полная версияЯ кивнул.
Она продолжала:
– Полиция Саутхолда в шоке, вскоре в шоке будет вся округа. Слишком много для места, где в год совершается не более одного убийства.
Я подумал о Максе, который так любит тишину и покой.
Бет продолжала:
– Полиция создает специальную группу. Думают, что объявился псих, который грабит дома и убивает их обитателей. – И добавила: – Тот, кто убил Гордонов, мог воспользоваться ключом от дома Мэрфи, который они давали Гордонам. Поэтому убийце не надо было ломать замок. Кажется, все было рассчитано.
Я был согласен. Тобин знал, что рано или поздно ему нужно будет отделаться от супругов Мэрфи, поэтому он заранее припас ключ от их дома. И нас должно было насторожить, что в доме Гордонов после их убийства не был обнаружен ключ от дома соседей. Еще одна недооценка преступника.
Бет прервала мои размышления:
– Что касается Эммы Уайтстоун, то она либо оставила дверь незапертой, либо кто-то тоже имел ключ. Кто-то из ее знакомых.
Я взглянул на Бет. Мы оба знали, о ком может идти речь.
– Я установила наблюдение за Фредриком Тобином с воскресного утра, как ты и предлагал. Целый день шел дождь. Позвонил кто-то из высших чинов – приказал снять наблюдение с полуночи до восьми утра. По соображениям экономии средств. Так что всю ночь за Тобином никто не наблюдал.
Я промолчал.
– Мне было трудно уговорить начальство установить хоть какое-то наблюдение за Тобином. И у меня не было достаточно оснований, чтобы добиться согласия на круглосуточную слежку.
Я следил за рассказом Бет. Но в голове мелькали образы Эммы: в моем доме, купающейся в заливе, на вечеринке исторического общества, в ее спальне, где она была убита... А если бы я остался у нее на ночь? Тобин убил бы и меня, лежащего в постели с Эммой.
Подумал о Тобине и вспомнил, как он разговаривал с Эммой на вечеринке в своем доме. Он уже знал, что собирается ее убить. Интересно, решил ли он убить ее, чтобы она перестала давать мне информацию, или просто хотел нам за все отомстить?
– Я чувствую себя несколько виновной в смерти супругов Мэрфи, – произнесла Бет.
Я заставил себя переключить мысли на эту пару. Они были достойные люди, добросовестные граждане. На свою беду, за последние два года они увидели в соседнем доме много такого, чего лучше было не видеть.
Я рассказал Бет:
– В среду я показывал супругам фотографию Фредрика Тобина. Они узнали в нем человека, который подъезжал к дому Гордонов в белой спортивной машине... У Тобина есть белый "порше".
– Понятно.
– Убийца – Фредрик Тобин, – сказал я твердо.
Бет промолчала.
– Он убил Тома и Джуди Гордонов, Эдгара и Агнес Мэрфи, может быть, и ветеринара с Плама. И Эмму Уайтстоун. Теперь для меня это личное дело.
Я вышел на веранду. Дождь усилился. Серый дождь с серого неба падал на серый залив. Ветер дул с юга.
Эмма, Эмма.
Я был все еще в шоке, в состоянии отрешенности. Но уже закипала злоба. Чем больше я представлял Тобина, разбивающего голову Эммы железной кочергой, тем больше мне хотелось этой кочергой расколотить его голову. Я решил использовать весь свой опыт и все свои силы, чтобы лично расправиться с ним. Но полицейский не имеет права мстить, а месть не подменяет закон. И все же случается, когда нужно забыть о законе и взяться за оружие...
Глава 30
Бет оставила меня одного, пока я приходил в себя. Потом она вышла на веранду с чашкой кофе, сдобренного чем-то, пахнущим как бренди.
Мы молча смотрели на залив.
– Так в чем же все-таки главное? – задала она вопрос.
– В золоте.
– В золоте?
– Да. В спрятанных сокровищах. Может быть, в пиратских сокровищах. Может быть, в сокровищах самого капитана Кидда.
– Капитана Кидда?
– Да.
– И они на Пламе?
– Насколько я понимаю, да. Тобин как-то пронюхал об этом. Он понимал, что ему одному не проникнуть на одно из самых хорошо охраняемых мест в стране, и стал подыскивать партнера, который имел неограниченный доступ на остров.
