bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 5

– Да. Причем как по чужим, так и по своим правилам, – ответил он, помедлив.

Она с улыбкой протянула руку к сумочке.

– Я закурю, ты не возражаешь? – спросила она.

– Кури на здоровье, – отозвался он. – Ты вообще можешь вести себя так, как тебе захочется. По крайней мере, со мной.

– Спасибо, я это запомню, – сказала она, бросив на него мимолетный взгляд.

Вытащив из пачки сигарету, она щелкнула зажигалкой. Ее пальцы заметно подрагивали. Она знала, что он видит это. В другой ситуации она не позволила бы постороннему мужчине увидеть свое душевное состояние. Но внезапно ей стало легко от ощущения того, что необходимость что-то скрывать не довлеет над ней. Никаких игр, только она, сигаретный дым и человек напротив.

– Скверная привычка, согласна, – произнесла она извиняющимся тоном. – То немногое, что осталось со мной от супружеской жизни. Мы действительно расстались с мужем, ты был абсолютно прав.

Он наблюдал за переменой в ней, удивляясь и радуясь одновременно. Его поразила ее способность во мгновение сбросить маску и получить удовольствие от этого. Ее свобода тут же передалась ему, он почувствовал какое-то обновление в себе, словно кто-то вдруг снял все запреты, открыл невидимую дверь в другое измерение, заменил штампы, рамки и условности чем-то другим – доступным, естественным, чистым, справедливым.

– Хочешь поговорить об этом? – спросил он.

Она ненадолго задумалась, затем покачала головой.

– Наверное, нет. Все это в прошлом, в которое мне уже не хочется возвращаться. Я полюбила не человека, а его деньги, и в этом была моя ошибка, за которую я расплатилась двумя годами душевного забвения. Нельзя было жить по принципу: "богатство есть, а любовь приложится". Нельзя было требовать от человека того, чего он не мог мне дать. И ждать превращения бизнесмена на дружеской руке с криминалом, крутящего романы с несмышлеными девчонками за моей спиной, в прекрасного светлого рыцаря было просто нелепо.

– Но разве современная женщина не стремится прежде всего к комфорту?

– Современная женщина, как и любая другая, стремится к счастью для себя и своей семьи. Пусть даже не всегда осознавая это. Просто пути для этого подбирает разные, в меру своей женской фантазии. Кто-то, как одна из моих подруг, ищет любовь и машет рукой на комфорт, а потом воспитывает троих детей без мужа в старенькой однокомнатной квартире. А кто-то, как я, живет в роскоши, но не чувствует жизни, отдаляется от нее шопингами, маникюрами, массажами и прочими прелестями, которые может с легкостью себе позволить. Мечтает о ребенке, и сама усмехается этой мечте. Наверное, счастье, как и все в этой жизни, находится где-то на золотой середине. Тот, кто не требует от жизни и от своего спутника больше, чем ему действительно нужно, выигрывает.

Она говорила задумчиво, к концу монолога ее взгляд затуманился. В очередной раз затянувшись, она снова взглянула на него и улыбнулась.

– Ну и наворотила я тут… Прости, это всего лишь философствования одинокой молодой женщины. Несчастливой, как ты верно заметил.

– Наверное, хорошо, что ты все это сказала. Может быть, что-то поняла для себя, – сказал он спокойно и, помолчав, добавил, – и я тоже что-то понял, надеюсь.

Он кивнул ей, получился весьма дружелюбный жест. Она чуть склонила голову в знак благодарности. Все получалось легко, каждая эмоция чутко отражалась на обоих лицах и также чутко читалась. Окружающая обстановка только дополняла картину. И возвращение официантки также показалось им на редкость своевременным.

На этот раз они не заставили себя ждать с заказом. Довольно бойко и со знанием дела определили легкий ужин для двоих, заставив официантку усомниться в том, что они и были той самой парой, которую она видела за этим столиком несколькими минутами ранее.

– Расскажи о себе, Максим, – попросила она, когда девушка отправилась передавать заказ. – Ты, наверное, человек с весьма интересной судьбой.

– Да нет, я думаю, о моей судьбе пока можно говорить только в будущем времени, – произнес он, усмехнувшись. – Пока я только строю планы на свою дальнейшую жизнь. Этакие "мечты рекламного агента на отдыхе"…

Она чуть прищурилась и, положив голову на руки, замерла в ожидании. Увидев это, он снова усмехнулся.

