Черный Роберт (Тайна королевы)

Кейт не могла даже шевельнуться, так тесно прижал ее к себе Роберт. Но почему-то ей и не хотелось отодвигаться, хотя ум протестовал против такого насилия. А тело откликалось на движения его рук по-своему.

– Я не заботливая, нянюшка, не благодушный папаша. И даже не твой друг. Думаешь, я не понимаю, в кого ты меня собираешься превратить? Я не дрессированный кролик! Если тебе нужен товарищ – ступай к Гэвину. Эта роль не для меня. Несколько раз я пытался объяснить тебе, но ты не слушала.

Он упорно смотрел в сторону, избегая взгляда Кейт. Ему было невыносимо видеть, как гаснет сияющий огонек в ее глазах.

– Так вот запомни: если ты не хочешь разделить со мной ложе, держись от меня как можно дальше. У меня больше нет ни сил, ни желания терпеть эту муку. – Роберт отпустил руки и пошел от нее прочь, не оглядываясь.

Он и без того знал, как сейчас выглядит Кейт: одинокая, растерянная, уязвленная – точно так, как она выглядела в ту ночь, когда проснулась от своего кошмара. Ему было жаль ее. Но Роберт знал, что не сможет изменить себя. Он мужчина. И не собирается отказывать себе в естественных мужских желаниях и потребностях. Кейт пришло время понять: она его жена – пусть на время – и должна занять предназначенное ей супружеское ложе.

От обиды слезы хлынули из ее глаз. Но она и в самом деле вела себя очень глупо. А за глупость надо расплачиваться свежими ранами. Кейт еще плотнее завернулась в плащ и невидящими глазами уставилась в темноту, где исчез Роберт.

Ее неотступное желание создало мечту. Но действительность грубо развеяла розовый туман. И Кейт очень ясно поняла, насколько нелепо было закрывать глаза на столь очевидные вещи. Больше это не должно повториться.

Роберту никогда ничего не нужно было от нее, кроме тех плотских забав и утех, которые каждый мужчина требует от женщины. Он сразу и откровенно выразил свое желание. Но Кейт упрямо надеялась на другое. Что ж, значит, их дружба оказалась иллюзией, и она опять одинока, как и прежде. «Сейчас надо попытаться уснуть», – приказала себе Кейт. Сон залечит еще одну рану, которая нанесла жизнь. Ей не привыкать бороться с болью. К утру все пройдет.

Но как бы она себя ни успокаивала, чувство невозвратимой потери мучительно сжимало сердце.

Роберт проснулся среди ночи и сразу открыл глаза от того, что почувствовал рядом чье-то присутствие. Это оказалась Кейт, присевшая рядом с ним.

– Тише… Не разбуди Гэвина! Мне надо сказать тебе кое-что... всего несколько слов.

– А до утра нельзя подождать?

– Нет, иначе я просто не смогу сомкнуть глаз. Я хочу извиниться за свою глупость. Я поняла, как это было нехорошо с моей стороны. Наверное, это из-за того, что я так долго чувствовала себя одинокой. Она замолчала и, судорожно переведя дыхание, продолжала: – Ты был таким добрым и внимательным к Гэвину, что я невольно почувствовала зависть. Мне захотелось того же самого. И при этом я совершенно не думала о том, чего хочется тебе. – Внезапно голос ее дрогнул от обиды. – Но и тебе было все равно, чего хочу я.

Ему не было все равно. Роберт очень хорошо понимал ее отчаянное желание ощутить близость к кому-то после стольких лет одиночества. Но он не мог дать ей того, о чем она мечтала, и в том виде, как она себе это представляла.

– Ты прав. Я старалась вылепить из тебя то, что мне хотелось. – Ее улыбка была невеселой. – Но ты неподходящий материал для лепки.

Роберту так хотелось погладить Кейт, прижать ее к себе, утешить. Но он сдержался.

