полная версия– В такой комнатке парню неплохо принимать женщин.
Пенроуз промолчала.
Подойдя к одному из окон, выходящих на север, я посмотрел, как бушует ураган. Разглядел, что некоторые кусты винограда были прибиты к земле. Стало ясно, что тот виноград, который еще не был собран, достанется стихии.
Следуя моему сценарию, Бет предложила:
– Грабителей не обнаружено. Мы должны покинуть место и доложить, что есть следы вторжения со взломом.
– Хорошая идея. Я только хочу убедиться, что преступники сбежали. Возьми ключи и садись в джип. Я сейчас спущусь.
– Я переставлю джип на стоянку и буду ждать пятнадцать минут. Не дольше.
– Хорошо.
Я вошел в спальню. Здесь царили роскошь и уют. Место, где божьи избранники подносят женщинам шампанское. И действительно, у кровати стояла подставка для бутылок и ведерко для льда. Я солгал бы, отрицая, что не представил Эмму в постели с мистером "Вино". Но теперь это не имело значения. Эмма мертва, скоро умрет и он.
Слева, в большой ванной комнате, – душ с несколькими насадками, джакузи, биде, в общем, все, что надо. Жизнь была раем для Фредрика Тобина, пока он не стал тратить больше, чем зарабатывал. А без помощи золота этот шторм разорил бы его окончательно.
В спальне стоял письменный стол, который я перевернул сверху донизу. Ничего инкриминирующего или интересного.
Следующие десять минут я продолжал тщательно рыться. В гостиной обнаружил запертую кладовку, взломал дверь топориком. Но большая кладовая, в человеческий рост, не содержала ничего особенного: серебряный обеденный сервиз, простыни и хрусталь, холодильник для вина со стеклянными дверцами, коробка для хранения сигар и другие принадлежности для безбедной жизни, включая большой набор порнографических видеофильмов.
Перевернув в кладовке все, вплоть до холодильника для вина, я ничего не нашел. Обшарил гостиную, помогая себе топориком и немного сожалея, что приходится крушить столько мебели.
У стены стоял музыкальный центр – с телевизором, видео, стерео и прочим. Здесь же – несколько полок с книгами. Я стал их перетряхивать, разбрасывая по сторонам просмотренные.
Неожиданно взгляд упал на что-то интересное. Это был старый пергамент в золотой рамке, размером с книгу. Я стал рассматривать его в слабом свете, падающем из окна. Это была потертая карта, вычерченная тушью, с какими-то пометками на нижнем крае. Пройдя на кухню, я положил карту под один из тех светильников, которые используются в чрезвычайных случаях и могут работать на батареях в течение недели. Раскрыл рамку и вытащил пергамент с оборванными краями. Теперь смог рассмотреть изображение – часть береговой линии и небольшой залив. Слова подписи прочитать было трудно. Как бы здесь могла помочь Эмма!
Поначалу я подумал, что на карте изображена часть береговой линии Плама. Но на острове не было заливов, только бухта, которая выглядела совсем не так.
Затем решил, что это может быть залив Маттитак, где расположены деревья капитана Кидда. Тоже не похоже, если сравнить с тем, что я видел собственными глазами и на своей дорожной карте. Третья версия – район скал и обрывов – также отпадала. Там береговая линия была прямой, а здесь, на карте, – извилистой, да еще имелся залив.
Я решил, что этот пергамент в рамке Тобин хотел использовать как декорацию, не более того. Так ли это? Нет. Я смотрел на карту, стараясь разобрать едва различимые слова. И наконец разглядел два слова: Фаундерс-Лэндинг.
Теперь я сориентировался. Это была карта береговой линии длиной с четверть мили, с заливом, в районе Фаундерс-Лэндинг. Тот участок, который нынче принадлежит Фредрику Тобину.
Слова внизу были, несомненно, указателями. Я рассмотрел несколько цифр и одно слово – "дуб".
В гостиной раздался шум, и я потянулся за оружием.
– Джон? – раздался голос Бет.
– Я здесь.
– Прибыла полиция из Саутхолда. Их вызвал по телефону охранник Я сказала им, что ситуация под контролем.
– Спасибо.
– Ты здесь все порушил, – сказала она, оглядывая гостиную.
– Ураган "Джон".
– Что ты нашел?
– Карту сокровищ. Она была на виду, в золотой рамке.
– Остров Плам?
– Нет. Карта Плама или что другое, указавшее на клад, давно ими уничтожены. Это карта Фаундерс-Лэндинг, территории во владении Тобина.