– Похоже, теперь мы пришли к разговору о мужской мечте.

– Мне будет вполне достаточно услышать о том, к чему стремишься ты.

Он повернул голову к залу и несколько секунд смотрел на посетителей. Затем снова взглянул на нее. Мужество и серьезность, которые она увидела в его глазах, поразили ее. Похоже, молодой человек, сидевший перед ней, действительно к чему-то стремился, он не прожигал свою жизнь впустую. Она вспомнила, как еще несколько часов назад приняла его за легкомысленного повесу, и почувствовала укол стыда.

– Это труднее сформулировать, чем я думал, – доверительно сказал он. – Дело в том, что у меня нет четкого плана на жизнь. Я много мечтаю, многие варианты держу в голове. Но цели, наверное, только две. Мне нужна материальная независимость, чтобы ни я, ни моя будущая жена, ни мои дети, ни родители не чувствовали себя ущемленными, обязанными кому-то. И я хочу сохранить в себе физические и душевные силы, чтобы быть полезным моей семье.

– Хочешь сделать головокружительную карьеру, но не "сгореть" на работе? – спросила она с доброй усмешкой.

– Нет, я бы не назвал себя человеком амбициозным, а потому мне не нужна головокружительная карьера. Мне просто нужна работа, которая позволила бы мне самореализоваться, неплохо бы оплачивалась и оставляла бы мне достаточно времени для моей семьи. Такая вот мечта, – проговорил он и, улыбнувшись, пожал плечами.

Она тепло улыбнулась в ответ.

– Из тебя должен получиться отличный семьянин, – сказала она. – Ты просто находка для "домашней" женщины.

– А разве не все женщины хотели бы чувствовать себя "домашними" – нужными, зависящими и зависимыми? – спросил он, склонив голову набок.

– Думаю, многие из них с тобой бы поспорили, – проговорила она в ответ, и, сделав паузу, добавила. – Но я бы скорее согласилась.

Третий визит официантки, на этот раз с заказом, был снова воспринят ими спокойно. Они будто были поглощены своими мыслями. Девушка попыталась перестать обращать внимание на изменения в поведении молодой пары, но любопытство заставляло ее пристальнее, хоть и тайком, присматриваться к этим двум посетителям. Со вкусом одетые, приятной внешности, без колец на безымянных пальцах, милые и вежливые в обращении – чудесная интеллигентная пара, проводящая тихий летний вечер. Хоть сейчас на рекламный буклет курортного санатория. Но какие разные эмоции на этих молодых лицах ей довелось увидеть за такой короткий срок? За этим столиком была создана какая-то особая аура, которая ей раньше не встречалась. Словно происходило некое действо, актеров которого она видела, но роли которых оставались для нее недоступны. Гости за другими столиками постепенно расходились по номерам или напивались, они сплетничали, громко смеялись или ругались – и только эта пара как будто была наполнена какими-то другими переживаниями, которые непостижимым для обывателя образом коснулись и ее, неприступной девушки в бело-голубой униформе.

– Закажете что-нибудь еще? – осторожно спросила она.

Молодой человек взглянул на нее так, как будто не сразу понял смысл ее слов, затем тепло улыбнулся.

– Нет, спасибо, этого вполне достаточно.

– Я буду неподалеку, сообщите, если что-то понадобится, – проговорила официантка менее официальным тоном, чем обычно.

Девушка за столиком удивленно подняла глаза и, ненадолго задержав взгляд на ее лице, благодарно кивнула.

– Обязательно, большое спасибо за такую чуткость. Вы прекрасно работаете.

– Приятного аппетита, – сказала, слегка покраснев от похвалы, официантка и поспешила к соседнему столику, откуда ей настойчиво помахивал рукой нетерпеливый посетитель.

– Как мила эта девочка, правда? – обратилась она к нему.

– Да, я даже готов взять назад собственные слова о ее наряде, – усмехнулся он.

Она засмеялась.

– Ну-с, не пора ли нам подкрепиться? – весело поинтересовалась она.

– Согласен, не все же нам вести сложные разговоры на вечные темы, – иронически приподняв бровь, отозвался он и взялся за вилку.