– Ну все, пора спать.

– Я сейчас пойду. Но мне хочется высказать все до самого конца. Моя жизнь в доме Себастьяна была полна лжи и обмана. Больше я так жить не хочу. Он пытался вылепить из меня то, чего хотелось ему. То же самое пыталась сделать и я. Мне совестно, что я вела себя, как он, хотя мне всегда были ненавистны его методы. – Она пожала плечами. – Так что я благодарна тебе за урок. Но жизнь в доме Себастьяна заставила меня спрятаться в раковину. Ты разрушил ее стенки. Вот отчего...

– Это не столько моя заслуга, – ответил он, – сколько твоя собственная. Ты сама сломала скорлупу.

Скорее это была не раковина, а кокон, из которого появилась нежная, трепетная бабочка, которая начала расправлять крылья, чтобы взлететь.

Кейт вздернула подбородок.

– Ты прав. Я сделала это сама. И во мне есть силы стать тем, кем я сама захочу. На самом деле мне не нужна ничья защита и ничья опека. Я не дитя. И сумею постоять за себя.

Роберт молча смотрел на нее.

– Вот и все, что мне хотелось сказать. Больше я не стану докучать тебе. Когда мы приедем в Крейгдью, постарайся, чтобы мы как можно реже встречались друг с другом. – Она вскочила. – Спокойной ночи.

Он по-прежнему молча смотрел, как она завернулась в свое одеяло и легла. Стена гордости и боли – он ее видел почти физически – встала между ними. Страстный, открытый ребенок перестал существовать.

Черт побери! Он должен радоваться. Теперь она больше не будет вертеться возле него и размахивать руками, указывая то на одно, то на другое, задавать бесконечные вопросы. Теперь в ее взгляде не будет ожидания, обращенного к нему. Кейт замкнется в себе и перестанет его искушать своим присутствием. И возможно, в самом деле ему удастся добраться до Крейгдью, не притронувшись к ней.

То, чего он и хотел. Отчего же это не радует его?

ЭДИНБУРГ

– Чушь, – нетерпеливо прервал Себастьяна Джеймс. – И ты думаешь, что я поверю всем этим выдумкам?

– Я понимал, насколько невероятно это выглядит, и позволил себе захватить письма ее величества ко мне относительно моей воспитанницы. – Себастьян достал пачку писем и положил их перед шотландским королем. – Поскольку вы не раз получали послания от ее величества, вы без труда узнаете почерк.

Джеймс не стал утруждать себя чтением.

– Даже если это и правда, то все равно девица не представляет лично для меня никакой опасности.

– Напрасно вы так считаете.

– Она что, католичка? – быстро спросил Джеймс.

– Пока нет. Я приложил все силы к тому, чтобы воспитать ее в духе протестантской церкви. Но она изначально порочна и греховна, как и ее мать. И с легкостью переменит веру, если поймет, что ей это выгод но. Не мне говорить, какое начнется брожение, если она привлечет под свои знамена всех мятежных баронов. – Себастьян понизил голос. – А она сможет это сделать, ваше величество. Представьте себе Марию Стюарт: молодую, обаятельную и к тому же наделенную силой воли, упрямством, неукротимую и несгибаемую – чем не отличалась ваша матушка, – и вы получите портрет Кэтрин.

Джеймс раздраженно нахмурил брови. Как нечестно обошлась с ним судьба! Только он избавился от одного соперника, как тут же появился новый. «Еще более обаятельная, чем Мария». Глядя на собственное отражение, Джеймс вынужден был признаться себе, что в нем нет ни внутреннего огня, ни величественности – до чего так падки его соотечественники.

Елизавета, выдав молодую девушку замуж за Макдаррена, еще более пошатнула позиции Джеймса. Этот граф и так в течение последних лет служил для него постоянным источником раздражения и недовольства. И, конечно, Черный Роберт не станет особенно чиниться в том, чтобы прибавить хлопот шотландскому королю.

