Тайна за семью печатями

Тайна за семью печатями

Ольга Малышкина

© Ольга Малышкина, 2020

ISBN 978-5-0051-2826-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Или…

НОВЫЕ НЕВЕРОЯТНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ

БРЫСЯ И ЕГО ДРУЗЕЙ

ЧИТАЙТЕ В СЕРИИ:

Приключения котёнка Брыся.

Брысь, или Кот Его Высочества.

Брысь, или Один за всех и все за одного.

Брысь, или Приключения одного м. н. с.

Брысь, или Тайны Царского Села.

Мифические эксперименты, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей

Легенды Земли Московской, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей

От автора

Эта книга посвящена тем, кто приближал Победу в Великой Отечественной войне, часто ценой собственной жизни. Среди них – и братья наши меньшие.

Сюжет является художественным вымыслом, но многие военные эпизоды основаны на реальных событиях, почерпнутых мной в воспоминаниях фронтовиков и просто людей, переживших страшную войну…

За консультации в «цирковой» линии сюжета и предоставленный бесценный материал выражаю особую благодарность Папазову Леону Ивановичу из знаменитой династии воздушных гимнастов и Павлову Валерию Алексеевичу, заведующему Музеем истории цирка.

Книга является продолжением серии о невероятных приключениях Брыся и его друзей в пространстве и времени.

Для новых читателей есть подробное предисловие.

Ольга Малышкина

ПРЕДИСЛОВИЕ

для тех, кто не знаком с главными героями

Брысь (второе имя Ван Дейк) – петербургский кот с богатой биографией, искатель приключений, полиглот, грамотей, обладатель изысканных манер и ошейника, сплетённого из золотистых шёлковых нитей немецкой принцессой Марией Гессенской, когда она была невестой, а он – Котом Его Высочества, наследника российского престола, будущего императора Александра Второго. От сотрудниц Эрмитажа получил кличку Ван Дейк в честь фламандского художника XVII века. Кот очень гордится новым именем, но друзья «за глаза» называют его по-старому – Брысь.

Савельич – пожилой чёрный кот из Летнего сада, философ, книгочей, друг и наставник Брыся.

Рыжий – пушистый кот, попавший в наше время из ХIX века; успел, как и Брысь, «поработать» эрмитажным котом – эрмиком.

Мартин – молодой пёс крупных размеров, неизвестной породы.

Все четверо с недавних пор – питомцы мальчика Саши, второклассника из города Пушкина, бывшего Царского Села.

Пафнутий – самый необычный член команды Брыся – белая крыса (точнее, был белым, пока не повадился разукрашивать себя зелёнкой), питомец Вовы Менделеева (юного химика и изобретателя эликсира перемещений во времени, а также друга, одноклассника и соседа мальчика Саши). Пафнутий обожает искать, вернее – находить клады; считает себя м. н. с. (младшим научным сотрудником Вовкиной «химической лаборатории»); уверен, что среди его предков были не только отважные корабельные крысы, но и зайцы – именно по этой причине он такой белоснежный; в свободное время любит распевать песни, хотя не имеет ни слуха, ни голоса; утверждает, что у него два образования: химическое (потому что пробует Вовкины эликсиры) и экономическое (потому что любит смотреть по телевизору новости про экономику), и вообще гордится тем, что крысы – «твари с интеллектом». Впрочем, кое-кто (а именно Савельич) считает Пафнутия «никчёмным балластом» из-за его невероятной способности падать в обморок в самый ответственный момент.

Альма – немецкая овчарка, с которой Брысь и его друзья познакомились во время своих «московских» приключений; питомица и напарница следователя – капитана полиции Петрова Сергея Анатольевича.

Граф Брюс Яков Вилимович – в данное время всего лишь призрак, а во времена царя Петра I кем только не был: и сенатором, и дипломатом, и фельдмаршалом, и гениальным механиком, и астрономом, и физиком, и алхимиком, а также, по мнению некоторых малообразованных граждан, колдуном и магом, обладателем Чёрной Книги, куда записывал свои таинственные формулы… В память о прошлом любит, чтобы его величали «Ваше Сиятельство». Жил бы себе призрак никем не замеченным, если бы не удивительные способности Брыся и его друзей, которыми они обзавелись в загадочном электромагнитном излучении на борту подопытного эсминца «Элдридж», а именно: умение переговариваться с помощью телепатии, быстрое заживление любых ран и даже возможность общаться с призраком знаменитого графа.

