Вишенка в скале

‒ Ты просто не слышала собственные всхлипы и вопли последнюю неделю, ‒ пробурчала Марго. ‒ Это ж совсем Бездна твоей психике пришла, не понимаешь что ли?

‒ Чего там понимать? Моя психика из Бездны со школьных лет не вылезала, ‒ как можно жизнерадостнее сказала Катя. ‒ А про то, что случилось… ‒ девушка помолчала, размышляя, как развить мысль. ‒ Ты считаешь, что она не заслужила? Или что я должна была продолжать ничего не делать, глядя, как моих друзей убивают?

Марго молча смотрела в ответ. «Вишенка» работала: они обе понимали, что спокойствие и уверенность Катерины напускные.

‒ Тогда так и будем говорить, ‒ кивнула Марго. ‒ Не было выбора. Самозащита.

‒ Кому говорить?

Марго вздохнула и так покосилась на Катю, словно опасалась, что та снова лишится сознания.

‒ Нас обвиняют в нарушении устава Скалы и Кодекса безопасности империи. Будет суд.

Катерина пожалела, что вообще просыпалась.

***

Чем больше Катя узнавала подробностей, тем мрачнее казался мир вокруг.

Первое, что она поняла, ‒ Марго дура. Причём полная.

К моменту, когда на место событий подоспели преподаватели, воздушницы уже там не было. Но, решив, что она единственная сможет адекватно объяснить всё произошедшее, Марго вплела в историю и себя, хотя могла молчать в тряпочку. Возражения подруги, что тогда и прыгать за ней самой в реку в подземелье не стоило, Катерина не слушала чисто из вредности. Тот прыжок казался ей обоснованным, а вот факт, что судят не её одну, как могли бы, а обеих, ‒ лишней жертвой.

Второе ‒ Марго влюблённая дура, но Катя надеялась, что это получше депрессивного настроения, в котором подруга пребывала последние недели. Эпизод со спасением не померещился Кате: воздушницу спас тот самый «Рыцарь» из её снов. И если раньше при упоминании о нём Катерине хотелось повеситься, теперь нелёгкие воспоминания о состоянии Марго перекрывались благодарностью за её спасение. Конечно, было любопытно узнать все подробности, однако делиться ими подруга не спешила.

Зато подробностей об их плачевном положении было навалом. Покидать Скалу до суда девушкам запретили. «Как будто раньше было можно», ‒ усмехнулась про себя Катя. Контакты с другими студентами тоже ограничились, но этому подруги были даже рады. Радовало ещё одно: под «судом» подразумевалась упрощённая процедура. В главных ролях ‒ сами девушки да преподаватели.

‒ Почти экзамен по предмету «Оправдаться и не вляпаться ещё глубже», ‒ хмыкнула Марго, объясняя, через что им предстоит пройти. ‒ Но с одним дополнительным экзаменатором. Наш случай оказался настолько неординарным, что долетел до самых верхушек, и в расследование подвязали самого наследника. Просила у Мрака славы? Получай.

‒ Слава, ха-ха. Не понимаешь? Наследник только начинает впрягаться в дела империи, неизвестно, чего от него ждать. Это может быть просто показательная порка.

‒ Сколько негатива, ‒ поморщилась Марго. ‒ Я за справедливое расследование.

‒ Ты-то, может, и да, а вот он ‒ поди знай…

‒ По крайней мере, медэкспертиза подтвердила, что у Дэна и Элис вытягивали силы, а у нас у всех были серьезные повреждения. Очевидно, что мы защищались.

Катерина передёрнула плечами ‒ мол, увидим, как пойдёт дело. Почему-то она больше переживала за второй пункт собрания ‒ что они с Марго оказались девушками и поступили в академию незаконно. Это было глупо ‒ бояться исключения и плохой репутации больше, чем оказаться за решёткой, ‒ но страх продолжал расти.

