Скандальная история

– У вас тут собралась целая куча народа.

Джейд отряхнула задумчивость и повернулась на звук низкого голоса, раздавшегося за спиной. Диллон сел рядом на свободный стул.

– Доброе утро, Диллон. Вы хорошо выглядите.

– Спасибо, – ответил он самодовольно.

По такому случаю он надел новый костюм и пригладил волосы. Джейд тоже оделась с особой тщательностью. В зале наверняка были те, кто мог помнить о скандале, разразившемся столько лет назад. Но большинству было просто любопытно узнать о новом строительстве в Пальметто. Как бы то ни было, Джейд будет в центре внимания, и ей хотелось поразить их.

– Вчера вечером я приезжала к вашему вагончику, но не застала вас, – сказала она Диллону.

– Извините, но я не ждал вас.

– Кажется, вы там окончательно устроились?

– Да чего там особенно устраиваться! Я готов приступить к работе.

– Я не знала, что у вас есть собака.

– Собака?

– Да, около вагончика лежала собака.

– А, эта, – сказал он, насупившись. – Она появилась несколько дней назад, и я сделал глупость, дав ей остатки еды.

Наклонив голову, Джейд улыбнулась и, поддразнивая, спросила:

– И теперь она усыновила вас?

– Ненадолго. Собираюсь отвести ее в собачник при первой возможности.

– Когда заживет ее лапа, хотите сказать. Повязка наложена умело, – сказала она, все еще улыбаясь. Взгляд Диллона стал еще мрачнее.

– Она ввязалась в драку, и ее сильно покусали. Я залил рану перекисью водорода и перевязал. Вот и все.

– Я не знала, Диллон, – прошептала Джейд. – Я решила, что вы взяли ее к себе навсегда.

Чтобы переменить тему разговора, он кивнул в сторону зала.

– Вы ожидали столько народу?

– Да. Вчера мое имя впервые появилось в местной газете.

Он испытующе поглядел на нее.

– Есть причина, почему ваше имя вызвало такой интерес?

– Должна быть. Я здесь выросла.

Его будто током ударило, карие глаза уставились на нее.

– Забавно, как это вы раньше не сказали об этом?

Джейд не успела ответить: к ней подошел мэр Пальметто.

– Мисс Сперри, давайте подождем еще пару минут, пока люди рассядутся, а потом начинайте. Сколько времени займет ваша речь?

– Приблизительно минут десять. После этого пусть задают вопросы.

– Очень хорошо. Занимайте времени сколько хотите, милая леди. Сегодня – знаменательный день. Я все еще не могу привыкнуть к этой мысли.

Прервав излияния мэра, она представила ему Диллона. Пока мужчины обменивались рукопожатиями, Джейд взглянула в зал и увидела женщину, сидящую в толпе.

Невольно ее губы произнесли имя: «Донна Ди».

Ее бывшая подруга так и не исправила свой прикус, а потому ее крысиное лицо, казалось, оканчивалось на верхней губе. Теперь она носила коротко остриженные волосы, но они упрямо оставались прямыми.

Тем не менее внешне она изменилась: уже не выглядела до смешного живой, как прежде, стала суровой. Ее глаза ввалились, отчего взгляд сделался еще хитрее. Время оставило неизгладимые следы около рта. Она напоминала настороженного зверька, смотрящего на мир из своей норки.

Сейчас Донна Ди пристально смотрела на Джейд. Они с Донной Ди были одного возраста, но та выглядела лет на десять старше.

Джейд испытывала какое-то раскаяние, что не сохранила в памяти те ночи, которые они по очереди проводили друг у друга, хихикая и строя планы на будущее. При этом их разговор непременно вращался вокруг парней, за которых они собирались выйти замуж, – вокруг Гэри и Хатча. Что ж, одна из них исполнила свое желание. Видимо, эти воспоминания как-то отразились на лице Джейд, потому что Донна Ди первая отвела взгляд.

Странно, что Хатча не видно в зале. Несколько добровольцев помогают следить за порядком, но Хатча среди них нет. Да, Хатч всегда был большим и сильным, но трусливым. Сомнения нет, он постарался избежать их первой за пятнадцать лет встречи.

Несколько лиц в публике были ей смутно знакомы, некоторых она помнила даже по именам. Но не видно Майраджейн Гриффит она была не из тех, кто общается с простой публикой, считая их мусором. И, конечно же, здесь нет Ламара.

