Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

– И ты тоже стала так его называть … Что же?

– Во-первых, он поздравил меня … то есть нас с будущим ребенком.

Виолетта помолчала и взяла Виктора за руку.

– Беременным нельзя работать операторами и он создал группу для оптимизации управления установками, то есть для переделки пультов. Чтобы сократить число занятых операторов, и это во-вторых.

– И кто в этой группе?

– Лена Долгополова, Александр Гаврилович Баранов, Потап Потапович Потапович и я.

– Кто главный? Потап?

– Нет. Руководить этой работой командир поручил мне.

– Дела … И как ты?

– Боюсь не справится. И как руководить Потапом и Барановым? И срок дал – неделю …

– Молодец! Нет, правда, молодец! Он рассчитывает на тебя. Очень просто – если ты думаешь о деле, то ты справишься. Значит, он в тебе не ошибся.

– А если? …

– Это исключено. Завтра с утра и начинай, без раскачки. Подумай, как спланировать то, что ты хочешь получить, как расставить людей. И дай им конкретные задания, реши как с них спрашивать. И не распускать слюни! Я люблю тебя, я верю в тебя!

Утром, к началу рабочего дня, Виолетта была у Потаповича.

И через десять минут она звонила Суковициной.

– Галина Климентьевна, это Ерцкая. Я нахожусь у Потаповича и прошу пригласить ко мне Баранова и Долгополову. Спасибо.

А еще через полчаса они все вместе обсуждали варианты щитов, подготовленные в отделе у Потапа, и Виолетта, сама себе удивляясь, спорила наравне со всеми. Она спорила с теми, кого считала неизмеримо выше себя по всему – по знаниям, по опыту, по должности …

И ее слушали и к ней прислушивались.

И когда первый этап штурма прошел и Потап предложил кофейку попить, Баранов сказал Виолетте.

– Виолетта Вадимовна, вы здорово разбираетесь в системе управления и в щитовом хозяйстве! Очень здорово, и я рад этому.

– Ты, Саша, просто с ней еще не сталкивался. Лена мне рассказывала о том, как они вместе щиты оптимизировали.

– Очень даже дружно. Правда, Виола?

– Правда, Лена. Думаю, и сейчас у нас уже кое-что вырисовывается.

И когда к концу дня Виолетта подводила итоги и распределяла задания на завтра, все слушали ее внимательно.

А мужчины, прощаясь, даже поцеловали ей руку.

– Ну, как ты? – спросила Лена.

– Знаешь, еле живая. Я не очень много глупостей наговорила?

– Устала – это с непривычки. А глупостей я не заметила. Привет Виктору!

К концу следующего дня три варианта переделки были рассмотрены.

Рассмотрены со всех сторон – и с точки зрения пересмотра набора приборов, и с точки зрения замены алгоритмов управления и кабельных разводок, и с точки зрения объема механических и монтажных работ. Все три варианта с точки зрения необходимого количества обслуживающего персонала были практически одинаковы, но требовали разных объемов изменения в рабочих инструкциях и в переучивании операторов.

Поскольку объем механических и монтажных работ для этих вариантов отличался мало, то дальше отбор производился только с точки зрения оператора – удобство работы, необходимость помощи в нерегламентных режимах, переучивание.

И тут все слушали Виолетту и признавали ее опыт без возражений.

Виолетта позвонила Свиридову и попросила принять группу для доклада.

И доложила все три варианта, и выбранный вариант переделки щита, и объем переучивания …

– Доклад ваш принимаю. Даже досрочно, на один день раньше срока. Значит вы, Виолетта Вадимовна, выбрали вариант «Б». Так?

– Да, мы единогласно пришли к такому выводу.

– Хорошо. Что главное, что отличает этот вариант от двух других? Они на первый взгляд очень близки.

– Этот вариант наиболее удобен для операторов. Меньше переучиваться, легче работать. Но в монтаже этот вариант несколько дороже.

– Подписывайте, – Свиридов протянул Виолетте свою ручку, – Я подпишу после вас.

Виолетта подписала и поставила дату, после нее расписался Свиридов.

– Когда будет готов первый щит?

– Металл послезавтра.

– Разводка и программа тоже послезавтра.

– Тогда спасибо всем за выполненный этап. Группа будет распущена после выхода операторов на тренажер, а пока работайте. Все свободны. Виолетту Вадимовну прошу остаться.