– Надеюсь, ваше величество предпримет соответствующие меры? – напряженным голосом спросил викарий.

– Я подумаю.

– Надо действовать как можно скорее, пока она еще не успела по-настоящему ощутить действие своих чар.

– Я сказал, что подумаю, – процедил Джеймс. – Так куда, ты сказал, направился Макдаррен?

– Он сказал, что едет в Шотландию, ваше величество.

– Для него Шотландия – это Крейгдью. – Джеймс встал и подошел к окну. – И я могу оказаться его подданным.

– Сделавшись женой такого человека, Кэтрин представляет двойную опасность.

– Знаю, знаю, – нетерпеливо отмахнулся Джеймс. – Но какие еще можно найти подтверждения тому, что это все не выдумка, не досужие сплетни?

– Но разве письма...

– Одних писем недостаточно. Девочка была в твоем доме с самого дня рождения?

Себастьян отрицательно покачал головой.

– Мне передали Кэтрин на воспитание, когда ей исполнилось три года. До этого о ней заботилась кормилица по имени Клара Меркерт.

– Она живет в вашей же деревне?

– Нет. Она из Бурса.

– И сейчас там живет?

Себастьян нахмурился.

– Не имею ни малейшего представления.

– Я пошлю туда своих людей, чтобы они привезли ее ко мне.

– Но с тех пор прошло тринадцать лет, – возразил Себастьян, – женщина могла уже скончаться.

– Посмотрим. Во всяком случае мне необходимо удостовериться, что твоя воспитанница и в самом деле представляет для меня угрозу, прежде чем двинуть свои войска против Макдаррена. Кормилица в этом деле – важное звено.

– Тогда следует проделать все как можно тише и незаметнее. Елизавета не придет в восторг, узнав, что одну из ее подданных тайком увезли из Англии.

– Думаешь, я сам этого не понимаю? У меня хватит ума разобраться, как вести себя в этом деле.

Себастьян низко поклонился.

– С вашего разрешения я останусь дожидаться новостей. Гостиница, в которой я поселился, находится неподалеку от дворца. Смею ли я надеяться, что вы поставите меня в известность, если получите какие-то сведения?

Джеймс коротко кивнул.

– Но никакой спешки в этом вопросе я проявлять не собираюсь.

– Я буду ждать. – Себастьян почтительно поклонился и, пятясь, вышел из комнаты.

Джеймс презрительно скривился. До чего же ему противны эти религиозные фанатики с горящими глазами. Но на этот раз именно фанатик сослужил ему добрую службу, предупредив о надвигающейся опасности. Положение Джеймса нельзя назвать очень прочным. Соотечественники осуждают его за то, как он повел себя в связи с казнью Марии. Стоит только вспыхнуть маленькому костерку мятежа, как следом займется вся Шотландия. Но не мог же он позволить матери выхватить у него из-под носа английский трон? Мария сама во всем виновата. Зачем позволила вовлечь себя в заговор против Елизаветы? И вот когда, казалось, самое скверное позади и стоит лишь переждать некоторое время, чтобы все забылось, вдруг невесть откуда появляется эта девица.

Теперь ему не остается ничего другого, как убрать с пути и ее. Цель слишком близка, чтобы можно было рисковать. Но необходимо проделать все так, чтобы его имя оставалось незапятнанным. Этим должен заняться человек, которому можно полностью доверять, и который ему полностью предан.

Джеймс подошел к письменному столу, сел, окунул перо в чернильницу. Ему повезло в том, что у него есть такой преданный человек, как Алек Малкольм, который подпирал своей спиной двери владений Макдаррена. Острый приступ радости отхватил Джеймса от того, что скоро он снова сможет увидеть Алека, хотя повод сам по себе был и не очень приятным. Джеймс давно изобретал предлог снова вызвать Малкольма ко двору. Этот властолюбивый человек каким-то непонятным образом притягивал Джеймса. Его энергия действовала завораживающе. И насколько легче будет Джеймсу при мысли о том, что именно Малкольм возьмет – а он это сделает непременно! – на себя все хлопоты по делу так некстати объявившейся сестрицы.