– Я не была здесь раньше, а стоило бы зайти, – проговорила она, принимаясь за коктейль, означенный в меню, как "фирменное блюдо".

Он отставил пустую тарелку в сторону и улыбнулся в ответ на ее фразу.

– Кажется, мы оказались голодными.

– Я думаю, мы просто не успели испортить друг другу аппетит, – предположила она с улыбкой.

Его смех оказался сердечен и заразителен, а потому был ей особенно приятен.

– Спасибо тебе за этот вечер, Марина, – неожиданно сказал он.

– А что, он уже подходит к концу, как наш ужин? – удивилась она.

– Нет, конечно, нет, – тут же ответил он. – Просто я хочу сказать тебе, что предыдущий час был удивительным. Как бы не сложился дальнейший вечер, я уверен, что он запомнится мне надолго.

– Для воспоминаний еще будет предостаточно времени, Максим, – почти пропела она в ответ.

– И то верно. Оставим прошлое для будущего и сделаем свое настоящее запоминающимся, – со значимостью в голосе изрек он.

– Ого! Цитата? – изумилась она.

– Нет, экспромт собственного сочинения, – с нарочитой гордостью произнес он и рассмеялся.

– Здорово, – шутливо восхитилась она и, понизив голос, добавила с усмешкой, – только знаешь, чтобы оставить этот вечер в памяти, мне, кажется, пора проветриться. Фирменный коктейль оказался довольно пьяным для меня.

– Без вопросов, – поддержал он. – Нам действительно пора прогуляться.

"Милая" официантка действительно была неподалеку. Ему оказалось достаточно лишь оглянуться на нее, чтобы она тут же направилась к их столику.

Весело расплатившись, они покинули зал. Пару секунд девушка молча смотрела им вслед, но затем, словно опомнившись, собрала посуду с их столика и отправилась на кухню. По дороге она поймала себя на мысли, что хотела бы увидеть эту пару за тем же столиком снова.


Было около половины девятого. То самое время, когда солнце прощается со своими черноморскими поклонниками до нового дня, скрывается от них за хребтами, как правило, оставляя вместо себя чудесный нежный ко всем отдыхающим вечерок. Именно он и встретил их на выходе из ресторана.

Несколько секунд они молча стояли на ступеньках, наблюдая за тем, как последние отблески волшебного светила покидают верхушки сосен и крыши крохотных жилых домов с табличками "Сдается комната", перестают играть в стеклах витрин магазинчиков и прибрежных закусочных, передавая их во власть яркого искусственного освещения. И вот он, последний чуть грустный взгляд солнца на свое отражение в бескрайнем море. До завтра, не скучайте…

– Удивительная картина, правда? – произнесла она. – Каждый раз она меня поражает и завораживает. Вроде бы ничего нового не происходит… Но одновременно столько всего переворачивается в душе, столько успокоения и надежды… Почему этого нет в городских пейзажах, или я просто потеряла ощущение естественности среди многоэтажек?

– Боюсь, мы все в какой-то мере потеряли себя в каменных джунглях, – задумчиво откликнулся он. – Но хорошо, что некоторые еще чувствуют это и умеют радоваться простым знакам внимания природы, которые никто отнять не в силах.

Они спустились по лестнице и зашагали по тропинке к морю. Едва уловимый сосновый запах и стрекот цикад усилились, словно настойчиво пытаясь оставить след в памяти каждого прохожего именно сейчас, когда главное сверкающее сокровище здешних мест отправилось почивать. Хруст гальки под ногами, далекая музыка с неугомонной набережной, приглушенный женский смех в парковой беседке… Звуки обострились, и каждая нота казалась совершенно гармоничной в лениво, но уверенно подступавших сумерках.

– Предлагаю отправиться к Камню Вечности, – вдруг сказала она с улыбкой.

– Честно говоря, я понятия не имею, что это такое, – удивился он. – И как-то не припомню подобной экскурсии в предложениях местных бюро.

Она усмехнулась.

– Ее там и не может быть. Это мой эксклюзив. Можно даже сказать, моя выдумка, – проговорила она. – Составишь компанию фантазерке? Правда, придется немножко полазить по камням.

– С удовольствием. Поход к сказочному камню закатной порой, что может быть романтичнее? – вздохнул он мечтательно, поднимая голову к небесам. – Тем более, если оттуда также хорошо видны эти вечерние звезды.