Вышли все и Суковицина тоже.

– Милая Тота! Я очень рад за тебя. Ты хорошо работаешь, продолжай так и дальше. А оставил я тебя для того, чтобы поцеловать. И передать Витьке, что ты у него умница …

8/7 в МОСКВЕ

– Галина Климентьевна, шифрограмму в Москву Антиповой.

«Среду утром встречай самолетом едем заказчику шеф»

Рано утром самолет приземлился на военном аэродроме, и к месту его стоянки от вышки рванулась приземистая машина.

Навстречу Свиридову из-за руля машины вышла Маргарита Антипова.

– Привет, Толя!

– Привет, Марго! Как ты хороша!

Антипова и вправду была хороша – в изящном брючном костюме, чуть-чуть тронутая косметикой.

– Ты, что, совсем без вещей? Тогда поехали.

Из машины Свиридов связался с Генеральным директором предприятия-заказчика продукта 7/8 и договорился о встрече и экскурсии по производству.

– Что ты хочешь от этого чиновника?

– У меня сложилось впечатление, что это предприятие – всего лишь посредник в цепочке, причем посредник абсолютно лишний. Поедем, посмотрим. Проявим любознательность, куда идет наш продукт.

В бюро пропусков лысый майор опешил, когда ему в качестве документов предъявили служебные удостоверения ФСБ и СВР, а Филимон Потапович был сама любезность. Он с готовностью повел гостей на производство и показывал все операции по переработке полученного от Свиридова продукта.

При этом он изо всех сил старался показать, что именно его производство является главным и ключевым во всей производственной цепочке изготовления сложного конечного изделия, и при этом жаловался на слабость механического цеха, с трудом справляющегося с изготовлением матриц для изделий Свиридова.

При этом он не упускал времени и старательно рассыпал комплименты Антиповой, а та с гордым видом принимала их как нечто само собой разумеющееся.

– Вот, посмотрите Анатолий Иванович, в какую матрицу нам приходится помещать ваши заготовки для передачи нашим заказчикам, – и Филимон Потапович демонстрировал Свиридову чертежи этой матрицы.

– Да, Филимон Потапович, это сложно и отнимает у вас, видимо, уйму времени. Тем более эти работы для вас непрофильные и такие трудоемкие – тут и литье, и многопозиционная станочная обработка. Я вам сочувствую.

– Но никто не хочет понимать, как нам сложно выполнять этот заказ! Но мы справляемся! Мне удалось мобилизовать коллектив и мы выполняем график поставки наших изделий!

Как ни пытался Филимон Потапович задержать у себя гостей и угостить их, Свиридов и Антипова вскоре уехали. А из машины Свиридов договорился о встрече и с куратором, и с заместителем министра, и с генеральным конструктором зеленоградской фирмы.

Колунообразная «Ауди-купе» быстро перемещалась по городу, но за рулем Антипову сменил Свиридов. Только к вечеру машина снова появилась на аэродроме.

– Замучил я тебя?

– Есть немного. Но зато сколько мы успели – тебе никто не посмел отказать.

– Твоя задача – через две недели съездить в Зеленоград и договориться об испытании наших образцов – я пришлю два на всякий случай. Есть что-либо срочное?

– Нет, Толя, все нормально. От Карена тебе и Тоне приветы, от Мари – тоже. А больше никто не в курсе, что ты сегодня в Москве.

– Тогда до встречи, Марго?

– Счастливо, Толя.

ПОВЫШЕНИЕ в ЗВАНИИ

Рано утром в кабинет к Свиридову явился шифровальщик.

– Здравия желаю, товарищ командующий! Разрешите вручить … – подал папку с расшифровкой сообщений из Москвы, посланных вчерашним числом.

– Поздравляю вас с присвоением звания генерал-майора, товарищ командующий!

– Спасибо. В штаб шифровка есть?

– Так точно, есть. Сейчас вручу. Я поспешил к вам!

Весть о присвоении Свиридову очередного звания распространялась кругами и очень быстро, поэтому поздравления пошли сплошным потоком, а Тоня и Гриша прибежали поздравить Свиридова лично. Зашли Гнедаш и Воложанин, пришел Шабалдин и знакомые пошли потоком.

Потом стали звонить из города, потом позвонили по ВЧ Дементий Кузьмич и Евгения Павловна.

– Толя, надо бы отметить?