И Джеймс начал писать.

«Дорогой Алек,

мне кажется, что прошла целая вечность с того момента, как вы покинули мой двор. Я очень скучал без вас. И, кажется, сама судьба подает мне повод снова пригласить вас в свой замок...»

6

– Он отойдет, – негромко сказал Гэвин, подсаживая Кейт в седло. – Вчера ты испугала его. Мужчины в таких случаях начинают сердиться.

Милый Гэвин, он хочет ее утешить! И Кейт попыталась выдавить из себя улыбку.

– Спасибо тебе, что ты так переживаешь, но дело того не стоит.

– Не притворяйся, что все хорошо, – покачал головой юноша. – Разве я не вижу? Ты бледна, как мертвец. И Роберт настолько не в себе, что от него лучше держаться подальше.

Кейт старалась не смотреть на Роберта, уже успевшего оседлать коня. Во время завтрака он был так же холоден и неприступен, как те вершины, что высились перед ними.

– Он не грубый и не жестокий, – продолжал убеждать ее Гэвин.

Все верно. Вовсе необязательно быть жестоким, чтобы отвергнуть ненужное. На этот раз Гэвин не понимал, что произошло между ними. А виной всему ее собственная глупость и слепота. Но Кейт не собиралась и дальше громоздить одну ошибку на другую.

– Как долго нам еще ехать до Крейгдью?

Гэвин указал подбородком в сторону заснеженных вершин.

– По ту сторону перевала мы увидим море. Нам предстоит проехать по берегу еще один день, и тогда мы окажемся во владениях Макдаррена. Затем еще день перехода, и мы достигнем того места, откуда морем переправимся к острову.

Кейт почувствовала облегчение.

– Значит, мы почти у цели. Осталось только перевалить через горы.

– Обычно мы с Робертом успевали пройти этот путь за день или того меньше. Дорога хорошая. Если лошади сильные, это не составляет особого труда.

Колени мерина подогнулись, и он упал. Бока его то вздымались, то опускались, и ему никак не удавалось вдохнуть разреженный воздух.

Кейт приглушенно вскрикнула, соскользнула с седла и бросилась назад. Произошло именно то, чего она так боялась и чего ожидала все четыре последние мили. Она услышала за спиной невнятное восклицание Роберта, но не обратила на него никакого внимания. Склонившись к Вороному, Кейт принялась гладить и уговаривать его.

– Только не сейчас! Потерпи еще немного! Чуть позже! – убеждала она его. – Скоро ты сможешь отдохнуть. А сейчас нельзя останавливаться.

Вороной тихонько заржал в ответ и ткнулся мордой в ладонь.

Слезы жгли ей глаза от жалости к верному другу и от чувства беспомощности.

– Он не сможет пройти перевал, – мягко сказал Гэвин, стоя за ее спиной. Кейт почувствовала, как он коснулся ее рукой. – Ты же сама видишь, что у него больше нет сил.

– Нет, не вижу, – яростно возразила она, еще крепче обнимая Вороного за шею. – Ему просто надо немного передохнуть. Он будет в полном порядке, как только...

– Мы не можем останавливаться, – ответил ей Гэвин также мягко. – Ты не знаешь наших гор. Надвигается буря. Перевал занесет снегом и пройти его станет невозможно. Мы замерзнем, если пурга настигнет нас на тропе... Отойди, пожалуйста.

Она обернулась через плечо и, к своему ужасу, увидела, что он уже успел обнажить короткий меч. Гэвин собирался перерезать Вороному горло! Гэвин, который всегда был так добр к ней, решился на такой злодейский поступок.

– Я не позволю!