Луна – ночное светило, давняя приятельница Брыся, часто является ему во сне, чтобы побеседовать или предупредить о чём-нибудь этаком.

Эликсир перемещения – изобретение Вовки Менделеева, главными ингредиентами являются фруктовые сиропы и йогурты. Для хранения волшебной жидкости юный химик использует пузырьки из-под валерьянки. Действует только на животных. Инструкция по применению: накапать эликсир на фотографию или страницу книги, куда задумал переместиться, слизнуть – и, вуаля, окажешься именно там. Если не жадничать и использовать разумное количество, то в прошлом проведёшь не более двух-трёх недель и вернёшься в настоящее почти в тот же момент времени, словно и не пропадал.

Возвращатель – ещё одно Вовкино изобретение, с помощью которого можно вернуть путешественника во времени раньше, чем у него закончится действие перемещателя. НО: накапать его нужно именно туда, где остались следы использованного эликсира.

Глава 1. Таинственное исчезновение

«Что?! Думаете, опять я виноват?! Как только кто-то, куда-то, так сразу Я?!!! – Пафнутий взволнованно носился по клетке. В данный момент она вовсе не казалась ему шикарной. Даже любимое колесо, на котором он спасался от лишних граммов, вызывало сейчас не радость и гордость, а досаду, так как занимало место, необходимое для тревожного метания по „апартаментам“. – Ни дня покоя! Ни минуты отдыха!»

Пафнутий резко затормозил, поднялся на задние лапки, а передними прижал кончик хвоста к глазам, словно вытирал слёзы. Остановка случилась (чистое совпадение!) перед зеркалом, и «м.н.с.» украдкой кинул взгляд на своё отражение – уж больно красивое сочетание цветов получилось: изумрудный хвост на голубовато-зеленоватой щеке и глазки рубиновые… Немножко полюбовавшись на плоды упорной борьбы с Вовкиной мамой за сохранение необычной окраски, на которое он периодически тратил содержимое бутылочек с «Бриллиантовым зелёным», питомец юного химика устремился в новый забег по клетке.

«И ведь когда поумнеть успел?! То лопух лопухом, а то на тебе – всех перехитрил!!! Даже меня!!!» – Пафнутий покосился вокруг, не подслушивает ли кто-нибудь его мысли.

– Даже Брыся! То есть Ван Дейка, – громко добавил он.

Предосторожность, впрочем, была излишней. Никто причитания «м.н.с.» не подслушивал. Хотя в квартире на первом этаже в соседнем подъезде, где проживали друзья, и царило молчание, вызвано оно было отнюдь не стремлением использовать телепатические способности и узнать думы разукрашенного зелёнкой грызуна. И уж тем более никто не обвинял его в случившемся. Много чести! Вопрос заключался не в том, как их приятель завладел эликсиром перемещений и помогал ли ему в этом Пафнутий. Вопрос заключался в том, как простодушному псу удалось скрыть свои планы от них – котов с поразительным чутьём, искушённых путешественников во времени и пространстве! Даже не верилось, что речь идёт о том самом Мартине, который не сумел освоить алфавит, не говоря о том, чтобы научиться читать!

Ни фотографии, ни книги, ни листочка журнального, на которые пёс мог бы накапать волшебную жидкость с целью перемещения в определённое место и время, в квартире они не нашли. Но ведь исчезнуть так быстро и бесследно можно было только с помощью изобретения Вовки Менделеева! Скоро домашние придут – кто будет слюнявить их в прихожей и прыгать до потолка?!

– Если бы его сиятельство, господин бывший фельдмаршал, находился здесь, а не путешествовал по местам своей боевой славы, я бы подумал, что это он надоумил нашего лопуха вернуться в прошлое и всё-таки добыть ему Книгу, – проворчал Брысь.

– А я знаю, почему Мартин так тщательно замёл следы, – грустно заявил Рыжий.

– И я знаю, – буркнул искатель приключений, – чтобы мы не смогли использовать возвращатель.