– И что?
– Уверен, что это подделка. Знакомясь с архивной наукой, я выяснил, что кто угодно может купить чистый пергамент, изготовленный несколько веков назад. И есть люди, которые с помощью нагара и масла или чего-то подобного могут написать все, что ни попросишь.
– То есть Тобин изготовил эту карту, чтобы обозначить клад на своей территории?
– Да. Если ты хорошо вглядишься, то увидишь указания к поискам и даже... видишь этот крестик?
– Вижу... Он никогда не собирался позволить Гордонам перезахоронить клад на их территории.
– Он собирался забрать у них сокровище, убить обоих и закопать богатства на собственной земле.
– Итак, сейчас клад на территории Тобина?
– Давай поищем.
– Еще одно ограбление?
– Хуже. Если я найду его дома, этим топориком переломаю ему ноги. И скажу, что будет хуже, если он не заговорит. А тебя могу куда-нибудь подбросить.
– Я буду с тобой. Тебе нужна помощь.
Я засунул пергамент под рубашку и прихватил топорик. По дороге на лестницу швырнул настольную лампу в одно из высоких окон в форме арки. Порыв ветра смел журналы с кофейного столика.
– Что, уже шестьдесят пять узлов? – спросил я.
– Около того.
Глава 32
Путь от виноградников Тобина до Фаундерс-Лэндинг занимает двадцать минут, но из-за шторма мы добирались целый час.
Дорога оказалась заваленной сучьями и ветками, а дождь стал настолько силен, что пришлось включить фары, хотя было всего около пяти вечера. Порывы ветра чуть не сдували джип с дороги.
Бет заметила:
– Мой отец рассказывал, что в сентябре тридцать восьмого года ураган произвел большие разрушения на Лонг-Айленде.
– Мой отец тоже рассказывал об этом урагане. Но старики любят преувеличивать.
Она сменила тему и сказала:
– Если Тобин окажется дома, то я возьму дело в свои руки.
– Отлично.
– Я говорю серьезно, Джон. Мы не должны компрометировать расследование.
– Мы это уже сделали. И не пытайся поступать в чем-то по правилам.
Вокруг Фаундерс-Лэндинг росло множество старых деревьев, поэтому дорога и поля были буквально завалены их обломками. Понадобилось еще пятнадцать минут, чтобы подъехать к владениям Тобина.
Узорчатые железные ворота были закрыты.
– Пойду посмотреть, заперты ли они, – предложила Бет.
Я не хотел ждать и протаранил ворота джипом.
– Не можешь ли понизить уровень адреналина в своей крови?
– Пытаюсь.
Двигаясь по длинной дорожке, мы миновали лужайку, где совсем недавно проходила вечеринка у Тобина. Лужайка была завалена обломками, пустыми банками, летней мебелью, всяким мусором.
Залив бушевал. Огромные волны бились о каменный берег и заливали лужайку. Причал Тобина был в полном порядке, но на лодочном ангаре кое-где была сорвана кровельная дранка.
– Странно, – произнес я.
– Что ты имеешь в виду?
– Нет катера "Крис-Крафт".
– Наверное, он где-нибудь в сухом доке. Никто не выйдет в море в такую погоду.
– Это верно.
Нигде не было видно машин, в доме царила полная темнота. Я подъехал к гаражу на две машины, отдельному строению за домом. Нацелился на правую секцию гаража и проломил джипом дверь, которая рассыпалась на части. Посмотрел внутрь гаража через лобовое стекло и увидел белый "порше", по соседству стоял "форд бронко".
– Обе машины здесь. Может быть, этот ублюдок дома? – обратился я к Бет.
– Дай мне разобраться самой.
– Конечно.
Я развернул джип, через лужайку подъехал к задней части дома и остановился среди разбросанной летней мебели. Вышел из машины с топориком в руке. Бет позвонила в дверь. Никто не отвечал, и я взломал дверь топориком.
– Джон, ради Бога, прошу тебя успокоиться.
Мы вошли в кухню. Электричества не было, темнота и тишина.
Я прошел в центральный холл и прокричал наверх:
– Мистер Тобин! Вы дома, Фредрик? Эй, ты! Я хочу отрубить твою поганую башку!
Наверху я услышал скрип половицы. Бросил топорик, вытащил пистолет и бросился вверх по лестнице, перескакивая через несколько ступеней. Обогнул стояк винтовой лестницы и устремился туда, где слышал скрип.