– Конечно... теперь все это приобретает смысл... Историческое общество, раскопки, дом на воде, скоростная лодка. А мы так зациклились на эпидемиях, затем на наркотиках...
– Правильно. Но когда ты полностью исключишь эти версии, что я сделал давно, поскольку знал Гордонов, тебе придется совсем по-новому поглядеть на все дело.
– Рассказывай мне все подробно. Давай.
Я понимал, что она пытается отвлечь меня от мыслей об убийстве Эммы и заставить делать что-то рациональное.
* * *– Хорошо. Когда я побывал на Пламе, то понял, что археологические раскопки совсем не для характера Тома и Джуди. Они это осознавали, поэтому никогда и не упоминали их в разговорах со мной. Они просчитывали действия наперед. После того как они нашли бы клад якобы на своей земле, кое-кто мог бы вспомнить об их раскопках на Пламе. Так что чем меньше таких людей, тем лучше.
– Ценности сначала перемещаются, а затем неожиданно обнаруживаются в более приемлемом месте.
– В этом была вся соль плана. Переместить крестик на карте пиратов с государственной собственности на клочок земли, который находится в личном владении Тома и Джуди.
– Ты полагаешь, что Гордоны знали точное место клада на Пламе? Или они пытались обнаружить это место? Я не могу припомнить на острове свежих раскопок.
– Думаю, информация Тобина была надежной и правдоподобной, но не совсем точной. Я кое-что понял о пиратских картах благодаря Эмме и вот этой книге, – показал я на подарок. – Насколько я понял, клад захоранивали ненадолго. Поэтому отметки на карте и другие ориентиры могли оказаться давно спиленными деревьями, камнями, взятыми для строительства или скатившимися в море...
– А почему ты решил расспрашивать Эмму?
– Я просто хотел получить информацию об историческом обществе Пеконика. Мне было все равно, с кем говорить. Я натолкнулся на Эмму. И в ходе разговора выяснилось, что она была любовницей Тобина.
– И таким образом, ты решил побеседовать и с ним?
– Нет. С ним я беседовал до встречи с Эммой.
– Тогда почему ты вышел на него? Что, по-твоему, связывало его с убийцами?
– Поначалу ничего. Я делал первые шаги в расследовании и говорил с ним не как с подозреваемым, а как со знакомым Гордонов. Впервые я встретился с То-бином на его винограднике, когда был там с Гордонами. Он не оставлял впечатление человека, который заслуживает внимания, и я удивлялся, почему Гордоны так с ним близки. Когда я провел с ним несколько часов в среду, то решил, что он неплохой, в общем, парень. Однако он не давал прямых ответов на самые простые вопросы. Понимаешь?
Она кивнула.
– После моего знакомства с Эммой отношения приобрели характер треугольника.
Бет снова понимающе кивнула.
– А я в те же два дня занималась криминалистами, медэкспертами, Пламом и так далее. Ты же шел по совсем иному следу.
– По очень нечеткому следу. Но у меня не было большого выбора.
– Ты до сих пор злишься на то, что тебя принимали в штыки?
– Да. Но, может быть, меня это и подстегивало. Не имеет значения. Вот что для меня главное: я хочу, чтобы Фредрик Тобин был арестован, осужден и зажарен на электрическом стуле.
– Но этого может и не случиться. У нас должны быть весьма веские доказательства. Пока же, я думаю, окружной прокурор не захочет даже выдвигать обвинений. Ты имеешь какие-либо дополнительные улики?
– В лодочном ангаре Тобина я обнаружил плоскодонную лодку и шест. Ими пользуются для передвижения в зарослях. И еще я обнаружил туманную сирену.
– Садись и продолжай.
Весь следующий час я подробно информировал ее. Рассказал о том, что делал с того момента, как мы расстались во вторник. И вплоть до того, что подруга Тобина Сондра Уэллс и его горничная не были дома в час убийства Гордонов. Тобин же пытался уверить меня, что они были дома.
Бет слушала, поглядывая на дождь и море. Ветер крепчал и даже порой завывал.
– Значит, покупая участок у миссис Уили, Гордоны не собирались обманывать Тобина?