Савельич, оправдывая своё звание философа, глубокомысленно изрёк:

– Пропал наш недотёпа…

Брысь хмуро покосился на настенные часы – стрелки неумолимо шагали от цифры к цифре, всё дальше отодвигая момент исчезновения Мартина. И если бы там, в неизвестном прошлом, куда так спешно отправился благородный пёс, всё прошло гладко, то он давно бы уже сидел рядом с ними и рассказывал о своих приключениях, моргая добрыми карими глазами…

«Беда! С ним случилась беда!» – Пафнутий устал бегать по клетке и в изнеможении рухнул в сантехнический лоток с опилками. Однако в следующее мгновение он снова подскочил: нужно позвать Альму! Она тоже собака, как пропавший Мартин! Пусть она и не обладает такими удивительными способностями, как любой из членов их команды (между прочим, это его, Пафнутия, личная заслуга; если бы он не… ну ладно, сейчас не об этом…) *, но вот нюх у неё самый лучший в мире – собачий… Пафнутий прижал лапки к зеленоватым вискам и принялся усердно «телепатировать» свою идею котам из соседнего подъезда.

*Книга «Мифические эксперименты, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей».

– Нам нужна Альма! – заявил Брысь, который и сам пришёл к точно такому выводу, что и «м.н.с.». Впрочем, Пафнутий не поверил бы, что тут обошлось без его подсказки…

Глава 2. Двумя часами ранее

Мартин лежал в одиночестве на полу в гостиной и переживал неудачи утренней прогулки. Их было две. Во-первых, ротвейлер из соседнего подъезда, с которым он давно мечтал помериться силой, на улицу не вышел. А короткие розыскные мероприятия, хотя и были проведены на скорую лапу (чтобы не слишком сильно натягивать поводок и не тащить за собой маленького хозяина), однозначно указали на то, что соперника ещё накануне вечером усадили в машину и увезли. Что поделать, лето, у многих Людей отпуск, который они предпочитают проводить вне своих квартир, но со своими питомцами…

Второй, и самый главный, повод для переживаний – он не повидался с Альмой. Их совместные прогулки стали доброй традицией (и не только потому, что взаимная симпатия питомцев не укрылась от глаз хозяев, но и потому, что здесь находился чудесный пустырь – гуляй не хочу). Правда, традиция частенько нарушалась, так как Альма была не простой домашней собакой, а «служебной» и часто помогала своему хозяину, следователю капитану Петрову, в поиске улик и преступников.

Было и третье, что мучило благородного пса. Вчера, когда он вместе с Сашей заходил к Менделеевым, Пафнутий передал ему склянку с результатами последних Вовкиных опытов. Нюх «главного эксперта по эликсирам» тут же определил, что жидкость в пузырьке обладает перемещательными свойствами, причём улучшенными, которые и на неживую материю воздействуют (что проверили на себе коты в их совместном предыдущем приключении*).

*Книга «Легенды Земли Московской, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей».

Посоветовавшись, Мартин и Пафнутий решили бутылочку уничтожить. Оба боялись, что неугомонный Брысь опять втянет их в какое-нибудь опасное предприятие и разлучит с любимыми хозяевами.

Избавиться от «вредного» пузырька, и как можно скорее, должен был Мартин, потому что «м.н.с.» честно признался, что не сможет соврать Брысю, если тот спросит, не пополнилась ли Вовкина обувная коробка новым экспериментальным образцом.

– Уж очень он на меня телепатически воздействует, – со вздохом добавил в своё оправдание Пафнутий.

Мартин пообещал, что закопает склянку на пустыре, однако слова своего не сдержал, хотя имел много возможностей провести эту нехитрую операцию. Он вдруг подумал, что нет никакого смысла прятать один конкретный пузырёк, если под Вовкиной кроватью стоит целая коробка таких бутылочек. И даже если предположить, что юному химику удались не все эксперименты, по теории вероятности один-два перемещателя среди них точно есть. А ещё он подумал, каким прекрасным подарком, например на Новый год, мог бы стать этот пузырёк для их общего друга – авантюриста и мечтателя. Пёс представил, как вспыхивают янтарным блеском глаза Брыся, как тот виснет на его могучей шее и как потом всю ночь мурчит ему в ухо, поскольку продолжает спать на жёсткой собачьей подстилке, игнорируя свою мягкую кошачью корзинку. К тому же Вовка Менделеев всё реже проводил химические опыты, неожиданно увлёкшись астрономией – к большой радости родителей, которые сразу купили начинающему звездочёту телескоп.