– Все-таки генерал – это тебе ни хухры мухры! – добавил Гриша.

– А я теперь генеральская секретарша! – засмеялась Суковицина.

– Анатолий Иванович! Я тебе везу погоны! – позвонил Брызга.

И вечером, после пересменки в кафе было тесно, все пытались славословить, но Свиридов всех прерывал.

– Ну, теперь совсем зазнаешься! – поздравить Свиридова подошел Виктор с Виолеттой. Она тоже поздравила Свиридова и робко коснулась его щеки. А названные сестры не стесняясь целовали Свиридова, извиняясь перед Тоней, и от них не отставали и Карцева, и Ерлыкина, и Долгополова, и даже Иванищева.

– Я рад за тебя, Свиридов, – обнял его Умаров. – Ты давно заслужил это, неважно, что ты не кадровый …

От застолья Свиридову отвертеться не удалось. Желающих поздравить его было так много, что пришлось организовать это мероприятие в кафе, но места не хватало и там.

В бокал Свиридову загрузили генеральские звезды, привезенные Брызгой, и он выпил и выловил эти звезды губами.

Но категорически пресекал все поползновения славословия в свой адрес.

Танцуя со Свиридовым Диана спросила его.

– Как же мне теперь вас …

– Поколочу!

– Как же мне тебя называть? Генерал, сэр? – Диана перешла на английский. – Это ведь такое большое повышение

– Все это суета, Дайяна. Все суета …

Тоня занялась военной формой генерала Свиридова – его парадный китель со всеми наградами висел в шкафу, и эту форму он не надевал здесь ни разу.

Теперь пришлось перешивать погоны, и менять знаки различия на камуфляжной форме.

– Ты рад?

– Знаешь, Тонечка, я почему-то ничего не чувствую. Мне до этого нет дела … Странно?

– Не знаю … Мы с Гришей гордимся тобой независимо от чинов, но все равно приятно. Приятно, что тебя ценят, что с тобой считаются.

– И сколько теперь появится завистников – почему ему дали генерала? Он вообще не кадровый!

– А поздравления Белоглазовых? Они что, тоже завидуют?

– Нет, они не завидуют. Они просто рады. И ротные – видела там приписку?

В штабе утром теперь раздалась новая команда.

– Товарищи офицеры! Товарищ генерал-майор, рабочая смена штаба приветствует вас!

– Здравствуйте, товарищи!

– Здравия желаем, товарищ генерал-майор! Поздравляем с присвоением звания!

– Спасибо. Вольно. Давайте работать …

«КОРОЛЕВА БЕЗ ПРИКРАС …»

А старшая Суковицина иногда выступала с концертами. Голос у нее был приятный, двигалась она хорошо, но репертуар у нее был неустойчивый, если не сказать – странный.

Сегодня она пела под аккомпанемент рояля.

Я пришла на солнечный пляж,

Золотой, как облако сна.

Смыло море мой макияж,

Унесла одежду волна.

Цвет волос моих как песок,

Зелень глаз почти как прибой.

Хоть недолго, хоть на часок,

Но я хочу быть сама собой.

Сегодня она вышла на сцену в какой-то переливающейся золотистой мантии.

Я королева золотого песка,

Я королева без прикрас и одежд,

Я королева – вот моя вам рука

И грезы надежд.

Первым неладное почувствовал Свиридов и стал пробираться за кулисы.

Я себя от вас не таю,

Я не призрак и не мираж.

Я на сцене жизни пою -

Эта сцена солнечный пляж.

Я сегодня вся как сюрприз,

Валентина в своем золотистом одеянии двигалась по сцене, видно было, что под мантией она двигала руками, и Свиридов понял, что именно задумала Валентина.

Поэтому к следующим ее словам он уже стоял позади Валентины.

Я одежды сбросила груз,

И кричат мне с восторгом бис,

У тебя превосходный вкус!

И Валентина действительно сбросила свою золотистую мантию и осталась на сцене полностью обнаженной.

Это было так неожиданно, что все зрители дружно выдохнули – телосложение у нее было отменное и загорала она в бассейне практически без одежды.

Конечно, это было очень красиво, хотя и совершенно неуместно.

Я королева золотого песка,

Я королева без прикрас и одежд.

Я королева -

Вот моя вам рука4

И грезы надежд.

Валентина вскинула руки и застыла, а Свиридов медленно поднял ее мантию и закутал ее, оставив свободными руки.