– Неужели ты думаешь, что мне этого хочется? Но другого выхода нет, – закончил он печально. – Лучше убить его, чем оставлять замерзать.

Кейт взглянула на Роберта, хотя и не ожидала от него ни снисхождения, ни участия. Роберт с отрешенным видом застыл на своем коне, не произнося ни слова, как будто происходящее его не касалось.

– Я не оставлю Вороного замерзать. Найду пещеру вроде той, где мы останавливались ночевать, чтобы дать ему передохнуть. – Кейт вскочила и натянула поводья. – Давай, дружок, вставай. Ты должен встать. Соберись с силами. Ну же!

Вороной сделал отчаянное усилие, чтобы подняться, но ноги его подкосились, и он снова упал.

– Видишь? – сказал Гэвин. – Ничего не получается.

– Я не брошу его. – Кейт снова потянула за повод. – Поезжайте вперед. Я сама о нем позабочусь.

– Ты же понимаешь, что мы не можем бросить тебя. Ты замерзнешь вместе с ним. Роберт, объясни ей!

Роберт по-прежнему молча смотрел на них, не вступая в разговор.

Его бесстрастность больно кольнула Кейт. И в ответ вспыхнули, как пламя, отчаяние и гнев.

– Ну и что? Зато сразу исчезнут все сложности. Навязанная силком жена не будет угрожать существованию Крейгдью. Вам не в чем будет себя упрекнуть, никто не поставит это вам в вину. Я сама сделала свой выбор. Разве не так? – спросила она.

– Верно, – спокойно ответил Роберт.

– Тогда оставьте меня в покое. – И Кейт снова склонилась к Вороному, поглаживая его, чтобы унять нервную дрожь.

– Роберт? – Услышала она голос Гэвина.

Кейт поняла, что он спрашивает разрешения. Стоит Роберту кивнуть головой, и он...

– Гэвин, подойди к нему сзади.

Спешившись, Роберт подошел к Вороному спереди и крепко ухватил его за поводья.

– Ты подталкивай, а я буду тянуть. Кейт, постарайся уговорить его хотя бы чуть-чуть приподняться.

Он решил помочь ей. Надежда придала Кейт силы. И страстным голосом она начала убеждать Вороного.

– Давай, мой хороший, ну же! Собери все свои силы. Еще немного! – Умоляла она его. – Попробуй!

Прошло минут десять, пока мерин все-таки сумел встать на подкашивающиеся ноги. Роберт передал ей повод и снова сел на своего коня.

– Смотри, чтобы он держался на ногах. Мы и так потеряли слишком много времени.

Кейт быстро села на свою кобылу.

– Я буду вести его на поводу.

Гэвин, нахмурившись, смотрел на них.

– Ты же знаешь, Роберт...

– Конечно, знаю, – прервал его брат. – Именно поэтому нам надо найти подходящую пещеру до того, как начнется пурга.

– А что, если нам ничего не попадется? – спросила Кейт.

Он спокойно встретил ее взгляд.

– Тогда я сам перережу ему горло.

Кейт не сомневалась, что он сделает это, и прикусила нижнюю губу.

– Я не позволю.

– Посмотрим! – И он, пришпорив коня, двинулся вперед по извивающейся тропе.

Кейт с ужасом смотрела на его удаляющуюся фигуру. Видя столь непреклонную решимость, она чувствовала свою полную беспомощность. Роберт более сильный противник, чем Гэвин. Ей с ним не справиться, и никакие мольбы его не тронут. Значит, придется искать какой-то выход, если им по пути не встретится подходящая расщелина или хотя бы навес. Но пока у нее есть надежда, не стоит отчаиваться. Небольшую отсрочку она все-таки сумела получить.

Через час им попалась пещера. Скорее углубление в склоне горы примерно в тридцать футов глубиной и с довольно широким входом. Лучшего и желать было нельзя.

