Ардикт

– Знакомьтесь, это Мария Нор из семьи знаменитого кузнеца Тарга Нор, – продолжал Феникс. – Виж,у мало кто из вас понимает. Мария, я могу просить Вас…

Никто из присутствующих в комнате действительно не понимал, с какой же целью была приглашена эта женщина. Однако, вопросительные взгляды спали с лиц присутствующих, когда Мария, кивнув головой, развернулась и приподняла свой серый свитер. Больше половины спрятали взгляды, другие с ужасом на глазах смотрели на обнажённую спину, по которой шли длинные ряды шрамов, усыпанные всевозможными язвенными воспалениями и клеймами различных городов. Годрик, немного растерявшись, даже не хотел видеть эту картину, но, собравшись с мыслями, все-таки взглянул. Знак орла города Варога, расположенного у ледяных озер, медведь, представленный на флаге Ирии, города-крепости, даже волк, символ каторжников Балиги, красовались на одной из лопаток женщины. Казалось, каждый символ был знаком магу, он уже и помнить забыл, откуда, но мог с точной уверенностью отнести каждое животное к нужному флагу города, все, кроме одного. Лисица: это клеймо было выжжено у основания шеи, оно было сильно потрепано, частые удары плетью и время не пожалели его, но знак лисицы всё ещё проглядывался сквозь шрамы.

– Достаточно, Мария, – поблагодарил Феникс, – оденься, и, если хочешь, останься.

– Что это нам дало? – спросил старик.

– Поверьте, многое, каждый из вас имеет не одну печать на своей спине об отношении к разным городам. Кто-то работал в рудниках, некоторые на фермах или в домах. А вот Мария родилась и выросла в…

– Эрегре, – хрипящим голосом перебил Дариус.

Зал снова зашевелился, пошла волна негодования, в толпе было слышно удивление и нотки страха. В обсуждении не принимали участие лишь Елена, Годрик и Сивилла, которые и понятия не имели, о чём речь.

– Этот город, где он находится? – не выдержав, спросила Елена.

Шум прекратился, все взгляды устремились к девушке, непонимающие и даже осуждающие глаза принялись поедать девушку и двух соседей.

– Эрегра. Город белой лисицы, хранительницы кузнечного дела, дом ремесленников со всей ледяной пустыни. Легенда гласила, что когда-то в тех местах наш народ совершал частые переходы с одних земель в другие, ещё не затянутые пеленой убийственных морозов. Именно там, отбившись от своей группы, мать с грудным ребёнком заплутали в белых занавесах из снежных бурь. А холод, как известно, не щадит ни старых, ни молодых. Так и должна была закончиться история отбившихся, если бы сама Эрегра, великая богиня ремесленников, не проходила мимо, наслаждаясь ледяным ветром. Богине стало жаль девочку и мать. Эрегра вывела их из страшной метели, прикрыв своим прекрасным лисьим хвостом, но стоило ей показаться людям, как великий Создатель проклял добродушную богиню, сделав смертной. Многие горевали в тот миг, многие, но не сама Эрегра, она ободрила всех присутствующих своим звонким смехом и попросила ни в коем случае не печалиться, а исполнить последнюю её просьбу. Богиня не привыкла путешествовать и попросила построить ей небольшой дом меж этих гор. Отказывать в выполнение такой просьбы никто не решился: на следующее утро по просьбе богини брат ветер перестал обдувать привычным ледяным ветром, а старец небо не отказал в любезности остановить падение снега, и работа началась. Над домом богини работали лучшие из имеющихся архитекторов, весь день люди обрабатывали камень, превращая неуклюжие глыбы в идеальные кирпичи, и всё – под контролем Эрегры. Богиня научила ремесленников столько премудростям, что когда работа завершилась, многие изъявили желание остаться с ней навсегда, отказавшись от привычной жизни, дабы обучаться у неё.

– В общем! – не выдержав, перебил старика Феникс, – решила группа Хилонсов осесть и построили худо-бедно свой первый город, а главным смыслом города оказалось обучение ремесленников, а ремесло у Хилонсов тех времён включало в себя магию рун!

– Ваше неверие в богов может привести к беде, – возмутился старик.