Но гробовая тишина в зале была для нее неожиданной и вместо слов у нее вырвался какой-то нечеловеческий хрип.

Свиридов обхватил ее поперек тела и в несколько шагов отнес в гримуборную, куда сразу же вбежал Аскадский.

– Как же это? Что же это?

Валентина вырвалась из рук Свиридова, бросилась на Аскадского, растопыренными пальцами целясь ему в лицо. Но Свиридов двумя пощечинами отбросил ее в угол и вытолкал Аскадского из комнаты.

– Молчать! – он в полную силу старался передать ей сигналы успокоения. – А ну-ка завернись в свой балахон!

Валентина послушно подняла с пола золотистую материю и стала прикрывать тело.

– Слушать меня! Неделю молчать – ни единого слова! Нарушишь – не сможешь петь никогда!

– Аркадий! – позвал Свиридов. – Следить за Валентиной! Не давай ей разговаривать, не будет слушаться – бей! Побоишься бить – она не сможет петь никогда …

КОМАНДИРОВКА с ДИНОЙ

– Тонечка, начинаются игры с ЦРУ. Как ни жаль, но мне придется поехать с Дианой для прикрытия – ей прислали вызов на внеплановую встречу.

Тоня очень долго молчала.

– Если ты так считаешь … Но я буду очень волноваться за вас … Мы будем волноваться за вас … И в качестве кого ты можешь поехать с ней, чтобы не вызвать подозрения?

– Сейчас мы над этим работаем … Но кроме меня туда послать некого.

А Диана в роскошной шубе появилась в отделе у Гантмана и по секрету рассказала, что ее перевели в отел военной приемки и что у нее … только тсс! – появился такой ухажер!

Особого подозрения это вызвать не могло, так как отдел военной приемки никаких контактов не поддерживал с другими службами предприятия, работников этого отдела знали мало, да и то не всех, а сам отдел помещался на закрытой территории с отдельной проходной.

Но зато Диана встретила у Гантмана своего старого знакомого, который обнял ее и потащил в забегаловку около проходной. Диана хотела увильнуть, но вовремя спохватилась – именно с этим сотрудником ее неоднократно видели в теруправлении, а внимательно присмотревшись к нему Диана увидела даже некоторое внешнее сходство со Свиридовым. Проигнорировав и даже высмеяв попытки кавалера вспомнить старое, Диана поспешила к Свиридову.

– Полковник, сэр, – сходу начала она как только Галина вышла, – Прошу прощения, генерал, сэр! В отделе у Гантмана я сейчас встретила человека, с которым меня видели в теруправлении! И он несколько похож на вас!

– Думаешь, подмену не заметят? Что за человек?

– Человек не особенно … хотя я с ним спала … Поезжайте, посмотрите. Это было бы очень хорошим решением – его поездка вместе со мной никаких подозрений не вызовет.

– Хорошо, Дайяна, я прокатаю и этот вариант …

Через день в рабочем поезде ехали двое – Нелли Шистер и Геннадий Костюшко.

Даже невооруженным глазом было видно, что Геннадий старательно подбивает клинья к Шистер, а она кокетничает, но в принципе не возражает против его ухаживаний.

В задрипанной гостинице им отвели один номер на двоих, что стоило не особенно дорого – видимо, это происходило не в первый раз.

– Ничего, жить можно, – Свиридов оглядел гостиничный номер. – Бывает и хуже … Давай спать, поздно уже.

Диана пошла умыться, а Свиридов, усевшись за столом, стал изучать многочисленные памятки для проживающих, размещенные под стеклом.

Он не обернулся на ее шаги и только услышав скрип пружин на кровати, пошел в душ сам.

Диана лежала, прикрытая до плеч одеялом и ждала.

Он вышел из душа и погасил верхний свет. Он был совершенно голый, если не считать трусов, которые он держал перед собой и которые иногда кое-что прикрывали. Его загорелое тело с белым следом от плавок отчетливо просматривалось в свете ночника.

Укладываясь рядом с Дианой Свиридов проворчал.

– Одетая? Уволю без выходного пособия …

Диана послушно села, стянула с себя ночную рубашку, легла. Свиридов повернулся на бок и рукой обнял ее. Обнял крепко, но ласково, и так, что рука легла не касаясь груди.

Диане стало спокойно, ее напряженная неуверенность куда-то ушла.