– Вводите лошадей внутрь, не теряйте времени, – распорядился Роберт, слезая со своего коня. Порыв ветра взметнул хвост лошади и хлестко ударил его по лицу, когда Роберт стал доставать из седельного мешка топор.

Кейт с опаской смотрела на сгустившиеся над ними тучи. Стало гораздо холоднее. Резкие порывы ветра жалили лицо мелкими льдинками. Она соскользнула с седла, не дожидаясь ничьей помощи, и схватила поводья Верной и Bopoнoгo.

– Что ты собираешься делать? – спросила она у Роберта.

– Нужно срубить дерево, чтобы разжечь костер, и кустарники, чтобы устроить из них заграждение у входа в пещеру. – Ero взгляд обежал скудную растительность на крутых склонах. – К сожалению, тут трудно найти что-то подходящее.

Гэвин тоже сошел с лошади и указал на упавшую сосну, которая находилась примерно в сотне ярдов ниже по тропе.

– Это подойдет для того, чтобы, развести костер. А вот эти кустарники сгодятся для заграждения. Если ты управишься с сосной, я успею нарубить кустарников...

– Нет, – коротко бросил Роберт. – Вынь из сумки у Bopoнoгo еды на дорогу и отправляйся в путь.

Пораженный этим неожиданным приказом, Гэвин остановился, глядя на брата широко раскрытыми от удивления глазами:

– Ты хочешь, чтобы я бросил вас?

– Ты слышал, что я сказал? – продолжал Роберт тем же тоном, не допускающим возражений. – Без этой клячи ты быстро, доберешься до подножия.

– Черт возьми! Я не могу оставить вас здесь! вспыхнул Гэвин. И, пытаясь смягчить шуткой свой ответ, быстро добавил: – Ты ведь знаешь, я терпеть не могу ездить в одиночестве. Послушай, какой же я буду к дьяволу телохранитель, если оставлю тебя в самую опасную минуту, а сам отправлюсь туда, где мне будет хорошо и спокойно?

Губы Роберта раздвинула легкая улыбка.

– Мы уже с тобой обсудили, получился из тебя телохранитель или нет.

– Телохранитель, может, я и плохой, но все же предателем не стану. Я не трус.

Роберт уже не улыбался.

– А я и не говорил, что ты трус.

– Тогда я остаюсь.

Роберт покачал головой.

– Если мы здесь застрянем надолго, на всех еды не хватит. Ты скорее сможешь нам помочь, если приведешь на подмогу людей.

Гэвин, понимая правоту брата, заколебался.

– Ты думаешь...

– Гэвин! У меня нет времени на споры с тобой. Хватит медлить! Вперед! – И Роберт скатился вниз по склону к упавшей сосне.

Юноша проследил за ним взглядом.

– Я не могу уехать! Я ему нужен, – в отчаянии пробормотал он.

– Роберт прав, – вмешалась Кейт. – Какой смысл, если мы все останемся здесь. – Она снова посмотрела на небо. Оно стало свинцово-черного цвета. – С минуты на минуту начнется пурга... Если хочешь помочь, то введи лошадей в пещеру и расседлай их перед тем, как отправиться в дорогу. Я пойду помогу Роберту.

Не дожидаясь ответа Гэвина, она схватила одеяло со спины Вороного и скользнула вниз по склону.

Роберт даже не взглянул на нее. Не переставая рубить сучья, он коротко спросил:

– Что Гэвин?

– Сейчас поедет. – Кейт расстелила одеяло. – Я буду складывать сюда сучья, потом свяжу концы и подниму все наверх.

Он ничего не возразил и начал бросать отрубленные ветви на одеяло, пока Кейт подбирала те, что лежали на склоне.

– А это правда, что мы можем застрять здесь надолго?

–Да.

– Тогда будет лучше, если и ты уедешь, – запинаясь, сказала девушка. – Я отвечаю за Вороного, и незачем, чтобы еще кто-то оставался здесь из-за него. А о себе я сама позабочусь.