– Ты эту сказку будешь до вечера рассказывать!? В общем, наряду с кровавыми жрецами были и рунные, их называли Граничащие с духами. Люди это были высокого интеллекта и высокого самомнения, когда был шанс отразить атаку Эпифиратов, они заявили, что способны сами себя защитить. Город дорого поплатился за эти слова. Первая армия Эпифиратов, к чести Граничащих, оказалась неспособна одолеть их, в тот день в плен было взято пять тысяч офицеров и свыше десяти тысяч воинов. Не страшные потери для многотысячного войска, но ужасный удар по самолюбию Императора.

– Отец говорил, – продолжил Леонард, – что никто не знал точное количество магов и воинов, которые отправились к городу, но тот был стёрт с лица земли за два часа. Катапульты и магия уничтожали всё, не пощадив даже своих собственных людей.

– Бог ремесла у Эпифиратов изображается как склонившийся над наковальней мужчина со стальными мышцами, но на группе выживших, ради смеха, набили именно изображение лисы, по словам Императора, Хилонсы должны видеть, что эти ложные Боги приносят лишь страдания. С тех пор вместо своих представителей на спинах рабов выжигали их символы Богов, разумеется, везде проводилась аналогия. Людей же с клеймом лисы все ненавидели и старались сделать их условия жизни крайне невыносимыми. Считалось, что выживших не осталось. Считалось, – заключил Дариус.

– Император не стал мириться с проигрышем воинов, не думаю, что герцог милосерднее, – Феникс сделал паузу. – Бежать, прятаться, обороняться – всё это бесполезно, мы просто выбираем – умереть ли нам здесь, или же на просторах ледяных пустынь. А заложники? Ну что же, нашу общую могилу сделают немного шире.

В тронном зале опять прокатилась волна обсуждения. Феникс спокойно восседал на своём месте, наблюдая за тем, как в глазах людей начал проявляться охвативший их страх. В этом и была соль закрытого заседания, которое он организовал – если подготовленные люди так на это реагируют, то резонанс в необразовавшемся обществе мог привести к ненужным жертвам.

– Довольно, – поднялся Годрик. – Ты видишь, что мы в тупике и не знаем, как нам быть, может, расскажешь, к чему весь этот фарс?

Многие в комнате почувствовали, как по их спине пробежал легкий холодок, никто не привык видеть мага в таком состоянии. Годрик и сам не ожидал от себя такого, стараясь держать себя в руках. Он никак не мог отделаться от ощущения, что Феникс не просто так разбивает их планы. Ему казалось – он исполняет роль, в лучшем случае, ферзя во всей этой шахматной партии, разыгрываемой человеком, сидящем не так далеко от него. Феникс же не торопился раскрывать карты. Откинувшись на спинку своего «трона», он изнурительно потёр свои глаза и слегка улыбнулся – такие действия тоже возымели определённый эффект, нагнетая на ожидающую толпу большие волнения.

– Мы возьмём Нереил, – сказал он наконец.

Финал, как выразился Годрик, «фарса», заставил мага упасть на стул, а остальных просто ошарашил.

Нереил в переводе с языка древних: золотой источник. Город-крепость, раскинувшийся под огромной горой Сирен, славился своими богатыми рудниками, набитыми золотом, таким ценным для Эпифиратов. Нереил построили сразу же после Сероса, и он считался самым неприступным из всех воздвигнутых городов: огромные стены, толщина которых местами достигала до 50 метров, расположенные по обе стороны от города башни крепости и значительный гарнизон просто не оставляли шанса нападавшим. Также свою роль играло и расположение города – построенный, практически, в горе, на возвышенной скале, к которому вела лишь одна тропа, он представлял собой удивительное архитектурное чудо для тех, кто видел его впервые.

– При всём уважении, это нереально…– промолвила Елена.

– Это было нереально, пока у нас не было человека, построившего Нереил. Мария – одна из рунных магов, уцелевших в той бойне, – начал пояснять Феникс, – эти маги, в сущности, бесполезны как бойцы, но хорошие лекари и живут долго. Мария, прошу Вас.

Взгляды направились к девушке, она всё так же стояла, прижавшись к серым стенам, словно пытаясь в них исчезнуть.

