали за остальной частью представления, Берри с широкой улыбкой, а Джозеф с кислой миной.

Когда братья закончили следующие две песни (Can You Remember? и I Want You Back), аплодисменты зрителей во главе с Дайаной были щедрыми. Вне всяких сомнений, мальчики произвели на публику сильное впечатление.

После шоу за кулисами возникло столпотворение, мальчики кричали от восторга, хлопали друг друга по спине, подпрыгивали и обнимались. Джозеф находился в центре происходящего, наслаждаясь сладким моментом победы вместе с сыновьями.

Дайана вышла за кулисы и направилась прямо к Майклу. «Я так горжусь тобой, – воскликнула она. – Ты лучший! Самый лучший. Ты будешь большой, очень большой звездой». Она действительно гордилась успехами певца, можно было подумать, что она и вправду его настоящая мать, а не просто подставное лицо. Затем женщина отвернулась от своего «сына».

«Кто-нибудь, пожалуйста, принесите мне полотенце. – Дайана не обращалась к кому-то конкретно. Она повысила голос: – Здесь меня должно было ждать полотенце. Я хочу полотенце. Ну где же оно? Кто-нибудь!»

«Я принесу, мисс Росс», – предложил Майкл, исчез, а через мгновение вернулся с мягким белым полотенцем.

Дайана улыбнулась и взяла его. «Спасибо, Майкл», – сказала она, погладив его по голове.

Подросток просиял и убежал.

Берри подошел к Дайане и, как услышал Джек Льюис, спросил: «Что это было за вступление: „Майкл Джексон и The Jackson 5”?»

Сняв полотенце и обнажив плечи, артистка с гордостью посмотрела на Берри. «О, я сама это придумала, – сказала она. – Неплохо вышло, да?»

«Наверное, но отца это очень разозлило», – заметил Берри.

Дайана посмотрела на продюсера с таким выражением, будто он сошел с ума, если его заботит, что думает «отец»… «Ну и что?» – спросила она. «Вот, возьми», – сказала женщина, протягивая ему полотенце, как будто он был ее помощником, а не президентом звукозаписывающей компании. «Майкл! О, Майкл, – крикнула Росс, уходя. – Ну где же этот мальчик?»

Со времен Сэмми Дэвиса-младшего мир не видел ребенка-исполнителя, обладающего таким же врожденным чувством сцены, как Майкл Джексон. Как певец и танцор молодой Майкл излучал просто сверхъестественную харизму. После того как юноша записал меланхоличную блюзовую песню Смоки Робинсона Who’s Loving You? у сотрудников Motown был только один вопрос: «Где он научился так выражать свои чувства?» Ответ был в том, что ему не нужно было учиться, казалось, он просто знал.

Продюсеры всегда удивлялись тому, как в перерывах между сеансами записи Майкл играл в детские игры, такие как карты и прятки, а затем подходил к микрофону и исполнял песню с эмоциональной гибкостью и осмысленностью человека, испытавшего немало душевной боли. Не менее удивительным было то, что помимо демонстрационных записей песен, спетых сессионным певцом, чтобы дать Майклу направление главной мелодии, а также очистить его дикцию, которая была постоянной заботой Дика Ричардса, в студии Майкл был в значительной степени предоставлен самому себе. Когда ему сказали спеть как отвергнутому поклоннику, никто в студии на самом деле не ожидал, что он это сделает, что он прочувствует эмоции человека с разбитым сердцем. Да и как они могли думать иначе? В конце концов, ему было одиннадцать.

«Я скажу тебе чистую правду. В самом начале я не знал, что делаю, – однажды признался мне Майкл. – Просто делал. На самом деле я умел петь и ничего не контролировал. Все получалось само собой. Не знаю, откуда это взялось… просто пришло. Половину времени я даже не понимал, о чем пою, но всегда чувствовал стоящие за словами эмоции».

Продюсеру Дику Ричардсу приходилось сажать Майкла на мусорное ведро, чтобы он пел в подвесной микрофон над ним. Джермейн и Джеки стояли по обе стороны от брата (на первых порах Марлон и Тито редко записывали бэк-вокал, так как ни один из них не обладал гармоническим слухом). Ноты стояли перед лицом мальчика на пюпитре. Находясь за пультом управления, Ричардс мог видеть в студии лишь Джермейн и Джеки, которые стояли по обе стороны от двух кроссовок, болтающихся по бокам мусорного бака.