Отвлекали только беседы с Марго. А после обеда в медчасть, прячась от персонала, заглянул Сандр. Разговор по душам, который Катя так старательно оттягивала, всё-таки состоялся. Парень и сам понимал, что с такими проблемами девушке не до романтики, и вроде как отступил, но обещал постараться стать для неё хорошим другом.

В процессе разговора оказалось, что мать Сандра тоже когда-то пыталась обманом поступить в академию магии. Не в Скалу, правда, до такой степени безрассудной магесса не была (услышав это, Катя не сдержала улыбки). Но попытка окончилась провалом… Юную Сафиту с позором выставили из академии, что, по мнению Катерины, было максимально глупо, ведь у матери Сандра тоже был редкий лекарский дар. По крайней мере, стало ясно, почему парень с пониманием относится к сумасбродной выходке подруг.

Когда наступил вечер и пора было засыпать, тревоги за будущее сменились другими. Катерину мучила совесть за совершённое.

«Убийство. Называй своим именем. Нет смысла бояться этого слова», ‒ крутились мысли.

Девушка плохо помнила подробности, но точно знала одно: этой силой она больше не хочет пользоваться никогда. И в то же время понимала: с её взрывным характером новый дар ‒ нет, проклятие! ‒ в любой момент может выйти из-под контроля.

Глава 18. Приговор

На следующий день Марго ворвалась в медчасть, как настоящий ураган. Снеся пару ширм и табуреток, девушка рухнула на край кровати водницы.

‒ Радость моя, мы горим что ли? ‒ сморщила нос Катя, плюхая ложку с кашей обратно в тарелку.

‒ Никакого разбирательства не будет! ‒ выпалила Марго, пытаясь отдышаться.

‒ В смысле? Слушай, если ты не хочешь туда идти ‒ это ещё не значит, что его отменят.

‒ Вот именно, что уже отменили! ‒ ошарашила новостью подруга. ‒ Нас признали невиновными!

Катя отставила завтрак на прикроватную тумбочку и уставилась на воздушницу.

А дело было так.

В солидном кабинете ректора собрался преподавательский состав. Из-за шума было не разобрать, кто что пытается сказать. После новости, что трое учеников устроили вылазку в подземелье, предположительно убили преподавателя, а сам преподаватель и двое из этих учеников оказались женского пола, все присутствующие оказались шокированы, а затем наперебой стали высказываться.

Наследник престола, который зачитывал дело вслух, стоял за ректорским столом и терпеливо ждал, когда градус удивления и возмущения снизится. Молодой мужчина, даже юноша, с растрёпанными волосами и обаятельной улыбкой ранее представлялся преподавателям совсем иначе. Не вязался, совсем никак не вязался со статусом его мальчишеский образ, и преподаватели Скалы терялись в его присутствии, не зная, как воспринимать такой контраст ожиданий и реальности. Но от самых опытных не могли укрыться ни внимательный взгляд, который прятался за взлохмаченной чёлкой, ни искусно выстроенные фразы, которым могли научить лишь лучшие дипломаты империи. Поэтому и ректор, и леди Трисс стояли поодаль от бурлящей толпы и ждали слов наследника, прекрасно осознавая, что окончательное решение будет за ним.

Так и случилось. Наследник Империи Озёр зачитал материалы дела, выслушал пересказ версии, на которой настаивали студенты, замешанные в произошедшем, ознакомился с результатами медэкспертизы, дал высказаться нескольким преподавателям. Затем задумчиво поводил карандашом по бумагам и поднял твёрдый взгляд на учителей, которые тут же невольно притихли.