– Город стоит на возвышенности, – голос Марии звучал грубо, хоть и немного растеряно, – тропа, ведущая к нему, крайне узкая и не даёт возможности расположить на ней большое количество воинов – максимум тридцать в ряд, так что размер армии значение не имел. Однако, город нуждался и в полный автономии, дабы мог переносить долгую осаду. Решение нашлось быстро – под городом протекали подземные воды, зеркально чистые и пригодные для употребления. Я была одна из тех, кто занимался прокладкой канала. Каждый день, работая по двадцать часов, мы всё-таки смогли врезаться в реку и направить небольшой поток в сторону жилых домов. Подвох оказался обнаружен слишком поздно, когда был установлен последний блок. Один из проекторов выяснил, что подводная река тянется и касается лабиринта пещерных сводов. Завалить вход не решились – каменистые коридоры простирались на много миль, и любое обрушение могло повлечь за собой ряд роковых событий, вплоть до разрушения доброй части города. Тогда-то архитекторы приняли решение укрепить турели и пригласить жрецов крови для помощи в защите единственного уязвимого место города-крепости.

– Я не понимаю…– проворчал старик.

– А Вам и не надо, – перебил его Феникс. – Я и ещё несколько доверенных лиц проникнем в город через тот самый тоннель, ведущий в город. Мария рассказывает, что этот лабиринт тянется много миль, боюсь, нам придётся достаточно побродить. Дариус же с вооруженным войском, тем временем, освободит близлежащие деревни, которые пока не ожидают такого вероломства, и, не теряя времени, направится к Нереилу ждать наш сигнал к атаке на город.

– Это требует долгих раздумий, – вмешался один из присутствующих.

– Заткнись! Он дело говорит! – огрызнулся второй.

– Болван, я не планирую умирать!

В зале начался хаос, Нереил словно возымел власть над разумом каждого, вселяя в души людей неподдельный страх.

– Молчать, псы! – рявкнул Дариус, – взгляните на себя! Мне стыдно за вас, Панилак Непобедимый, не ты ли в своей ярости мог зарубить троих одним ударом? А ты, Вео, тебе просто так прозвали Всадником смерти? Каждый из вас сражался там, на арене, просто так, на потеху толпе!? За свою рабскую жизнь и вот теперь, когда вам предложили вырвать свою законную свободу, вы сбежите, поджав хвосты?!

Дариус не кричал, он не рукоплескал и не подбирал дипломатические выражения, его речь шла глубоко из тех недр, которые некоторые называют душой, а его душа требовала свободы. Заразительное стремление вождя, словно снежная лавина, накрыла практически всех присутствующих с головой, рёв Хилонсов был слышен даже на улице. Лишь один в тот вечер кривил свои гнилые зубы, старику всё это казалось краем безумия.

Глава 13.

Дорога в никуда.

Неделя для Хилонсов оказалась насыщенной. Мелкие отряды наиболее подготовленных воинов практически сразу отправились во главе с новообретёнными военачальниками к захваченных деревням. Особо не тратя времени на дипломатию, они обрушивались на ничего не подозревающих Эпифиратов и с легкостью разбивали охранные гарнизоны. При таком раскладе дел нашлись даже недовольные. “Они способны сражаться только с безоружными детьми и женщинами!” – жаловались они Дариусу, на что тот одобрительно кивал.

Тяжёлой это неделя была и для героев, каждому из которых предстояло основательно продумать план по проникновению в крепость и её захвату. Меньше всего за последние дни видели Феникса; поговаривали, что великий король сражений просит помощи своих создателей для великого похода; как оказалось, не зря.

Восьмой день плавного расширения границ нового государства Хилонсов подходил к концу, несколько отрядов, отправленные в длительные походы, постепенно возвращались. В этот день Дариус был крайне взволнован – план, который предложил Феникс, работал, приводя в стан бунтовщиков всё больше людей, а потери составляли единицы и казалось мало, что могло омрачить эти факты, но вождь ощущал зловоние, исходящее со стороны ледяных пустынь.

–Вождь! Вождь! – парень, облачённый в новые доспехи, буквально влетел в тронный зал. – Господин Дариус…

Воин подошел практически вплотную к стоящему у карт Дариусу и, словно мешок, набитый камнем, пал у его ног. Кожа парня был темно-бледной, на руках застыла некогда струящаяся по рукам кровь, а на нагруднике виднелся след отломанной стрелы.

–Необходим знахарь, живо! – скомандовал Дариус, склонившись над еле дышавшим воином.

– Вождь, старик предатель… Отряд уничтожен… Я должен был предупредить… помилуйте, не убивайте… Пожалуйста…

– Всё хорошо, сынок, ты поступил мужественно. Успокойся, где чертов знахарь?! – выпалил Дариус.