– Руки вверх! Полиция! Полиция!
Я услышал шум в одной из спален и ворвался туда в самое время – увидел, как захлопывается дверь кладовой комнаты. Распахнул дверь. Вскрикнула женщина. Вскрикнула еще раз. Ей было около пятидесяти, скорее всего, горничная.
– Где мистер Тобин?
Она закрыла лицо руками.
– Где мистер Тобин?
В спальне появилась Бет, проскользнула мимо меня и взяла женщину за руку:
– Все в порядке. Мы из полиции.
Она вывела женщину из кладовой и усадила на кровать.
После минутного разговора мы выяснили, что имя женщины – Ева, она плохо говорит по-английски и что мистера Тобина нет дома.
Бет сказала:
– Но обе его машины здесь.
– Он дома, дома, потом пошел.
– Куда ушел? – допытывалась Бет.
– Он взял лодку.
– Лодку?
– Да.
– Когда? Как давно?
– Недавно.
– Вы уверены? – спросила Бет.
– Да. Я видела его. – Она указала на окно. – Лодка ушла туда...
– Он был один?
– Да.
– Станьте к окну, – попросил я Еву.
Она стала.
– Покажите, в какую сторону ушла лодка. Куда?
Она указала в левую сторону.
Я взглянул на залив. "Крис-Крафт" по имени "Осеннее золото" направился на восток. Но в море не видно ничего. Кроме волн.
– Зачем он отправился на судне? – спросила меня Бет.
– Может быть, захотел избавиться от оружия, которым совершил убийство, – ответил я.
Она повернулась к Еве и спросила:
– Когда он ушел? Десять минут назад? Двадцать?
– Десять. Может быть, больше.
– И куда он отправился?
Она пожала плечами и ответила:
– Он говорит, будет назад сегодня. Говорит мне оставаться здесь. Не беспокойся. Но я боюсь.
– Это просто тропический шторм, – проинформировал я ее.
Бет взяла Еву под руку, вывела из спальни и прошла с ней на кухню. Я спустился вслед.
– Вы должны оставаться на нижнем этаже. Не подходите к окнам. О'кей? – объясняла Еве Бет. Затем она обратилась ко мне: – Так куда же он отправился в такую погоду?
– Он должен бы быть на винзаводе, спасать то, что можно спасти. Но он никогда не отправлялся туда морем.
Я спросил Еву:
– Вы видели, что он взял лодку? Понимаете меня?
– Да. Я вижу его пошел к лодка.
– Он что-нибудь нес с собой? В руках?
– Да.
– Что?
Она решила промолчать.
– Так что же он нес? – вступила Бет.
– Оружие.
– Оружие?
– Да. Большое оружие. Длинное оружие.
– Ружье? – Бет изобразила руками.
– Да, ружье. – Ева подняла два пальца и добавила: – Два.
Мы с Бет переглянулись.
– И копать. – Она показала это движениями. – Копать.
– Лопата?
– Да, лопата. В гараже.
Я задумался. Потом спросил Еву:
– И ящик? Нес он ящик? Сумку? Какой-нибудь ящик?
Она пожала плечами.
– Ну, и что ты думаешь? – спросила меня Бет.
– Думаю, Фредрик Тобин отправился порыбачить и захватил два ружья и лопату.
– А где ключи? Ключи? – спросил я Еву.
Она подвела нас к настенному телефону, рядом с которым помещалась доска для ключей. Тобин был болезненно аккуратным, поэтому каждому ключу на доске соответствовала надпись. Ключей от "Крис-Крафта" не было, от "Формулы" находились на месте.
Пока я раздумывал над своим очередным безумным шагом, Ева произнесла:
– Внизу. Внизу в подвале. – Она показывала на дверь в дальнем конце кухни. – Он ходит вниз. Там, внизу...
Ясно, Тобин был не самым хорошим хозяином, и Ева была рада ему насолить. В ее глазах застыл страх. Я понял, что она опасается не только урагана. У меня не было сомнений, что Тобин убил бы и Еву, если бы не боялся присутствия тела в своем доме.
Я подошел к двери. Заперта. Топориком отодвинул язычок замка.
– Подожди, имеем ли мы на это право? – проговорила Бет.
Я провернул стальной топорик в защелке замка, а затем выбил его из деревянной двери. Открыл ее. Увидел узкую и темную лестницу, ведущую в подвал.
– Если хочешь, то уходи, – сказал я Бет.