– Уважаемый преподавательский состав, – властным тоном начал юноша, повторно заставив присутствующих вздрогнуть от несоответствия. – Не вижу оснований сомневаться в версии, рассказанной участниками событий. Благодаря стараниям медицинских работников академии и исследованиям подземной комнаты, где был найден утерянный силомер, становится очевидно, что в деле была замешана запретная магия, – наследник поднял ладонь, на корню пресекая шептания. – Разумеется, остаётся большой вопрос к службе безопасности, которая уделила недостаточно внимания проверке как преподавателей скалы, так и учеников. Марисса Оферлин и ранее преступала закон и даже была приговорена к смертной казни – что ж, приговор настиг её несколькими годами позже, чем решил суд… А вопрос с безопасностью нашей самой престижной академии будет решаться в другое время и в другом месте, – и наследник престола выразительно посмотрел на ректора.

Преподаватели впервые в жизни могли видеть, как у величавого Игната Фериша голова втягивается в плечи.

– Суммируя всё вышесказанное, делаю вывод, что действия студентов были ничем иным как самообороной. Пусть и с таким печальным финалом.

– Что будет с девушками? Могут ли они продолжить обучение? – нарочито спокойным тоном спросила леди Трисс.

– Хочу выслушать ваши мнения, – вновь обаятельно улыбнулся наследник престола. – От решения, которое будет принято сейчас, зависит будущее академии, господа.

– Это очень прилежные ученики… ученицы, – осторожно высказалась преподавательница истории Велинора Акроль. – У меня не было к ним нареканий.

– И с очень большим магическим потенциалом. Вопреки распространённому мнению, что сильными магами становятся лишь мужчины, – поддержал лорд Занендор. – При правильном обучении они смогут стать достойными защитницами нашей империи. Не вижу причин, по которым мы должны выставить их за ворота.

– Девчонкам не место среди парней, – фыркнул Вайд. – Вы не учитываете очевидных проблем, которые могут возникнуть. И если мы берём этих девочек, почему не берём остальных?

– А у меня давно такой вопрос, – тихим голосом вступил в дискуссию учитель искусства. – Моя дочь, Элис, тоже владеет магией и была бы счастлива…

– Я не это имел в виду, Краунч, – оборвал его физрук. – Если возьмём эту парочку, появятся ещё желающие. Скалистая академия перестанет быть мужской, а это же сколько изменений надо внести! Раздельные корпуса общежитий, разные учебные программы, я уже молчу про выпускные испытания и уровень наших выпускников… Мы всегда держали высокую планку!

– Если по-прежнему предъявлять высокие требования к абитуриентам, планка едва ли снизится, – уверенно возразила леди Трисс.

– Ах да, уважаемая, вы ведь спите и видите, как девочки в мантиях выпускников выходят из стен нашей академии…

– Коллеги, – миролюбиво, но решительно прервала перепалку Велинора, – если чему и учит история, так это избегать повторения печального опыта. Почему никто не спросил себя, сколько магически одарённых девочек без обучения и контроля могут повторить путь Мариссы?

***

Следующие две недели подруги не поднимали головы от учебников. Сессия приближалась со скоростью дождевой капли, которая вот-вот упадёт на нос.

Теоретические экзамены были непростыми, но общим результатом Катерина гордилась: всего одна четвёрка. А практические предметы, к счастью, давались с лёгкостью ‒ не зря девушки ответственно подходили ко всем практикумам и тренировались по вечерам, чтобы увеличить резерв. Лорд Занендор после экзамена даже отвёл Катю в сторонку и тихо похвалил за усилия, подчеркнув, что с таким студентом ему приятно будет работать вне зависимости от того, какого тот пола, сколько весит и есть ли у него хвост. Катерине стало вдвойне стыдно перед преподавателем за свои подозрения в недавнем прошлом.

Особой победой для Кати стало прекращение отработки в оружейной. А точнее, причина, по которой наказание отменили. Поначалу, когда подруг вызвали в кабинет леди Трисс, девушка не на шутку перепугалась. Но при взгляде на лицо преподавательницы, которое озаряла счастливая улыбка, страх испарился.