Джейд только раз получила от него весточку после их встречи в Моргантауне. Как и прежде, он молил понять его. Она сожалела, что его смерть была такой трагической, но своего решения не изменила – он умер непрощенный.

Опять подошел мэр, посмотрел на часы и с важным видом одернул пиджак.

– Ну что ж, мисс Сперри, думаю, мы можем начать.

Чувствуя прилив энергии, Джейд сказала:

– Я готова.

Мэр витиевато мямлил у микрофона возвышенные слова, пока часть публики не сникла от тоски, а, другая не начала шушукаться. Наконец он предоставил слово Джейд.

Аплодисменты зала были вежливыми и сдержанными.

– Дамы и господа, благодарю вас за то, что вы собрались здесь. Большое число присутствующих показывает, что GSS сделала правильно, решив здесь построить фабрику «Текстиль». Пальметто был выбран по нескольким причинам. Среди них – наличие природных строительных материалов, близость порта, что облегчает транспортировку товаров на внутренние и внешние рынки и делает ее дешевле. Но главная причина выбора – двойная выгода от этого предприятия. Прежде всего появятся сотни рабочих мест. Фабрика возродит к жизни умирающую экономику района, а «Текстиль» будет процветать благодаря труду, усердию и изобретательности тех, кто станет здесь работать, – другими словами – благодаря вам.

Джейд перевела дыхание. Как она и надеялась, в этом месте ее выступления раздались аплодисменты, сначала одинокие, потом волна их прошла по залу, превратившись в шквал. Внутри Джейд все ликовало, потому что жители города поддержали ее. Стратегия ее выступления была правильной: она не стала говорить о богатстве и влиянии GSS, чтобы произвести впечатление. Упоминание об этом вызвало бы недовольство. Напротив, она польстила городку и его людям.

Джейд чувствовала настроение зала: оттуда к ней шло расположение. Аудитория перестала видеть в ней представителя подозрительной компании северян-янки, готовых ворваться в их южный городок и наводнить его чужаками. Она рассказала им обо всех этапах работ: от очистки хлопка до выхода готовой одежды, предназначенной для продажи на мировых рынках.

– Эта фабрика будет принадлежать городу, – подчеркнула Джейд. – Чем больше вы вложите в нее, тем больше будет отдача. Фабрика будет давать тысячи долларов ежегодно только в виде налога местным властям. Средства пойдут на повышение благосостояния жителей. Что касается каждого отдельного человека, то у него появится больше возможностей найти работу и проявить себя в различных областях.

– Работу какого рода? – выкрикнул кто-то из задних рядов.

– На сборочном конвейере, на перевозке товаров, в материально-техническом обслуживании. Кроме того, инженерные работы, работа в канцелярии и другие Список специальностей и должностей очень большой. Начать с того, что нам понадобятся строительные рабочие. А сейчас позвольте представить вам мистера Диллона Берка. Он – наш генеральный подрядчик.

Она повернулась к Диллону и жестом пригласила его выйти вперед к микрофону. Его появление произвело удивительное впечатление на публику, главным образом, благодаря его росту, густым, загнутым усам и властному взгляду. Шум в зале сразу утих. Джейд подбодрила его улыбкой.

После короткого выступления Диллон, извинившись перед публикой, вышел и тут же вернулся с архитектурным наброском будущей фабрики. По залу прошла волна заинтересованного удивления.

– Так будет выглядеть фабрика, когда мы ее закончим, – объяснил Диллон. – Как видите, это будет суперсовременный технологический комплекс, и для его строительства потребуются годы. Я призываю субподрядчиков нанимать на работу местных рабочих.

Он прислонил рисунок к трибуне и быстро вернулся на место.

– Спасибо, мистер Берк, – сказала Джейд и вновь обратилась к публике. – Пожалуйста, я готова ответить на ваши вопросы…

Она недоговорила: дверь в конце зала внезапно распахнулась с такой силой, что ударилась о стену. Все обернулись на шум. Но когда в дверях показались двое мужчин, в зале воцарилась тишина.

Они шли по центральному проходу прямо к сцене. Сердце Джейд упало, но она сделала вид, что не обращает внимания на грубое вмешательство в ее выступление. Несколько рук поднялось было, но обратиться к желавшим задать вопросы ей не удалось.