И когда через некоторое время он перевернулся, она повернулась к нему, охватывая его тело рукой. Он подсунул ей под голову свою руку и она пристроилась у него на плече. И даже попробовала согнуть колено – пустят или нет? Пустили, только под его колени.

Утром она встала и ощутила отсутствие какой-либо неловкости. Она не заслонялась руками, не старалась повернуться боком. Ей было приятно, что он смотрит и что ее тело нравится ему.

Но не было острого желания слиться воедино, как с Левушкой.

Она спокойно двигалась по комнате, давая ему рассмотреть себя.

– Ну, как?

– Годится …

Он сел на кровати и, как бы в ответ, тоже прошелся по комнате обнаженным.

Диана с жадным любопытством разглядывала его – даже не ожидала от себя такого интереса к чужому в общем-то мужчине. И он ей очень понравился.

– Ты тоже – в порядке!

Вечером в зале гостиничного ресторана они ужинали, танцевали.

– Толя, он пристает ко мне! – нетвердым голосом произнесла Диана.

– Да? И чего ему надо?

– Он лапает меня!

Свиридов очень медленно взял мужика за ворот и прижал так, что тот открыл рот и повис как тряпка.

– И что сделать с ним? Убить?

– Не стоит – может сгодится еще …

– Ладно, живи! – и он несильно оттолкнул мужика, но тому хватило этого толчка, чтобы пятясь, попятится до стенки и хорошенько приложится к ней.

Глаза Дианы следили за чем-то за спиной Свиридова и он взглянул ее глазами – сзади к нему приближался пьяный молодец, замахиваясь бутылкой.

В последний момент Свиридов пригнулся и бутылка, просвистев у него над головой, с треском и звоном врезалась в блестящую витрину стойки.

И одновременно с этим грохотом и звоном отчаянно взвыл пьяный, прижатый к стойке ударом руки Свиридова.

– Слушай, пошли отсюда. Мне здесь не нравится …

Диана взяла Свиридова под руку и они пошли к выходу. Видимо, еще у кое-кого возникало желание пощупать приезжего, но им хватало тяжелого взгляда Свиридова, не сулившего ничего хорошего.

Нетвердая походка Дианы осталась в коридоре.

– Какой же дрянью ты меня напоил!

– Так пила бы водку – кто тебя заставлял.

– Образ, Толя, образ.

– Давай, ложись. Не забудь бельишко по номеру разбросать – утром нас, скорее всего, проверят.

Вернувшись из душа Свиридов осторожно переступал через валяющиеся на полу кружевные предметы дамского назначения. Диана уже дремала, повернувшись на бок, но как только Свиридов опустился на кровать, повернулась к нему. Устраиваясь у него на плече, обнимая его она поцеловала то место, где лежала ее голова и сообщила.

– Я крепенько выпила … Ты тоже …

Обнимая его, она устроилась поудобнее и закинула ногу на него, и, повозившись, замерла и заснула.

Утром горничная, якобы по ошибке, вошла к ним в номер около шести утра. На кровати она увидела два голых тела – мужчина лежал на спине, а у него на груди, обнимая его и наполовину забравшись на него спала женщина. Мужчина обнимал женщину, а она закинула ногу на него и самые интересные и интимные места обоих были видны горничной во всех подробностях.

Полюбовавшись, горничная тихонько удалилась, а Свиридов проводил ее взглядом из-под опущенных век.

– Давай, просыпайся. Пора вставать.

Он опустил руку и легонько пошлепал ее по попке.

Диана потянулась, прижимаясь к нему.

– Не хочется …

– Все, слезай, она ушла, – негромко сказал Свиридов и Диана убрала ногу и стала одеваться.

– Настоящий Гена очень любил играть в карты, – напомнила Диана. – Я вчера мельком видела местного шулера в зале, Гена уже его бил за жульничество.

– Вот и прекрасно, продолжим знакомство!

В теруправлении их долго гоняли из кабинета в кабинет, но ничего подозрительного Свиридов не заметил. А к вечеру они отправились в ресторан при гостинице и сразу вызвали интерес у завсегдатаев, в том числе и у шулера.

– Привет, Гена! Поиграть не хочешь?

– Салют. Тебя еще не пришибли? Дай пожрать, потом видно будет.

За обедом Свиридов выпил бутылку местной водки – правда, куда делась водка из бутылки было не совсем ясно.