– Чувствую, не обошлось тут без нашего графа. Скучно ему было без труб своих зрительных, вот он и оказал на Вовку телепатическое воздействие, – высказал подозрение «м.н.с.», хотя в душе (очень-очень глубоко, чтобы проницательные коты не подняли его на смех) раздумывал, не приписать ли к своим двум образованиям, химическому и экономическому, третье – астрономическое. А к званию Вовкиного научного сотрудника (увы, из-за принципиальности Брыся всё ещё «младшего») добавить почётное – «астронавт». А что?! На Марсе он уже побывал, в отличие от Вовки*.

*Книга «Мифические эксперименты, или… Новые невероятные приключения Брыся и его друзей».

С учётом всех обстоятельств бутылочка с перемещателем приобрела дополнительную ценность, а потому Мартин и тянул с выполнением обещания. Пузырёк же пока спрятал в «тайник» в гостиной – щель между стеной и ножкой дивана…

От размышлений Мартина отвлёк работающий телевизор (мама Лина любила поглядывать в него, когда наводила в квартире порядок, и иногда забывала выключать, а может, специально оставляла, чтобы питомцы не скучали в отсутствие хозяев и расширяли свой кругозор). На чёрно-белых кадрах, похожих на старую хронику, шло цирковое представление. Симпатичная девушка командовала двумя королевскими пуделями и двумя котами. Номер был простеньким, подопечные юной дрессировщицы Мартина не впечатлили, да и само представление проходило не в настоящем цирке, а… в какой-то палатке. Вот набившиеся туда зрители вызывали гораздо больше интереса – среди них было много военных. Некоторые со своими семьями – жёнами и детьми, а один… с собакой. Неизвестный оператор взял её крупным планом: с любопытством и явно выраженным чувством превосходства и недоумения (мол, это всё, на что вы способны?!) на «арену» взирала молодая немецкая овчарка.

– Альма? – оторопел Мартин. И тут же засомневался – откуда бы ей взяться на кадрах старой хроники?!

Собака вдруг повернула голову и посмотрела прямо в объектив.

– Альма! – Мартин узнал бы свою подругу из тысячи, из миллиона немецких овчарок.

Кинокамера снова сместилась. Заскользила по зрителям, увлечённо следившим за представлением; выхватывала восторженные детские лица, хлопающие ладошки… Люди были веселы и расслаблены. Что никак не вязалось с грустной интонацией голоса за кадром. Мартин вслушался в то, что говорил диктор, и мгновенно принял решение…

Глава 3. Альма начинает расследование

Альма появилась не одна. Её сопровождал хозяин, капитан полиции Сергей Анатольевич Петров, которого, пользуясь дружескими отношениями, вызвали Сашины родители.

– Снова похищение? – удивился следователь, когда услышал в телефонной трубке встревоженные голоса.

Однако поведение любимой питомицы – верной напарницы и помощницы в нелёгком сыщицком деле – развеяло первоначальную версию. Из всех предметов в квартире, откуда таинственным образом пропал гигантский пёс, Альму заинтересовал лишь один – телевизор в гостиной. И это поставило в тупик не только Сашино семейство, но и опытного детектива, и искушённых в перемещениях по времени и пространству котов.

– Ты на что намекаешь? Что наш Мартин там?! – поражённо воскликнул Брысь, когда «сыщица» закончила свои изыскания.

– Он вылил Вовкин эликсир на экран, а потом облизал его, – разъяснила Альма. – Разве вы не чувствуете запаха валерьянки?

Коты с уважением посмотрели на большой нос овчарки и принюхались. А ведь действительно по гостиной витает слабый аромат любимого кошачьего зелья! Но, видимо, они так часто имели дело с изобретениями Вовки Менделеева, что не обратили на запах внимания!