– У меня к вам вопрос, мисс Сперри, – прозвучал голос из прошлого. – Как это у вас хватило наглости объявиться в этом городе?

Джейд сохранила самообладание, хотя вся похолодела, взглянув вниз на человека, оказавшегося прямо у сцены.

Из инвалидного кресла на нее свирепо смотрел Айвен Патчетт.

XXI

Мэр поспешил вмешаться. Он не мог допустить, чтобы обидели первого гражданина города, но также не хотел, чтобы оскорбили Джейд. С какой стороны ни посмотреть, ситуация была взрывоопасной. Единственный выход предотвратить катастрофу – объявить встречу законченной.

Несмотря на поднявшийся шум, Джейд сказала в микрофон, что обещает ответить на все вопросы в серии газетных статей.

– Что, черт возьми, происходит? – спросил Диллон, подойдя к ней. – Кто этот старикашка?

– Расскажу вам позже, а сейчас помогите мне выбраться отсюда.

– Вы не ответили на мой вопрос!

Айвена не смутил вызванный им беспорядок. Хотя встреча была объявлена законченной, люди не торопились расходиться. Большинство осталось посмотреть, что произойдет дальше. Люди чувствовали, что главное еще только предстоит. По обыкновению, Айвен подогревал интерес аудитории.

Джейд предпочла бы выбрать иное время и место для первой встречи с Патчеттами. Но Айвен вынудил ее, и отступать было некуда. Она сошла со сцены и оказалась прямо перед ним.

– У меня есть все права быть и в этом городе, и в любом, где мне захочется. Система свободного предпринимательства еще действует в Америке.

– Не в моем городе!.. Так, так, Джейд Сперри. Значит, это ты – таинственная личность, которая стоит за всем этим. Кто бы мог подумать?

Нил стоял позади коляски Айвена. Джейд напрасно думала, что больше не подвластна его влиянию. Ярость и ненависть нахлынули на нее, как бы заслонив его смеющееся лицо. «Терпение, – сказала она себе. – Недолго ему осталось так самодовольно улыбаться».

Все эти годы, продолжая получать местную газету из Пальметто, она знала о несчастье, случившемся на железнодорожном переезде в Чарлстоне. Айвену отрезало обе ноги выше колен. У Нила были повреждены тазовые кости, он получил множество переломов и других серьезных травм и провел несколько месяцев в больнице. Его женитьба на Марле Сью Пиккенз так и не состоялась. О причинах отмены свадьбы говорили неопределенно.

Внешне Нил не изменился от времени и несчастного случая: он был по-прежнему красив и надменен.

– Я думал, что все это полетит ко всем чертям, когда предложение впервые рассматривалось на заседании городского совета. Естественно, я голосовал против. Пытался переубедить остальных, но у них глаза разгорелись, хотя они и не знали, что тут хорошего для города. – Он хитро улыбнулся. – Должен сказать тебе, Джейд, что восхищаюсь, как подло ты все проделала.

– Нечего ее хвалить, – злобно проворчал Айвен, указывая пальцем на Джейд. – Плевать мне на тебя, милая дамочка. Ты можешь думать, что очень поумнела. Ты можешь думать, что раз я прикован к этому чертову креслу, то ослабел и уже ничего не понимаю.

Он катнул кресло на нее, так что культи почти коснулись ее колен. Она устояла на ногах, хотя его вид отталкивающе действовал на нее. При мысли, что он может ее коснуться, она испытывала отвращение.

– Слушай, ты, девчонка, – прошипел Айвен, – я сильнее, чем прежде. Чертов поезд не повредил мне мозги, понимаешь? – Он злобно прищурил глаза. – Можешь не рассчитывать – эта твоя чертова фабрика никогда не будет построена на моей территории.

На его коленях лежала трость. Он взял ее и ударил по рисунку фабрики, который все еще стоял у трибуны. Рисунок упал на пол. Краем глаза Джейд увидела, что Диллон стремительно бросился к Айвену. Движением руки она остановила его.

Ее голос был на удивление спокойным.

– Я признаю, что когда-то вы были очень грозным, мистер Патчетт. – Она безо всяких эмоций смерила его взглядом. – Но теперь вы просто жалки.

Джейд обошла коляску, прошла мимо Нила, не обращая внимания ни на него, ни на его слова. Вокруг все еще толпились люди. Все выжидательно смотрели на нее, когда она выходила из здания. Было видно, что они наблюдали за их разговором с Айвеном.