Роберт продолжал молча рубить ветви.

– Ты слышишь?

– У меня нет времени спорить ни с Гэвином, ни с тобой. – Он с треском вонзил топор в самую толстую ветвь. – Все равно я не оставлю тебя одну.

– Почему?

Не глядя на нее, он коротко бросил:

– Потому что ты моя жена, И я отвечаю за тебя.

Роберт точно повторил ее слова. Но если Кейт приняла решение защищать Вороного по доброй воле, то Роберт оказался втянутым в эту авантюру из-за нее.

«По моей вине и ему, и Гэвину грозит опасность», – подумала Кейт в отчаянии, осознавая, что она наделала своим упрямством.

– Это не совсем одно и то же.

– Да, конечно, твой мерин в отличие от тебя спокойно принимает помощь. Не досаждай мне больше разговорами.

Кейт поняла, что невозможно его переубедить. Значит, надо помочь ему, насколько у нее хватит сил. Роберт знает, что нужно делать и как им остаться в живых.

В одно мгновение она набрала большую охапку веток в одеяло. Роберт связал концы.

– Дотащишь?

Кейт кивнула и начала подниматься вверх по склону с тяжелой ношей.

– Кейт!

Она обернулась и увидела, что Роберт смотрит на нее, держа в руках топор.

– Скажи Гэвину, чтобы он поторопился, иначе будет поздно.

Роберт в ответе еще и за Гэвина и не собирается рисковать его жизнью, как может рисковать своей. Кейт кивнула и снова потянула за собой тяжелый узел. На тропе она задержалась на несколько секунд. Дыхание с хрипом вырывалось из груди, сердце билось, как колокол.

В этот момент Гэвин вышел из пещеры и протянул руку к одеялу.

– Давай я отнесу. Лошади уже в пещере, я расседлал их...

– Немедленно уезжай, – твердо сказала Кейт. Роберт дал ей поручение, и она должна его выполнить. – Не задерживайся.

Он смотрел на нее, пораженный решимостью, с какой звучал голос Кейт.

– Я подумал, и мне кажется...

– Сейчас же! – Кейт схватила одеяло и поволокла его к пещере. – Роберт просил, чтобы ты не медлил ни секунды, иначе будет поздно.

Гэвин еще немного поколебался, но уверенность, с какой говорила Кейт, убедила его в том, что он должен трогаться.

– Даю вам два дня. Если к этому времени вы не спуститесь вниз, я вернусь сюда.

– Кейт кивнула, не глядя на него, и, свалив ветви в углу пещеры, снова подхватила одеяло и соскользнула вниз по склону к Роберту. Краем глаза она видела, как Гэвин, пришпорив коня, поскакал по тропе к перевалу.

Кейт уже не помнила, сколько раз она поднималась и спускалась по склону со своим грузом. Роберт работал как бешеный, тоже не останавливаясь ни на секунду. Его топор сверкал, как молния на фоне почерневшего неба.

– Хватит! – наконец прокричал он сквозь налетевший порыв ветра, когда Кейт в очередной раз двинулась вверх по склону. – Теперь я буду рубить кустарники для заграждения. Оставайся в пещере. Ты уже и так выдохлась.

У Кейт не хватало дыхания, чтобы ответить. Девушка изо всех сил старалась удержаться на ногах при каждом новом мощном порыве ветра. Оказавшись в пещере, она в изнеможении прислонилась к стене. Боже мой! Как же ей хотелось хоть мгновение постоять здесь, где не было такого пронзительного ветра. Но Роберт не мог позволить себе ни секунды передышки. Он боролся со стужей и ветром, напрягая все свои силы ради того, чтобы они могли выжить. И все из-за нее. Кейт заставила себя оторваться от стены и снова вышла из казавшейся теплой и уютной пещеры на тропу.