– Много лет я пыталась добиться, чтобы обучаться в нашей академии могли не только юноши. И лишь появление до безрассудства смелых и уверенных в себе девушек смогло сдвинуть это дело с мёртвой точки. Вы поступили сюда обманом, но доказали, что достойны обучаться здесь. Не верится, что говорю это, но спасибо, что нарушили все наши правила, – сказала леди Трисс и, облегчённо рассмеявшись, позволила себе обнять студенток.

Глава 19. Бал

Катерина стояла перед зеркалом и понимала, что жизнь бесповоротно изменилась. Больше не будет маскировки, преподаватели станут ещё строже, а об однокурсниках вообще не хотелось думать. С зеркала на неё смотрела прежняя девушка ‒ с тёмными прямыми волосами до бёдер, с узким лицом, чёткими скулами, тонкими бровями. В карих миндалевидных глазах были заметны измотанность и затаившийся страх. Кремовое бальное платье, на несколько тонов светлее её кожи, тонким кружевом обнимало плечи и локти, мягким шёлком облегало изящную стройную фигуру. Треугольное декольте было не особо глубоким, но после мужской одежды даже оно казалось нескромным. Видеть себя такую после трёх месяцев маскировки было непривычно, и Катя всё никак не могла понять, нравится ей собственное отражение или нет.

Дверь в комнату с грохотом распахнулась и тут же захлопнулась, защемив несколько стеблей и бутонов. Вбежавшая Марго для надёжности прижала дверь бедром и, уже не сдерживаясь, захохотала. Платье глубокого сапфирового цвета сидело на подруге изумительно.

‒ Выход в свет удался, ‒ сквозь смех фыркнула Марго, оторвала прищемлённую дверью нежно-голубую розочку и демонстративно повертела её. ‒ Твоя очередь.

Катя ещё раз с сомнением глянула в зеркало. Воздушница подпёрла стулом дверь, в которую всё ещё стучались, подошла ближе и приобняла подругу за плечи.

‒ Выглядишь потрясающе! ‒ и шутливо подтолкнула Катерину: ‒ Время потрясать мужчин.

‒ Ну разве что уже там, во дворце, ‒ томно протянула водница, хлопая ресницами. ‒ Зачем мне эти парнишки местного разлива? Покорять ‒ так самые верха!

‒ Тогда вперёд «на верха», леди Трисс уже готовит телепорт, ‒ хмыкнула Марго и поправила сверкающую заколку в волосах.

Телепортация оказалась специализацией преподавательницы, и на полу в холле общежития развернулась тёмно-зелёная воронка. Разодетые и приосанившиеся студенты отважно зажмуривались и шагали в неё, чтобы по-мужски взвизгнуть и очутиться сразу на пороге бального зала в императорском дворце.

Из толпы ребят вышел Александр и приглашающе протянул Катерине руку. Вглядевшись в его лицо, девушка не увидела никакого намёка или подтекста и, по-дружески улыбнувшись, взялась за его ладонь под шумный обиженный выдох других парней. Невольно подумалось, что рядом с фраком тёмного кофейного цвета её наряд выглядел кремовой пенкой в чашке.

‒ Тебе ужасно идёт этот цвет, ‒ не пожалела комплимента девушка.

‒ Я знаю, ‒ краем губ улыбнулся Сандр, подводя её к телепорту. ‒ А тебе ужасно идёт улыбка. Повеселись этим вечером.

Телепорт ослепил зелёной вспышкой и оглушил шумом листвы, но всего миг, и Катерина увидела под ногами мраморные ступеньки, а перед собой ‒ резную полупрозрачную дверь.