Когда Майкл и его братья стали профессиональными артистами, существовало, вероятно, миллион столь же талантливых молодых танцоров. Что отличает артиста от уличных танцоров, – так это его исполнение, несомненно, сформировавшееся за годы наблюдения за хедлайнерами ритм-н-блюзовых концертов, в которых он и его братья обычно появлялись. Уже ребенком он понимал, какие приемы работали.

У легендарного соул-певца Джеки Уилсона Майкл научился важности сценической драмы. Он быстро понял, что резкое опускание на одно колено, старый прием Уилсона, обычно заставляло аудиторию кричать от восторга. Однако по большей части наблюдение за молодым Майклом напоминало наблюдение за сотой копией Джеймса Брауна. Подросток позаимствовал у самопровозглашенного «самого трудолюбивого человека в шоу-бизнесе» все, что мог. Он не только использовал шпагат и скольжение на одной ноге, но и обращался с микрофоном так же дерзко, как Браун, – словно пьяный парень со своей девушкой в бильярдной на углу субботним вечером.

Кроме того, Майкл украл у Джеймса Брауна его знаменитое вращение. Тем не менее в то время оно заводило публику гораздо меньше, чем исполнение певцом прогулки на верблюде (Camel Walk), другого танца, популяризированного Брауном. Когда мальчик вышагивал по залу American Bandstand во время первого появления The Jackson 5 в этой передаче, даже хорошо воспитанные белые подростки обезумели от восторга.

От Дайаны Росс Майкл получил не только чувство стиля, но и осознание силы. Дайана умела доминировать негласно. Он наблюдал, как люди реагировали на нее, когда женщина входила в комнату. Ее уважали. К ней относились с почтением. Ему такое нравилось.

Была еще одна вещь, которую Майкл позаимствовал у Дайаны в пении: его ранние «оооу». Первые вокальные импровизации почти всегда то тут, то там перемежались восклицанием «оооу». Однако это было не протяжное «оооу», а скорее резкое, как удар или восклицательный знак. Певица использовала подобный эффект во многих записях The Supremes. Майкл был в восторге от приема и добавил его в свою копилку. Безусловно, маленькому Джексону помогало каждое «оооу».

В начале ноября 1969 года Берри Горди арендовал дом для семьи Джексонов на Куинс-роуд, 1601, в Лос-Анджелесе. Майкл переехал из дома Дайаны Росс к отцу и братьям. Месяц спустя Кэтрин, Ла Тойя, Джанет и Рэнди присоединились к родным. Motown оплатила их перелет, их первое путешествие на самолете.

Когда они подъехали, мальчики ждали на лужайке перед домом. Майкл первым бросился в объятия матери. «Ты так вырос», – воскликнула она. Слезы текли по ее лицу, когда женщина по очереди обнимала каждого из своих сыновей. Джеки, дразнясь, поднял Марлона и подбросил его в воздухе. «Я следующая, я следующая», – закричала трехлетняя Джанет.

По воспоминаниям Кэтрин, войдя в дом, она долго осматривала гостиную. Комната была такой огромной (в два раза больше их дома в Гэри), что миссис Джексон оцепенела. «Это точно не Гэри», – сказал ей Джозеф, гордо улыбаясь. Затем супруг заставил Кэтрин закрыть глаза. Он вывел жену во внутренний дворик на заднем дворе. «Хорошо, теперь ты можешь осмотреться», – разрешил Джексон.

От дома, стоящего на склоне холма, открывался вид на ночной Лос-Анджелес: тысячи огней мерцали в темноте. «Наверное, так выглядят небеса, – сказала Кэтрин, когда обрела дар речи. – Я никогда не видела ничего более красивого».