– Предали, нас предали… Старейший предал всех…

Издав последний тяжелый вздох, парень отпустил плечо вождя, безжизненная рука воина ударилась о холодный пол, глаза бедняги застыли на каменном своде потолка тронного зала, смерть догнала гонца.

Елена спешила, как могла, последние известия о предателях и мёртвом гонце коснулась её во время переговоров с пленными Эпифиратами. Девушка поначалу долго не могла поверить, что кто-то мог быть способен на предательство, но, согласно словам сопровождающего её Годрика, восстал целый отряд и под предводительством Старейшего перерезал ничего не подозревающих товарищей.

К чёрту, нам нужно атаковать немедля!

Годрик и Елена застыли у входа в замок, прямо на пороге стояли Дариус и измененный до неузнаваемости, затянувшийся недосыпами, а так же напряжённой работой, Феникс. Девушка даже немного вздрогнула, когда красные запавшие глаза некогда идеальной машины убийств посмотрели в её сторону, небольшая щетина превратилась в полноценную бороду, короткие волосы на голове свисали уже до плеч, а воротник мантии скрывал похудевшую шею.

–Дариус, наша задача – это Нереил, а не погоня за отбившимися овцами, – парировал Феникс.

– Они пойдут к этому герцогу, будь он проклят, и наши планы рухнут, как карточный дом! Представь, что они сделают с моим народом, если мы проиграем.

Таким Дариуса не видел никто, вождь был силен духом и телом, мудрый, всегда решителен, он волновался за свой народ, за своих людей, а за это люди шли за ним. Дариусу было плохо от одной мысли, что из-за его неверных шагов он мог обречь преданных людей на верную смерть; каждый раз, отправляя войска в очередную освободительную атаку, он жалел, что лично не идёт с ними, возглавляя это, по его мнению, правое дело. Оттого вести о том, что он позволил погибнуть отряду, что он не доглядел за своими людьми, разрывало его сердце на части.

–Дариус, я знаю, как тебе тяжело, – Феникс положил руку на плечо скорбящего, – я сам виню себя в том, что случилось. Но мы не должны дать этой жертве забыться. До столицы путь не близкий, посему у нас есть ровно пять полных суток до того, как предатели прибудут в неё. Прошу тебя, соберите всевозможные войска в течении завтрашнего дня, дождитесь, пока последний отряд Леонарда и Сивиллы доберется до вас, и следуйте сквозь Скованные реки. Я же с Еленой и Годриком пойду к Нереилу через тот самый лабиринт, и на рассвете третьего дня подам сигнал, после которого вы можете войти в город практически без потерь.

–Что за сигнал?! – удивился Дариус.

–Древнее боевое знамя войска Хилонсов, водружённое над воротами в город, ведь оно именно там хранится, – усмехнулся Феникс.

Спор был исчерпан, стоявшие неподалеку Годрик и Елена не решились вмешиваться в разговор двух полководцев.

Через час у выхода из Рива уже стояло четыре запряжённых и нагруженных провизией коня. Годрик было хотел настоять на медведях, но Дариус заверил его, что для перехода через озеро хватит и обычных скакунов. Елену же беспокоила погода, которая может застать путников, поэтому снарядила все поклажи дополнительными специальными палатками, способными помочь героям в трудную минуту. Феникс, как и ожидалось, прибыл последним, отдавая последние важные указания Марии, он быстро застёгивал на своей накидке последнюю пуговицу.

–Я понимаю, это звучит практически невозможно, но Дариус поможет тебе всем, чем может, – заканчивал он, запрыгивает на коня.

–Да, мастер, будет сделано, – поклонилась Мария. – Да укажет вам дорогу Эрегра.

Всадники кивнули головой в благодарность женщине и, взяв поводья, помчались в снежную даль.

Кони неслись быстро, снежные бугры всё чаще мелькали по сторонам героев, засидевшиеся в стойлах животные с большой радостью преодолевали милю за милей. И вскоре сквозь массивные тучи тонкими лучами пробились блестящие лучи солнца, ветер играючи следовал по пятам героев, стараясь поднять за ними как можно больше лежащего снега, и только мрачные великаны горы угрюмо смотрели на трёх смелых всадников. Радость такой поездки присутствовала не только у скакунов, Годрик, который так давно не совершал подобных выходок, вдыхал воздух полной грудью: пусть Елена и укутала его с ног до головы, он всё равно пытался ловить этот момент.