Праздничный зал словно сошёл со страниц зимней сказки. «Денег не пожалели», ‒ сразу определила Катерина. Всюду неброско блестели ледяные завитки и скульптуры, немногочисленная мебель ‒ столики, стулья ‒ была из стекла и горного хрусталя. На стенах и колоннах то и дело встречались зеркальные вставки, и зал казался бесконечным. С высокого потолка не переставая сыпали хрустальные снежинки, но особая магия заставляла их огибать человеческие фигуры, из-за чего казалось, что над каждым здесь распахнут невидимый зонтик. Часть снежинок исчезала, едва коснувшись земли, а часть собиралась в небольшие сугробы по углам зала. Цветные огни загорались в такт музыке, добавляя ледяным украшениям ещё больше очарования.

Светлое платье Катерины идеально вписывалось в обстановку. Неброские стразы золотых и коричневых оттенков вспыхивали под светом, и девушка ощутила себя золотой снежинкой среди белого великолепия зала.

Несколько пар уже кружились на пространстве в центре, большинство же гостей вели светские беседы у столиков с закусками. Юркие официанты в серебристых костюмах разносили хрустальные чашечки с напитками самых разных вкусов и градусов.

Вскоре в зале появилась и Марго. Девушки отошли к одному из столиков и тихо начали обсуждать оформление зала и три изящных, но пустых трона у одной из стен ‒ императора, покойной ныне императрицы и наследника империи. Ни император, ни сын не спешили появляться на празднике.

Слева возникла большая мужская ладонь, и Катерина обернулась. Высокий аристократ приглашал её на танец. Не успела девушка найти вежливого предлога отказаться, как Марго с едва заметным ехидством в голосе защебетала, как Катя рада приглашению и какая это честь, а потом нагло вложила руку водницы в ладонь мужчины. Катерина хотела возмутиться, но подруга быстро склонилась к её уху и шепнула: «Зажигай, такой вечер! Мы заслужили!»

И всё же веселиться не хотелось. Сделав несколько кругов по залу с кавалером, Катерина сослалась на неудобные туфли и вышла из круга танцующих. Марго с улыбкой общалась с ребятами где-то на другом конце зала, и Катя решила не портить подруге вечер своим настроением.

Девушка вышла на балкон. Лунный цикл снова близился к середине, и небесное светило пылало алым ‒ как в ту ночь, когда Катя последовала в подземелье за лордом Занендором. Ночь, когда в ней проснулись эти отвратительные силы, противоречащие всем законам морали. Ночь, которой бы лучше никогда не случаться. Катя знала: пройдёт ещё неделя, и луна снова будет озарять мир приятным золотистым светом. Да, луна сменит окрас, а сколько должно пройти времени, чтобы позабыть плохое и перестать чувствовать вину? Можно ли самой Кате тоже сменить окрас, переродиться?

‒ Готова загадать желание? ‒ раздался за спиной голос знакомый голос. ‒ Скоро полночь.

Катерина обернулась и в фигуре, освещённой со спины, узнала Хару.

‒ Хару? ‒ не веря глазам, радостно воскликнула девушка. ‒ Что ты здесь делаешь? Ах да, ты ведь говорил, что работаешь во дворце…

Парень широко улыбнулся и подошёл ближе. Чёрный классический костюм необычайно шёл его ярким чертам лица и подчёркивал статную фигуру.

‒ Птичка Элис мне рассказала много интересных новостей, ‒ с намёком сказал он. ‒ Умеешь удивлять.

‒ Ах, это всего один из моих многочисленных талантов, ‒ смущённо отмахнулась Катя. ‒ Поражать, удивлять, восхищать…

‒ Да, восхищать тоже умеешь, ‒ не стал возражать юноша и окинул её таким выразительным взглядом, что сердце девушки пропустило удар. ‒ Так что с желанием?

Девушка посмотрела в его кристально-голубые глаза.

‒ Думаешь, исполнится? ‒ задумчиво спросила девушка, наблюдая, как кончики его губ снова расползаются в улыбке.

Хару сделал плавный шаг вперёд и нежно провёл большим пальцем по её запястью.

‒ Я приложу все усилия, чтобы исполнилось.