«Отныне каждую ночь все они будут светить для тебя», – прошептал ей Джозеф. Он был счастлив видеть ее, свою жену и спутницу жизни. Иногда печаль Кэтрин была настолько острой, что граничила с депрессией. Джозеф знал, что в этом есть и его вина. Он старался не думать о дурных поступках, сосредотачиваясь больше на том, что он делал хорошего. Например, на возможности предоставить ей новый и захватывающий образ жизни. Хотя у Джозефа были интрижки, он всегда утверждал, что Кэтрин Джексон была единственной женщиной, которую он когда-либо любил, а все остальное было… развлечением. Временами Джозеф мог быть жестоким и бесчувственным, эгоистичным. Спустя годы он будет наблюдать, как любовь Кэтрин к нему окажется погребена под руинами его откровенной неверности, упрямства и амбиций. Однако в минуты покоя, когда муж оставался с ней наедине, то, чем они делились друг с другом, было настоящим и сильным чувством, живым по сей день. Они женаты пятьдесят три года.

Кэтрин вспоминала, что попросила оставить ее одну во дворе нового дома. Женщина стояла среди апельсиновых деревьев и цветочных клумб, все было красиво освещено. Джозеф включил уличную аудиосистему, чтобы на фоне играла романтическая музыка. В воздухе пахло жасмином. Настоящее волшебство.

«Прекрасно, не правда ли?»

Кэтрин резко обернулась на звук незнакомого женского голоса, но прежде чем кто-либо из них успел что-то сказать, Майкл уже был подле Кэтрин. «Мама, это она. Это Дайана Росс, – сказал он взволнованно. – Правда, она красива? До чего же она красива!»

Позже, рассказывая подруге о той встрече, Кэтрин замечала, что Дайана была такой же стройной, молодой и привлекательной, как и на телеэкране. Невысокая и полная женщина с болью осознала, какой простушкой могла показаться гламурной певице. Прихрамывая, Джексон приблизилась к ней. Росс же словно плыла по воздуху. Она была приветливой и дружелюбной. Ее большие темные глаза сияли, женщина взяла Кэтрин за руку. «Миссис Джексон, я так рада познакомиться с вами, – сказала она. – Ваши дети так много говорили о вас. Ребята просто лучшие».

Как она ни была рада услышать похвалы, Кэтрин не могла не задаться вопросом, почему Дайана находилась в доме и когда приехала. Росс, должно быть, угадала ее немой вопрос. «О, я просто пришла в гости», – пояснила она, тепло обняла Кэтрин и поцеловала в щеку.

Кэтрин сказала Дайане, что благодарна за все, что та сделала для ее мальчиков, особенно для Майкла, и что счастлива, что теперь может сама воспитывать его. «Ему нужна мать, – твердо сказала она. – Меня не было слишком долго». От подобных слов певице, казалось, стало не по себе – ее поведение изменилось. «Я рада за вас», – мягко произнесла она. Росс казалась расстроенной деликатным напоминанием о том, что больше не может оказывать влияние на жизнь молодого Майкла. Ей нравилось быть его «матерью», пусть и на такой короткий срок. Мальчика будет не хватать. Жизнь Дайаны была одинокой, с пятнадцати лет она занималась исключительно карьерой. Однако совсем скоро у нее появятся собственные дети – три девочки, а затем два мальчика, – и она посвятит им себя без остатка. «Я бы хотела поболтать, – сказала она Кэтрин, – но не могу, потому что очень занята».

«Разве вы не можете остаться хотя бы на чашку кофе?» – предложила Джексон.

«Нет, правда. Прошу простить, я должна бежать…»

«О… конечно», – ответила Кэтрин.

Не сказав больше ни слова, Дайана повернулась и ушла.

«Пока!» – крикнул ей вслед Майкл, но Росс не ответила.

Кэтрин обняла ребенка. Затем, не оглядываясь, мать и сын рука об руку вошли в дом, чтобы начать новую жизнь.

Часть вторая

ABC и The Love You Save

К концу 1969 года в возрасте одиннадцати лет Майкл Джексон воссоединился с родной матерью, в то время он был живым, энергичным и веселым мальчиком. «Все, чего я хочу сейчас, – посмотреть, как далеко мы можем зайти как семья, – сказал он репортеру журнала Soul Джуди Шпигельман. – Мне нравится шоу-бизнес, Голливуд и все с этим связанное, то, что делают люди вроде Берри Горди, чтобы ты выглядел хорошо. Я по-настоящему взволнован происходящим».