Она взяла фонарик у Евы и протянула его мне:
– Ты – первый, герой. Я тебя прикрою.
Я стал спускаться первым. В одной руке фонарик, в другой топорик. Бет пошла следом, вытащив свой девятимиллиметровый.
Подвал был очень старый, с высотой потолка не менее семи футов. Стены и пол каменные. На первый взгляд подвал мало для чего годился. Слишком сыро для хранения продуктов. Слишком мрачно и страшновато, чтобы заниматься стиркой. Казалось, здесь располагалась только топка и нагревательный бак. Но не думаю, что именно к ним старалась привлечь наше внимание Ева.
Луч фонарика остановился на длинной кирпичной стене в глубине подвала. Мы двинулись к ней.
Стена из кирпича, скрепленного раствором извести, выглядела поновее, чем древние каменные своды. Она высилась от пола до потолка, вплоть до старых дубовых балок.
В самом центре стены была врезана дубовая дверь, украшенная очень хорошей резьбой. Фонарик высветил бронзовую табличку с надписью: "Его светлости собственный винный подвал".
– Будем входить? – прошептала Бет.
– Только если дверь не заперта. Правила обыска и изъятий.
Я отдал ей фонарик и попробовал массивную бронзовую ручку. Заперто. Обратил внимание на бронзовую замочную скважину над ручкой.
– Дверь не заперта. Просто ее заело.
Несколько движений топориком – и дверь распахнулась.
Как только она открылась, Бет погасила фонарик. Мы стояли по обе стороны двери, прижавшись спиной к кирпичной стене. Оружие наготове.
– Полиция! Выходить с поднятыми руками! – выкрикнул я.
Молчание.
Я бросил топорик в проем двери, и он приземлился с металлическим звоном. Но никто не ответил выстрелом.
– Иди первой. Меня уже подстреливали в этом году, – сказал я Бет.
– Спасибо.
Она припала к земле и быстро нырнула в дверь. Я следом. Пригнувшись, мы застыли с оружием наготове.
Ничего не было видно, но я почувствовал, что в этой комнате было прохладнее и, может быть, посуше, чем во всем подвале.
– Полиция! Руки вверх! – выкрикнул я.
Мы выждали с полминуты, и Бет зажгла фонарик. Луч выхватил ряды полок с вином. Бет стала шарить лучом по комнате. В центре стоял стол с двумя канделябрами и несколькими свечами. На столе лежали спичечные коробки. Я зажег с десяток свечей. Мигающий свет озарил погребок, заплясал на стекле бутылок.
Как и в любом винном погребе, здесь было множество деревянных полок. Кроме того, там и здесь виднелись деревянные и картонные ящики для вина. Некоторые были раскрыты, некоторые закрыты. В шести бочках бродило вино, каждая бочка с крышкой. На стене я рассмотрел трубки охлаждения, обернутые плексигласом.
Потолок был отделан, кажется, кедровым деревом, пол выложен гладкими плитами.
Мы огляделись по сторонам, заметили буфет, в котором были стаканы, штопоры, салфетки. Многочисленные термометры показывали одинаковую температуру – около 60 градусов по Фаренгейту.
Наконец я произнес:
– Так что же нам пыталась сказать Ева?
Бет пожала плечами:
– Может, стоит заглянуть в эти ящики и коробки?
– Наверное, стоит.
Мы стали просматривать деревянные ящики и картонные коробки. Открыли несколько – только вино.
– А что мы, собственно, ищем? – спросила Бет.
– Не знаю. Но только не вино.
В углу, где сходились две стены подвала, я увидел штабель винных коробок с винзавода Тобина с одинаковыми наклейками "Осеннее золото". Подошел к этим коробкам и стал вышвыривать в проход между рядами полок. Раздался звон разбитого стекла, запахло вином.
– Не уничтожай хорошее вино. Осторожнее. Передай мне коробки.
Я не обратил внимания на это замечание. Разобрал последнюю стопку коробок и увидел в углу то, что не имело отношения к вину. Это был алюминиевый ящик для льда. Я стал разглядывать его в свете свечей.
Бет подошла ко мне и направила на ящик луч фонарика.
– То, о чем ты говорил? Алюминиевый ящик из лодки Гордонов?
– Очень похоже. Но это довольно обычный ящик. И пока мы не обнаружим на нем отпечатков пальцев Гордонов, а я уверен, что их там нет, мы никогда не сможем говорить с уверенностью. – И добавил: – Думаю, это тот ящик, в котором, как многие убеждены, хранился сухой лед и сибирская язва.