‒ Тогда… ‒ интригующе протянула Катерина и уже серьёзным тоном уточнила: ‒ На территории дворца ведь есть храм Мрака? Я бы очень хотела попасть туда.

Хару тихо рассмеялся:

‒ Обвенчаться? Вот так сразу? Да, точно умеешь удивить.

Катя не успела возмутиться этой догадке, как Хару стремительно приблизился и крепко обнял девушку. Нос уткнулся в тёплую шею парня. От него веяло защитой и спокойствием.

‒ Доверяешь мне? ‒ мягкие губы на её собственной шее.

Девушка не поняла, как он различил её еле заметный кивок, но вдруг пространство вокруг них заискрилось, словно сотни бледно-зелёных светлячков заключили их в хоровод.

А потом стало темно. Но Хару по-прежнему держал её в объятьях, и страшно не было. Катерина открыла глаза и развернулась в кольце рук.

Огромный зал напоминал пещеру, но вовсе ею не был. Внушительные колонны, которые удерживали свод, были так искусно обработаны, что казались невесомой тенью самих себя. В непостоянном мерцании огненных чаш и свечей зал казался заколдованным: то тут, то там вспыхивали маленькие искры. Вглядевшись, Катерина поняла, что все колонны и стены зала усеяны миллионами крохотных драгоценных камней. Их равномерный блеск зачаровывал, но долго любоваться не выходило: взгляд неизменно приковывала грозная статуя Мрака в самом центре зала.

Низший восседал на исполинском каменном кресле, которое играло роль трона, и как бы нависал над теми, кто забрёл в его храм. Мощный торс, огромные руки упёрты в колени, крутая шея, и на грубом, высеченном в камне лице ‒ рубиновые глаза. Сложно понять, как это удалось скульптору, но строгий взгляд Низшего казался всепроникающим и пронзал до глубины души. Повспоминав статуи Мрака, которые ей доводилось видеть, Катя пришла к выводу, что они всегда соответствовали его имени ‒ были мрачными во всех смыслах слова.

‒ Почему мы здесь? ‒ шёпотом спросил Хару, когда оба поклонились каменной статуе.

‒ Моя бабушка ‒ очень верующий человек, ‒ так же тихо ответила Катерина и на два шага приблизилась к гипнотизирующим глазам Низшего. ‒ Она всегда советовала мне обратиться к Мраку, если есть вопросы, на которые в силах ответить только он.

‒ Тогда вперёд.

Девушка помолчала, раздумывая, как бы поделикатнее попросить Хару оставить её в одиночестве. Однако когда обернулась к спутнику, то увидела только пустой зал и как закрывается входная дверь: Хару понял её без слов.

Катя улыбнулась и развернулась обратно к обитателю глубин земли.

‒ Эм, здравствуй, Мрак, ‒ неуверенно начала девушка.

В пустом каменном зале голос звучал робко, а эхо, словно издеваясь, передразнивало: «Рак… ак… ак…»

Катерина прокашлялась, выпрямила спину и решила говорить всё как есть:

‒ Меня зовут Катя. Отвратительное имя, я знаю, но речь не о том. В последнее время в моей жизни слишком много неразберихи. Я к ней привыкшая, честно. Хаос в моей жизни ‒ это в порядке вещей, как парадоксально ни звучит. Но то, что случилось в подземелье в прошлое Алолуние… ‒ голос предательски дрогнул. ‒ Мрак, это слишком. Это просто выше моих сил. Точнее, наоборот: мои силы меня как раз и тревожат. Мне они не нужны. Я не буду ими пользоваться. Так что прошу… ‒ девушка глубоко вдохнула и выпалила: ‒ Прошу забрать этот дар.

В зале повисла тишина.

На мгновение показалось, что рубиновые глаза статуи удивлённо вспыхнули и тут же погасли. «Схожу с ума», ‒ с грустью осознала Катя. В самом деле, чего она ждала? Что храм поразит молния, земля всколыхнётся, а статуя оживёт и заберёт противную магию из её жизни?