– Нет. Он посоветовал им это сделать, исходя из легенды о скалах капитана Кидда. Есть место, которое называется деревья капитана Кидда. Но сейчас там разбит городской парк. Будь то скалы или обрыв, это место не так четко обозначено в исторических книгах, как деревья. Поэтому обрыв был тем местом, что нужно. Однако Тобин не хотел появления слухов о покупке им никчемного участка земли. Поэтому убедил Гордонов приобрести землю за их собственные деньги, хотя они и были ограничены в средствах. Но Гордонам участок понравился, и Тобин, вероятно, знал об этом. По плану было решено немного выждать, потом перезахоронить сокровища, а еще попозже – "открыть" их.
– Невероятно!
– Да. Но поскольку почти невозможно скрыть возраст раскопок в земле, то было решено поместить сундук в расщелину обрыва, а потом рассказывать, что сундук обнажился вследствие эрозии. Затем они очищают сундук от песка и глины. Место, откуда он в действительности извлечен, зарывается. Таким образом, никто не может разыскать действительное место находки.
– Невероятно!
– Эта троица, Бет, была очень хитра. Они не хотели промахнуться. Они хотели утащить ценности на десять-двадцать миллионов долларов прямо из-под носа Дяди Сэма.
– Ну а как Тобин хотел заполучить свои деньги, после того как Гордоны объявили бы о находке клада?
– Прежде всего все трое должны были показать, что хорошо знают друг друга в течение почти двух лет. Гордоны демонстрировали свою увлеченность вином, что было, думаю, совсем не так. Но это давало возможность часто видеть их в компании Тобина.
– Но дружба – еще не причина, чтобы поделиться сокровищами.
– Конечно. Поэтому они изобрели целую историю, связанную с находкой клада. Прежде всего они выказывали общий интерес к истории здешних мест, интерес, который привел их к информации о сокровищах пиратов. А на пресс-конференции собирались сообщить, что между ними было достигнуто соглашение о равных долях во всех находках. Гордоны и Тобин говорили бы, что перевернули все в местных архивах, как оно и было на самом деле. То же делали и в Англии и так далее. Они убедились, что клад спрятан на земле Маргарет Уили. И хотя они сожалеют, что лишили миссис Уили такого подарка, все средства для кладоискателей хороши. А ей подарили бы в качестве утешительного приза какой-нибудь камешек. Они также говорили бы, что рисковали двадцатью пятью тысячами, поскольку не могли с полной определенностью вычислить место клада.
Я откинулся в кресле, прислушиваясь к ветру и дождю. Никогда в жизни не чувствовал себя так тоскливо. Я был поражен тем, как тяжело переживал потерю Эммы Уайтстоун. Она так быстро и так неожиданно вошла в мою жизнь. И также неожиданно ушла в другой, может быть, звездный мир.
Затем я продолжил излагать Бет свои соображения:
– Думаю, что Гордоны и Тобин изготовили какие-то поддельные документы, чтобы доказать обнаружение места клада в архивах. Трудно сказать, что это было – какой-нибудь поддельный пергамент, фотокопия какого-то оригинала, который был потом потерян. Или просто они могли сказать, что, мол, не ваше это дело, как найдены сокровища, мы продолжаем поиски новых. А государству нет никакого дела до того, как найдены сокровища, его интересует, где они найдены и какова их ценность. Согласна?
– Да, в твоих рассуждениях есть логика. Но все равно кто-то смог бы догадаться о связи сокровищ с островом Плам.
– Это вероятно. Но одно дело высказать подозрения, другое дело – доказать.
– И все же в их хитроумном плане есть слабое звено.
– Это точно. И я тебе даю другую теорию, которая соответствует тому, что действительно случилось. Тобин вообще не собирался делиться с Гордонами. Он заставил их поверить в то, о чем я тебе только что рассказал. Уговорил купить участок. Сочинили историю находки сокровищ и причину их дележа. Но на самом деле Тобин тоже опасался какой-либо связи с Пламом. Гордоны были находкой для его плана поиска и вывоза сокровищ с острова. Затем Гордоны становились грузом, слабым звеном всего плана, существенной подсказкой к тому, где сокровища были на самом деле.
– Трое могут хранить секрет, если двое из них мертвы.
– Совершенно верно.
Я продолжил:
– Гордоны были умны, но слегка наивны. Но они никогда не сталкивались с таким страшным предателем, как Фредрик Тобин. Они не чувствовали угрозы, поэтому пошли на весь этот сценарий, купили участок и так далее. А Тобин с самого начала знал, что убьет их. Скорее всего, он собирался перезахоронить сокровища на своей земле близ Фаундерс-Лэндинг, также историческом месте. А потом там их и "открыть". А может, он просто хотел хранить сокровища здесь или за границей, прихватив и долю Гордонов, и долю Дяди Сэма.