Уверенным шагом Джейд прошла по тротуару к своему новенькому джипу и открыла дверцу. Бросив портфель на сиденье, она уже собиралась сесть за руль, когда кто-то схватил ее за руку.

Диллон надел темные очки, но даже сквозь дымчатые линзы она разглядела, что его глаза горят от бешенства. Не обращая внимания на любопытствовавших прохожих, он заговорил низким и громким голосом.

– Что, черт возьми, происходит?

– Сейчас не время и не место обсуждать это.

Он наклонился к ней.

– Нет, черт побери. Я не возьмусь за лопату, пока не буду уверен, что не получу пулю в спину. Кто этот старый ублюдок в коляске?

– Его зовут Айвен Патчетт, и он не всегда передвигался в коляске. – Джейд подняла руку, чтобы поправить растрепавшиеся волосы. Ее рука тряслась. Она надеялась, что Диллон не заметил этого. – Однако он всегда был ублюдком.

– Патчетт? Соевый король?

– Точно. А теперь отпустите мою руку. За это утро я достаточно накрасовалась перед публикой. У меня нет желания начинать кулачный бой с вами здесь, на главной улице.

Диллон посмотрел на свою руку, сжимавшую запястье Джейд. До этой минуты он просто не осознавал, что держит ее. И немедленно отпустил.

– А парень – его сын?

– Нил.

– Из-за чего у вас спор?

– Это мое дело. – Она попыталась сесть в машину, но Диллон опять быстро схватил ее руку, будто поймал в капкан.

– Вы сделали это и моим делом, когда вытащили меня из тюрьмы в Лос-Анджелесе. – Когда он говорил, его усы слегка двигались. – Вы заставили меня поверить, что здесь все будет нормально, что все в городе на сто процентов поддерживают проект, что выстроится целая очередь желающих работать у меня. Но все идет совсем не так. Я хочу знать, против кого я?

– В данный момент, мистер Берк, против меня. – Несмотря на то, что мимо шли последние участники встречи, Джейд вырвала свою руку. – В ваши обязанности не входят связи с общественностью. Это – моя епархия. И на будущее – я буду признательна, если вы не станете обсуждать мои действия и строить догадки о них. Я уволю вас, если вы попытаетесь вмешиваться.

Она нырнула в машину, захлопнула дверцу, вырулила со стоянки и уехала. Джейд понимала, что Диллону нужна поддержка общественности, потому что это непосредственно влияет на его работу. Но ее отношения с Патчеттами – не его дело и никогда его делом не будут. Кроме того, она догадывалась, что он не будет в восторге, если узнает, что ему отведена далеко не главная роль в ее плане мести. В любом случае, она не собирается рассказывать ему больше, чем ему следует знать.

Войдя в дом, Джейд услышала звонок телефона.

– Алло?

– Встреча уже закончилась?

– Мистер Стейн! – воскликнула она. – Да, только что.

– Почему вы не звоните мне? Я же сказал, чтобы вы мне звонили.

– Я и собиралась, но только что вошла.

– Ну, и? Как все прошло?

– Великолепно. Мы даже не могли рассчитывать на лучший прием. – Она коротко рассказала, как все проходило, ни словом не упомянув о Патчеттах.

– Итак, вы все еще убеждены в коммерческих перспективах этого района?

– Безусловно.

– Хорошо. Тогда позвольте мне поделиться с вами несколькими идеями, которые я обмозговал.

Джейд села поудобнее, приготовившись слушать.

– Ты все еще здесь? Не поняла, что я сказал? – носком нового ботинка Диллон слегка подтолкнул в сторону лежащую собаку и отпер дверь вагончика. – Убирайся! – Дворняжка посмотрела на него скорбными глазами и опять легла на ступеньку, положив морду на передние лапы. – Делай как знаешь, – проворчал Диллон. – Но не жди, что я тебе что-нибудь дам.

Он захлопнул дверь с такой силой, что все сооружение закачалось. Достав банку содовой из холодильника, он стал дышать холодным воздухом, шедшим из открытой двери, затем выпил залпом полбанки, приложил ее ко лбу и прошептал:

– Проклятие!