‒ Мрак, ну пожалуйста, ну забери, ‒ умоляюще посмотрела на статую Низшего девушка.

И когда пауза стала настолько долгой, что Катя почти решила уйти, в ответ неожиданно раздалось:

‒ Забрать, значит?

Девушка удивлённо моргнула и уставилась на статую. Статуя не шевелилась, да и голос мало походил на тот, которым должна обладать огромная каменная махина. Обычный голос ‒ мужской, звучный, приятный.

‒ За… забрать, ‒ ошарашено повторила Катя, понимая, что сумасшествие становится суровой реальностью.

Однако суровая реальность оказалась высоким мужчиной, который вынырнул из-за статуи и предстал перед растерянной водницей. Высокий, метра два ростом, но худощавый ‒ особенно в сравнении с громадной статуей позади. Чёрные несимметричные одежды казались бы обносками, но был какой-то стиль и в покрое, и в струящейся дорогой ткани. Особое внимание привлекали волосы: длинные пряди цвета воронова крыла, перекинутые на грудь, доходили почти до талии и были увиты нитями благородного агата. Живое освещение зала отражалось в этих украшениях и придавало им багряный оттенок. Фигура мужчины была окружена еле уловимым странным свечением ‒ будто воздух рядом с ним выгорал, как выгорают старые фотографии. Или это тёмные одеяния так обманывают зрение?

Катерина перевела взгляд на лицо незнакомца. Острые скулы и подбородок, ехидно поднятая бровь, тонкие губы. В целом красиво, но через эту красоту сквозят холод и властность. Лишь глаза ‒ глубокие и чёрные, как сама тьма, ‒ выражают любопытство.

‒ Здравствуйте, ‒ проявила чудеса вежливости Катя. ‒ Вы местный служитель?

‒ Служитель? ‒ хмыкнул мужчина. ‒ Нет, служат обычно мне. И ты ‒ в том числе.

‒ Всегда считала, что рабыни выглядят как-то иначе, ‒ решила наглеть в ответ Катерина. ‒ Рваные одежды, знаете ли, лицо уставшее… ‒ девушка осеклась и поправилась: ‒ Ладно, лицо, может, соответствует, но посмотрите на платье ‒ похоже, что это рабская одежда? Учитесь судить по одёжке, бывает полезно. Перед вами вполне свободная и независимая личность.

‒ А ты забавная, ‒ послышалось в ответ. ‒ Так чем тебя не устроил мой дар?

Катя растерялась. «Мой дар». Это ведь не… Не?

Заметив, что до водницы начало доходить, мужчина самодовольно улыбнулся и небрежным движением показал на свою скромную персону ‒ вот, мол, каков я.

Девушка невольно перевела взгляд на статую позади собеседника. Громадный Мрак как ни в чём не бывало восседал на своём каменном троне. Рубиновые глаза пылали строгостью и гневом.

Катя вновь посмотрела на мужчину перед собой. Ухоженный, с толикой самовлюблённости и нахальства ‒ такого, скорее, встретишь на светском рауте в окружении щебечущих дам.

Снова на статую: весь вид Низшего выражал силу, мощь, власть… Прихлопнет и не заметит.

Мужчина перед статуей ‒ ну, про прихлопывание тут вообще речи нет…

‒ Наразглядывалась? ‒ вторгся в размышления недовольный голос.

Собеседник явно угадывал ход мыслей девушки, и этот ход, судя по раздражённому виду, его не совсем радовал.

‒ Так ведь не похожи, ‒ легкомысленно пожала плечами Катя и направила указательные пальцы на обе фигуры: ‒ Что, серьёзно?..

‒ Да что ты понимаешь! Мне надо было создать грозный образ, чтобы народ побольше уважал, ‒ закатил глаза… Мрак?