– Оттуда все видно гораздо лучше. Когда я там очутилась, у меня возникло полное ощущение, что я оказалась наедине с вечностью. Отсюда и название – Камень Вечности.

– Звучит весьма привлекательно, – произнес он в небо и посмотрел на нее. – Такие слова должны принадлежать нежному и мудрому созданию. Мне, кажется, это соответствует тебе в полной мере.

– Если только где-то глубоко внутри, – усмехнулась она в ответ. – На самом деле эти слова принадлежат даме на перепутье, которая далеко не всегда мила с окружающими и отнюдь не всегда понимает смысл своих поступков. И даже мечта ее не идет ни в какое сравнение с мечтами доверчивого и нежного ребенка, которого видишь ты.

– Не хочешь озвучить? – предложил он, не сводя с нее глаз.

– Мою мечту? – бросила она на него мимолетный взгляд. – Я уже упоминала о ней вскользь. Хочется жить по-человечески. Родить ребенка от порядочного и обеспеченного человека. От того, кого можно было бы назвать Мужчиной и больше никогда в справедливости этого определения не сомневаться. Как не сомневаться и в правильности, в честности его поступков и намерений. И чтобы наш ребенок был счастливым, физически и духовно развитым, добрым и внимательным. Человеком будущего.

Ему нечего было ответить на это. Она говорила с таким чувством и сердечностью, что шутки, как и любые другие комментарии показались ему неуместными.

– Беспокоит только осуществление этого проекта, – со жгучей иронией в голосе продолжила она. – Ведь довольствоваться малым я не согласна, а соответствовать моим требованиям, наверное, совсем непросто. Обеспеченных людей, которых я знаю, съедает ощущение собственной невероятной значимости. Необеспеченные теряют терпение в погоне за хорошей жизнью. Время делает людей жестче, непробиваемее, циничнее…

Тут она прервалась и взглянула на него, будто опомнившись.

– Вот и я, несмотря на свои светлые мечты, постепенно становлюсь такой же, да? Прости, Максим, не принимай на свой счет. И вообще, поменьше обращай внимания на этот бред расстроенной жизнью тетки. Все наладится. Знаешь, я не жалею о том, что со мной произошло. То, что я впустую потратила молодость на жизнь в золотой клетке – неправда. Каждое событие надо воспринимать как урок и винить в поражениях только себя. Искать причины в себе, делать выводы и жить дальше, стремиться к поставленной цели. Правда?

Ее взгляд смягчился, она нежно улыбалась ему.

– Конечно, да, Марина, – сказал он просто. – И все будет хорошо, пока ты способна смотреть на себя со стороны.

– Ну и отлично, – почти пропела она и взяла его за руку. – Кстати, вот мы и пришли.

Он удивленно огляделся по сторонам, не заметив за разговором, как они оказались на побережье прямо перед довольно высокой баррикадой из валунов.

– И который из них будет Камнем Вечности? – спросил он с улыбкой.

– Он находится как раз за ними, – пояснила она. – Однажды вечером я прогуливалась вдоль берега, наткнулась на эту каменную глыбу, и женское любопытство заставило меня заглянуть за нее. И вот. Считаю, что я была сполна вознаграждена за это своим открытием. Помогай, ковбой, мы должны преодолеть этот завал.

Он усмехнулся ее словам и, держа ее руку, стал осторожно карабкаться по камням.

– Даже если мы упадем и разобьемся, можно будет назвать это достойным завершением вечера, – пробормотал он.

Через пару минут они уже были на вершине завала.

– Вот он, мой красавец, – восхищенно выдохнула она, кивая на гигантский валун, в предсумеречной синеве неба напоминавший исполинскую фигуру богатыря.

Он словно вырастал прямо из воды и неумолимо тянулся ввысь, простирая к небесам выступ, чем-то похожий на мощную руку в перчатке. Между валуном и камнями, на которых стояли они, образовалась уединенная площадка метров на пять в длину и на десять в ширину, ограничиваемая хребтом, протягивавшимся вдоль берега. Притихшее море облизывало прибрежную полоску темно-серой гальки, отражая в своих водах безмятежное небо, провожавшее к горизонту последние розоватые перья облаков.

– Как чудесно, – вырвалось у него.

– Добро пожаловать на мою летнюю площадку, – промурлыкала она и засмеялась. – Спустимся вниз?