Сыто отрыгиваясь «Гена» направился к столу, где шла игра, отмахиваясь от Шистер, пытавшейся его остановить.

– Да ладно тебе! Пару раз сыграю и пойдем!

Ему уступили место за столом, а Дина села сбоку.

– Только помни: смухлюешь – пеняй на себя! Бить буду без предупреждения!

– Ну что ты, Гена! Я по честному! Мужики свидетели – я завязал!

– Я тебя предупредил.

Сдали карты, сбросились мятыми бумажками, открыли карты.

Первую колоду прикончили быстро и спокойно, «Гена» выиграл какую-то мелочь В кучу добавили еще бумажек, снова сдали, снова открыли карты. Шулер пошел с козырей, потом с красненьких и тут …

Свиридов тяжелым кулаком припечатал его руку к столу.

– А ну, открой, что ты там прячешь!

И вывернул руку – под рукой лежали две козырные карты.

– Так ты играешь? – и без размаха кулак «Гены» врезался в лицо шулера. Тот покатился по полу, разбрасывая карты. Диана вскочила и отдвинулась.

Поднялся пьяный крик, кто-то схватил стул и занес его над головой Свиридова – но он «увидел» это глазами Дианы. Поэтому стул улетел за стойку и туда же отправился пьяный драчун, подсаженный рукой Свиридова.

– Кому еще неймется?

Но личности скандалистов были известны и никто за них не вступился. А «Гена» с Шистер прошли к себе в номер и улеглись в постель.

– Ты ничего на заметила? – очень тихо прямо на ухо Диане спросил Свиридов.

– Нет. А ты?

– Я тоже ничего не заметил. Но у них для контакта остался всего один день.

– Спи. Посмотрим завтра.

Среди ночи в дверь стали стучать кулаками.

Свиридов в одних трусах подошел к двери и открыл ее.

Там качаясь стоял один из игроков и пытался войти, но был остановлен прямым в челюсть. После этого их никто не тревожил.

ОТЧЕТ о КОМАНДИРОВКЕ

– Товарищи офицеры!

– Вольно. Начинаем заседание. Галина Климентьевна, аудиозапись. Список присутствующих. Прошу огласить доклад внешнего наблюдения.

– Слушаюсь. В докладе внешнего наблюдения в ходе спецкомандировки установлено отсутствие посторонних, наблюдающих за нашими людьми в теруправлении и около. Наблюдение на вокзале результатов тоже не дало. В поезде наблюдение не осуществлялось.

– Благодарю. Дальше придется докладывать мне. В поезде было две проверки документов и билетов. Одна бригада была подлинной, а ночью офицер, проводивший проверку, был подставным. Все данные на этого фигуранта – в спецдокладе. Приказываю не приближаться к указанному фигуранту и следить за каждым его контактом, особенно за связью вне города. Согласно моим наблюдениям – шестерка, контрольный агент без особой программы и без прямой связи.

– Данный эпизод считать завершенным. Но продолжение будет обязательно, и необходимо очень тщательно продумать и провести мероприятия по прикрытию Нелли Шистер – на нее попытаются выйти в ближайшее время.

Погорельцы

ПРИГЛАШЕНИЕ

«Свиридов Анатолий Иванович приглашает мужиков на разговор в субботу часов эдак в десять утра.»

Жители читали объявление, качали головами.

Кто такой Свиридов – на поселке уже знали, а кто не знал – тому толково объясняли.

Кто объяснял, что этот тот самый мужик, что приезжал к Михеичу попарится в бане и с которым ихний волк с антихристовым именем разговаривал на человечьем языке.

Кто объяснял, что это тот самый полковник, что поставил на уши всю власть в городе, прикрыл притон с девками и пересажал жуликов.

Кто объяснял, что это тот самый начальник из Москвы, которого прислали в этот секретный заповедник дураков, и что он – колдун. И когда Ольга Нарыжная, жена Кузьмы-сварщика, с ним поговорила, то у нее сразу кость в ноге срослась, а у мужа ейного в заначке заместо двух бутылок белой оказался старый валенок …

Но очень многие работали в научном центре и посмеивались над этими разговорами.

УТРОМ В СУББОТУ

А утром в субботу около обгоревшего фундамента дома культуры клубилась порядочная толпа мужиков, среди которых затесались и бабы – из самых бойких и горластых.