– Может быть, содержимое до сих пор в нем. Я не до конца убеждена в версии о пиратских сокровищах.
– Будем надеяться, специалисты по дактилоскопии сумеют обнаружить какие-либо отпечатки на полированном алюминии.
С этими словами я направился к выходу.
– Подожди. Разве ты не собираешься... Я имею в виду...
– Открыть? Ты сошла с ума? Разве можно так поступать с вещественными доказательствами? Мы даже не имеем ордера...
– Прекрати!
– Что прекратить?
– Открой этот чертов ящик. Нет, я сама. Дай мне носовой платок или что-нибудь еще.
Я отдал ей свой платок. Обернув им руку, она отодвинула задвижку и подняла крышку на петлях.
Я посветил фонариком внутрь ящика. Думаю, мы оба ожидали увидеть золото и драгоценности, но еще до того, как крышка была открыта полностью, на нас уставился человеческий череп. Бет взвизгнула и отскочила назад, крышка захлопнулась. Она стояла в нескольких футах от ящика, пытаясь обрести дыхание. Показала на ящик и с трудом вымолвила:
– Видел?
– Да. Парень не живой.
Я наклонился над ящиком и попросил носовой платок. Она передала его мне, и я вновь открыл крышку. Луч фонарика обследовал внутренности объемистого ящика, и я увидел, что череп лежал среди других костей. Глазницы черепа были закрыты густо позеленевшими медяками.
Бет склонилась рядом со мной и положила руку на плечо, то ли для сохранения равновесия, то ли чтобы обрести уверенность.
– Это часть человеческого скелета, ребенок, – выдавила она.
– Нет, это взрослый небольшого роста. Тогда люди были менее крупными. Ты когда-нибудь видела кровати семнадцатого века? Однажды я в такой спал.
Я протянул руку внутрь ящика и достал что-то неприятное на ощупь. Сгнившая древесина. Теперь под костями я мог рассмотреть несколько кусочков сгнившей древесины. Пригляделся и заметил позеленевшие медные застежки, несколько проржавевших гвоздей и расползшиеся обрывки ткани.
Кости были не белыми, а скорее красно-коричневыми. На них прилипли кусочки земли и глины. Это говорило о том, что покойника хоронили не в гробу и что тело долгое время лежало в земле.
Я покопался в содержимом большого ящика для льда и обнаружил ржавый навесной замок и четыре золотые монеты, которые передал Бет. Встал и утер руки о носовой платок:
– Сокровища капитана Кидда.
– Вот это? – спросила она, поглядев на четыре монеты в своих руках.
– Только его часть. То, что здесь находится, это остатки деревянного сундука, щепки, образовавшиеся после взлома крышки, как я думаю. Сундук был завернут в прогнивший брезент или парусину. Для того чтобы сохранить его от влаги на год или ненамного дольше. Но не на три сотни лет.
– А это что? – показала она на череп.
– Думаю, это хранитель сокровищ. Порой осужденного на смерть, какого-нибудь аборигена или просто несчастного парня убивали и бросали поверх гроба. В те дни верили, что дух убитого будет витать вокруг этого места и отпугивать искателей сокровищ.
– Откуда ты все это знаешь?
– Читал в книгах. – И добавил: – А те люди, которые не верили в предрассудки или которые видели похороны или холмик свежей земли, раскапывая, первым делом находили труп. Убеждались в том, что это простая могила. Хорошо задумано?
– Думаю, что да. Я бы не стала вести дальше раскопки.
Мы продолжали оставаться в винном погребе, каждый думал о своем. Запах из алюминиевого ящика был не совсем приятным, поэтому мы закрыли крышку.
– Когда-нибудь его надо представить на выставке. Вместе с золотом и драгоценностями.
Она взглянула на четыре золотые монеты и переспросила:
– А где же само сокровище?
– Если кости могут говорить, то расскажут.
– А почему монеты на глазах?
– Это какой-то предрассудок.
Она взглянула на меня и сказала:
– Да, ты был прав. Прекрасная работа детектива.
– Спасибо. Пойдем на свежий воздух.
Глава 33
Мы поднялись наверх. Евы в кухне уже не было.
– У меня достаточно оснований для запроса ордера на обыск, – сказала Бет.
– Думаю, что недостаточно. Все, что мы здесь обнаружили, никак не связано ни с одним из убийств напрямую, улики лишь косвенные. А три потенциальных свидетеля мертвы.