Вид с "летней площадки" ничуть не уступал виду с вершины. Теперь завал и валун-богатырь словно образовывали треугольную рамку, в которую попадал морской горизонт, едва отличимый в этот вечерний час от моря и неба. Ему тоже показалось, что в этой картине есть какой-то едва уловимый замысел природы. Все словно было исполнено ожидания. И одновременно будто шептало какую-то сокровенную тайну мироздания. Тайну вечности.

– Великолепно, – сказал он ей. – Побольше бы таких открытий.

Она стояла рядом с ним и молча смотрела в море, как и он, наслаждаясь каждым штрихом раскинувшегося перед ними полотна.

Внезапно она высвободила свою ладонь из его пальцев и сделала шаг к воде.

– Неплохо бы искупаться, – проговорила она решительно и завела руку за спину к застежке на платье.

Он чуть озадаченно улыбнулся.

– Ну, вообще-то неплохо бы, только я не захватил с собой… – начал он и осекся.

Ее платье полетело к его ногам, а следом за ним она, ничуть не смущаясь, сбросила с себя бюстгальтер и трусики.

– В позднее время на безлюдном побережье плавки, как и купальник, совсем необязательны, – лукаво улыбнувшись, сказала она и добавила: – Давно мечтала это сделать.

С этими словами она развернулась и направилась к морю. Он провожал взглядом ее обнаженное тело, отказываясь верить своим глазам и одновременно не видя в ее поступке ничего шокирующего.

Войдя в воду по щиколотку, она оглянулась.

– Ну, а ты не хочешь присоединиться? – спросила она. – Вода просто замечательная.

– Ты себе не представляешь, какой сейчас открывается вид с берега. Я бы назвал эту картину: "Женская грация в последних красках дня", – крикнул он ей.

– Тебе не удастся меня смутить, – ответила она. – Присоединяйся, будет, о чем вспомнить!

Он посмотрел по сторонам.

– А место действительно безлюдное? За одежду можно не беспокоиться?

– Я об этом не подумала. Ладно, оставайся, будешь сторожить, – со смехом бросила она ему и продолжила свой путь.

Он смотрел ей вслед, понимая, что уже давно не видел ничего более красивого. Ее светлые волосы чуть развевались на шаловливом морском ветерке, а вода с радостным плеском принимала в свои объятия столь привлекательную гостью. Наконец, она вошла в море по пояс и снова оглянулась на него.

– Сторожить, значит… – задумчиво пробормотал он, еще раз взглянул по сторонам, и вдруг воскликнул. – Черта с два!

Спешно срывая с себя одежду, он бросился к воде.


Она отплыла всего на несколько метров. Он догнал ее очень быстро, с легкостью скользя по прохладной водной глади. Она задумчиво смотрела в сторону горизонта, а когда он подплыл к ней вплотную, развернулась к нему и едва заметно улыбнулась.

Поймав ее взгляд, он остановился прямо перед ней и улыбнулся в ответ. Ее глаза и улыбка были пленительными и одновременно раскрепощающими.

– Как водичка? – спросила она и, прежде чем он успел ответить, ее руки обхватили его и привлекли к себе.

Их губы соприкоснулись, и раньше, чем они оба успели сообразить, что произошло, вода заботливо скрыла своих поздних гостей от возможных посторонних взглядов, коих, признаться, не было ни в этот момент, ни когда разгоряченные тела продолжили свой разговор на берегу.


– Одевайся, начинает холодать, – послышался ее голос.

– О, нет, мне так хорошо, что я боюсь даже пошевелиться, – проговорил он, с улыбкой глядя на темнеющее звездное небо перед собой.

– Давай-давай, если не хочешь назавтра проснуться с простудой.

Он не обратил внимания на тон ее голоса во время первой реплики, но во время второй понял, что холодает не только на побережье. Холодом повеяло на него и от того, как были сказаны эти слова. Он приподнялся на локтях и взглянул на нее. Она спокойно надела платье и застегнула его, равнодушно глядя перед собой.

– Что-то случилось? – спросил он и присел, не отрывая глаз от ее лица. Он не видел уже ничего вокруг, пораженный внезапной переменой в ней.

– Все нормально, – с напускной небрежностью бросила она, удостоив его лишь мимолетным взглядом. – Просто нам пора идти.