Люди разглядывали телевизор, словно видели его впервые и не понимали предназначения плоского ящика. При этом капитан Петров силился перевести на человеческий язык знаки, которые подавала ему Альма отрывистым лаем и выражением умных глаз, но ничего путного у него не выходило. А выходило нечто совершенно странное – будто бы питомица уверяла, что пёс исчез в недрах прибора, казавшегося до этого момента привычным и безобидным. Теперь же (Сергей Анатольевич непроизвольно сделал шаг назад) чёрная матовая поверхность экрана не внушала доверия и выглядела таинственно и даже пугающе.

– А что это за следы, как будто телевизор протёрли мокрой тряпкой? – он присмотрелся к экрану.

– Кошмар! – воскликнула мама Лина и бросилась на кухню, где в специальном шкафчике хранились средства по уходу за мебелью и прочими предметами быта. Вернулась она с куском чистой сухой замши и аэрозолем для мытья стёкол и быстро привела поверхность экрана в идеальный порядок.

Уничтожение главной улики произошло столь стремительно, что следователь успел сказать только: «А м…»

Что означало это «ам», присутствующие узнали через секунду, когда Сергей Анатольевич – после некоторой заминки, вызванной необходимостью слегка изменить начатую фразу, – договорил её:

– …м-может, это… были следы эликсира перемещений?

Невероятные события в московских подземельях, свидетелем которых стал капитан Петров и в результате которых в его семье появилась ещё одна маленькая дочка, родом из далёкого прошлого (о последнем он, впрочем, никому не рассказывал, и окружающие считали, что семья Сергея Анатольевича удочерила малышку из детского дома), вынудили следователя пересмотреть его первоначальное скептическое отношение к изобретениям Вовы Менделеева и поверить в возможность перемещения во времени и пространстве*.

*Книга «Легенды Земли Московской, или Новые невероятные приключения Брыся и его друзей».

– Теперь мы точно не сможем вернуть Мартина с помощью возвращателя, – вздохнул Рыжий.

– Он и так был бесполезен, – «утешил» его Савельич. – Ведь в телевизоре куча каналов и по каждому идёт куча передач. Мы даже не сможем узнать, куда именно отправился Мартин.

У Альмы похолодело внутри. Беспечная уверенность, что дорогой её сердцу гигант объявится с минуты на минуту, улетучилась. А тревога, которую излучали коты, наоборот, охватывала «сыщицу» всё больше и в конце концов накрыла её с головой.

– Перестань дрожать! Наш Брысь обязательно что-нибудь придумает, – постарался ободрить её Рыжий.

Альма благодарно вильнула хвостом. Как бы она хотела оказаться сейчас рядом с Мартином! Лучше вместе преодолевать опасность, чем трястись от страха неизвестности.

– Пульт! – вдруг завопил Брысь. Да так громко, что люди подумали, будто кто-то из них наступил коту на хвост, а впечатлительный «м.н.с.», который уже полчаса прислушивался к тому, что происходит в Сашиной квартире и как продвигается расследование, рухнул в обморок.

– Точно. Телевизор будет работать на том канале, на котором был выключен, – Савельич одобрительно пошевелил длинными усами.

Пульт лежал не на привычном месте – журнальном столике возле дивана, а на полу. Он тоже хранил запах исчезнувшего Мартина. Словно пёс, умышленно или случайно, наступил на дистанционное устройство. Альма осторожно взяла его в зубы и уселась перед хозяином.

– Ты хочешь, чтобы я включил телевизор? – догадался Сергей Анатольевич и нажал ON.

На экране замелькали картинки старой военной хроники.

– Сегодня 22 июня, – вспомнил Саша, – сегодня большинство передач про Великую Отечественную войну…

Глава 4. Странная гроза

Где-то неподалёку рокотала гроза, моргая молниями. Отсветы от них проникали сквозь ткань палатки и вызывали беспокойство у животных: двух пуделей с экзотическими кличками Ювенталий и Галентин и двух котов с не менее причудливыми именами – Альфред и Роланд. В обиходе просто Юв, Гал, Альф и Рол – цирковые артисты, любимцы публики, покорители всех сердец без разбору. А всё потому, что умницы и красавцы каких поискать!

Юв и Гал были не просто из одного помёта, но братья-близнецы – два ослепительно-белых королевских пуделя. Альф и Рол в родстве не состояли, но тоже походили друг на друга, как вышеупомянутая парочка. Только не белоснежные и аккуратно стриженные под царя зверей, а лохматые и угольно-чёрные. Их номер так и назывался – «Белое и чёрное». Альф и Рол символизировали тьму, предрассудки, невежество и прочие гадости, а Юв и Гал несли миру добро, радость, знания и победу над злом.