Ближе к вечеру ощущение свободы постепенно пошло на спад, и лошади медленно принялись сбавлять шаг, а города за спинами героев словно никогда и не было.

–Ты уверен, что мы найдём нужный путь? – спросила Елена у Феникса.

–Ни в чём нельзя быть уверенным, девочка, – голос Феникса казался всё более старческим.

Такие перемены в нём вызывали беспокойства у Годрика, но, понимая, что перед ним не маленький мальчик, а великий предводитель и воин, не решался делать какие-либо замечания.

– Путь до лабиринта больше суток, в обход войскам идти чуть меньше трех дней, разве не легче было прибыть всем по короткому пути и застать город спящим? – подгоняя лошадь, не отставала Елена.

– Лабиринт – это проклятое место, – отвечал Годрик, – когда я искал вас, то ощущал два мощных импульса – один исходил от Сероса, другой – из Нереила.

– В Серосе? Но как? Ведь город никто не проклинал, и… – удивилась Елена.

– Не стоит переживать так, госпожа Феодарис, возможно, я и ошибся, энергия была незначительная, а вот от лабиринта Нереила бросает в дрожь. При таком раскладе нам не стоит кидаться всеми войсками, а то, знаешь, мёртвые в ближайшее не ходят.

– Сивилла бы поспорила, – ухмыльнулся Феникс.

Более дьявольской ухмылки не видели ни Елена, ни Годрик, вид Феникса вообще мало походил на человеческий: внушающих размеров, черный, словно смола, конь, облачённый в тяжёлые походные доспехи, нёс на себе укутанного в теплые одеяния всадника, чьи глаза скрывал накинутый меховой капюшон серого цвета.

Неизвестно, сколько ещё скакали герои прямо по заснеженным равнинам, но, когда ночь окончательно окутала землю своей пеленой, а тучи стремительно разошлись по небу, уступив место новому месяцу, ландшафт начал значительно меняться. От огромных снежных бугров не осталось ни следа, им на замену пришли длинные изгибающиеся линии векового льда. Ветер в здешних местах дул не переставая, так что обычная снежная погода могла превратиться в сильную бурю.

– За этими льдами лабиринт?! – перекрикивая ветер, спросила Елена.

– Да, но нужно ещё перебраться через эти реки! – ответил Феникс.

Проблема с ветром коснулась и скакунов, не привыкших к таким погодным условиям: они медленно топали своими копытами по скользкой поверхности реки. Годрик поначалу подумывал даже спешиться и постараться пробраться к лабиринту своими силами, но, даже сидя верхом, начал ощущать, что его сносит, и отмел эту идею. Однако, несмотря ни на что, отряд медленно преодолевал метр за метром, и, казалась, должен был вовремя прибыть к месту назначения, как за их спинами раздался мрачный вой.

– Чёрт, волки! – вырвалось у Годрика.

– Волки тут не способны водится, это что-то посерьёзнее! И…

Не успел Феникс закончить, как со стороны показался огромный силуэт непонятного существа. Издалека было видно, как оно мощными передними руками отталкивалось ото льда и мощными прыжками приближалась к героям.

– Живо, на ту сторону! – скомандовал Феникс.

Оторвав взгляд от темного силуэта, герои хотели было пришпорить лошадей, но те, словно чувствуя неладное, что есть сил и возможностей понеслись к другому берегу. К счастью, до твердой поверхности оказалось не так далеко, а, преодолев еще несколько метров, герои преодолели и ветер. Скорость, однако, сбавлять никто не собирался – ведь, судя по непрерывному вою, зверь тоже последовал примеру отряда и не собирался отставать. Долго встречи с ним ждать не пришлось. Снег тоже сильно замедлял лошадей, и уже через минуту огромный серый ком ударом лапы снёс скакавшего впереди Феникса, отчего тот вместе со своим жеребцом отлетели на приличное расстояние.

– Спрячься за меня, Елена! – крикнул Годрик и, подняв руки, быстро пробормотал заклинание.

Идея оказалось не лучшей: вместо того, чтобы чудище поразила молния, как это планировал маг, с неба упало пару капель воды. Существо застыло и медленно повернулось к героям: серое, размером в пять метров, с огромными руками и туловищем, но слабыми небольшими ногами, оно не было похоже ни на одно из животных, когда либо встречающихся Елене. Лицо же его было словно слеплено по старым сказкам, которыми пугали людей: большой сломанный нос, чёрные пустые глаза, растрёпанные густые брови, выступающая челюсть, утыканная кривыми зубами и широкий лоб.