– Да. Вероятность такого сценария очень велика. Теперь мы знаем, на что способен этот хладнокровный убийца.
– В любом случае это тот человек, за которым мы должны вести охоту.
– А как ты познакомился с Гордонами?
– Ты недооцениваешь мой шарм. А может, это они захотели со мной познакомиться? А может быть, они почувствовали угрозу и захотели иметь защиту? Они познакомились и с Максом. И надо у него спросить, как им это удалось.
– Но все же как ты познакомился с ними? Не догадалась спросить тебя об этом еще в понедельник.
– Я встретился с ними в баре ресторана "У Клаудио". Знаешь это место?
– Все знают.
– Я пытался подцепить Джуди.
– Хорошее начало для дружеских отношений.
– Думаю, встреча не предвещала ничего плохого. С другой стороны, Гордоны уже были знакомы с Максом, а Макс знал меня. Он мог обмолвиться Гордонам, что подстреленный и показанный по телевизору полицейский – его друг, который долечивается в Маттитаке. Так что, возможно... а может, и нет... трудно сказать... А может быть, просто судьба.
– Как себя чувствуешь, Джон?
– Нормально.
– Нет, действительно?
– Немного не в себе. Да и погода не самая лучшая.
Она подошла к перилам веранды и посмотрела на залив, по которому начали ходить барашки.
– Надвигается ураган, – сказала она и, повернувшись ко мне, спросила: – Так где же сокровища?
Я тоже встал, глядя на водяные валы. Судов, конечно нигде не было видно. На лужайку стало выносить всякий мусор. А когда ветер затихал на секунду, слышно было, как волны бились о каменистый берег.
– И где твои твердые доказательства?
– Ответ на оба твоих вопроса нужно искать или в доме Тобина, или в его офисе, или в его квартире.
– Я изложу, что знаю, в прокуратуре и попрошу окружного прокурора запросить у судьи ордер на обыск.
– Судья может испугаться выдавать ордер на обыск в доме и офисе такого известного человека, к тому же не имевшего ранее проблем с законом. И ты об этом знаешь.
– Ну и что мы... я должна дальше делать?
– Что хочешь. Я выхожу из игры.
– Ты уверен, что это он?
– Уверен.
– А Пол Стивенс?
– Он все еще неизвестная карта в этой колоде. Он может быть и соучастником Тобина в убийстве. Он может шантажировать Тобина. Или он шакал, готовый наброситься на сокровища, как только они объявятся. А может быть, он просто парень, который всегда подозрительно выглядит.
– Мы должны с ним поговорить.
– Уже говорил.
– Когда? – подняла она брови.
Я рассказал о своем визите без предупреждения в дом Стивенса, опустив историю с нокаутами.
– Этот парень виновен как минимум в том, что лжет нам и находится в сговоре с Нэшем и Фостером.
– А может быть, он замешен более глубоко, – сказала она после некоторого раздумья и добавила: – Может быть, что-то подскажет расследование на месте двух новых убийств. Это может стать решающим во всем деле.
– А в это время Тобин разнюхает, что происходит вокруг него. За его спиной немало местных политиков. Возможно, у него друзья и в полиции Саутхолда.
– Мы ничего не скажем Максу.
– Поступай, как считаешь нужным. Только не спугни Тобина, а то он может сделать все, чтобы уничтожить улики.
– Сокровища, например?
– Или орудия убийства. Представь, я убил двух человек из зарегистрированного на меня пистолета. И в моем офисе должна появиться полиция. Конечно, я заброшу пистолет на середину Атлантики и стану утверждать, что потерял его. Или что у меня его украли. Ты должна объявить, что найдена одна пуля в заливе. Это напугает его, если пистолет все еще при нем. И держи его под присмотром, когда он попытается избавиться от оружия, если он еще не успел это сделать.
– Я хочу, чтобы ты работал вместе со мной.
Я снял телефонную трубку и подал ей:
– Позвони ему в офис, узнай, там ли он.
По справочной она узнала номер телефона и набрала номер.
– Мистера Тобина, пожалуйста. А что я должна спросить? – обратилась она ко мне.
– Поблагодарить за вчерашнюю вечеринку.
– Это детектив Пенроуз, полиция Суффолка. Могу поговорить с мистером Тобином?