– Даже если ты хочешь, чтобы наш вечер закончился прямо сейчас, совсем необязательно отворачиваться от меня, – сказал он ей, чувствуя нотки обиды в своем голосе. Вокруг не только холодало, но и быстро темнело. И ему казалось, что примерно то же происходило в это время с ними.

Он протянула руки за туфлями, но его фраза остановила ее. Некоторое время она смотрела себе под ноги, и, наконец, подняла взгляд на него. И тут его сердце сжалось. В ее глазах он увидел слезы. В них уже не было пустоты, но не осталось в них и следа от радостной задумчивости, с которой она пришла сюда. Это было так неожиданно для него, что он замер в растерянности.

Чуть помедлив, она взяла туфли и, приблизившись к нему, села рядом. Они сидели молча, глядя на сгущающиеся сумерки. Горизонта уже не было видно, море безразлично билось о громадный бесформенный камень со странным отростком, уставившимся в небо, которое успело утратить все свои светлые краски.

Он не торопил ее. Ей было непросто подобрать нужные слова. А они оба не знали, стоит ли вообще начинать этот разговор.

– Все в порядке, Максим, – наконец заговорила она. – Все было прекрасно, правда. Последние лучи солнца, запах морской воды, крики чаек вдалеке, теплая галька на берегу, наши ожившие от нежности тела… Всё это великолепно. Наверное, об этом я мечтала, когда ехала сюда. Забыть обо всем и отвлечься, получить массу приятных эмоций и ощущений…

Все звуки, цвета и запахи словно исчезли для него. Как будто они находились на съемках фильма и вот, наступило время окончания съемочного дня, и бригада рабочих вынесла все декорации и потушила освещение. Все актеры свободны, могут расходиться по своим делам. И только двое из них задержались на площадке, в темноте продолжая свой незавершенный диалог.

– Но я сделала ошибку, – сказала героиня. – Сделала то, что делать не следовало, но удержаться от этого не смогла. До того, как мы оказались здесь, прошло очень много времени. Мы не встретились у этих камней, мы встретились гораздо раньше. Мы сказали друг другу гораздо больше, мы почувствовали друг друга гораздо тоньше. Ты сделал то, что было так нужно мне. Заглянул в меня и позволил мне самой увидеть то, что до нашей встречи я не видела. Ты освободил меня, позволил мне быть такой, какой я сама себя не знала. Был так внимателен ко мне. Оценил и не отверг мою искренность, мои мысли, мои тайны и мечты. Я открыла всё с такой легкостью, что сама этого не ожидала. И, казалось, поняла себя. Нашла ключик. Но я позволила себе зайти слишком далеко. И мне больно оттого, что все стало развиваться неправильно. Оттого, что я превратила прекрасный, не похожий ни на что вечер в начало банального курортного романа, у которого нет и не может быть будущего.

Говоря это, она не смотрела на него. Слова и так давались ей невероятно тяжело, и любая мелочь в его взгляде могла унести в сторону тонкую нить ее мысли, которую она так старалась удержать.

Она боялась посмотреть на него и теперь, когда все или почти все было ею сказано. Ей хотелось, чтобы он ее понял. Но она чувствовала, как это трудно даже для нее самой и поэтому просто сидела рядом, глядя перед собой невидящими от темноты и подступивших слез глазами. Наконец, она робко положила свою голову на его плечо. Секунду он сидел без движения. Затем его рука нежно обняла ее, а голова прислонилась к ее голове. В ту же секунду первая слеза выкатилась из ее глаз. Она почувствовала невероятное облегчение и благодарность.

Через некоторое время он поднялся и стал неторопливо одеваться. Понимая, что она смотрит на него, он постарался придать лицу спокойное выражение, но руки с трудом слушались своего хозяина, сообщая ей всё о его внутреннем состоянии.

Она не упускала ни одного его движения, и ей казалось, что тяжесть, которая только что оставила ее, передалась ему. От этого становилось только хуже. Ее искренность уже не виделась ей необходимой, раз она влекла за собой такую печаль для них обоих. Но она уже не понимала, что означало "держать себя в руках" и "притворяться". Человек, стоявший перед ней, был достоин того, чтобы знать, что творится у нее на душе. И страдал от этого… И она страдала вместе с ним.

На страницу:
2 из 5