Борьба белого с чёрным обычно протекала с явным перевесом последнего, поскольку коты выступали в роли наездников и большую часть номера галопировали на пуделях, показывая разные трюки. Например, менялись «скакунами», ловко перепрыгивая с одного на другого прямо на ходу.

Лишь в самом конце Юв и Гал гордо поднимались на задние лапы, демонстративно скидывая с себя «путы зла» в облике своих лучших приятелей. Те картинно падали и «в страшном испуге», то есть истошно мяукая, уносились за кулисы. Пудели под громкие аплодисменты ещё какое-то время кружились в победном вальсе, затем на арену выползали пристыженные «предрассудки и гадости» и снова вскакивали на «добро и знания», но уже в роли перевоспитавшихся – причёсанные и с белыми бантами на шейках. Аплодисменты становились бурными. Под них вся четвёрка исчезала за форгангом (занавесом, отделяющим в цирке манеж от закулисья, от немецкого Vorgang. – О.М.). На манеже оставалась дрессировщица Виолетта в эффектном, усыпанном блёстками наряде: блузке с пышными рукавами и заправленными в высокие сапожки галифе. Костюм был цвета пуделей, а сапожки – чёрными, как Альф и Рол.

В обычной жизни девушку звали Валентиной. И сегодня, 22 июня 1941 года, ей исполнялось восемнадцать лет. А поскольку природа уже одарила Валю красивой фигурой, густыми светло-каштановыми кудряшками (которые она коротко стригла) и большими карими глазами – в каждом по озорному чёртику, то после исполнения номера ей доставались не только аплодисменты, но и цветы, и даже записки с предложениями руки и сердца.

– Ну вот, а говорили, кузнечики сверчат – к хорошей погоде, – щуря спросонья голубые (в маму) глаза, проворчал Валин младший брат Андрюшка.

Ему недавно стукнуло десять, и он страшно гордился тем, что, как и сестра, родился «в опилках». То есть с младенчества принадлежал цирку и другого существования для себя не мыслил, а мыслил себя великим дрессировщиком, выражаясь по-цирковому – воспитателем животных. Конечно, воспитывать он собирался не таких безобидных зверюшек, как Валькины подопечные, а львов, тигров, пантер и… ещё кого-нибудь, кто позубастее, тем более что надеялся вырасти таким же богатырём, как папа. И псевдоним мальчик хотел выбрать звучный – Арчибальд или Леопольд… Пока же он был просто Андрюшкой и универсальным ассистентом – помогал всем во всём.

В приграничном посёлке, куда накануне приехал их маленький цирк, помимо комендатуры (единственного каменного здания, не считая церкви), и как следствие – множества пограничников в зелёных фуражках, располагалась школа служебного собаководства. «Курсантами» были в основном немецкие овчарки. Андрюшке не доводилось раньше видеть такое количество умных собачьих глаз. До начала представления он успел понаблюдать за занятиями: собаки бегали по брёвнам, карабкались по лестницам, перепрыгивали через высокие барьеры, ползали по-пластунски, но особенно Андрюшке понравилось, как они проводили задержание «нарушителя границы» – мчались прямо на него, не издавая ни звука, и с разбега опрокидывали на спину. И хотя исполнявший роль «нарушителя» был одет в специальный толстый тулуп и такие же толстые штаны, Андрюшка ему не завидовал. А завидовал пограничникам, которые вместе со своими питомцами охраняли покой страны от врагов.

В Европе шла война, и страницы газет, которые папа, дядя Володя или дедушка всегда читали вслух, каждый день сообщали о том, что происходило на фронтах, какая ещё страна уступила натиску гитлеровских войск. Кинофильмы тоже начинались с документальной хроники; самой интересной, конечно же, была та, что про войну. Андрюшка, замирая и покрываясь мурашками, смотрел, как с самолётов на мирные города сыпались бомбы. Он пока не очень понимал, кто, против кого и зачем воюет, но, как и почти всякий мальчишка, думал не о жертвах и разрушениях, а о том, каким бы героем он себя показал и всех спас.