– Его нет. В офисе его не ожидают. И как ему позвонить, там не знают, – пересказала мне Бет свой разговор.
– Хорошо. Звони домой.
– Можно мистера Тобина? – Она выслушала ответ и спросила: – А мисс Уэллс? Спасибо, я перезвоню. Нет, никаких посланий. Не путайтесь. Вы должны отправиться в предназначенное убежище. Или позвоните в полицию, и вас проводят. Хорошо? Делайте, как я сказала.
Бет повесила трубку и объяснила-.
– Это горничная. Она из Восточной Европы. Очень не любит ураганы.
– Я тоже их не слишком обожаю. А где Тобин?
– Он исчез без всяких объяснений. Мисс Уэллс отъехала на Манхэттен переждать ураган. Так где же он?
– Не знаю. Но мы знаем, где его нет.
– Кстати, ты должен покинуть дом. Жители всех прибрежных строений обязаны следовать этому указанию.
– Синоптики всегда сеют панику.
При этих словах в доме замигали лампочки.
– Иногда синоптики правы, – заметила Бет.
– В любом случае я должен отправляться на Манхэттен. Завтра утром у меня встречи с людьми, которые должны решать мою судьбу.
– Тогда лучше сразу и отправляйся. Погода будет только портиться.
Пока я размышлял, что делать, порыв ветра снес кресло с веранды. Снова замигали лампочки.
– Давай прокатимся, – предложил я Бет.
– Куда?
– Искать мистера Тобина, чтобы поблагодарить за прекрасный вечер.
Глава 31
Дождь усилился, а ветер издавал звуки товарняка на полном ходу.
В шкафу я нашел два желтых пончо. Переложил в наплечную кобуру свой 38-й калибр. Следующей задачей было вырулить на дорожку, заваленную сучьями и мусором. Завел джип и вырулил.
Проехал вдоль узкой прибрежной полосы, минуя завалы из ветвей и крышек мусорных бачков. Дальше дорогу перегораживало поваленное дерево.
– С детства не попадал в ураган, – заметил я.
– Это не ураган, Джон, – проинформировала меня Бет.
Чтобы миновать огромное поваленное дерево, пришлось заехать на чью-то лужайку.
– А мне кажется, что это ураган.
– Скорость ветра при урагане должна достигать шестидесяти пяти узлов. А пока это просто тропический шторм.
Она включила новостной канал радио. Естественно, главной новостью был "Джаспер". Диктор рассказывал: "...Движется на север-северо-восток, скорость ветра до шестидесяти узлов, то есть около семидесяти миль в час. Если направление движения сохранится, то около восьми вечера на южном побережье Лонг-Айленда могут произойти оползни. Малым судам не следует выходить в залив или в океан. Оставайтесь по домам и..."
– Паникер, – сказал я, выключая радио.
Мы продолжали двигаться молча. Наконец достигли главной дороги, завалов не было, но все было залито. Почти не видно машин, магазины и офисы закрыты, кое-где опущены жалюзи. Я обратил внимание на рухнувшее здание фермы и повалившийся на нее столб. Ремонтные рабочие возились с телефонными и электрическими проводами.
– Не думаю, что такая погода хороша для виноделов, – нарушил я молчание.
– Это беда для всех.
Через двадцать минут мы подкатили к покрытой гравием автомобильной стоянке "Виноградников Тобина". На стоянке было пусто. Надпись гласила: "Закрыто".
Взглянув на окна здания-башни, я не заметил ни одного огонька, даже на фоне почти черного неба.
По обеим сторонам стоянки раскинулись виноградники. Если шторм усилится, они будут, вероятно, смыты. Я вспомнил рассказы Тобина о смягчающем влиянии морского климата на разведение винограда. Может быть, но только не при урагане.
– Джаспер.
– Да, так его назвали. – Она оглядела стоянку и винзавод. – Не думаю, что он здесь, – продолжала Бет. – Машин нет, везде темно. Надо ехать к нему домой.
– Давай сначала осмотрим офис.
– Джон, здесь все закрыто.
– Закрыто – понятие относительное.
– Отнюдь.
Я подрулил к винзаводу, затем повернул направо, миновал стоянку и проехал по травяной полянке между винзаводом и виноградниками. Повернул к задней стене огромного здания, у которой среди пустых винных бочек стояло несколько грузовиков.