В декабре Motown Records выпустили первый альбом братьев: «Дайана Росс представляет The Jackson 5». Было продано 629 363 копий, невероятное количество для дебютной пластинки. В Великобритании она достигла шестнадцатой позиции хит-парада и оставалась в первой сотне в течение четырех недель. «Честность всегда была для меня особенным словом, понятием, – обращалась Дайана Росс к слушателям с обложки альбома. – Но когда я думаю о своем личном понимании честности, я представляю что-то, что вижу целиком и полностью, без тайн и прикрас, как есть… Вот так я отношусь к The Jackson 5 – пяти братьям Джексон, которых я обнаружила в Гэри, штат Индиана. Они очень талантливы, но прежде всего – они честны».

Майкл читал предварительную версию обложки альбома в одном из офисов Motown, пока его братья и промоутер наблюдали за ним.

«Нам даже не дали сыграть на наших собственных инструментах, – проворчал Тито. – Но вот на обложке мы держим их, как будто играем. Мне это кажется неправильным». По правде говоря, ему и Джермейну не разрешили играть на басу и гитаре во время записи, так как Берри посчитал, что они не готовы к студийной работе. Все инструментальное сопровождение было записано лучшей командой музыкантов Motown, которые работали там еще до того, как Джексоны попали на студию. Так что мальчики должны были научиться копировать звук как можно лучше для живых выступлений.

«Я думаю, мы сами должны играть во время записи», – решил Тито.

Майкл закатил глаза. «Почему?» – спросил он.

«Потому что иначе все – неправда, – ответил брат. – Нечестно, как сказала бы мисс Росс».

«А как насчет этой части?» – уточнил Джермейн, все еще глядя через плечо Майкла. Он указал на реплику Дайаны об открытии группы. «Это тоже нечестно. Это был Бобби Тейлор».

Майкл пожал плечами. «Это пиар, – сдержанно сказал он. – Ну же, ребята. Заканчиваем».

«Он действительно серьезно заинтересовался имиджем в довольно раннем возрасте, – рассказывал Стэн Шерман, независимый промоутер, ставший свидетелем перемен. – Остальные мальчики были сбиты с толку из-за лжи, но не Майкл. Один-единственный раз ему все объяснили, и он не только принял это, но, я думаю, даже начал верить. Меня пугало его отношение. Казалось, Майкл хотел и даже стремился приспособиться к вымышленному миру».

Позже в том же месяце, 14 декабря 1969 года, The Jackson 5 появились в The Ed Sullivan Show. Хотя они уже однажды выступили на национальном телевидении в The Hollywood Palace, пришедшее в октябре приглашение выступить в The Ed Sullivan Show стало важной вехой в их карьере.

Программа не могла приписать свой успех ведущему. Суровый и, как правило, неулыбчивый, Салливан, обозреватель New York Daily News, лишь представлял гостей, чьи имена обычно перевирал или забывал. Однажды, когда в передаче участвовали Смоки Робинсон и The Miracles, он представил их как Smokey and his little Smokeys. Тем не менее привлекательность шоу была обеспечена составом гостей. Новички понимали, что достигли успеха, когда их приглашали выступить на шоу; те же, кто купался в лучах славы, были уверены, что все еще находятся на вершине. Эд Салливан никогда не принимал во внимание бывших звезд или людей, желающих ими быть.

Как только Салливан представил «сенсационную группу», Марлон, Джеки и Майкл, а также гитаристы Тито и Джермейн начали свое выступление с исполнения песни Sly & The Stones Stand. Они были одеты в немыслимые стиляжные наряды, созданные Сюзанной де Пасс после походов по магазинам в Гринвич-Виллидж.

Майкл снова находился в центре внимания. Когда он пел, его глаза блестели. Он выглядел просто очаровательно в пурпурной ковбойской шляпе. Все, кто видел шоу, вспоминали, каким невероятно милым был этот малыш на сцене. И речи быть не могло о необработанном алмазе, он уже казался безупречным опытным исполнителем. Когда он пел Can You Remember? чистота и диапазон его голоса противоречили самому его возрасту. К тому времени, когда The Jackson 5 закончили выступление зажигательным номером I Want You Back, они уже полностью покорили аудиторию. Просто появиться рядом с Эдом Салливаном уже было большим достижением, но такие бурные аплодисменты, казалось, пророчили настоящий успех.