– Годрик, что происходит!? – обнажая клинок, спросила Елена.

– Магия, она не работает, что-то искажает её! – ответил маг, и, бросив тщетные попытки использовать заклинания, тоже вынул меч. Жёлтые глаза тролля с азартом оглядели двух стоящих перед ним людей, он так и чувствовал исходящий от них страх, отчего слюна медленно просачивалась меж его огромных зубов. Герои насторожились, Годрик спешился и, сделав пару шагов вперёд, пару раз взмахнул мечом, надеясь показать троллю, чтобы тот не рассчитывал на простой ужин. Громадину же это наоборот подвигло на действие – приняв выход мага за вызов, он в предвкушении легкой победы ударил ладошкой по месту нахождению цели. Лежащий снег от удара подлетел на полметра, словно это была обычная пыль с книги. От удовольствия тролль исказил свою челюсть в подобии улыбки, но тут же с криком отдернул свою лапу, сделав шаг назад. На лапе, как потом осознал тролль, не хватает пальца, а из оставшейся части фаланга струей била кровь. Ярость захлестнула существо, глаза его покраснели, мышцы напряглись, зрачки забегали по земле, но от героев и след простыл, всё, что он увидел – это как две лошади стремительно бежали по застывшей реке. Не помня себя от ярости, ревя, словно дикое животное, тролль бросился в погоню за обидчиками.

– Быстро уходим, когда ярость в нем утихнет, по запаху он поймёт, что мы его одурачили, – сказал Годрик и, схватив Елену за руку, побежал прочь от места боя.

Отвлечь тролля и проскользнуть за него маг придумал буквально за секунды, девушка, к счастью, тоже успела слезть с лошади и, когда лапа чудовища опустилась на Годрика, поспешила ему на помощь. Парень, к счастью, увернулся, немедля отсёк палец монстру, затем, схватив Елену, помчался за спину тролля.

Герои бежали так быстро, что их ноги едва касались земли, но каждый раз, когда они это делали, за ними вздымался столб снега. Однако, как бы Годрик с Еленой не старались, было слышно, что чудище разочаровалось ненайденными трофеями, и уже вовсю спешили обратно. Маг оказался прав – в пылу своей ярости тролль просто забылся и погнался за первым, что увидел, но, придя в себя, всё-таки взял след героев. Существо уже не хотело пытаться поймать наглецов, поэтому стоило им попасть в его поле зрения, как огромный валун, оказавшийся под рукой тролля, немедленно полетел в Годрика и Елену. Упавший валун, к удаче героев, не попал на них, но повалился таким образом, что перекрыл им путь побега. Годрик остановился и поймал несущуюся позади Елену. Выругавшись, маг подвинул девушку за себя и вынул меч.

– Я отвлеку его, а Вы бегите! – пояснил он и приготовился бежать на тролля.

– Нет, – схватила Елена Годрика, – оставайтесь на месте!

– Но…

– Это приказ!

Годрик повернулся, чтобы возразить девушке, но неожиданно встретился с ней глазами. В голове обоих крутились странные мысли, возможно, всё это было из-за осознания скорой кончины, а может, были более весомые причины. Правда, подумать над сложившимся моментом не дала ситуация: буквально через несколько секунд сильным толчком Елена оттолкнула Годрика в другую сторону, да так, что тот свалился с ног, а на то место, где они стояли, пришёлся удар огромной руки. Ярость, вложенная в этот удар, оказалась настолько сильной, что на его месте послышался треск земли, и веками промерзшая почва обрушилась под героями.

Феникс медленно приоткрыл глаза, сплошная белая пелена вокруг предательски ходила ходуном, сильно болели сломанная при падении спина и практически раздробленная рука. Коню досталось не меньше: бедное животное мучительно дышало, каждый раз стараясь набрать в покорёженную грудь больше воздуха, периодически издавая звуки боли и в панике стараясь подняться на единственную целую конечность. На долгое восстановление Феникс не рассчитывал, поэтому, перевернувшись на спину, он с трудом приподнялся и, собрав всю волю, бросил верхнюю часть своего тела, послышался сильный хруст. Сильная боль насквозь пронзила его тело, вырвавшись через крик, который, казалось, было слышно на многие метры ледяной пустыни. Немного потерпев, Феникс, словно тряпичная кукла, повалился на снег.