Сейчас Диллон избегал всего, что могло заставить его думать или переживать. Семь лет назад он перестал чувствовать. Тогда он похоронил не только жену и сына, он похоронил свои чувства. Функционировало только тело. В душе было пусто и глухо. И ему это нравилось. Он намеревался так жить и дальше.

Диллон покинул дом, в котором умерли Дебра и Чарли, оставив там все. С того дня он держался особняком: не обзаводился ничем, кроме самого необходимого, что мог уместить в пикапе, оставался равнодушным к другим людям. Не задерживаясь подолгу на одном месте, не искал ни с кем дружбы.

На горьком опыте он убедился, что неважно, хорошо ли ты выполнил работу, неважно, стараешься ли оставаться порядочным человеком, все равно получишь по зубам или тебя накажут за проступок, о котором ты и не ведал. Его долги все накапливались, а платой оказалась жизнь любимых им людей.

Получив жесткий урок, Диллон выработал собственную философию, главным постулатом которой стала заповедь: «Не люби».

Он создал вокруг себя пустоту, где было безопасно и где исчезала любая боль. Иной жизни он не желал. Поэтому ему не нужна была и собака с ее привязанностью, и беспокойство из-за работы, которая уже до такой степени захватила его, что он готов был защищать ее, да еще думать при этом: «моя фабрика». И, безусловно, ему не нужны никакие любовные чувства, никакая женщина.

В сердцах Диллон захлопнул дверцу холодильника. Такая вот петрушка! А тут еще эта бессловесная дворняжка свернулась калачиком у его двери и лижет ему руку каждый раз, когда он выходит. И он уже защищает «Текстиль», как медведица медвежонка, и беспокоится, что земляные работы еще не начаты, и сердится на Джейд Сперри. А злость – это эмоция. А ему не нужны никакие эмоции, тем более, из-за женщины.

После нескольких недель жизни в Нью-Йорке, совещаний и встреч с мужиками в костюмах от «Барберри», чьи ладони никогда не знали мозолей, Диллон не мог дождаться начала строительства. И сейчас, когда он позволил себе впервые за много лет почувствовать интерес к работе, проект может лопнуть.

Дураку было ясно, что Патчетт не укатит в коляске в сторону и не будет разыгрывать из себя умирающего, когда в город ворвется новая компания, которая отодвинет его дело на задний план. Джейд Сперри не была дурочкой. Она заранее знала, что в лице Патчетта будет иметь врага. После тех слов, которыми они обменялись в зале, Диллон понял, что она уже давно враждует с ним и с его сыном.

Старик Патчетт сказал: «Как это у вас, черт возьми, хватило наглости объявиться в этом городе?»

Эти слова наводили на мысль о скандале. Возможно, Джейд покинула Пальметто с позором?

Диллон допил содовую и смял банку в руке. Он не мог представить, как такая спокойная, холодная, собранная, образованная мисс Сперри могла быть причастна к скандалу, особенно к безнравственному поступку. Вообще-то он не хотел думать о ней, но она постоянно занимала его мысли.

Диллон успокаивал себя тем, что это естественно. Она была его боссом. Ведь он думал бы о своем боссе, если бы им оказался мужчина. Но с другой стороны, если бы боссом был мужчина, то у него не возникали бы мысли, подобные тем, которые все чаще вызывала у него Джейд.

Физически он сохранял верность Дебре почти год после ее смерти. Но однажды холодным вечером он почувствовал себя так тоскливо в окружении малоприветливого пейзажа – какой это был штат? Монтана? Айдахо? – что прихватил в баре женщину и отвел ее в свой номер в мотеле. Но после этого он почувствовал к себе такое отвращение, что его одиночество только усилилось. Он оплакивал Дебру скупыми мучительными слезами. В отличие от его эмоционального нездоровья физическое состояние восстанавливалось: он вновь стал сильным и крепким. Во второй раз, когда в его постели оказалась женщина, все произошло без каких-либо затруднений. С третьего раза все пошло совсем легко. Но к тому времени у него появилась способность не смешивать физиологию и душу. Его тело имело право получать свое, и чувство вины было тут ни при чем. Он мог получать физическое удовлетворение без участия сердца и разума.

Подобная независимость физического и душевного только усиливала его влечение к женщинам. Они же находили его скрытую грубоватость даже возбуждающей. Его, казалось бы, оскорбительное поведение пробуждало в них материнские инстинкты. Но ни одна из них не вызывала в нем ничего, кроме похоти. Покидая их, он испытывал все то же непроходящее чувство вины. Имена и лица не задерживались в его памяти.