– Что ты делаешь, Джон?
Я подъехал к задней двери у подножия башни.
– Посмотрим, открыта ли эта дверь.
Она посмотрела на меня и попыталась возражать.
– Только проверь, не заперта ли дверь. Делай, что я говорю.
Она вышла из джипа и подошла к двери. Дернула за ручку. Посмотрела на меня и, отрицательно покачав головой, направилась обратно к машине. Я нажал на газ и врезался в дверь, распахнув ее настежь. Выключил мотор, вышел из машины. Взял Бет за руку и провел внутрь башни.
– Ты что, сошел с ума?
– Сверху открывается прекрасный вид.
Я обратил внимание, что лифт имеет кодовый замок, поэтому направился к лестнице.
– Стой! Это называется взломом, не говоря уже о нарушении прав человека...
– Это общественное здание.
– Но оно заперто!
– Я заметил взломанную дверь.
– Джон...
– Возвращайся к джипу. Я займусь сам.
Она бросила на меня взгляд, который говорил: "Знаю, ты обозлен, но не делай этого".
Оставив ее, я стал подниматься по лестнице. На площадках каждого этажа проверял двери в офисы – все было заперто.
На площадке третьего этажа услышал позади себя шаги и вытащил свой 38-й. Стал выжидать в глубине площадки. Из-за поворота показалась Бет.
– Это мое правонарушение, мне не нужны сообщники, – сказал я ей.
– Дверь была взломана. Мы просто ведем расследование.
– Что я и говорил.
Стали подниматься вместе.
На четвертом этаже, там, где располагаются офисы начальства, дверь также была заперта. Это не означало, что внутри никого не было. Двери на пожарных лестницах могут быть заперты снаружи, но их можно открыть изнутри. Я стал стучать в стальную дверь. Еще и еще.
– Джон, думаю здесь никого нет...
– Надеюсь.
Я поднялся на пятый этаж, она вслед за мной. Попробовал дверную ручку. Заперто.
– Это жилое помещение? – спросила Бет.
– Да.
На стене в ящике под стеклом находился обязательный пожарный топорик. Здесь же висел огнетушитель. Сняв огнетушитель и расколотив им стекло, я достал топорик. Звук разбитого стекла эхом отозвался сверху донизу здания.
– Что ты творишь!
Я отодвинул ее в сторону и заложил топорик между язычком замка и дверной рамой. Язычок больше не держал дверь, но мешал основной запор. Еще несколько движений, и я разрушил стальную оболочку замка. Последнее усилие распахнуло дверь вовнутрь.
– Джон, послушай меня...
– Тише. Прислушайся, нет ли шагов.
Я вытащил свой револьвер из-под пончо. Бет сделала то же самое. Мы замерли. Я вглядывался в проход за дверью, которую только что взломал. Рассмотреть квартиру Тобина мешала шелковая японская занавеска, которой он заботливо отгородил от своих глаз стальную дверь. В квартире было темно и тихо.
Топориком, который оставался в левой руке, я сбросил на пол шелковую занавеску. Открылась просторная гостиная и примыкающая к ней столовая.
– Мы не имеем права входить, – прошептала Бет.
– Мы обязаны войти. Кто-то взломал дверь. Где-то прячутся грабители.
– Джон, мы творим неладное. Успокойся. Я знаю, ты обозлен, я не могу тебя винить. Но нельзя этого делать. Пошли отсюда и...
– Тише, – сказал я и позвал: – Мистер Тобин! Вы дома, сэр? У вас гости.
Ответа не было. Я пошел вглубь гостиной, которая освещалась только хмурым небом через окна в форме арок да через стеклянную крышу на потолке высотой футов в двенадцать. Бет медленно следовала за мной.
Гостиная имела форму полукруга. Круглая сторона выходила на север. Южная сторона разделялась на открытую кухню, которую я мог увидеть со своего места, и на спальню, занимавшую юго-западную четверть круга. Дверь в спальню была открыта, и я заглянул туда. Кажется, здесь никого не было. А если бы Тобин и был здесь, то, напуганный до полусмерти, прятался под кроватью или в шкафу.
Я оглядел гостиную. В сумраке рассмотрел отделку комнаты в стиле модерн, выполненную в легких воздушных тонах. Стены расписаны водяной краской с изображением местных достопримечательностей. Некоторые из них я узнал, в том числе и маяк на Пламе.