– Но мы обнаружили человеческие останки. Это может служить началом.
– Да, это так. Стоит позвонить. Но только не упоминай, что костям более трех сотен лет.
Она подняла телефонную трубку.
– Отключен.
– Попробуй мой сотовый в машине. – Я отдал ей ключи от джипа.
Она вышла и села в машину. Начала с кем-то говорить.
Я стал оглядывать нижний этаж дома. Комнаты были украшены то ли настоящим антиквариатом, то ли качественными репродукциями. Стиль – сельская Англия, может быть, середины девятнадцатого века. Фредрик знал, на что тратить деньги. Он создал мир неги и хорошего вкуса.
В гостиной находилась небольшая ниша с рабочим столом, на котором было не так много предметов. Несколько фотографий в рамках. Одна – Сондры Уэллс, другая – его истинная любовь, он сам, запечатленный на мостике собственного катера с рубкой.
Я нашел записную книжку. В ней были имена Тома и Джуди Гордонов. Оба имени зачеркнуты. Было и имя Эммы Уайтстоун, также вычеркнуто. Принимая во внимание, что она была убита этим утром, можно судить о болезненной извращенности склада ума этого человека. Такой ум иногда приносит вред владельцу.
Над раструбом камина были прикреплены крючки для двух ружей. Ружья отсутствовали. Ева оказалась надежным свидетелем.
Я вернулся в кухню и выглянул в заднее окошко. Море было рассержено, как говорят старые моряки, но еще не совсем разбушевалось. И все же трудно было представить, что могло выгнать Фредрика Тобина в море в такую погоду. Я мог догадываться, но нужно время для размышлений.
Бет вернулась в дом. Пончо успело промокнуть даже за время короткой перебежки от джипа.
Она вернула мне ключи от машины и сказала:
– Следователи работают в доме Мэрфи и на месте другого убийства. Я больше не возглавляю команду по раскрытию убийства Гордонов.
– Не волнуйся, ты его уже раскрыла.
– Это ты раскрыл.
– Ты должна довести дело до полного окончания. Я тебе не завидую. Тобин может тебя доконать, если ты не будешь осторожна...
– Знаю.
Она поглядела на часы:
– Сейчас шесть сорок. Сюда выехали криминалисты и следователи, дорога в такую погоду займет некоторое время. Прежде чем войти, они получат ордер на обыск. Когда они прибудут, мы должны находиться за пределами дома.
– Но чем ты объяснишь, что мы уже побывали внутри?
– Нас впустила Ева. Она была испуганна, полагала, что ей грозит опасность. Не беспокойся об этом. Скажу, что спускалась в подвал проверить электричество.
– Ты научилась прикрывать свою задницу. Наверное, имела опыт работы с полицейскими с улицы.
– Я должна прикрывать тебя. Ты нарушил все правила, которые существуют.
– Бет, этот человек убил троих, которые мне были дороги. И безвинную престарелую чету. Последние трое остались бы в живых, если бы я лучше думал и быстрее действовал.
Она положила руку мне на плечо:
– Не кори себя. За безопасность Мэрфи должна была отвечать полиция. Что касается Эммы... Я не могла предположить, что ее жизнь подвергается опасности.
– Не хочу этого обсуждать.
– Понимаю. Послушай, ты не должен находиться здесь, когда прибудет полиция. Я разберусь с ними сама.
– Хорошая идея. Увидимся. – Я бросил ей ключи от машины.
– Куда же ты без ключей?
– Отправляюсь морем, – ответил я, снимая со стены ключи от "Формулы".
– Ты что, сошел с ума?
– Другие так не думают. Пока. – И я направился к задней двери.
– Нет, Джон. Ты погибнешь. Мы разделаемся с Тобином позже.
– Он мне нужен сейчас, когда его руки еще в крови.
– Джон, ты даже не знаешь, куда он направился.
– Есть только одно место, куда он мог направиться в лодке в такую ночь.
– Куда?
– Сама знаешь куда – на остров Плам.
– Но почему?
– Потому что, как я думаю, сокровища все еще там.
– Почему так считаешь?
– Это только догадка. Чао.
Я вышел, пока она не успела стать на пути, и направился через лужайку к катеру. Ветер разыгрался не на шутку, неподалеку рухнул огромный сук. Уже почти не было дневного света. И это хорошо, так как я не хотел видеть, что происходит на море.