Теперь же женское имя и лицо снова завладевали его мыслями. Это-то его и беспокоило.

Дворняжка начала лаять.

– Цыц! – крикнул Диллон. Он услышал шум подъехавшей машины и открыл дверь. Джейд Сперри вышла из новенького, сверкающего пикапа с фирменным знаком «Текстиля» на дверце.

– Кусается? – спросила она, кивком головы указывая на собаку.

– Не знаю, она – не моя.

– Не думаю, что она знает об этом. Ведь она охраняет вас.

Слегка наклонившись и почмокивая губами, Джейд стала подзывать собаку:

– Иди сюда, собачка. – Собака перестала лаять, поскулила немного и сделала несколько шагов в ее сторону. Джейд протянула руку, и собака обнюхала ее, потом лизнула. Джейд потрепала ее за ухом.

– Настоящий сторожевой пес, – пошутил Диллон.

Выпрямившись, Джейд бросила ему связку ключей от машины.

– Надеюсь, он вам понравится. – Диллон поймал ключи на лету.

– Он – ваш, пока вы здесь работаете.

– Но у меня уже есть машина.

Джейд взглянула на его побитый обтрепанный пикап.

– Этот – для личного пользования. Для деловых поездок пользуйтесь, пожалуйста, фирменным автомобилем. Ведь вы представляете «Текстиль».

– Слушаюсь, мэм. Что еще изволите?

Она поднялась по ступенькам вагончика. Собака последовала за ней, повиливая хвостом. Джейд вынула из сумочки кредитную карточку бензозаправочной компании и протянула ее Диллону.

– Пользуйтесь этим тоже.

– Благодарю.

– Счета будут поступать прямо ко мне.

– Это, черт возьми, действительно будет лучше.

Он вел себя несносно и грубо, но ему было неприятно получать подарки от женщины. Это напомнило ему, как в свое время миссис Чандлер наставляла его: «Делай это, делай то. Не так резко. Сильнее. Медленнее. Быстрее». Диллон все схватывал на лету, а вскоре овладел своей собственной техникой. Она ему нравилась больше, чем та, которой он овладевал под руководством миссис Чандлер.

Конечно, подобное отношение к Джейд было неуместно и недопустимо, он это знал, но он ничего не мог с собой поделать. Диллон даже испытывал удовлетворение от того, что стоял на верхней ступеньке и Джейд приходилось откидывать голову, чтобы смотреть на него. Пусть она хозяйка и имеет средства на покупку новых джипов, но не надо покушаться на его мужское достоинство.

– Вы отвезете меня домой?

– Конечно.

– Мне бы хотелось сначала осмотреть офис, который вы здесь устроили. – Диллон не сдвинулся с места. Она улыбнулась ему с притворной любезностью. – Конечно, если сейчас подходящее время, мистер Берк.

Их взгляды скрестились, и он понял, что между ними продолжается схватка характеров. В конце концов он посторонился и пригласил ее войти в вагончик. Чтобы внутрь не вошла собака, он быстро закрыл дверь, но потом пожалел. Вагончик был слишком мал для двоих, по крайней мере так ему показалось, когда он остался наедине с Джейд.

Диллон никогда не видел ее одетой иначе, как в деловой костюм. Сейчас она была в джинсах и белом пуловере. Если бы он не знал, то никогда бы не подумал, что она уже рожала: ее бедра и зад были по-девичьи стройны, живот втянут, грудь…

Он прокашлялся.

– Телефон поставят завтра.

– Хорошо, – сказала Джейд, осмотрев конторку. Жилая часть вагончика была превращена в небольшое помещение для офиса. Единственными предметами, не относящимися к деловой обстановке, были радиоприемник и портативный телевизор. – Да, у вас тут тесновато.

– Мне не надо много места.

– Вы уверены, что не пожалеете, отказавшись от моего предложения нанять для вас секретаршу?

Диллон покачал головой.

– Если позже я решу, что она мне все-таки необходима, я сообщу вам. – Пытливым взглядом осматривая помещение, Джейд дошла до кухоньки и спальни. – Не хотите ли проверить мою кровать?

Она быстро взглянула на него. Диллон был готов биться об заклад, что едкое словечко едва не слетело у нее с языка, но она предпочла не произносить его. И жестко ответила: